Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Несмотря на то, что Рождество уже прошло, ярмарки и не думали сворачиваться – индустрия развлечений знала, чем заманить гостей и как продлить веселье. Да и к тому же, впереди ещё был Новый год, и город всё так же полон туристов. Ажиотаж по подаркам и сувенирам немного схлынул, но зато по-прежнему пользовались спросом сладости, кофе и стрит-фуд. Ярко освещённый павильон с горячими и горячительными напитками не испытывал недостатка в посетителях, и к нему рано или поздно подходили почти все гуляющие в окрестностях ярмарки. За низеньким декоративным заборчиком организовали высокие столики для тех, кто никуда не спешил.
- Рассказывай, как отметил, - потребовал Норман, отхлебнув из кружки сразу половину содержимого.
- Полным семейным составом, включая всех многочисленных ирландских родственников.
- В этом году они к вам приехали в гости?
- К счастью, нет. Но матери пришла в голову светлая идея подключить скайп, вывести на телевизор в гостиной, и этот телемост висел… часа три-четыре.
- Ух ты, - восхитился Норман. - И какие новости?
Я поднял на него глаза.
- Уверен, что хочешь это знать?
- Ну, как бы… - он пожал плечами, - я ж бывал там пару раз с тобой, когда ещё в школе учились, кое-кого помню.
- В таком случае… я мстительно ухмыльнулся и сделал вдох. – Колин вернулся из университета, Бри разбила машину, Хью поступил в колледж, Олли и Кейт купили дом в Дублине и переезжают, Кейси вышла замуж и беременна, Ирма тренируется в национальной сборной, Гвен помолвлена, младшему Олсену исполнилось три, старший Олсен нашел работу, Лиам переехал в Портсмуд, дядя Роджер завел вторую собаку...
- Хватит! – Норман испуганно округлил глаза.
Я перевёл дыхание и засмеялся.
- Это я тебе ещё всё сжато пересказал, потому что каждая новость обсуждалась отдельно и подробно, с описанием всех сопутствующих мелочей.
- Сочувствую, бро, - Норман похлопал меня по плечу широченной лапищей.
- А ты как провёл Рождество?
- Я, - он мечтательно закатил глаза, - принимал роды у одной очень милой особы. Правда, случай был сложный и потребовал оперативного вмешательства. Но зато на свет появились четверо очаровательных малышей…
- Чего? - я оторопело уставился на него.
- Кошку оперировал, - коротко буркнул Норман и допил глинтвейн. – Привезли прям в сочельник, почти сутки уже мучилась.
- Ничего себе, праздник у тебя вышел.
- Да ладно, - отмахнулся он. – Зато самого крупного назвали моим именем! Одним Норманом в городе стало больше!
- Поздравляю. Что с Новым годом? Есть планы?
- А, кстати, - он оперся локтями о стол и придвинулся ближе. – К тебе дело есть. У меня же бронь на столик в Bear & Staff, ещё с сентября.
- Да, точно, я и забыл. Пойдёшь с той девчонкой, с курсов?
- Какой? – он моргнул. – А, нет. С Ниной ничего не вышло.
- Моя очередь сочувствовать?
- Не надо, - отмахнулся он. - Я ж это… - Норман вдруг стал серьёзным, - хотел Шелли позвать.
- Сестру мою?
- Угу. У неё сейчас есть кто-нибудь?
- Вроде нет, но такие вещи я могу и не знать. Попробуй. Но не гарантирую, что…
- И тебя тоже. Чтобы ты с нами пошёл, - уточнил он.
- Нафиг я там вам нужен?
- Потому что без тебя, - Норман ткнул в меня пальцем, - это будет напоминать свидание, и Шелли не пойдёт. А с тобой… ну, вроде как компашка.
Судя по всему, он не терял надежды, что однажды Шелл разглядит в нём не только приятеля младшего брата. Такому упорству можно только позавидовать.
- Так ты позвонишь ей? – нетерпеливо напомнил Норман.
Мимо меня прошла девушка, остановилась у прилавка, и я шагнул за ней, даже не успев ни о чём подумать. Ну надо же, второй раз случайно встретиться в многомиллионном городе… Это же она?
- Привет.
Она. И совершенно точно узнала меня.
- Привет, - я улыбнулся ей и оглянулся на Нормана:- Подожди, я сейчас.
- Один глинтвейн, пожалуйста, - попросила она продавца. - Или два? – стрельнула лукавым взглядом.
- Два. И я плачу, - сказал я и повернулся от прилавка, разглядывая её.
В прошлый раз на ней был другой шарф, а в остальном она была такая, как мне запомнилась – красивая, темноглазая, с ямочкой на левой щеке, когда улыбалась. А ещё у нее был запоминающийся голос – немного низковатый для девчонки, но я терпеть не мог высокие писклявые голоса.
- Все загаданные желания сбылись? – спросил её, когда мы отошли за ближайший стол.
- Почти, - она наклонилась над кружкой и вдохнула ароматный пар. - А твои?
- Почти, - усмехнулся я и сделал глоток. – Как все-таки тебя зовут?
Девушку звали Вероникой и, к моему сожалению, она была здесь не одна. Друзей её поблизости не было видно, но она заверила, что её ждут. А это означало, что она вот-вот уйдет. Снова.
В прошлый раз она не дала мне свой номер, но, может, сегодня сочтет нашу встречу за некий знак?
- Как насчёт номера телефона? – спросил я напрямую, времени на что-то оригинальное уже не было.
- Обязательно, если встретимся в третий раз.
В третий раз?! Она шутит? Можно подумать, что мирозданию больше нечем заняться, кроме как сводить нас снова и снова.
- А тебе не кажется, что… судьбе следует хотя бы немного помочь?
Вероника ненадолго задумалась.
- Может, ты и прав. Тогда… на Трафальгарской площади? В новогоднюю ночь, - добавила она и протянула мне яблоко на палочке, которое держала в руке.
- А это что? – а машинально взял палочку.
- Это тебе, - она улыбнулась и шагнула от столика. - Счастливого Рождества, Брайан.
Я смотрел ей вслед и думал о том, имеет ли она представление, сколько тысяч человек празднуют там Новый год?! Это такой завуалированный отказ? Почему бы просто не сказать «нет»?
- Она ничего так… Чё за девочка? – за спиной возник Норман с новой кружкой, шумно отхлебнул. – Как звать?
- Вероника.
- А чего не познакомил?
- Я с ней сам только познакомился.
- Да? – недоверчиво переспросил он.
- Угу. Слушай. Планы изменились. Я не могу с вами в паб.
- С хе… в смысле, почему?
- Я Новый год с ней буду встречать, - кивнул в ту сторону, куда она ушла.
- С этой Вероникой?
- Да.
- С которой ты только что познакомился? – с нажимом уточнил Норман.
- Точно.
- Сволочь ты, Брай, - с чувством произнес он, вздохнул и забрал у меня яблоко. – Но я тоже хочу с такой скоростью клеить девчонок. А лучше одну.
- Да ладно, не кисни. Шелли скажем, что я тоже буду. А там типа опоздаю, то да сё…


В новогоднюю ночь соваться на машине в центр города бесполезно. Там и в обычные-то дни въезд десятка, да ещё надо умудриться парковку найти, а в праздник улицы и вовсе перекрывались полицией: всё потому, что желающих посмотреть пиротехническое шоу в полночь было гораздо больше, чем могла вместить площадь и прилегающие улочки. Технически, фейерверк был виден много из каких точек города, но лучшие места публика стремилась занять заранее. Я вышел на станции метро Чаринг Кросс, влился в поток людей.
Улицы сохранили рождественское убранство и были украшены километрами ёлочных гирлянд, перевитых лентами и остролистом, в витринах сияли золотыми огнями проволочные олени, снеговики и банты, с деревьев стекали светодиодные капли. Происходящее на Трафальгарской площади было слышно задолго до того, как я на нее вышел. Напротив главной рождественской ели, по традиции подаренной Норвегией, разместили сцену, на которой прямо сейчас выступали британские поп- и рок-группы; новогодние композиции и свежие синглы сменяли рождественские хиты, будто Иисус собирался родиться на бис 31 декабря специально для лондонцев и многочисленных туристов.
И хоть до полуночи оставалось больше двух часов, на площади уже было не протолкнуться. Самые предусмотрительные и запасливые туристы несли с собой одеяла и раскладные стульчики, чтобы встретить Новый год с комфортом. Стеклянную тару проносить на площадь было нельзя, и я перестал жалеть, что забыл прихватить с собой бутылку шампанского. Камеру тоже не стал брать: слишком много народу, чтобы можно было рассчитывать на удачный кадр. Проще будет вернуться в другой день.
Пробираясь сквозь толпу, я крутил головой по всем сторонам, выискивая знакомое пальто и длинные тёмные волосы. Правда, если Веронике пришла в голову идея сменить верхнюю одежду, это здорово понижало мои шансы найти её, и без того невеликие. Вот не знаю, что меня дёрнуло поддаться на эту авантюру, я уже и забыл, когда мне приходилось побегать за девчонкой. Наверное, последний раз ещё в школе. Что в ней такого, в этой Нике, что я вместо того, чтобы пить в пабе с Норманом и Шелли, толкаюсь здесь на промозглом сыром ветру? Нет, она, конечно, красотка, но таких красоток у меня по два десятка на каждой сессии… хорошо, будем честны, треть из них и правда красивые, а остальных таковыми делают гримёр и я. Поэтому, что касалось Ники, так дело не только в красоте. Тогда в чём?
- Вероника!
- Что? – недоуменный взгляд голубых глаз.
- Извините, ошибся…
Так. Надо включить логику, иначе я буду хватать за локоть каждую пятую девушку. Где можно условиться о встрече на площади, даже если ориентиры не прозвучали вслух? Очевидно, что это или один из фонтанов, или ель, или Нельсон. Ага, и ещё четыре постамента, но их, как и фонтаны, откинем в виду их множественности. Остаются центральные объекты. Я прищурился, прикидывая расстояние. Начнём с ёлки.
За эти два с часа я успел трижды обойти площадь, несколько раз обознаться, оттоптать кому-то ногу, получить по телефону нагоняй от Шелли с требованием немедленно – немедленно! – явиться в паб, наплести ей в ответ что-то про немыслимые пробки и, наконец, прийти к выводу, что доверять судьбе больше не стоит. Нельсон надо мной был меланхолично согласен. Интересно, каким он видит город оттуда, с высоты, над колышущимся людским морем?..
- Начинаем обратный отсчёт! Двадцать, девятнадцать.. четырнадцать…
Я медленно повернулся.
Вероника стояла от меня в нескольких футах, сияла как вифлеемская звезда и звонко отсчитывала в микрофон последние секунды уходящего года.
- Восемь.. три, два... С новым годом, ребята! Счастья и любви огромной, как звёздное небо над нами!
Где-то за спиной грохнул фейерверк, которого так все ждали, и его отблески я увидел у Вероники в глазах. Не помню, как подошел почти вплотную, почти оглохнув от ликующих криков толпы и грохота салюта, еле расслышал ее «привет». В другую секунду я, может, и подумал бы о том, что она вполне может быть против, но я был так рад, что все-таки нашёл её. Поэтому, ни о чём не думая, взял её лицо в ладони и поцеловал.

Под закрытыми веками разноцветными пятнами взрывался фейерверк, со всех сторон толкали и ликующе кричали люди – мне было не до них.
- С Новым годом, ребятааа! – гаркнул какой-то мужик в колпаке Санты, обнял нас обоих, прервав поцелуй, и шатнулся снова в толпу.
Вероника открыла глаза, посмотрела на меня и затем выше, в небо.
- Красиво как, - выдохнула она, и я тоже поднял голову.
С последним залпом со сцены грянула притихшая было музыка; кто-то, кажется даже мэр, поздравлял всех жителей и гостей города; подсветка колонн и зданий сменила цвет с голубого на золотой, а откуда-то сверху посыпались кусочки разноцветной фольги – с парапета запустили хлопушки, неизвестно как пронесённые мимо полиции.
- С Новым годом, Вероника, - серьёзно сказал я.
- С Новым годом, Брайан, - эхом отозвалась она.
- А что ты…
- Ника, - бесцеремонно перебил меня высокий парень с объёмистой сумкой и мотком провода через плечо, - ты едешь на студию?
Я опустил глаза и только сейчас заметил, что она держит в руке микрофон. Ника тоже на него посмотрела и неуверенно произнесла:
- Мне, наверное, надо…
Парень вздохнул.
- Ладно, давай сюда, я сам завезу. Придёшь завтра.
- Вуди, ты золото! – она радостно обняла его и отдала ему микрофон.

- Замёрзла? – спросил я, когда Вуди скрылся в толпе.
Вероника помотала головой и сунула руки поглубже в карманы пальто. Я потянул её за рукав, заставив вытащить руку, сжал в ладони холодные тонкие пальцы.
- Обманывать нехорошо… - огляделся вокруг в поисках просвета между людьми. - Пойдём. Надо выбираться отсюда.
Очутившись на окраине площади, Вероника первым делом принялась смахивать с пальто и волос блестящее конфетти.
- Оставь, тебе и так хорошо.
- Тогда и с тебя не буду отряхивать, - смеясь, предупредила она.
Мы обогнули Национальную галерею и пошли вдоль Чаринг кросс, всё ещё перекрытой для движения транспорта.
- Значит, ты журналист, - вопрос прозвучал полуутвердительно.
- Начинающий, - уточнила Ника. – А ты?
- А я… - вытащил из кармана смартфон, настроил как мог камеру, - фотограф. Начинающий. Садись вон туда, - показал ей на увитую гирляндой скамейку в эркере какого-то кафе.
Вероника с готовностью присела, скрестила ноги и улыбнулась. Чёрт, я бы сейчас что угодно отдал за нормальный фотоаппарат с портретным объективом! И студию! Фотосет в полумраке с гирляндой! С ней. Я чуть не застонал, представив, какие кадры можно получить.
- Дай посмотреть! – Вероника соскочила со скамейки, заглянула в экран. – Ой, хорошо получилась! Давай тебя сфотаю?
- Потом. Идём, нам недалеко осталось.
- А куда мы?
- В Bear & Staff, это паб дальше по улице. У моих друзей там зарезервирован стол. Нет, мы не помешаем, - сказал я, увидев, как в ее глазах всплывает вопрос. – Давай, мы ненадолго.
Ника нерешительно прикусила губу.
- Ладно, - наконец сказала она и отвела глаза. – Раз ты говоришь…

Фасад паба был классическим: чёрный с окнами в белых частых переплётах, с золочёной надписью над дверью. По случаю праздничной ночи перед пабом выстроилась внушительная очередь, но нам удалось ее миновать, сказав на входе, что у нас бронь, которую подтвердили спустя пару минут. Внутри было по-рождественски нарядно, тепло и шумно, звенел кухонный колокольчик, шипела кофе-машина, на плазме в углу транслировался концерт на Трафальгарской площади. Нормана не заметить было трудно, а вот сестру за его широкой спиной я увидел не сразу.

Наконец-то всё рассмотрел не с телефона, а на нормальном экране ))
МПиБ, с праздником!!! Любви всем и каждому - настоящей и взаимной.

Спасибо огромное за валентинки - они прекрасны )
Констанс, мы с Веро прекрасно выглядим на фоне Нельсона Надо вернуться на площадь летом и сделать фото.
Мэри, апельсин - это очень круто Коллаж супер, я прямо завис на нем. Спасибо.

Вероника, с праздником. Спасибо за поздравление, за коллаж и за то, что ты у меня есть.

"Bear & Staff" - Bedford Square

Стол был круглый и маленький, и сидеть приходилось, постоянно сталкиваясь коленями, локтями, взглядами. Может, и странно, но мне нравилось. Нравилась теснота, нравилось ловить блеск тёмных глаз, когда она смотрела на меня. Нравилось, когда она смеялась.
Неловкость первого знакомства отступила, Вероника разговорилась, и я с удивлением узнал, что она всерьёз увлекалась раскопками. Как ни старался, не мог представить её в походных условиях, в которых живут археологи. Мне казалось, что этим занимаются скучные, некрасивые женщины неопределённого возраста, не обращающие ни малейшего внимания на собственную внешность. Оказывается, я мыслил стереотипами.
Вообще-то, когда я сказал Веронике, что мы посидим в пабе недолго, я не думал, что это случится настолько буквально. Спустя какое-то время я понял, что оживлённый разговор за столом поддерживается без её участия. Шелли, не прерывая фразы, тронула меня за рукав и показала глазами на девушку. Впечатление, что та спала с открытыми глазами или мыслями была далеко отсюда, настолько выглядела отсутствующей.
- Вероника? – я заглянул ей в глаза. Она посмотрела на меня, моргнула и виновато улыбнулась.
- Я очень устала. Извините… Спасибо за компанию, с вами весело, но мне пора. Завтра тоже на работу.
- Вызову такси, - негромко сказала Шелли и потянулась за телефоном. – Какой адрес?
Вероника машинально назвала улицу и номер дома, рассеянно пытаясь вернуть на место размотавшийся шарф. Несколько секунд я с улыбкой смотрел, как она с ним сражается, потом не выдержал и намотал его сам. Видимо, шампанское на пустой желудок сыграло злую шутку. Я почувствовал укол вины. Сначала надо было накормить её, а потом уже поить.
- Поеду с ней, провожу, - сказал я и поймал два взгляда - радостный Нормана и встревоженный и смущённый Шелли.
- Может, я тоже поеду, - неуверенно предположила сестра.
- Нет, мы же недавно пришли, - запротестовал Норман.
- И правда, Шелл, сидите, - я отмахнулся. - Куда торопиться.

У крыльца паба было по-прежнему многолюдно, и я прихватил Веронику за талию, пробираясь сквозь толпу желающих попасть внутрь и тех, кто вышел продышаться или остыть.
- Ты в порядке? – спросил, раскрывая дверь такси. Девушка вдохнула поглубже морозный воздух и кивнула. – Тогда залезай.
Усадив её, я обошел машину и сел с другой стороны.
- С Новым годом! – водитель осторожно вырулил с парковки. – Бэдфорд-сквер?
- Да... Это вроде недалеко?
- Минут пятнадцать. Некоторые проезды всё ещё перекрыты, поэтому придётся сделать небольшой круг, - сказал он и протянул руку к регулятору громкости. – Не против, если включу музыку?
Я не возражал, а Вероника к тому времени успела задремать, прижавшись щекой к моему плечу. Я притянул её ближе, прижал к боку, чтобы не трясло. Её волосы под моей щекой – гладкие, как атласная лента – пахли каким-то цветочным шампунем. А вот алкоголем от неё совсем не пахло, - так, угадывалось что-то сладковатое в дыхании. Зато у меня голову вело, как будто пил что-то крепкое.
И с чего её так сморило, с пары бокалов шампанского? Надо запомнить и в другой раз наливать ей что-то безалкогольное. Я усмехнулся, поймав себя, что думаю про другой раз.
Из динамиков щебетала девушка-диджей, радостно поздравляя лондонцев с наступившим годом, и мне подумалось, что было бы здорово включить как-нибудь в своей машине радио и услышать голос Вероники.
- Это здесь, - сказал таксист.
- Спасибо, - я расплатился. - Подождёте меня? Я провожу девушку и вернусь.
- Давайте, - согласился он.
- Веро? – я легонько встряхнул её за плечо. – Просыпайся, приехали.
- Уже? – она нехотя открыла глаза.
Выйдя из машины, я осмотрелся. Тихий район, летом утопающий в зелени – напротив ряда невысоких домов в четыре этажа раскинулся сквер, который сейчас мог похвастать только ухоженными дорожками и пустыми скамейками под фонарями. Наверное, в обычные дни эта улочка была тихой и малолюдной в позднее время, но сейчас по случаю праздника было полно гуляющих, в окнах горел свет, по шторам скользили тени.
- Сюда? – кивнул на высокое крыльцо и протянул руку. – Дай ключи.
- Я сама, - заупрямилась она, нахмурив брови.
Поднявшись на этаж, она долго звенела связкой ключей, пока я, потеряв терпение, не отобрал их и открыл дверь сам. Зайдя в прихожую, пошарил рукой по стене в поисках выключателя.
- Где у тебя свет? – почему-то шёпотом спросил я и в эту же секунду нашёл. В углу загорелось бра под расписным жёлтым плафоном. Ключи я бросил на полку под зеркалом.
Вероника сонно вздохнула, завозилась с пуговицами, путаясь в пальцах.
- Голова кружится, - тихо пожаловалась она.
- Давай помогу.
Веро не стала больше сражаться за самостоятельность и покорно уронила руки, пока я снимал шарф и вытряхивал её из пальто. С высокими узкими сапогами было сложнее, но удалось стащить и их. Кто бы мог подумать, что раздевать девушку может быть так непросто. А главное, с полным отсутствием логического продолжения.
В ближайшем дверном проёме смутно угадывались очертания дивана и низкого стола перед ним. Стало быть, гостиная, и нам не туда. Второй комнатой ожидаемо оказалась спальня. Света от уличных фонарей было достаточно, чтобы разглядеть кровать, куда я и уложил спящую на ходу звезду радиоэфира, укрыл покрывалом. Постоял немного в темноте, слушая тихое дыхание. Интересно, если я её поцелую сейчас, это уже будет считаться насилием или ещё нет?.. Не удержался, сел рядом, провёл рукой по мягким волосам, разметавшимся по подушке, пропустил их сквозь пальцы.
Надо бы написать ей записку, но с собой нет ни ручки, ни бумаги.
С улицы просигналила машина. Чёрт, такси ждёт же. Я поднялся, выглянул из окна гостиной – там, под балконом, нетерпеливо мигал фарами автомобиль.
Замок на входной двери, на счастье, был с автоматической защёлкой, ключи не понадобились.
В кармане ожил телефон, едва я сел в машину, на экране светилось фото сестры.
- Шелли? – не смог сдержать удивление в голосе.
- Брайан? – приглушённо заговорила она. – Я тебя не отвлекаю?
На фоне слышался какой-то монотонный шум, словно гудел пылесос.
- Нет. Ты где?
- Я… - она замялась, - в женском туалете, в баре. Это сушилка для рук гудит.
Гул резко стих, стала слышна музыка и чьи-то голоса.
- Что-то случилось? – я сел ровнее, прижал трубку крепче к уху.
- Не то что бы случилось… Я просто не знаю, что делать. Тут, в общем…
- Не тяни.
- Норман меня поцеловал, - закончила она почти испуганно. – Перед тем, как вы пришли.
- Фух, - я выдохнул и расслабил спину. – Я уже было подумал чёрт знает что. Ну, и?..
- Что – и? Норман!
- Я понял. Ты была против?
- Нет, - растерянно ответила она. – Просто не ожидала. Это в полночь было. Все вокруг бросились обниматься и поздравлять друг друга, а он… И… господи, я же ответила! – в её голосе отчётливо проскользнула паника.
- Шелл, я не догоняю, в чём проблема.
- Ну… он же… я его ещё подростком помню! – нервно закончила она.
- Ты говоришь, будто ему до сих пор пятнадцать, а тебе двадцать.
- Я понимаю, понимаю, - торопливо заговорила она. – Я просто не думала даже, что… Пока сидели все вместе, нормально было, а теперь мы остались одни и… теперь не знаю, как себя вести с ним.
- Как обычно себя веди, - буркнул я, начиная испытывать раздражение. Нашла, с кем советоваться! Позвонила бы кузине или какой-нибудь подруге! – Слушай, Норман парень вполне себе вменяемый, и если ты скажешь «нет», он всё поймёт.- О том, как его это ударит, говорить сестре я не стал.
- Думаешь, он меня ещё раз поцелует?
- Это ты боишься или надеешься?
Шелли вздохнула, помолчала, что-то обдумывая.
- Ладно, - наконец сказала она. – Пойду вернусь, а то он подумает, что я сбежала через окно в уборной… Брай?
- Мм?
- А что у тебя с этой Вероникой?
- Пока ничего, - честно ответил я.
- Да? А смотрел ты на неё так, будто что-то есть, - Шелли засмеялась, возвращаясь в хорошее настроение. – Она красотка. Я же вас сфотала вместе, переслать тебе?
- Давай.
Она отключилась, и я вспомнил, что и у меня есть фото Вероники, которое я сделал, пока шли от площади. И о том, что обещал его ей переслать.
А ещё – что я полный болван, потому что так и не взял её номер. Снова.

В смысле - если?! *сделал требуемые глаза* - когда!
Веро, что за труселя на девичник?! Это щас так ходят?!
Сними это... в смысле... надень труселя подлиннее!!!
– Я никогда не занималась сексом втроем.(с)
*подавился кофе*
Ну вот, у нас что-то общее... ))

да ладно, твои кружева не намного длиннее ))

Хорошо подумала? Я ж обещания обычно выполняю ) сразу


что за создание коалиции против меня?


Ого. Мадам дю Вилль, классное начало. Впечатления должны быть незабываемые.
И спасибо вам, вы умеете удивлять.


Джульетта, привет и с прибытием.
Джереми Роджерс, с днём рождения. Пусть удача будет во всём.
Джон, мне не дает покоя пейзаж на твоем баннере. Такой... среднеруссканглийский ))

Всем привет.
Себ, с днюхой. Пусть всё в жизни складывается отлично.

В последние пару дней зимы накидали постов, не успеваю читать

Нэнси, сочувствую потере, очень трогательный пост.

Джульетта, грядёт переезд? ;) Вспомни, где живёт Виктор - не опасаешься просить у него помощи с подбором жилья? ))

Девушки на девичнике - у вас крайне занятная игра. А смс все-таки будут? ))


Лорен , если бы всё было так просто!

Вероника, с началом весны тебя! я страшно соскучился.

Сегодня на Бэдфорд-сквер не было видно ни одного прохожего – оно и неудивительно, в пять утра. Я припарковался возле тротуара, заглушил мотор. Наклонил голову, снизу вверх разглядывая тёмные спящие окна домов. Побарабанил пальцами по рулю, отыскал в бардачке полупустую пачку сигарет и вышел из машины, стараясь не слишком хлопнуть дверью.
Густой вязкий туман лежал на улицах, будто ватное одеяло, приглушая свет и звуки, оседая мелкой водяной взвесью на лобовом стекле, срываясь тяжёлыми каплями с мокрых веток деревьев. В молочном мареве тонули фонари и редкие фары проезжающих автомобилей. В новогоднюю ночь небо над Лондоном было золотым, зелёным, красным, а улицы полны гуляющих. Теперь же вокруг был словно чёрно-белый фотоснимок на слишком длинной выдержке.
Серое, белое, чёрное. Такая погода могла держаться по нескольку дней.
Дым от сигареты органично дополнил пейзаж, нехотя расплываясь в воздухе.
Тогда, в пабе, Вероника сказала, что обожает яркие краски. И что ей не хватает этого в Лондоне – синевы неба, зелени южных растений, цветов. А я сказал, что до весны осталось не так уж много. И скоро всё изменится.

В конце проулка показался небольшой фургончик ивент-компании, весь в ярких рекламных наклейках. Фургончик припарковался прямо рядом со мной, из кабины выбралась девушка в объёмной блестящей куртке в обнимку с термосом, вяло махнула мне рукой. Вслед за ней появился хмурый парень в рабочем комбинезоне и почему-то в каске.
- Мистер Бенкрофт, ну зачем, - протянула девушка. – Спали бы сейчас дома… Мы обязательно все сделаем в лучшем виде, а вам прислали бы фото.
- Доброе утро, Гвен. Да мне всё равно не спится.
Девушка пожала плечами, свинтила крышку с термоса, и вокруг разлился аромат кофе.
- Будете? – покосилась она на меня. – В кабине есть бумажные стаканчики. – Я мотнул головой, и она отпила прямо через край. – Ну, как знаете. Сэм, давай начинать.
Парень что-то невнятно пробормотал, вернулся к машине и извлёк откуда-то из-под сидений складную лестницу, с лязгом её раздвину
- Потише нельзя? – поморщилась Гвен. – Ты шумишь на весь квартал!
Сэм развёл руками, мол, не виноват, и потащил лестницу к дому.
- Ну, раз уж вы здесь, мистер Бенкроф, то пойдёмте, будете помогать.
Она пристроила термос на бордюр возле колеса и поманила меня за собой. Щёлкнула замком на двери фургона, осторожно сунулась внутрь.
- Так… аккуратненько, чтобы не разлетелись… - Гвен вручила мне связку ярко-оранжевых, как апельсины, воздушных шаров, затем ещё одну, почти такую же, но с шарами поменьше. – Вот эти маленькие по углам и под окном, большие на балкон. Подавайте это Сэму, он знает что делать, а я сейчас принесу остальные.
Сэм уже стоял на лестнице под балконом, за которым просматривались окна с плотно задвинутыми шторами, и, задрав голову, прикидывал расстояние.
Потом он под тихий скрип металлических ступенек крепил шары к ограде балкона, а мы с Гвен приносили ему новые. «Левее! Выше!» - вполголоса командовала она.
Бах! – лопнувший шар грохнул выстрелом, заставив всех вздрогнуть и замереть.
Сэм с опаской спустился вниз, переставил лестницу, взял очередную связку шаров, и тут же в его руках лопнули ещё два. В одном из окон на последнем этаже зажёгся свет.
- К перчаткам что-то острое прицепилось, что ли, - он недоуменно уставился на свои ладони.
- Сними перчатки, - посоветовала Гвен. - Сейчас принесу другие, подвяжем парочку шариков… Брайан! Куда?! Спускайтесь сейчас же! Сэм всё сделает!
- Он весь дом перебудит, - ответил я, забираясь выше.
- У вас нет лицензии на работу на высоте! – умоляюще сказала она, вцепившись в лестницу. – И страховки!
- Да какая тут высота, не смешите…
- Мы не несём никакой ответственности за…
- Тише!.. Давайте сюда связку.
Гвен со вздохом сдалась.
Через четверть часа мы закончили. Последним она подала мне большой шар с распечатанным на нём фото Вероники из моего телефона. Изображение получилось на удивление чётким, будто снятым на хорошую камеру, были видны даже ямочки на щеках от улыбки. Просунув руку под перила, я прикрутил шар покрепче, постаравшись, чтобы он был повернут в сторону окон. Ну, вот. Обещал же скинуть ей фото.
Кажется, всё.
Спустившись с лестницы, я встал на тротуаре рядом с Гвен, меланхолично допивавшей кофе из термоса. Балкон теперь был самым ярким пятном на всю улицу.
- Распишитесь вот тут, - она протянула мне бланк, потом достала телефон и сделала несколько снимков для отчётности. – Посыльный доставит по этому адресу сегодня букет. Карточка нужна?
- Да. Текст будет такой… я написал несколько слов на обороте бланка. – Пусть посыльный дождётся ответа, а я потом перезвоню.
- Хорошо. Мы поедем, у нас еще два утренних выезда,- Гвен по-деловому кивнула, забрала свои бумаги и обернулась назад. – Сэм, ты готов?.. – Тот махнул ей из-за руля.
- Спасибо за помощь.
- Всегда рады.
Фургон тронулся с места и вскоре скрылся за поворотом, аккуратно разминувшись с ранним автобусом. Почти совсем рассвело, движение понемногу оживало, в окнах загорался свет. Кто-то выходил на пробежку, кто-то на прогулку с собакой. В окнах Вероники было всё так же темно. Вряд ли она встаёт рано, да и спальня на другую сторону дома, насколько я помнил.
На минуту позволил себе представить, что будет, если поднимусь сейчас на этаж, разбужу дверным звонком, и… мысли приняли опасный оборот и я оборвал их.
Если всё пойдёт как надо, я сегодня ещё увижу улыбку Ники.

Вероника, с праздником тебя, красивая. Ты заставляешь моё сердце биться чаще.

Мэри, сестрёнка, с 8 Марта! Пусть все твои мечты обязательно сбудутся.

Милые девушки, поздравляю вас! Пусть каждая из вас найдёт своё счастье.
Любви вам, весеннего настроения, красоты неземной и внимания близких. Вы делаете нашу жизнь настоящей и яркой, заставляете волноваться, влюбляться и гореть желанием положить весь мир к вашим ногам.

Огромное спасибо редколлегии Пульса - номер очень весенний и праздничный. Спасибо автору обзора на мой пост - это было так необычно и классно )
Софи, тебе очень идет корона на обложке )

Авраам - стихи супер.
Влада, видео нереальной красоты, посмотрел несколько раз. Девушки, вы все такие красавицы )

Оставь, Мэри, всё хорошо )
Чем смогу - помогу (с)

Вер, может, начнём с хоккейной команды? Тоже тим Бенкрофт, но... компактнее )))

*вздрогнул* как теперь это развидеть?
нет, настоящий мужской стриптиз должен быть примерно таким, без всяких... каблуков.


Можно даже не спрашивать, сразу кормить ))
Спасибо
С меня ужин (только я готовлю хуже тебя, сразу прости )).

полгода назад, лето

Летом вечера долгие, но, когда я покинул дом Торнтонов, уже было совсем темно. Позади остался праздничный шатёр, длинный стол под яркой клеёнчатой скатертью, уставленный разноцветными тарелками и стаканчиками, россыпь фонариков на деревьях и в тёмной спутанной траве. Впереди расстилался вечерними огнями Ислингтон с его шумной Аппер-стрит, пестрящей модными магазинами, в которых торгуют всем – от антиквариата до выпечки, пабами и увеселительными заведениями. Но стоит свернуть с центральной артерии, попадаешь в тихие кварталы с ухоженными скверами и аллеями с велосипедными дорожками.

Моя квартира встретила меня гулкой пустотой и тишиной. Мебели у меня был минимум, и в целом жилище немногим отличалось от фотостудии, которую я арендовал для работы. Разве что наличием отдельной спальни. Я жил здесь уже третий год, но так и не смог как следует обжиться, всякий раз остро чувствуя себя здесь временным гостем. Обстановка состояла будто из деталей паззла, плохо пригнанных друг к другу.
Длинный серый диван, на котором без труда могли разместиться человек шесть – он мне остался от предыдущего хозяина квартиры. Кресло-мешок, в которое любил падать Норман, когда ему удавалось застать меня дома. После того, как мне попалось на глаза видео о том, что бывает, когда этот мешок рвётся и во что превращается дом с рассыпанным наполнителем – я запретил ему плюхаться в него с разбега, если он не хочет оплатить услуги клининговой компании.
В углу сгорбился софтбокс на сломанном штативе – руки не доходили починить. Напольная проволочная ваза высотой в метр тоже досталась мне вместе с квартирой. И уж не знаю, какая композиция в ней предполагалась изначально, но теперь она стояла в прихожей и служила корзиной для зонтов и обувных рожков.
Зато коллекция старых фотоаппаратов на стеллаже была моей. Не все из них были в исправном состоянии, некоторые безнадёжно сломаны, но имелись и вполне рабочие экземпляры. Самый старый из них, почти столетний Zeiss-Ikon отремонтировать не удалось, но он всё равно был центром коллекции и притягивал взгляд своим архаичным видом с потёртыми мехами.
На полках над диваном толпились вперемешку книги по фотоделу, истории искусств, оптической физике, потрёпанные детективные романы и стопки рекламных буклетов, которые давно следовало выкинуть.

Зайдя домой, я бросил ключи на стол и первым делом распаковал камеру, перекинул в ноут всё отснятое за день. В ближайшие дни предстоит рутина – сырой материал нужно будет разобрать, отсортировать и обработать. Из нескольких сотен кадров в работу уходило обычно не больше полусотни. Люди хотят получить за свои деньги красивые снимки, а это значит, что очень редко удавалось обойтись без коррекции. Где-то вмешательство было минимальным, но всё равно было: высветлить лицо, подтянуть тени, сбалансировать цвет или освещённость, да и банально убрать электропровода на заднем фоне или рекламный листок на стене. Самое главное – вовремя остановиться и не перебрать, чтобы снимок не выглядел искусственным.
Закончив, я пощёлкал пультом плазмы, выбрал спортивный канал и отправился на кухню. Потому что торт и сладкие коктейли – это, конечно, прекрасно, но есть что-то посущественнее надо.
Я открыл холодильник, созерцая ряды пластиковых бутылок с молоком и соками, подцепил банку пива. Из морозилки достал лоток, не глядя на содержимое, закинул в микроволновку. Два раза в неделю ко мне приходила Ваан – маленькая тайка неопределённого возраста: пылесосила, мыла ванную, обмахивала метёлкой книги и фотоаппараты на полках и готовила пару блюд, которые складывала в контейнеры и замораживала. Все равно дома я ужинал редко, так что этого запаса мне хватало. Не то что бы я совсем не умел готовить сам, но приходил домой зачастую так поздно, что сил и желания уже не было. Девушки, с которыми я встречался, почему-то все как одна готовить не умели. То ли мне так «везло», то ли сейчас они и правда не умеют.

Устроившись на диване с пивом, полистал каналы, вернулся на спортивный, где шла трансляция мотогонок, хотел было прибавить звук, но на столе завибрировал телефон.
Я успел удивиться, прежде чем взять трубку.
- Фейн? Ты что, в городе? Когда вернулся?
- Да не так давно. Привет. Ты не занят там?
Звякнула микроволновка, я поднялся на ноги, прошёл на кухню. Свободной рукой поискал в ящике вилку. Сервировкой решил не заморачиваться.
- Не, дома уже. На днях сдавал материал Руперту, он мне ни словом не обмолвился, что ты вернулся. Жив-здоров? Где был в этот раз?
В лотке оказался рис с овощами и предположительно мясом. Иногда в кулинарных шедеврах Ваан трудно было угадать происхождение ингредиентов. Причём, не только на вид, но и на вкус.
- Не могу пока рассказать, - нехотя ответил Генри и сменил тему: - А ты что сдавал?
- Вьетнам. Как всегда, в работу взяли весь курортный глянец, который и так всем осточертел, а всю социалку отсеяли. Ну, может, удастся ещё протолкнуть. Контрастом бы шикарно смотрелось.
- Дарю лайфхак, - доверительным тоном сказал Фейн. – Пусти в редакции слух, что хочешь слить невостребованный материал другому издательству.
- Что, работает? – я ухмыльнулся, ткнул в лоток вилкой.
- А ты попробуй. Я что звоню-то.
- Мм? – то, что я для себя определил как мясо, оказалось вполне съедобным, хоть и дохрена острым.
- У меня тут кое-что есть для тебя.
- Водка, как в прошлый раз?
- Нет, лучше, - Генри хрипло рассмеялся. – Давай, может, пересечёмся в пабе?
- Давай. Завтра. А, нет, стой. У меня ж съёмка во второй половине дня.
- Допоздна?
- Надеюсь, что нет. Я наберу тебя, как освобожусь?
- Угу. Я тоже пока не знаю, как завтра день сложится, но к вечеру определюсь.
- Тогда созвонимся.
Я отложил телефон и вздохнул, поворошив вилкой содержимой контейнера. Надо сказать Ваан, чтобы клала меньше перца.

На следующий день у меня была запланирована съёмка для календаря. Причем, чётких требований у заказчика не было, только список мест. На выходе должна получиться некая сувенирная глянцевая продукция с красивыми, узнаваемыми видами Лондона, благо в них недостатка не было.
Работа непыльная, и можно было даже представить, что я выбрался в город поснимать для своего удовольствия. Я заранее наметил несколько объектов, прикинул маршрут. По всему выходило, что удобнее будет передвигаться на метро, чем на машине: дольше будешь искать парковку в центре.

Решив не пытаться успеть везде и сразу, я взял северный берег Темзы и за несколько часов успел отснять Вестминистер, парк Сент-Джеймс и Трафальгарскую площадь с окрестностями. Солнце потихоньку клонилось к закату, окрашивая в розовый стены домов, с реки потянуло сырой прохладой. На контрасте с чистой лазурью неба с восточной стороны подбирались иссиня-лиловые тучи. Вот же чёрт, разве обещали дождь?..
Но планы мои заканчивались Тауэрским мостом – последний объект на сегодня – поэтому я особо не спешил, прикидывая, откуда лучше будет вид. Мост никогда мне не нравился, и я не мог понять всенародную любовь к этой громоздкой конструкции над водой. Однако, заказчик непременно желал его видеть в пакете готовых снимков, поэтому я прикидывал, как бы так сделать кадр, чтобы мост не выглядел таким тяжеловесным.
И я нашёл эту точку, нашёл!
Фонтан «Девочка с дельфином» на переднем плане идеально уравновешивал композицию. На фоне закатного неба, когда солнце почти зашло за Осколок и последние лучи отражались в воде – мог бы получиться шикарный кадр. Мог бы. Если бы на самой выгодной точке не расположился уличный художник. Я покружил вокруг него и так и эдак, нет, ну в самом деле – у него была лучшая позиция из возможных! Убирать людей из кадра при обработке фото – в общем-то не проблема, но не тогда, когда фигура занимает половину снимка!
Я неприязненно на него покосился. Не мог другого места найти! Выглядел парень как типичный представитель богемы – светлые взъерошенные волосы, пижонский шейный платок на шее, странная рубашка навыпуск и горсть браслетов и фенечек на обеих руках.
Я прикинул вектор. Обошёл художника, встал перед ним, почти упираясь в фонтан. Бля, теперь не видно бортик…. Попятился, пытаясь захватить в кадр всё, что хотелось. Чуть не споткнулся об мольберт и получил гневный взгляд.
- Проходите мимо. Мимо — это знашит не оштанавливайтесь около меня, - процедил мазила, не вынимая кисточку изо рта.
- Знаешь что, - я вскипел мгновенно, - если бы некоторые бумагомаратели не воображали себя ДаВинчи, глядишь, и места на набережной было бы побольше!
- Да что могут понимать в искусстве обычные клерки, купившие зеркалку и думающие, что тут же стали фотохудожниками! – огрызнулся блондин.
- О, ну конечно, куда уж нам! – я с издевкой изобразил поклон. – Зато уличный карикатурист – вершина мастерства!
Парень презрительно фыркнул, повозил кисточкой по палитре, смешивая краски. Я потоптался рядом, заглянул ему через плечо. Ну… ничего так. Похоже.
- Слушай, дай я сделаю снимок и рисуй дальше сколько хочешь, - я покосился на наползающие тучи.
- Ну уж нет. Я сюда первый пришёл. И я тоже тороплюсь.
Я скрипнул зубами. Да и чёрт с ним.

По набережной пронёсся ветер, взметнул пыль и мелкий мусор, встревоженно захлопали маркизы над окнами кафе и ресторанчиков. Официанты торопливо убирали коробки с салфетками с уличных столиков и подушки со стульев. Небо как-то резко потемнело.
Пора сваливать.
Я оглянулся в поисках ближайшего заведения, в котором можно переждать дождь.
В нескольких шагах серебрилась вывеска «Old Horse»; написанное на доске мелом меню обещало стандартный ряд закусок и широкий выбор пива. Не дожидаясь, пока упадут первые капли, я убрал камеру и двинулся в паб.
Внутри было многолюдно – видимо, идея переждать здесь непогоду пришла не только мне. Столы оказались все заняты, поэтому я устроился на высоком табурете возле бара, созерцая сияющие пивные краны.
- Выбрали? – поинтересовался бармен, полируя стаканы.
- Да. Пинту тёмного Гиннесса.
Спустя минуту передо мной стояла тяжёлая кружка с шапкой пены. Я успел сделать глоток, когда снаружи сверкнуло и грохнул гром. По карнизу громко стукнули первые капли. Ох, сейчас ливанёт…
На втором раскате дверь распахнулась и на пороге нарисовался (нарисовался, ха!) художник, держа подмышкой сложенный мольберт. Плечи и волосы у него уже были мокрые. Интересно, успел он упаковать свой шедевр?
В эту секунду он увидел меня, прищурил глаза, ища свободное место. А что тут искать, места есть только возле барной стойки. Поняв, что выбора у него нет, художник примостился на табурет рядом, неприязненно посмотрев. Пиво брать не стал, попросил кофе.
Я отвернулся, посмотрел в окно, разглядывая, как по мостовой текут уже настоящие реки. Гром шарахал уже почти беспрерывно, по оконным стеклам текли потоки воды. Вот некоторые у себя дома устраивают такие водяные стеночки, вместо фонтанов. А тут – натуральная красота. Можно сказать, природная.

Когда я отвлёкся от созерцания стихии, художника рядом не было. Куда это он успел слинять?
Пиво закончилось, и я сделал бармену знак повторить, поискал глазами выход. Так, где у них тут сортир?
За дверью был неширокий, тускло освещённый коридорчик, и там происходило что-то странное. Здоровенный бугай с бритым татуированным затылком что-то настойчиво спрашивал у кого-то, притиснув к стене. То ли денег выжимал, то ли ещё что. Я аккуратно обрулил парочку и случайно расслышал обрывок фразы. О, так это не наезд! Это амбал так трепетно пытался познакомиться.
Вообще-то мне нет дела до чьей-то личной жизни, пусть встречаются кто и с кем хочет, лишь бы людям было хорошо, вот правда. Но только вот визави амбала оказался тот самый художник. И он как-то был… не рад знакомству и тщетно трепыхаясь, пытался вырваться.
И это уже никуда не годилось. Я был против любой формы насилия, если только оно не было в некой игровой форме и безоговорочно нравилось обоим.
Я вздохнул, разворачиваясь с полпути. Ну вот зачем оно мне?
Встал рядом.
- Тебе чего? – рыкнул амбал.
- Тут такое дело. Вот он, - я показал глазами на блондина, - он со мной.
- В смысле… - он недоверчиво смерил меня взглядом, - вы с ним?
- Угум, - я цапнул художника за рубашку, подтянул к себе и приобнял за плечо. – Мы. С ним.
Парень соображал быстро и с энтузиазмом закивал.
- Что ж ты сразу не сказал, красивый? – расстроенно пробормотал бритоголовый. – Ну ладно… Бывай.
Едва тот скрылся за дверью, я опустил руку и взглянул на внезапно обретённую «пару». Красивый?!
Пауза затягивалась. Я кашлянул.
- Ну что? По пиву, может?
- Я уже и чего покрепче бы выпил, - сказал художник. - Но начать можно и с пива.


- Дорисовал картину-то? – к нашему возвращению освободился стол в углу.
- Что?
- Картинку говорю, успел дорисовать?
- Я пишу, а не рисую, - с достоинством сообщил он. – И нет, не успел.
- И как, большой на них спрос?
- В определённых кругах – да.
Что это, интересно, за определённые круги. Сказал он это с таким видом, будто мне туда путь точно заказан. Тоже мне, принц Уэльский.
- Ты не расстраивайся, - ободрил я его. – Художники обычно становятся модными после смерти. Так что когда-нибудь твои полотна будут стоить бешеных денег, а все галеристы будут рыдать, что не успели сделать твою прижизенную выставку.
- Моё имя – Петер Линд-Уайатт, - снисходительно пояснил блондин, как будто это всё объясняло.
Я покосился на него и отсалютовал пивом.
- А моё Брайан Бенкрофт.


диалоги согласованы

Всем привет.
Джеймс, с днём рождения. Вдохновения, радости и удачи во всех делах.

Моника, Гай - с завершением сюжета вас. Отличный отыгрыш, следил с интересом. До последнего думал, что профессора повяжет полиция.

Мисс Марчмен, поздравляю с обновлением. У вас новая машина, новое жильё, и в перспективе новая работа и новая стрижка ) Вот что значит - комплексный подход )



Спасибо, Веро. А это - для настроения тебе.

Не то что бы я вообще не ценил художественное искусство. Не, я уважал мастеров кисточки и… чем там они ещё рисуют свои картины, но считал это направление само по себе архаичным. В наш век современных технологий, культа скорости, цифр, мобильности, круглосуточного ритма жизни мегаполисов – тратить десятки и сотни часов на то, чтобы портрет или пейзаж получился просто близко похожим на оригинал? Столько усилий - зачем?! К тому же, не факт, что получится хорошо. Не лучше ли оставить лавры мастерам прошлого и ходить любоваться их шедеврами в музей..?
Я уж не говорю про все авангардные направления – там я был твёрдо убеждён, что если попросить автора нарисовать, скажем, лошадь, - то он попросту не сможет, ибо не умеет. Поэтому всё, что ему остаётся – это рисовать абстракции и гордо звать это картиной.

- Концептуально, - сдержанно похвалил подборку кадров новый знакомый. Ну, как я и думал – ничего не понимает в современном искусстве!
Но. Этот пробел был несущественным, потому что главное – в алкоголе он толк знал. И, как позже, выяснилось, в бильярде. А вот я не играл уже очень давно. Это, к сожалению, не то занятие, которое, раз освоив, можно забросить, а потом вернуться на ту же точку – как езда на велосипеде.
Играть меня учила, как ни странно, старшая сестра.
Нам с Норманом было по пятнадцать, когда она решила, что нам надо освоить любительский уровень и стала брать с собой – играла она прилично и нам еще нескоро удалось её обойти. Ну, Норман понятно, таскался чтобы пялиться на Шелл, он уже тогда на неё запал, а я ходил – за компанию. У нас на соседней улице была большая бильярдная, не чета этой – столов на двадцать. Там всегда были свободные столы, играла негромкая музыка, пахло мелом, пылью и деревом. В первой половине дня зал был почти пустой, а вот к вечеру подтягивались игроки. Пару отдельных столов в углу занимали профессионалы, и иногда мы просто смотрели, как они играют. С геометрией и глазомером у ребят был порядок. Иногда мне самоуверенно казалось, что я вижу ошибки и косяки – здесь можно было ударить иначе, тут поставить шар в более выгодную позицию, но потом выяснялось, что это часть сложной многоходовки, которую я не мог просчитать.

В партии с художником никаких просчётов не требовалось. Мы были под нужным градусом, чтобы партия была необременительным развлечением. Проиграть я не боялся – в конце концов, не в выигрыше было сейчас дело, а в процессе. Процессе убийства времени. Поэтому я не продумывал ходы, не вымерял траекторию, не ходил вокруг в поисках единственно верного угла и полностью положился на везение.
- Хватит кружить, бей или сдавай партию, - подначил я Петера и покачал стаканом, в котором звенели кубики льда. Надо бы повторить, хорошо зашло.
Пока Петер в очередной раз прикидывает свой ход, я вытягиваю из кармана оживший телефон. «Я люблю тебя, - пишет кузина. – А ты меня?»
Я поднимаю брови, тихо смеюсь. Что там такое происходит у Мэри, что она шлёт такие смс? Вообще-то, это было совсем не в её духе. Но, вполне вероятно, смс писала не она, а кто-то из подруг из шалости – девушки на это вполне способны.
На всякий случай нейтрально отвечаю: «Помогу, чем смогу», отправляю, все ещё посмеиваясь.
- Делись, что весёлое происходит? – подаёт голос художник.
- Сестра пишет забавные глупости.
- Прям как моя, - хмыкает Петер, выпрямляясь. – Твоя очередь.
- Тоже есть сестра? Надо полагать, у них есть что-то общее. Момент. – Я быстро набираю короткое «Мэри, ты где?» и возвращаюсь к столу.
Положил руку на борт, пригнулся, прицелился. Удар вышел слишком резкий, шар пролетел через всё поле, без толку разметав соседние, отскочил, откатился на середину. Вот, что значит отвлекаться на переписку.
- Вроде фотограф, а с глазомером проблемы, - хмыкает художник и одним ударом укладывает в лузы два шара.
А вот теперь у него есть шанс закончить партию в свою пользу.

- Оу, а что, тут всего два стола? – компания смеющихся, броско накрашенных девушек делает и без того небольшую бильярдную совсем тесной.
Несколько минут весёлых препирательств и знакомства, и вот мы уже договариваемся о партии двое на двое.
- А на что играть будем, девочки?
Я с удивлением вижу, как Петер подмигивает одной из них. Так, постойте, он разве не гей? Это не тот вопрос, который уместно задавать при знакомстве, но я как-то для себя решил и… ошибся, что ли?
Пока обдумывал эту мысль, девчонки, посовещавшись, решают, что бутылка шампанского – вполне устроит в качестве выигрыша.
- Две, - уточняет рыжая Кристен, подняв два пальца, и смеётся, морща нос с веснушками. Длинноволосая блондинка Элис кивает, соглашаясь с ней. Две их подруги устраиваются на низкий диванчик у стены и весело кричат: «Четыре!».
- Две, - отрезал Петер и посмотрел на меня. – Брайан, мы же не рассчитываем на сладкую шипучку?
Я помотал головой, красноречиво качнул стаканом с парой глотков виски на дне.
- Нашей ставкой будет по порции виски, - я встретился глазами с рыжей, - твой номер телефона… - с дивана кто-то присвистнул и засмеялся, - и… Петер?
Тот обнял кий, подперев его щекой, мечтательно обвел взглядом девушек, задержался на голом животе Элис с блестевшим в пупке пирсингом.
- Бодиарт. На ней, - он кивнул на блондинку.
- Прямо здесь? – девушка усмехнулась. – А чем будешь рисовать?
- Он художник, у него всё с собой, - подал я голос.
Они переглянулись, а потом Элис тряхнула головой, закидывая копну волос за спину.
- Мы согласны, - объявила она.

Партию мы продули. Не всухую, конечно, но удача сегодня была не на нашей стороне. Зато играть было чистым кайфом - девчонки не стесняясь использовали все отвлекающие маневры: и долгие взгляды через стол, и эффектные позы для удара, и будто бы случайные касания, всё шло в ход. Кристен оказалась острой на язык, и перебрасываться с ней едкими фразами и беззлобными угрозами было в удовольствие. Поэтому я нисколько не расстроился, когда она точным ударом загнала последний шар в лузу. Бильярдная огласилась радостным победным визгом, девчонки кинулись обниматься друг с другом, а мы с художником скинулись им на шампанское, как обещали. Вечер складывался не так уж плохо, если учесть, что чуть позже я все-таки получил номер телефона рыжей. Забивая его в список контактов, я отметил, что звонка от Фейна так и не было – видимо, дела не дали ему вырваться. Зато пришла смс от Мэри.
«На девичнике в клубе в компании нетрезвых красоток в сексуальных нарядах, мокрых от пены) Фото не пришлю, у тебя всегда была хорошая фантазия;)»
Вот в данном случае лучше бы она не была такой бурной, а то почему-то сразу захотелось убедиться, что с сестрой всё в порядке, да и вообще… давно не виделись.
Я взглянул на часы и набрал в поисковике «пенная вечеринка, клуб, Лондон». На сегодняшнее число в анонсах клубов нашлось всего три таких, причём одна где-то далеко в пригороде и давно закончилась. Осталось всего две и ближайшая в Мэйфер.
- Вставай, - я хлопнул художника по плечу. – Паб всё равно закрывается через полчаса.
- А куда мы торопимся? – Петер поднял расфокусированный взгляд.
Я развернул телефон к нему.
- Мы торопимся повидать мою кузину.
- Стой, стой… Да не маши, ёп, прочитать не могу… - он ухватил меня за руку, зафиксировал экран, всмотрелся в строчки, сдвинув брови. – Ты хочешь в клуб?
- А ты нет? – я усмехнулся и подхватил с соседнего стула рюкзак. – Выпить можно и там.
Он на несколько секунд задумался.
- У меня только один вопрос.
- Какой?
Художник обвёл взглядом зал.
- Где мой мольберт?


Ящик с мольбертом нашёлся где-то за спинкой дивана. Он оказался довольно громоздкой и неудобной вещью, в такси вечно совался под локти и бил по коленям, да и ещё привлёк пристальное внимание охраны на входе в клуб. Ну ещё бы, не каждый день к ним приходят с подобным реквизитом. Серьёзные парни в чёрных костюмах чуть ли не обнюхали его со всех сторон, а затем настоятельно рекомендовали оставить его под их надзором, впрочем, как мой рюкзак с фотоаппаратом.
- Фото и видеосъемка в клубе запрещена.
- И рисунки? – не удержался от язвительного комментария Петер.
- Рисунки можно, - не изменившись в лице ответил один из охранников. - Пожалуйста, выложите всё из карманов.
Я пожал плечами, и мы выгребли на стол ключи, сигареты, бумажники, телефоны и разную мелочь. Пиджак тоже пришлось снять, его тщательно прощупали и вернули, затем поводили металлодетектором – хотя что там можно спрятать под джинсами и футболкой, и, наконец, разрешили пройти.

В зале грохотала музыка, так, что пол вибрировал от басов, неоновые вспышки вращались безумным калейдоскопом по танцующим. Судя по насквозь мокрой одежде на некоторых, пенные залпы закончились, но это даже к лучшему.
Я сразу понял, что даже если Мэри здесь, найти её, а тем более дозвониться, будет нереально.
- Вижу бар, - оповестил Петер и двинулся крейсером сквозь толпу. – Не отставай.

Эмма, у тебя всегда такие эмоциональные посты ))) И это хорошо.
Я хочу сказать пару слов по паре Брюс-Нат. Я удивлён со знаком «-», что сценаристы нивелировали эту линию – из неё можно было выжать такой максимум, даже с учётом предопределённой судьбы Наташи. Тут, наверное, сказывается мое личное отношение с опытом минувшего отыгрыша. Если поначалу мы с Нат держали нейтралитет (прости, Реджина), то с появлением другого игрока линия углубилась и разом стала гораздо более личной. Я смог почувствовать внутреннюю драму Брюса, весь его страх перед отношениями с любимой женщиной, когда он запросто может в невменяемом состоянии выдернуть ей руку или ногу, и даже не помнить об этом потом. Как любить женщину, которую можешь убить? Как при этом она может любить тебя – это же в голове не укладывается. Где баланс, как удержаться на грани?
Сценаристы Финала предложили идеальный вроде бы вариант: вот вам профессор Халк, и страшный-зелёный – но при этом такой уравновешенный и спокойный. Такой разумный.
Что ж его Нат таким не любит?...
А вот - не любит.
И это в фильме видно.

Эмма ) каждый раз я теряюсь от твоих эмоций и немного смущён.
Но я рад, что эта история трогает. Она очень трогает и меня.
Отношения Брюса и Нат - это всегда хождение по краю. На грани смерти. Может, поэтому и воспринимается острее.
И конечно, док ее любил. Очень. И поначалу поверить не мог, что она его любит.

если только она завяжет мне глаза ))) Мы с Веро познакомились позже, через полгода. Это приходится учитывать.
Эмма, подарок... я даже не знаю как сказать, что поражён ) Это... у меня слов нет ))) Спасибо огромное.

а ты хочешь? )