Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Реджина Таунсенд понимаю, но стараюсь сам избегать. Хотя не всегда удачно.
" снял шляпу с головы и подкинул ее вверх"
Действия над шляпой производятся, а не над головой, но звучит забавно.

Реджина, со мной без церемоний смело можно общаться на ты. За уточнение спасибо, это на самом деле вопрос серьезный.
Я ведь привык, что раз взаимодействие совершается с одним предметом, то при перескакивании на другой стоит уточнять.
Хочу со шляпой теперь разобраться.
Смотри. Вот он снял шляпу и бросил. Голову тут в принципе можно исключить. Просто чтоб было грамотно, согласно упомянутому тобой правил, стоит тогда писать - снял с головы шляпу и бросил ее вверх. Дистанция исключена, путанницы нет.
А вот как быть в случае смены предмета взаимодействия?
Снял шляпу с головы. Голову просунул в дверь.
Снял шляпу с головы и просунул ее в дверь?
Таки шляпу просунул, а не голову. Или нет? Запутался я)

Шляпы... туфли) Я хотел мысль донести, думаю получилось.
"Главное хвост")
Спасибо за кофе. Сам налить не могу, угостил бы вас чем-нибудь освежающим, но позже.
А забыл еще про Паркера написать. Ну и сны у тебя, приятель.
" - Вас эротические сны мучают?
- Почему же мучают?"
Знала бы парта, что на ее честь покушаются) В общем вышло смешно и живенько - спасибо за хорошее настроение.

Моя квартира. Она ждала меня. Одинокая, холодная, немного мрачная, потревоженная вторжением аккуратных ищеек, потом моим внезапным возвращением. Люди, которые тут были, не выворачивали ящиков, не потрошили ниши в стенах. Они прошлись по комнатам осторожно, не оставляя следов грязных ботинок, не залапывая пальцами полировку и зеркала. Скорее всего при помощи металлоискателя они просканировали всю площадь, обращая внимание лишь на вещи похожие на ту, что их интересовала. Но её здесь конечно не было, и они это знали.
Профосмотр. Последняя попытка исправить свою глупейшую ошибку.
Мой труп, сброшенный в трюм грузового судна, объеден дружной ватагой востроносых крысят и скинут позже за борт. У трупа ничего не спросишь, не потребуешь, ничего ему не докажешь и главное не припугнёшь. Не сомневаюсь, что за эти годы они исподволь допросили всех, кто имел ко мне отношение, пошарили своими погаными пальцами и в их домах, побродили вокруг Кэрри, сунули свои носы в каждый уголочек её жизни. Но что сделано то сделано.
Я представил себе их обречённую беспомощность и это приятно щекотнуло моё самолюбие. Можно было бы задумать грандиозный план мести, посчитав себя жертвой, найти виновных, распять их сначала в мечтах, а потом смакуя наблюдать как они выдохнут последний раз глядя мне в глаза. Я прикрыл глаза, облизнул пересохшие губы и вспомнил насыщенный густой вкус крови, и прохладу пропитанной ею же рубашки, и липкость пальцев. Я вспомнил тот момент, когда боль неожиданно кончилась и мир вокруг наполнился хлюпающими звуками, только голос борова, который не рассчитав сил вмазал мне кулаком в лицо, отчего я мешком отлетел к каменной стене, только этот голос был звонок и чист.
- Падла, ещё вздумает кони двинуть. Вставай! Вставай давай! – он ещё пинал меня в бока, пытаясь приободрить, а я уже окунался с головой в уютную темноту бессознательности, где был только его чуть испуганный голос. – Сдох, сдох ведь. Вот зараза.
Я слушал его и мне было невероятно хорошо, как будто я оказался в любящих руках матери. Она очень мягко поднимает меня, прижимает к себе, а вокруг немыслимая суета, боров мечется по комнате, звонит кому-то, оправдывается, потом всё тише и тише, мягче и мягче.


Но всё это было пустое, как и жилище, в котором я находился. Делать здесь мне было нечего, только вот собрать пару костюмов в спортивную сумку, ещё кое-какие вещички и выйти скорее прочь, чтоб никогда не вспоминать того Авраама, который заразил эти стены равнодушием и ложью. Я никогда не прощу именно его, на борова и его товарищей мне по сути наплевать, более того – я им отчасти благодарен.
Бегом я спустился вниз, к парадной. По дороге наткнулся на свою соседку, которая лишь бросила на меня скользящий взгляд и прошла мимо не воскликнув привычного:
- О, Деннер, вы уже знаете о рухнувшем дереве?
Или о рухнувшем небоскрёбе, или метеорите, или сгоревшей школе, или чьём-то потерявшемся ёжике. Она всегда переживала за происшествия и сочувствовала пострадавшим. И вот она даже не узнала меня. Я провёл рукой по отросшей бороде и подумал, что не так уж плохо быть потрёпанным и неузнаваемым.
Последняя ступенька, дверь, холодный воздух, колесо такси цвета индиго в луже, жирный ляп на туфлях. Грязная клякса стекает нехотя приветствуя меня. «Да, да, здравствуйте, я давно осознал, что я уже в Лондоне. Где тут ближайшая гостиница?»
Закинул ремень сумки на плечо и зашагал вперёд отсчитывая в уме: «Раз, два, три, четыре…» Количество шагов, отделяющих меня от прошлого навсегда. Главное, чтобы положено было начало, не важно на каком числе остановится счёт, лучше если он не остановится никогда.
Взгляд уткнулся в мерцающую вывеску отеля. Внутри оказалось сказочно тепло, а мои шаги поглотил возмутительно розовый ковёр. Портье виновато пожал плечами:
- Скоро рождество. Один только номер.
Он нагло окидывал меня тем взглядом, которым я должен был окидывать девку на пляже оценивая длину её ног. Я молча выложил на стойку наличные с положенным процентом сверху, который обеспечивал мне имя мистер Смит, взял карту, поднялся на четырнадцатый этаж, открыл номер, скорчил рожу. Ноги мои утонули в ванильной пене, Выключатель активировал мерцающие огоньки романтической подсветки. Акцентом номера для новобрачных внезапно оказалась огромная круглая подобная облаку кровать на постаменте. За панорамными окнами сиял суетливый город. Завтра я позвоню Стиву, навещу кое-каких приятелей, придумаю что сказать Кэрри. Завтра.
Я упал в пышные развратные подушки и отключился.

Да, доброго. Желаю всем удачного дня.

Кай
Петер
Сейчас за кофе читал ваши посты - по мне так прекрасно. У Кая очень харАктерная семья, даже немного переживаю за Эстель.
Петер меня настроил на лирическую волну поддерживаю, мне тоже понравилось.

Софи я слушаю твою музыку и чувствую запах праздника. Благодарю.



Спасибо за внимание прошлое конечно будет, оно уже есть, я только его привожу в порядок и думаю как встроить в игру) Хотелось бы при личной беседе поведать жене, чтоб не повторять потом два раза.
Но, Эстель, как точно ты отметила и тем самым буквально спасла моё положение. Я всё никак не понимал что происходит, и как назвать свои короткие вбросы, а теперь стало ясно. Действительно штрихи. Я пытаюсь приноровиться к персонажу именно этими штрихами, прощупываю его) Спасибо ещё раз.

Анастасия - мир.
Это с учетом того что войны у меня с тобой и не было. Плюс я надеюсь, что обоюдный мир будет не просто формальностью, но еще и стремлением слышать и чувствовать друг друга.

Хочу позаимствовать словосочетание из паралельной ( сори за ошибки) ветки форума - "вычший пилотаж"

Так вот высшим пилотажем игроков "Между" в виду неурядиц последних дней будет сохранить прежний состав и не довести ведушего до нервного срыва.

Настя, подумай, не горячись, это временные сложности. Кажется весь мир против тебя - это не так.
Ты даже не представляешь насколько это ошибочно.

По ведущему. Я тут новенький, да. Не знаю прошлых заслуг и происшествий. Но Джеймс находит в себе силы держать в руках машину большой ролевой игры. Без активного виртуозного мастеринга ролевуха сдает. У вас она тянется много лет и не малая часть времени при Джеймсе. Не дети, все во всех местах понимаете.

Насть, если мир, то прислушайся. Усталость, нервы, с Эриком рухнул сюжет. Отдохните оба.
Жена Авраама сказала ему (мне))) - получай от игры удовольствие.
Это золотые слова. Это почти как в жизни.
Настя, столько впереди волшебных моментов, выдохни и возвращайся.

Джеймс, все мы люди, всякое бывает, усса) Все будет хорошо.

П.с. я как бы в чужой монастырь?))) да вот нет, и мой теперь тоже)

Доброго всем утра.

Лорен Донован прими мои запоздалые поздравления. Счастья и любви.


Констанс, низкий поклон. Ты в курсе, что в России новогодние ёлки иногда выносят из дома в марте? Я твою шапочку тоже видимо буду долго носить, она мне очень нравится. Золотые ручки у тебя.


Керри, ты и сама не теряйся, скучаю.

Когда-то я рыскал по свету в поисках знаний. Открывал книги, слушал учителей. Все они говорили со мной, все пытались внушить трепетный страх перед великой силой человеческой науки. В юности я был глуп и верил их речам. Я хотел сбежать с острова, стать значительной фигурой, возможность противостоять природе возвеличивала и манила. Я почти уже продал свою сущность, когда вдруг пришло страшное озарение.

В те годы я учился в университете, познавал философию. Посреди студенческого городка удобно расположился парк с зелёными лужайками, скамейками, плиткой уложенными дорожками, бетонными ступеньками и тихим фонтаном возле огромного валуна. В особенно тёплые дни тут сновали толпы юношей и девушек, листающих конспекты, поедающих сэндвичи из квадратных контейнеров, иногда появлялись преподаватели, направляющиеся из одного корпуса в другой. У меня в руках были листы рукописной копии известной статьи Оруэлла, а в ушах звенели обрывки фраз учёных мужей: «То, что противно природе, к добру никогда не ведёт», «От рассмотрения природы к рассмотрению человека...». В воздухе сладко жужжали пчёлы и витал дух абсолютного погружения в знания, но я явственно ощутил всё лицемерие происходящего. За моим плечом раздался звук перелистываемой страницы, кто-то съел ещё одну порцию ума. Я вскочил, не понятая ещё до конца тревога сжимала мне сердце, захотелось кричать от того, что стены университетских зданий давили хуже могильной плиты, стало тесно и душно. Я бросился к фонтану и стал смывать прохладной водой наваждение, даже полностью окунул в голову в воду и вынырнул поднимая радугу брызг.
И тогда стало ясно. Они ходят слева направо, справа налево, садятся и встают, читают и пишут, читают то что написали и описывают прочитанное. Это какая-то гнилая философия, бессмысленные телодвижения. Вот же он, стоит посреди всей этой махины абсурда древний и живой сейд. Его бока покрыты бледными пятнами серого и светло зелёного лишайника, его поверхность тверда и тепла от лучей священного солнца, под ликом которого человечество, познавая природу стремится к одному – уничтожить её, уничтожить себя. Дурман сползал с меня липким киселём. «Что же вы будете делать дальше?» - думал я. – «Взорвёте мир, высосете его оставив сморщенную губку? Будущие бакалавры и профессора, вы - только очередной шаг к гибели.»
- Авраам! – раздался у меня за спиной голос той, ради которой ещё вчера я стремился быть лучшим. Надо же, в кампусе я почти привык к своему имени, которым никто не пользовался на родине. У неё в руке шипящая, только что вскрытая бутылка колы, по запотевшей поверхности медленно стекает блестящая капля конденсата. И такие же блестящие глаза девушки смотрят на меня лукаво. По местным меркам она низкого роста, но при этом самую малость ниже меня. А вот её спутник возвышается раскидистым тополем, и я вижу мерные движения его тяжёлой челюсти всегда жующей жвачку. Он сверкает синими зеркальными линзами модных очков и криво усмехаясь цедит сквозь зубы:
- Привидение увидел, малыш?
Хочется вмазать быстрым движением кулака снизу, в эту противную челюсть, чтоб пара зубов отлетела в сторону и, вскочив ему на загривок, оседлать, как тупого дикого оленя, прижать головой к земле, заставить его уткнуться ноздрями в сырую весеннюю почву и замереть. Я стряхиваю наваждение:
- Не твоё дело…
Поворачиваюсь к ним спиной, подхожу плотнее к замшелому валуну и достаю из кармана маленький перочинный ножик. Девушка не даёт своему спутнику идти дальше и снова обращается ко мне:
- Ты пропустил историю религии. Что-то произошло?
Я открываю нож и стиснув зубы медленно разрезаю свою левую ладонь. Сейду нужна жертва, я слышу, как он шепчет вздыхая, как он дышит. Некоторое время продолжаю сжимать кулак левой руки пока он весь не наполняется сочной кровью, распрямляю пальцы и прикладываю ладонь к спине сейда. "Пей ненасытный, пей и живи дальше, пусть они не слышат тебя, но ты тут один из немногих живых."
- Так что же? – повторяет вопрос девушка.
- Я уезжаю домой. Прощай.

Когда я вернулся на остров, то разжёг посреди стойбища Брата Оленя большой костёр, снял с себя одежду собрал в кучу все свои «учёные» книги и бросил это в огонь. Вокруг столпились соплеменники, я объяснял им то, что творится в мире, про атомные бомбы, про войны, про технологии, но перевозбуждённый мозг мой не успел переключиться, и я говорил на языке большой земли. Открыв рты они слушали мои речения, как заклятия ничего не понимая. Брат Оленя вышел из своего чума на шум и сложив руки на груди наблюдал за происходящим со спокойным интересом. Казалось он слушает глазами, не зная языка внемлет каждому моему слову. А когда я в полном изнеможении сел на снег, он накинул шубу мне на плечи и сказал всем:
- Наш брат устал и должен быть пока один.

С того самого дня они стали считать меня колдуном, я стал считать себя колдуном. Я видел странные сны и слышал то, чего не слышат другие. Распознавал в небе тайные знаки, по дыму от огня, по внутренностям животных, по дуновению ветра узнавал будущее. В шорохе волн слышал прошлое.
И вот стала мне сниться она – девушка с бронзовой кожей и гордо вскинутыми бровями. Она выходила из пламени и протягивала ко мне руки. Стройная, нагая, прикрытая лишь длинными волосами. Сначала я принял сон за горячечный бред, но он повторялся снова и снова. Всё чаще я просыпался в поту видя её сияющие янтарём глаза, больше похожие на глаза дикой кошки, я не мог выносить этого взгляда долго, он жёг меня.
А сегодня я видел, как она присев на корточки гладит нежно существо иной сути. Обнимает его и прижимает к себе, упирается лбом в его широкий лоб и пристально глядя в его круглые глаза что-то бормочет ему, он слушает её, трясёт белой головой и шевелит ушами.
Я снова вскочил и ощутил, что невольно сжал во сне шкуру, на которой спал. Очаг догорал и дым тонкой струйкой тянулся к отверстию в крыше. Дым с очертаниями девушки. Зола зашипела и плюнула огненными брызгами в стороны, я вздрогнул.
«Что это? Кто она такая, девушка из огня? О, нет, ведь существо родится!»

Софи де Реан благодарю за песню.

Не передумал.

Поздравляю всех с Рождеством! стихотворением Саши Чёрного

В яслях спал на свежем сене
Тихий крошечный Христос.
Месяц, вынырнув из тени,
Гладил лен Его волос…
Бык дохнул в лицо Младенца
И, соломою шурша,
На упругое коленце
Засмотрелся, чуть дыша.
Воробьи сквозь жерди крыши
К яслям хлынули гурьбой,
А бычок, прижавшись к нише,
Одеяльце мял губой.
Пес, прокравшись к теплой ножке,
Полизал ее тайком.
Всех уютней было кошке
В яслях греть Дитя бочком…
Присмиревший белый козлик
На чело Его дышал,
Только глупый серый ослик
Всех беспомощно толкал:
«Посмотреть бы на Ребенка
Хоть минуточку и мне!»
И заплакал звонко-звонко
В предрассветной тишине…
А Христос, раскрывши глазки,
Вдруг раздвинул круг зверей
И с улыбкой, полной ласки,
Прошептал: «Смотри скорей!»


А ёлку украшаю парой золотых оленей.



Керри, для меня большим подарком к празднику стали твои посты. Спасибо, по-рождественски трогательно.
(Сделала глоток вина и поставила недопитый бокал на столик, обхватив плечи руками, снова посмотрела в окно, где снежинки балеринами кружили в воздухе, чтобы после осесть на земле.)
Сегодня я в конце концов поставил ёлку, украсил шарами и бусами, мишуру и дождик не люблю, а на верхней ветке сидит крошечная куколка шатенка. Пусть это будешь ты)

Софи

Каролина, вот так сюрприз! ( Я же верно понял?) Спасибо огромное, что пригласила. А компас я давно хотел иметь)

Родители назвали его Брат Волка. В этом ему повезло. В наших краях волк животное уважаемое. Дикое, хищное, но красивое и гордое. Отец мог назвать его к примеру Братом Комара, или Братом Росомахи, или того хуже на всю жизнь оставить Мальчиком. Но к одиннадцати годам мальчишка заслужил своё имя. Свободолюбивый и резкий он умело справлялся с трудными задачами. Когда он выслеживал добычу, хоть стоя на берегу с острогой в руках вглядываясь пристально в чёрную гладь воды, хоть притаившись за камнем в ожидании быстрого зайчонка, его лицо вытягивалось, профиль приобретал очертания настороженного и терпеливого зверя. Брату Волка сопутствовала неизменная удача в промысле, люди считали что ему по юности лет просто везёт, а я видел его глаза: хитрые с горчинкой. Добыча от такого взгляда становится тихая и послушная, малец вполне способен заговорить любого зверя. Недаром Брат Оленя не пускает его в стадо к важенкам. Я видел как те начинают нервно фырчать в присутствии Брата Волка, как будто к стойлу приблизилась опасность. Незачем такому тревожить домашних животных.
А вот сети его всегда будут полны, те самые сети с грузилами в виде оленьих черепов. Только у него в лагере такие, другие рыбаки обходятся камнями или приобретают настоящие свинцовые, а ему всё ни по чём.
Скалит на меня Брат Волка свои белоснежные острые зубы, посмеивается, но я чувствую, что в душе его появилось смятение. Страхом это не назовёшь. Да и может ли он бояться, разве только самого страха. В тот день, когда он рассердил меня и я опрометчиво ткнул его в жаркий огонь чтоб поутихомирить вящее бахвальство, он стал задумчив. Мотнул головой и чуть только было не фыркнул по собачьи, а после отошёл подальше. И вид у него стал такой, будто он что-то в себе потерял и пытается это найти. Я решил присматривать за мальчишкой. Да, за этим стоило присмотреть, этот может спасётся.
А теперь ещё и видения усилились. Самое меньшее, что я любил это ответы приходящие без вопроса. Ответы рождающие во мне сомнения: что я упустил, где? Вселенная что-то пыталась донести до меня сама собой. Обычно я просил обратить внимание духов на людские просьбы, а иногда они вот так же как сейчас сами взывали ко мне.
Огненная женщина, существо иной сути, возродившийся Волчонок. Да, да, он возрождается, нельзя отрицать.
Что же происходит?
Мне необходимо совершить обряд. Сегодня, в день расцветающей весны, когда она смело входит в свои права, мне нужно принести жертву уходящей с престола Луне. Чтоб не чувствовала она себя одинокой и покинутой, чтоб показала мне путь, который я просмотрел. Лучше всего для этого подойдёт лиса. Её рыжая шерсть будет растянута в честь огненной женщины и приведёт меня к ней.
Солнце светило неимоверно ярко отчего снег слепил глаза. Но это ничего, я отыщу хитрую бестию в кустарнике. Я взял ружьё и пошёл вниз по склону, удаляясь от побережья. Выйдя на равнину я шёл долго по глубокому снегу в сторону большого оврага, по краям которого росли ковыли. В тёплое время тут скапливалась вода и застаивалось болотце, травы напитанные влагой росли здесь вольготно. В зиму среди заваленного снегом травяного сушняка можно тут было отыскать лис. Погода стояла безветренная, но я на всякий случай сделал крюк и обошёл овражек так, чтоб быть против ветра. Ну вот и следочки, вот тут она красавица обитает. Тут она сожрала мышь,
тут её лёжка - грелась милая на солнышке,

а вот и гнездо)


Держась поодаль я зарылся в снег, припорошил ружьё. Прятаться иначе было негде, местность ровная, а у неё острый нюх, да и глаз не слепой. Стал ждать. Скоро она появилась, толстая пушистая, огненно рыжая. Тащит очередную добычу в зубах. Выстрел.
Я подобрал тушку, закинул на плечо и пошёл обратно.

платье ---- надеть --- но я зануда конечно, сам с телефона, как горный орёл

Приступаю. Кто со мной?



С прискорбием осознаю, хоть и новичок ( не тихая была беседа), что Пульс потерял одного из активных издающих специалистов. Я думал, что номер потеряет.
Джеймс спасибо. Пульс не потерял. Я не знаю какими силами, но "шоу маст гоу он", и пусть так будет всегда!

Выпьем за это - Кампай"

Джеймс, когда я согласился то скорее всего сыграло чувство .. хз что сыграло)) спасибо, что доверил мне пару строк. И я такой, когда номер вышел --- Тадаааам! Оказывается пригодился.

Мне приятно - спасибо. Но это мелочи. Самое главное, что я благодаря этому имел возможность глубже проникнуть в мир. Познакомиться с его жителями.
Детально прочитывая их получал наслаждение и чувствовал себя частью этого мира.
Не знаю чего там номер выиграл, но я получил удовольствие.
Конкретно в прочтении Адама и Арлин
Ребята, я ваши посты читал по несколько раз. Я ставил себя на ваше место, на место Адама, мне было так же больно, я чувствовал спиной мрамор плиты, я боялся, что Арлин ушла навсегда.
Это неописуемо, вы мега круты!
Погружения Гая и Мэри подарили мне живописный подводный мир. И как бы хороши вы были вместе. Но там я не в курсе деталей, увы))
Хочу поблагодарить своих напарников. Керри и Джонатан низкий поклон вам. Необыкновенно лёгкие и вдохновляющие. Тот, кто писал очерки о нашем сюжете зрил в корень, Спасибо.
Отдельно отмечу линию Кей - Алехандро- Лорен. Ребята, я вас читаю и жду постов.

Утро разбудило меня неожиданно ярким солнцем. Лениво разлепив сначала один глаз потом другой я потянулся, с удовольствием играя отдохнувшими мышцами. Крутанулся на излишне скользкой шёлковой простыне, мысли посетившие меня в этот миг заставили кубарем выкатиться из постели. Я фыркнул, тряхнул головой и потопал в душ, захватив футляр с бритвенным набором.
Странную привычку, давно устаревшую в наши дни, привил мне отец. Нет, конечно он не ставил меня по утрам перед зеркалом со словами:
- Давай-ка, сын, учиться бриться.
В те времена, когда он был большим и сильным, живым воплощением мужественности, я буквально заглядывал ему в рот. С восхищением ловил его слова, перенимал повадки и мечтал стать именно как отец. У него была особенность обувать туфли с левой ноги и с левой руки надевать перчатки, перед выходом из дома он выпрямлял указательный палец и обводил им дугу острой кромки надетой на голову фетровой шляпы. При этом он всегда мне подмигивал и хлопал по плечу игриво. Мне казалось неимоверно крутым всё, что он делает, даже как прищуривает при курении глаз отстраняясь от дыма. Ну а уж его опасная бритва так вообще вводила меня в экстаз. Особенно, когда он ловко вскидывал её в руке и лёгким взмахом кисти разворачивал сверкающее лезвие. Прямо до дрожи в коленках. Я тайком пытался ему подражать, сбривая несуществующую щетину. Долгие годы тренировок и вот я могу делать это столь же непринуждённо.
Взбивая помазком пышную пену и нанося её на морду подумал - А стал ли я в итоге как отец?
Застыв всего на миг тут же отложил инструменты и смыл пену с лица. Буду ходить, как абориген, на лицо ужасный ласковый внутри, пусть враги трепещут. Осталось только полоски сажей нарисовать на щеках и выйти на тропу войны. Боже, знал бы кто за мысли у меня в голове по утрам. А всё лишь бы не думать о приятном прохладном шёлке простыней, оставляющем на коже такое знакомое ощущение. И мысли снова забурлили горной рекой, я закрыл глаза и вспомнил то чувство, когда я пальцами перебирал ткань её крошечной сорочки с кружевными вставками. Поднимал её всё выше и выше, осыпая поцелуями открывающиеся взору упругие...
Тпруу! Стой, лошадка!
Закатив глаза шагнул в душевую кабину и пустил холодную воду.
Через некоторое время, посвежевший и практически счастливый набрал Стива. Старик, конечно был в офисе, конечно занят, и мы договорились о встрече вечером.
Весь день я слонялся по городу. В ярком солнечном свете он стал родным и приветливым. Величаво возвышающиеся здания являли собой столпы постоянства. Что для них три года? Пара лишних пылинок, ну и голубиных следов. Даже голубей в Лондоне не поубавилось, такие же наглые как и прежде.
Выйдя на Bayswater Road купил себе двойной эспрессо с сахаром и выбрал первый попавшийся сэндвич в уличной закусочной. На ходу делая большой глоток из стаканчика и наслаждаясь ореховым ароматом, автоматически стал переходить улицу. Впереди уже открывалась панорама парка с лысыми фигурами деревьев, слегка блестела поверхность пруда, важно вышагивали по дорожкам лебеди и утки прикормленные людьми. Птицы вытягивали шеи и хватали пищу прямо с рук. Палатки праздничной ярмарки уже были готовы к вечернему наплыву посетителей. К закату тут всё заискрится миллионом фонариков, расплывётся в воздухе запах баварских сосисок и глинтвейна, забегает счастливая малышня.
Нет, всё таки бывают дни, когда я искренне люблю этот гоооо….

Стаканчик с кофе взлетел по дуге вверх, я соответственно по обратной дуге вниз отбыл на асфальт, отлетев от колёс тёмно-коричневого авто и наблюдал полёт моего стаканчика над глянцевым телом Альфа Ромео. Кофе живописной струёй выплёскивалось на лобовое стекло и дутые бока машины, всё это сопровождалось аккомпанементом множества клаксонов с разных сторон, чьими-то возгласами, но больше всего почему-то было жаль заляпанные брюки. А тут ещё откуда ни возьмись появилась рядом растерянная девушка и склонившись надо мной всплеснула руками, свидетельница моего позора. Явно желая мне помочь она что-то тараторила, иногда переходя на французский показывала на дорогу, на пешеходный переход поодаль.
- Да, да, спасибо. Не надо мне помогать, я сам. У меня всё цело. Спасибо. Нет, ноги тоже целы. И голова. Не поломаны у меня руки, я живой. Успокойтесь. Да что же вы, не стоит так переживать. Так бывает не нервничайте. Что? Ваша машина? Это вы за рулём? Сбили меня, понятно. Не переживайте. Посмотрите, на мне ни царапины, я сам виноват, там зебра, да, а я тут пошёл. Совершенно верно. Вы не при чём. Не надо меня отряхивать, я всё почищу. Не волнуйтесь. Смотрите, из-за нас собирается пробка, надо убирать машину. Вы вообще способны сесть за руль?
Это было очень необычно, говорила она чисто, но видимо от волнения всё сыпала и сыпала обрывками фраз, то по-английски, то по-французски. Махала руками и порывалась мне помогать. Мы уже перешли на тротуар, дверца её машины была открыта настежь, и я пытался усадить девушку внутрь, а она всё не верила, что я в порядке. Мне приходилось трясти руками и ногами чтобы оправдаться. Тут она резко замолчала, на ней лица не было. Бледная, широко открытыми карими глазами она смотрела на меня и не двигалась. Я взял её за плечи, поняв что это шок, и чуть встряхнул. Она выдохнула шумно и по щекам у неё потекли слёзы. Ну наконец-то, пришла в себя. Не придумав ничего другого я обнял её и прижал к груди.

Флер, так звали эту девушку, как позже выяснилось, стояла тихонько, как мышка, только слегка подрагивали плечики. Через некоторое время она отстранилась, продолжая смотреть куда-то вниз, снова начала тараторить:
- Я испугалась. Что вы… Что я вас… Я же никогда в жизни…
И что же с ней делать теперь? Я ладонями поднял к себе её лицо, широко открытые глаза продолжали сиять как два отполированных агата. Беда.
- Знаете, вы мне кофе должны. Я собирался перекусить, пол дня ничего не ел, а вы обрекаете меня на голодную смерть. Исправлять будем?
Ответом послужил только её недоумённый взгляд и лёгкое пожатие плечами.
- На пассажирское сиденье садитесь, поедем завтракать.
Она послушалась молча, я закрыл за ней дверцу, а сам сел за руль. Автомат. Надо же, сотню лет не водил машину, но ей этого знать конечно не нужно. Мне хотелось скорее увести её отсюда в спокойное место, да и самому порядком надоели любопытные взгляды прохожих. Через несколько минут мы были у моего отеля, я попросил её остаться в машине. Она при этом так отрешённо смотрела в окно, что казалось дело совсем дрянь и может не только из-за аварии.
За стойкой находился всё тот же портье, чёрт его знает почему он не сменился, но его приторная физиономия за две встречи уже порядком надоела. Выхода не было и сейчас он мне был нужен.
- Ресторан у вас тут есть?
Портье довольно улыбнулся, набрал в грудь воздуха и понеслось.
- К вашим услугам не только ресторан, но и великолепный спа салон, а так же…
Я поднял руку и в воздухе сомкнул пальцы перед его носом, он понял и смолк.
- Организуйте мне пожалуйста корзину для пикника на две персоны и пару пледов. Десять минут.
Парень взглянул на свои часы, кивнул, взял трубку телефона и открыл снова было рот.
- Без алкоголя. Кофе, - парировал я быстро.
Надо признать, обслуживание в отеле было неплохое и это здорово спасло ситуацию. Через десять минут я уже сидел в машине торжественно улыбаясь, что было в данной ситуации наверное лишним. В душе я даже был рад, что есть возможность отвлечься от собственных мыслей и провести время в обществе милой девушки. Ждать Стива до самого вечера в одиночестве слоняясь по улицам было мало приятно.

Мы направились через Трафальгарскую площадь, мимо Королевского Театра в сторону Риджентс-парка и дальше на север по Глостер авеню.
- Флер... Флер Лефевр, - нарушила она наконец тишину, протянула мне руку и постаралась улыбнуться.
- Авраам Деннер, - рука была ледяная, но по крайней мере эмоции начали отпускать девушку.
- Вы решили меня похитить?
- Совсем немного. Видите ли я второй день в этом городе и мне жизненно необходимо общество. Даже если у вас есть планы на остаток дня, то смею заметить, что осуществлять их лучше полностью успокоившись. Поэтому ни вам ни мне не помешает лёгкая прогулка. Представим себе, что я вам её уже предложил и вы согласились.
- Не похоже, Авраам, что вы тут второй день, так легко ориентируетесь на дороге. Откуда же вы?
Вопрос застал меня врасплох. Рассказывать о себе не хотелось, с другой стороны это ничем не грозило. На агента разведки эта девчонка не похожа. Мысли зашли в тупик, потому что внутренний голос запротестовал: «А по твоему у всех агентов наколки на лбу?»
«Нет, не у всех. Но не такой же я болван, чтоб совсем не разбираться в людях.»
Побеседовав со своим я и придя к консенсусу, ответил:
- У меня была длительная поездка за рубеж, вынужденная. Теперь чувствую себя здесь гостем. Вообще я большую часть жизни провёл в Лондоне.
И, кажется, доли секунды присутствия на «внутреннем совещании», сыграли свою роль. Девушка улыбнулась и с пониманием качнула головой. Неужели я такой читаемый? Раньше этим не страдал.
Вскоре мы подъехали к южному склону Хэмпстедской пустоши, оставили «медвежонка», как называла его Флер, на стоянке и по пустынным дорожкам стали подниматься на Парламентский Холм. Девушка взяла меня под руку, дыхание её совсем уже выровнялось, щёчки порозовели и она с удовольствием вдыхала прохладный свежий воздух.
- А я не могу назвать себя англичанкой в полном смысле этого слова. Хоть и родилась тут, но больше времени провожу…
- Во Франции? – попытался угадать я. Она засмеялась.
- Да. Теперь вспоминаю происшествие на дороге со смехом. Я же от шока говорила сразу на всех языках, которые знаю.
- Точно. Ничего не понятно было.

Мы дошли до самой вершины холма и расположились на лавочке. Отсюда открывался чудный вид на город, легко просматриваемый через обнажённые деревья. В корзинке оказался термос с кофе, набор сэндвичей с разными начинками, сырная тарелка, упаковка свежих пирожных. Я разлил кофе по стаканчикам:
- Пируем?
- Пируем.

Кофе приятно согревал, постепенно мы разговорились. Девушка вспомнила, что на этом самом месте когда-то запускала с отцом воздушного змея. Потом дальше и дальше, воспоминания лились рекой. Я не останавливал, было приятно слушать её мелодичный голос. В тот момент она назвала своё второе имя, а я рассказал о сыне, которого не видел много лет, и о Керри.
- Я верю, что у вас всё наладится, - сказала она и накрыла своей рукой мою.
- Непременно. Спасибо. Но всё-таки я могу вам помочь, если вы решитесь эту помощь принять.
- Каким образом?
- С помощью профессиональных сыщиков. Не сомневайтесь, они мастера своего дела и с лёгкостью проникают в любые сферы. Детективное агентство «Лунный свет» к вашим услугам, - широкий жест рукой рассмешил её.
- Прямо как в кино?
- Практически.
Солнце стало клониться к закату, стрелка часов приближалась к четырём. Флер уже смело могла вести машину и отвезла меня к отелю, около которого мы и простились, обменявшись телефонами.

Через некоторое время в номер ввалился Стив. Он ворчал и пыхтел, как не выспавшийся медведь, клял всех святых, правительство, королеву, продавцов и престарелых аристократов. Призывал гром и молнии на головы неверных мужей, эстрадных певичек и симпатичных официанток.
Пока он выговаривался я стоял у окна и практически влюблённо взирал на заполненные народом улицы.
- Деннер, ты же мог выбрать время более спокойное. Что тебе стоило приехать на неделю позже. Нет, я конечно рад тебя видеть в здравии и всё такое, но немыслимо сквозь омут бесконечных дел найти время для тебя.
- Я понимаю, дружище, не виню. Более того, прошу простить, но я без тебя как без рук, - пройдя в центр гостиной я присел за круглый стол напротив Стива. – Предложил бы выпить, но в этом гнёздышке только ликёры да шампанское.
От долгой возмущённой тирады старик раскраснелся, глаза его округлились и теперь, обводя ими номер, он как будто приходил в себя. Встал, прошёлся взад вперёд, открыл дверь в спальню, крякнул и усмехнулся.
- А что ты тут делаешь?
- Это вынужденные меры и один из пунктов, того что ты должен будешь сделать для меня. Как можно быстрее подготовить доверенность на Керри через наших нотариусов, я хочу продать квартиру, но сам этого сделать не могу. Оформим всё на жену…
- … бывшую.
- Брось. Это мелочь на данный момент.
- Ну да, ну да. Значит хочешь всё заново начать?
- Попробую.
- И для этого, конечно, поселился в этом райском местечке?
- Стив, не ёрничай. Это первое, что попалось, я вчера вообще не очень то соображал.
- Ну, тогда поехали. Собирай чемодан, или что у тебя там? - чуть помедлив он кивнул головой более уверенно. – На данный момент все козыри у тебя. Да, ты погорел в одном, но в другом выиграл даже. Агентство не затухло, работа идёт, а деньги капают. Ты, мой мальчик, даже очень прекрасно устроился. На активах круглая сумма, которую ты не успел проиграть и потратить на безделушки, осталось её мудро вложить.
- Вот вложить её ты мне и поможешь. Правда ведь?
Я закончил сборы и перекинул ремень сумки через плечо. Мы вышли в холл к лифту.
- Чего бы ты хотел? Свои мысли есть?
- Нуу, есть немного, - я пожал плечами, - По большому счёту хотелось бы работать руками. Ты знаешь, мне всегда это нравилось. Хоть сейчас в автомастерскую…
- Ну уж нет. Смотреть на вещи трезво ты так и не научился? – мы уже спустились в фойе, и я прощально махнул рукой портье.
Вышли. На Лондон пустились сумерки, но в то же время стало ярко от иллюминации.
- Свои сбережения ты должен инвестировать. От своего ли имени, или как решишь, это детали. А пачкать руки машинным маслом или выращивать капусту будешь в виде хобби, - он повернул ключ зажигания и глянул на мои руки, лежащие поверх сумки. – Вижу там ты тоже не скучал?
- Дело не в скуке. Работа не давала мне свихнуться. Я даже дом построил.
- Сам?
- Почти.
- Лучше бы головой научился работать, прав твой отец.
- Стив, на завтра мне нужно оформить документы.
- Прямо так срочно?
Я промолчал. За окнами мелькали витрины, я подумал, что так и не купил подарок сыну. Как здорово было бы подарить ему сказку. Что-то необычное, волшебное, устроить пусть маленькое, но чудо. Только вот чудеса не продаются в магазинах. Эти мысли отвлекли меня и я не заметил, как мы подъехали к четырёхэтажному старинному зданию. Это была скромная английская постройка, окружённая классическими клумбами, пустующими сейчас, и витыми чугунными оградами.
- Мэйфейр?
- Да, Деннер. Никакой напускной роскоши и пафоса. Прекрасный район, подходящий серьёзным людям.
- Всё как я люблю.
- Здесь работает один фигурант по делу, отель «Бенкрофт Хаус», уютно и тихо.
- Но там было семь этажей спа-салона, - протянул я тоскливо.
- Иди ты. Вылезай.
Фигурантом оказалась премиленькая Элизабет Уотсон. Она расплылась в дружелюбной улыбке, встречая Стива.
- Мистер Фейн, вот так неожиданность. Неужто вас снова занёс сюда долг службы?
- Теперь я привёл к вам постояльца. Уж устройте его как-нибудь.
- Зачем же как-нибудь? Устроим по высшему классу. Сьют? - Элизабет с любопытством взглянула на меня, я кивнул.
- Да, но поскромнее.
- Будем рады вам помочь. Заполните регистрационную карту. Какой срок?
- Пока неделя.
Стив просмотрел карту регистрации:
- Может ли мистер Ли заполнить её позже в номере?
- Конечно. Номер 385, электронный ключ, пожалуйста.

Остаток вечера мы провели в баре на углу. Обсудили завтрашний день и вспомнили прошлое. Расстались, условившись встретиться с утра в конторе.
Когда вернулся в отель, то прямиком направился к Элизабет.
- Мне нужен совет.
Девушка ничуть не удивилась, а лишь со вниманием наклонила голову.
- Хочу выбрать приличный ресторан для важного ужина.
- Встреча деловая?
- Нет. Скорее личная. Хотелось бы приятно удивить изысканную леди.
Элизабет поднесла ручку к губам, задумалась:
- Могу предложить Клуб Искусств на Довер. Кухня европейская, обстановка достойная. Это не просто ресторан - закрытое заведение высокого уровня.
- Закрытое?
- Не для наших уважаемых гостей, - эти слова сопроводились широкой улыбкой. - Если вы не являетесь членом клуба, то от имени «Бенкрофт Хаус» мы можем организовать там вашу встречу. Назовите дату и время.
- Я позвоню вам из номера, пожалуй.

Я чувствовал себя немного уставшим, правое бедро здорово ныло, скинул брюки и рассмотрел в зеркале великолепный синюшный развод. Бродя по номеру, раскладывая одежду, перебирая снова и снова фотографии собирался с мыслями и настраивался на непростой разговор, но перед смертью не надышишься. Набрал номер. Керри долго не брала трубку. Сомневалась? Не хотела разговаривать?
- Алло.
- Здравствуй, Керри. Это Авраам, - в горле почему-то резко пересохло, простые слова застревали и казались глупыми. – Ты обещала мне встречу.
- Здравствуй, - пауза – Я помню об этом.
- Как посмотришь на ужин в Arts Club?
- Странный выбор, ты уверен, что это возможно? В любом случае, ты прав, нам необходимо встретиться, не важно где.
- Я заеду за тобой завтра к семи вечера.
- Не стоит. Я знаю, где это находится и доберусь сама. До встречи.

Гудки. Какая излишняя самостоятельность. В каждом слове желание держать меня на дистанции. Конечно неприятно, но я не кисейная барышня, переживу.
Следующий день был пустым и прозрачным. Воздух вокруг, казалось, уплотнился, отчего любые движения давались с трудом. Болтовня Стива и мелкие дела отвлекали слабо.

Ближе к вечеру я влился в общий поток покупателей. Выбрал букет пионов и нелепую мягкую игрушку Человека Паука. Непропорционально длинные руки и ноги игрушки болтались как сосиски, весь он был гуттаперчевый и очень яркий, как любят все дети.

За двадцать минут до назначенного времени пришёл в клуб, где очень радушно встретил меня администратор и провёл в отдельный уголок роскошного зимнего сада. Элизабет не обманула, обстановка тут напоминала скорее музей современного искусства, чем ресторан. Картины по стенам, замысловатые инсталляции.

Наш ужин предполагался возле открытого очага, наполненного тлеющими углями. Я попробовал расслабиться на мягких диванных подушках, прислушиваясь к шипению слабого огня. Закрыл глаза, вспомнил вчерашнюю встречу на Парламентском холме, приятный свежий ветер, руку Флёр на своей руке и её слова: "Я верю, что у вас всё наладится". Повторил про себя эти слова, как мантру, несколько раз, и пульс стал утихать. В этот миг воздух как будто всколыхнулся рядом, и, открыв глаза, я увидел её. Отодвинув ветку плюща, свисающего с потолка, Керри смотрела на меня шутливо, изучающе. Лёд тронулся, по крайней мере она действительно пришла, а не стала придумывать отговорки.
Я встал, подал ей букет цветов, и, когда она прикоснулась к нему, на полном автомате обнял за талию левой рукой и притянул к себе склонив голову к её ароматным золотистым локонам.

Arts Club

Взъерошенный слуга вбегает в комнату лорда и кричит:
«Сэр! Темза вышла из берегов! Через 5 минут она будет здесь!!!»
Лорд откладывает газету:
«Джон, выйди и доложи, как подобает настоящему слуге».
Ровно через 5 минут дверь широко распахивается и появляется Джон со словами:
«Темза, сэр!»

Эта женщина сводит с ума. Я на какой-то миг перенёсся в наши привычные будни, и тело её под моей ладонью так приятно пьянило. Оказалась в моих объятиях не холодная надменная львица, а родная до ужаса девчонка. Весёлая, простая, способная на глупости, та которую хочется схватить на руки и кружить по комнате.

Секунда, другая, она отстранилась, как мне показалась виновато опустила глаза:
- Благодарю за чудесные цветы, ты помнишь.

Ясно. Начинаем играть в чопорность. Помню такую игру. Нужно делать умное недовольное лицо, поджимать губы, ничему не удивляться, пусть хоть метеорит грохнется посреди этого здания. Ну если тебе так проще, бога ради. Что ж ты этот букет так теребишь? И села на самый краешек кресла, чипсет выдержки даёт сбой? Я всегда был уверен, что женщине важно не мешать. Если бросить её в омут собственных мыслей на некоторое время, то она сама выберет направление куда плыть, главное быть рядом. Если же начать её поторапливать, то ещё и тебя волной смоет.
Меню? Что это, нет, не знаю. Кто у нас хранительница очага, вот и корми мужчину.
Я наблюдал исподтишка, как она беседует с официантом. Снова тишина. Достала из сумки планшет, чтобы показать фото.
Тот самый, что лежал в машине? Не сомневаюсь.
Сын вырос. Рассматривая его фотографии я поймал себя на мысли, что он перенял манеры Керри. Улыбка как у неё, наклон головы, при том что черты лица матери. Как отчётливо теперь видны в нём отражения двух моих любимых женщин. Что же в нём от меня? А время идёт, и может так случится, что я вовсе его потеряю. Бросил взгляд на Керри – изучает. Пора заканчивать это свободное плавание и расставить точки над «и».
После того, как я выразил вслух свою мысль, она встрепенулась. Всё ещё держала себя в руках, но взглянула на меня так, что я ощутил себя невиданным существом. Будто я гиппогриф, возникший в палате лордов.

- Хорошо, ты увидишь нашего сына, но прежде, ты можешь мне поклясться, что больше не пропадешь? Сможешь взять ответственность за Эдуарда? Подумай хорошенько, ибо обратной дороги не будет, я не смогу склеить детское сердце, как это сделала со своим. Не смогу больше придумать оправдания, что ты уехал далеко и там нет телефонной связи, но говоря, что его любишь. Сейчас он взрослый Авраам, и все понимает, так что подумай хорошенько, готов ты сделать этот шаг и обещать, что больше никогда не пропадешь. Я хочу дать тебе шанс, чтобы ты смог все исправить, Эдуард очень ждет тебя.
- Стало быть своё сердце ты уже склеила? - взял приборы, разыгрывая бешенный аппетит стал отрезать куски мяса и поглощать их. В голове же крутилась последняя часть её фразы, о том что сын меня ждёт. Это здорово воодушевило. Временами я боялся, что комфорт новообретённой семьи заглушит в нём воспоминания обо мне.
- Своё?! Тебя правда интересует моё сердце? – в глазах огоньки возмущения – Разве ты пригласил меня обсудить нас? Брось, Авраам, давай по существу.
Я сделал большой глоток воды, воспользовался салфеткой, потянулся за сигаретой. Как только щёлкнул зажигалкой откуда-то сбоку появилась услужливая рука в белой перчатке и поставила на стол пепельницу.
- Сэр, обычно у нас курят в сигарной комнате, - произнёс невесть откуда появившийся официант, рука пропала.
- Нам придётся обсудить отношения. Я не желаю, чтоб подспудно ты винила меня в исчезновении, чтоб в твоих глазах Эд видел осуждение, направленное в мою сторону. – Пустил струю дыма, чувствуя, что вот-вот меня самого понесёт. Керри в кровь уничтожала вилкой и ножом помидорку в своей тарелке, прижав локти к телу.
- Так сложились обстоятельства, я не собирался вас бросать. Не оправдываюсь. Хотя нет, оправдываюсь, но теперь всё иначе. Услышь меня. – Схватил её через стол за руку с желанием отвлечь от тарелки, в которую она упёрлась глазами. Помидорку было уже не спасти, но сама тарелка могла ещё выжить.
Как можно было рассказать ей всё? С чего начать? Не станет ли правда ещё большей проблемой между нами?
- Что мешало мне винить тебя все эти годы, и воспитать сына в ненависти к собственному отцу? Этого нет и не было никогда, он помнит только хорошее. А теперь и ты пойми меня, почему я хочу быть уверенной, что снова не исчезнешь из его жизни, Эдуард нуждается в тебе. – Она высвободила руку, затем отодвинула тарелку подальше от себя. Откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела прямо в глаза. – Поэтому я здесь и готова выслушать, что ты скажешь.
Я затянулся глубоко и медленно, потушил сигарету. Пепельница тут же сменилась на чистую, бокал Керри снова наполнился вином. Казалось, что в мозгах тикает часовая бомба, как оказывается сложно подобрать слова, особенно когда то и дело мелькает рука в белой перчатке.
- Оставьте нас пожалуйста, справимся сами.
Лёгкий кивок и официант пропал так же тихо, как появился.

- То, что случилось со мной могло произойти с каждым. Любой отец мог попасть под машину, упасть с обрыва, разбиться на самолёте. Моя вина только в том, что я сел в этот самолёт, - потёр виски, Керри терпеливо молчала. Взгляд её, вспыхнувший пару мгновений назад, теперь выражал полное спокойствие, и я начал рассказывать всё как есть.
- Ты знаешь, игроком я был средним, но азартным. Один приятель научил меня нехитрому трюку, смеха ради во время попойки. В очередной раз, слоняясь по казино, я выиграл несколько тысяч фунтов, после чего получил приглашение от случайного знакомого посетить частное заведение. Он сказал, что ставки там выше и игра острее, я согласился. Казино находилось прямо на квартире в довольно приличном квартале. По вторникам там собирались толстосумы всех мастей, мне были знакомы лишь пара тройка лиц и то не лично, а от того что они были известными производственниками и финансистами. На самом деле меня привезли на ту вечеринку в качестве десерта, увидев, что хорошо упакован и в картах не асс. – Всё время поглядывая на Керри я видел, как она становится всё более серьёзной. - С начала игры мне везло с переменным успехом. В итоге лишь немного поднял свой первоначальный капитал. Близился рассвет за столом остался только я и один тип, грузный мужик в годах с хитрым прищуром, который всё время оценивающе разглядывал меня. Куча денег у него была уже приличная, но явно он вошёл в раж и хотел сожрать всех, а «десерт» всё ещё держался на плаву. Он ухмыляясь бросал вызов за вызовом и в итоге решил ставить всё. Я поддержал и повысил ставку. Был спокоен, но почесал кончик носа и сосчитал до двадцати, после чего этот тип и вовсе расслабился, откинулся на спинку стула и широким жестом снял и бросил на стол свои наручные часы, шутя сказав, что они стоят двух Тадж Махалов. Вскрылись. Каре против стрит флеш. Для меня это была случайность, а он обомлел, дёрнулся к свои часам.
Я выдержал паузу, чувствовал, как наэлектризован воздух вокруг. Где-то далеко играла музыка. Керри ненавидела мою тягу к картам, считала это рабской зависимостью. Сейчас она покусывая нижнюю губу ожидала продолжения, а я своим рассказом резал по живому нас обоих. Ужасно было всё: признаваться в содеянном и в том что в итоге потерпел поражение. Сам теперь не понимал, как можно было так тупо подставляться. Пытался найти себе оправдание.

- Бог свидетель, я не собирался брать банк и оставлять кого-то без штанов. Я в тот день здорово выпил и решил опробовать выученный трюк. Меня не столько вдохновлял возможный выигрыш, сколько ребяческая жажда адреналина. Никогда до того не приходило мне в голову мухлевать. А тут кто-то шепнул на ухо: «Действуй, Авраам.» Карта плавно нырнула в рукав ласково охлаждая запястье. Мне казалось, что в этот миг весь мир должен был обратить на меня взор и возмущённо затопать ногами: «Смотрите, смотрите! У него в рукаве карта. Подлец!»
«Да, какая там карта? – возражал я мысленно и улыбаясь раздавал. – Несчастная шестёрка червей.»
И эта шестёрка сделала мою игру, я согласен что это обман. Но ведь именно её я увидел в колоде, незаметно стащил и припрятал. Не пикового туза, не бубнового короля. Она сама пришла мне в руки, а значит этот выигрыш был судьбой моей и его. Сначала я ошибочно полагал что обман мой раскрыт и он хочет получить своё, но всё оказалось гораздо сложнее. Автосалон сгорел неспроста. Он угрожал мне, хотел вернуть эти хреновы часы, в которых я тогда не видел никакой ценности. Но его настойчивость и готовность на всё вынудили меня искать ответы. Ведь это могло быть что угодно, памятный подарок к примеру. В общем дошло до того, что я обратился к часовому мастеру, который разобрал их по винтику выискивая секрет. А секретом оказался сам материал из которого были сделаны эти часы. Всё дело в нём, Керри. Это металл, которого не существует. Понимаешь?
- Что за глупости?
- Этот человек, очень важная персона, вращается в разных кругах. В общем металл этот был найден в грунте… в грунте… - Было так нелепо говорить это вслух, как будто слова сумасшедшего. – В лунном грунте. Его выкрали из правительственной лаборатории со всеми научными материалами. Ему не откажешь в оригинальности. После доработки он отлил корпус часов и видимо собирался вывести металл на чёрный рынок вместе с технологией. Пока я всё это узнавал, он начал действовать. Спалил бизнесс, устроил за мной слежку, в итоге решил просто выбить из меня то, чего так страстно желал. Но там у них произошла накладка. Его парни немного перестарались и решили, что я не жилец. Скинули меня в трюм грузового судна, где я непременно бы и умер, но кто-то из команды меня нашёл уже в пути. Я ничего не помнил, Керри, считал себя бомжом, бродягой. Ребята оставили меня в больнице, когда прибыли в порт Индии. А там полиция… - махнул рукой и выдохнул. Смотреть ей в глаза было неприятно, чувствовал себя голым, теперь она будет думать, что меня вот так запросто можно отделать, как последнего лоха. Да, пусть думает, врать мне уже просто надоело.