Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

В конце херового дня должно быть хоть что-то хорошее

Неделя рока. День четвёртый.







Русское:


Сезонное:

Всем привет!

Неделя рока. День пятый.







Русское:


Сезонное:




Что касается музыки, я всеяден. Недавно с подачи Лоренса прослушал несколько классических композиций) Но рок в моём плейлисте всё-таки преобладает, да)

Всем привет!

Неделя рока. День шестой.
Слушаем и наслаждаемся)







Русское:


Сезонное:




Ана, спасибо за пост) Отвечу в следующем году)

Всем привет!

Неделя рока. День седьмой.
С наступающим новым Годом!







Русское:


Сезонное:




Я желаю всем счастья, здоровья и мирного неба в новом году!

- Сегодня в час, - прогудел в трубку Биг в ответ на моё «здорово».
- То есть как это сегодня? – я перевёл взгляд с джойстика на экран телевизора, на котором застыли на паузе наши с Леоном тачки. – Мы же договаривались на четверг.
- Именно поэтому. Или тебя расстраивает отсутствие публики?
- Да по хрен мне пуб... – я покосился на Леона, матюкнулся про себя и перешёл в спальню. – Ладно, я понял. Перенести, и правда, неплохая мысль, но почему так рано? В час дороги ещё не свободны.
- У них в четыре рейс. Так что, ты в деле?
А что, не дураки! Сразу после заезда в птичку и через океан – отличный план! А вот нам, если что-то пойдёт не так, скрыться будет труднее. Перед мысленным взором мелькнул ряд белых домов, кольцо на пальце Аны, комнаты над пабом и сумма, выплаченная мистеру Стерлингу. Да, лишняя пара косарей мне не помешает.
- Да, я в деле. Куда подъехать?

Ещё немного поиграв с Леоном, я свалил в «Гвоздь», чтобы, как и собирался, проследить за начавшимися работами. Ребята на сегодня закончили, поэтому я спокойно прошёл по всем помещениям и заглянул в каждый угол. Они уже сняли пол, утеплительный материал, звукоизоляционный слой и накат. Я самолично проверил все балки, пометил две, которые на мой непрофессиональный взгляд нужно было укрепить или заменить, потом метр за метром осмотрел стены на наличие трещин, убедился, что окна придётся поменять – от старых тянуло.
Я провозился несколько часов и только около одиннадцати понял, что уже довольно поздно. Сев прямо на пол, достал из кармана джинсов смарт и мазнул пальцем по дисплею. Оказывается, меня уже пару часов дожидалось сообщение Аны.
Ana: Я соскучилась
Ana: Сегодня ужинала с отцом. Он хочет с тобой познакомиться, перед отъездом. Когда тебе будет удобно?
Du: А когда он уезжает?
Ana: Кажется в выходные.
Вот, чёрт. С четверга я буду занят по горло, значит, завтра или послезавтра.
Du: Он может завтра или послезавтра прийти в «Гвоздь»? Я вряд ли на этой неделе смогу вырваться.
Ana: Спрошу у него. Думаю, что сможет
Ana: Ты скоро?
Du: Нет, я сегодня приду позже обычного.
Прошла наверняка целая минута, в течение которой я наблюдал как появляется и исчезает «Ana tippt…». Что она там делает: набирает и удаляет текст?
Ana: Но паб же сегодня закрыт?
Du: Закрыт, но у меня есть дела.
Чёрт! Обидится или ещё хуже придумает какую-нибудь херню.
Du: Шатц, мы начали ремонт помещений над пабом. Я поработаю ещё пару часов. Чем больше я сделаю сам, тем меньше придётся платить.
Ответ снова пришёл не сразу.
Ana: Хорошо.
Это её «хорошо» ощущалось не так, как должно было бы. И можно не обманывать себя – это так, потому что я ей вру. Я уже засунул телефон обратно в карман, но достал снова и набрал: «Я люблю тебя, детка».

Ист-энд

Сегодня мы в Ист-энде. В той его части, что относится к Хакни. Пока не появились янки, Биг вкратце рассказал, что есть наводка и в четверг будут облавы во всех точках, где мы катались чаще всего. Не считая Бена, на месте старта вижу всего трёх стритрейсеров. Надёжные ребята, им можно доверять.
- А где Квинн? – вспомнил, что он говорил про какую-то соску, при деньгах.
- Её не будет, - мотнул головой Бен. – Боюсь, если прижмёт, она сдаст нас всех.
- Едут, - сплюнув на асфальт, Квентин обратил наше внимание на появившиеся в конце улицы тачки.
Америкашки оказались зеленее, чем я думал. Всем троим от силы двадцать пять, но упакованы, и это видно. Лоснящиеся лица, не видевшие работы руки, смешные, дизайнерские тряпки. Дали понять, что их родители – звёзды мирового уровня. Биг, стоя за спиной одного из них, кивнул, подтверждая инфу. Да мне плевать. Ребятки вообразили себя стритрейсерами и готовы заплатить за то, чтобы я им доказал, что это не так. Так что, вперёд!
Когда Биг собирал взнос, чудик с дредами – якобы, выигравший два заезда в Майами – предложил повысить до пятнадцати кусков, мол, потому что не будет пятой, этой самой Квинн. У меня столько с собой не было и, если честно, повышать не хотелось. Опыт опытом, а удача может повернуться задом даже к своему любимчику. С другой стороны, сорок пять тысяч за один заезд – неслыханное дело!
- Бен, займёшь мне? – спросил, вкладывая в его раскрытую ладонь десять кусков.
Мои купюры – мятые, потёртые трудяги, на их пачках, в банковских обёртках.
Биг кивнул, достал из внутреннего кармана деньги, отсчитал пять тысяч и положил на стопку взносов. Соплежуи наблюдали эту сцену, не скрывая насмешливых улыбочек. Эх, дети, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
Наконец, мы обговорили маршрут и выстроились на старте. Большая часть пути проходила через промышленный квартал и только под конец, буквально на семьсот-восемьсот метров, мы должны будем выйти на одну из оживлённых улиц района. Это хорошо, особенно с такими водилами, как эти. От не хер делать, я смотрел на их тачки. Крутые, да, вот только я сомневаюсь, что хоть один из трёх умеет рулить. Как ни странно, меня не отпускало непривычное для гонки ощущение будничности, а мысли то и дело возвращались к тому заезду с Редом, когда мы оба чуть не сдохли. Вот уж, где было не до скуки.
Такой знакомый визг покрышек высек несколько искр адреналина. Я втопил педаль газа и стартанул первым. Маршрутная линия на дисплее вилась зелёной ниткой. Трое сзади явно задумали зажать меня с двух сторон. Вот, придурки, здесь же узко. Бум! Я аж о**ел от неожиданности. Косматая гнида въехал мне в жопу. Я посмотрел в зеркало заднего вида – ни хера он не собирается обгонять. Эта маленькая падла так развлекается! Я сжал зубы и рванул вперёд. Вот, уроды, теперь часть денег придётся потратить на ремонт монстра.
Проскакивая ряд припаркованных вдоль дороги автомобилей, краем глаза заметил в одном из них движение. Я сразу понял, что сейчас произойдёт, как и то, что ничего не изменить. Следующие несколько секунд растянулись, словно само время пыталось затормозить. Дверь форда у дороги широко открылась, на землю опустилась нога, затем показалась голова и часть тела грузной женщины. В это же время трое сзади увидели её и, запаниковав, рванули в сторону. Удар. Крайнего толкнуло обратно и он всей массой впечатал тётку в её форд. Твою мать... Твою мать! Твою! Мать! Я сбросил скорость, чтобы не потерять из вида сопливых янки, и развернулся. Эту картину я забуду не скоро. Пацаны остановились, двое выскочили из своих тачек. Тот, что наехал на женщину, подскочил к ней. Я видел как он заорал и сложился пополам. Его как-будто перекосило и, однозначно, трясло. Второй, с дредами, схватил его за шкирку и закинул в тачку к третьему. Под визг покрышек, они рванули в переулок, оставив меня одного стоять на дороге. Я бросил взгляд на указатель улицы и, срезая путь, поехал к месту старта. По дороге я вызвал Скорую, скрыв свой номер телефона. Сказал, что стал свидетелем того, как молодые люди сбили женщину и скрылись с места происшествия. Кажется, их было трое. Нет, о её состоянии я ничего сказать не могу. И номер машины тоже не запомнил. Назвав улицу, я отключился.
От новостей Биг побледнел, пробормотал, что чувствовал, что что-то случится, всучил мне деньги и прыгнул в свою тачку.
- Эй! – Я кинул ему на колени пачку в десять тысяч. – Мы в расчёте.
- Бывай, Эрик. Я брякну, если что.

Светить помятой жопой у подъезда Аны было глупо, поэтому я оставил монстра за пабом, предусмотрительно прижав зад к стене. Растолкав деньги по карманам куртки и джинсов, двинул быстрым шагом к дому Анастазии. Меня не отпускало давящее чувство. Не, помочь бы я ничем не смог и всё-таки. Это проклятое «всё-таки» ставило перед выбором: свобода или помощь пострадавшей. Я выбрал свою свободу. Эгоистично, да. Было бы моё решение другим, если бы тётку убил я? Я был не готов ответить на этот вопрос даже самому себе, но раз за разом видел как сминается металл, сжимая в тисках тело.

Ана спала, предусмотрительно оставив для меня ключ у консьержа. Я скинул кроссовки в прихожей и прошёл в спальню. Словно находясь в вакууме, разделся и бросил вещи на стул. Что-то шлёпнулось на пол, но это не имело значения. Я лёг в постель и закрыл глаза. Лязг металла, который я не слышал, стоял в ушах, а перед глазами – от удара, меняющее форму тело женщины. Я открыл глаза и уставился в потолок.

Квартира Анастасии Синклер

В эту ночь я забылся сном лишь под утро, когда усталый мозг отключился, взяв себе передышку. Меня разбудил какой-то шорох. Открыв глаза, я увидел Ану. Она стояла возле стула, на который я бросил одежду, и что-то рассматривала.
- Уже уходишь? – спросил, чтобы понять сколько время, не включая смартфон.
- Это выпало у тебя из кармана, - Ана показала пачку денег. – Ничего не хочешь мне рассказать?
Честно, меня всегда удивляло, что мои тачки, их оснастка и мой временами агрессивный стиль вождения не вызывал у Аны вопросов. Можно подумать, что она не замечала как сильно выделяется монстр из рядов на автомобильной парковке. Или может все, с кем она ездила, водили машину как я? Похоже, на эту тему у меня вопросов было больше, чем у неё. Нет, меня полностью устраивало, что она не пытается сунуть нос в то, что касается гонок. Я не собирался о них рассказывать. Не ради себя, а ради неё. Она ведь не станет счастливее, узнав, что я участвую в нелегальщине, имею условный срок и любой заезд может закончиться сроком или похоронами. Она не будет спать спокойнее, зная, что я не на работе, а гоняю по городским улицам. И всё-таки иногда меня посещала мысль быть честным до конца. В по-настоящему хороший день, когда показатели доверия и любви зашкаливали бы, возможно, я бы ей сказал, но не этим утром, когда всего пару часов назад один из нас убил человека. Ненароком, но какое это имеет значение, когда жизнь оборвалась? Душевные муки и раскаяние покойника не оживят. Я повторял, что убил не я. Но знал, что это мог бы быть я, если бы тётка решила выйти из машины на две секунды раньше.
- Нет, не хочу, - я сел на край кровати, демонстративно повернувшись к Анастазии спиной. Спать я уже по-любому не смогу.
Она не вышла из комнаты. Я поднял с пола трусы и, несколько раз сжав икру больной ноги, натянул их.
- Эрик, - Ана замолчала, наверно, подыскивая слова, а я хотел просто оказаться в другом месте и не слышать то, что она собирается сказать. – Ты же сказал, что будешь работать в квартире над «Гвоздём», а вернулся с деньгами...
- Угу, пятьдесят тысяч, - не удержался от бравады. – Возьми, если тебе нужны деньги.
Я встал, раздёрнул шторы и прошёл мимо Аны, собираясь принять душ.
- Мне не нужны деньги, - взволнованно сказала Анастазия, - я хочу знать откуда они?!
Я хотел молча уйти в ванную, но понял, что не могу проигнорировать её беспокойство. Почему этот чёртов разговор должен был состояться именно сегодня?
- Я не обокрал банк. Вообще, никого не обокрал, - обернулся от двери спальни и посмотрел на Ану. – Эти деньги я заработал. Надеюсь, тебе этого достаточно.
- Пятьдесят тысяч за пару часов? – Возмущённо вспыхнула Ана. – За что же так много платят?
- Что ты хочешь? – Видя, что она не собирается отступать, я всё-таки вспылил. – Нам нужны деньги на свадьбу, на ремонт в «Гвозде», на новый дом, так? – Плюнув на душ, натянул на себя футболку и следом джинсы. – Так. – Ответил сам себе, переложив сложенные пополам купюры из заднего кармана в передний. – Вот я и позаботился о том, чтобы они у нас появились. И если будет нужно – заработаю ещё больше.
Прихватив куртку, я вышел в коридор, надел кроссовки и вышел из квартиры.
Поганое утро в продолжение поганой ночи. Не хватало только, чтобы вечер стал таким же.
- Не жди меня сегодня.
Я не стал ждать лифт, чтобы не пришлось ехать с Аной. Нога со сна привычно ныла, но я проигнорировал боль, и добрался до первого этажа быстрее, чем лифт поднялся наверх.
- Мистер Нортон, - окликнул меня консьерж, протягивая конверт, - курьер только что доставил для мисс Анастасии.
Только чтобы не оставлять человека стоять с протянутой рукой, я взял конверт и посмотрел на него. Отправителем был некто Бенджамин Филдинг. Странно, не помню чтобы знал кого-то с такой фамилией и всё-таки она казалась мне смутно знакомой.
За спиной открылись двери лифта. Я обернулся и отдал конверт Анастазии.
- Тебе, от какого-то Бенджамина Филдинга.
- Это билеты на премьеру его нового фильма, - ничуть не удивилась Ана.
Вот как. А она время зря не теряла!
- На премьеру его фильма?! – Присвистнул, делая вид, что впечатлён. – Ну так, я желаю вам хорошо провести вечер. И вообще, всего самого.
Кажется, вся кровь, что была в теле, ударила мне в голову. Я отвернулся, зная что не смогу скрыть ревность и злость, и вышел из подъезда.
Холодный ветер с редкими каплями дождя бил в лицо и распахнутую куртку, но не остужал, готовый вскипеть от злости, мозг. Засунув руки в карманы джинсов, я пошёл в сторону паба.

Паб "Ржавый гвоздь"

Два часа спустя, я всё ещё сидел в своём кабинете: с бокалом виски в одной руке и смартфоном – в другой. Я нашёл инфу о ночном ДТП. Узнал, что женщину звали Айрин Гибсон, ей было сорок шесть лет и что она умерла на месте от многочисленных травм. Забив в поисковик её имя, я нашёл аккаунт на фейсбуке и зачем-то просмотрел все её фотографии. У неё осталось две дочери: двадцати четырёх и двадцати двух лет, и годовалая внучка. Их инста-аккаунты я тоже просмотрел. Выглядели и одевались все три женщины просто. Я набрал номер старшей дочери, сказал, что прочёл об аварии и хотел бы им помочь. «Почему?» - было закономерным вопросом и мне пришлось соврать, что я пережил похожую трагедию. Её тон сразу изменился, она начала плакать и благодарить, отчего на душе стало ещё противнее. Я записал её адрес и отправил по нему Адриана с десятью тысячами в конверте. Откупился? Нет. Мне не стало ни лучше, ни хуже.
После ещё пары бокалов, я загуглил имя Бенджамина Филдинга. Лощёная морда, голливудская улыбка во все тридцать два зуба, аура превосходства – точь-в-точь залётные «герои» прошлой ночи. Глядя на его холёную, сытую рожу, я автоматически сравнил его с Айрин и её дочерьми. Невольно представил с ним Ану. Знаменитый актёр лично(!) пригласил на красную дорожку премьеры красивую женщину, которая ему не мать, не сестра, не коллега по цеху. По-моему, ясно в каких они отношениях. Я опустошил ещё один бокал и толкнул его по столешнице к бутылке. Закрыл глаза, пытаясь успокоиться, но сразу понял, что это плохая идея. Картинки, одна гаже другой, мелькали за веками, как слайды в проекторе. Ещё пара кликов дополнили информацию титулом, фамильным гербом и списком наследования титула герцогства Атертон. Ничего не понял. Зачем она согласилась выйти за меня, имея вариант в лице этого Филдинга? Выходы, под руку с голливудским актёром, виллы-люкс, знаменитые соседи, красивая, беззаботная жизнь... А может он её бросил, как тот сраный рэпер Хайке, а теперь извиняется, прислав приглашение на премьеру, с собой в придачу? У меня руки чесались отрихтовать ему нос. Стук в дверь отвлёк меня от продумывания плана случайной встречи в переулке. Я не ответил, но дверь приоткрылась, из-за неё появилась Мила.
- Я опоздала, извини. Если бы ты предупредил, что не сможешь отвезти Леона, мы бы вышли из дома пораньше...
Чёрт. Я совсем забыл о пацане.
- Он сильно опоздал?
- Мы успели ко второму уроку. – Мила обвела глазами комнату, задержавшись на бутылке виски, а потом на мне. – Что-то случилось?
Я смотрел на неё несколько секунд:
- Ты по-любому узнаешь. Зайди и закрой дверь.
Она вошла, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Я некоторое время продолжал смотреть на неё, вспоминая заезды прошлых лет, наши встречи там, драйв и кайф, которые всегда сопровождали съезды стритрейсеров. В этот раз всего этого не было. В чём-то из-за копов, которые наступали нам на пятки, а теперь ещё и...
- Ночью был заезд в Ист-энде, - я посмотрел Миле в глаза, - я и трое сопляков-американцев. – Она приподняла брови, предлагая продолжать. – Один из них сбил женщину. Насмерть.
Глаза Милы затопило понимание, выражение лица стало жёстче.
- Свидетели были? Тебя ищут?
Я пожал плечами. Откуда я знаю? Обычно Биг и ребята заботятся о том, чтобы уличные камеры наблюдения в районе, где у нас заезд, были выведены из строя, но всегда есть опасность, что на месте появятся посторонние.
- Я вызвал для неё «Скорую», но она умерла до того, как они приехали.
Мила посмотрела на смартфон в моей руке, сделала шаг к столу и плеснула в бокал виски.
- Ты не виноват, - она протянула мне бокал и, обойдя стол, увеличила между нами расстояние. – Мы же знаем, что такое может случиться, но в данном случае ты не виноват.
- Я знаю. А утром Ана нашла деньги и потребовала объяснений.
- Она не знает?
- Нет, - я одним глотком осушил бокал и брякнул его о стол. – Она бы не поняла.
- Ты этого не знаешь. Если у вас серьёзно – ты должен ей рассказать. – Мила скрестила руки под грудью, всем своим видом излучая уверенность в своей правоте.
Я отрицательно мотнул головой и потянулся к бутылке:
- Зачем? Она мне тоже не сказала, что близко знакома с каким-то голливудским клоуном. Так близко, что он хочет пройтись с ней под ручку на премьере своего нового фильма.
Мила нахмурилась, во взгляде что-то мелькнуло.
- Его случайно зовут не Бенджамин Филдинг?
- Да, - я удивлённо посмотрел на Милу, - а ты откуда знаешь?
- Он был на приёме у маркиза, - она махнула рукой, - и там говорили о премьере.
- А...
- Он меня обидел. Отчитал как школьницу, - Мила передёрнула плечами.
- А я вижу, его должок растёт, - я хохотнул, наливая себе ещё виски.

диалоги согласованы

Всем привет!

Понравилось:

- Мэйр, что случилось? - сказать, что у меня все упало от ее крика боли - это не сказать ничего. (с) профессор Дазендберри

А когда я понял, что любимая сломала себе руку, что я смог только прошептать: "Удивила." (с) профессор Дазендберри

Мистер Бенкрофт нахмурился, увидев гипс. И с такой силой пожал мне руку, словно желал ее сломать. (с) профессор Дазендберри

Пост вообще доставил)))



Бенджамин Филдинг, я жажду личной встречи)

Всем привет!

С праздником, девушки! Будьте самыми счастливыми!

Согласен, выбрать одну песню не реально))) Вот парочка из тех, что никогда не переключаю и делаю погромче)))

Не понять мне страсть к картинкам, но мне и не нужно)))

Паб «Ржавый гвоздь»

Стоило Миле выйти, как в дверь снова постучали. Я не успел решить, что делать: рявкнуть, чтоб убирались к чёртовой матери, или промолчать. На пороге стояла Ана.
- Можно я войду? – не дожидаясь ответа, она вошла и закрыла за собой дверь.
Я наградил её хмурым взглядом, не собираясь продолжать разговор о деньгах и гонках.
- Я пришла не продолжать утренний разговор. Но хотела бы обсудить с тобой несколько тем и прояснить возникшее недопонимание. Пожалуйста, выслушай и не перебивай.
Угу. Не меняя расслабленной позы, молча налил себе ещё полбокала виски и одним махом опрокинул его в себя. Не люблю виски. Просто понадеялся, что он надёжнее, чем пиво, поборет злость, смятение и необъяснимое чувство вины, как-будто я мог предотвратить или что-то изменить. Не мог...
Не замечая моего состояния, Ана достала из сумки тот самый конверт и показала мне два приглашения:
- Бенджамин мой друг, - она выделила голосом слово «друг» и я не сдержал беззвучного смеха, - мы с ним познакомились на благотворительном вечере в Бостоне, который устраивал госпиталь, где я раньше работала. После этого мы общаемся. Он прислал два билета. Один для меня, второй – для тебя.
Билеты плавно спикировали на стол. Следом на них упал конверт.
«Да ты что?! Дай-ка я подотрусь этими билетами» - хотелось сказать, но я промолчал, помня, что диалог мне не предлагали. Она серьёзно думает, что он не хочет её трахнуть? Я поверю в это, если окажется, что он пид... гей.
- Это первое, - Анастазия продолжала свой торопливый монолог. – А второе… Я тебя люблю. Для меня ты тот мужчина, с которым я хочу провести всю жизнь, родить от тебя детей, рассказывать о том, как прошел мой день, жаловаться тебе, если меня что-то тревожит, делить с тобой все радости и невзгоды. А кто я для тебя? Девушка с которой приятно проводить ночи, но которая не должна лезть в твои дела? Или же та, которой ты доверяешь и можешь довериться?
Она замолчала, пытаясь проглотить слёзы, а я сидел, смотрел на неё и во мне бушевала такая буря, что даже пожелай я что-нибудь сказать – не смог бы. Но я и не хотел. Ненавижу когда на меня давят. А она, наконец, поняла, что есть что-то, что я скрываю, и решила признаниями, обвинениями и слезами заставить меня рассказать правду, попутно доказав, что доверяю ей.
- Я не давлю на тебя, - Нет?! А как ты это называешь? – и можешь не давать ответ прямо сейчас. Но когда ты четко поймешь для себя, что я значу для тебя и не было ли твое предложение поспешным… сообщи, если нужно будет вернуть кольцо. Мне уже пора, я сбежала с работы, - попытавшись выдавить улыбку, она вышла за дверь.
Во мне клокотало бешенство, подогретое алкоголем. Значит, вернуть кольцо. Я взял со стола бутылку, собираясь снова наполнить бокал, и обнаружил, что она пустая. Замахнувшись, я запустил ей в только что закрывшуюся дверь. Удар о дверь вышел громким, следующий – о пол, сопровождался звоном разбившегося стекла.
Реши, кто я для тебя. Верну кольцо. Мой друг. Мы общаемся.
Я вскочил со стула и бросился к двери. Под подошвой кроссовка хрустнул кусок стекла. Звук напомнил мне лязг и скрежет металла. Чёрт, я даже подвезти её не могу – пришлось бы засветить помятый зад монстра. Я запустил пятерню в волосы и развернулся от двери к столу. Чёрт бы её побрал! Общается она. Общения с клиентами, коллегами по работе и с подругами ей мало. И когда только время на общение находит?! Хотя, о чём это я? Я на работе, а у неё свободны все вечера – хоть заобщайся!
Мой взгляд упал на билеты, забытые на столе. Я подошёл ближе и, не беря их в руки, посмотрел на дату премьеры. Послезавтра. Ну да, премьеры фильмов всегда в четверг. Я перевёл взгляд на окно. В голове начал зреть план.
Через несколько минут я открыл дверь:
- Мила! – Она появилась в коридоре со стороны кухни и вопросительно вскинула подбородок. – Зайди на минутку, тема есть.
Я отодвинул ногой осколки бутылки в сторону.
- Ах, вот что это был за грохот, - констатировала Мила, заходя в комнату.
Я посмотрел на неё, но промолчал. Что у баб за привычка во всё лезть?!
- Ты говорила, что этот актёр, Филдинг, тебя обидел.
Мила равнодушно кивнула, явно не испытывая особой неприязни или злости. Так, тогда по-другому.
- Хочешь заработать две тысячи за вечер?
- Если не нужно будет с кем-то переспать, то да.
Я мотнул головой, а потом показал на билеты на столе.
- Сходи на премьеру фильма, окажи мне маленькую услугу и получишь две тысячи.

Ноябрь

- Не понял...
Неправда, слова мамы я услышал отчётливо, но смысл сказанного мой мозг усваивать не хотел.
Я сто раз говорил Дирку, что связь с «Бандитами» его угробит. Да он и сам это знал. Я как наяву увидел нас, сидящими за столиком в пиццерии Али. Дирк рассказывал мне, что всю жизнь мечтает быть королём Карнавала, что хочет жениться на Хайке и купить баурнхоф... что «Бандиты» его никогда не отпустят.
- Как это произошло?
- Итальянцы, - лаконичный ответ объяснил многое.
В Германии давно обосновались два итальянских клана. По официальным данным один из них занимается ресторанным бизнесом, второй – не помню. На самом деле, через их руки текут наркотики, оружие, а через рестораны и пиццерии отмываются деньги. Не трудно догадаться, что кланы враждуют. Мало того, что между собой, так они постоянно ввязываются в конфликты со всеми, кто подвернётся. «Бандиты», байкерская группировка, подворачивалась не раз. По интересам. Территориально. По национальному признаку. Вооружённые стычки унесли жизни нескольких значимых мафиози, их солдатов и десяток байкеров. В этот раз не повезло Дирку.
- Говорят, была короткая перестрелка. Полиция приехала быстро. Дирка ранили, но он не остался на месте, а попытался скрыться. На дороге он не справился с управлением и столкнулся с идущим по встречной грузовиком. – Голос мамы звучал надтреснуто, видимо, она плакала. – Похороны будут во вторник или среду. Я решила, что должна сказать тебе, а ехать или нет – решай сам.
- Я приеду.
- Хорошо, - сказала мама после короткой паузы, - но это не всё.
Теперь молчал я, не зная какую новость ещё ожидать. Что-то мне подсказывало, что после известия о смерти Дирка, не прозвучит что-то радостное.
- Что ещё? – Я прервал молчание, понимая, что взорвусь, если сейчас не узнаю в чём дело.
- Хайке беременна.
- От Дирка?
- Да.
Я не представлял себе Хайке в роли матери, по множеству причин, но жизнь и обстоятельства нас меняют. Возможно, забота о маленьком существе, частичке того, кого она любила – то, что ей нужно, чтобы взяться за ум.
- Тогда ей сейчас тяжело вдвойне...
- Она хочет сделать аборт, - перебила меня мама. – Говорит, что ей не нужен ребёнок без отца.
Узнаю Хайке.
- Она уже абортировала одного их ребёнка, Дирк мне рассказывал. Он очень переживал из-за этого.
- Я знаю, знаю... – На заднем плане послышался возмущённый голос Вальтера, но слов я не разобрал. – Дело не только в Дирке. После первого аборта, Хайке сказали, что если она сделает ещё один, то потом не сможет выносить ребёнка. Вальтер просит её не прерывать беременность. Он боится, что это его единственный шанс стать дедом, но ей, похоже, всё равно.
- Её выписали?
- Да, примерно десять дней назад. С того дня мы её почти не видели. Не знаю, где её носит...
Я смотрел перед собой, представляя себе смеющегося маленького мальчика, который мог бы быть как сыном Дирка и Хайке, так и моим с Аной. Мотнул головой, пытаясь избавиться от видения. Ясно, что мы не можем диктовать, что ей делать. С другой стороны, понимаю, что не смогу относиться к сестре, как прежде, зная, что она хладнокровно решила и позволила убить своего ребёнка.
- Я приеду в понедельник, - решил пока больше не продолжать разговор о беременности Хайке, - если получится, то вместе с Анастазией. Я по-любому хотел вас познакомить. Мам, я сделал ей предложение.
- Хорошо, - сказала мама, после нескольких секунд молчания. - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
- Мам.
- Эрик, пожалуйста, не сейчас. Столько всего случилось... – она перевела дыхание и сказала спокойнее, - Я буду рада познакомиться с твоей девушкой.

Последний месяц был сумасшедшим. Две недели Октоберфеста я, можно сказать, прожил на улице. Наш биргартен пользовался бешеной популярностью. Хочется думать, что благодаря своей аутентичности, но может дело было в дирндлах на девчонках. Какой мужик откажется позырить на сиськи в глубоком вырезе?! В чём бы ни была причина, ночами, к закрытию, у меня хватало сил только на душ и сон. Иногда я оставался ночевать дома, а в другие дни, высадив у дома Милу, ехал к Ане, чтобы провести с ней ночь.
Я познакомился с её отцом. Борис Александров показался мне хватким и не гибким человеком. Он складно рассказывал о своём знакомстве и недлительных отношениях с матерью Аны; о том, что даже не подозревал о существовании дочери. О нежелании терять её. На это я не купился. Когда надо, рассказывать мы все горазды. Особенно, когда никто не может опровергнуть достоверность сказанного. Больше любых слов меня тронула надежда, которая появлялась в его глазах и на лице, когда он говорил об Ане. Вот, в такой признак привязанности я готов поверить. По итогу встречи, я ещё не принял Александрова, как часть жизни Анастазии, но по крайней мере приобрёл представление о том, с кем имею дело.

- Какие они? – прервала ход моих мыслей Ана.
Я бросил на неё короткий взгляд и перевёл его обратно на дорогу.
- Кто?
- Твои родители.
Я усмехнулся:
- Волнуешься?
- Ты же знаешь, что я росла без родителей, - она кивнула, - поэтому не знаю чего ждать.
Её волнение было понятно и не беспочвенно, но Ане я об этом не говорил. Я сам немного нервничал и надеялся, что неудобной ситуации не возникнет.
- Мой отец – перекати-поле. По последним данным, он в Штатах. Без понятия чем он сейчас занимается, я его уже пару лет не видел. Он просто не может оставаться на одном месте. Всё, что имеет, носит в одной сумке и постоянно ищет вызов. Наверно, пора позвонить ему и сказать, что собираюсь жениться. Может, он захочет приехать, - я пожал плечами, сигнализируя, что сомневаюсь в этом и что это для меня не проблема. – А вообще, у меня два отца. Если прикинуть, то на данный момент Уэйн и Вальтер пробыли в моей жизни равное количество времени. Вальтер – второй муж мамы. Он отец моей сводной сестры Хайке.
- Это её парня мы едем хоронить.
- Да, - я кивнул и скосил глаза на Ану. – Мама радушная и весёлая – это у неё от итальянских предков, а от мамы-немки, моей бабушки, ей достались сострадание, терпение и последовательность. – Я замолчал, не зная, что ещё сказать. У меня было странное ощущение, что я рекламирую свою семью. – Она тебе понравится.
- А Вальтер?
Ожидаемый вопрос, и всё-таки такое чувство, словно она что-то подозревает. Ну что ж, момент настал.
- Шатц, я должен тебе предупредить. Вальтер предубеждён против русских женщин.
- Из-за войны?
- Какой войны? – В первый момент я даже не понял о чём она говорит. – А, нет. Вальтер был женат на русской. Её звали Светлана. Когда они поженились ей было то ли семнадцать, то ли восемнадцать. Женились по залёту, ну, и Вальтер любил её. Он до сих пор говорит, что опасность русских женщин в их красоте, а Светлана, по его словам, была очень красивой. Всю беременность она рвалась на вечеринки, гулянки, вплоть до самых родов. Вальтер считал, что резкие перепады настроения и не разумные для беременной желания из-за гормонов. Что всё пройдёт, когда родится ребёнок. Родилась Хайке и, действительно, на какое-то время Светлана успокоилась. Она занималась собой, дочкой, домом, иногда встречалась с подругами и искала работу. В какой-то момент у неё появились новые подруги, друзья. Она стала чаще уходить, возвращалась пьяной. Хайке её и до этого не сильно интересовала, а с этого момента словно стала мешать. Она стала выпивать дома, начались скандалы, потом Вальтер узнал, что она ему изменяет. В общем, он вышвырнул её из дома и подал на развод. - Я посмотрел на дорожный указатель и прикинул, что нам ехать ещё почти два часа. – Она не вернулась. Мало того, много лет он о ней ничего не слышал. Она не предпринимала попыток увидеть дочь. А потом, - я вздохнул, принимая неизбежность говорить до конца, - когда Хайке было двенадцать или тринадцать, она вдруг появилась, говоря что очень соскучилась по дочери.
В салоне монстра целую минуту раздавался только рёв мотора.
- Что-то случилось... – прервала молчание Ана.
Я посмотрел на неё и, отворачиваясь, пожал плечами.
- Хайке очень скучала по матери. Представь, столько лет девчонка не знала где её мама и почему она её бросила. В общем, Вальтер решил не доводить до вмешательства Югендамта и согласился, чтобы Хайке провела выходные с матерью.
В памяти всплыла сцена нашего знакомства с Хайке. Как они разговорились с Габи, а про меня словно забыли, что меня вполне устраивало. Но я всё равно одним глазом посматривал на девчонок, жалея, что у Вальтера дочь, а не сын.
– Вечером воскресенья Хайке вернулась домой, но что-то было не так. Вальтер понял это сразу, с порога, но она не стала с ним разговаривать. Ушла в свою комнату и потребовала оставить её в покое. Она замкнулась в себе, стала холоднее. К концу недели позвонила Светлана. Она снова хотела взять Хайке к себе на выходные. У Хайке случилась истерика, её даже вырвало, но говорить с отцом она всё равно не захотела. Было ясно, что когда она была у матери, что-то произошло. Вальтер пытался выпытать правду у Светланы, но она попросту опять пропала. Он повёл Хайке к психологу, но она не пошла на контакт. Именно в тот период он познакомился с моей матерью. В общем, мы до сих пор не знаем, что случилось в те выходные с тринадцатилетней Хайке. Она не говорит об этом. Вальтер думает, что над ней надругались, с согласия матери.
Ана молчала. Наверно, я был ей за это даже благодарен. Нужно было время, чтобы осели грязь предположений и взболтанная тина воспоминаний.
- Мы не знали Хайке другой, но Вальтер говорит, что она тогда сильно изменилась. Знаешь, обычно она была как все, а потом вдруг замыкалась и становилась грубой: могла сказать гадость, намеренно обидеть. Она раньше остальных стала спать с пацанами, причём выбирала всегда каких-то отморозков. Серьёзных отношений у неё не было. Разве что с Дирком. Но она и его постоянно бросала. Потом они сходились и снова разбегались. И так годами. А Вальтера до сих пор коробит от слова «русская», но это потому, что он ещё не знаком с тобой, - я попытался улыбнуться.
Ана кивнула, не ответив на мою улыбку.
Решив, что ей нужно переварить, я сосредоточился на дороге.


Внимание!
Просьба исключить все подозрения в национализме. Историю Хайке я пишу не первый год. Это реальная история. Изменены только имена и незначительные (не меняющие суть) детали.
Спасибо за понимание.

Ноябрь
Фрехен, Германия

Я вернулся домой, но переступая порог, не почувствовал радости. Такое со мной впервые.
Смерть сверстников всегда бьёт по нервам. Рано нам ещё, но жизнь такая хрупкая. Это понимаешь особенно чётко, когда случается беда. Вдруг понимаешь, что этот день, шутка, улыбка может быть последней. Черта, такая далёкая, что о ней даже не думаешь, вдруг оказывается прямо под твоими ногами. Что за ней? Ничего. Невольно начинаешь думать о том, чем живёшь, на что тратишь время. Сколько ненужного и лишнего забирает у тебя силы и да, время. Время, которое надо проводить с теми, кого любишь. Всё остальное не имеет значения.

Мама упала в мои объятия, невольно выдав напряжение и усталость последних дней. Глядя на неё, этого можно было не заметить, но лёгкая дрожь и дыхание говорили лучше слов. Я провёл рукой по её спине и прижал крепче, обещая поддержку. Нас ждёт разговор в полголоса, встреча с Хайке, которой я пока так и не знаю что сказать, но сначала – Ана.
Я разомкнул руки и повернулся к Анастазии.
- Мама, познакомься с Аной.
- Здравствуйте, миссис Вебер, - улыбнулась Ана.
Она так заметно нервничала, что я, без промедления, обхватил её плечи рукой и прижал её к своему боку. В прихожую вышла Габи, а за ней Вальтер. Мама, не замечая их, шагнула навстречу Ане и, обняв, буквально вынула её из-под моей руки.
- Добро пожаловать, Ана. Какая ты красавица!
Это запела итальянская жилка и на лице мамы расцвела абсолютно счастливая улыбка, с которой она расцеловала Ану в обе щёки, на время забыв обо всех своих тревогах.
- Габи! – Она всплеснула руками, наконец, заметила сестру, которая как раз нырнула в мои объятия. – Познакомься с Аной – невестой Эрика!
Сестра бросила на меня взгляд из-под приподнятых бровей и поспешила обнять Ану.
- Хорошо, что ты приехала! - Габи, как всегда прямо, выдала что у неё на уме и сердце. – Я рада, что за ним теперь есть кому присмотреть. – Взгляд в мою сторону был ожидаемо насмешливым. – Думаю, мы подружимся.
- Добрый вечер, Анастазия, - голос Вальтера звучал ровно, на фоне эмоциональных женских.
Он пожал ладонь Аны и коротко обнял меня, сказав «Эрик».
Ну, всё хорошо. Учитывая, как он должен быть напряжён из-за выкрутасов Хайке, смерти Дирка, грядущей потери внука и истории со Светланой – всё хорошо.
Я похлопал его по спине и мы двинулись в сторону гостиной, оставив женщин одних, а они тут же свернули на кухню, увлекая за собой Ану.
- Где Хайке?
- Дома, - удивил меня Вальтер. – Она у себя.
Я молчал, понимая, что то, что крутится на языке, говорить не стоит.
- Я запретил ей сегодня уходить. Во-первых, из-за вашего приезда, а во-вторых, потому что завтра похороны.
- Она ещё не...
- Нет. Пока нет. Но день уже назначили. На следующей неделе, во вторник.
- Хочешь, я поговорю с ней?
Вальтер пожал плечами.
- Как хочешь. Но она не хочет заниматься воспитанием ребёнка. Говорит, что не рождена быть матерью.
Отчим тяжело опустился на стул, и в этом были виноваты не лишние килограммы, а груз, взваленный на него дочерью.
По правде говоря, я был согласен с Хайке – она будет отвратительной матерью. С другой стороны, годы идут, она тоже стареет, станет размереннее и окажется перед фактом бездетности, которую сама же спровоцировала.
- Мы с Терезой готовы воспитать ребёнка, но она даже не хочет его выносить и родить.
Ого! Мама всегда любила детей и, если бы могла, у меня было бы больше одной родной сестры, но что-то там тогда пошло не так и после Габи она больше не могла забеременнеть. Но сейчас, когда ей уже за пятьдесят, взять на себя заботу о новорожденном – это меня по-настоящему удивило. Я сел напротив Вальтера и молча вперил в него взгляд, не зная что сказать. Наверно, вопрос: «Зачем вам это на старости лет?» он не поймёт.
- Опять ты об этом...
В комнату вошла Хайке и даже не посмотрев в сторону отца, к которому были обращены её слова, направилась ко мне. Она всё ещё была болезненно худа. Видимо из-за этого уже сейчас был виден маленький животик. Я встал и обнял её. Она уткнулась мне в шею и вцепилась в свитер остро, как птица когтями.
- Мне жаль.
Беспомощные, бесполезные слова. Но я почувствовал как она кивнула, напряглась и прижалась ещё ближе.
Успокаивать женщину всегда трудно, а уж в такой ситуации, как эта, когда отношения запутаны, а поступки ты понять не в состоянии... Я пытался не думать о том, а оплакивает ли она Дирка? С их непонятными отношениями – может, и нет. От этой мысли у меня тянуло холодком по внутренностям.
- Помоги мне. Я не знаю, что делать...
Она не могла удивить меня больше. Сколько помню, Хайке никогда не просила о помощи. Она делала одну ошибку за другой, набивала шишки, но никогда не признавала, что ей нужна помощь.
Ещё раз проведя рукой по её волосам, я отстранился и посмотрел на сестру:
- Конечно. Только скажи, что я могу для тебя сделать.
Она посмотрела мне в глаза, а потом провела обеими ладонями по лицу, задержав их на губах. Что-то в её взгляде изменилось.
- Не знаю, - улыбнулась, словно хотела стереть из моей памяти только что сказанное. – Просто выпьем и поговорим?
Момент слабости прошёл и вот она, прежняя Хайке.
- Что будешь: чай или какао? – давая понять, что другие варианты для неё не рассматриваю.
Она моментально ощетинилась, но снова взяла себя в руки.
- Чай.
- Хорошо, но нам нужно кое-что к чаю. Иди за мной.
Я двинулся на кухню, спиной чувствуя, что сестра идёт следом.
Нас встретили взгляды трёх пар глаз.
- Мам, мы хотим чаю, - делая вид, что не заметил возникшей паузы.
- Сначала поужинаем, - возразила мама, выкладывая на блюдо картофельные клёсы.
Я посмотрел на Хайке. Она пожала плечами:
- Я не голодна.
- Ужинайте без нас, - заключил я, перехватив взгляд Хайке на Анастазию. – Ах, да, Ана это Хайке, моя сводная сестра. Хайке, это Ана, моя будущая жена.
Хайке сказала «привет» и села за кухонный стол. Мама недовольно сверлила её взглядом. На помощь пришла Габи.
- Мам, давай я помогу тебе накрыть на стол. Ана, пошли в гостиную?!
- Что-то Торстен задерживается, - послышался из гостиной голос Вальтера.
- Я ему позвонила. Он скоро будет...
Некоторое время я следил за тем, как мама, Габи и Ана накрывали на стол, а потом закрыл дверь в гостиную, минимизируя голосовой фон.
Две кружки чая, сахар.
Я заглянул в шкаф и достал жестяную банку датского печенья. Конфитюр нашёлся на кухонной стойке. Сев за стол, я взял одно печенье, положил на него немного варенья и прилепил на него ещё одну печенюшку. Хайке следила за моими действиями, стараясь не выдать чувств. Я протянул ей слепленные вареньем печения и улыбнулся:
- Всё ещё так делаешь?