Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Ему..
Ты близко, что не могу забыть
И так далеко, что не могу коснуться
Как запретить себе тебя любить
И из любви своей к тебе проснуться..

Ей..
Я смотрю в свое отражение
Из зеркала подмигиваешь ты
Заражая своим настроением
Лучик света, добра и теплоты...

В моей короткой жизни было два человека что так или иначе влияли на мою жизнь. Одни из них - моя сестра, Молли. Мой личный ангел хранитель, эликсир нескончаемого энтузиазма, источник жизни. Второй - мужчина которого я люблю, но который не в курсе о моих чувствах, и даже вряд ли догадывается о моем существование, Девид Торнтон.
Двадцать лет одиночества - так бы я назвала коротенький рассказ своей жизни, с легкостью уместившейся на несколько страницах в формате А4 от руки. Но увы, название мне не совсем подходит. Что не позволят мне быть одинокой волчицей по жизни? Моя сестра...
Он же наоборот, как вечное проклятие, всегда преследующее по пятам. Нескончаемый источник несбыточных надежд и океана боли. И оба всегда со мной, две частицы составляющие меня саму. Если у меня и есть сердце, где-то там, внутри, то бьется оно исключительно ради них...
Она всегда со мной, внутри меня. Мы существуем параллельно. не знаю кого из нас Бог наказал больше, наградив чувствительностью друг к другу. Скорее ее, чем меня. Она чувствует мою боль, я ее. Но в отличие от сестры, я почти избавилась от чувств. А она ими живет. Она нежна как первые весенние цветы, тепла как легкий летний бриз у берегов Тихого океана.
Еще совсем не давно, мать смотрела мне в глаза, и не скрываемым осуждением, спрашивала "Как вы можете быть такими разными, за что мне это?". На самом деле она хотела сказать "за что ей я". Но сдержалась...
Каролина Аддисон всегда сдержана, когда дела не касается ее мужа. Она была так далека мне, чужая. Иные слова для женщины породившей меня я не могу подобрать. Но есть одно, в чем - то мы с ней похожи. В умение любит... мужчину. Если мы любим мужчину, то это как ураган, как цунами, что накрывает с головой, внезапно, нежданно, среди белого дня. Мы любим раз и навсегда, одна стрела и точный удар, в самое сердце. Именно это ее любовь оградила мать от дочерей. Ни чем не прикрытое обожание Спенсера, когда любовь к мужу, пересилила любовь к детям. Я это знала, Молли не хотела признавать, все еще бережно охраняя иллюзию "счастливой семьи". Для меня же, семья, уже давно ограничилась ею одной.
Спенсер... именно по имени, а не нежное, щемящее "папа" или хотя бы "отец". Спенсер. По имени. Или мистер Аддисон. В последний раз когда я назвала его так, хрустальная пепельница, пролетела в нескольких десятков сантиметров от моей головы, и в дребезги разбилась на мельчайшие осколки. Он смотрел не меня взглядом переполненным гнева и ярости, я ответила ему равнодушием. Ни один мускул не дрогнул на моем лице. В отличие от отца, моя бронь не дала трещины. Я оказалась сильней. Он не позвал назад, когда я ушла. Он терпеливо ждал, надеялся, был почти уверен, что я приползу обратно. И я знала что он ждет. Каждый день, с каждым ударом часов, с каждым звонком телефона, она ждал мой сигнал SOS, призыв о помощи. но я не позвала, скатилась на самое дно, но и ввысь вскарабкалась сама. Без него, без помощи... И он знал. Узнал все. Но кого из нас не смог простить, себя - что не вернул меня или меня, за то что не вернулась. Хотя, какая уже разница.
Уже не важно, что была, это ведь не изменить. Сожаление ничего не изменят, даже не искупят. Сожаление - этот как успокоение для души, своей собственной. Как глоток холодного воздуха в пылающем аду...
Это все не важно. Это прошло...

Сейчас, в канун рождества, на балконе пентхауса, я была тут лишь ради одного человечка - своей сестры. Ради нее я пришла сюда, ради нее не умчалась прочь. Тесно прижавшись к ней, и в который раз поняла как скучала. По щеке скользнула щеке. Слезы - это роскошь для меня. Но почему нельзя сегодня простить их себе? Ведь праздник... Сестра молчала. Я тоже не торопилась нарушать тишину. Где-то далеко пробили куранты. Молли слабо улыбнулась:
- Как хорошо что ты рядом...
Я улыбнулась в ответ:
- Я всегда рядом...

Мистер Филдинг, премного благодарна. Приятно).
Малышка, спасибо, дорогая.
Стефан, отличный пост! Читала с восторгом!

Мои поздравления в общую копилку. Между, с новым годом!

Это будет комплексная сделка... (с) Не так ли? Думаю, мы договоримся, Торнтон)

Я в приятном шоке, любовь моя. Тебе удалось в который раз меня удивить. Спасибо! И в ответ...
Королю, от Королевы...



Моя дорогая, любимая Тень, с праздником тебя!

На счет ангела.. Вопрос спорный, Тень)

Букет очарователен, Торнтон.

Наслаждайся)

Почти пустая комната, с подсыревшими стенами и ветхим полом. Темно... Мрачно... Холодно... Запах гнилых досок и сырости, казалось, впитался в кожу и волосы. Аромат ментола слегка разбавил этот тошнотворный коктейль. Дым сигарет рисовал в воздухе замысловатые, винтажные узоры, прежде чем испариться.
Сидя на единственном предмете мебели в комнате, я вглядываясь в одну точку, но мысли были за пределом периметра помещения. Я думала как быть, что делать. Искала выхода из сложившейся ситуации, пути к отступлению. Ходу моих мыслей немного осложнял факт присутствия Девида Торнтона в радиусе двух метров, а так же его пристальный взгляд обращенный к моей персоне. Казалось, я чувствовала его кожей, огненный, моментами осуждающий взгляд, готовый прожечь меня на сквозь.
- И долго мы будем играть в молчанку, мисс Аддисон?
- Мы вновь перешли на Вы? – с усмешкой спрашиваю я, отбросив в дальний угол докуренный бычок. Девид следит за полетом, с явным неодобрением. Поднимаю на него глаза. Он смотрит зорко, изучающе.
- Во что я ввязался, мисс Аддисон?
- Увы, ничего хорошего, мистер Торнтон, - в тон ему, подчеркнув фамильярность, отвечаю я. Его глаза узятся от гнева. Этот мужчина не привык чтобы ему перечили.
- Как я понял, ответа на свой вопрос я не дождусь?
- А что вы хотите услышать. Девид?
- Правду.
- Правду? - горькая усмешка растягивается на моем лице. - Правда в том, что, вам принадлежит то, что хотят получит другие. Им это позарез нужно, Девид. И они всегда получают свое. Тут действует слоган «Есть цель, все остальное - средство». И ничего нельзя изменить.
- Кто ты такая? – его вопрос застает врасплох. Застыв на миг, сжала руки в кулаки. Встречный вопрос, едва не сорвался с губ: «А ты не помнишь?»




В тот день шел дождь, впрочем, как и в любой осенний день в хмуром и туманном Лондоне. Воздух был пропитан влагой. Легкий осенний ветер заставлял танцевать золотистую листву, оголял высокие и гордые клены. Дождь яро барабанил по навесу кафе, под которым ты сидел... с ней. А я уверенно шла на встречу к тебе, сама того не зная что меня ждет. . Увидев Вас я замерла в нерешительности, а улыбка сползла губ. Будто фортуна обезоружила, подготавливая к судьбоносной встрече в моей жизни....
... познакомься, Мишель. – твой взгляд едва скользит по мне, и вновь устремляется к ней. Но и этого было достаточно. Стрела попала прямо в цель. На миг сердце перестало биться, и потом резко пустилось вскачь. Течение реки моей жизни изменилось вспять. А нее вошел Девид Торнтон...



Прикусив губу, подавила порыв слабости, чувственности.
- Меня зовут Мишель...
- Неужели ты ее не узнал, Девид?
Дверь открывается, и входит Мари. Все та же ироничная усмешка, но былой прыти уже не наблюдалось. Взгляд Торнтона устремляется к бывшей жене.
- Моя давняя подруга, я представляла ее тебе...
Встав со стула я подхожу к ней, наши взгляды на миг скрещиваются. Рука Родриго дернулась по направлению к карману.
- Только попробуй... – я протянула предупреждение, давая Родрига почувствовать опасность, вкусить ее. Взглядом указала на пистолет, припрятанный за ремень джинсов. – Вы ведь знаем, я стреляю точнее, и быстрее.
Родриго одернул руку, и неохотно вернул оружие на место.
- Так то лучше. Как видишь Мари, роли поменялись. Теперь твой друг Родриго мало что решает. Мари молчала, ей не чем было крыть. Она взвешивала за и против, и не была уверена в своем партнере.
- Девид, - позвала я, он отозвался настороженным взглядом, - подпиши бумаги...
Опять та самая усмешка. Упрямец!
- Ты не знаешь, но что подписываешься, - предупреждаю я.
Ты не знаешь на что подписываешь нас.
- Вы еще не потеряли надежду уговорить меня, мисс Аддисон?
- Увы, уже Девид...
Достав из кармана кольт, под обезумевшим взглядом Торнтона я устремила дуло на Родриго.
- К стене и без выходок, – Мари дернулась, и я спустила курок. Выстрел неожиданно прогремел, гулким эхом отдаваясь в пустом помещение. Позади меня застыл Девид.
- Я же сказала без выходок.
Действия, как всегда, гораздо убедительней слов.
- Пистолет?
Родриго бросил его в моим ногам. Такими дарами лучше не разбрасываться, что я и не собиралась делать. Подхватив «дар», я протянула его Девиду.
- Справишься?
- Не так ловко как ты, - ехидно замечает Девид, пряча пистолет в задний карман брюк.
Острить в ответ я не стала, поспешила за ним к двери.
Уже на свежем воздухе, я смогла глубоко вздохнуть. Легкие жадно втягивали кислород.
- Где ты этому научилась?
Я подняла на него глаза. При свете дня он выглядел еще ужасней, в перепачканной одежде и с ссадинами. Сердце где-то глубоко во мне пустилось вскачь.
- Тебе лучше не знать, - я качаю головой, стараясь сохранить ясность ума.
- И все же? – никак не угомонится Девид.
- Жизнь научила... – лирически процитировала я. – Моя машина тут, не далеко.
Он усмехнулся. И пошел в указанном мною направление, я же пошла следом за ним. Не зная, куда именно это меня приведет.
В Ад... Рано или поздно. Если судить из сложившейся ситуации – скорее «рано». Я не выполнила соглашения, угрожала Родриго. Девид не подписал бумаги, которые были залогом его жизни.
Я подошла к машине. Девид стоял у двери.
- Ключи?
- Я поведу, - бросаю я, обходя машину.
- Ключи, мисс Аддисон, не смею Вас утруждать.
Я бросила ему ключи и сама села на пассажирское сидение рядом.
- Куда?
- Аэропорт...
Заурчал мотор, но машине так и не двинулась с места. Он было задумчив, а я старалась не смотреть на него, повторяя про себя заветное «нельзя».
Достала из бардачка папку документов, и протянула Девиду.
- Что это?
- Поддельные паспорта, права на машину, кредитка и прочее.
- Зачем?
- Ты действительно думал что тебя просто так отпустят? – мой голос превысил допустимые октавы, принятые правилами приличиями, - как ни в чем не бывало? Им нужна эта земля, и она сделают все – чтобы получить ее. Понимаешь?
Но он явно не понимал.
- Что в ней такого?
- Деньги, власть... – произношу я.
Опять между нами прозрачной стеной вырастает тишина. Он хмуриться, а я приложив усилия отвожу взгляд. В глазах защипало, и я борюсь с этой слабостью. Не здесь, не сейчас, позже...
- Твой рейс через час. Ты можешь опоздать.
Он непонимающе смотрит на меня.
- Мой? А твой?
- Чуть позже.
- Мишель?
Моя имя в его устах вызывает во мне бурю чувств.
- Наша встреча, тогда, в баре, она была случайна?
Усмехаюсь. Сарказм так и норовит сорваться с губ.
- Да, - приглушенным голосом произношу я. Наши взгляды встречаются вновь. Возможно в последний раз. Все в Его руках... – Поехали, мистер Торнтон...

Жестокая истина нашей современности: за все надо платить. Ничто не вечно, ничто не дается нам просто так, даром. Рано или поздно, судьба предоставит счет, и хочешь или нет, но платить придется. И мне придется внести свою плату Хорону, но не за будущее, а прошлое. За каждый день, каждый миг проведенный с ним.
Весь мой мир мог вместиться в это маленькую комнатку, у ворот Ада земного, и никто не знал что нас ждет за ними. Какое сладкой на вкус слово «нас». Нас. Произношу его мысленно, с замиранием сердца, с трепетом, до мурашек по коже и дрожи в кончиках пальцев. Сердце колотится в груди, а я надеюсь что он не слышит. Не надо так громко...
Ловлю на себе его взгляд и замираю, воображение, мое больное воображение рисует в нем интерес, тепло, и неужели нежность? Нет, не может быть. Я копаюсь в себе, ищу ответы, объяснение, но не могу ничего понять. Что значит его улыбка? Такая приветливая и добрая? Зачем он улыбается мне? Зачем заставляет улыбаться меня? Он задает вопросы, а я не знаю что ответить. Что ему рассказать? Про притоны потустороннего для него Нью Йорка, про грязь и мерзость – что может вызвать у него лишь брезгливость? Про мою истерзанную, разрезанную на обрывки жизнь? Нет смысла. Я не хотела чтобы он меня знал, такой, какая я была, но до боли хотела чтобы запомнил.
Порой хочу его коснуться, но не могу. И виною тому не железные оковы, что парализуют движение, виною тому страх.
Я ловлю каждый миг проведенный с ним, стараясь припрятать его в самый отдаленный тайник моей памяти. Сколько еще это продлиться? День, два, неделя?
За стенами этой комнатки меня не ожидало ровным счетом ничего. Оступилась, и пошла против всех и всего, этим самым, подписав себе приговор.
Итог не заставил себя ждать, в один из обычных дней заключения, злосчастная дверь не большой комнаты открылась, и два мужлана не скрывая дерзкой усмешки ввалились в нее.
- Ну что, малышка, пришел твой заветный час.
Что то внутри екнула, сжалось в комок. Чему я удивляюсь, ведь знала, рано или поздно они придут. Я замешкалась. Решительность покинула меня, я не хотела идти на встречу неизбежному, желая продлить минуты с ним. Но грубый толчок быстро вернул меня в круги своя, а крик Девида вновь поверг в полное оцепенение.


Я разрывалась на куски. Знала что должна идти, пронести свой крест. Но с другой стороны, что будет с ним? Эта неизвестность убивала, парализовала. Что будет с ним?
У двери я обернулась, и наши взгляды встретились. Я не смогла вымолвить и слова, они застряли в горле комком. В глазах защипало, и прежде чем я смогла сказать «прощай», меня вывели из комнаты.
Будто находилась в трансе. Длинный, мрачный коридор, запечатлелся в моей памяти размытыми кадрами. Мир вокруг кружился, а я вместе с ним. Меня тянули в бездну, а я и не старалась выбраться.
Я опять оказалась в комнате, пустой и не жилой. Единственным источником света – лампочка, что качал ветер, пробивающейся из открытого окна. Тут было холодно. Поежилась. Дверь позади меня приоткрылась и в комнату вошел мужчина. Я узнала его. Сразу. Линн. Тот самый, что год назад так удачно промахнулся, стреляя в Девида. Внезапно я расхохоталась. Напряжение, что скручивало меня изнутри, вырвалось наружу звонким смехом. Мужчина на против смотрел не меня с недоумением. Я сходила с ума?
- Это смешно, не правда ли? Именно тебя прислали чтобы покончить со мной?
Линн грязно ругнулся.
- Я не знал на что иду.
- Не сомневаюсь.
- Ты сама себя погубила, мать твою!
Молчала.
- Знаю, у тебя нет выбора, ты должен это сделать.
Поток ругани гулким эком раздался в комнате. Отвернулась от него и прикрыла глаза. Вот и мой конец. И вопреки всему, почему-то, мне хочется улыбаться. Странно, не так ли? В этот миг мне не хотелось думать о плохом, я хотела помнить хорошее, и пусть его было не так уж много. Но оно было. Я думала о двух людях, которых безумно любила, больше жизни, больше всего на свете. Моя Тень и моя Любовь. Точно знала, первая будет всегда меня оплакивать, а Девид.. он будет помнить обо мне. Я расстегнула цепочку, на которой висел золотой крестик, с самого моего рождения. Нет, я не верила в Бога, не верила в спасение. Просто, точно такой же был у Молли. Обернувшись к Линну, взяла его руку и вложила цепочку с крестом в ладонь.
- Передай моей сестре... – голос предательски дрогнул, - скажи. Нет, просто передай.
Он молча кивает, сжимаю ладонь. А я отсчитала шаги. Всего да. Больше в этой комнате не развернуться. Я памяти всплыла уютная кухня, аромат яблочного пирога и синие как июльское небо, глаза. Тогда, расстояние разделявшее меня и мою жертву было такое же. Два шага.
В двух шагах от Ада...
Прикрыв глаза, обратилась к Линну:
- Давай...
Обратный отчет пошел: девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре...

- Стой! – внезапно крик, скрежет открывающейся двери. Я распахнула глаза. На пороге появился один из моих провожатых.
- Отставить.
Линн вздохнул с облегчением. А я насторожилась.
- Куда ее? – спросил Линн, указывая на меня.
- Да на все четыре стороны. Золотой мальчик ее выкупил, заплатив сполна.

Лучше поздно, чем никогда, не так ли?)
Спасибо, любовь моя. Я тронута. Стихи.. они про нас, это так волнующи и проникновенно...

Девушки, пусть праздник для вам будет не только восьмое марта, а каждый день.
Моя тень, малышка, с весной)

Мне очень понравилось.
Еще одна пенся из цикла "про нас".

Нет ничего хуже неизвестности. Она закупоривает пути, оставляет нас на распутье, в нерешительности, такой тяжелой, такой грузной. Неизвестность атаковала меня, подчиняя гнусным предположениям, возможным исходам, далеко не радостным догадкам. Я замерла по среди комнаты, которой было предназначено стать моей могилой, будто вросла в этот ветхий и грязный пол. Мысли метались в голове, в хаотичном беспорядке, не предвещая ничего хорошего. Я слышала голоса, но не слушала что именно они мне говорят. Что будет с ним после? Отчаянный вопрос стучал молотом в голове, в висках, и тяжесть этого удара равномерно дрожью распределялась по всему телу. Чувствую как Линн взял меня под локоть.
- Пошли отсюда, пока еще можно.
Слышу его голос. Беру себя в руку, отчаянно осознав что не могу уйти не увидев его. Отбрасываю его руку. Озвучиваю единственный вопрос что беспокоит меня. Что будет с ним....
- Что будет с ним?
- А я откуда знаю? – бросает Линн, отмахиваясь. Не оставляет своих попыток вытолкать меня. - Думаешь Диас ставит меня в известность о своих планах?
Меня передернуло. Они есть - эти чертовы планы, но какие?
- Я не уйду..
- Детка, - он подходит ближе и встряхивает. Его не грохнут, могли бы, давно бы грохнули. Понимаешь? Включи мозги!
- Я хочу его видеть!
- Пошли отсюда, Мишель. Он сделал то что он него требовали, теперь он свободен, да и ты тоже..
Я все же стою на месте. Упрямо. Возможно даже глупо и предсказуемо. Но что-то держит меня тут, в этом Богом забытом месте.
Вздыхаю... Тут я провела с ним столько дней...
- Его тут нет, Мишель. Уже увезли...
Я прошлась по Линну недоверчивым взглядом. И затем резко двинулась с места, в поисках той самой комнаты. Я бегу по темным коридором, в поисках его, вламываюсь в закрытые двери, шепча его имя. Но пусто.. Петляя по коридорам я нашла ту самую комнату. Но в ней никого, лишь пустота, оглушающая тишина. Ни следа... Бросив последний взгляд на комнатку, где мы были заключены оба, я дернула ручку двери. Но тут взгляд уцепился за нечто забытое на столе. Зажигалка. Зиппо. Подхожу ближе и разглядываю, беру т бережно провожу подушечкой пальца по именной гравировке с инициалами: ДЭТ.
Держа ее в руках, осторожно, будто хрупкую драгоценность, я отошла, нуждаясь в опоре, прислонилась к двери, и тут же сползла по ней. Силы покинули меня. Усталость одолела, напряжение минувших дней сказалось, и теперь рвалось наружу с подступившем к горлу рыданиями. Когда-то давно я запретила себе плакать. Но сейчас сопротивляться не было сил, не было желания. Мне хотелось исчезнуть, вернуться в прошлое, стать совсем крохой, которая могла просто рассказать в своей боли, в своей потери, в надежде не утешение.

Я открыла глаза, уткнувшись взглядом в пейзажи что сменяли друг друга за окном автомобиля. Мы выезжали из города. Рядом, за рулем сидит Линн и поглядывал на меня, отвлекаясь от дороги.
- Как я тут оказалась? – спрашиваю я, пытаясь вспомнить событие последних часов. Тщетно.
- Ты вырубилась там, в комнате. Пришлось тащить тебя на руках.
Я выпрямилась в сидение и оглянулась, пошарила по карманам. Ничего. Легкий ужас стал накатывать...
- Ты случайно не это ищешь? – Линн достал из бардачка то, что я искала. Его зажигалка.
Я жадно забрала ее у него, спрятав в карман.
- Тебе что нибудь известно о нем?
- Его отпустили. Я узнал.
- Где он сейчас?
- Там, где пожелает. Диас держит слово.
- Он уехал?
- Не думаю, просто не успел бы.
Взгляд устремился вдаль. Шоссе, бесконечное и стремительно уносящее меня от него.
- Я взял нам билеты, липовые паспорта...- Я никуда не еду.
- Останови! – вскрикнула я.
- Детка, так лучше...
- Останови, я тебе сказала, - прошептала я, сквозь зубы. Едва слышно, но с угрозой в голосе.
Линн остановил машину.

Забрав и то, что принадлежит мне, я вышла из нее, громко хлопнув дверью. Голова Линна вынулась из открытого она.
- За что ты его так любишь, Аддисон?
Я мочала в ответ, в уме обдумывая план. Я не смогу его в найти в этом городе, а вот он? Он сможет меня найти, если захочет. Мизерная надежда заставила сердце биться чаще. Я остановила попутку и добралась до города. Выбрала пяти звездный отель и заселилась под своим именем. Уже сидя в своем номере, я ждала неизвестности, курила, и размышляла над вопросом Линна.
«- За что ты его так любишь, Аддисон?
- Любят ни за что-то. Любят вопреки...»

Мистер Торнтон, от вашей руки все что угодно.
В первым апреля, любовь моя.