Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Джонатан, с Днем рождения. Ну, я как могу.

Старательно вытягивая шею,
Под окнами кричит весенний кот.
Пришла весна и следом День рожденья.
Лишь Рыбкам так неистово везёт.

Аккомпанирует оркестр из капели,
Пьянят ветра пришедшие с югов.
Не заметут тебя холодные метели,
Окутают улыбки и любовь.

Пусть, друг, тебя приветствует удача
Там, где её практически не ждёшь.
Клубится пыль спиралью Фибоначчи,
С собою забирая боль и ложь.

Ты на прощанье не маши невзгодам,
Пусть валят непрощенные тобой.
Оставь лишь радость, с каждым новым годом
Балованную щедрою рукой.

Друзей кутящих угости бокалом
Насыщенного славного вина.
Мы выпьем чтобы жизнь твоя сияла
Не менее прекрасно, чем весна.

Будем!)

Улицы Лондона, Arts Club.

Когда женщина любит, она лишена стыда. Стыд тоже делится на разные категории, начиная от банальных комплексов и кончая религиозными запретами. Но это всё как капустные слои. Сколько же у них слоев? Иногда мне кажется, что даже страх в них уступает стыдливости, он отлетает первым, его победить проще. Банально разозлить. Но вот потом она начинает сомневаться, думать, ссориться со своими мыслями. Там какая-то неведомая мне работа происходит, даже битва, одна мысль побеждает другую, стремительно, переходя в интуитивный батл.
Знал ли я, что она остановит такси? Да, боже, упаси от таких мыслей. Тем не менее она бежала ко мне навстречу, и я чуть было не упустил момент подхватить её на руки тогда, когда это требовалось красивым финалом. Но сколько доверия, сколько сладкого и манящего бесстыдства было в её поцелуе среди далеко не пустующей улицы. Что вы творите, леди? Вам столь важно оставить последнее слово за собой?
И это слово пляшет на моих губах её совершенно уверенным язычком. Я рад и обескуражен одновременно, чувствуя как в кровь впрыснули двойную дозу морфина с адреналином. Ничего не имею против такого последнего слова. Предательская улыбка готова вот-вот нарушить умироворенную романтику, и я сильнее прижимаю к себе Керри борясь с желанием рассмеяться прямо ей в лицо. Бурное проявление счастья будет не к месту, примет за чокнутого, убежит и никогда не вернется.
Хотя, куда вам бежать, все ваши сомнения уснули сейчас, я чувствую.
Отклоняется, победно смотрит в глаза:
- Спасибо за вечер, Золушке пора домой.
И ушла. Исполненная врожденного достоинства, но игриво поглядывая на прощанье.
Минута восторга отпустила меня нехотя, сползая как ленивая кошка с рук, оставила тепло об'ятий любимой и прохладу ее губ. Огляделся.
Я смог сейчас оценить невероятную компактность этого огромного города. В центре всё было буквально в шаговой доступности. Отбросив мысли о своей относительной трезвости, сел за руль и отогнал машину к клубу. Было начало четвертого, когда я вошел в двери. Смурной сидел в фойе Томас, играл пачкой сигарет. Я задержал его, клуб закрывался в три, но разве это имело сейчас значение. Впрочем тут же из глубин помещения смеясь вышла гурьба молодых ребят в блестящих костюмах.
- Поздние гости?
- Музыканты. Внизу ночной клуб, разные группы бывают.
Его вид начал спускать меня с небес на землю. В контраст моему вызывающему счастью парень был явно измотан тяжелым днем. Я положил на стол перед ним связку ключей и поставил еще одну бутылку "украденную" из машины. Он хлопнул себя по лбу:
- Черт, совсем забыл. Мистер, три минуты, надо занести эти коробки.
Я кивнул в знак согласия, что дождусь, но потом вышел следом и помог. Выражение его лица смягчилось, он даже попытался благодарно улыбнуться:
- Сегодня чартером прилетели из Франции.
- Выходит я попал на круглую сумму?
- Выходит так, - он пожал плечами, - На днях у нас встреча соучередителей. Если бы вы не вернулись кто попал бы в самом деле, так это я. Может вас подвезти к отелю?
- Не стоит, пройдусь немного. Две бутылки запишите на счет. Всего хорошего.
- Мистер Ли?
Мне пришлось обернуться.
- Судя по вашему виду все прошло удачно? Всегда будем рады содействовать вашему благополучию.
- Благодарю.

Отель Бенкрофт Хаус

Подходя к отелю я поймал себя на мысли - удивительно складывается жизнь, совсем недавно мне приходилось ночи напролет таскать сети за пару баксов, а теперь я желанный гость в мире роскоши.
Смс от Керри застало уже в номере. Хорош принц, ничего не скажешь. Смуглая, обветренная морским ветром кожа, грубые руки, которыми и прикасаться то к женщине страшно, к этой женщине.
В номере было темно, я не включал лампу. Только отсвет экрана телефона в моей руке тускло серебрился. На кончике ночи плясала, дразнила меня очередная бредовая идея. Давно уже смирившись с тем, что многие мои идеи не так гениальны, как хотелось бы, я научился держать в узде их поток и смиренно поражаться способностям человеческого мозга, хапнувшего дозу гормонов. Нужно было уснуть немедленно, но в щели неплотно задернутых штор уже пробивался серый свет, а я всё таращился в пустоту постукивая пальцами по простыни. Тогда только время начало притормаживать, когда вдоволь насытившись фантазиями на тему - что бы я мог сделать, что бы она сказала - я пришел к основному вопросу. Была ли эта боль самой сильной в моей жизни? Умер ли я?
"... зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода."
Не могу сказать, что жизнь была безоблачна раньше. Потеря Селены совершенно обезоружила. Но этого было мало, всё вроде шло своим чередом, и я думал, что владею ситуацией. Как Эдуард, я продолжал надстраивать башенку констуктора на имеющиеся ошибки. Продолжал справляться, продолжал жить, ценой своего существования ломая всё вокруг. Способен ли я теперь сохранить хоть что-то не уничтожая взамен ничего кроме себя?

Скрипели железные петли, мерно, противно. Но это ничуть не расстраивало двух мальчиков, качающихся на доске. Каждый из них отталкивался от земли ногами, когда приближался к ней, а потом взмывал вверх. Перевешивал то Эдуард, то Грей. Они звонко смеялись, у меня сквозь пальцы сыпался горячий песок и чьи-то тонкие руки обвивали плечи со спины.

Я вскочил на постели. Часы показывали полдень, телефон подмигивал экраном. На миг возникшая радостная мысль заставила схватить трубку не глядя, но это был старый ворчун. Он решил мне напомнить, что чувствуют престарелые родители, оставшись в одиночестве. Их дочь в постоянных разъездах, а сын неизвестно на каком свете. Я кивал, чесал затылок, пытаясь одновременно проснуться. Честно следовало признаться себе, что я в большей заднице чем та, какой видел её Стив.
- Но, но! К родителям не поеду. Ты прекрасно знаешь отца. В дар ему следует нести блюдо с моим успехом и честным именем либо головой. Пусть пока так. Я утрясу... да, ты прав - мы утрясем. Нужно как можно быстрее собрать инфу по тому типу и его ребятам. Уж очень хочется пользоваться собственным именем. Может мне прямо...?
На этих словах он меня перебил и резко бросил трубку.
Неужто обиделся? Это на него совсем не похоже.
Гостиничный номер не клетка, но мне вдруг стало беспокойно. Слова старого друга возымели действие и я поморщился от того какие мысли родились в душе.

Он называл себя Кост, и это действительно была часть его длинного звучного имени, которое я выяснил ещё три года назад. Тогда же узнал, что он француз, который больше времени проводит в Штатах, откуда и привёз необычный сувенир. Но мне так и не удалось узнать с кем он вёл делишки тут, в Лондоне. Ведь ясно, как белый день, что покупателя он нашел здесь, приехал ради этого. Таким образом вырисовывалось три круга, имеющих ко мне нездоровый интерес.
Размышления привели меня к письменному столу гостиной. Присев, я машинально рисовал карандашом каракули на листе бумаги. Потом появились три пузатых облачка с глазами и хмуро сдвинутыми бровями. Центральное облачко звалось Кост. Левое это тот, кого поимел Кост, оно сначало получило скромную абревеатуру USA, но какие именно структуры я понятия не имел, поэтому икс. Правым соответственно стал неизвестный покупатель, стандартный игрек. Кост, оказавшийся зажатым со всех сторон, сам должен был действовать осторожно. Интересно, насколько легко анулируются сделки подобного плана? Я представил "восторг" покупателя, который после некоторых надежд получает только половину ожидаемого. Технологию обработки несуществующего, мифического металла. Ну про другую пострадавшую сторону и думать не хотелось. Вышли ли спецслужбы на его след? Его нельзя было назвать безмозглым проходимцем при всей нелепости ситуации. Официально это был успешный бизнесмен, исправно платящий налоги и никогда не имевший проблем с законом. Глядя на его имя я физически ощутил подобие боли в груди. То ли кололо, то ли давило. Отбросил нервно карандаш. Вот человек всю жизнь талантливо уходивший от проблем, балансируя буквально на краю, а проколовшийся находясь в минутном азартном опьянении. Чёрт бы побрал эти часы. Черт бы побрал эти карты!
Чтобы знать как далека от меня угроза я сам должен превратиться в преследователя. Пойти туда, где встретил его впервые, навести справки. Но для этого я вынужден буду играть. Да и заявиться так просто, по свойски не выйдет. Значит весь путь заново? Таскаться по казино в поисках нужного контакта, тупик. Самому ни за что не справиться, но как же не хотелось ставить в известность Стива.
"Глупость! Какая же это все глупость беспробудная! - думал я нарезая круги по номеру - У тебя был выбор, ты его сделал. Раз и навсегда. К чему теперь эти сомнения? Знал же, что ждет, знал. Даже думал, что будет хуже".
В зеркале отразилось вз'ерошенное лохматое чудовище.
- Принц, - язвительно выдавил я вслух и потопал в ванную. Наскоро умылся и отыскал в шкафу спортивные брюки с футболкой. Переоделся, сунул в карман ключ карту и вышел. В коридорах было пустынно, как и в холле. Нормальные люди готовятся к рождеству. С этой проблемой я мысленно смирился. Семейный праздник, так что же, я не буду дергать Керри чтоб она не переживала лишний раз. Зато Новый год мы отметим все вместе, это уж точно.
За стойкой находился сменившийся портье с бейджем " Фред Донован", он любезно рассказал мне как пройти в тренажерный зал.
Давно я не баловал себя столь бесполезным занятием. Физической нагрузки хватало настолько, что доползая до кровати часто не помнил как засыпал. Да и в принципе доползал до кровати не всегда.
Напротив беговой дорожки телевизор вещал местные новости с рекламными блоками. Поймал себя на мысли, что неплохо бы прибарахлиться, ведь даже бегаю сейчас, скинув гостиничные тапочки, босиком. Не в туфлях же мне это делать.
Мысли вставали на место. Основной проблемой было то, что я излишне боялся светится. Только вот кто меня в таком виде узнает? Нужно взять в прокате машину, поднять старые связи. И не обязательно бросаться во все тяжкие чтоб пройтись по местам былой славы. Я найду Коста во чтобы то ни стало.

Девочка моя! Я вроде смог выпрямить свои криволапки и вставить видео.... Надеюсь ты меня еще не забыла иначе я же напомню)) Люблю тебя, бусинка. А будешь молчать, покусаю за вкусные места)

В осколки рассыпались четкие видения ночи. От усталости и голода кружилась голова, когда я пошел прочь от Брата Оленя. Дочь Солнца уставилась на меня, искренне не скрывая гнева, но не более. Ни слова не сказала. Брат Волка же напротив, выглядел растерянным, задел меня плечом, ведомый девушкой, не заметил этого и побрел дальше. У меня же от столкновения круги поплыли перед глазами.
В жизни я старался меньше прикасаться к людям. Эти ощущения были разными, но одинаково неприятными. Легко описать вкус блюда - кислое, сладкое, горькое, терпкое. Но описать те сигналы, что я иногда получал от тактильного контакта, было сложно, их я до сих пор не изучил полностью. Не так просты людские качества, чтоб быть однозначными. Касание парнишки яркой молнией ослепило и без того возбужденный мозг. "От кого идешь ты?" - гулко стучали в такт сердца слова вождя. И я понимал теперь с ужасом, что иду от себя, не имея возможно никакой поддержки тех сил, которым служил. Но если его солнце освещает гнусные дела мира зачем оно мне?
Все равно однажды боги используют силу этого светила и спалят тех, кому сегодня щедро позволяют жить. Уничтожат. Всех до единого на большой земле. Каждого. Стекут они липкой смолой в лавовые реки подземного мира. Так будет, потому что пришла росомаха. Зубы её остры и жажда крови неутолима. Выходит не один я.
Размышления эти довели меня до юрты. Мне хватило сил разжечь пламя и тут же я упал подле него, сжимая в кулаке фигурку на своей груди. Через зенит перекатывалось осточертевшее солнце, а я в беспамятстве метался на шкурах, изредка приходя в себя, чтоб хлебнуть воды из талого снега. Скрипели стволы, укреплявшие хлипкую хижину. Над моим лицом качались клыки животных и перья птиц, снаружи донеслось карканье. Острая мысль пронзила сознание: "Габриэл. Старый нойду. Может быть он здесь?" Я пробовал подняться, опираясь о корзину. Она опрокинулась и вывалилась на землю куча барахла. Для кого угодно эти предметы были бы безделушками или даже мусором, но я то знал, что если есть путь, по нему нужно идти. В глаза бросились кусочки олова. Вот что нужно делать. Недолго думая подобрал их и аккуратно выложил на раскаленный камень очага. Подкинул поленьев. Вскоре олово стало размягчаться, плавиться и скопилось в углублении камня, подобное ртути. Я снял с себя амулет и опустил туда на секунду. Фигурка покрылась слоем серебристого металла, стала чуть тяжелей на ладони, я остался доволен и снова повесил её на шею. Пошарил руками вокруг, взял каннус и под его ритм стал напевать:
"Я предсказатель, волшебник, хранитель дороги в Сайво. Я слышу мир сердцем, я слышу его плач. Призываю тебя, гивлар, помощник мой. Нарекаю Брата Волка, открываю ему дорогу, он познает лОви. Станет избранным не мной, а духами, но я его поведу туда, где соприкасаются миры. Потому что я предсказатель, волшебник, хранитель дороги в Сайво. Лети, Габриэл, покажи ему другую сторону жизни. Возьмите, духи, его в свои объятия. Узнай, Брат Волка, судьбу, посмотри ей в глаза. Не испугайся, но обрети жажду прозрения и увидишь всё. Отныне ты - мой гивлар."
В дымке пламени плясал черный волк. Быть может уже стемнело и последнее, что виделось мне, это летящий к звездам ворон и волк, нагоняющий его по земле.
Чьё-то присутствие привело меня в чувство. Был день, не знаю какой. Сидела рядом женщина и грустно смотрела в огонь. Она иногда готовила мне еду, и я позволял ей входить в свой дом. Взглядом указала в сторону горячего котелка и сказала:
- Завтра, перед рассветом племя переезжает на летнюю стоянку. Отел закончен. Брат Оленя велел готовить нарты.
- Что... с этим? - голос мой скрипнул измученно.
- Белёк-то? Его пока пристроили к другой важенке. Неужто он и впрямь так опасен? А с виду чисто солнышко.
- Уйди, пожалуйста.

Таки празднуем)
Джеймс с днюшкой! Счастья, здоровья, верных друзей!
Гай и Моника, вас с окончанием сюжета! это было великолепно.

До похорон Максимилиана.



Мне хотелось вырваться из круга официоза. Как только были произнесены речи и соблюдены правила я просто ушел. Пешком по улицам просыпающегося города. Это было не принято, да. Недостойно принца или даже короля. Его величество не имеет права праздно шататься по переулкам, уходить в себя. Он должен быть вечным рабом своего положения, пекущимся ежесекундно о судьбах только родины и её одной. Если мерять шагами, то только кабинет резиденции, и только с мыслями о том, как реагировать Алдовии на сирийский конфликт, или как отказать Чен Ыну, сохранив свои позиции.
Сколько угодно можно ерничать, но как однажды сказал Максимилиан в крайне приватной беседе: "Твое детство закончилось, как только ты покинул мой организм и проявив недюжую сноровку оказался первым". Возможно он и в самом деле ставил на меня. Может так рисовала ситуацию мать. Все путалось, и тянуло меня куда-нибудь, где есть хоть какая-то стабильность. Встречные вскидывали на меня лица, их беседы стихали, через минуту другую глядишь соберутся толпы фанаток. Домой я вернулся на такси и зарекся впредь от таких прогулок. Как высоко ни поднимай воротник и ни прячь лицо, внимательные глаза и ловкие объективы выхватят дорогой кадр.
Щелкнул замок кабинета, я вошел в полумрак и сел в кресло. Как ни странно тут было спокойно. Тут все еще было вчера. На полу небрежно валялись туфли, перчатки, снятые во сне массивные серьги. Кисть руки Джулии, свесившись с тахты, лежала на полу. Все еще мокрые волосы разметались по подушке. Должно было проснуться желание придушить эту стерву, но внутри было пусто. Я кажется даже задремал, оперевшись на кулак, и проснулся от её вздоха.
- Что произошло?- она потянулась, соскользнувший плед обнажил грудь. Пауза чуть затянулась. Я видел перед собой одного из немногих, а может единственного человека, который еще ничего не знает. Как только отвечу, я окончательно приму реальность.
- Сегодня ночью, Джул, умер мой отец. Ты никогда больше не появишься в этом доме.
***
Кармилла требовала внимания. Мать моя была из тех женщин, что с легкостью перескакивают из состояния деловитой целенаправленности в болото обреченности. Четко знающая, что предпринять, она вдруг опускала руки и становилась абсолютно беспомощной. Чрезмерная нервозность, сопровождающая эти перепады, давно убедила меня в некоторой наигранности. Но все же это была моя мать, и я видел теперь как тускнеют ее глаза, когда на минуту отвернувшись к окну, она затягивается сладким дымом сигареты. Я был уже слишком взрослым, чтоб наивно верить в любовную составляющую царственных браков и слишком хорошо знал артистические способности Кармиллы, которая в течении одного поворота головы могла из хищной пантеры превратиться в пушистого котенка, тем наверное отца и купила. Но что это? Делая вид, что просматриваю письма с соболезнованиями, тайком поглядывал на мать и видел самую настоящую грусть.
- Я перетрясу здесь всё! - тумблер переключился и она в своем прежнем амплуа. - Прикажу Китону перевернуть весь дом, пусть найдет это чертово завещание. Пусть по секундам распишет мне действия Его величества за последний месяц: где был, с кем встречался.
- Не думаю, что документация является областью интересов службы безопасности. Ты слишком торопишь время, мама.
- Область интересов?! - мне показалось, что от взвизга брякнула ложечка о чайное блюдце. - Твой отец мертв, и я даже думать боюсь о причине. Он допускал в свою команду проходимцев, но куда смотрела твоя служба безопасности. Если нужно будет, я сама перетрясу каждую папку в каждом сейфе.
- Таких полномочий у тебя нет, ни к чему сейчас сотрясать воздух. Там, на ступенях больницы, ты устроила настоящую диверсию, воспользовавшись, кстати, моим лицом. Я прекрасно понимаю твои интересы, но яростная конфронтация ни к чему. Тем более с кем? - я встал и подошел к ней, изучая. - С моим братом. Роберт прилетит, и многое разрешится.
Мать подняла на меня глаза:
- Твой брат отправит меня на свалку, - после этих слов она вновь сникла и опустилась на стул.
- Вот они судьбы Алдовии, - я не сдержался, понял что морализировать сейчас не стоит, искренне позавидовал Виктории, не вмешанной ни во что. Присел перед матерью и взял ее за руку.
- Ты действительно считаешь, что я был бы достойным правителем?
- Мальчик мой, я старалась воспитать тебя справедливым и добрым, - её ладонь коснулась моей щеки, - но ты вырос достаточно жестоким, раз способен бросить свою несчастную маму волкам. Ты справишься, не сомневайся.
Она улыбнулась ласково и по лицу её потекли слезы. Мой бог, её способности исключительны, я почти почувствовал себя дерьмом. Пришлось уйти к столику с напитками и плеснуть себе изрядную порцию виски. Невероятная женщина.
- Роберт прилетает сегодня, - раздался потускневший голос Кармиллы. - Не знаю точное время. Возможно уже. Мина должна его встретить. Он будет присягать на верность государству.
- Узнаю у секретаря, - ответил я и вышел. Хотелось на воздух.
***
Встреча с братом была сухой. По его каменному лицу я не мог разобрать ни чувств его, ни мыслей. Военная выправка только добавляла его образу отчужденности. Казалось, что все происходящее течет мимо его непреступной крепости бурной суетливой рекой.
Немногие члены парламента, официальные лица, близкие, присутствующие в соборе, стали свидетелями мрачной церемонии присяги.
Но в тот день меня ждало и удивление. Уже дома, стоя на террасе у входа, я заметил автомобиль с новоприбывшей гостьей. Ею оказалась леди Сакссен. Сколько же лет я не видел Бетт? Пять или шесть. Тогда я был совсем еще мальчишкой, а она уже собирала восхищенные взгляды. Неужто они с Робом всё ещё вместе? Я сделал шаг к лестнице, навстречу девушке. От неожиданности она чуть было не оступилась.
- Доброе утро, Ваше высочество, мои соболезнования.
Невольно бросил взгляд на часы:
- Вы прямо с самолета?
Она кивнула.
- Позволите? - я предложил ей руку, которую она приняла, и увлек за собой. - Благодарю и искренне рад вашему приезду. Пока вас не поглотила пучина придворных церемоний, может составите мне компанию? Решил вдохнуть запах воспоминаний.
- Разве Ваше высочество так редки в родовом замке, что нуждается в воспоминаниях?
- Я конечно в курсе того, что вы теперь живете во Франции, но не думайте. Даже живя близко к дому несложно утратить некоторые моменты детства, а я их ценю. Кроме того, как только отца не стало, все здесь как будто изменилось. - Мы прогуливались вдоль террасы, оставив позади ожидающего дворецкого. Я широким жестом обвел рукой вид, открывающийся на сад.
- Бетт, вы помните наш фонтан? Тот самый, который и по сей день украшают статуэтки рыб.
- Точно. А на самом верху рыбка в короне, я помню её.
- Представляете, я тоже. И даже ту юную девушку, которая внушила мне будто рыба в короне способна исполнять желания.
- Мы были практически детьми.
- Не оправдывайтесь. Много раз я просил у фонтана, чтобы эта девушка перестала смотреть на меня, как на ребенка и стала бы моей принцессой.
- Ваше высочество хотели увести невесту у брата? - Бетти опустила лицо вниз, будто рассматривая свои дорожные туфли.
- У неё была совершенная улыбка. Никакой возможности противостоять. Вы собираетесь остановиться у родителей? - мой вопрос быстро увел разговор от щепетильной темы, чему кажется она была рада и быстро ответила:
- Нет. Мне отвели гостевые комнаты в замке
- Надеюсь в вашем лице, мисс, мой брат обретет утешение. Впрочем, не только он. Простите.
Я поцеловал её ручку и оставил на попечение слугам.

Женщина вышла из моего чума фыркнув недовольно, а я жадно набросился на мясную похлебку. Уже несколько дней во рту не было ни крошки. Насытившись, вынес котелок наружу. Кожу голого торса приятно пощипывал холодный воздух. Стояло гулкое безветрие, я прислушался. Отчетливо слышался стекающий между камней ручей и даже долетал говор людей из стойбища. Со скалы мне были видны их фигурки толкущиеся меж чумов. Ни за что бы не последовал я за племенем, но неотступно верил, что смогу уговорить вождя. Или... Страховка у меня есть, если он откажет и не захочет решить вопрос по хорошему, мне будет чем ответить.
Зачерпнул котелком снега, встряхнул, смывая стенки. Резкая боль внезапно пронзила меня. Боль такой силы, что крик вырвался из груди и в глазах помутнело. "Яд? Эта чертовка отравила мне еду!" - пронеслась мысль. Но чуть отпустив приступ повторился, не позволяя даже думать. Я мог только кричать. Лицо пылало. Но страшнее всего стало, когда кожу груди прожгли капли, стекающие с талисмана. Я упал в снег и стал кататься как одержимый, в конце концов потерял сознание.
Придя в себя пошарил рукой по телу. В области груди кровоточила болезненная рана. Что за черт? Расплавилось олово на моей костяной подвеске и, опалив кожу, стекло в снег. Я с трудом различал предметы вокруг. Только услышал, что гул из стойбища усилился. Как будто кричали там. На заплетающихся ногах прошел в дом свой, зачерпнул смесь измельченных сущеных трав из короба, приложил к ране.
Чуть полегчало. Оделся и поплелся к стойбищу.
Картина, которую я там увидел была ужасной. Перед чумом Брата Оленя стояли эти двое. Брат Волка, видимо тащивший труп зверя волоком, бросил его небрежно. Руки у него были окровавлены, а глаза тусклы.
- Ты что натворил? - бросился я к парнишке и схватил за ворот. Он с трудом поднял на меня глаза.
- Что тебе нужно, колдун? - ответила за него Дочь Солнца. - Хищница больше не будет нападать на стадо и пугать людей, с ней покончено.
- Но ты не могла! Ты всего лишь глупая маленькая девчонка.
Я не хотел показывать своих чувств, от разочарования готовы были выступить слезы, и одновременно злость лишала рассудка. Росомаха не подавала признаков жизни. Морда ее была опалена, будто туда тыкали горящим поленом.
- Брат Волка, что же ты молчишь, это она сделала? Твоя подруга ведьма?
Народ вокруг зашумел. Начавшие было радоваться, люди настороженно переглядывались. Оступали, расширяя круг и чуя недоброе. Я присел на корточки возле зверя, еще вчера пугающим окрестности, а сегодня превратившимся в комок зловонной шерсти.
- Я забираю ее. Брат Волка, подумай чью сторону ты выбираешь. В душе твоей просыпается великая сила. И горе всем нам, если пойдешь на поводу этой фокусницы. - Поглаживая липкую шерсть на холке и приподнимая зверя, я все подбирал слова, чтоб очернить Дочь Солнца, но все было не то. Только бросил уходя парнишке:
- Прошу, брат, не предавай свой дар. Ты будешь следующим нойду. Великим и мудрым. Но звание это нужно заслужить. Свой каннус ты сделаешь из шкуры белого оленя. Так духи велят.

В этот день офис был предательски холодным. Администратор что-то намутил со счетами за отопление, Стив плевался в телефонную трубку отборными ругательствами жуя сигарету, а за перегородкой сидела перед пустым столом дама и горделиво куталась в пелерину. Перед ней, на полу, стоял бумажный пакет с яркой новогодней эмблемой модного магазина. Она ждала приема. Стив дернул меня за рукав, когда я проходил мимо, и крутанул большим пальцем у виска, мотая головой, чтоб я к ней не совался. Но чехарда вокруг и ее чрезвычайно унылое лицо не оставили мне выбора. Я взял с первого попавшегося стола блокнот и карандаш, приоткрыл дверь кабинета и прошел к креслу. Она вопросительно уставилась на меня светлыми глазами и произнесла:
- Присаживайтесь. Согласна, там слишком суетно. Раз уж зашли - рассказывайте.
Я несколько оторопел.
- Не я ваш посетитель, а вы - мой. Лучше вы поведайте, что привело вас в агентство? Меня зовут...
- О, помилуйте. В ваших бесконечных псевдонимах я запутаюсь. Мисс Хьюз. - она по-свойски протянула ладонь для рукопожатия. - Я кошку потеряла, снова.
- Кошку.
- Ну это очень милая, пожилая кошка. Весьма общительная и рассеянная. Почти как я. - женщина хитро улыбнулась. - Иногда она отправляется погулять и после не может найти дорогу обратно.
- И вы обращаетесь тогда к детективам, чтоб те ее вам вернули.
- Ну не к копам же мне обращаться.
Разговор зашел в тупик и я искренне пожалел, что не послушался одергивания старика. Видимо леди была тут частым гостем, при этом чувствовала себя абсолютно свободно.
- Живу за углом, над ювелирным магазином. Окна выходят на проспект. Поздравляю вас с новым авто, но думаю зеленый это не ваш цвет, - непринужденно она стянула карамельку из вазы, похрустела оберткой и отправила конфету в рот, наблюдая за моей растерянной физиономией.
- Откуда вы...
- Ой, бросьте. Хоть вы и очень рисковый юноша, но до конца не осознали пока важность ваших рисков. Но не бойтесь, - при этих словах дама поднялась со стула и, приблизившись, похлопала меня по плечу, - Сегодня вы все осознаете.
Стив уже вошел в кабинет, улыбнулся ей, буквально пропел приветствие, приобнимая женщину за плечи и направляя ее к выходу, когда она вдруг обернулась и подала мне фотографию:
- Моя Марго. Вы сегодня встретите ее. Будьте любезны сопроводить кошечку домой.
Это и в самом деле было фото рыжей кошки.

После обеда пришло смс от Керрри, о том что ей важно мне что-то сообщить лично. Сумасшедшая дамочка с ее словами тут же забылась и воодушевленный я ожидал Керри за столиком скромного кафе, слушая невольно разговор туристов с официантом. Речь, кажется была русской. Они смеялись и часто повторяли:
-Хо-ро-шо, хо-ро-шо.
Требовали мандаринов и хо-ро-шего шампанского.
Дверь кафе звякнула колокольчиком. Я услышал его отчетливо звонко и обернулся. Конечно, это была она, и не без раздражения я отметил, что не только мои глаза устремились ко входу. Как обычно привлекающая внимание она остановилась, взглядом ища тем не менее только меня. Это не могло не льстить. Я поднялся, чтоб помахать ей рукой и лишь тогда заметил, что скрытая столиками и людьми возле нее мелькает белокурая головка ребенка.
- Эд?
Внутри разлилось тепло и одновременно тревога захлестнула меня. Я не готов. Да, я ждал, я рвался к нему через океан. Но вот пара метров и вдруг он меня не признает. Вдруг долгая разлука дала такую трещину, которую ничем не заделать. Я застыл на месте с картонной улыбкой на лице. Керри что-то шепнула сыну на ухо, он стал приближаться, я опустился на корточки, раскрывая об'ятия. Через мгновенье ощутил на щеке его дыхание. Эд обхватил меня руками за шею, и я поднялся с ним на руках.
- Папа?
- Привет сын.
- Папа, ты уже вернулся?
- Вернулся, малыш.
Керри стояла за спиной Эдуарда с телефоном в руках. Одними губами я шептал ей: Спасибо!
И благодарности моей не было предела, кажется Керри сама чрезвычайно волновалась и опуская глаза рылась в сумочке пару раз пряча злополучный телефон и доставая его снова. Эдуард старался держаться ближе, то и дело брал меня за руку, рассказывая обо всем подряд. Керри неожиданно решила нас оставить, чего мне совсем не хотелось. Но в какой-то момент я понял, что это мудрое решение, которое не приняла бы моя жена еще каких-то два года назад, достойно уважения. Она не опустилась до низких разбирательств и дележки ребенка, она просто сохранила и подарила мне его снова. Без упреков, без обвинений, очень легко и не усложняя позволила мне вновь почувствовать себя нужным. На миг я задумался о том, какая невероятная счастливая странность происходит в моей... в нашей жизни. Встретив эту девушку несколько лет назад и вынуждаемый обстоятельствами я сделал ей предложение. А в итоге обрел в ее лице свое единственное пожалуй спасение.
- Эд, я отлучусь, а ты побудешь с папой, который расскажет о своих приключениях.
Керри проговорила это склонившись над сыном, но пристально глядя мне в глаза. В этом взгляде я увидел и предостережение, и сожаление о той недосказанности, что до сих пор витала между нами.
Когда она скрылась за дверью кафе я выдохнул и посмотрел на Эдуарда. Выпрямив спину и уперевшись ладонями в стол, он изучал меня крайне пристально. Видно было, что дед воспитывает его соответственно своему титулу. Я теперь отец маленького герцога, который выдает свою растерянность только мерным ковырянием скатерти ногтем. Он облизнул губы и улыбнулся смущенно.
- Иди ко мне, Эд.
Сын спрыгнул со стула и я усадил его к себе на колено. Он прижался плотнее, щекоча мне подбородок пшеничными волосами. Дыхание его постепенно выравнялось и плечи расслабились.
- Как ты жил все это время? - спросил я.
- Неплохо.
- Я как будто тоже неплохо, но теперь понимаю, как сильно мне не хватало вас с мамой.
- Ты потерялся в джунглях?
- Пожалуй, что и так. Но почему именно джунгли?
- Я просто подумал. Тетя Лина читает со мной книгу, о том как мальчик жил в лесу и дружил с медведем Балу. В джунглях очень легко потеряться, папа, я теперь знаю. Хорошо, что ты нашелся. Я так и загадал, что ты обязательно найдешься и приедешь ко мне. А если бы не нашелся, - вытянувшись малыш попытался дотянуться до моего уха и перешел на шепот, - В шкафу у меня есть рюкзак. Никто не знает. Я кладу туда самое главное, а Дэвид обещал мне подарить настоящий нож. Еще у меня есть свой конь.
- И? - брови мои полезли на лоб от понимания куда клонит сын.
- Что же ты не понимаешь? Я мог бы тоже поехать в джунгли.
- И бросил бы маму тут одну?
Эдуард замялся, об этом он точно не подумал.
- Я же бы не навсегда. Только к тебе и сразу вместе обратно.
- Наверное надо менять твою литературу, а то неровен час бросишься сражаться с троллями. Пойдем пока прогуляемся? Хочешь куда-нибудь?
- На ярмарку. Я там совсем мало был в этом году.

На Эдуарде был теплый тёмно синий тренч, серая шапка-ушанка с кожаным верхом и хиповые синие джинсы с накладными карманами. Я чуть отпустил его вперёд, набирая Керри сообщение о том, что мы отправились в парк. Он шлёпал ботинками по тающему на глазах снегу и глядел только под ноги. Мы шли по центральной улице, заполненной людьми. Поток улыбающихся лиц раздваивался перед ним, освобождая путь. Подобный ледоколу пару минут он шёл самостоятельно, а я поймал себя на мысли, что подстраиваюсь под его походку, пробуя понять настроение. Потом поравнялся с ним и протянул руку. Так мы достигли того самого места, где Керри ...
- Болван!
Эдуард вскинул на меня удивлённый взгляд.
- Представляешь, я совсем недавно обзавёлся машиной и просто забыл об этом. Зачем же мы пошли пешком?
- Гулять.
- Логично.
- Какая у тебя машина?
- Зелёный Либерти, - сообразив, что беседую с малышом добавил, - Джип. Иногда его называют Чероки.
Он одобрительно кивнул.
- Может ты ещё и футболом увлекаешься?
- Не очень то. - Бросил равнодушно, но помолчав добавил уже веселее- Зато я умею плавать.
- Кто же тебя учил?
- Как кто? Тренер конечно.
Впереди показались разноцветные шатры и крыши рыночных лавочек. Я вспомнил, как жалел раньше, что Эд слишком мал для шумных новогдних развлечений, теперь же он вполне достойный компаньон.
Сначала мы прошлись вдоль палаток Фабрики Санты, где сновали в великом множестве ряженые в зеленые камзолы эльфы и эльфочки. Эдуард внимательно следил за процессом сборки крошечных деревянных каруселей, поучавствовал в раскрашивании фигурок и выбрал себе яркую птицу на нитке. После тщательного отмывания рук от краски мы запаслись большим комком сахарной ваты и пошли в сторону шапито, уже подсвеченного призывно сотней лампочек. Это был цирк Зиппо, мимо которого пройти было невозможно. Мы даже раздобыли билеты в первый ряд и с удовольствием заняли свои места. Красные кресла, расположенные амфитеатром вокруг арены, быстро заполнялись людьми. Эд поместил свою птицу аккуратно на коленях и откинувшись на спинку с нетерпением ждал начала представления. Я с любопытством поглядывал на него, понимая, что удивить малыша, живущего практически во дворце мне врядли удастся. Я надеялся, что он хотя бы не заскучает. Но глаза ребёнка горели предвкушением и был он совершенно жизнерадостный, как все прочие дети его лет. Так же восторгался простыми вещами, и не было мною замечено в нем ни капли снобизма, или высокомерия, лишь некоторая сдержанность.
Свет погас, ударили медные кимвалы, луч пронзил темноту и скользнул под купол. В его голубоватом свечении появилась воздушная гимнастка на полотнах, без какой-либо страховки. Под плавную мелодию она исполняла рискованные трюки легко и бесстрашно, заставляя замирать сердца. Когда она спустилась на манеж, вспыхнули яркие лампы и из-за алых кулис к ней вышел шпрехшталмейстер в парадном мундире. Целуя ручки маленькой леди он представил её гостям, после чего она пропала. Зато появились клоуны и пока шпрехшталмейстер приветствовал публику, они начали дурачиться с полотнами гимнастки. Запутывались в них сами, а потом стали стараться вытянуть из зала детей постарше. Когда это удалось и их добычей стал смеющийся мальчуган лет двенадцати, его руки закрепили полотнами и стали раскручивать парня по кругу арены. Выбежали работники цирка, пытаясь поймать клоунов, остановить их. Всё это безобразие крайне веселило зрителей. В конце концов счастливого мальчика усадили на место, вручили ему в подарок эльфийскую шапку, клоунов прогнали, а ведущий объявил следующий номер - дрессировщик птиц Норман Баррет и его волнистые попугайчики. Птички выполняли задания Нормана: перелетали с одной жердочки на другую, крутились в кольцах и летали шумной стаей над зрителями.
Вольтижировщик поразил нас искусной верховой ездой. Белые лошади в цветных софитах казались розовыми. Трясли ухоженными гривами. Их сверкающие попоны отбрасывали искры, когда они мчались по кругу.
Фокусник не распиливал женщин в ящиках, но засунул надоедливых клоунов в сундуки, из которых те бесследно пропали, дарил дамам цветы из бездонного рукава, а Эду вручил чёрный цилиндр, который предварительно крутил и подбрасывал, показывая что тот пуст. Попросил сына достать то, что внутри. Эд нерешительно запустил внутрь руку, одернул.
- Не бойся, смелее, - приободрил его я.
Каково же было его удивление, когда осмелев он всё же вытащил двумя руками из шляпы крохотного белого кролика.
На манеж выходил силач Бамбула. Подкидывал гири, скручивал в жгуты железные прутья и в конце разорвал цепи, которыми его плотно опутали и скрепили на замки.
Гимнасты на трапеции восхитили взрослых, а детям больше по душе пришлось представление с оленями. Их дрессировщица исполняла роль Герды.
В самом конце бразильские мотоцоклисты представили "Вселенную смерти" в металлической сфере.
Когда мы с Эдом покинули шатёр уже темнело. На эстраде, вокруг которой был залит каток, играл духовой оркестр. Катающиеся резали лёд коньками, некоторые пары вполне достойно танцевали. Залюбовавшись блеском музыкальных инструментов, разноцветными фонариками и яркими костюмами мы присели на скамейку. Потягивали горячий клюквенный морс с корицей и наслаждались пышной праздничной атмосферой. То там, то здесь в небо взлетали искры фейерверков. Я почувствовал мягкий толчок в ногу и бросив взгляд вниз понял, что почти готов поверить в сверхестественное.

Дорогие жители игры, как вы проводите свое лето? Радует ли оно вас теплом или искрящимися на солнце грибными дождями. А может утомленные жарой тянетесь вы жадно к запотевшим бокалам с напитками, впиваетесь в сочную мякоть прохладных арбузов и ароматных дынь, бесжалостно давите апельсины и лимоны, чтоб насладиться их насыщенным соком.
Чё хочу вообще?) Предлагаю очередной лайтовый флэшмоб. Назовем его скажем "Фруктовый микс". Каждый желающий участвовать выбирает себе конкретный фрукт или ягоду, озвучивает тут в теме, списком это все отоброжаем, чтоб не повторяться. Далее в свой игровой пост нужно включить эпизод с использованием этого фрукта. Вариантов то миллион. Можно рассказать ребенку сказку о похождениях мандарина, устроить романтик с клубничкой, подарить ящик апельсинов, рассыпать пакет с яблоками или просто покупать на рынке личи. Главное чтоб это было вкусно.
А по окончании проголосовать за самый самый фрукт.
Критерии.
1) Гармонично вписать эпизод в сюжет.
2) Пощекотать рецепторы читателя максимально "вкусным", юморным, реалистичным описанием.
Победители получат звание " Заводной ананас" либо вишенка в зависимости от выбранного фрукта-ягоды.
Согласны? Тогда разбираем фрукты).

Гайд-парк
В гостях у "Пифии"
Отель " Бенкрофт Хаус"


Приобнимая сына за плечи я погружался в свои мысли. Радость встречи с ним была огромна, но в глубине души звучала нотка сожаления о неисполненном. Как много я должен теперь сделать, чтоб не было этой горечи. Как много я должен им объяснить, связать нити настоящего и прошлого. Нельзя иначе. В голове уже зрел план завершения этого вечера. Хотя, нет. Решение это я принял гораздо раньше, не обдумывая, интуитивно. Как только коснулся сына, как только услышал его осторожный вопрос. Да, именно в тот момент я всё решил. Теперь скорее всего наступило осознание. Это не снег кружит, это вопросы роятся белыми пчёлами. Что скажет Керри, что она почувствует, если мои действия опередят мою искренность? Не будет ли это предательством? Но я не могу по другому. Никого не хочу больше терять. Я смотрел на повзрослевшего Эдуарда и вспоминал его маленького, спящего в детской кроватке. Он почти неслышно сопел и лицо его было так безмятежно. В тот вечер Селена несколько раз подходила ко мне, пока я сидел на полу возле малыша, она пыталась увести меня в спальню, говоря что уже поздно, но в конце концов присела рядом, обняла, и мы зависли надолго, наслаждаясь умиротворением. Я больше никого не потеряю.


Рядом с нами уселась рыжая кошка старушки, назвавшейся мисс Хьюз.
- Смотри-ка, пап. К тебе кошка пришла.
- Да уж вижу. И, кажется, я её знаю. Вот взгляни. - Я достал из кармана фото с наглой пушистой мордой. - Похожа?
- Ошейник такой же.
- Ужасный малиновый ошейник. Зовут её кажется Марго. Ты пока ещё не устал?
- Нисколько.
- Тогда поедем, вернём её домой.
Спустя пол часа мы стояли перед домофоном со списком жильцов на табличке. Дверь открылась сразу и мы поднялись на последний пятый этаж.
Не имею понятия зачем я притащился сюда с этой кошкой, да ещё и с ребёнком. Оттягивал момент звонка Керри, а может любопытство взяло верх, но явно не из жалости к рыжему волосатому чудовищу, шерсть которого теперь "украшает" заднее сиденье машины. Мисс Хьюз очень обрадовалась, поздоровалась и, посмотрев на сына, сказала мне:
- Вижу, юноша, вы уже на пути к исцелению. Проходите.
Кошку она так и не взяла, скрылась в глубине комнат и оставила дверь открытой настежь. Мы переглянулись и вошли. Скромная дама жила очень нехило, занимая пентхаус старинного здания в центре Лондона. Просторная светлая гостиная, где мы оказались, имела стену полностью стеклянную, с такой же стеклянной дверью на крытую террасу с зимним садом. Эд нехотя спустил Марго с рук.
- Пройдите сюда, - позвала нас хозяйка с террасы и тут же усадила пить чай с праздничным пудингом.
- Вероятность того, что Марго вас отыщет была мала,- начала она разговор пока Эд занялся поеданием сладостей. - В процентарном отношении ничуть не больше, чем отношение обратного угла оси Сатурна к такому же углу Юпитера.
"Что? Нет. ЧТО?! Ахинея несусветная. Не стоит засиживаться тут. Кошку вернул, хватит" - только успел подумать я и начал подниматься.
- Не хватит, к сожалению, - произнесла женщина и вогнала меня в ступор. Не то чтобы мне стало страшно, просто как то неуютно. Моя голова это всё таки мой личный кабинет, запретная территория. Я моментально вспомнил о гипнотизерах , ведьмах-астрологах и прочей нечисти.
- Успокойтесь, Авраам, - строго осекла меня мисс Хьюз. - Как легко вы впадаете в панику. А на самом деле есть масса техник чтения. Вам ли не знать этого? Ваше имя я узнала у мистера Фейна. Мы с ним старые приятели.
- Навели обо мне справки, подкинули эту вашу... - я ткнул пальцем в пространство забыв кличку кошки,- Что вам нужно от меня? Вы - сумасшедшая.
Эдуард насторожился и я осёкся, понимая, что могу испугать его.
- Простите, мэм. Нам сыном пора идти. Пойдём, Эд.
Женщина пыталась извиниться провожая нас к выходу и даже удержать, но действие возымела только одна фраза:
- Чуть позже, вечером, мысли о моем сумасшествии уступят место вопросам о том, чего же хотела эта старушка на самом деле. Вы будете не на шутку встревожены.
- Я забуду вас, как только покину помещение.
- Некоторые аспекты вашей жизни вынуждают вас в последнее время быть излишне подозрительным. Не забудете, вы ненавидите тайны.
- Хорошо. - я остановился уже практически в дверях. Эд наблюдал за сценой скорее с любопытством.
- Ты позволишь мне поговорить с леди еще несколько минут?- спросил я у него. - А ты пока поиграешь с...
- С Марго, - он пожал плечами и кивнул.
Мисс Хьюз обещала мне изложить суть вопроса кратко и без оси Сатурна, но как многие пожилые люди начала от начала времен, от своего отца дипломата и от Второй Мировой. Эд заводил механическую мышь и пускал ее по ковру. Кошка охотилась. А я заскучал на секунду, поняв что мисс Хьюз это всего лишь мисс Хьюз.
- В жизни столько вещей происходят неслучайно, - говорила она - Казалось бы беспорядочное нагромождение событий это всего лишь путь. У кого-то петляющий, у кого-то прямой и светлый.
- Кто же вы? Гадалка?
- Я не торгую своими способностями. Они просто помогают мне жить. Вам я хотела сделать предложение, - помолчав прибавила. - Делового плана.
- Так что же вы мне морочили голову? Пришли бы в офис и озвучили ваше предложение.
- Но я не могла этого сделать до тех пор, пока вас не найдет Марго.
- Только не начинайте.
- Всё это здание, а так же ювелирный магазин и скромное производство при нём принадлежит мне.
- Шутите?
- Ни капли. Мой несчастный Бобби оставил мне это в качестве небольшого утешения. Мы так и не поженились, всю жизнь я прожила одна. А вот теперь вести дела мне крайне затруднительно.
- И вы устроили всю эту канитель, чтобы просить меня быть управляющим?
- Да, нет же. Я ничего не устраивала, но я прошу вас купить моё производство. Мне вполне хватит ренты жильцов, это нехлопотно. Но я бы продала бизнесс и площади в собственность. А это без малого весь первый этаж. Только мне важно чтобы новый хозяин моего детища был человеком ответственным. Посмотрите, - она открыла шкаф и из общей кучи папок достала одну. Внутри были наброски, эскизы изделий: замысловатые плетения цепочек, кольца и перстни.
- Да, вы художница. Вам следовало бы найти агента. Он продал бы мастерскую в два счёта.
- Был такой, - она махнула рукой. - Люди, которых он приводил, мне не понравились. Один вообще хотел занять площадь под фаст-фуд. Возмутительно.
- Понимаете ли вы что продавая нечто вы прощаетесь с этим навсегда?
- Они все говорили также. Давайте спустимся, вы сами увидите, как всё устроено.
- Всю жизнь занимался машинами, грубыми железками. Тонкосплетение золотых нитей, завитушки, камушки, это не моё.
"Или..?" Я задумался на миг:
- Уже довольно поздно, жена будет волноваться.
- Бывшая жена.
Устав удивляться её фразочкам я только хмыкнул.
- Все происходит так, как должно. Мальчик уснул. Делайте то, что задумали. Для этого вам теперь не нужны оправдания. А через пару дней приезжайте, я начну подготовку документов со своей стороны, - сказала леди спокойно и уверенно.
Эд удобно устроился на диване, убаюканный урчащей толстой кошкой. Мисс Хьюз накинула на него плед и я перенес сына в машину. Потом так же осторожно на руках перенес его в постель свободной комнаты своего номера. Привычно подоткнув одеяло плотнее задернул шторы и, оставив тусклый ночник, вышел из спальни. Оставалось набрать её номер и озвучить лишь часть правды. Это не враньё, лишь дозированное использование информации. Если бы ты знала, как это важно.
- Привет. Прости, что задержались, столько всего интересного в праздники, загулялись. Эд... Эд испачкался. Немного испачкался краской, мы зашли ко мне в отель отмыться и почистить одежду. В ванной, умывает лицо. Да, даже лицо. Мы ели сладкую вату.
Я скрестил пальцы ожидая нужной, единственно верной в моих глазах, реакции.

Ничего умнее не могу придумать, как подарить сногсшибательных красавиц именинникам.

Эрику Шакиру



Маркусу Шадэ

Бережно придерживая её мёртвую голову на сгибе локтя, я нёс Росомаху выше и выше по склону. Ветра не было. Распогодилось совсем. Снег под ногами был мягким и сырым, быстро налипал на подошвы сапог, отчего каждый шаг давался с трудом. Солнце безжалостно палило и освещало всю эту жуткую картину. Уж лучше бы скрылось, спрятало бесстыжее лицо в тучи или скатилось за перевал. Но оно, насмехаясь над моим горем, сияло, играло в грубой шерсти зверя яркими бликами, там, где шерсть не была в крови. Моя упрямая злость превратилась в камень, я сам превратился в камень, который катится безостановочно по дороге и не существует силы способной его сдержать. Наконец осознав что всё произошло на самом деле и свершившееся непоправимо, душа моя и даже тело отяжелели. Я добрался до чума, уложил Росомаху на лапник и сам уселся рядом. Не спуская с неё руки завыл тихо и протяжно.
- Теперь ты дух подземного мира. Твоя душа сокрыта в тёмных пещерах. Не увидишь блеск луны, не подставишь морду ветру. Ты стала жертвой вместо их проклятого оленя. Злодейка ты в их глазах. Они отобрали жизнь за жизнь не ведая истины. Кто облачается в нарядные одежды, кто поёт сладкие песни, тот и тянет их на погибель. Надевает шкуру ягнёнка. Всё перевернулось в этом мире. Трупы! Посмотри, там ходят трупы! Им нужны блестящие побрякушки, подарки для их жадных жён, бешеная вода, белые простыни. Станут они им саваном. Открой глаза, посмотри!
И тут я отнял от росомахи руки, увидел отчётливо кровь. На руках, на лице моём, на теле.
- Неет. Не так просто. Кружит отчаяние, затаскивает в водоворот. Не позволю.

***


Сборы были недолгими. Тщательно спланированная, отработанная сотнями лет схема никогда не давала сбоя. План действий был у них в крови. Остатки солёного мяса и рыбы сложены в корзины, лепёшки завёрнуты в полотна сухой ткани. Туго связанными вещами набиты нарты, юрты разобраны, оленьими шкурами накрыта поклажа, устроены тёплые ясли для детей. Переезд и без того был отложен на несколько дней, люди ожидали его с радостью и тревогой одновременно. Целый день пути к просыпающейся под снегом тундре. Туда, где олени будут отъедаться настоящими сочными травами.
Гордо вскинув голову, с пригорка, взирает на сборы вожак стада - крупный бык с широкой грудью и мощными ногами. Он наблюдает как резво скачет вокруг нарт его необычный сын, как человеческие дети, сняв рукавицы, поглаживают его то по спине, то по белой головке, на которой уже заметны крохотные бугорки будущих рожек. Оленёнок любопытен и по-детски непоседлив. Подбегая к повозкам, он поддевает носом пологи и вынюхивает, скачет вокруг своей тени, трётся о ноги людей. Присмирев, в конце концов он находит нарты Брата Оленя и прижимается к ним бочком. Взгляды вожака и оленёнка встречаются на короткий миг. На каком-то им одним известном языке они приветствуют друг друга и легким кивком отец напутствует сына.

Вытянувшись длинной цепочкой караван отправляется в путь. Пастухи подгоняют стадо, направляя его по равнине, вдоль береговой линии на юг, к месту летней стоянки.
Стадо перегнать дело нехитрое для опытных оленеводов. Олень - животное рассудительное и покладистое. Он не попрёт против природы, не станет мудрить философски. Вся его нехитрая философия направлена к жизни и радости света. Отчего же люди не всегда способны жить просто. Отчего рисуют они в своих мыслях уродские картины несчастий, даже не окрасивших горизонт событий. Пожалуй что от страха. Откуда же берётся страх на этой земле, не знавшей ни войн ни насилия. Было дурно бросать человека одного в снежной пустыне, но Брат Оленя понимал, что Колдун сеет страх в племени. Нельзя было допустить проникновения этой заразы. Не должна она вползать в тихие дома людей, к очагам, заставляя сидящих у костра людей ссутуливать горестно плечи от тяжести ядовитых раздумий. Нет, вождь не сомневался в силе своих речений и в том, что он сможет успокоить любого поддавшегося унынию. Он знал это чётко, как человек и в себе победивший однажды эту гадюку. Но Колдун, с его медленным сумасшествием, стал вреден для людей. Некоторые его уважали и побаивались, прислушивались к его словам. Брат Оленя твёрдое принял решение, на месте новой стоянки, в день весеннего праздника, собрать старейшин и вынести вердикт.
Тогда Колдун и был изгнан.

***


Задорно улюлюкая подбадривают друг друга ребята вызывая на бой и валятся потом со смехом в снег. Кто же сильнее, а кто ловчее. Не хуже костров брызжут искрами взгляды повзрослевших девчонок. У одного из костров, по-турецки сидит Брат Медведя. Расставив руки и состроив страшную рожу он рассказывает ребятишкам помладше старую легенду о грозном озёрном духе, его дочерях и молодом юноше, прикинувшемся медведем, чтоб украсть одну из них. Время от времени его рука ныряет в складки малицы, достаёт блестящую фляжку и незаметно отхлёбывает Брат Медведя горячительного. Да только жена его, приземистая круглолицая Сестра Куропатки, всё замечает и качает головой. На что он шутливо и чуть нараспев басит:
- Могу и тебя угостить, жена моя.
Испуганно она машет на мужа руками, но потом, когда дети убегают от костра играть в медведя и озёрного духа, краснея прикладывается к фляжке. Брат Медведя смеётся:
- Не такая уж она и бешеная, а очень даже весёлая.
Их дочь, Чистая Водица, сжимая в кулаке новую игрушку, вырезанную умелыми руками отца, изображает озёрную нимфу. Она машет ручками и пляшет свой волшебный танец, когда под коленки её бодает оленёнок. После сегодняшнего ритуала принятия малыша в стадо и присвоения ему имени на лбу оленёнка красуется печать самого Брата Оленя. И тут волна тишины накрывает стойбище, потому что я прошёл в самый центр празднества, мрачный как призрак, полуголый, измазанный почерневшей кровью. Чистая Водица съёжилась и попятилась, инстинктивно пряча за спиной белое исчадие. Брат Медведя удивлённо поднялся, умильная улыбка медленно сползла с его лица. Слегка покачнувшись он было направился ко мне, но тут же встал как вкопанный, остановленный моим криком:
- Я призываю Брата Волка! Покажись! Сегодня пришла пора. Выходи!
И сразу же взвизгнули дети разглядев то, что я принёс с собой и поставил в яркий круг освещаемый костром. Это было нелепо сделанное, но вполне устрашающее чучело росомахи. Самое главное, что клыки её хищно таращились из приоткрытой пасти. Поняв, что росомаха неживая они стали с любопытством её разглядывать.
- Чу! - пришлось мне прикрикнуть, чтоб отпугнуть их. - Если Брат Волка не согласен принять свою судьбу добровольно, я его заставлю.
- Не шуми так, Брат Луны. Успокойся, присядь с нами, выпей чая, - снова широко улыбаясь произнёс Брат Медведя.
- Да в своём ли ты уме? Даже я знаю от том, что здесь творится сидя далеко отсюда. Меня изгнали. Тебе положено ненавидеть меня, а не чай пить.
Брат Медведя с усмешкой пожал плечами:
- Ну тебе то конечно виднее моего. Да только на кой тебе сдался Брат Волка?
- Духи его избрали, и если потребуется я приведу его на аркане, - при этих словах я выхватил из-за пояса аркан и хлестнул им воздух.
- Вот оно что. Вызываешь ребёнка на состязание?
- Он такой же ребёнок, как я старик.
- А это было бы даже забавно, если бы малыш утёр тебе нос, - расхохотался уже в полный голос Брат Медведя. - Он с детства воспитан здесь, в семинариях не обучался и дохлых ворон не резал. Для него аркан, как продолжение руки. Не боишься?
- В мире духов его опыт мал и пока ничего не стоит. Мне бояться нечего. Впрочем, если он признаёт себя ребёнком... но пусть сам скажет об этом.