Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Доброго времени суток!
Виктория,


Миссис Ховард, с днем рождения вас.


Кэрчик, так как твой братец, безбожно отлынивает от украшения ели, я готов отработать за двоих. Надеюсь - зачтется.

Жители мира "Между прошлым и будущим", поздравляю Вас всех с наступившим Новым Годом! Хочется пожелать исполнения всех задумок, планов и мечт. Мира, Добра, Благополучия!


Виктория, любовь моя, пусть этот год принесет лишь радости, а все горести останутся в старом году!

Моя Виктория, благодарю за подарки. Что касается пожеланий: это далеко не все, что я желаю и дарю, Колючка. Отнюдь нет...

Поверь мне.

Очень на это надеюсь.

Скоро узнаешь, любовь моя.

Клермонт хаус.

Прижав подбородок к макушке Виктории, я медленно поглаживал ее спину. Мы стояли в ванной, крепко обняв друг друга, а струи воды били мне в спину. Спроси меня еще год назад кто-нибудь о том, каким я себя вижу через год, думаю, в ответ лишь пожал плечами. Одиноким. Еще год назад я видел свое будущее - одиноким. Нет, конечно, меня окружали люди, друзья, деловые партнеры и прочие-прочие-прочие, но то был другой вид одиночества. Это одиночество снедало изнутри, уничтожало ростки веры в нечто светлое, оставляя за собой пустыни безнадежности. Погладил щекой макушку Виктории и, в который раз, поблагодарил судьбу за этот дар. Светлый дар нежности, радости, любви…
Протянув руку вперед, я взял флакон с гелем для душа и выдавил немного себе на ладонь. Помассировав руки, дождался пока на них образуется пена, стал медленно массировать плечи Виктории, спускаясь ниже по спине... Она попыталась увернуться, но я крепко сжал ее за талию:
- Стой на месте, - прошептал ей на ухо. - Не двигайся. - Повернув ее спиной к себе, снова намылил руки и, вновь стал поглаживать плечи, но теперь руки спускались вниз. Поглаживал полушария грудей, теребили чувствительные соски, мяли мягкий живот, опускались ниже к развилке между ног. Виктория дернулась и попыталась сжать ноги сильнее, не пуская меня. - Шшш, любовь моя, доверься мне. Я собираюсь помыть тебя...
- Себастьян...- хрипло шепчет она, а мои пальцы уже поглаживают ее промежность.
- Ты такая влажная и горячая. Только ради меня. Скажи это...
- Да...
- Что да, Виктория? - Пальцами одной руки массивную ее клитор, вторая рука крепче сжимает ее грудь, а губы продолжают шептать на ухо...
- Твоя, только твоя.
- Верно... Только моя...

***

- Как ты себя чувствуешь, Себастьян? Давай я лучше принесу нам завтрак в спальню? - Сандра, с беспокойством во взгляде, следила за тем, как я медленно натягивал футболку. Она сидела на кровати, уже одетая и готовая к выходу. За прошедшие двадцать минут, Сандра уже несколько раз интересовалась состоянием моего здоровья. Глубоко вздохнув, напомнил себе, что она волнуется, к чему я все никак не мог привыкнуть, черт возьми, и призвал все то терпение, что было во мне.
- Виктория, я слегка помят, - ответил невесте, указывая на синяки и ссадины. - Но утренние упражнения, вкупе с водными процедурами буквально вернули меня к жизни.
- Это не повод для шуток, Клермонт!
- Ты повторяешься, - подойдя к ней, я поцеловал ее в губы, но тут раздал стук в дверь. Оторвавшись от губ Виктория, повернулся в сторону входа и громко произнес: - Войдите.
- Доброе утро, ваша светлость, миссис Брадшо просила передать, что завтрак готов, - тихо проговорила одна из служанок, кажется Бэкки, и, не скрывая любопытства, переводила взгляд с меня на Викторию. Конечно, она не могла не знать, что вчера я вернулся в весьма неподобающим виде, что меня ждал констебль и так далее и тому подобное. Придав лицу непроницаемое выражение, холодно ответил:
- Благодарю. Передайте миссис Брадшо, что мы с моей невестой скоро спустимся.
Глаза горничной стали похожи на блюдца, а рот принял форму буквы «О», она так и застыла на месте. Высокомерно вздернув бровь, ожидать пока она придет в себя, не было желания:
- Это все, Бэкки? Или есть что-то еще?
Бэкки покраснела и, прошептав «Простите», шмыгнула за дверь. Подняв руку, большим и указательным пальцем помассировал переносицу. Необходимо будет поговорить с Патриком о прислуге и их чувстве живейшего любопытства.
- Подавляй и властвуй, ваша светлость? – послышался с боку, насмешливый голос Сандры. Слегка склонил голову в ее сторону:
- Рад, что вы оценили, леди Филдинг. Прошу,- я церемонно подал ей руку, - не будем заставлять ждать остальных.
У подножья лестницы нас ожидал Патрик. Сама невозмутимость, дворецкий поклонился нам, а главное нечем не выдал, что его удивлять либо беспокоит факт присутствия в Клермонт хаусе с утра Виктории.
- Доброе утро, ваша светлость, леди Филдинг.
- Доброе утро. – Поприветствовали мы его.
- Мистер Браун и мисс Стоун, уже в столовой.
- Вот как, - мои брови удивленно взлетели вверх. Намечается нечто вроде семейного завтрака. Мило. Ладошка Виктории в моей руке, слегка дернулась. Я сжал ее руку сильнее и посмотрел на нее: - Что-то не так, Сандра?
- А как ты думаешь, Клермонт? – Фыркнула она и вновь попыталась вырвать свою ладонь, но я сжал ее лишь сильнее.
- Они моя семья, Сандра. Те, кого я выбрал себе сам. – Тихо произнес я. Потом потянул за собой: - Пойдем, объявим нашу новость.
Стоило переступить порог столовой, как на меня, в буквальном смысле слова, набросил Джон.
- Себи-Себи-Себи, - малыш подлетел ко мне и, со всей своей силой, обнял за ногу. Я слегка пошатнулся. Черт возьми, ну и силы у паренька! Взъерошив его кудри, я присел перед ним на корточки.
- Привет парень.
- Прифет. – Он неуверенно протянул руку и погладил синяк на скуле. – Это фто?
- Кхм… Ударился об косяк, - на ходу выдумал я. Послышалось фырканье и прозвучал саркастичный голос Чипа:
- Не хрена себе косяк…
Бросив на него многообещающий взгляд, вновь посмотрел на Джона.
- Ты чего такой веселый сегодня, приятель?
- У меня есть сикрет!
- Секрет? – Сделал вид, что поражен и посмотрел на рядом стоящую Викторию, большими глазами. – Представляешь, у него есть секрет.
- Слышу, - тихо отозвал она, с легкой улыбкой. – Наверное, что-то совсем секретное.
- Да-да, - закивал головой малыш. – Босой-босой сикрет! - Было видно, что малыша так и распирало от желания выдать этот «босой-босой сикрет». Я усмехнулся и, взяв его на руки, поднялся.
- Ну, делись своим секретом,- подмигнул я ему и подставил ухо. Приблизившись, парень очень громко зашептал.
- Маматька и Чип целовались! – И для понятливости, пару раз звучно причмокнул…

Карстерз, ты можешь требовать до второго причастия, но это не заставить меня что - либо сделать. Как я сказал: был неправ - я исправил.

Благодарю, мне только дуэлей не хватало.

- Чтобы не случилось, помни: я с тобой. В вечернем шорохе, в пение птиц поутру, в стуке капель дождя – это все я. Рядом. Ты лишь закрой глаза…
- Но, мама, разве ты уходишь? Ты покидаешь меня?
- Нет-нет, что ты… Я лишь хочу сказать: чтобы не случилось…
***
- Она упала с лестницы…
- Глупая баба! Говорил не стой у меня на пути! Чертова бабешка! Патрик! Убери с глаз моих ее выродка!
- Милорд…
***
Дверь резко распахнулась, ударяя о стену. Мальчик лет двенадцати, сидевший за партой в классной комнате – вздрогнул. На пороке стоял его отец: от него несло виски и блевотиной, мужчина не твердо держался на ногах, а в глазах его полыхал огонь. Мальчика прошибла мелкая дрожь, он сцепил руки и, сжав колени сильнее, мечтая и прося, чтобы в этот раз не было побоев. Он всегда молил, но никогда молитва не спасала.
- Думаешь, что станешь умный, раз читаешь книжки, а? – Отец приближался к сыну, на ходу отстегивая ремень. Мальчик знал, что молчать не имеет смысла, поэтому, глядя прямо перед собой, тихо, но твердо ответил:
- Нет, сэр.
- Ты никогда не станешь чем-то большим, чем ничтожеством. – Отец приблизился к сыну и с размаху опустил на его спину ремень. Мальчик вздрогнул, но смолчал. Отец бил мягкой стороной ремня – терпимо, лучше молчать, может ему надоест и он уйдет. Еще удар. И еще. И еще. Мальчик вздрагивал, он искусал губы в кровь, но молчал. Вдруг ему надоест… Еще удар, он такой силы, что мальчик не выдержав – вскрикнул. – Ааа, я знал, что ты не выдержишь! Чертово отродье! Ничтожество! Ничтожество! – Каждое слово сопровождалось ударом и мальчик сдался. Свалившись на пол, он закрыл глаза и заплакал.
- Мама… Мама…

Апрель 2012 года. Майами.

- Мама! – Громко вскрикнув, я сел на кровати. Пот ручьем стекал по лицу, ладони крепко сжаты в кулаки, сердце отчаянно бьется в груди. Несколько секунд на осмысление, потом громкий вой раненного зверя. Руки обхватывают голову и сильно, подобно тискам, сжимают. Это сон, - повторяю себе. – Всего лишь сон. Медленно, словно избитый, встаю с постели. Отстранено замечаю, что простыни мокрые от пота. Держась за стену, медленно бреду в ванную. Душ. Самый горячий. Кости ломит от холода. Этот холод появляется после каждого кошмара. Ненавижу это состояние: страха и беспомощности. Закрывая дверцу душевой кабины, услышал звонок телефона и щелчок автоответчика, а после послышался спокойный голос Элен, пересказывающий все мои текущие дела и встречи. Закрыв дверь, отсек себя от реальности, встал под обжигающие струи воды. Мне нужно было изгнать холод и демонов.
Спустя полчаса из душа вышел уверенный в себе мужчина. Глядя на меня никто бы не сказал, что еще час назад я корчился от страха. Это устраивало меня в полной мере. Надев джинсы, я не стал утруждать себя поисками майки и обувь, а прямо босиком спустился вниз и прошел на кухню. Мой дом в Майами представлял собой двухэтажное здание из стекла и стали. Кругом чистые линии и белый цвет. Не то, чтобы я любил этот цвет, по сути, мне было абсолютно плевать. Риэлтор назвал этот дом одним из самых современных и комфортабельных, но и на это мне было плевать. Главное то, что он стоял вдали ото всех соседей, на берегу Атлантического океана. Вот и сейчас, ожидая пока приготовится кофе, стоял и смотрел на океан. Кофеварка пискнула. Забрал свое кофе и прошел к центру гостиной. Там стояла белоснежная рояль, «сестра» такой же, что находилась в Полфейле, в Шотландии. Сев за инструмент, позволил своему настроению выбрать мелодию. Бетховен. Я иронично усмехнулся. То, что нужно. Отдаваясь музыке без остатка, я чувствовал, как напряжение покидает меня. Ненавижу это состояние после кошмаров. Во сне я возвращался в прошлое, а в прошлом я был… Ничтожество, ты просто ничтожество…
В себя пришел, когда почувствовал чье-то присутствие за спиной. Повернувшись всем корпусом, окинул взглядом молодого человека в строгом деловом костюме. Высокий блондин, смотрел на меня прямо и, будто не решаясь, что-то сказать.
- В чем дело, Стив? – Стивен Харрис, работал в моей корпорации – адвокатом.
- Звонили из Лондона. Некто – Джордж Доусон. – Я напрягся. Прошлое настигло именно в этот день. Твою же мать… Стив, ждал моих комментариев, но я молчал. Молчал и ждал продолжения. – Тебя вызывают в Англию.
- Зачем? – Позволил себе ироничную усмешку. Резко встав, подошел к стеклянной стене комнаты, что смотрела на океан. Скрестив руки на груди, я слушал длинный монолог Харриса «не о чем». – К делу, Стив. Зачем мне возвращаться туда, откуда я уехал почти десять лет назад?
- Твой отец – умер, Себ. Теперь ты – герцог Клермонт.

Карстерз, как видишь - оно что-то та имеет.

Мисс Синклер, я польщен вашим вниманием к моему посту. Правда.
Но дело в том, что: наши посты были не дуэлью и не соревнованием, и мне правда жаль, что вышло так как вышло. Для пояснения ситуации: Мистер Карстерз, подал идею и стал ее описывать, поделился со мной, и в моей голове родилась картина, которую вы можете лицезреть. Это не красит меня, я постарался сгладить углы так как мог.
Теперь по поводу вашего предложения: лично я не намерен ни с кем соревноваться. Пишу так как пишу. Или вы считаете мне стоит повысить талант? Честно никогда не думал, что пишу сносно. Но что с меня взять? Высокомерный герцог.

Натан, прав. Это дело давно минувших... хм... часов.

Где-то я вычитал, что зачастую, мисс Синклер, важно не то, что мы говорим, а как мы это говорим. Теперь ваша мысль понятна, но тут скорее главное не "кто лучше", "интереснее" и прочие, а кто и как подаст свое прошлое/настоящее/будущее... Идея интересная, правда. Будем считать, нас с Натаном первооткрывателями.

У нас с Натаном схожие судьбы лишь в том, что наши матери умерли. Отношение с отцами у нас абсолютно разные: его любили и ждали, меня нет. Но именно эти "схожести" и сближают двух людей.

Что мы делаем, когда нас переполняют чувства, грозясь выплеснуться наружу? Мы молчим. Молчим, боясь показаться глупцами. Молчим, боясь быть отвергнутыми. Молчим, боясь не найти тех верных слов способных выразить, все что мы чувствуем. Я не боялся показаться глупым, а боязнь быть отвергнутым прошла, хотя ее отзвуки все еще были где-то внутри меня. Не один страх ни проходит бесследно – это я усвоил давно. Нет, дело было не в этом, те чувства, что рождала во мне эта гордая аристократка – не поддавались описанию. Я банально боялся не найти верных слов. Я любил ее всякой: отстранённой, радостной, взволнованной, задумчивой, черт, даже злой на меня и саркастичной. Кто-то не согласится со мной, сказав, что это не любовь, а болезнь, но чувствую я именно так, отдавайся своему чувству полностью и без остатка.
Сидя в опустившей столовой, я откинулся на спинку стула и следил за своей невестой поверх чашки чая. Она хмурила брови, явно занятия своими мыслями. Я примерно представлял, что это за мысли, но допытываться не стал. Поймав мой взгляд, морщинка между ее бровей разгладилась и она, игриво улыбнувшись мне, подошла и устроилась на моих коленях. Отложив чашку, я предостерегающий произнес ее имя, но легкий поцелуй остановил все слова. Обняв тонкий стан, посмотрел в ее глаза. В них светилась игривость и беззаботность, Виктория явно наслаждалась своей дерзкой задумкой. Прекрасно понимая, куда это приведет нас, я был полностью солидарен со своей невестой. Целой жизни будет мало, чтобы насладиться ею. В глазах Виктории искрилось такое лукавство и наслаждение своей выходкой, что мне пришлось приложить усилия, дабы скрыть от нее свою улыбку. Леди решила поиграть со мной, но кто-нибудь сказал ей, как это опасно?
Наклонившись вперед, ее губы накрыли мои. Отдавшись этому поцелую и своим чувствам полностью, я не сразу услышал судорожный кашель, исходивший со стороны двери. Виктория оторвалась и резко повернулась в сторону двери, я же, сделав быстрый вдох в надежде скрыть раздражение, от того что нам помешали, поднял глаза. В дверях застыла моя экономка, одна из служанок и, маячивший за ними, невозмутимый Патрик. С губ Виктории срывается тихое восклицание, и она порывается встать, но крепко сжав ее талию – не пускаю ей. Обернувшись, она одаривает меня возмущенным взглядом, но я не обращаю никакого внимания на нее. Изогнув бровь дугой, бесстрастно осведомился у этой безмолвной процессии:
- В чем дело?
- Ваша светлость, - заикаясь, покраснев до корней волос и пытаясь смотреть куда угодно, но не на меня, начала миссис Брадшо, - мы думали вы уже закончили… завтракать, вот и …. вот и думали, что столовая пуста и… и хотели…
- Убрать со стола. – Закончил за нее Патрик. В отличие от миссис Брадшо, его лицо абсолютно ничего не выражало, однако и он смотрел куда-то мне за спину.
- Конечно, думаю, с завтраком мы покончили. Спасибо, миссис Брадшо, все было очень вкусным, - кивнув головой им, я хитро посмотрел на Викторию. Надавив ладонью по ее спине, заставил опуститься ниже. Приблизив лицо почти вплотную, прошептал в полураскрытые губы невесты: – Итак, на чем мы оставались? Аааа, кажется на самом интересном. - Не обращая внимания на ее протесты, притянул к себе и впился в губы поцелуем. Виктория, уперлась кулачками в мою грудь, случайно задев один из синяков. Охнув, я оторвался от ее губ. Хмуро поглядывая на нее, потирал больное место.
- Это тебе в наказание, Клермонт! Как ты мог?! – Грозно прошептала она, пылая праведным негодованием.
- Что же такого я сделал? – Придав лицу самый невинный вид, осведомился у нее. Было очень трудно не морщиться от звона посуды, видимо моя прислуга, таким образом, давала о себе знать. Можно подумать о них возможно забыть, - мысленно хмыкнул я.
- Ты знаешь что! – Когда же мои брови взлетели вверх, она бросила быстрый взгляд на Патрика и Ко. Усмехнувшись, я пожал плечами:
- Пусть привыкают.
- Себастьян! – Маленький кулачок, стукнул меня по плечу. Не громко рассмеявшись, я вновь притянул ее к себе, полный намерения насладится губами своей невесты.

***

Тем временем жизнь шла своим ходом и две недели протекли незаметно. Впервые за долгое время, я мог с уверенностью сказать, что это были самые спокойные дни в нашей жизни. Если и нашлись недовольные фактом помолвки герцога Клермонта на леди Филдинг, они благоразумно помалкивали. Несколько дней назад, в Лондонском Таймсе, в разделе «Светской хроники» появился очерк с этой новостью. На нем настояли леди Кларисса. «Это традиция и не вам их отменять», - сказала, как отрезала, эта милая леди.
Стоя возле окна в своем кабинете и слушая доклад Стивена по телефону о состоянии моих дивидендов в США, я не спускал глаз с пейзажа за окном. Прошел более полугода, моя нога ни разу не ступала на семейное кладбище, что было скрыто за невысоким холмом, так почему сейчас меня тянет туда? Ленгстон, ты такой идиот…
- Мой тебе совет – продай эти акции, - донесся до меня голос Стива, заставляя отвлечься от моих мыслей. Встряхнувшись, я вернулся к разговору:
- Сколько они сейчас? – Спросил у Стива, имея ввиду цену акций.
- Пятнадцать за штуку.
- Пусть продадут половину, - устало сказал в ответ, двумя пальцами массируя переносицу, в надежде отогнать надвигающуюся головную боль.
- Окей. С тобой все в порядке?
- Все отлично. Спасибо, Стив. – Распрощавшись со своим вторым адвокатом, вновь посмотрел на пейзаж окном. За холм. Я чувствовал, как меня тянет к ним, но еще не время идти туда… Я еще не готов…
Отвернувшись от окна, сел в свое кресло и потянулся за мобильным, набрав – в сотый раз за эти дни – номер Дейва. И в сотый раз я услышал механический голос уведомляющий меня, что абонент недоступен. Что за черт? Если Девид решил уйти в грандиозный загул, мог бы и предупредить. Моя судьба, наконец-то, нашла меня, а мой лучший друг отсиживает яйца не понять где. Отлично, просто великолепно! Не долго думая, я встал из-за стола и направился к выходу, намереваясь лично посетить Стенхоуп парк и узнать куда, черт возьми, пропал мой друг, но на выходе я остановился, глядя на дверь напротив. Сделав пару шагов, открыл дверь и окинул задумчивым взглядом помещение. Что если?.. На губах появилась довольная улыбка. Вновь вынув телефон, я набрал номер единственного человека, что мог мне помочь. Мне ответили, после нескольких гудков:
- Привет, Кэрчик. Как ты? – Поприветствовал я леди Торнтон, прохаживаясь по комнате. Услышав ответ, хмыкнул: - Да и я не плохо. Собственно у меня к тебе небольшое дело-просьба, не могла бы ты подъехать?..

Виктория, ты знаешь, что в нашей копилки есть и хорошие и плохие времена, но помни одно: чтобы не случилось между нами, я всегда люблю тебя.


...

Кэрчик, красавица моя, с праздником тебя! Пусть твоя судьба тебя обязательно найдет.

Добрый день. Милые леди, спасибо вам за поздравления!

Мисс Рианна, благодарю за ангела! Еще один никогда не помешает.

Виктория, любовь моя, спасибо тебе за все!

Благодарю всех за поздравления и пожелания. Очень приятно!

Виктория, любовь моя, спасибо тебе, что терпишь меня несносного и не просто терпишь, а любишь! Спасибо, что рядом! Спасибо за твой подарок! Шикарно, просто шикарно! И март уже занял свое законное место!
Мэтью, благодарю за поздравление! Насчет подарка - выбрал тот, что по середине. Уверен в центре всегда все самое интересное.
Кейт, спасибо!
Дейв, друг ты мой разлюбезный, как ты мог так проколоться то? Я про часы. Не знать, такие прописные истины. Подарок оценил. О да. Определенное оценил. Спасибо друг!
Элен, красавица, спасибо! Поешь просто божественно!
Филдинг, благодарю! *криво улыбается* Совершенство в фехтование - это хорошо. К нему стремиться необходимо. И нервы пригодятся, я уверен.

Добрый день.
Мисс Таунсенд, есть у меня одна цитата, с которой я согласен полностью:


С возрастом я кое-чему научился. В частности: ты не обязан никому ничего объяснять, если тебе этого не хочется.
Джулиан Барнс.


Виктория ,