Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Райль, мы не об одном и том же. По ссылке можно/нужно задать анонимные вопросы Флоранс и Эрику. Ответы будут опубликованы в июне в журнале "ЛОКИ".

Аж проверил с кем разговариваю, а то мне Нейт послышался))
Нормальная система) Хотя да, бывают моменты, когда тоже кляну))

Молли, свет, всё получил. Спасибо тебе за внимательность)
Ребята, если кто-то уже отправил вопросы для наших интервьюируемых - продублируйте, пожалуйста. Виноват, накосячил со ссылкой. Теперь исправил.

Я из тех, кто не успевает следить за сменой нарядов наших прекрасных леди, тем более все отмечать, поэтому начну с них.
Керри, Джонатан прав, у тебя очень красивый наряд. На аватаре ты особенно хороша, Пучеглазик))
Эмма, ты яркая в этом платье.
Зая Кэр, тебе не идёт это выражение лица. Что за грусть-тоска?
Арлин, у тебя тоже какая-то грусть-тоска, но симпатично.
Кто ещё в новом?
А, Джонатан, ты у нас модник)) хороший ав. Кто тебя одевает?
Настя, не помню говорил или нет, тебе идёт зелёный и ромашки)
Если кого-то забыл - не со зла. Просто больше никто не вспоминается.

Лоренс, а больше ты ничего не хочешь?) не вопрос. Напишешь ещё 4 поста до конца месяца - и обложка твоя)) Кстати, у меня есть удачное фото, обложка будет наикрутейшая)
А вообще, хвалю, конечно. Я вижу, ты не долго страдал))

Джиоия, с постом. Пойду, ознакомлюсь.


Арлин, в копилку цитат:

Другое дело когда «отпускают» меня. Не умею с этим обходиться. Не привык. © Нейт Лоренс
Глубоко вдыхаю звуки скрипки, чувствуя как благородная мелодия Шопена сливается с удивительным умиротворением в сердце. © Нейт Лоренс
Я смотрю в зеркало заднего вида на темную машинку поцеловавшую меня в многотысячный люксусный зад. Из-за руля вылазит – кто бы сомневался – девушка. © Нейт Лоренс

Кузина, спасибо за чай. Тебе, моя маленкая)

Собираясь незамедлительно уйти, я снова сталкиваюсь с Майклом. Он, как и я, смотрит на розыгрыш призов с улыбкой и не участвует. Это шоу не для нас. Он шутит, с некой долей зависти, что я мог бы давать уроки танцев. Я отвечаю, что шипучка и беседы с людьми, упрямыми себе во вред – скучны, а вольво, пока они не поумнеют, не будет продаваться в Англии. Мы хмыкаем, слушая радостные восклицания выигравших призы и, наконец, прощаемся до следующей встречи, уже отмеченной в календарях. Перед уходом, бросаю взгляд в сторону, где оставил мисс Скеффингтон с фотографом. Они, по-прежнему, беседуют. Для женщины, которой предложили сделать скандальные снимки, Эстель улыбается натянуто. Я более не задерживаюсь: надеваю пальто и иду к машине.
Уже собираясь сесть за руль, вижу спешащую через парковку Эстель. Она не идёт к одной из машин, а направляется на выход, в вечернем платье и пальто не по сезону.
– Эстель, вас подвезти?
Она задерживает шаг, оглядывается и, найдя меня глазами, улыбается:
– Нет, спасибо. Хочу прогуляться.
В этом платье, когда город уже окутан сумерками? Женщины так легкомысленно искусны в поисках приключений, и так же искренне несчастны, когда их находят.
– Позволите составить вам компанию? – Мне не кажется, что Хоук её вот-вот догонит.
– Если вам угодно, я не против.
Она ждёт, когда я закрою машину и поравняюсь с ней.
– Вам не холодно? – Окинув взглядом её недорогое, тонкое пальто.
– Всё хорошо, – она улыбается чуть смущённо, – мне нравится весенний воздух. Грех не воспользоваться случаем и прогуляться.
Я плохо чувствую дыхание природы в городе: слишком шумно, застроено, загажено, поэтому когда по ней соскучусь – еду на охоту. Но склоняю голову, молча соглашаясь с молодой женщиной.
– Почему ирландские цвета?
Я привык полагаться на собственное мнение о людях, поэтому был удивлён, услышав предложение Хоука. Ничто в манере держаться Эстель не допускает мысли о распущенности, и всё же он на что-то опирался, делая ей это предложение. Мне нужно подтверждение догадке, чтобы не тратить на это ещё больше времени.
Эстель понимает о чём речь и смотрит на меня, словно решает стоит ли говорить:
– Вы всё-таки почти американец, – с улыбкой, чуть пожав плечами. – Попытка деда моего задеть, а может, мне напомнить лишний раз. Занятная история про то, как моя мать сбежала с баронетом в далекую Ирландию, дед не одобрил брак, но появилась я.
Вот почему титул Скеффингтон мне знаком лишь смутно. Я хмыкаю на укор своей прямолинейности. Она права, временами, я позволяю законнику вести допрос, не оставляя места экивокам. Хотя диктовка тона червём, навроде Хоука, не допустима.
– Почему «почти», во мне американского не меньше, чем английского. – Факт, который не считаю стыдным. В конце концов, Америка дала мне то, в чём отказала Англия, так почему бы ей во мне не прорасти. – Прошу прощения за бестактность.
Эстель склоняет голову на бок и смотрит на меня из-под ресниц, затем отводит взгляд. Нет, это не стыдно, не досадно, но напоминает, чего меня лишили, изменив весь путь. Много лет я не возвращался к этой теме даже мысленно, а теперь она нет-нет всплывает. Последний раз в Париже, за беседой с леди Каролиной и вот сегодня, с мисс Эстель. Я думаю о том, что было бы забавно утереть нос чистоплюям, вернувшись в общество и заставить кланяться бастарду.
– Давно перебрались сюда?
Чуть не пропустив вопрос, смотрю на Эстель, пытаясь понять заметила ли она заминку. Ветер трепет лёгкие пряди её длинных волос и румянит кожу. Я снова обращаю внимание на пальто девушки – похоже, ирландский барон не состоятелен.
– Полтора года, – киваю, подсчитав, – но одной ногой. Я живу то здесь, то в Лос-Анджелесе. А вы?
– Уже почти что год.
Должно быть, дед смирился. Хотя пальто и предложение скандальных фотографий говорят об обратном. Я не задаю ещё один бестактный вопрос, если будет нужно – выясню и так.
– А ваши родители?
– Они развелись давно. Мать снова вышла замуж, – она бросает на меня ещё один короткий взгляд и отворачивается к Темзе. – Меня воспитывала бабушка, но она умерла, а я вернулась в Англию.
– Мне жаль.
Дальше мы шагаем в тишине. Эстель то и дело смотрит на воды Темзы, я – на неё, словно расставляя галки напротив пунктов: «умение подать себя», «красивые глаза» и «ладная фигурка». Ей не хватает только «знатности семейства». А может и хватает, тут нужно знать кто её дед – я так не помню. Сам не верю, что думаю об этом всерьёз. С другой стороны, что здесь такого, чего не видел свет. У одной из сторон имя, у другой – средства. Так было и столетия до нас. Но стоит ли игра свечей? Тут есть о чём подумать.
Я вижу как Эстель ведёт плечами:
– Вы совсем замёрзли.
Останавливаюсь и встречаю взгляд огромных глаз. В сгущающемся сумраке они, как перевёрнутое небо, бездонные и тёмные, с манящим блеском тайны звёзд. Конечно, это блики света фонарей, но красоты они не умаляют. Она такая нежная и хрупкая – я понимаю, что могу сломать.
Смотрю в её глаза чуть дольше нужного:
– Эстель, давайте зайдём выпить чего-нибудь горячего, – предлагаю, чтоб её согреть, не преступая личного пространства.
– Быть может, чашку чая, – соглашается, заправляя прядь волос за ушко.
Смотрю по сторонам, ищу куда пойти. Из всех вывесок меня больше других привлекает «Blueprint». Кладу руку на поясницу девушки и направляю к нашей цели.

– Кажется, я проголодался, – понимаю, садясь напротив. – А вы?
– Разве что немного, – признаёт смущённо.
– Салат? – Я улыбаюсь, демонстрируя несерьёзность отношения к блюду, и смотрю в меню. – Что думаете о филе леща и запечёных артишоках под соусом?
– Звучит неплохо, – улыбается Эстель.
Мы делаем заказ и смотрим друг на друга, оставшись наедине. Тема находится почти что сразу – это Ирландия, Америка и город за окном. Затем, на удивление, Барнс, Шекспир, индейцы. Совсем немного Голливуд, как место, где сбываются мечты о славе, а не место жительства.
Темза и огни ночного города из окна кафе, за чашкой чая, выглядят ничуть не хуже, чем на ветру.

– Вот тут остановитесь, – Эстель указывает на дом слева и поднимает ремешок сумочки на плечо.
Район не лучший, но хоть дом приличный.
Машина послушно тормозит у тротуара. Я собираюсь выйти проводить, но пальцы Эстель легко касаются моих на рычаге:
– Не провожайте. Не нужно, здесь всего несколько шагов.
Я замираю на секунду, перебирая все возможные причины. Поняв в чём дело, киваю и остаюсь на месте.
– Спасибо вам за вечер. – Прощаюсь, видя как она взялась за ручку дверцы.
– И вам спасибо, – Эстель ещё раз улыбается и выходит из машины.
Хлопок двери, но она остаётся стоять на тротуаре, а не спешит к крыльцу. Убеждённый в верности догадки, развернул машину и, кивнув, поехал обратно, уже на повороте увидев то, что ожидал – Эстель пошла дальше по улице. Она живёт не здесь.

Доброго.

Ребят, по номинациям проголосовало пока только 8 человек. До конца мая ещё, конечно, есть время, но напомнить считаю не лишним.
ПРОГОЛОСОВАТЬ ЗА ЛУЧШИЕ ПОСТЫ 2016 ГОДА!

Мало, очень мало вопросов для наших интервьюируемых (думаю, им это читать не очень приятно).
ЗАДАТЬ ВОПРОС!

Ребята во "Встречах", вяло. Давайте, хоть как-то придерживаться того, что "Случайные встречи" - это ограниченный по времени отыгрыш?
Вообще, изначально на отыгрыш "Встречи" предлагался один месяц, но этого явно мало, поэтому давайте ориентироваться на 10 недель.

Кендалл, твой "на неделе" обещанный пост как-то особенно хочется увидеть.
Все посты прочитал. Цитаты принесли до меня.

Лоренс, рад, что тебя попустило.
Меня нет, а теперь состояние ещё усугубила простуда - условия, в которых я, при отсутствии должного ухода, становлюсь особенно агрессивным.
дописано:
Вива, скучаю по тебе. По пледу, "не ворчи" и чаю с апельсинами)

Гость

Примерно два года назад

Прошло полгода с охоты на вепря в Канаде. Я и думать забыл о том, что Эд тогда подвёл, не приехав на место встречи, а вот он, оказывается, помнит.
– Разобрался с проблемами той девицы? – Вспоминаю, что причиной неявки была какая-то женщина.
– Я порвал с ней, – звучит торопливое в ответ. – Так что, порыбачим?
– В Норвегии, ты сказал?
– Да, я уже на пути в аэропорт. Вылетаю через два часа.
Всё бросить и рвануть на природу – звучит соблазнительно, даже не смотря на то, что я предпочитаю рыбалке охоту. Собственно, может, так даже лучше. Будет настоящий отдых с шортами, водой и пусть не близким, но другом.
Почти час ушёл на разговор с заместителем и согласование встреч с секретарём, после чего я покинул свой центральный автосалон и направился прямиком домой за вещами.

Норвегия

После дня в пути хотелось, наконец-то, лечь спать. Ну, может, ещё поесть. С кормёжки в самолёте прошло уже немало времени, а я не страдаю отсутствием аппетита. Припарковав внедорожник рядом с ему подобными, закинул сумку на плечо и, шагая по утоптанной дорожке, набрал Филдинга. Длинные гудки.
На закрытой двери пункта сдачи коттеджей табличка, с указанием времени работы: с 06:00 – 12:00 и с 16:00 – 22:00 pm. Смотрю на наручные часы и, слушая длинные гудки, высчитываю разницу во времени – получается, что сейчас уже почти половина двенадцатого ночи.
Ну, и что он не отвечает? Не мог же он меня кинуть второй раз?
Скинув вызов, двинулся по тёмной, вьющейся между коттеджей аллее. Обойду вокруг, может встречу кого-нибудь, кто видел Эда.

На костерке подгорает рыба, а один мужик пытается вытащить другого из-под поваленного стола. Кинув сумку на землю, поднял стол, помогая тому, что на ногах, добраться до что-то мычащего камарада. Наконец, узнаю Филдинга.
– Веселье в разгаре, – комментирую ситуацию, глядя как Эд усаживает парня на стул.
– Ты ещё успеешь наверстать, – отвечает Филдинг и протягивает руку.
Обменявшись рукопожатием, облокотили парня на стол, для верности опустив голову на руки.
– У тебя рыба подгорает, – говорю Эду, разглядывающего вместе со мной захмелевшего парня.
– Вот, чёрт!
Филдинг отскакивает к огню, а я сажусь на соседний с парнем стул – вдруг снова начнёт падать.
– Твой друг?
– Знакомый, – Эд дует на пальцы и снова приподнимает рыбу за хвост, – Сегодня познакомились. Завтра с нами рыбачить будет.
Приблудился, выходит. Но раз прибился к нам – значит, наш, а своих мы не бросаем.
Эд бухает передо мной тарелку с подгоревшей рыбой и садится напротив. Смотрю на него. Выразительно.
– Что? – Замечает мой взгляд, не донеся кусок рыбы до рта.
– А где картошка, помидоры, ну или хоть какая-то зелень?
– Гурман, бл*, что ж ты не привёз? – Хмыкает Эд. – Ешь, давай, а то и рыбу заберу.
Смеюсь и беру в руки бутылку с незнакомой этикеткой:
– Что это? – Алфавит, судя по всему, кириллический, а принадлежащими к нему языками я не владею.
– Напиток богов, – ковыряет в рыбе Эд.
– Что?
– Джонатан сказал, что это напиток богов, а вообще какой-то русский самопал.
Я посмотрел на парня и он, как по приказу, поднял голову и посмотрел на меня, а потом снова уронил голову на руки.
– А он, значит, уже на Олимпе, – поднёс горлышко к носу. – Будешь?
– Давай.
За первым стакашком второй - рыбе нужна вода. Приходит понимание, что это совсем не виски. Хотя верю, что поклонники у напитка поражающего крепостью, но не букетом, есть. На третьем Эд улыбается мне через стол, подперев щёку рукой и время от времени томно прикрывает глаза. Интересно, сколько они успели выпить до моего прихода.
Парень, которого Эд назвал Джонатаном выбрасывает руку вперёд, метко попадает на стопарик Эда и, крякнув, опрокидывает в себя содержимое.
– Хорошо пошла, – прокомментировал, мотнув головой, и уставился на меня не очень ясными. – Ты кто?
– Да, – подтверждаю, резко выдыхая после. – Джеймс.
Пожали руки под возмущённое Филдинга:
– Эт моя была!
– Тебе хватит, – отвечаю очень серьёзно, твёрдо помня, что я самый трезвый, и разливаю последнее на два стакашка.
– Чего это вдруг? – Зорко следит за действием Эд и, как только я отвожу руку с бутылкой, пытается схватить стаканчик. То же самое делает Джонатан. Прозрачная из их стакашка расползается пятном по поверхности стола, а я спасаю от печальной участи содержимое второй ёмкости, отправив его в себя.
– Ты чё сделал? – Избавляет меня от нужды отвечать Джонатан и, набычившись на Эда, привстаёт со своего места.
– Да это моя была! – Воинственно копирует стойку Филдинг.
– Так, ладно, – Тоже поднимаюсь с места, делая вид, что не замечаю их готовности вцепиться друг другу в глотки. – Ребят, я жильё не смог снять – закрыто уже. У кого могу перекантоваться до утра?

Проснулись мы на одной двуспальной кровати, хотя я точно помню, что Эд говорил «Будешь спать на диване», а Джонатана мы, вообще, в его коттедж отправляли. Видать, вернулся. Может не нашёл.
Словно услышав, что я думаю о нём, парень открыл глаза и, глядя на меня, спросил:
– Ты кто?
Признаться, я даже немного растерялся. Одно дело познакомиться в постели с женщиной и совсем другое с мужчиной.
Ругнувшись, скатился с кровати и посмотрел на этих двоих:
– Вчера, вообще-то, знакомились. Ты – Джонатан, я – Джеймс. Помнишь?
– Нет, – искренне отрицает парень.
– Да ладно, не важно, – оглядывая измятую одежду, решил после душа мотнуться к машине. – Филдинг, вставай! Время лучшего клёва пропустим.

– Слушай, Таунсенд, почему вся работа достаётся мне? – Проверяя наличие воды в льялах, ворчит Эд.
Так и хочется съязвить «такова жизнь», но, хмыкнув, повторяю:
– Потому что я не вожу катер, Филдинг. Если в следующий раз решим покататься на рефрижераторе – вести буду я, а сегодня – ты.
Оглядываю катер, не испытывая и сотой доли того азарта, который сопутствует охоте.
– Нам, наверное, и Джонатана надо было взять с собой, – указываю подбородком на катер рядом. – Или вы собрались наперегонки по озеру?

Бывают идеи, не отличающиеся ни разумностью, ни яркостью ожидаемого результата, но они полностью завладевают всеми мыслями. Приобретение титула была именно такой. Мысль о том, что двери аристократического общества будут снова для меня открыты, почти затмевала понимание, что авантюра может иметь не самые приятные последствия.
Зачем? Над этим вопросом я размышлял пару часов, вернувшись домой. Ответ оказался прост: чтобы жить, мне нужна цель.
Я ставил себе целью стать успешным и стал таким. Ни один из салонов не работал в убыток, счета в банках исправно росли и я мог бы давно загорать на каком-нибудь экзотическом острове, не ударяя палец о палец. Но дело в том, что я никогда не умел жить праздно. Мне нужно каждый день выходить из дома и чем-то заниматься, если не ради денег, то для собственного удовлетворения. Поэтому я вернулся в структуру тогда, поэтому скучаю по ней сейчас. Цель, риск, достижение результата, чтобы поставить точку и снова начать с нуля, испытав короткое, но глубокое удовлетворение. Но это осталось в прошлом. Чёрт возьми, все, прошедшие с момента ухода три месяца, я подспудно искал чем себя занять. Поездка в Париж, запланированная поездка в Уэльс. Я могу открыть ещё один, два, три, хоть десять автосалонов, но принесёт ли мне это удовлетворение? Нет. Займёт на некоторое время, но будет, в общем-то, рутиной. Мне нужен новый вызов. Новая вершина. И английское аристократическое общество именно такая, покорить которую доставит мне удовольствие.
Брак, как средство достижения цели, конечно, заставляет задуматься. Не то что бы я был противником института брака, но ни разу, даже в ходе самых бурных романов, не испытав желания отвести женщину под венец, относился к нему скептически. С другой стороны, на основе приобретённого опыта считаю, что если этого не случилось раньше, в мои куда более пылкие и порывистые годы, в зрелом возрасте не случится тем более. А мне, и это я тоже понимаю, пора обзавестись семьёй. Возраст и положение обязывают. Не говоря уже о матери, которая мечтает о внуках.
Третий бокал виски помог укрепиться в мысли, что брак для меня желателен. Он даст мне жену и, возможно, детей. Ни то, ни другое не плохо. Финансовый вопрос будет урегулирован посредством брачного контракта, которые сегодня, к счастью, уже обычная практика среди людей имущих. Во всём остальном придётся уповать на гибкость и благоразумность избранницы и, конечно, на собственную сдержанность и умение избегать конфликтов.
Я гнал мысль о том, что это будет одна и та же женщина, чьё лицо я буду видеть, приходя домой изо дня в день, из года в год. Это подавляло. Тяготило. Было бы иначе, женись я на той, к кому испытываю страстное влечение? Скорее всего, да. Но только поначалу. Сколько у меня их было – и никогда, ни разу... Сделав последний глоток, поставил опустевший бокал на стол и поднялся, понимая что снова вернулся к пункту «брак по великой любви не для меня».

Утром, с кружкой чая в руке, я обошёл первый этаж своего дома, оценивая его совершенно иначе. Если для меня одного он был идеален, то для семьи маловат, к тому же он так толком и не обустроен, хотя я собирался нанять дизайнера по интерьеру ещё когда только переехал. Занятый более важными и срочными делами, забыл. Наверное, именно поэтому домом занимаются женщины – они такое не забывают.
Выйдя на террасу, вдохнул влажный воздух и обвёл взглядом участок. Мне не хотелось продавать этот дом, даже если планы осуществятся.

– Линда, – обратился к секретарю, принимая стопку корреспонденции, – найди мне, пожалуйста, номер телефона дизайн-студии Каролины Торнтон.
– Конечно, мистер Таунсенд. С кем попросить соединить?
– С леди Каролиной Торнтон.
Через несколько минут в трубке, вызывая улыбку, раздался голос парижской знакомой.
– Здравствуй, Каролина. Это Джеймс Таунсенд. Как поживаешь?
Услышав что у неё всё хорошо и так же ответив на встречный вопрос, перешёл к делу:
– Помнишь наш завтрак в «Coutume»? Ты говорила, что занимаешься дизайном интерьеров. Мне нужна твоя помощь.

Чёрт возьми, как болит голова. Надеюсь, у остальных утро доброе.


После просмотра одного ролика, который сделали без моего ведома, я даже не знаю радоваться ли) Шутка) Жду.

Эд, я бы на твоём месте обиделся)

А теперь о ЛОКИ, вернее, о тех, кто над ним работал.
Конечно, абсолютно весь материал проходит, обрабатывается и оседает в моих и Эда руках, но принимают участие в создании все, кто даже просто ответил на несколько вопросов. Нет ответов - нет рубрики, поэтому спасибо за вашу готовность уделить нам несколько минут своего времени. А обнаружение себя на страницах журнала, мне кажется, должно быть наградой)
Шеридан, Арлин, спасибо за помощь)
Флоранс, ролики шикарные) От первого ржал, как конь, а второй, заразительно-летний настоящий заряд хорошего настроения) Спасибо за них!


Почему нет? Я исключительно за то, чтобы участвовали все желающие. Тебе спасибо)

Поздравляю победителей в номинациях за 2016 год! Вы все большие молодцы)

Ну, и главное, Эд)) Я тебе уже вчера говорил, и до этого, ты супер коллега - работать с тобой одно удовольствие. Ты супер-позитивный человечище, а твоё воздействие на недовольных/истерящих - это вообще нечто)) Запатентовать надо)) Спасибо за ещё один выпуск)

Победители в номинациях МПиБ за 2016 год!

Мои поздравления победителям, благодарность - проголосовавшим!
Спасибо членам жюри: Кендалл Мейтленд, Эмме Круз, Кейт Картер и Эдди Хоторну!
И, конечно же, спасибо всем авторам постов!
Вдохновения для новых сюжетов!

Филдинг, не гневи - повесь себе тоже. И спасибо за значки всем причастным)


Не просто нормально, а хорошо, Кейти)

Флоранс, спасибо за твои слова.


Эд, помни про ноги)

Гость в...


Норвегия.

Несколько часов и два ящика пива спустя

– Вы что там так долго?
– Русалок при... – «прикармливаем» не подходит. Скребу подбородок, задумавшись, – приманиваем.
– На хер? – Хохотнул Джонатан.
– Буквально говоря, да. – Стряхнув последнюю каплю, вернул на место резинку трусов и застегнул молнию брюк. Рядом чиркнул молнией Филдинг.
Сложившись пополам, Джонатан завалился на спину, от смеха не в силах выговорить хоть слово.
– Я... я имел в виду... зачем? – Выдал-таки между выдохами.
– Слушай, ну, *ля, зелёный. – Делюсь мнением с Эдом. Тот пожимает плечами. – Затем.
Жест, показанный Джону, не оставляет места недопониманиям и усиливает приступ смеха последнего.
– У нас пиво закончилось, – проинспектировав содержимое тары, сообщил Эд.
– Да и ладно, уже темно почти. Улов нам за неделю не съесть, – приукрасил немного нашу удачливость, посмотрел в сторону тушек рыб и подумал, что, может, и не приукрасил. – Можно возвращаться.
Эд согласно кивнул и пошёл готовить катер к отплытию.
– Помоги мне с якорем.
– Клюёт, – спустя пару минут, как-то очень спокойно и ясно звучит со стороны удочек и Джонатана.
Через секунду становится понятно почему момент и тишина были хрустально звонкими. Так всегда бывает перед тем, как наступает хаос. Катер резко даёт крен, мы с Эдом падаем на колени и хватаемся кто за что, пытаясь удержаться. Джонатан, с дико выпученными глазами, стоит на поручнях накренившейся посудины, почти параллельно палубе, намертво вцепившись в выгнувшуюся дугой удочку.
– О, ***дь!
Оценив размеры зверя, способного с такой силой тянуть катер, в один прыжок оказываюсь за спиной Джонатана и, найдя ногам опору в борте катера, хватаю парня и удочку в охапку. При двадцати сантиметрах разницы в росте это не трудно.
– Эд! – Кричу, надеясь вывести его из оцепенения. – Давай, сюда!
– Русалка, – слышу придыхание Филдинга. – Теперь точно русалка.
– Вот на хер вы её приманивали?! – Кипишует Джонатан, всем весом повиснув на удочке. – Щас, с*ка, перевернёт катер! Всё наше добро и улов утопит!
– Вытянем, – цежу сквозь зубы, чтобы не тратить энергии на разговоры.
Не уверен, что боремся с русалкой, но не собираюсь упускать добычу.
В следующий момент произошло нечто, что заставило всех троих раскрыть рты от удивления. По рябой поверхности воды веером расплылись тёмные пряди волос, а следом мелькнули слишком округлый для рыбы зад и красивенный, с зелёным отливом, плавник.
– Охереть... – Это Филдинг.
Прежде чем успеваю врубиться, что он делает, Эд, скинув только недавно просохшие после первого купания шмотки, сигает в воду.
– Ты куда, ***дь?! – Ору ему вслед, но он, не обращая внимания, гребёт к тому месту, где только что показалась русалка.
– Я тоже хочу пощупать, – проскочив под моей рукой, Джон в мгновения ока сдёргивает с себя куртку и штаны и прыгает следом за Эдом.
Красавцы. Только что бабы были не нужны, а теперь оба в холодной воде ищут одну хвостатую. В общем-то, я бы тоже не отказался посмотреть вблизи на это чудо природы и пощупать, да. Но наверное, не стоит пугать даму количеством желающих познакомиться поближе. К тому же, если я сейчас отпущу удочку, она улизнёт и нам обломится лучший улов в жизни!
Стоило подумать, как мощный рывок чуть не сдёрнул меня в воду, а в следующий миг я качался на одной ноге на перилах, восстанавливающего положение катера, по-прежнему сжимая в руках уже бесполезную удочку. Прибегнуть к знаниями и упасть мягко не получилось. Нога соскользнула с перил и, чудом не сделав шпагат, рухнул на задницу, наверняка оставив вмятину на палубе.
– Сорвалась, с*ка, – глотая маты покруче, кидаюсь к перилам, чтобы посмотреть успели ли парни схватить местную прелестницу.
То по очереди, то одновременно, Эд и Джон исчезали в помутневшей воде, пуская всё большие круги по озеру.
– Эд! Джон! – Ору, что есть мочи. – Смотрите, чтоб она вас на дно не утащила!
Как-будто не слышали, парни снова нырнули одновременно и... время остановилось.
Сначала секунды бежали быстро, не отяжелённые чувством беспокойства, но по мере того как их количество возрастало, они становились медлительнее и неповоротливее. Поверхность озера начала разглаживаться. Мне вдруг показалось, что я смотрю не на то место, где они ушли под воду, но сказать с уверенностью так это или нет не смог бы.
– Эд! Джон!
Я уже стянул один сапог, когда понял в чём дело. Мы же снялись с якоря. Катер уносит с места! Они вынырнули, наверняка, это просто я их в темноте не вижу, потому что уже не рядом.
– Вот, ***дь, – сунув ногу обратно в сапог, кинулся к рубке, собираясь развернуть катер и подобрать пацанов. Ещё надо дать знать о происшествии береговой охране. Но, *ля, как же не хочется быть тем дураком, который будет рассказывать, что двое взрослых, вменяемых мужиков прыгнули в озеро, чтобы пощупать русалку, и клясться, что сам её видел. Полный бред, а несколько минут назад ситуация такой не казалась.
Если бы я был поглупее и самонадеяннее, то уповал бы на то, что найду их сам. Но температура воды в здешних водах 15 – 18°C, а к ночи и того меньше – я не имею права и не стану рисковать их здоровьем.
Чётко и коротко транслирую на берег о происшествии, не переставая скользить фонариком по озерной глади, а закончив разговор, переключаю внимание на управление катера.
Так. Ключ торчит в замке зажигания, рычаг явно для переключения скоростей – тут всё привычно, хоть и выглядит немного по-другому. Фишка в навесном моторе. Спросили бы меня о технических способностях или что в него входит, но ведь нет, вопрос в том, как опустить его в воду и запустить на этом грёбанном водоплавающем.
Опустить оказалось проще всего вручную. После чего, действуя по наитию, я завёл катер и сорвался с места. Спасибо перестраховщику, наклеившему под каждой кнопкой и рычажком обозначения. Я бы и так разобрался что к чему, но с подсказками быстрее.
Водить на воде, конечно, не то же самое, что по дороге, но ухватить и распробовать ощущения не успеваю, захваченный тревожными мыслями.
Мне кажется, что я слышу крик, снова свечу на воду и никого не вижу. Мерещится?
– Эд! Джон!
Хмеля как не бывало. Только тревога и решимость найти обоих живыми.
Сейчас я снова там, где мы видели русалку или рыбину с волосами, чёрт бы её взял, но озеро спокойно и пустынно, никаких следов Эдварда и Джонатана.
Стало уже совсем темно. Я выкрикиваю их имена, не останавливаясь, надеясь, что они услышат и отзовутся.
–Дже-е-ей!
Мне снова кажется, что я слышу крик. В этот раз не просто крик, а своё имя. Я свешиваюсь через поручни, чтобы лучше видеть и снова кричу их имена.

– Помогу, конечно. Сделаю всё, что в моих силах, - говорит Каролина.
Я киваю, не ожидая отказа. В конце концов, это работа, к тому же мы знакомы.
Каролина предлагает приехать к ней в офис, посмотреть на уже законченные проекты. Искренне не понимаю зачем мне смотреть как обставлен чей-то дом – она же не воссоздаст эту же обстановку в моём. Как профессионал, она наверняка стремится создать для каждого клиента что-то уникальное, в соответствии с его вкусом, стилем жизни и представлениями. В конце концов, что хорошо для одного дома, может не подойти для другого. Размер комнат, освещение и Бог знает, что ещё они там учитывают, предлагая клиентам определённые цвета, формы, структуры. Я предлагаю ей взглянуть на объект, то есть мой дом, и надеюсь получить варианты обстановки – именно так я представляю себе работу с клиентами. Когда Каролина говорит, что иногда нужно убедиться в серьёзности намерений клиента, я смеюсь. Вряд ли меня можно назвать человеком, который станет давать заказ из желания позабавиться.
– Джеймс, у меня есть возможность лично подъехать в понедельник в первой половине рабочего дня, – предлагает Каролина. – Если тебе удобно, то можем встретиться. Если нет, то…
– Хорошо, пусть будет понедельник, – соглашаюсь, не глядя в свой календарь.
Даже если у меня назначена встреча – я её перенесу.

Понедельник

Услышав, что кто-то паркуется перед моим домом, подхожу к окну и вижу Каролину Торнтон. Она вешает на плечо сумочку, перекидывает волосы на спину и, остановившись, смотрит на фасад дома. Она ничуть не изменилась, а я, оказывается, помню какая она. На её лице читается лёгкое удивление – должно быть, представляла себе нечто более монументальное.
Звонок в дверь побуждает меня к действию. Оттолкнувшись от кухонной стойки, иду к двери и открываю её перед своей гостьей.
– Доброе утро, – улыбаюсь и отступаю в сторону, пропуская Каролину в дом. – Прошу.

Мы пьём чай в гостиной. После обмена любезностями и новостями, не затрагивающих личное, вспоминаем встречу в Париже. Каролина рассказывает о их с Флоранс поездке в Нормандию и том, что подруга вернулась в Америку. Потом упоминает другую подругу по имени Александра, которая скоро выходит замуж, и связанные с событием хлопоты. В конце концов, разговор переходит на интерьеры. Я с интересом слушаю, а когда приходит время провожу Каролину по первому этажу, показывая небольшой сад, столовую и кухню.
– Признаться, я немного по-другому представляла твой дом, – говорит Каролина, поднимаясь на второй этаж.
– Больше? – Улыбаюсь и придерживаю шаг, чтобы оценить вид сзади. – Это удобно, – объясняю свой выбор, – я не стою часами в пробках. А если бы машина не была нужна в течение дня, мог бы вообще ходить на работу пешком.
Тут я немного кривлю душой: я езжу на машине не только потому, что нужно оставаться мобильным, но и из любви к комфорту. К тому же водить для меня примерно то же, что дышать – потребность. И всё же жить в двадцати минутах ходьбы от места работы удобнее, чем добираться до него из-за города.
– Да и зачем одному человеку больше, – считаю этот аргумент не менее веским, чем предыдущий.
Каролина останавливается на площадке и осматривается.
– Первая дверь налево – моя спальня, – помогаю сориентироваться, – дальше ванная комната, а здесь две гостевые, – указываю на две двери на другой стороне. – Все комнаты обставлены, но эти две не используются.
– Я могу осмотреться?
– Конечно.
Каролина начинает с комнат, в которых я не бываю. Их обстановка мне кажется не знакомой – странное ощущение в собственном доме.
– Немного безлико, – выносит она вердикт.
Я киваю, соглашаясь, и улыбаюсь:
– Именно поэтому я пригласил тебя.
– Я не из любопытства спрашиваю, – поворачивается она ко мне, – но какими ты хочешь видеть эти комнаты? Для кого они предназначены?
– Одна из них для моей матери. Я рассчитываю на её визит этим летом. А из второй сделай обычную гостевую, – смотрю в лицо молодой женщины и невольно улыбаюсь. – Ты знаешь какими бывают матери? Она не простит мне нынешней запущенности.
Каролина понимающе улыбается:
– Есть какие-то особые пожелания? Что понравилось бы твоей маме?
– Придерживайся классического стиля – Элизабет Маргарет Эгертон англичанка и леди до мозга костей. – Я не знаю как более подробно описать то, что ей должно понравиться, и говорю: – Сделай её комнату такой, какая понравилась бы твоей матери.
Каролина, улыбаясь, приподнимает брови – я хмыкаю и, улыбаясь, качаю головой.
Она открывает следующую дверь и входит в мою спальню. Удивлённо оборачивается и натыкается в дверях на меня.
– Перепутала. Думала, это ванная комната.
– Какая разница, что сначала, – не двигаюсь с места и ей приходится отступить, чтобы не стоять слишком близко и не делать ситуацию неловкой.
Каролина остаётся у дверей и обводит комнату взглядом. Я делаю то же самое, пытаясь увидеть привычное мне её глазами. Но всё, что я вижу, это пустые поверхности прикроватных тумбочек, шкаф, застеленную постель – ничего, что идентифицировало бы владельца. Конечно, в комнате есть мои личные вещи, но ничего на виду.
– Ни одной фотографии, – нарушает тишину Каролина.
Я перевожу на неё взгляд. Мне отчего-то кажется, что она немного смущена. Это выражение её лица мне знакомо – именно с таким она сидела за столиком в «Лидо».
– Рамок нет, – шучу, пытаясь разрядить обстановку.
Каролина, и правда, улыбается и, наконец, снова смотрит на меня:
– Тебе нравится этот гарнитур?
Пожимаю плечами:
– Не задумывался над этим.
– Но ты же хочешь изменить обстановку, значит чего-то не хватает?
– Тепла, – говорю не задумываясь, – уюта, обжитости.
В её глазах появляется что-то, что притягивает взгляд.
– Я сделаю, что смогу, – обещает Каролина, – но обжитость и тепло придают дому жильцы.
«Сделай» остаётся не произнесённым, но повисает в воздухе. Я не свожу с неё глаз, перевожу взгляд на губы. Она смотрит на мои, встречает взгляд и, спрятав глаза за ресницами, проскальзывает обратно в коридор. «Догони меня» – одна из любимых игр женщин. Прячу улыбку и выхожу следом.
– А эта лестница... – торопится вернуть себе под ноги твёрдую почву Каролина.
– Ведёт в студию, – заканчиваю за неё и подхожу ближе.
Каролина начинает подниматься по лестнице, увеличивая расстояние между нами, и спрашивает:
– И в какой области искусства ты творишь?
– Она пустая.
Молодая женщина поворачивает ручку двери и, подтверждая мои слова, перед нами предстаёт очень большая, пустая комната со скошенными стенами. Благодаря окнам в наклонных, комната обильно залита светом. Деревянные панели, штукатурка и, неожиданно, плиточный пол – больше здесь смотреть не на что. Или не неожиданно, смотря как собирался использовать комнату предыдущий владелец.
– Её можно сделать жилой или оборудовать сту... – поворачивается ко мне Каролина.
Меньше всего меня сейчас интересует, что будет с этой комнатой. Я её догнал, как она и хотела. Делаю шаг ближе и, упираясь рукой в стену за ней, склоняюсь к губам Каролины. Считаю, что дал ей достаточно времени избежать поцелуя, и приникаю к её рту. Свободной рукой несильно сжимаю талию, позволяя женщине чувствовать себя свободной, и удерживая только ищущими ответа губами.

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Описание первого этажа можно найти тут.
Студия - комната под крышей, своей площадью равная общей площади комнат второго этажа, но теряющая за счёт наклонных стен.
Диалог согласован с партнёршей.

Норвегия.

Рулить – это одно, а парковаться совсем другое. В смысле, припарковать машину и катер совсем не одно и то же. Но об этом я думал меньше всего, когда, наконец, услышал «Дже-е-ей!» в исполнении дуэта горе-ныряльщиков. На радостях, что оба живы, чуть позже чем нужно скинул скорость и забурился носом в грунт. Мелочь, по сравнению с тем, как мне хотелось собственноручно удавить обоих за пережитый страх за их никчёмные жизни.
– Таунсенд… – снова с придыханием выдаёт Эд, чем бесит ещё больше.
– Ты что, охренел? – Спрыгнув с посудины, сразу взял курс на Филдинга.
– Я охренел? Ты только что пришвартовал наш катер так, что мы на нём больше никуда не уплывём!
– А ты ещё куда-то собираешься? В третий раз искупаться хочешь?
– Русалка оказалась бревном! – вклинился в наш обмен любезностями Джонатан.
– Мне по фиг! – Огрызаюсь в ответ.
– А то, что ты бросил нас посреди озера тебе тоже пофиг?
– Я бросил? – От возмущения даже слова не сразу нашёл. – Поэтому я оставался там и искал вас, а вы оказались тут?! Да я уже думал, что вы оба...
– Ребят... – голос Джона звучит напряжённо. – Джеймс! Эд! Посмотрите налево!
Всё ещё исходя негодованием, мы оба повернулись в указанную Джоном сторону и замерли. В пяти метрах, встав на задние лапы, на нас смотрел огромный бурый медведь.
– Не двигайтесь, – говорю тихо, чтобы не спровоцировать зверя.
Но какой там. Эти двое – чума на мою голову. Джонатан, должно быть пребывая в шоке, рванул к лодке, а медведь среагировал на это так, как сделал бы любой дикий зверь – почувствовал угрозу и двинулся на нас. Спасти положение было уже невозможно, а вот свои задницы – стоило попробовать.
Бежали мы быстро и уже скоро стало понятно, что погони за нами нет. Какая-то поляна стала местом нашей остановки. Задыхающиеся и злые, мы рухнули под деревья и, настороженно прислушиваясь, стали восстанавливать дыхание. Эд и Джон белели телесами, привлекая мошкару, а скоро начали выстукивать зубами дробь – пришлось отдать им свою куртку. Стало холоднее, но глядя как они жмутся друг к другу, пытаясь ей укрыться, испытал мстительное удовольствие.
Усталость дала о себе знать и скоро они затихли. Ещё бы, заплыв в холодной воде, а потом кросс по лесу – любой выбьется из сил.

– Давайте, что ли, разведем костер, – пробормотал Джонатан.
Я посмотрел на спасателя.
– У него жар, – пояснил тот, – док уже ввёл ему жаропонижающее. К утру будет как огурчик.
Обнаружив наш катер у берега, а в нём лакомящего рыбой медведя, ребята из береговой охраны вызвали на подмогу группу спасателей, которые и нашли нас спустя каких-то два часа, ищущих выход из леса. Знание, что мох растёт на северной стороне, и умение ориентироваться по звёздам, а также по оставленным нами же следам, никак мне не помогли, потому что звёзд за набежавшими тучами видно не было, по этой же причине в лесу было темно, хоть глаз выколи, а обнимать каждое дерево, чтобы нащупать мох – занятие, не несущее пользу.
– Всё-таки лучше в больницу, – нахмурился, глядя на нас, седовласый спасатель. – Для верности.
Филдинг, в коконе из двух одеял, посмотрел на меня исподлобья и снова с шумом потянул горячий кофе из большой кружки.
– Ни к чему, – мотнул головой, – мы в порядке. А у парня температурный шок. Как отогреется, так температура спадёт.
– Тогда спать?
– Да, – благодарно кивнул и проводил спасателей до двери, чтобы выкурить перед сном ещё одну сигарету. – Спасибо.
Утром мне предстояло разобраться со штрафом и выяснить сдадут ли нам другой катер, но это после того, как хоть немного посплю, а то день слишком затянулся.
Раздавив окурок сапогом, вернулся в дом и посмотрел сначала на Джонатана, а потом на Эда.
– Как он?
– Что-то рассказывает, – пожал плечами Филдинг.
– Давай его на кровать переложим, – с грустью посмотрел на двухспальную кровать, удобства которой в эту ночь не для меня.
Одно дело завалиться в повалку спьяну и другое – лечь с другим мужиком в одну постель осознанно. Даже зная, что ни ты, ни он голубым не отсвечиваете – никак.
– Пусть здесь остаётся, – буркнул Эд, – ему диван как раз по росту.
Убедившись в правоте Эда, кивнул, сдёрнул с кровати одно из одеял и, как был, в одежде, растянулся на нём на полу.
Час спустя я всё ещё лежал шпалой на застеленном линолеумом бетонном полу и мучительно пытался уснуть. Очередной поворот (в этот раз на живот) и снова закрыл глаза, увидев перед этим в окно, что небо окрасилось рассветными цветами.
– Давайте, что ли, байки порассказываем? – раздался в полной тишине голос Джонатана и я моментально подобрался. Каждый раз, когда в тишине раздаётся его звонкий, что-то происходит.
– Может сказку? Чтоб вы уже спали, наконец-то, – проскрипел с кровати Филдинг, несказанно порадовав тем, что наши с Джонатаном мучения мешают ему спать.

Доброй ночи)

Прочитал три поста и несу цитаты:

Эдвард Дж. Филдинг:

На улице, мы выдохнули: Я - прижимая к груди дрова (за которые так и не заплатил), Джеймс – озадаченно изучая содержание записки, Джон – потирая заднюю часть тела.
- Что это было? – Джонатан кивнул в сторону магазина.
- Не могу знать… - бросил я, дрова на тротуар. От улик нужно избавляться в первую очередь. ©

– Ты позвонишь той «красотке», которая тебе дала номер?
- Только после того как ты пригласишь на свидание бревно. ©

Мэри Энн Бенкрофт:

Шевелись, Лоло, покажи что ты живой и целый. Успокой леди. Всех леди! ©

Кэролайн Торнтон:

- От чего грусть?
- От счастья, - говорит девушка своему спутнику, от чего тот понимающе улыбается. ©

Керри, начало поста от третьего лица, а дальше от первого - странно воспринимается. И с постом тебя)


Остальные буду читать завтра)

Каролина напрягается лишь на мгновение, а потом отвечает на поцелуй. Охотнее и горячее, чем я предполагал. Я обнимаю её крепче, наши тела соприкасаются и похоже именно эта увеличившаяся близость – то, к чему она не готова. Она кладёт руки на мои плечи, но не отстраняется сразу, хотя я этого уже жду, а растягивает удовольствие. Конец, особенно приятной части встречи, наступает со звуком входящего сообщения. Каролина отстраняется, взволнованно поправляет волосы и пытается восстановить дыхание, отводя глаза. Я небрежно пропускаю волосы сквозь «гребень» пальцев, наблюдая за молодой женщиной. Мне нравится её обещающая успех реакция и нравится реакция собственного тела. Всё-таки тоже немаловажный аспект. Она сжимает ещё горящие от поцелуя губы, пытаясь взять себя в руки, и снова ищет опору в знакомом и «правильном» – своей работе.
– Не стоит недооценивать это помещение. Оно может служить местом для отдыха, к примеру можно обставить удобными диванами и обустроить домашний кинотеатр, игровой стол. А может даже библиотеку и рабочий кабинет? Но советую сделать здесь одну гостевую спальню. – Каролина говорит слишком быстро и ретируется к лестнице, а потом на второй этаж, продолжая сыпать словами. – А из этих трёх комнат сделать две. Вместить сюда и гардеробную. Так же думаю к каждой спальне можно пристроить отдельную ванную комнату.
Мы снова играем в «догони меня». Спускаюсь следом, не предпринимая попытки прервать поток её слов. Как правильно говорят, чем меньше говоришь, тем больше слышишь. От себя добавлю: «и больше замечаешь». Такие особенности как торопливая речь, избежание зрительного контакта, волнение.
– Да, придётся крушить стены, если ты, конечно, согласишься. А так, можно оставить комнаты, как есть, но при этом просто обновить их, – Каролина нервно пожимает плечами.
– Я подумаю, – обещаю сухо, не готовый в эту же минуту дать согласие переносить стены и вскрывать полы, чтобы проложить канализационные трубы для ещё одной ванной комнаты. «Даже для двух» добавляю мысленно, вспомнив о студии. Хотя мысль, обустроить для мамы отдельную ванную комнату мне нравится. С другой стороны, это будет уже не дом, а какой-то отель, с комнатами размера люкс, с примыкающими к ним ванными комнатами и гардеробной.
– На первом этаже изменения не будут глобальными. Мне нравится пропорция комнат. Но внешние перемены будут разительными, – продолжает говорить Каролина и, остановившись у лестницы на первом этаже, замолкает.
Она оборачивается и, наконец, смотрит на меня. Не в глаза, не на губы, а куда-то под подбородок, на пока свободное от галстука горло в вырезе не полностью застёгнутой рубашки.
Сейчас? Женщины всегда пытаются выяснить причины и я готов дать ей ответ. Но Каролина лишь мимолётно смотрит в лицо и идёт в гостиную за сумкой. Значит, не сейчас.
– Я увидела всё, что нужно. Мне пора. Не нужно провожать. – Выдыхает, вернувшись в холл. – Выход найду сама.
Я мог бы проигнорировать её слова и, повинуясь привычке, привитой полученным воспитанием, открыть перед ней дверь, но не делаю это. Её тяжёлый вздох и поведение, просто кричат о том, что ей нужны пояснения. Прямо сейчас и желательно с доказательствами. Сам я ей их не даю, а спрашивать она не хочет. Не решается? Мне кажется это не случай Каролины Торнтон, но кто знает – с женщинами не угадаешь. Поэтому оставлю ей эту малость – иллюзию, что она контролирует ситуацию.
– Каролина, – окликаю, заметив её плащ на вешалке.
– Джеймс, не надо, прошу.
Настолько эмоционально, в сердцах, что не могу скрыть удивления.
– Ты забыла свой плащ, – поясняя, беру плащ в руки и направляюсь к гостье.
– Ах… да.
Она послушно просовывает руки в рукава, поправляет воротник и поворачивается ко мне, снова совладав с собой:
– Прости, – говорит Каролина, глядя в глаза и оставляя трактовку на моё усмотрение.
Прости, но между нами ничего не может быть? Прости, но, может, объяснишь?
– Я наверно вернусь на работу через неделю, но к проекту приступлю в конце месяца. Тогда и позвоню тебе, что бы обговорить все детали.
– Я подумаю, – напоминаю, что ещё не согласился с её предложением, – и дам тебе знать.
Она смотрит вопросительно, должно быть, желая знать что заставляет меня сомневаться. К тому же мои слова – точно не то, что она ждёт, стоя так близко и глядя мне в глаза.
– Уверен, ты с достоинством справишься со своей ролью на торжестве. – Обозначаю, что понимаю причину задержки и готов ждать. – Буду ждать твоего звонка.
Мы не отводим глаза ещё две-три секунды, ожидая и обещая ещё один поцелуй. Но сейчас не стóит – нужно оставить ей пищу для размышлений. Первый поцелуй породил смятение и массу вопросов – во втором она может увидеть ответы, не обязательно верные, но удовлетворяющие любопытство. Поэтому я беру её за руку, ласкаю кончиками пальцев внутреннюю сторону ладони и оставляю поцелуй на тыльной, не сводя глаз с её лица.
Я всё-таки открываю перед Каролиной дверь и смотрю как она спускается с крыльца.
– Спасибо, что заехала. До встречи.
– Пока, – отвечает Каролина, перед тем как сесть за руль.
Я не смотрю вслед, а возвращаюсь в дом, чтобы надеть пиджак и галстук, и отправиться на работу.

Спускаясь, слышу как поворачивается в замке ключ. Напрягаюсь только на секунду – зашкаливающая паранойя – это не обо мне. «Хотя, возможно, это излишняя самоуверенность» иронизирую над собой.
– Мистер Таунсенд? – Рука домработницы ложится на пышную грудь, а сама она, в испуге, прикрывает глаза. – Как вы меня напугали!
– Прости, Джен, – обезоруживающе улыбаюсь женщине, застёгивая последнюю пуговицу пиджака. – Забыл тебя предупредить, что встречаюсь сегодня с дизайнером. Пора привести это место в божеский вид.
За последние полтора года я видел Джен не намного чаще, закрытых комнат на втором этаже. Но эта женщина понравилась мне с первого взгляда. Уютная, домашняя и в меру полная – разве не такой должна быть домработница? К тому же её зовут Джен, так же как мою домработницу в ЭлЭй. Это совпадение мне тоже понравилось, а уж когда она в первый раз оставила для меня на кухне ужин (что не входило в её обязанности) – я был окончательно покорён и готов повышать ей плату каждый год.
– Как дела у Патрика? Не доставляет тебе больше хлопот своими выходками?
Пятнадцатилетний сын Джен, как все мальчишки на стадии взросления, искал границы дозволенного, своих сил и материнских нервов. Однажды она нашла у него несколько таблеток экстази, в другой раз нож, а в третий ей предложили приехать за ним с залогом в участок. По стечению обстоятельств, в участок поехал я. В тот день Джен задержалась, готовя мне тушёную в пиве говядину с овощами по какому-то там семейному рецепту, и звонок застал её ещё у меня дома, а я как раз пришёл с работы. Тогда я много услышал от неё о Патрике и, забрав его, на обратном пути хорошенько промыл пацану мозг.
– Можно сказать, за ум взялся, спасибо вам ещё раз, – благодарно улыбнулась женщина. – Подработку нашёл. Мне ни цента не даёт – мы так договорились, – поясняет, встретившись со мной глазами, – но зато и у меня больше не просит. На какой-то диск себе накопил, теперь вот новый айфон хочет, – гордо рассказывает Джен. – Компанию свою, правда, совсем не бросил. Нет-нет, да утаскивают они его в выходные.
– Скоро каникулы, – мне даром не нужны чужие проблемы, но я знаю от Джен, что отца Патрик видел только на фотографии и этим он мне напоминает меня, – скажи ему, если хочет подработать, пусть придёт ко мне в салон. Я его на лето пристрою в автомастерскую, а если ему понравится и покажет себя хорошо – может потом на автомеханика учиться пойдёт.
– Хорошо было бы, – благодарно улыбнулась женщина, – а то он всё никак не решит на кого пойти.
Я улыбаюсь и иду к двери.
– Приготовлю вам сегодня что-нибудь вкусненькое. Вы любите бефстроганов, мистер Таунсенд?
– Я люблю всё, что ты готовишь, Джен, – даже не думаю притворно сопротивляться и говорить, что не надо меня баловать.
Женщина, как и предполагал, зарделась от похвалы и мне тут же воздалось за труды:
– Тогда его и ваше любимое лимонное печенье.
Я вышел на улицу и улыбнулся – день задался.