Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Всем доброго дня и утра.

Я не Санта, но всё же раз взялась, то исполняю обещанное)

Ваша Светлость, Себастьян Ленгстон



Любимый, если ты согласен, есть у меня идея на счет экскурсии

- У меня для тебя сюрприз!
- Тогда почему ты еще одета?
© Сплетница

Этот вечер выходит забавным и веселым. Даже присутствие этой суки силиконовой не портит настроение. Гости пьют, шутят друг с другом, отец с Бет что-то обсуждают в углу, а я же не свожу глаз с мужчины, который завтра станет моим. Адам разговаривает и смеется с Роберто так искренне, как ни с кем из присутствующих гостей.
- Завтра тебе необходимо будет приехать пораньше, часов в девять утра, до начала церемонии, - поворачиваюсь к Монике. - Ты же помнишь, что должна быть главной подружкой невесты?
- С тобой забудешь, - хмыкает Монс, потягивая мелкими глотками шампанское. - Я могу и до девяти приехать, но ты так и не сказала куда.
- Точно, - смеюсь, опять обращая взгляд на Фостера, и улыбаюсь, встречаясь с ним глазами. - Приехать надо будет сюда, но раньше вряд ли стоит, - всё так же молчаливо разговаривая с любимым, произношу для подруги слова. - Я скорее всего буду ещё не готова.
- Ну, ясно, - усмехается Моника, допивая шампанское. - Решили брачную ночь провести до свадьбы?
- Это будет последняя свободная ночь, - улыбаюсь, делая глоток из своего бокала. - Прощание с холостой жизнью, но не так, как народ привык.
- Да, у тебя и холостяцкая вечеринка не такая, как принято.
- Не люблю банальность, - улыбаюсь и обнимаю за плечи подругу. - А теперь пришло время для главной забавы.
- О, нет, Арли, - слышу голос Доминика. - Только не это.
- Да, кузен, да. Именно сейчас мы все одеваемся и идем на улицу соблюдать древнюю традицию наших предков кельтов.
И под общий смех и возмущения всего лишь двух членов нашей группы мы собираемся на улицу.
“Неужели все гости думали, что я обойду стороной хэллоуин? Наивные.”
- Ты действительно хочешь ходить по домам с ними со всеми? - тихо проговаривает на ухо Адам, пока помогает мне надеть пальто.
- Это лучший повод сбежать, - улыбаюсь, разворачиваясь в объятиях мужчины. - И провести эту ночь вдвоем.
- М-м, мне нравится такая идея, - любимый трется носом о мой нос, а после быстро целует в губы.
- Я знала, что тебе придется по душе.

Гулянка проходит так же весело и с задором, особенно когда мы начинаем стучаться в двери соседей. К концу улицы мы собираем уже приличный пакет конфет и не только. Но больше всего радует сплоченность, когда даже Каспар участвует в шуточных просьбах. Уверена, что дед, всю свою жизнь посвятивший работе с утра до глубокой ночи, с самого детства так не развлекался. Даже презрительное выражение лица миссис Охман никого из нас не останавливает. Столько смеха и радости от простого похода за сладостями, мне кажется, никто из мужчин не испытывал. В том числе и Адам, который сначала с опасением стучится в чужие двери, но после третьего дома скованность покидает любимого. Не отстает от молодых и Майкл.
Но наконец появляется возможность, чтобы сбежать.
- Идем, - тащу любимого за руку в сторону от всех собравшихся гостей. - Они найдут дорогу назад, - киваю на отца и гостей.
- Что ты задумала, сладкая? - Адам улыбается, но следует за мной в сторону такси.
- Хочу украсть тебя, - смеюсь, усаживаясь на заднее сиденье.
- А я думал, это моя привилегия, - едва машина трогается, Адам обнимает меня за шею, целуя в губы совсем не нежно, а так жадно, словно только так и может дышать.
- Куда едем? - водитель смотрит в зеркало на нас, слегка улыбаясь.
- Найтсбридж, сто семьдесят один, - называю адрес давно подобранного отеля и вновь возвращаюсь к поцелуям любимого. Мы не отрываемся друг от друга на протяжении всего пути. И прерываем ласки, только когда кэб тормозит возле “Булгари”.
- Приехали, - сообщает водитель, слегка смущенно отводя глаза. Или, может быть, это просто британская тактичность. А может, он просто не узнает меня, поэтому ведет себя так.
- Спасибо, - протягиваю пятьдесят фунтов, что намного больше, чем такса по городу, и выбираюсь следом за Фостером, стараясь, чтобы платье не зацепилось ни за что.
- Арли? - Адам притормаживает перед массивными дверями, вопросительно глядя на меня.
- Идем, родной, - беру его за руку, и так входим в открытую швейцаром дверь. - Нам на седьмой этаж. И я почти не могу держать себя в руках.
- О, родная, тогда давай поторопимся.
Но до того, как пройти к лифтам, нужно ещё получить ключи, и мы подходим к стойке регистрации.
- Номер семьсот двенадцать, забронированный на Арлин Меррик, - проговариваю улыбающейся девушке на ресепшн.
- Конечно, мисс Меррик, - она улыбается и протягивает нам с Адамом магнитную карточку от булгари-сьюта.
Номер с верандой и огромными окнами, выходящими на Гайд-Парк, встречает нас приглушенным светом. Едва только магнитный ключ срабатывает, как мы набрасываемся друг на друга ещё прямо в коридоре. И не переставая целоваться так, что губы горят, переступаем в направлении спальни, прижимаясь к вертикальным поверхностям.
Тяну плащ с плеч мужчины, Адам стаскивает с меня пальто, задирая подол, и я поднимаю ногу, обхватывая бедро любимого и прижимаясь ещё теснее. Ударяемся о двери, в порыве страсти почти срывая друг с друга одежду. Но замок на платье расстегивается почти бесшумно. В отличии от меня, Адам легко справляется с коварными застежками. Я же дергаю собачку на брюках любимого, пока он с тихим смехом не отстраняет мою ладонь.
- Осторожнее, любимая. Ты же не хочешь поранить? - и сам с легкостью расстегивает и спускает брюки, я же в ту самую секунду запускаю ладонь за резинку боксеров. - А-арли, - выдыхает мужчина, едва я обхватываю его член ладонью.
- Хочу тебя, - горячий шепот прямо любимому в губы. - Сейчас же.
И не давая ни секунды на раздумья, толкаю Адама к кровати, пока он не опускается на неё. Снимаю с него рубашку, а с себя - платье, оставшись совершенно обнаженной.
- Иди ко мне, - любимый тянет руки, поглаживая меня по ногам. - Скорее.
- Нет! - отступаю на полшага назад. - Сегодня я хочу по-своему всё.
- Вздумала командовать, дорогая?
- Лишь немного, - упираю ладони в его плечи и толкаю на кровать, чтобы он лег. - И уверена, тебе понравится.
- Я так хочу тебя, что мне все понравится, - мужчина обхватывает ладонью мою грудь, поглаживая сосок.
- А-а-адам-м, - прерываюсь в своих поглаживаниях от этой ласки. - Не дразни, а иначе… - вместо слов устраиваюсь между его ног, наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к низу его живота. Вижу, как подрагивает мужская плоть от легких касаний моих волос, и от этого завожусь сильнее. Я не ласкаю его орально, но при этом словно пытаю лаской.
Улыбаюсь, когда Фостер запускает пальцы в мои волосы, стараясь притянуть ближе, и наконец касаюсь языком напряженного члена.
- Черт, Арли! - Адам дергается, словно от удара током, но я не торможу на этом, а раскрыв губы, беру в рот его плоть, раз за разом вбирая всё больше, пока не становится трудно дышать. Я чувствую его возбуждение, чувствую, как бьется пульс под языком, и как сжимаются пальцы любимого в моих волосах, когда ему особенно приятно.
- Остановись, - хрипит он, но вместо этого поднимает бедра выше, только глубже толкаясь. - Арли-и-и, - Адам тянет за волосы, так что я поднимаю голову. - Иди ко мне.
- Но…
- Хватит, - и не слушая больше возражений, Фостер переворачивает меня на спину, нависая сверху. - Моя очередь.
И не дав времени на ответ, поднимает мои ноги себе на плечи, чтобы спустя секунду толкнуться и заполнить до самых краев.
- А-а-а-ах, - выгибаюсь, ещё глубже вбирая в себя любимого, он же упирается руками в подушку по обе стороны от моей головы. - А-а-а-адам-м-м, ещё, - обнимаю его за шею, притягивая ближе к себе, так что меня почти складывают пополам. - Ещё-о-о.
Стоны и хриплое дыхание наполняют дорогой номер отеля, но ничто уже не сможет остановить нас, не помешает предаваться любви, отдавая друг другу себя с безграничной страстью. Движения становятся быстрее, пока дрожь в теле не взрывает сознание наступлением оргазма. Не контролируя себя, сжимаю любимого руками, ногами и лоном внутри, словно ловя его в ловушку. Адам кончает через два удара сердца, придавив меня к постели, пока его тело содрогается.
- Люблю, - шепчу на ухо мужчине, потираясь носом о его щеку и висок. - Люблю тебя.
- Люблю безумно, - Адам приподнимается и спускает мои ноги со своих плеч, но тут же вновь заключает в капкан рук.
- А я для тебя приготовила подарок, - улыбаюсь улыбкой удовлетворенной женщины, когда мы просто обнимаемся.
- Правда?
- Да, я давно ждала, когда же она появится, чтобы можно было приобрести.
- Она? - Адам аж голову с подушки поднимает.
- Утром увидишь, любовь моя, - переворачиваюсь на бок и, подперев ладонью голову второй рукой, поглаживаю грудь и живот любимого. - А сейчас я хочу тебя снова.
- Как сильно? - хмыкает мужчина и, поймав мою ладонь, спускает руку себе на пах.
- М-м-м, очень сильно.
- Хорошо, потому что этой ночью я не дам тебе уснуть, - с этими словами Фостер устраивается между моих ног и, притянув ближе к себе, дразнит своей плотью, не входя. - В последнюю ночь, что мы проводим, как неженатые.
- Да, да, да, - поднимаю таз, стараясь ближе прижаться, поймать и ощутить его внутри. - Завтра ты будешь полностью моим.
- А ты уже моя, - с этими словами Адам всё же входит и сразу начинает двигаться. - Навсегда, - рычит мужчина, наклоняясь, и сжав в кулаке мои волосы, целует в губы, забирая себе моё дыхание. И я отдаю ему всё, как и всегда.

Адам оказывается верен своему слову. Забываемся мы недолгим сном на рассвете, чтобы проспать всего лишь два часа.
- Родной, - трусь носом о его шею, придавленная к подушкам тяжестью тела любимого. - Просыпайся, сегодня ты женишься на мне, - последние слова способствуют пробуждению лучше всего остального. Довольная улыбка появляется на губах Фостера ещё до того, как он открывает глаза.
- Да-а-а, наконец-то, - он потягивается, и тут я ощущаю, что член внутри меня напряжен.
- М-м-м, котик, ты решил закрепить эффект? - улыбаюсь, хотя и понимаю, что тело гудит от ночного марафона, но вместо подъема, обнимаю за плечи и чуть подвигаюсь, чтобы почувствовать, как он скользит внутри.

В итоге собираемся мы уже быстрее, чем следует, потому что надо вернуться домой раньше, чем туда приедет стилист и визажист, а также Моника.
На выходе из отеля получаю сообщение на телефон, что подарок готов и доставлен ко входу “Булгари”. Притормаживаю любимого и обнимаю за шею его.
- Я давно хотела сделать тебе подарок, но всё ждала подходящую, - Фостер хмурит брови, но я беру его за руку, и так мы выходим из отеля. - Тебе, - улыбаюсь и протягиваю любимому полученный на ресепшн брелок, - мой, без пяти минут, муж, - отступаю, чтобы Адам рассмотрел сверкающий в утреннем осеннем солнце белый Bentley Continental GT.

На свете нет ничего лучше, чем влюбляться в своего
мужа с каждым днём всё больше и больше...

Четыре года спустя.

- Что ты задумала? - слышу голос за спиной, но прячу тщательно упакованные билеты в ящик стола.
- Ничего, чтобы тебе не понравилось.
- Арли, - любимый подходит ближе, обнимая за талию и притягивая к себе.
- Никакого терпения у тебя нет, - разворачиваюсь и обхватываю Адама за плечи.
- Не-а, - он наклоняется и целует меня в нос. - Но ты ведь и так это знала.
- Знала. Ладно, приедет папа за Лукасом, и я расскажу всё.
- Но любимая…
- И не проси больше, это и так раньше намеченного срока.
- С тех пор, как ты стала женой, сделалась такой упрямой.
- Видимо, это передается воздушно-капельным путем, - усмехаюсь и целую любимого в губы.

Майкл Меррик приезжает на следующий день, чтобы забрать внука на каникулы в Лондон и дать нам возможность побыть наедине. Но даже папа не подозревает, как я использовала подарок Доминика на свадьбу.
- Ну и чем будете заниматься?
- Скучать нам будет некогда, - улыбаюсь, прижимаясь своим плечом к плечу мужа. - Мы летим в Перу. Раз уж с воздушными шарами не вышло, то можно и иначе приблизиться к небу.
- Арли? - удивление на лице любимого вызывает у меня улыбку. - Это то, что я думаю?
- Мачу-Пикчу. Уверена, там ты не успел побывать.
- Нет, - задумчиво произносит муж. - И пока ты не сказала, я и не задумывался об этом.
- Вот и хорошо. После доедем до озера Титикака и Ла-Пас, побываем на Солар-де-Уюни, а затем вернемся домой.
- Я уже говорил, что люблю тебя?
- Говорил, но я не откажусь слушать это на повторе снова и снова, - вижу, как Адам загорается этой поездкой, и понимаю, что не промахнулась с подарком.
- Люблю тебя, - муж обхватывает моё лицо ладонями и накрывает губы своими, целуя так, что кажется, только я могу дать ему дыхание. - Люблю.
- Люблю, - выдыхаю и, чуть отстранившись от мужа, понимаю, что в комнате мы одни, а отец тактично вышел из комнаты. И тут же слышу в коридоре:
- Дедушка-а-а-а! Ты плиехал заблать меня? - Лукас еще не слишком хорошо произносит слова, но уже лучше, чем даже пару месяцев назад.
- Конечно, дорогой, на все каникулы. Поедешь помогать поедать пироги, которыми меня пичкает Бет? Без тебя никак не справиться.
- Конешно, - кивает мальчик, довольный сменой места жительства.
- И что же, Люк, так быстро соглашаешься есть стряпню Бет, а то, что мама готовит - отказываешься?
- Мама, ты вкусно готовишь, но дедушке нужна помощь, - сын складывает руки на груди, глядя со своего полуметра на нас. - Вам же не нужна помощь.
- Убедил, - смеется муж, притягивая меня в свои объятия. - Пока ты будешь помогать деду поглощать запасы Бет, мы с мамой прогуляемся в другой стране.
- А я? - сын тут же забывает, что обещал деду.
- А ты тоже поедешь со мной в другую страну. Но сейчас идем, покажешь мне свои рисунки, - отец подмигивает и, взяв маленькую ладошку Люка в свою руку, поднимается с малышом наверх.
- Ну и хитрюга ты, жена, - Адам разворачивается ко мне, едва только ребенок с дедом скрываются за дверью. - Мачу-Пикчу, да ещё и в сезон.
- Но я хотела порадовать и устроить экскурсию.

Многочасовой перелет заканчивается в Лиме, столице Перу, из которой нам предстоит ещё один рейс до Куско, но уже отсюда подтверждаю бронь в номере отеля Бельмонд.
- Хоть жить можно с комфортом, - сокрушаюсь, пытаясь стереть с лица и шеи пыль. - Не думала я, что здесь так пыльно и жарко.
- Мы же почти на экваторе, родная, - Адам уже не пытается обнимать после последнего раза, когда я отбрыкнулась, чувствуя все прелести тропического климата, но за руку всё же берёт.
- Хочу большую, просто огромную ванну, - вздыхаю. И так же держась за руки, мы направляемся к туристическому поезду. - Я уже начинаю жалеть, что не выбрала какой-нибудь подарок попроще.
- Да перестань, Арли, - муж помогает подняться в наш вагон, и только тут я ощущаю немного цивилизации. Так как диваны, стоящие друг напротив друга, обтянуты чистой тканью, и в вагоне уже работает кондиционер.
- О-о-о, - стон срывается с моих губ, когда на влажной коже чувствую прохладу. - Надеюсь, у них есть вода, чтобы хотя бы умыться и переодеться.
- Мистер Фостер, миссис Фостер, прошу, - улыбчивый проводник указывает нам дорогу в отдельное купе, провожая по коридору мимо диванов, и открывает дверь в небольшое помещение, где есть даже душевая кабинка. - Как видите, вода у нас есть не только для умывания, - улыбается перуанец, показав, что услышал мои жалобы. - Наш поезд будет в пути три часа.
- Это просто чудесная новость, - стаскиваю с головы бандану.
- Вам принести что-нибудь?
- Прохладительного, пожалуйста, - опережает меня с ответом Адам, а я уже примеряюсь к душу, готовая прямо здесь и сейчас скинуть с себя одежду. Но всё же сдерживаюсь, не желая провоцировать смущение у чужого мужчины и ревность своего.
Стоит перуанцу скрыться за дверями, как я тут же стаскиваю шмотки и голышом шагаю к душевой кабинке. И лишь взявшись за дверцу, оборачиваюсь, глядя на Фостера через плечо.
- Составишь компанию, любовь моя? - и шагаю в тесное пространство.
Через пять минут, после стука в дверь и тихого разговора с проводником, муж забирается в душевую кабинку.
- А здесь тесновато для двоих, - хмыкает он, а сам уже трется о моё тело. - Ну ничего, найдем правильную позу, и всё пойдет, как надо.
- Адам! - смеюсь, когда он прижимается ещё теснее. - Я хочу смыть с себя пыль, а не заниматься любовью.
- Одно другому не мешает, - играет бровями муж.
- А мы успеем за два часа? - улыбаюсь, обнимая за шею любимого.
- По крайней мере, постараемся, - с этими словами он накрывает мои губы своими, вжимая в стеклянную стенку, и обхватив бедра, поднимает выше, чтобы плавно скользнуть в жаркое лоно.

Я совершенно не ожидаю увидеть отель в этих джунглях, тем более такой отель. Хотя, конечно, это не Риц, и не Хайят, но всё же номера просторные, даже спа салон есть. "Хотя кому он нужен в этом месте?" Невысокое двухэтажное здание пристроилось в тени величественных Анд, в окружении зелени и рваных облаков. Жаль только, ночь здесь наступает слишком быстро. Мы едва успеваем сойти с поезда и заселиться в номер. Но зато нам предоставляется прекрасная возможность отдохнуть и собраться с силами для завтрашнего восхождения. А ещё получить наслаждение, любуясь звездным небом на закрытой террасе.
На это лишь и хватает сил, прежде чем вырубиться без сновидений. А утром нас будит свисток гида, который собирает туристов с автобуса на экскурсию.
Странное ощущение для человека, привыкшего жить в смоге, дышать разряженным воздухом. Начинаю постепенно понимать, что же гнало Адама в горы, хотя и не стоило доводить себя до слепоты. Помню, как переживала, и мы чуть не поругались тогда из-за его желания купить дом в горах. Я считала, что в Аймуте вполне себе приличные горы, а в свете того, что рассказал Каспар о потери зрения Адамом при восхождении на главный пик мира, а любимый не стал отрицать этого, то и тем более. Как итог, от дома в горах я категорически отказалась, особенно потому что это Альпы. Но проснувшись утром в этом месте, потянувшись и вдохнув полной грудью прохладный и кристально чистый воздух, чувствую, что уже не так категорично настроена на маленькую хижину среди горных вершин.
- Доброе утро, любовь моя, - Адам прижимает к себе, утыкаясь носом в волосы и укутывая руками. - Как спалось тебе?
- Славно, - разворачиваюсь к нему лицом, прижимаясь губами к губам любимого. - Сегодня у нас насыщенная программа, но вылезать из постели совершенно не хочется.
- Ну давай поваляемся немного, - и муж переворачивает меня на спину, накрывая сверху своим телом. - Или чуть дольше.
- Мне нравится эта идея, особенно зная, что нам никуда не нужно спешить, - обнимаю за шею любимого, притянув ближе к себе. - Можно и задержаться.
- Читаешь мысли, любимая, - усмехается Адам, прижимая свой рот к моему.
К обеду мы всё же выходим из отеля и направляемся по вымощенной камнями дороге вверх от отеля, с каждым шагом поднимаясь все выше и выше, пока не показываются первые строения. Руины объекта ЮНЕСКО окружают нас со всех сторон, возвышаясь на метры и метры в высоту. Кладка, что до сих пор приводит в замешательство ученых, действительно существует, да такая, что не просунуть и тонкий лист бумаги, несмотря на то, что Мачу-Пикчу давно покинут индейцами. В каждом камне и каждом дереве словно вибрирует скрытая энергия. Акведуки и бассейны, жилища и стоки. Если привнести сюда немного цивилизации, можно было бы легко жить в этом городе на краю неба.
До темноты мы гуляем по улицам древнего города, фотографируясь, удивляясь и поражаясь точности инженерии инков. Любуемся видом возвышающихся и покрытых вечнозелеными деревьями вершин, глубинами бездонных пропастей, так что в какой-то момент у меня начинает кружиться голова. А как только солнце скрывается, начинаем собираться в отель. Но напоследок поднимаемся на пирамиду, чтобы увидеть, как горы, словно в ореоле солнечных лучей, отправляются в спящий режим, постепенно погружаясь в темноту, как в теплое пуховое одеяло.
- Здесь так красиво, любимый, - кутаюсь в объятия Фостера, потому как с уходом солнца становится заметно прохладнее. - И я тут подумала, - неуверенно начинаю сдавать свои позиции. - Если ты хочешь дом в горах, пусть будет дом в горах. Но только так, чтобы я больше не теряла тебя, - слеза скатывается по щеке.
- Любимая, - муж разворачивает к себе. - Всё же хорошо. И как видишь, я в полном порядке.
- Да, но столько всего…
- Т-с-с, - Адам прижимает пальцы к губам моим. - Тут такая красотища, а ты сырость развела.
- Это всё потому, что у нас будет ещё ребенок. Я беременна, любимый.
- Я не верю своему счастью, в этом месте и ты с малышом внутри, нашим ребенком!
- Ты… ты правда рад?
- Конечно! И в этот раз я не оставлю тебя, как было с Лукасом.
- Я не об этом.
- Я хочу детей родная, от тебя хочу.
- Я люблю тебя! - обвиваю его шею руками, и в этот самый момент пушистое животное решает вмешаться, ткнувшись мне в плечо в поисках вкусных листиков. - Ой! Ты кто?
- Это лама, любимая, - не знаю, осознает ли Адам, что начинает поглаживать мой живот. - Здесь их полно.
- Такие смешные, - протягиваю руку, чтобы провести по шее ламы, но та отходит, гордо виляя пушистой задницей, как заправская кокетка, что вызывает у меня смех. - Уверена, протяни ты руку, эта гордячка бы ещё и хвостом виляла, - на это заявление Адам усмехается, но не возражает.
Пять минут спустя наступает кромешная темнота, если бы не зажженные огни по краю города инков, но мы всё ещё не спешим покидать руины древнейшего строения.
- Так здорово, что мы здесь, на краю мира, вдали от всех забот и проблем, а вокруг горы, и ты носишь под сердцем моего ребенка, - муж сильнее стискивает меня в объятиях, словно готов задушить в порыве чувств. - Нет на свете ничего, что могло бы сделать меня более счастливым в этот момент.
- А я счастлива, что ты счастлив, - обвив его шею руками, приподнимаюсь и целую его губы.
- Просим всех покинуть руины, время посещений истекло! - слышим в рупор голос, что произносит фразу сперва по-испански, а после по-английски.
- Ещё завтра прогуляемся в другую сторону, поднимемся выше, а после отправимся на озеро.
- Да, любовь моя, - Адам кивает и берет за руку, помогая спускаться в темноте по крутым каменным ступенькам.
Этой ночью мы занимаемся любовью, но уже не так, как было до этого. В движениях и ласках мужа появляется осторожность и нежность, которые сменяют дикую страсть, что затмевала всё раньше. Но какой бы не была любовь, она навсегда соединяет нас и скрепит скоро уже двумя детьми.



С Рождеством, моя любовь, мой муж и моя душа!

Всех с Рождеством!

Я принесла сегодня на елочку

Поздравить хочу Кейт

Время вновь поверить в сказку,
Наступает Рождество,
Пусть добро, любовь и ласку
Принесет тебе оно.

Загадай свои желания,
В небо тихо прошепчи,
Верь и знай, что только счастье
Ждет, красотка, впереди.

А под омелу затащу одного красавчика. Для меня единственного и неповторимого, самого драгоценного и любимого! Адам, любовь моя! С Рождеством тебя, спасибо за подарок и за слова твои! *хвать за плечи и целует*

Родной, я безумно рада, что тебе понравилась моя маленькая экскурсия в перуанские Анды)

Something old and something new, something borrowed and something blue.

Едва только переступаем порог, всё происходит словно в ускоренной перемотке: приглашенные уже прибывают в дом, Джулия тоже здесь, руководит процессом, как маленький генерал в юбке, отец встречает гостей. А я даже не успеваю попрощаться с Адамом, как меня, подхватив под руки, ведут в комнату наверху.
Наша спальня с Адамом похожа на магазин для девочек. Вокруг цветы, куча туфель, на дверце шкафа висит избавленное от упаковки кружевное чудо от Моник Люлье. Не удержавшись, подхожу и провожу по ткани ладонью, с трудом осознавая, что это платье для меня.
- Так, пора собираться, Арлин. Быстренько отправляйся в душ. Нужно, чтобы не осталось никаких следов от вчерашнего устрашающего образа, - Джулия подталкивает меня к дверям ванной комнаты, но тут я слышу спор из коридора:
- Мистер Фостер, вам сюда нельзя. Вы не должны видеть невесту до свадьбы.
- Я не буду смотреть, - отвечает любимый, но дверь по-прежнему не открывается.
- Но Адам… - только собираюсь сама открыть и пустить его, как меня разворачивают на сто восемьдесят градусов.
- Ты увидишь его уже у алтаря в церкви. Не раньше, дорогая, - Джулия всё же отправляет в душ.
Оставшись, пусть и ненадолго, наедине с собой, задумчиво рассматриваю своё отражение в зеркале. Макияж почти не тронут, несмотря на всё, что мы творили ночью с Адамом. Прикусываю губу, вспоминая каждое касание, каждую ласку, и обхватив себя руками, лезу в душ.
"Совсем скоро, через каких-то три часа, мы уже будем вместе."
Забираюсь под горячую воду, позволяя себе хотя бы немного расслабиться, но это мало помогает, едва я, закутанная в халат, выхожу из душа. Однако никто, глядя на меня, в жизни не догадается о чувствах, бушующих в душе. Годами выработанный опыт носить маску сейчас играет мне на руку. Лишь дрожь в пальцах не могу контролировать, когда меня усаживают в кресло, начиная наносить макияж и укладывать волосы.
"Такой долгий путь мы прошли до этого дня, столько всего пережили и преодолели. И хотя ещё остались небольшие недопонимания, но на нашу жизнь они уже не имеют сильного влияния."
- Волнуешься? - Монс, одетая в платье подружки невесты, опускается на кровать. Вот за что люблю подругу, так за то, что с ней не нужно играть, как с другими.
- Безумно, - меня прерывают просьбой поднять голову, чтобы лучше уложить волосы. - Я понимаю, что под руководством Джулии и Урсулы всё должно пройти ровно и гладко, но мандраж не отпускает. Я хотела этого давно, готовила всё с особой тщательностью, но всё равно с трудом осознаю, что сегодня должно случиться.
- Вы - очень счастливая и красивая пара, - Моника отворачивается к двери, услышав там голоса, но я замечаю в её глазах какую-то тень. Однако даже спросить не успеваю, меня, словно марионетку, дергают вверх, начиная одевать. Сперва чулки и бельё, потом обувь, затем платье и украшения. Но кружевная фата по-прежнему висит на манекене.
- Ты похожа на принцессу из сказки, - слышу восторженный голос от двери и замечаю там отца, а за его спиной тот, кого совсем не ожидаю увидеть. - А тут кое-кто приехал специально тебя поздравить.
- Филипп! - насколько позволяет платье, устремляюсь к второму мужу мамы, совершенно растерявшись и не скрывая слез. С той ночи, когда разогнала всех гостей, а после шмякнулась в бассейн, я не видела отчима. Кажется, всё это было в другой жизни, столько событий случилось за это время.
- Майкл прав, ты - настоящая принцесса, - Фил целует меня в щеку, а после отступает и достает из-за спины коробку. - Думаю, это не совсем подходит к твоему платью, но, может быть, удастся пристроить его? - и открыв коробку, Филипп достает оттуда старинный браслет, инкрустированный сапфирами.
- Какая красота, - шепчу, осторожно взяв в руки украшение. Мне ужасно хочется спросить, не от мамы ли оно, но боюсь услышать ответ.
- Тут тебе и старое, и синее, - улыбается мужчина, помогая застегнуть мне на запястье правой руки браслет.
- А от меня - взятое взаймы, - произносит Урсула, вставляя в свадебный букет палочку для волос с какими-то бусинами и ленточкой.
- А она хорошо вписалась, - рассматриваю бусины и ленточку.
- Так, жених и шаферы уже уехали в церковь, теперь наш черед выходить, - в дверях появляется Джулия, а следом за ней видеооператор и фотограф, некий мистер Брайан Бенкрофт, рекомендованный Джулс, как лучший специалист в своем деле. - Арлин, ты готова?
“Нет.”
- Да, - произношу, поднимаясь, и подставляю голову, чтобы Моника вместе с кузиной помогла надеть фату. Её крепят заколками к волосам, а после закрывают моё лицо прозрачной органзой с вышивкой по краю. От вспышки фотокамеры прикрываю глаза на мгновение, но тихий смех заставляет тут же распахнуть глаза.
- А как же новое? - улыбается Моника, крутя на пальце кружевную и фривольную подвязку. - Без этого нет традиции.
- Монс! - смеюсь, и это незаметно помогает расслабиться, пусть и не надолго. - Только ты могла придумать такую вещь.
- Ну а что? - улыбается она и подходит ближе. - Прошу, мадам, вашу ножку, - со смехом подруга помогает надеть на бедро вещицу, так чтобы по минимуму задирать подол. - Всё на месте и так, как и должно быть.
- Ты - невозможная женщина!
- Люблю, умею, практикую, - подмигивает Моника и, поправив свою прическу, направляется вниз. За ней следом выходит и Урсула с Джулией, а также стилист и визажист. Завершают эту процессию кузина и Фил, оставляя меня наедине с отцом и работниками камер. Съемку ведут незаметно, если не считать вспышек и просьб: чуть повернуться, подойти к окну, пригладить фату.
- Волнуешься, дочка? - вижу, что и сам Майкл не является образцом спокойствия.
- Очень, - улыбаюсь слегка нервно, глядя на отца через прозрачную органзу. - Но я всем сердцем желаю поскорее оказаться рядом с Адамом.
- Моя девочка совсем выросла, - может быть, это свет, или через фату плохо видно, но кажется, у отца выступают слезы на глазах.
- Папа, я люблю тебя, - подаюсь вперед и обнимаю отца так, словно через это объятие прощаясь со своей прошлой жизнью и готовясь с новыми силами вступить в новую.
- И я люблю тебя, - он стискивает руками, прижав к себе так сильно, словно готов выжать весь кислород из меня.
- Па-а-ап, ты помнешь мне платье.
- Ой, извини, - отец отодвигается и вглядывается мне в лицо. - Пошли, родная, пора тебе стать солидной замужней дамой.
- Скажешь тоже, - смеюсь уже искренне и, опираясь на руку отца, начинаю спускаться по ступеням. Внизу вижу Бет, которая совершенно без стеснения вытирает катящиеся по её пухлым розовым щекам слезы. - О, Бетти! Не плачь, я ведь всего лишь замуж выхожу, - обнимаю старушку, заменившую на долгие годы мне мать и няньку.
- Ты - такая красавица, словно маленький ангел, - она улыбается сквозь слезы, а после, словно это было видение для меня, спускает всех собак на одного из официантов: - Ты что, безруким родился?! Чего ж громить мебель? У тебя денег ни в жизнь не хватит, если что-то разобьешь в этом доме. Я слежу за тобой, помни!
- Неизменная Бет, - смеюсь совершенно искренне, и направляемся к дверям, где ждет Rolls-Royce, украшенный лентами. Но только собираюсь сесть в машину, как слышу странный звук. Ветер поднимает опавшие листья с тротуара, и вместе с их шелестом раздается грохот.
- Что за черт? - обхожу автомобиль и вижу привязанные к машине банки. - Доминик, чтоб тебя!
- Уверена, что это он? - отец опускается, чтоб отвязать ужасные гремящие штуковины.
- На все сто процентов. Больше никому не придет в голову привязать этот грохочущий ужас к автомобилю, собранной вручную.
- Ещё пара снимков перед машиной, и можем ехать, - сообщает мистер Бенкрофт.
Исполняю всё, как сказано. Мне не привыкать позировать перед камерой, а вот отец не слишком свободно чувствует себя. На лондонской бирже он ведет себя куда свободнее, чем перед объективами фото- и видеокамер.
Но хорошо, что пытают нас не долго. Через десять минут наш кортеж трогается с места и направляется в старинный храм в Челси, где уже собрались гости, судя по количеству машин, выстроившихся у входа. Даже не замечаю, что дрожу, пока отец не опускает руку, накрывая мои пальцы.
- Я рад, что ты счастлива, дорогая. И не волнуйся, всё пройдёт даже лучше, чем ты планировала, - Майкл сжимает руку, и в этот момент открывается пассажирская дверь “Роллс-Ройса”. Тут уже и фотограф, и оператор, и Монс с кузиной, и все остальные выстроились в ряд и ждут.
Отец помогает мне выйти из машины и, подставив локоть, ведет к ступеням. Церковь украшена белыми и сиреневыми цветами, гости, словно разноцветные мотыльки. Но всё это я мгновенно забываю, когда возле освещенного свечами алтаря вижу мужчину всей моей жизни. И первый же шаг навстречу сопровождается песней “Hallelujah”.
“Моя судьба, моя душа, моя любовь, иду к тебе.”

I love you, and I will love you until I die,
and if there's a life after that, I'll love you then.

Эти метры в проходе кажутся мне непреодолимой дорогой, которую не смогу осилить. Но я вижу его, своего любимого мужчину, своего будущего мужа, и делаю шаг, за ним - второй. Адам не сводит с меня глаз, а я же стараюсь не отводить глаза от него. Ещё несколько шагов, и вот мы уже лицом к лицу. Музыка набирает силу и завершается, когда священник становится между нами. За моей спиной Моника и Софи, напротив, рядом с Адамом, я вижу кузена и Роберто. Но тут же возвращаю взгляд к любимому, едва только он произносит, что я красивая. До этого момента я даже сама не знала, что была настолько неуверенна в себе. Сердце колотится где-то в горле, но держу за руку Адама и, только чувствуя его рядом, ощущая тепло его ладони, стою на ногах.
Мы разворачиваемся, когда приходит время произносить клятвы, и повторяем слова за священником.
- Согласна, - отвечаю твердо и замечаю довольную улыбку своего мужа. И когда он говорит, что тоже согласен, наступает момент самый трогательный и самый волнительный. Мне кажется, что я даже вижу, как дрожат руки у Фостера, пока он поднимает мою фату, но после всё становится таким незначительным и неважным. Поцелуем скрепляется брак на века, в этой жизни и в следующих, соединяя души.
Я так долго ждала этого момента, что смотрю со стороны и не в силах осознать, что мы теперь вместе навсегда. Но восхищение в глазах любимого лучше всяких слов говорит о его чувствах. О том, что он в этот самый момент счастлив так же, как и я.
“Что ты хочешь сделать, когда твоя мечта сбылась?”
Не знаю. Стоя рядом с Адамом и принимая поздравления, не могу сконцентрироваться ни на одной мысли в голове, словно пьяная. И видимо, я действительно пьяна, но пьяна любовью к этому мужчине, которого с гордостью и жадностью могу назвать своим мужем. Поток поздравлений все не иссякает, но стараюсь незаметно гладить золотой обруч кольца на своем пальце.
- Поздравляю, поздравляю, - слышится со всех сторон, но даже это не делает реальность более настоящей. Лишь одно заставляет меня чувствовать, что тот путь, который мы прошли до этого момента, завершился, оставив нам бесценный опыт по сохранению отношений, и теперь настает новый этап.
- Жена, может быть, сбежим от них всех? - от этого голоса и того, как Адам произносит слово "жена", у меня колени слабеют.
- И куда же? - продолжая принимать поздравления, спрашиваю, стараясь теснее прижаться к любимому.
- А не все равно? - по-мальчишески улыбается Адам, и в этот момент я зависаю, понимая, что ещё не видела у него такой улыбки.
- Абсолютно, - и только собираюсь сделать шаг на выход, как рядом появляется Джулия Харлей.
- Дорогие мои, все гости сейчас едут в Оперу, а вы - в другую сторону. Нужно посетить ещё пару мест, сделать фотосессию там, и только спустя три часа мы должны подъехать на фуршет.
- Опять фотографироваться? - от такого горестного вздоха мне хочется одновременно прижать Фостера к себе и рассмеяться. Выбираю среднее и, подхватив мужа под руку, направляю следом за нашим “флагманом” в платье.
- Тебе понравится, потому что нам не надо будет почти ничего делать, кроме как постоять в одном месте, посидеть в другом. Джулия выбрала для нас программу путешествий.
- Да-да, сначала у нас будет съемка на природе. В Гайд-Парке много красивых мест даже в это время года. Потом Спенсер-Хаус, затем пара снимков возле Арки Веллингтона, и дальше до Лондонского глаза мимо Биг Бена. Там мы тоже можем сделать несколько снимков. Пара бокалов шампанского наверху London Eye, а затем возвращаемся в Оперу. Думаю, за это время все гости, что были на церемонии, и не только, соберутся на банкете.
И не давая нам ни слова сказать, “генерал в юбке” почти заталкивает нас в Роллс-Ройс, а сама садится в свою маленькую, похожую на букашку, машинку. Но едва только двери закрываются, как я набрасываюсь на жениха. Да он и не слишком сопротивляется, зарывшись пальцами в мои волосы, прижимая ближе к себе. На какое-то время мы забываем, что вообще есть водитель, так самозабвенно целуемся. Целое утро и половину дня мы были разлучены и пережили настолько сильное потрясение, что теперь восполняем упущенное, зажимаясь на заднем сиденье. И дорога по Челси Бридж Роуд, а потом и по Слоун стрит, оказывается самым длинным отрезком времени. Целых пятнадцать минут.
Машина останавливается возле непосредственно входа в парк, и дверь тут же распахивается, являя нам Джулию, за спиной которой стоит Брайан.
- Хватит тискать невесту, Адам, - без какого-либо стеснения заявляет организатор свадьбы. - Ей ещё надо выглядеть нормально, а все стилисты и визажисты остались в Меррик Хаус.
- Хочу и буду тискать свою жену, а не невесту, Джулия, - любимый, даже глазом не моргнув, дает отпор, но не тут то было.
- А я говорю, успеете ещё потискаться, а сейчас выбирайтесь из салона, у нас график. - И дальше следуют самые трудные и томительные минуты.
Гайд-парк, и в частности Кенсингтонские сады, осенью имеет собственный шарм. Какой-то волшебный воздух, который, несмотря на ноябрь за окном, ещё не пропитался морозным холодом. Мы шагаем по вымощенной дорожке, усыпанной желтыми и красными листьями, к серпантину, и на этом пути успеваем сделать пару снимков на скамье и возле дерева, держась за руки и обнимая ствол могучего вяза с двух сторон. Затем кормим лебедей в пруду, прохаживаемся до статуи Питеру Пену и обратно через парапет поворачиваем на юг, сделав пару снимков на фоне лощины.
“Встаньте там, повернитесь здесь, пройдите сюда,” - и так далее, пока не наступает время подняться на Око. Огромное колесо обозрения является чуть ли не визитной карточкой Лондона наравне с Биг Беном. И сейчас, как и в любой другой день, здесь целые толпы туристов, но нас это мало заботит. Роллс останавливается возле вип-входа, перекрытого от основного людского потока, и мы спокойно и беспрепятственно занимаем свою капсулу.
Стеклянная кабина, в которой только я, Адам, фотограф и Джулия, медленно поднимается вверх. Откуда-то фоном играет тихая романтичная песня, но я не свожу глаз с мужа. И только здесь замечаю, что Адам вертит в руке какую-то красную нитку.
- Что это, любимый?
- Это, - он растерянно смотрит на нитку и серебряную подвеску в форме сердечка. - Это моя мать заказала для меня перед родами.
- Какое милое, - удивительно, что подарки от давно ушедших людей находят нас спустя столько лет.
- Дед отдал перед церемонией, - всё так же отстраненно замечает Адам. И прежде, чем я ещё что-то успеваю сказать, он убирает браслет в карман.
Улыбаюсь, стараясь не акцентировать внимание на том, что любимый сказал “дед”, а не мистер Охман или Каспар. За эти несколько дней до свадьбы, надеюсь, у них получилось протянуть ещё одну ниточку взаимопонимания.
- А вот и шампанское, - раздается голос организатора, вторгаясь в нашу идиллистическую тишину. - И мы почти поднялись.
Оборачиваюсь к панорамному окну, глядя, как по небу Лондона медленно плывут маленькие облачка, словно барашки или клочки пуха. Само небо настолько голубое, что отражается в Темзе, делая её воды такими же яркими, словно лазурь.
- Как красиво, - подхожу ближе, рассматривая с высоты птичьего полета весь древний город, которому уже почти две тысячи лет.
- Это ты красивая, сладкая, - Адам обнимает, кутая в свои объятия, и я прижимаюсь теснее, но продолжаю смотреть через панорамные окна на открывшийся вид.
- Как же я люблю тебя, - шепчу спустя полминуты, и развернувшись в объятиях мужа, всматриваюсь в лицо, ставшее за столь короткое время таким необходимым.
- Как? - играет бровями муж.
- Как только всё закончится, покажу тебе, - улыбаюсь так, как улыбаюсь только этому мужчине.
В этот момент кабина замирает наверху, дернувшись и встав в пазы, и это толкает меня ещё ближе в объятия любимого. Слышу только щелчки фотоаппарата, но для меня они привычны, а вот то, что Адам сдержан, чувствую по его напряженным плечам, за которые обнимаю.
- Любимый, - не отвожу глаз от него, - поцелуй меня, - шепчу едва слышно и с плеч перемещаю руки на шею мужа, притягивая к себе.
В тот момент, когда наши губы вновь соединяются, фотоаппарат начинает работать опять, но теперь уже и Адам не обращает на него никакого внимания, обхватив меня руками и прижимая к себе.
- Арлин, Адам, придержите коней, - смеется Джулия. - Сейчас для памяти прошу вас выпить на брудершафт.
Берем бокалы с шампанским и, скрестив наши руки, выпиваем по глотку, чтобы спустя мгновение опять слиться в поцелуе, приправленном игристым вином. Как в ту самую ночь, когда всё только начиналось.

Дорога до Оперы проходит в легкой суете, так как, неожиданно для всех присутствующих, на мосту Ватерлоо мы попадаем в пробку. В итоге, к моменту нашего прибытия на фуршет, на Лондон уже начинают опускаться сумерки. Королевская опера горит всеми огнями, просвечивая через завешенные панорамные окна силуэты множества людей. По списку, предоставленному Джулией, гостей здесь собралось около пятисот. После многотысячных стадионов меня такая толпа не пугает, да и на вечеринках я была с куда большим количеством гостей, но Адам напрягается, хоть и не надолго. В такие моменты я, как никогда в жизни, хочу откопать Армана Фостера и убить его заново. Несмотря на всю броню и браваду любимого, я прекрасно вижу, что он по-прежнему сторонится толпы, предпочитая качество количеству. Но это не всегда хорошо. Особенно, когда нужно управлять бизнесом или, как мне, быть публичной личностью.
Но стопоримся мы недолго. Едва только Джулия проходит вперед, как музыка, что до этого играла в огромном зале, стихает, и все пятьсот человек оборачиваются к нам. И спустя пару ударов сердца гости начинают хлопать в ладони. Пока мы спускаемся по лестнице со второго этажа, аплодисменты не прекращаются.
- И как ты выдерживаешь такие толпы народа? - шепчет мне на ухо Адам.
- Дело привычки, но сейчас я не замечаю всех этих людей, - заканчиваю, уже остановившись на нижней ступени рядом с отцом, который и провожает нас за стол, что накрыт для молодоженов в центре зала. - В данный момент, да и потом, для меня существуешь только ты.

Доброго вечера, Между)
Спасибо за новый "Валентиновый" номер пульса) Красивенько получилось.
И Соф, спасибо за песни.
Что же про обзор нашей гулянки, заставили улыбнуться и слегка недоуменно поднять брови)
Для начала про вероисповедание)
Американка, с наполовину французскими корнями, наполовину с шотландскими, а по сути - вообще атеистка (где-то писала об этом раньше, во времена аварии Адама) Так что мне пофиг, в какой церкви)) и небо на голову не рухнуло))) За деньги можно хоть на луну улететь венчаться.
Касаемо Адама я тоже не могу сказать, что муж у меня религиозный фанатик) хотя, может, для меня будет откровением после свадьбы) Адам, любимый, ты же не увлекаешься Каббалой? Я не согласная менять свои взгляды)

Касаемо прогулок в парке и прочем. Я думала о том, что узнают, но тут сыграли роль два фактора. Первое, это что с нами были компетентные люди, а второе, что мы с Адамом настолько поглощены друг другом, что и не заметили бы толпу поклонников или журналистов.
Про акулу пера на банкете. Я надеюсь, что мистер Фейн всё же присоединится к нам и не оставит свою девушку одну поедать тортики.

И никто тайной свадьбы не делал. Просто туда не допущены все подряд и репортеры желтой прессы, в частности. Так что инфопосыл о каком-то тайном праздновании слегка неверен) мягко говоря)



Кузен, поздравляю тебя с постом месяца!
Эстель, поздравляю и тебя с постом!
Брайан, поздравляю с игроком месяца!

ПыСы. Забыла, Настя, спасибо большое за коллаж, не помню, говорила или нет. Перед отпуском сумасшедшие дни были, закрытие года и квартала. В общем, спасибо тебе огромное за красоту!


И немного технической инфы.



Дописано:
Монс, ты, оказывается, моя наставница?
Твоя подопечная теперь будет больше времени уделять семье) Но концерт, который мы запланировали на февраль, обязательно состоится, будь спокойна, мамка

Про знакомство с Эдом позабавили

Друг без друга мы - полный ноль,
А вот вместе – непобедимы!
Мы - одно. Мы - слиянье душ.
Друг для друга всегда желанны.
Мой любимый мужчина - муж!
Мне Судьбою и Богом данный!

© Светлана Чеколаева, 2017

Гости фланируют между столами, знакомясь, улыбаясь и веселясь. За одним из столиков вижу расположившегося Каспара и рядом с ним не слишком счастливую “бабулю”. С миссис Охман в последнее время происходят настолько поразительные перемены, что я уже не узнаю в этом забитом существе былую силиконовую суку - Веронику. С неё будто разом стерли все краски, оставив только бледную оболочку. Видимо, причина тому и наша с Адамом свадьба, и не слишком хорошее здоровье Каспара. Но старик бодрится и, несмотря на свои годы, смог приехать в Лондон.
Перевожу взгляд на другой столик, где замечаю старика Меррика. Я уже и забыла, что Дуглас тоже приехал, поэтому придерживая подол платья, направляюсь к нему.
- Как я рада видеть вас здесь, - произношу совершенно искренне, наклоняясь и обнимая своего дальнего родственника за плечи. - Но надеюсь, с Хикари всё нормально?
- Ваш неугомонный пес гоняет всех моих “девочек” по округе, как заправский пастух, ест от пуза и даже нашел себе любовь в лице соседской болонки.
- Да вы что? - смеюсь, хоть и понимаю, что заботиться о чести той самой болонки должны её хозяева. - И всё же мне слегка неудобно, что мы оставили собаку вам.
- Милая девочка моя, что бы он делал в этом ужасном диком городе, где нельзя выйти на улицу без риска угодить под колеса? Нет и нет, вашему Хикари в самый раз свободные луга Аймута.
- Дугла-ас! - любимый обнимает меня за талию, но при этом протягивает руку для приветствия Меррику, которую тот с энтузиазмом жмет.
- Вижу, что я не самый старый член вашей семьи, - усмехается старик, кивая в сторону Каспара. - Но всё же это радует. Будет что вспомнить о далеких годах после войны, о девушках, которые тогда были, не чета нынешним.
- Попрошу! - притворно возмущаюсь, ставя руки в боки.
- Ты ж не девушка, дорогая, ты уже жена. С чем я вас сердечно и поздравляю, - Дуглас тянет руку куда-то под стол, откуда извлекает маленькую коробочку, перевязанную тоненькой лиловой лентой. - Пусть ваш дом будет полон счастья и смеха.
- Спасибо, - чувствую, как в горле начинает першить, поэтому всунув подарок Адаму, вновь обнимаю Меррика.
- Неужели всё внимание невесты достанется сегодня только одному Меррику? - раздается рядом голос, и я с улыбкой оборачиваюсь.
- Дядя Оскар! - узнаю в мужчине брата отца, удивляясь, как это я не увидела его раньше.
- Не стал прорываться к вам в церкви, там и так толпа целая была. Счастья, дорогие, долгих лет совместной жизни.
- Спасибо, дядя, - целую его в щеку, и тут же сжимаю в объятиях тетку. - Белла.
- Я говорила мужчинам, что ты - самая красивая невеста из всех, которые выходили замуж в этом мире.
- Скажешь тоже, - хмыкает Оскар, но подмигивает мне, прижимая свою жену к себе. Глядя на них, я вижу пример идеальной семьи, но даже не представляю, как им на протяжении стольких лет удается сохранять теплоту, уважение и любовь друг к другу. Уверена, не всё на пути их счастья было гладко и радужно, но они преодолели и продолжают преодолевать любые трудности. И с тайной надеждой хочу, чтобы и мы с Адамом прожили столько же и даже больше.
- Дорогие гости, дорогие молодые, прошу всех уже занять свои места, настала пора поднимать бокалы с шампанским и произносить тосты, рассказывать истории.
- О-о-о, - оборачиваюсь и вижу Джулию возле микрофона. - Истории?
- Пойдем, сладкая, надо дать ногам чуть-чуть отдохнуть, ведь ещё только начало вечера, - вроде бы о заботе надо думать после слов Адама, но в моих мыслях совсем другие занятия появляются.
Следую за мужем к столу, на котором красуется украшенная золотом табличка "мистер и миссис". Адам подвигает мне стул, и вот уже мы сидим, а напротив на сцене появляется первый поздравляющий.
- Друзья и новые родственники, - Дом наклоняется к микрофону. - Принято, что шафер рассказывает историю про жениха, но так уж вышло, что я лучше знаю невесту, поэтому мы нарушим немного эту традицию.
- О, господи, - шепчу и прикрываю глаза.
- Что? - Адам тут же напрягается, но я накрываю его руку своей, сжимая пальцы любимого.
- Ничего, но вот то, что Доминик сейчас расскажет, разобьет в пух и прах мой звездный статус.
- Так вот, - продолжает шафер, - когда мне было всего лишь десять лет, Арлин только-только исполнилось пять, и она ходила за мной хвостом, не давая спокойно играть с друзьями. Тогда-то я и придумал, как избавиться от назойливой кузины.
- До-о-ом, - прячу лицо в ладонях.
- Я сказал ей, что для того, чтобы вступить в нашу команду, нужно в волосы залепить не меньше десяти жвачек, что Арлин и сделала. Потом, конечно, мне надрали уши, но Арли обстригли почти налысо, избавляя от жевательных резинок. Но должен признать, после этого Арлин ещё долго не ходила за мной следом, помятуя о правилах вступления в команду.
- Да, я помню, - смеется отец, а после обнимает меня, поцеловав в макушку.
- Все помнят, особенно я, - ухмыляюсь, но прижимаюсь всем телом к мужу. - О нет, только не она.
- Моника, как лучший друг и продюсер нашей звезды, у тебя столько историй накопилось. Ты же не откажешься поделиться с нами одной из них? - Доминик передает микрофон моей подруге.
- Я знаю Адама без малого два года, но Арлин знаю намного больше, наверное, уже... пять лет? - киваю, подтверждая срок знакомства. - Так вот, давным давно, когда Арлин была ещё начинающей певицой, записавшей всего лишь два клипа, и только-только начала появляться в чатах, мы сидели в одном из нью-йоркских ресторанов, обсуждая предстоящую встречу со звукозаписывающей студией. И в эту минуту к нам подошла девушка с плакатом, на котором была изображена Арлин, и попросила автограф. Это был кажется, единственный момент, когда мисс Меррик растерялась. Кажется, ты не знала, что написать на бумаге? - Монс смотрит на меня, и я выдаю:
- Я нацарапала “С любовью, Арлин”, - подсказываю ей.
Тот раз, действительно, был трогателен, особенно если учесть, что я до этого, да и после, не считала себя звездой. Но это был мой первый автограф постороннему человеку. С того происшествия минуло уже много лет, и за это время от никому неизвестной певички я стала мировой звездой. В следующем году номинация на “Гремми”, и дальше уже некуда расти.
Только собираюсь поднять бокал с шампанским, как Моника, хитро улыбаясь, подносит микрофон к губам.
- Но раз уж мне дали слово, - подруга делает драматичную паузу и продолжает: - Я долго гадала, чтобы такого подарить жениху и невесте. Собственно, ничего лучшего мне в голову не пришло. Леди и джентльмены, позвольте представить: Эд Ширан и Тейлор Свифт!
- Монс! - не могу сдержать смеха, когда поднимаюсь со стула и направляюсь обнимать мисс Спарсен. - Только ты могла учудить подобное!
- Арлин Фостер, - улыбается рыжий парень, переглядываясь с Тэй Тэй, - специально для вас с мужем мы исполним эту песню.
- Спасибо вам, - шепчу одними губами музыкантам. Усевшись обратно за стол, прислоняюсь к плечу Фостера и наслаждаюсь песней "Everything Has Changed".
Все слова, словно отражение нашей любви, и не замечаю, как на припеве начинаю подпевать ребятам на сцене.
Подзываю официанта, когда заканчивается песня, и прошу угостить певцов прохладительными и шампанским на выбор. Тейлор берет бокал с шампанским, но Эд отказывается, вместо этого он кивает музыкантам, и я вижу, что Тэй садится на предложенный стул.
- Мне сказали, что с момента приезда молодожены до сих пор не танцевали первый танец, - он улыбается, словно освещая всю комнату, - поэтому сейчас самое время. Приглашаю нашу пару года в центр зала.
Свет в огромном атриуме гаснет, оставляя только свечи на столах и один прожектор в центре зала, куда мы с Адамом и выходим. Эд кивает и проводит пальцами по струнам гитары, а после начинает петь.
- I found a love for me. Darling, just dive right in and follow my lead. Well, I found a girl, beautiful and sweet. Oh, I never knew you were the someone waiting for me, - я не спускаю глаз с лица любимого мужа, словно каждое слово этой песни является отражением наших чувств и отношений. - I will not give you up this time, but darling, just kiss me slow, your heart is all I own and in your eyes you're holding mine.
Адам раскручивает меня и вновь ловит в объятия, а погруженный в темноту зал создает настолько интимную атмосферу, что кажется, будто в целом мире никого нет, лишь мы вдвоем и Эд. Но прожектор выхватывает из темноты только нас, даже музыкант остается в тени. Адам наклоняется и накрывает мои губы своими, а я тут же обнимаю его за шею. В такие моменты не хочется ни о чем думать, а только чувствовать себя, любимого, себя рядом с любимым. Представить, будто мы те самые статуи на Кавказе, которые синхронизируются на мгновение, прикасаясь в поцелуе, и проходят друг сквозь друга. Мы, конечно, не статуи, но словно две половинки целого, без которых не выжить поодиночке.
- Now I know I have met an angel to get with and she looks perfect, no I don't deserve this. You look perfect tonight.
Эдвард допевает последние слова, и музыка смолкает. Свет, как по команде, загорается в зале, а после раздаются очередные аплодисменты, словно на концерте.
- Как я рада вас видеть сегодня здесь, - подхожу к Тейлор и Эду на сцену. - Присоединяйтесь к гостям.
- Спасибо, дорогая, - Тэй целует меня в щеку. - Поздравляю со свадьбой. А он ничего, - кивает на Адама, - уж лучше, чем те, кого тебе приписывали. Кстати, ты видела, что один из них находится прямо здесь?
- О ком ты? - недоуменно хмурюсь, потому что не припомню никого в списке гостей из своих бывших.
- А она о фотографе, - смеясь, добавляет рыжий и кивает в сторону будки фотосессии, где я замечаю Франко. Свожу брови на переносице, не понимая, что здесь делает итальянец. - Хотя это так по-современному: сохранить хорошие отношения со всеми бывшими.
- С какими со всеми? Неужели ты веришь желтой прессе? - притворно возмущаюсь, но тут же улыбаюсь, когда Эд подмигивает.
- Уж мы-то знаем, на что способны писаки.
- Миссис Фостер, - Адам подходит и прижимается сзади. - Я тебя почти потерял.
- Любимый, - обнимаю за талию и целую его в щеку, - познакомься, это мои друзья: Эдвард Кристофер Ширан и Тейлор Элисон Свифт. Друзья, это мой муж Адам Фостер.
- Приятно познакомиться, - любимый жмет руку Эду и целует со всей галантностью пальцы Тэй.
- Эй, эй! Ну-ка перестань производить впечатление на других девушек, - легко толкаю в бок.
- Ты ревнуешь, жена?
- Очень.
- Мне нравится, - с этими словами Адам вновь целует меня, но дальше нам приходится отступить, чтобы дать возможность гостям потанцевать. “Пенатоникс” развлекают гостей, исполняя одну песню за другой, лишь ненадолго разбавляемые выступлениями мировых звезд.

С днём Всех влюбленных, Между!
Счастья всем до самых краев, взаимопонимания и, конечно, любви!
Любовь - это главная составляющая жизни. Любовь к родителям, детям, братьям и сестрам, и конечно же к своей половинке. Такая разная и одновременно такая сильная.
День Святого Валентина в Между, как и всегда отмечен потрясающим парадом подарков.
Красивейшие коллажи и пожелания.
Доминик, чертяка *целует кузена в щеку* спасибо тебе огромное! Я плакала, когда смотрела, словно заново переживала всю нашу историю в твоем фото-видеоальбоме. Но как ты узнал про валентинки нынешние?
Муж, спасибо тебе за нас, за красоту, за подарок и за всё. Я тебя люблю безумно!

Я отвечаю за то, что говорю, но не отвечаю за то, что вы слышите.
©Оскар Уальд

Торжество идет своим ходом. Всё, как было запланировано заранее, за исключением одной неожиданности. “Плюс один” Софи оказывается репортер - мистер Генри Фейн. Такого я точно не ожидала на своем празднике жизни. От кого-то из знакомых я слышала, что данный человек больше был сосредоточен на военных репортажах, но в последнее время стал появляться на культурных мероприятиях. Не слишком приятный сюрприз для меня. Тем более, когда мистер журналист сидит с видом, словно вместо салата ему в тарталетку подложили козьи экскременты. Хотя чего можно ожидать от людей, совершенно далеких от мира шоу-бизнеса? Видимо, мистер Фейн не владеет информацией относительно собравшейся здесь публики, и даже по виду заметно, что он чувствует себя не в своей тарелке на шикарной свадьбе. Такой человек, конечно, будет ощущать дискомфорт в окружении звезд. Артисты, музыканты, светские гости и бизнесмены - совершенно не тот контингент, с которым просто общаться людям, не вхожим в этот богемный мир.
- Любимая? - Адам отвлекает от мыслей, обнимая за талию и целуя за ухом. - На кого ты так пристально смотришь?
- Да обнаружила у нас на свадьбе журналиста.
- Что? Но как?
- Он с Софи, - киваю в сторону стола свидетелей как раз в тот момент, когда кавалер приглашает Софи на танец.
- Я не видел его в церкви.
- А его там и не было. Странно, что среди гостей могут быть такие сюрпризы.
- Да ладно, он вроде безобидный, - улыбается Фостер, убирая выбившуюся прядь мне за ухо.
- Ты просто не знаешь, на что способны такие же безобидные писаки, - ворчу, но поворачиваю голову, прижимаясь губами к его губам. - А сейчас предстоит тот самый главный момент, после которого мы с чистой совестью можем удалиться отсюда.
- Предлагаешь сбежать? - играет бровями муж.
- Нет, хочу тебя выкрасть, - улыбаюсь, поправляя в ответной ласке его волосы. - И увезти туда, куда нам папа подарил путешествие и где не будет никого лишнего на много-много морских миль вокруг.
- Хорошо звучит, но и на Форментере мы также были одни.
- Не всегда, - перестаю улыбаться, вспоминая противостояние с домоправительницей.
- Перестань, дорогая, - Адам крепче сжимает мою талию, притягивая теснее к себе.
- И всё же я за Мальдивы для медового месяца.
- Для меня в любом месте с тобой месяц будет медовый.
- Люблю тебя.
- Так, Арлин, Адам, - рядом появляется Джулия, отодвигая меня от мужа. - Потерпите немного. Надо, чтобы всё прошло идеально.
- Вы в прошлой жизни были тираном, мисс Харлей, - смеюсь, посылая воздушный поцелуй супругу, когда распорядительница свадьбы уводит меня к лестнице на балкон.
- Другой бы не выдержал все ваши пожелания, - ворчит, но я вижу, что она довольна.
- Где бы ты ещё обзавелась столькими связями?
- Скажешь тоже. Я, между прочим, до тебя уже наработала клиентуру.
- А теперь у тебя стало на пять сотен больше, - улыбаюсь, следуя за шустрым организатором. - А куда мы идем?
- Как куда? Пришло время бросать букет, - Джулия останавливается на верхней ступени балкона. - Давай, милая.
- О-о, - улыбаюсь и подхожу к перилам. Отсюда все гости в зале, как на ладони: дамы в ярких платьях, джентльмены все сплошь в костюмах и сцена с музыкантами подо мной.
- Уважаемые леди, кто ещё ищет своё счастье, - голос организатора раздается, мощно отражаясь от купола атриума. - Сейчас настал ваш момент! Прошу всех незамужних дам выйти на сцену для того, чтоб поймать букет невесты.
- Готовы, девочки? - окидываю взглядом собравшуюся на сцене толпу. Глаза горят азартом почти у всех, только вот подруга моя притаилась с краю, словно прячась за колонной. - Моника! Монс, иди давай ко всем, не заставляй остальных ждать.
Вижу, что она качает головой, обещая мне все кары небесные, но подходит к остальным девушкам. Поворачиваюсь спиной, не забыв при этом послать воздушный поцелуй мужу, и начинаю отсчет.
- Один! - хор внизу вторит мне, произнося тоже “один”. - Два! - раскачиваю букет, специально подготовленный Джулией для этого ритуала. Я уже знаю, в какую сторону он полетит и кому, поэтому на счет “Три!” довольно точно кидаю букет вниз, так чтобы он оказался немного слева и попал прямо в подругу.
Нестройное “А-а-а-а-а!” служит знаком того, что кто-то всё же ловит букет, поэтому быстро поворачиваюсь, чтобы убедиться в своей меткости. И да, Моника Спарсен, светская львица, бизнес-леди и просто красотка с растерянным видом держит в руках букет невесты.
- Поздравляю, подружка, скоро мы погуляем и на твоей свадьбе! - спускаюсь с балкона, подходя к Монс и обнимая её. - Но не вздумай меня переплюнуть в плане торжества.
- Да я даже… и не собиралась замуж, - мне забавно смотреть на подругу, которая так внезапно теряет всю свою уверенность.
- Не собиралась, а теперь придется, - поворачиваю её в сторону и отвожу от лишних ушей. - Видела, как вы с Домом общаетесь. И это не то, что было раньше, на протяжении шести лет вашего знакомства. Сегодня всё было иначе. Может быть, он и станет тем самым, кто приручит тебя?
- Не уверена, что он захочет меня видеть после того, как ты так ловко выстрелила в меня букетом.
- Да брось ты! Дом не из трусливых.
- Мне уже пора начинать ревновать? - раздается над ухом голос любимого супруга.
- Ни единого раза, любовь моя. Просто во мне сегодня проснулся Купидон, - улыбаюсь и целую Адама. - И вот решила из Монс сделать настоящую сестру, а не просто названную.
- Арлин! - притворное возмущение ломается румянцем, покрывшим щеки подруги.
- Неплохая идея пристроить твоего кузена. Главное, не увлекайся слишком сильно этим делом.
- Так я уже всё. Они танцевали, о чем-то шептались и смеялись, а я лишь букетик кинула и всё.
- Могу тебя забирать отсюда?
- Самое время сейчас, пока никто не видит. Но, любимый, я не могу в платье прямо в самолет. Нам придется заехать домой.
- Тогда поехали!
- Один момент, надо хоть отцу сказать, - и быстро чмокнув Адама в губы, направляюсь в сторону отца и Оскара. - Папа, мы с Адамом уезжаем, но гости могут гулять до самого утра.
- Счастливого пути, дочка, - Майкл обнимает меня и целует в макушку. - Береги мою девочку, - теперь и Фостер оказывается в объятиях тестя.
- Всегда.
- Нам пора, - и держась за руки, мы уходим через заднюю дверь Оперы, проходя мимо собравшихся и уже разнюхавших всё репортеров, и садимся в неприметный седан бизнес-класса, за рулем которого оказывается Питер.
- Не могу позволить кому-либо везти вас.
- Спасибо, Питер, - отзывается Адам и обнимает теснее, прижимая к себе.
- Куда едем?
- Сперва домой за вещами, а после - в Норхолт, где нас уже ждет самолет.
- Будет сделано.
И без лишних слов водитель трогается в путь.

Это сильнее, чем преданность, восхищение, страсть.
Если тебе все время нужно, чтобы человек был рядом, это и есть любовь.
©А. Мёрдок "Море, море"

С начала празднования свадьбы особняк на Слоун авеню, 14 опустел. Нет даже Бет, всегда суетящейся и ворчащей на отца, она гуляет в Опере. Но прежде, чем ехать в аэропорт, нужно переодеться удобную одежду.
- Жена, - Адам прижимается губами к моим волосам, пока открываю ключом дверь. - Как необычно и, в то же время, правильно говорить эти четыре буквы.
- А мне нравится, что теперь ты только мой, - отрываю дверь, но тут же вскрикиваю, когда Фостер подхватывает на руки, переступая порог.
- Адам!
- Всё должно быть правильно, - муж ставит меня на ноги в холле.
- Пойдем, мне без твоей помощи не справиться с платьем, - беру любимого за руку, и мы поднимаемся на второй этаж, в нашу комнату.
Переодевания ненадолго затягиваются, поскольку быстро сменить одежду у нас не получается, мы отвлекаемся друг на друга. Дольше всего приходится возиться как раз с подвенечным платьем. Муж ругается себе под нос, когда его пальцы с огромным трудом справляются с маленькими пуговичками и крючками у меня на спине.
- Зачем так усложнять, милая? Можно я просто рвану в стороны ткань?
- Ты что?! Ни в коем случае! Я хочу сохранить этот наряд.
- Это настоящее мучение.
- Любимый, теперь я знаю, как наказывать тебя за неугодное поведение. Я буду надевать наряды с самыми мелкими пуговицами.
- Тогда ты слишком быстро лишишься этих нарядов, ведь я не всегда буду так терпелив, как сегодня.
- О, как же тебя отблагодарить, - наконец последняя пуговица поддается, и муж стаскивает кружево с моих плеч.
- Ну есть у меня пара-тройка идей, - Адам прижимается к обнаженной коже губами.
- И мы всё-всё исполним, но сейчас нас ждут, дорогой, - поворачиваюсь в его руках и снимаю окончательно платье, оставаясь в одном белье.
- Черт возьми, Арли, - выдыхает муж, скользя жадно взглядом по моему телу. - Если ты не оденешься, то мы сегодня никуда не полетим.
- Нельзя. Это частный самолет, и ждать столько он не будет. Лететь на регулярном рейсе до Мале, а потом самостоятельно добираться до Велаа я не желаю.
- Без ножа режешь, жена.
Хмыкаю и шагаю в гардеробную, доставая приготовленный Урсулой наряд: свободную рубашку и льняные брюки. Но сверху приходится накинуть пальто, потому что хоть на Мальдивах и лето круглый год, здесь всё же поздняя осень.
Спустя пятнадцать минут мы трогаемся от дома с заботливо сложенным миссис Шульц чемоданом и направляемся на северо-запад. Уже поздняя ночь, поэтому пробок на дороге почти нет, лишь в самом центре, но Питер ловко и достаточно быстро доставляет нас в аэропорт Норхолт к самой взлетно-посадочной полосе. Белый и большой, как для частного самолета, Dreamliner B787 Dreamjet блестит в свете прожекторов, освещающих аэропорт, на фоне ночного неба.
Поднимаемся по опущенному трапу и проходим в салон самолета, осматриваясь. Светлая отделка интерьера создает ощущение простора, а небольшие панели из дерева добавляют контрастности. В центре - диван, два кресла, столик и телевизор, дальше вглубь - санузел, и заканчивается всё это огромной спальней с овальной кроватью и лампочками, встроенными в потолок.
- М-м-м, какое ложе шикарное, - прохожу вперед, разглядывая всё вокруг: зеркальную дверь встроенного шкафа и небольшую тумбочку напротив кровати.
- То, о чем я так долго мечтал.
- О, Адам, - чувствую, как щеки загораются.
- Лечь и проспать весь полет, - заканчивает муж, хитро улыбаясь.
- Вот ты жук!
- А ты о чем подумала? - он уже откровенно смеется.
С того момента, как мы покинули Оперу, Адам совершенно расслабился. И сейчас я вижу перед собой мужа, который веселится оттого, что дразнит.
- Ты невозможный! - складываю руки на груди, демонстративно надув губы.
- А ты такая забавная, - продолжая улыбаться, Фостер притягивает в объятия и целует в уголок губ.
- Уж и не знаю, что тебе надо будет делать, чтобы я простила.
- А я знаю, - гордо заявляет он и, наклонившись к уху, договаривает: - Именно то, о чем ты подумала в самом начале, глядя на эту кровать.
- Адам! - он снова заставляет меня покрываться румянцем, как стыдливую юную девицу, потому как бортпроводник у нас мужчина, и его присутствие слегка смущает. А может быть всё дело в том, что теперь я не Арлин Меррик, поп-звезда и светская девица. Теперь я стала миссис Фостер, а это накладывает определенные обязательства. Хотя карьеру бросать я не собираюсь. Просто потому, что мне нравится дарить свои песни людям, слышать, как они поют в унисон, как просят сфотографироваться на улице. Всё это часть моей жизни. И своих фанатов, в отличии от писак желтой прессы, я люблю.
- О чем задумалась, жена? - любимый разворачивает меня и направляет в гостиную к диванам и креслам. - Давай присядем, пока самолет взлетает.
- Я думала о своей работе. О том, что теперь мне нужно как-то совмещать карьеру и семью, а ещё о пронырах-журналюгах.
- Это из-за того типа, который был на банкете?
- Не-е-ет. Если Софи счастлива с ним, то пусть. Хотя я бы на её месте не тратила энергию впустую. Но в любом случае, это её дело.
- Тогда что же?
- Я жадно хочу усидеть на трех стульях, - сажусь в кресло и пристегиваю ремень. - Я не хочу бросать пение, но и с тобой хочу проводить время, а как всё это совместить не представляю. Записи клипов могут быть в разных концах мира, как и турне. Да и у тебя работа своя, которая мотает по миру. А сейчас, когда Каспар болен, на твои плечи ляжет ещё большая ответственность.
- У нас всё получится, родная, - прикрываю глаза, когда Адам поднимает руку и проводит по моей щеке пальцами. - Как и всё до этого.
- Как же я люблю тебя, - смотрю в его темные глаза и тону в них.
- Как?
- Безумно сильно, - поворачиваю голову и прижимаюсь губами к его ладони.
- А я тебя сильнее.
Самолет поднимается над ночным Лондоном, делает круг и берет курс на юго-восток. Бортпроводник Дэнис сообщает, что до Мале мы летим без остановок, что радует. Там мы будем после обеда по местному времени. Итого, время полета займет десять с небольшим часов. Поскольку меня вымотала невероятно вся эта предсвадебная подготовка, сама свадьба, да и Адам не слишком спокойным был, первая брачная ночь у нас получается совсем не романтичной. После душа мы просто засыпаем в обнимку на кровати и спим почти до самого прилета. Мерное покачивание и едва слышный гул двигателей убаюкивает, как лучшее снотворное.
Нас будит тихий стук в дверь и сообщение, что скоро самолет пойдет на посадку. Подняв шторку на иллюминаторе, я аж жмурюсь от яркого южного солнца. Внизу всё голубое, такое же, как небо.
- Доброе утро, жена, - Адам потягивается на кровати и, протянув руку, обхватывает меня за талию, возвращая в постель. - Я так и не извинился в этой кровати.
- Доброе утро, муж, - обнимаю его за плечи, удобнее укладываясь на подушках. - Ничего, теперь тебе придется и днем, и ночью отрабатывать повинность, - улыбаюсь, приглаживая волосы любимого, а после приподнимаю голову и прижимаю губы к его губам. - Ты знаешь, что сегодня наше первое утро, как мужа и жены?
- Да, поэтому пока самолет ещё в воздухе, я не выпущу тебя из постели.
- О-о-о, и как же ты меня будешь держать здесь?
- Изо всех сил, - и с этими словами мой любимый супруг опрокидывает меня на спину, нависая сверху и накрывая мой рот своими губами.

Доброго дня, Между!

В первую очередь хочу выразить благодарность всем откликнувшимся на наше приглашение!
Софи, несмотря ни на что ты была светлым лучиком на нашем празднике. Очень жаль будет, если ты не изменишь своего решения
Эстель, спасибо тебе большое, что откликнулась, история разделилась у тебя, один сюжет на девичнике, другой на свадьбе)
Брайан, спасибо тебе огромное за фотосопровождение всего торжества и подарок в конце. Всё было просто изЮмительно.
Роберто, спасибо большое, что уделил в своем занятом графике несколько дней на празднование!
Родственники, и это я обращаюсь уже ко всем
Папа так странно что у нас с тобой разные фамилии теперь , но я так рада, что ты смог самолично присутствовать на празднике жизни.
Дом, ты лучший кузен, какого можно только пожелать (мультики? Вот бы не подумала )
Моника, теперь ты тоже станешь одной из Мерриков


Мистер Фейн, я очень надеюсь, что наши с вами пути больше никогда не пересекутся во избежании взаимных неприятных ощущений.
Это что касается нашего сюжета.

А теперь мне очень грустно, что такая крепкая пара покидает игру. Хоть мы с вами не пересекались нигде кроме обсуждалки, тяжело осознавать что история подходит к концу.
Надеюсь вы найдете ещё себе место где будет уютно и комфортно.


Добро пожаловать, мисс Маккорд. Очень надеюсь, что с течением времени это ощущение у вас не исчезнет.

Вселенная обретает смысл лишь в том случае,
если нам есть с кем поделиться нашими чувствами.
©Пауло Коэльо

Велаа. Мальдивы.

Мы прибываем на Велаа к вечеру, когда солнце уже опускается в океан. Это так напоминает наши былые поездки к морю, что я не могу сдержать себя и, прижавшись к супругу, целую его. Улыбчивый администратор встречает нас на причале, представившись как Фарид Насир, и приглашает пройти на сам остров, прежде чем отправиться на нашу виллу. Легкая моторная лодка уже покачивается на волнах в ожидании, когда мы отправимся в свой уединенный домик.
- Прошу, подарок от отеля - лучшая освежающая кокосовая вода во всем Индийском океане, - улыбаюсь, принимая из рук мужчины кокос с вставленной в него трубочкой. - Уже позднее время, и у меня к вам вопрос. Вы хотите сразу отправиться на свою виллу или примите приглашение на ужин в главном здании острова?
- Я бы перекусила. Есть хочу очень, - смотрю на Адама и, когда тот кивает, кидаюсь ему на шею. - Как чудесно, любимый! Мы почти по всем этапам истории наших отношений здесь пройдем, начав с ужина.
- Тогда прошу за мной, мистер и миссис Фостер, - Фарид кланяется и, развернувшись, направляется по тропинке вглубь и налево.
- Ваши вещи доставят на виллу сейчас, - обходительный лакей уже шустро загружает наши чемоданы в лодку.
- Но… - вижу, что Фостер не успевает переодеться, и тихонько посмеиваюсь над мужем за такую неосмотрительность.
- Придется потерпеть, любовь моя, - обнимаю его за талию, и так мы шагаем следом за администратором.
- Значит, поступим иначе… - Адам расстегивает воротник рубашки и закатывает рукава, совершенно не заботясь, что мнет дорогую ткань. А после снимает и туфли с носками, решив ходить без обуви, как все здешние туристы.
- М-м-м... Так, босиком, в джинсах и рубашке, что облепливает твои плечи, ты похож на бравого корсара. А если прибавить твою любовь к яхтам, то и вовсе образ становится завершенным.
- А знаешь, что пираты делают с красотками?
- Не-а, - улыбаюсь и играю бровями. - Расскажи.
- Они их ловят и пленяют, - хмыкает муж.
- Настанет момент, когда ты это сделаешь, - наклонившись к его уху, шепчу как раз тогда, когда мы выходим на пляж. Прямо на берегу расположился ресторан. На веранде стоят большие диваны с мягкими разноцветными подушками, а высокие потолки создают ощущение пространства. Никаких окон нет, и вечерний бриз треплет волосы, кидая пряди в лицо.
- Прошу сюда, - метрдотель провожает нас к диванам, раскладывая меню по обе стороны, но Фостер садится рядом, обнимая меня за плечи. - Что вы хотите на аперитив?
- Какое у вас есть игристое вино? - Адам даже не берет меню в руки.
- Могу порекомендовать “Блан де Блан Ле Мениль”. Лимитированное количество и отличное сочетание легкости и прохлады в этот вечер.
- Жаль, у них нет “Фраголино”, - вздыхаю, открывая меню.
- Ничего. “Фраголино” будет ждать нас на Форментере.
- Мы съездим туда, обязательно. Но сейчас просто, давай, наслаждаться этим раем.
Официант приносит бутылку игристого, разливает его по бокалам и удаляется. Мы снова остаемся одни. Народ в основном сидит на улице, а внутри всего три дивана заняты. И люди, позволяющие себе отдыхать на этом острове, не кидаются за автографами и не фотографируют каждое движение. Это, наконец, позволяет почувствовать себя свободными на отдыхе. В который раз уже мысленно благодарю за это путешествие папу, который подарил нам возможность расслабиться.
- О чем ты думаешь? - Адам целует меня в шею, а после трется носом.
- О том, что мы здесь сами по себе, - поворачиваю голову и целую мужа в губы.
- Как это? - хмурит брови любимый.
- Никто нас здесь не знает, и никому нет дела до того, чем мы заняты.
- И то верно, - рука мужа спускается ниже на талию, а после ныряет под резинку брюк, лаская ягодицу.
- Адам, давай для начала поужинаем, а после отправимся на свою виллу.
- Тебя что-то смущает? - у него такое искренне удивленное лицо, что не выдерживаю и смеюсь.
- Ты дразнишь. Ну ничего, отыграюсь ещё, дорогой мой муж. А пока я слишком голодна.
- И я голоден, - шепчет на ухо Фостер, тем самым посылая мне мурашки по спине. - И мой голод утолить сможет лишь одно.
- Д-д-да, - выдыхаю.
- Большой кусок сочного мяса, - заканчивает муж и берет в руки меню, оставляя меня смотреть на него, лишившись дара речи.
- Ах, ты... самый жестокий, самый неблагодарный... самый...
- Любимый? - он смотрит на меня поверх меню.
- Невозможный! - заканчиваю и отсаживаюсь от него подальше, надув губы.
“Это ж надо было так повестись! И почти согласиться. А он... он лишь дразнил!”
- Милая, - как только официант уходит, приняв заказ, Адам двигается ко мне, обнимая за плечи. - Улыбнись.
- Не хочу.
- А если я тебя поцелую?
- Всё рав… - но Адам не ждет разрешения. Он прижимается губами к моему рту, обрывая возмущения и смывая обиду нежностью. И целует до тех пор, пока я не подаюсь к нему, отвечая на ласку.

Дальнейшее пребывание в ресторане проходит гладко, с легким оттенком флирта, а после мы всё же отправляемся на виллу “Романтик” на лодке.
Первое мгновение я веду себя, как дикарка, осматривая всю здешнюю обстановку. Один этаж включает в себя спальню с огромной кроватью, два джакузи, спортзал и спа. Снаружи - два бассейна с видом на океан, и даже посажены в песок пальмы, словно мы на земле. Между двумя проходами, прямо над водой, натянута сетка, позволяющая почувствовать себя в невесомости над морем. А ещё, словно отдельно от всего мира, вперед от остальной виллы выдвинут небольшой шатер, в котором уже стоит столик, и накрыто на две персоны.
- Адам, это просто волшебство! - бегаю, словно малолетка, по дому, не обращая никакого внимания на снисходительную улыбку Фостера. - Здесь можно каждому отдельно принимать ванну.
- А я буду принимать ванну с тобой, - он подходит сзади и спускает бретельку футболки с плеча. - Помогу тебе помыть спину, а ты потрешь мою, - и прижимается к обнаженному плечу губами, так что я прикрываю глаза, прислоняясь к мужской груди.
Стаскиваю с себя брюки, а после и футболку, оставаясь только в белье, а после разворачиваюсь лицом к супругу, начав раздевать и его. Адам целует мои губы, плечо, шею, снова губы, зарываясь пальцами в волосы и оттягивая за них голову назад.
- Вот ты и попалась в логово пирата, - его голос от возбуждения приобретает вибрирующие нотки, что будоражит меня только сильнее.
- О мистер пират, пожалуйста, пощадите меня, - молюсь, параллельно с этим расстегивая молнию на его джинсах, и запускаю руку под одежду, касаясь напряженной плоти. - Я буду покорно держаться за вас, - провожу пальцами по всей длине.
- Ар-р-рли, - Адам оставляет легкий укус на моей шее. - Мы не дойдем с тобой до кровати.
- А зачем она нам? - вынимаю руку из его джинсов, завожу за спину и, расстегнув лифчик, снимаю его, а после и трусики стаскиваю. - Мистер пират, на вас всё ещё слишком много одежды, - с этими словами разворачиваюсь и шагаю к бассейну, ступая в волшебную теплую воду. Звезды отражаются в воде, давая ощущение, что я плаваю прямо в небесах. Адам появляется спустя минуту и довольно щурится.
- Наконец-то прохлада, - выдыхает муж, погружась в бассейн, а я, подплыв, обнимаю его за плечи.
- Ты только это чувствуешь? - обхватываю ещё и талию ногами, едва-едва касаясь напряженного члена.
- Ещё чувствую, что если ты продолжишь дразнить, я потеряю контроль, - Адам сжимает руками мои ягодицы, стараясь притянуть ближе к себе.
- Я хочу этого, - обхватив его за голову, прижимаю свои губы к его, скользя прямо в воде по телу любимого. - Хочу, чтобы ты отпустил себя, чтобы брал и отдавал всего себя.
Движения, имитирующие половой акт, и меня заводят, заставляя дрожать. Ночь уже полностью входит в свои права, но из-за разницы во времени я даже не думаю о том, что мы должны спать. Наоборот, небо над головой сверкает множеством звезд, а на водах океана прокладывает свою серебристую дорожку луна. Только небесные светила и становятся свидетелями нашей любви. Нежные ласки сменяются жадной потребностью в обладании друг другом. Адам теснее прижимает к себе, так что в этот раз мне не увернуться, и мучительно медленно погружается, распирая по сантиметру внутренние мышцы и заполняя всё пустующее пространство собой. Муж дразнит, заставляя тяжело дышать и просить ещё. И тянет время, не спеша качая бедрами, так что у меня всё тело вибрирует от напряжения.
- Милый, пожалуйста…
- Пираты не знают жалости, - выдыхает муж и, развернув меня, заставляет опереться о борт бассейна. - Мы не ведаем пощады.
- Адам! - вскрикиваю и тут же выгибаюсь навстречу, встречая уже совсем не размеренные, а резкие и глубокие толчки. Дальше ничего связного произнести у меня не получается, лишь стоны и крики улетают к небу, а после тонут в шелесте волн.

Утро приходит с ярким солнечным светом и криком каких-то экзотических птиц. Переворачиваюсь на другой бок и рассматриваю своего мужа при свете дня. Мы так долго к этому шли, но всё так быстро завертелось, что я не успела осознать, когда реальность вокруг изменилось. И вот теперь у меня на пальце сверкает бриллиант и золотое обручальное кольцо. Ложусь на спину, вытягиваю руку вверх и любуюсь бликами, которыми играет в солнечном свете камень.
- Рассматриваешь свою окольцовку, женщина пирата? - улыбается супруг, обхватывая меня за талию и прижимая к себе.
- Я всё ещё боюсь проснуться и понять, что ничего этого нет, - внезапно мне на глаза наворачиваются слезы. - Что я умерла на полу в том грязном доме, а всё это лишь адская игра.
- Ш-ш-ш, любимая. Я здесь, и мы оба живы. И будем жить ещё очень-очень долго. У нас будут дети, потом и внуки, а может и правнуки, - Адам притягивает к себе, и я утыкаюсь ему в грудь лицом.
- Правда? - трусь щекой о теплую кожу и лишь крепче обнимаю.
- Правда. Так, а сейчас давай вставать. Ты сама настояла, чтобы приехать в это место, поэтому надо брать по максимуму от него. Что нам предлагают эти места?
- Я не знаю, - вытираю тыльной стороной ладони слезы.
- Для начала мы что-нибудь перекусим, а потом посмотрим, что выбрать.
- Адам? - муж, уже поднявшийся с кровати и обнаженный, словно библейский Адам, оборачивается. - Я очень сильно люблю тебя.
- А я люблю тебя сильнее, - он подмигивает и натягивает на свой потрясающий зад извлеченные из чемодана льняные широкие брюки.
Прекрасно понимаю, что муж пытается отвлечь меня изо всех сил, и от этого ещё сильнее щемит сердце. Этот мужчина в самые трудные и тяжелые моменты рядом. И теперь он мой и только мой.
Откидываю плед и поднимаюсь с постели, которую мы тоже смяли ночью, и подхожу к Адаму. Обнимаю его сзади, утыкаясь носом между лопаток.
- Родная, давай я закажу завтрак, а после мы с тобой решим, чем заняться.
- Хорошо. Я хочу картошку фри, - произношу и прямо чувствую на языке вкус. До такой степени ощущаю это, что если мне сейчас скажут, что картошки нет, умру.
- Ничего себе заявка для Мальдивских островов, - любимый разворачивается ко мне лицом.
- Если у них не найдется такого, значит, они исполняют не все желания богатых и избалованных гостей.
- Хорошо, закажу тебе картошку, - смеется Фостер и целует меня в нос. - Но если ты не оденешься, запру тебя в спальне без всякой картошки.
- Жестокий мужчина.
- Пираты не могут быть добрыми.
- Я люблю тебя, Адам, - привстав на цыпочки, целую его в губы, а затем шагаю к своему чемодану, извлекая из него купальник и тунику, которая только создает видимость одежды.
Спустя полчаса меня уже ждет моя картошка, свежий сок и кофе. И муж, который наблюдает с легкой улыбкой, как я с жадностью набрасываюсь на картофельную соломку.
- Я тут позвонил и спросил, чем они развлекают гостей, и у меня для тебя есть сюрприз.
- Да? - с полным ртом вопрос получается не очень внятным.
- Да, любимая, - муж отпивает кофе. - Я заказал круиз по морю, но не простой круиз, а с мастер-классом.
- И что это за мастер?
- Узнаешь, когда поешь, - он снова улыбается и лишь изредка поглядывает на часы.
- Родные не звонили? - беру в руки чашку с кофе, отпивая горьковатый напиток, и щурюсь от удовольствия.
- Я не знаю. Сотовые не доставал и не собираюсь доставать. Нас ни для кого нет.
- Обожаю, когда ты командуешь, Фостер, - подаюсь вперед и прижимаю губы к его щеке.
- А ты слушайся, - Адам обхватывает мою голову и притягивает ближе, целуя глубоко и жадно.
- Мистер Фостер, миссис Фостер, яхта подана, - раздается с другого конца виллы голос.
- Яхта? - удивленно смотрю на любимого.
- Да, родная, - он улыбается чуть неуверенно, но всё же держится.
- Ты будешь учить меня? Управлять парусником?
- Я хотел бы именно этим заняться.
"Мне кажется или в его глазах действительно мелькает сомнение? Ну конечно. Если вспомнить наш прошлый заплыв, то ничего хорошего там и не было, кроме дельфинов."
- Это так здорово! - кидаюсь его обнимать за шею и целовать.
- Правда?
- Конечно, в прошлый раз мне было не до этого, но сейчас я хочу, - осматриваю себя. - Но не уверена, что в купальнике будет удобно. Я переоденусь быстро, и мы отправимся навстречу морским брызгам.

Белоснежные паруса опущены у яхты. Она, конечно, не такая большая, как та, которую нам тогда нашел Роберто, но всё равно: метров пятнадцать в длину и столько же в высоту. Мерные волны покачивают судно, и это только до того момента, как мы ступаем на борт.
- Прошу сюда, - матрос указывает на мостик и большой металлический штурвал.
- Готова, моя пиратка? - шепчет на ухо Адам, и я киваю, не в силах вымолвить ни слова. - Тогда вперед, на поиски сокровищ.

Закон семейной драматургии...чем больше актов, тем меньше сцен...

Велаа. Мальдивы

Дни в этом райском месте летят быстро. Вот только приехали, а уже проходит две недели пребывания здесь. Помимо купаний в океане и развлечений, которые предлагают на Велаа, мы ещё пробуем играть в гольф. Точнее, это я пробую и раскидываю мячи по всему острову.
- Смотри, Арли, ты должна попасть клюшкой не в центр шара, а немного ниже, - муж становится за спиной и, накрыв мои руки, держащие клюшку, показывает, как надо. Но не получается сконцентрироваться, когда ягодицами ощущаю его эрекцию.
- Я не могу сосредоточиться, когда ты так прижимаешь ко мне свою “клюшку”, - сокрушаюсь, а в этот момент Адам и сам промазывает по мячу совсем, чиркнув по макушке белый коварный шарик.
- Вот, у тебя тоже не получается.
- Это всё твои соблазнительные ягодицы. Давай ещё раз, ты прицеливаешься чуть ниже и бьешь. Не со всей силы, но достаточно сильно, чтобы мячик долетел вон до того синего флажка, - Фостер показывает на флажок, что находится в метрах двадцати от нас.
- Хорошо, - снова становлюсь в позу, но супруг тут же меня поправляет.
- Колени чуть-чуть согни, будто бы хочешь присесть. И клюшку держи, как я тебе показал, - он подходит ближе и шепчет на ухо: - Так, словно это мой член, и ты гладишь его.
- Черт! - промахиваюсь вообще, выпустив инструмент из рук. - Адам! Я так никогда не научусь.
- У тебя очень хорошо получается, как для той, кто первый раз взял в руки клюшку. Хотя тут, наверное, всё дело в другой практике, - замечает словно бы сам себе, так, между прочим. Я же размахиваю клюкой и, не рассчитав расстояния между мной и супругом, ударяю его в плечо, слишком сильно закинув руки. Мячик улетает в сторону синего флажка и останавливается где-то в трех метрах от лунки.
- Ура! У меня почти получилось! - слышу стон и оборачиваюсь, увидев, как муж держится за раненое место.
- Это мне за все шуточки? - вижу, что Адаму больно, и откинув в сторону инструмент, тут же оказываюсь рядом. Настойчиво требую показать ранение. - Да всё в порядке, милая. Ну будет синяк, подумаешь, сколько их было уже в моей жизни.
- Но ни одного от меня. И я не собиралась открывать этот счет. Просто обрадовалась успеху.
- И врезала своему любимому супругу.
И хотя Адам улыбается, слова о многих синяках никак не желают уходить из моей головы. Он до сих пор не всё мне рассказал про свою жизнь с Арманом, но даже тех оборванных сведений мне хватает, чтобы сложить картину в историю. Да ещё Каспар добавил фактов, когда поведал про жизнь внука в отчем доме.
- Эй, что с настроением? - Адам целует в губы, а потом сам берет клюшку и бьет по мячу, докинув его до белого флажка и попав в лунку.
- Так не честно! - притворно возмущаюсь, прогнав от себя грустные размышления. - Ты специально сбивал меня, чтобы самому победить.
- Никогда! - с самым серьёзным лицом возражает мне любимый, но чертята в его карих глазах говорят об обратном. - К тому же, если хорошо прицелиться, то со второго удара у тебя всё получится.
- Не уверена я, - хмурюсь, но прихватив инструмент, шагаю к мячу. - Ты всё подстроил, чтобы выиграть.
- Нет, просто твои аппетитные ягодицы в этих шортах сводят меня с ума. И постоянно отвлекают мысли.
- Смотри, как бы ещё раз не попасть мне под клюшку, Фостер, - грожу, хоть и осознаю, что теперь вдвойне буду следить за собой.

Последняя ночь на Велаа

- Так не хочется уезжать отсюда, - кутаюсь в объятия мужа и продолжаю рисовать пальцем ромашки на его животе. - Словно просыпаться от чудесного сна.
- Я тоже не горю желанием окунуться в рутину, - Адам крепче сжимает руки.
- Может быть, останемся здесь? Или купим свой остров?
- У нас есть свое место уже, родная. Это Форментера.
- Но там эта домоправительница…
- Но теперь это ваш дом, миссис Фостер, - любимый прижимается губами к моим волосам, а я опускаю голову на его грудь.
- Скажи ещё раз, - трусь, словно кошка, о его теплую кожу.
- Что именно?
- Что это мой дом и миссис Фостер… Адам! - и тут же вскрикиваю, когда супруг переворачивает меня на спину и, расположившись между моих бедер, приближает своё лицо к моему, а после смотрит прямо в глаза.
- Всё моё - твоё, любимая моя супруга. И квартира в Дортмунде, и машины, и дом на Форментере. И ты моя, миссис Фостер.
- Да-а-ах, - выгибаюсь навстречу мужу, когда наши тела соединяются. - Да, любимый…
- Моя ты, - рычит Адам и крепче сжимает мои бедра, глубже толкаясь.
- Да-а-а, А-а-ада-м, - цепляюсь за плечи Фостера, оставляя полоски кровавые от ногтей на его коже. - Ещё... ещё… ещё…
- Ах ты, ненасытная девчонка, - муж ещё быстрее двигает бедрами, но когда я почти готова кончить, выскальзывает и переворачивает меня на живот, чтобы сжав мои бедра ногами, вновь войти на всю длину. Удар, второй, и горячечная пульсация вновь рождается внутри меня, распространяясь теплом по бедрам и животу.
- А-а-а-ада-ам-м, - протяжный стон срывается с губ, переходя в крик, когда в теле взрывается наслаждение, опаляя каждую нервную клеточку. Сжимаю внутренними мышцами член любимого, выдаивая его всего себе до последней капли и с одуревшей жадностью забирая всё себе, когда слышу хриплый стон супруга.
- М-м-м, - Адам скатывается с меня на кровать, но тут же притягивает к себе. - Миссис Фостер, если вы и дальше продолжите так проявлять собственнические чувства, я готов до конца дней своих звать вас миссис.
- Мне нравится такой расклад, - прижимаюсь губами к шее любимого, а после и прикусываю кожу.
- Арли! - муж смеется, хоть и отстраняется. - Ты проголодалась?
- Да, я испытываю голод почти всё время, находясь от тебя дальше, чем на пять сантиметров, - сажусь ему на живот и наклоняюсь вперед, не сводя глаз с довольного лица супруга. - И сейчас мне мало лишь одного раза, - целую его в губы и спускаюсь поцелуями ниже, на шею и грудь, не забыв уделить внимание чувствительным соскам. А после - ещё ниже сдвигаюсь поцелуями, промежностью ощущая, как оживает член, но малое движение это не то, что мне нужно.
- Арли, - Адам закрывает глаза и руками путается в моих волосах не то чтобы притянуть ниже, не то чтобы оторвать от себя и прервать мой пир, но я лишь крепче держусь за его тело, пока язык касается каждого кубика пресса и дотрагивается до первой растительности паха. - Не дразни, любимая.
- Я наслаждаюсь, а не дразню, - уже поглаживаю его бедра, согревая горячим дыханием подрагивающий от возбуждения пенис. - И я продолжу. Ты мой, Адам… - обхватываю рукой, отодвигая крайнюю плоть, чтобы пройтись по кругу языком, и наслаждаюсь частым дыханием мужа.
- Твой, - выдыхает любимый, - твой.
Накрываю губами головку и глубже вбираю ствол, ощущая пульсацию возбуждения супруга на языке. Движение вниз, и натяжение волос свидетельствует о том, что Адаму особенно приятно, когда мой язык касается основания члена.
Продолжаю сосать, пока муж не поднимает мою голову и не притягивает к себе.
- Хватит игр, жена, - любимый подает бедра вверх, толкаясь в мою сочащуюся возбуждением вагину. - Теперь будет по-взрослому, - и притянув меня к себе, Адам обхватывает моё тело, не давая сдвинуться ни на миллиметр, и работает своими бедрами резко и быстро, доведя меня до оргазма в считанные минуты.
Проходит уже минут двадцать, а я так и лежу на груди мужа. Но теперь различаю посторонние звуки: птицы кричат в зарослях острова, океан шумит, ударяя волны о сваи, на которых стоит вилла, какие-то насекомые жужжат в ловушке, стоящей на открытой веранде. Рассвет занимается на востоке, окрашивая небо и море в золотистый цвет. И я понимаю, что ночь любви посодействовала тому, что сейчас у меня слипаются глаза, и не замечаю, как засыпаю, успокоенная поглаживаниями Адама по спине и бокам.

Пусть счастье будет тихим, как шёпот.
В руках наших время застынет.

Двенадцать часов спустя.

- Ты же знаешь, что в Британии сейчас холодно? - Фостер стоит в дверях небольшой душевой в салоне “Джета”, жадно рассматривая, как я валяюсь абсолютно голая на простынях.
- И что? - приподнимаю голову, подперев её рукой. - Мы же ещё не сели.
- Не хватало ещё, чтобы мы сели, а ты в таком виде.
- Любовь моя, ты ревнуешь?
- Ты же знаешь…
- Однако заставляя меня кричать и стонать каких-то сорок минут назад, ты и не думал о том, что нас могут услышать…
- Это другое, - упирается Адам и хмурит брови. - Не желаю, чтобы чужие мужики видели мою жену.
- А что же делать с “Playboy” и “GQ”? - плавно, словно кошка, поднимаюсь с кровати и подхожу к мужу, проводя пальцем по его груди и животу до ремня джинсов. - Они все пялятся туда. На Арлин Меррик.
- Но не на Арлин Фостер, - любимый ловит мою руку за миг до того, как я расстегнула бы его ширинку. - Не на мою жену. Хотя до сих пор видеть не могу и осознавать, что ты снималась в таких откровенных фотосессиях.
- Это было давно, родной. А сейчас мне надо тоже принять душ прежде, чем самолет пойдет на круг над Лондоном, - делаю шаг в ванную и вскрикиваю, когда Адам шлепает меня по ягодицам. - Эй!
- Чтобы ты думала обо мне, намыливая свой красивый зад.
- Я и так думаю о тебе, намыливая не только зад, но и там, где тебе особенно нравится, - подмигиваю и шагаю в душевую кабину. Но времени предаваться релаксу нет. Самолет через двадцать минут должен снижаться, поэтому быстро намыливаю и смываю с себя пену, заматываюсь в полотенце и выхожу в спальню. Муж уже полностью одет, сидит на кровати и завязывает шнурки на ботинках. Увидев меня, опускает ногу и откидывается на руки, наблюдая с довольной улыбкой, как я начинаю одеваться.
- Почему ты так смотришь на меня? - застегиваю молнию на юбке и опускаюсь рядом с Адамом на кровать.
- Уже половина месяца, как ты целиком моя, - он садится так, что наши лица оказываются на одном уровне. Поднимаю руку и глажу его щеку, а после подаюсь вперед и прижимаюсь губами к его губам.
- А ты мой целиком, до самых кончиков ногтей и волос, - снова целую его губы, но нас прерывает стук в дверь.
- Мистер Фостер, вам с супругой желательно занять места в зале и пристегнуть ремни. Над Лондоном тучи, поэтому немного потрясет.
- Идём, сладкая, я пристегну тебя к себе ремнем, чтобы не случилось ничего.
- М-м-м, когда ты так говоришь, я не могу отказать тебе, - поднимаемся и выходим из спальни как раз тогда, когда самолет встряхивает первый раз.
Посадка оказывается не самой легкой, но опытная команда всё же сажает “Джет” на полосу в Норхолте. Дождь льет, как из ведра, но самолет тормозит, и тут же к нему подъезжает машина.
- После Мальдивских островов это словно дурная пародия на погоду, - проговаривает любимый, пока мы одеваемся на выход.
- Может, снова убежим туда? - вглядываюсь в окно, за которым дождь только набирает обороты.
- Я бы с радостью, родная, но откладывать дела просто нет возможности.
- Да, и мне пора готовиться к выступлению, - вздыхаю, вспоминая, что за всё время нашего медового месяца никто не звонил на мобильный и не писал никаких сообщений. - Хотя странно, что Моника не позвонила и не напомнила.
- Не бери в голову, родная, а сейчас идем, - Адам отворачивается от иллюминатора. - Я вижу подъехавшего Питера.
- Правда? Папа, как всегда, обо всем знает заранее, но в этот момент я очень рада этому.
- Я написал ему, - муж обнимает меня и выходит вперед, чтобы раскрыть зонтик и вновь притянуть меня в объятия, уже сойдя по трапу. И всё равно мы намокаем, пока проделываем все эти манипуляции, но в салоне работает печка, поэтому даже замерзнуть не получится.
- Как отдохнули? - вижу улыбку шофера и не могу сдержать горестный вздох в ответ:
- Вкусновато, но маловато.
- Зато ты научилась ловить рыбу и играть в гольф, - Адам обнимает меня и кутает в свое пальто.
- Это да.
- Ничего, мисс. Может, ещё съездите туда.
- Наверняка, Питер, - любимый притягивает ещё ближе к себе и щекой прижимается к моим волосам.
Дальше разговоры вертятся о том, как разъехались гости, и о прочих хлопотах, пока машина не тормозит возле особняка в Челси. Здесь тоже льёт, как из ведра, и кажется, с каждой минутой дождь только усиливается. Едва открыв двери автомобиля, мы бегом поднимаемся по ступеням под козырек и тут же попадаем в крепкие объятия Бет.
- Мои деточки вернулись! - домоправительница расцеловывает не только меня, но и Адама, чем явно смущает не привыкшего к такому отношению Фостера. - Совсем исхудали там на этих диковинных гадах морских, да фруктах непонятных.
- Очень вкусных фруктах, Бет, - папа выходит из кабинета. - Как доехали?
- Питер, как всегда, на высшем уровне, - выпутываюсь из объятий женщины и обнимаю отца. - Привет, папа, - поцелуй в щеку, и вновь возвращаюсь к Адаму, переплетая наши пальцы, но позволяя мужу поздороваться с отцом.
- Как вам Велаа?
- О, папа, это чудеснейшее место! Если и ехать куда-то отдыхать, то только туда. Солнце и океан, развлечения и еда - абсолютно всё идеально, насколько это вообще можно представить.
- Я рад, дорогие, что вам понравилось на острове. Но сейчас вам, наверное, хочется отдохнуть от многочасового перелета.
- Да, поспать можно, тем более под шум такого дождя.
- Да, Лондон - не Мальдивы, - смеется отец, а после обняв нас обоих, подталкивает к лестнице. - Если надумаете, то можете спускаться к восьми вечера на ужин.
- Я бы не отказалась перекусить, но для начала надо снять мокрую одежду.

Ужин проходит в рассказах о том, как мы ловили рыбу и поймали консервную банку, как я раскидала мячи по полю для гольфа, как мы посетили винную галерею, и о самом месте. Отец же в свою очередь рассказывает о том, что на свадьбе всё закончилось благополучно. Правда несколько фотографий с фуршета каким-то образом всё же оказались в прессе.
- Пусть наслаждаются, - отмахиваюсь, совершенно сытая и довольная, и откидываюсь на стуле. - Сейчас меня волнует только мягкая и теплая постель.
- Да, милая, скоро пойдем спать, - муж обнимает меня и целует в висок.
- Наконец-то моя деточка наелась. Даже не знаю, как ты будешь там в своей Шотландии среди этих неотесанных деревенщин. Кто будет тебя кормить и следить, чтобы ни в чем не нуждалась… - Бет утирает фартуком несуществующую слезу, и мы оба, отец и я, понимаем, что это спектакль одного актера.
- Ну, Бет, даже не мечтай, что я отпущу тебя от себя. К тому же, во-первых, у Арлин теперь муж, а во вторых, я сам лично убедился, что шотландцы не такие уж и деревенщины. И готовят они неплохо.
- Вы сейчас смертельно обидели меня, мистер Меррик.
- Не волнуйся, Бет, - Адам улыбается, разряжая обстановку. - Обещаю, что голодать Арли не позволю.
- Только на вас вся надежда, Адам. Только на вас.
- Эй! - уже я поднимаю голову с плеча мужа. - Можно подумать, вы тут корову обсуждаете. - Захочу - буду есть, а не захочу - никто меня не заставит.
- Тише ты, милая. Надо же успокоить женщину, чтобы с чистым сердцем отпустила нас завтра.
- Только если так, - вновь опускаю голову на плечо мужа и потягиваю маленькими глотками Пино Нуар. - Я ужасно соскучилась по Хикари.
- Уверен, этот троглодит съел всех овец Дугласа. Надо спасать старика, пока есть такая возможность.
- Ты несправедлив, Адам. Наш малыш только и сделал, что куснул одну из заблудившихся овец за ногу, а не съел её, - защищаю пса, но улыбаюсь, вспоминая рассказ старика Меррика на свадьбе.
- В любом случае пора прекратить его иждивение у пожилого человека, - любимый поворачивается к отцу: - Кстати, вы не в курсе, подарок Арлин уже доставили в Аймут?
- На следующий же день после вашего отлета, - отец тоже демонстративно зевает. - Ладно. С вами чудесно, но работу никто не отменял. Пойду закончу с документами и спать.
- А мы просто спать, - Адам поднимается и выдвигает мой стул, помогая встать. - Правда ведь, любовь моя? - последние слова он произносит почти шепотом, но я только киваю, понимая, что сейчас действительно не против уснуть. Сон урывками за последние сутки не способствует долгим постельным игрищам. Да и есть что-то невероятно эротичное в обычных объятиях и тепле человеческого тела рядом, биении сердца под щекой и руках, что притягивают только сильнее и заставляют желать ещё большего единения на каком-то атомарном уровне.