Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Оооо, круто-круто. Классная мысль. Да и тему, Кэр права, пристроить можно)

Честно сказать, имела большие надежды на пистолет. Даже если его использование светило нам лишением свободы в лучшем из случаев. Адвокаты у нас тоже были лучшие. Но три машины наемников, обученных рубить в мясо недругов хозяина, развеяли даже самую крошечную надежду. Все что нам оставалось - элемент неожиданности и проворные ножки.
Едва успев забрать свою объемную сумку из машины, последовала примеру Суры - врезала Алехандро сумкой под коленкой и показала язык наемникам - добавила от себя. Безответственная глупость, но не смогла устоять.
Марш-бросок виноградниками происходит без особых дискуссий. Пытаюсь сбить мужиков прицельными бросками туфель. Не успеваю расстраиваться - стрелок из меня не очень - второй раз все же попадаю. Такого вероломства никто не ожидал, поэтому несколько секунд замешательства играют нам на руку. Мы с девочками успеваем скрыться из виду, а после бессовестно угнать хиппи-мобиль.
На сей раз за рулем Шерри, и я уверенна в нашей сохранности. Поэтому принимаюсь рыться в сумке в целях инвентаризации. Нужен телефон, чтобы среди виноградников отыскать хоть какое место на подумать. Но под руки попадается в спешке схваченная одежда, кошелек, салфетки, в общем, всякая мелочь, которой в женской сумке навалом и которая создает черную дыру в той самой сумке.
- Есть! - отковыряв телефон, победно вскидываю руку в тот момент, когда Шерри резко уходит в сторону от пикапа на встречной. Едва не вываливаюсь в окно, но удерживаю айфон. Буду откровенна, наша судьба беспокоит меня больше, но слова Суры о том, что никто не пострадал приносят облегчение.

Мотель непримечательный. Настолько, что проезжай мы просто мимо - не заметили бы. Непонятно как только он оказался на карте RoomGuru, но это далеко не то, о чем нужно думать. Оборачиваюсь на Шанель. Она все еще безотчетно сжимает в руке беретту.
- Шанн, отдай, - пытаюсь разжать ее судорожно стиснутые пальцы. Вряд ли хозяева мотеля оценят в полной мере нашу постановку итальянской криминальной трагедии.
- Извини, - она неловко улыбается и отдает пистолет. Успокаивающее поглаживаю ее плечо, понимая, что этого катастрофически мало. Прячу оружие в сумку, глубоко закопав в одежде.
Старик за стойкой, если и был несколько обескуражен внешним видом новых постояльцев, то виду не подал. И пока я отсчитываю мелкими купюрами нужную сумму, спокойно выдает ключи от номеров и невозмутимо дожидается, пока закончу.
- Вив.
- Что? - веду плечом, доставая последние пять евро.
- Зачем тебе столько мелочи? - интересуется Сура, скептично наблюдавшая за всем процессом отсчета.
- Никогда не знаешь, когда попадешь в стрип-бар! Грациас, синьор.
Настя одобрительно хмыкает на несвойственную мне предусмотрительность, а Шерри закатывает глаза.

Номер не пяти звезд, даже не двух, но выбирать не приходится. Главное, что здесь мы в относительной безопасности хотя бы ненадолго. Шанель сразу же валится на кровать, собираясь проспать все на свете. Я ее понимаю, утром встали слишком рано. И не стоит забывать стресс, которые жрет энергии как марафон по холмистой местности. Поэтому даю ей немного времени придти в себя:
- Я в душ, ты пока поспи, а потом встречаемся с девочками на терассе, - для убедительности дергаю Шанель за платье.
- Угу, - она лениво машет рукой и засыпает в то же мгновение.
Вздохнув, иду в душ, по дороге стягивая безнадежно испорченное платье.
Прохладная вода бодрит. Очень прохладная и очень бодрит. Злобно стуча зубами, укутываюсь в полотенце. Пытаюсь отыскать тапочки. Нигде нет. Ах да, две звезды.
Из ванной вылетаю, окрыленная жаждой мести. Все легче крушить вокруг, чем ломаться изнутри.
- Шанн, вставай! - резко трясу подруг за бок. - Просыпайся, бегом в душ.
- У тебя руки холодные, - бормочет она в подушку, пытаясь отпихнуть меня подальше.
- Если не встанешь, засуну холодные руки тебе под юбку. Раз...
- Ладно, изверг, ладно, встаю.
- Вот и умница. Ты в душ, а я за тапочками.
- Здесь нет тапочек?

- Синьор! - в пятый раз терзаю хлипкий звоночек на стойке. - Есть тут кто?
В раздражении поправляю постоянно раскручивающиеся полотенце. Недовольство жизнью достигло той точки, когда я уже готова кого-нибудь придушить, лишь бы выдали эти чертовы тапочки. Если они в наличии имеются. Посчитав, что ждала достаточно, перевешиваюсь через высокую стойку и разглядываю пространство за ней. Где же у них ключи от кладовой?
- Синьорина! Вы что делаете? - голос за спиной молодой и слегка смущенный, из-за чего так мило проявляется акцент.
- О, мистер... - выпрямляюсь, в очередной раз поправляя сползающее полотенце, не понимая, почему не оделась, прежде чем пойти добывать тапочки. - Синьор...Алек, дело в том, что в нашем номере нет тапочек. Мы могли бы их получить?
Простой бейдж с написанным от руки именем приколот к белой майке. У меня ни шанса остановиться и перестать облизывать взглядом ладную фигуру молодого итальянца. Жарковато в Италии, правду говорят.
- Конечно, синьорина... - взгляд голубых глаз уходит в сторону, чтобы заглянуть в журнал постояльцев, и возвращается к моему лицу.
- Не надо имен, - подношу палец к его губам, не касаясь, мысленно ругаюсь на падающее полотенце. - Просто "синьорина". Так где, говорите, наши тапочки, синьор Алек?

- Шанель!! Сколько можно!! Вылазь! Заледенеешь! - ору в сторону ванной, натягивая джинсовые шорты. Содержимое моей сумки разложено на кровати, но обуви я почему-то не захватила. С досадой смотрю на пушистые желтые тапочки. Цыпочка, ни дать ни взять.
- Шанель!!
- Не ори, здесь я.
- Придется грабить Настю.
- А?
- Я не взяла обувь.
- Молодец.
- Спасибо.
Через десять минут мы с Шанн спускаемся на террасу, где уже сидят остальные. И накрыт стол. На минуту забываю почему мы оказались здесь, и просто любуюсь картинкой. Яркой, сочной как переспелый помидор. Но тут Алек приносит кувшин с холодной сангрией, иллюзия разрушается, и я замечаю насколько задумчивы подруги.
- А вот и мы! - усаживаюсь в свободное плетеное кресло, закинув ноги в тапочках на подлокотник Шерри. - Есть идеи, что делать дальше? Или будем вкушать неземной нектар из рук брозового бога Алека?
Бронзовый Алек покраснел настолько мило и торопливо, что руки тут же зачесались жаждой прикосновения к горящей коже. Он весь такой трогательный. Очень и часто трогательный. Жесткие жилы шеи, когда поворачивается на оклик Суры. Острые ключицы, разворот сильных плеч, иссушенные жарой мышцы спины. И просто невероятная, невероятная задница в этих синих джинсах. Уже почти потянулась, чтобы пощупать, когда настигает обреченный голос Насти:
- Вив!
- Да. Ладно, я здесь, - усилием воли возвращаюсь к обсуждению насущного. - Так каков план? Ждем ночи и ходу огородами? Или не ждем и огородами?

Бастиан дю Вилль, спасибо, спаситель) но лучше бы ты спал, чем ходил ночами в чертогах разума за малиной)))
Подвигает чашку ближе, обнимает фарфор замерзшими пальцами.

- Девчооонки!
Внезапный крик проезжается по ушам, и от испуга путаюсь в ногах и лечу носом вперед. Только бы не руки! Паника сковывает тело, и я падаю на бок в сухие листья, инстинктивно перекатываюсь на спину и позволяю себе выдохнуть. Всего лишь Шанн и дикая усталость. Осталось отыскать Шерри и место, чтобы отдохнуть.
- Шанель! Совсем с ума сошла?
Отлично, Шерри нашлась сама. Теперь снова все вместе.
- Вив, ты в порядке? - Настя склоняется надо мной, внимательно осматривая на предмет серьезных повреждений. Ее дыхание все еще сбито после бега, а ладони торопливо скользят по коже.
- Ой-ой, - выгибаюсь на земле, загребая пальцами опавшие листья, - почеши там, под коленкой.
- Тьфу, идиотка, я уже испугалась, что сломала ногу, - Настя с размаху бьет по бедру и под коленкой не чешет. Мстительная зараза.
- Хорошо, что не взяла твои каблуки, - задрав ногу, задумчиво рассматриваю желтые тапочки из мотеля.
- Вставай, предусмотрительная, надо двигаться дальше, - звание голоса разума на этот раз перешло к Суре.
- Куда? Уже почти ночь. Ложитесь рядом, полежим, посмотрит на звезды.
- В лесу? - скептично интересуется Шанн.
- А по-твоему в лесу звезд нет?
- Их не видно.
- Когда нас такие мелочи останавливали, - небрежно отмахиваюсь от подруги, закрывая глаза. Стоило только перестать двигаться, бежать вперед, и усталость свинцом наливает мышцы, и самое большое мое желание - спать.
- Действительно. Когда, - вздыхает Шерри и садится рядом. - Надо решить что делать. А потом уже двигаться.
- Поесть и поспать, - выдвигаю две своих жизненных цели, уверенная, что каждая из нас не отказалась бы.
- Чего не сделаешь посреди леса, - подводит итог Сура.
- Печально, - соглашается Настя.
- Может ажиотаж уже схлынул? - с надеждой спрашивает Шанн, поднимаясь на носочки. Будто она за деревьями на носочках что-то рассмотрит. - И можно будет одолжить машину?
- Угнать, - уточняет Шерри.
- Или поймать попутку, - перебирает варианты Сура. - А потом куда?
- Мы почти доехали до Санта-Маринеллы. А там можно сесть на корабль. - Настя рисует круги носком туфли.
- Наверняка Алехандро знает, куда мы ехали.
- А мы знаем, что он знает. Возможно, он не станет искать нас там слишком пристально.
- Попытаться можно, - едва разлепив веки бормочу, одновременно пытаюсь заставить себя подняться. - Дайте только две минуты и пойдем воровать тачку. Опять.

Как не постами??? А что же с тебя еще брать-то??
Спасибо несладкое за пост, за фикус и абрикосовое))) кажись, заказывала тебе блины с абрикосовым вареньем, таки чуйка на членовредительство) и жестокосердие фамильное)))

Пьер дю Вилль, 29,
модельер,
игрок на нервах.

Пять или шесть лет до основных событий.

Квартира на Барбет совсем не напоминает мансарду, которую они снимали вместе с братом. Здесь комнаты больше, потолки выше и есть чудесный балкончик, где можно пить кофе утром и вино вечером, разглядывая прохожих.
Пьер дю Вилль резко разворачивается на каблуках и внимательно рассматривает помещение. Снесенные рабочими перегородки превращают квартиру в одно большое открытое пространство. Он любит чувствовать свободу в движениях и порывах. А порывы у младшего дю Вилля случаются слишком часто и накрывают друг друга интерференционной волной.
Он хлопает в ладоши, и звук гасится о белые, грунтованные стены. Улыбается широко, чувствуя, как вдохновение заполняет, становится его дыханием. Цвета и образы смешиваются в сознании, пока Пьер мысленно не расставляет их по полочкам. Он хочет лилии Моне на стены и кашемировый плед с турецкими огурцами на диван. Хочет бронзу люстры и красное дерево кухонной мебели. Большой-большой рабочий стол и круглую кровать, чтобы вертеться во сне. Фортепиано у окна и прозрачную вазу с душистым горошком. Перемешанные листы нот и карандашные эскизы.
Парижское солнце бьет в спину, и у Пьера болят щеки от улыбки, а ощущение власти над собственной жизнью мягким теплом сворачивается под сердцем.

Дю Вилль с ног до головы перепачкан краской. Бирюза, охра, лазурь и кадмий смешиваются воедино, танцуя на старой одежде и выгоревших до яркой рыжины волосах. Его лилии почти закончены. Далеко не Моне, но сходство определенное наблюдается. Пьер доволен и благодушен. Отступает на шаг и оглядывает стену, охватывая взглядом все целиком. Улыбается и финальным мазком чертит контур бледного лепестка.
Старый проигрыватель крутит винил Эллингтона. Мелодичный, живой джаз просит двигаться, жить вместе с ним. Пьер не держит в себе ничего. Он крутится вокруг своей оси, едва не сбивая банку краски, делает несколько шагов в сторону, раскинув руки в стороны. Закрывает глаза, вслепую танцует по квартире, с легкостью перескакивая разбросанные инструменты, – он помнит расположение каждого.
Стук в дверь застает его у окна в нелепой позе фламинго, разглядывающего светлое будущее под водой.
- Открывай, я знаю, что ты там! "Искушенная леди" совершенно тебя выдает. Как и открытая дверь на балкон.
Пьер усмехается и возвращается в позу, привычную людям разумным. Его соседка. Вивьен. Неугомонная студентка факультета искусств. Бесконечно опасна для дю Виллей – в первый же день умудрилась стукнуть его собственной дверью. С тех пор она извинялась дважды за день и приносила пирожные из булочной за углом. Пьер готов душу продать за них, не то, что простить.
Вивьен легко любить, легко заботиться. Она не требует, потому и отдавать проще. Они самые настоящие друзья, будто вселенная подарок сделала каждому из них, подобрав черту характера так, чтобы совпадали, чтобы было о чем поговорить, с чем согласиться и с чем поспорить. За подозрительно короткое время они стали так близки, будто обрели вторую семью друг в друге. Возможно, обоим это необходимо.
Пьер больше не разговаривает с родителями, которые его выбор стать вольным художником, модельером, не восприняли с энтузиазмом, которые отправили брата через пролив, в другую страну начинать с нуля, возложили на него почетную миссию примерного сына. А Бас и рад. Но что теперь, то был и остается его выбор. Уж Пьер найдет себе жертву своих махинаций и соучастника авантюр взамен брата. Вивьен же бежит от разочарований в любви и мужчинах. И вместе они словно находят мир чуточку веселее и силы, чтобы смеяться.
- Мертвого разбудишь! Никакого уважения к старшим! – негодует дю Вилль, распахивая дверь. За ней Вивьен с набором толстенных каталогов и пакетом с выпечкой. Эклеры одуряюще пахнут ванилью, и Пьер первым делом выхватывает их, а потом уже пропускает подругу в квартиру.
- Ты закончил без меня! – осуждение в голосе перекрывает музыку, а брошенные на пол каталоги и кулаки на талии обещают едва ли не вечные муки, если он срочно не придумает оправдание.
- Шеричка, ты же как никто должна меня понимать! Муза ведь такая капризная дама! Когда пришла, надо хватать за тогу и пользовать, пока не опомнилась.
Она, прищурившись, смотрит на старательно изображающего невинность Пьера. После качает головой и собирает волосы в небрежный узел.
- Отмазался, - вздыхает и садится прямо на пол, раскрывает журналы. – Иди сюда, будем выбирать узор для твоей ванной и цвет обшивки дивана.
Дю Вилль покорно садится рядом и чувствует себя дома. Потом они пьют бордо на балконе, делятся новостями и считают зажигающиеся фонари.

Марэ всегда красочный, яркий-яркий среди сумасбродной богемы, тонет в дыму кальянов и музыке. За ним так приятно наблюдать несколько минут с того самого балкончика, чтобы после легко сбежать вниз по каменным ступеням подъезда и окунуться в жизнь, которая в Париже никогда не останавливается.

Бастиан дю Вилль таки предлагаю покусать Белого, передать так сказать капельным лень)) Поздравляю с почотной должностью)) как хорошо, шо я почти написала пост

Нааааааастяяяяяяяя, Настя, отзовися епт, мы там ща в лесу помрем все)))

- Ты веришь в любовь с первого взгляда?
- В моем возрасте уже зрение подводит… Щупать надо.

Три дня тишины и покоя, возможности ходить босой и в халате по квартире. Никогда не думала, что желание ходить в халате на кухню за яблоком и кофе так сильно во мне.
Три дня после крайне радостного примирения самого старшего поколения дю Виллей наполнены вновь обретенной свободой, ради которой не жаль пожертвовать Альпами, камином, гвоздикой и теми чудесными глиняными тарелками в шале.
Приглашение на показ единогласно откладываем на потом, сунув в один моих альбомов. Сейчас важно только частое дыхание, сброшенные на пол кисти и попытки уговорить его позировать как те француженки Джека Доусона.

- Шеричка, нет. Малого того, что вы переселили свой зоопарк ко мне и смотались бездельничать, ты не понимаешь, о чем просишь.
- Хочешь сказать, что даже возможность напакостить старшему тебя не вдохновляет?
Бас недовольно смотрит, обещая кару небесную, и выглядит при этом так забавно, что стоит невероятных усилий удержаться от смеха.
- Вдохновляет. Но в целях сохранения своего великолепного тела буду пакостить на расстоянии. Здесь в Париже.
- Скажи ему, что если еще раз сводит Патрис в оперу, я подожгу все его цветные рубашки.
- Он просит твоей помощи, Пьер, - вольный перевод не оценен ни одним из дю Виллей.
- Мог бы сделать это сам, - вздыхает младший, и я предельно ясно вижу, как он падает на диван и закидывает ноги на столик.
- Ладно, я прошу твоей помощи, а Бас категорически против.
- Это больше похоже на правду, - улыбается Пьер и чешет за ухом кота, - в трубке слышится урчание. – И куда мне деть вашу скотину?
- Ты разве планируешь надолго в Лондон? – нехорошее предчувствие неспешно царапает затылок. На лице Бастиана – траур по спокойной жизни.
- Еще не решил. До встречи под английским небом, Шеричка.

- Ты не пойдешь в этом, - заявляет Бас, едва только брат появляется в его гостиной.
- И я тебя рад видеть, - Пьер закатывает глаза и бросает сумку, к счастью, небольшую, на кресло. С другой стороны, что мешает ему купить новый гардероб в Лондоне? – Чем тебе не нравится мой костюм? Подбирал под цвет твоих пятен. Все ради тебя, братец, даже галстук.
- Счастлив, что память тебя не подводит в выборе цвета. Но был бы более счастлив, если бы ты помнил, что встреча исключительно деловая.
- Это было бы лишним. Слишком счастливым тебе быть вредно.

- Скучно серый.
- Жемчужно серый.
- Нет, скучно. Синий есть?

- Не надену я эту рубашку. Верните мою лавровую.
- Еще слово и будешь переодеваться на балконе.

- Можно хотя бы галстук оставить?
- Желтый с попугайчиками? Нет, Пьер.
- Вив, повесь попугаев на ручку окна.
- Вив, повесь попугаев ему на шею.

Устало тру лоб и понимаю, что дю Вилли прекрасны только в правильной дозировке. За эти две недели настигает волной, что не могу вспомнить свою фамилию, и как выглядят сурово нахмуренные брови отца. Вместо этого отчетливо представляю поджатые губы мадемуазель Шамон и лисью улыбку Мориса.
До встречи остается час и сорок минут, когда мне вручают папку с документами и награждают почетной должностью личной помощницы:
- Ты сможешь его проконтролировать. Просто бей по ноге каждый раз, когда откроет рот.
- Шеричка, ты же не захватила с собой каблуки? – с ложной надеждой интересуется Пьер, нарочито беспечно разглядывая простые запонки.
- Захватила. И лучше бы тебе быстро сообразить деловой наряд и мне, иначе в помощницах у тебя будет либо обкуренная хиппи, либо байкерша в коже.
- Ничего не имею против байкерши в коже.
- Я имею.

Обворованный на два костюма Бастиан остается на диване, закутанный зачем-то в плед с планшетом на коленях и телефоном у уха. А мы с Пьером спускаемся вниз, чтобы запрыгнуть в черный кеб у входа. Аккуратная гарнитура транслирует тишину, хотя телефон исправно работает на звонок, высвечивая имя контакта в глубине также взятого взаймы портфеля.
- Время веселиться, - Пьер довольно смахивает воображаемую пыль с лацканов перед стеклянными дверьми офисного здания.
- Это конец... - констатирую факт, разглядывая блестящий алмаз высотки.
- ...моей репутации, - согласно вздыхает Бастиан в ухе. – Помни про ногу.

Пока я, значит, на кухне торчу, обэд на шесть пэрсон, они на блядки в стрип-клуб собрались!! Дю Вилль, тебя не спасет никакой дзен!

Крошка Джей, тоже скучала. вообще как-то грусновато было все это время, но тем приятнее возвращаться конечно))
Молли, радость мая, таки много да))

Всем приятного вечера

Я разницы не вижу, значит, ее нет)

не колышет)

с чем это?)

аргумент))

О погоде говорим? Я тоже могу. У нас было +15, солнце, потом дождь, потом опять солнце, опять дождь и ночь потом. Без дождя.