Карта ролевой игры "Гарри Поттер"

Представление было в самом разгаре, толпа становилась все больше. Мы с Блейзом наблюдали этот мини-цирк, и совершенно позабыли об осторожности. Результатом едва не стало полное разоблачение. Я как раз мысленно посмеивался над тем, как крестный ответил Финнигану, когда Блейз неожиданно дернул меня на себя, так, что мы фактически оказались в нескольких дюймах друг от друга, но все же недостаточно быстро. Луна, как всегда погруженная в свои мысли, наступила мне на ногу. Я едва сдержал несколько довольно крепких выражений, но за меня постарался Блейз. Он выдал нечто настолько непечатное про блондинок вообще, и некоторых их представителей в частности, что я невольно улыбнулся.
И где он это выучить успел?

Я уже собирался ответить, когда почувствовал ее приближение. Круто ты попал, друг сердечный! Вот и как теперь ей все объяснить?
Я знал, что Блейз почувствовал, как я напрягся. Герми вышла из-за поворота и остановилась прямо напротив нас, и все бы ничего, но за ней приперся Поттер. И что понадобилось здесь Мальчику-который-вечно-всех-напрягает? Еще его персоны не хватало!
Я почувствовал, что она злится, но пока не понимал причины такого настроения любимой. Неужели крестный настолько вывел ее из себя? Он, конечно, может.
Она произнесла дезактивирующее заклинание, и я лениво ухмыльнулся, глядя на физиономию Поттера. Блейз встал рядом, словно готовясь защищаться до последнего.

Вопрос Герми был, что называется, не в бровь, а в глаз. Но я решил немного оттянуть неприятный момент, и заодно подоставать Поттера, ведь после нашей памятной драки не было ни одной стычки, как-то даже скучно...
- Прячемся? – Я выгнул бровь в притворном изумлении. – Когда это мы прятались? Просто шли мимо, и решили посмотреть небольшой концерт. Поттер, тебе только клоуном и работать, удивляюсь, как ты вообще в Хогвартс попал. Наверное, по недосмотру. – Я забавлялся, глядя, как его взгляд наливается яростью, рядом Блейз с трудом пытался сдержать смех. Я посмотрел на Гермиону, она продолжала хмуриться, и я улыбнулся ей. – Не думал, что это тебя так огорчит, Герми, просто там была такая толпа! – Я демонстративно возвел глаза к потолку. – А я не люблю скоплений народа. Может, обсудим все это потом, без лишних ушей? – Я, ни разу не нагло, посмотрел на Золотого мальчика. Казалось, еще пара мгновений и он просто задымится. И чего так нервничать? Я вот спокоен, как василиск. – А то у нас с Блейзом намечен деловой разговор…

Я успел уловить момент, когда Поттер с Уизелом бросились ко мне. Но ярость Герми, отголоски которой до сих пор током бродили по венам, настолько меня ошеломила, что я не успел среагировать. Времени хватило только на создание простенького эмоционального щита, а затем из глаз посыпались искры и сознание померкло. Но в нокауте я провалялся недолго, всего несколько секунд.
Поттер просто не знал, что меня не так легко вырубить надолго, закалка сказывалась. Не открывая глаз, я вспомнил все, что выучил за лето. Так, сосредоточиться… Резкая боль утихла, жжение прошло.
Чертовы гриффиндорцы! Я приоткрыл глаза, и успел заметить, как Блейз активно надвигается на них, а тут еще и Кребб с Гойлом нарисовались. К лешему благородство! Я почувствовал, как ярость затопляет сознание, а перед глазами все полыхало красным. К гоблинам палочку!
- Incarcero! – Магия рвалась наружу, я даже не замечал, что стены вокруг покрываются коркой льда, а все с испугом смотрят на меня. Гибкие веревки сорвались с моей ладони, надежно обездвижив и так помятых противников. Мне настойчиво хотелось применить непростительное, сознание туманилось бешенством. Я поднялся с пола.
- Зря вы так. – Я говорил очень тихо, но здесь мой голос звучал, как гром среди ясного неба. – Вдвоем на одного, и без предупреждения. Нехорошо вышло. – Блейз подошел ко мне, его рука успокаивающе легла на мое плечо.
Я повернулся к Герми, которая с ошарашенным видом наблюдала всю эту картину, вернувшись за своими друзьями. Я знал, что она чувствовала ярость, жажду убийства, рвавшуюся наружу. Меня просто трясло, и Блейзу пришлось поддерживать меня.
- Освободишь этих потом. – Я почти выплюнул эту фразу, и направился прочь. Прости меня, малыш, за это все.
В голове билась только одна мысль: Успокоиться… Срочно успокоиться…
Еще ни разу я не выходил из себя настолько, что почти терял контроль над собственными эмоциями. Мы все шли и шли, я даже не замечал, куда именно. Внезапно я остановился, прислонившись лбом к прохладной стене. Блейз стоял рядом, все так же поддерживая меня.
- А ведь я мог их убить… И, более того, хотел… - Я прошептал это скорее для себя, но знал, что друг услышит. – Я был так взбешен… Я боюсь себя, Блейз…

Ну да, исключить, как же! Для этого надо просто убить Поттера. И сесть в Азкабан. Еще чего не хватало!
Блейз подошел ближе, его ладонь снова легла на плечо. Он говорил, стараясь звучать ободряюще, но я остро чувствовал его беспокойство за меня. Не знаю, что было бы со мной, если бы его не оказалось рядом. А что было бы? – Встрял внутренний голос. – Два трупа со следами явной насильственной смерти. Отец может тобой гордиться, хваленая малфоевская выдержка тебе, наконец, изменила.

Прикосновения Блейза успокаивали, ярость потихоньку сходила на нет, а вместе со спокойствием пришла усталость. Я развернулся и сполз по стенке на пол, не в состоянии больше стоять. Контролировать? Это было бы неплохо… Если бы ты только знал, ведь я не боюсь, я просто в панике! Это чувство беспомощности просто убивало меня. Злость снова начала нарастать. Да что же это такое?!
Я со всего маху ударил кулаком об пол, выплескивая раздражение, разбивая костяшки пальцев в кровь. По каменным плитам побежали льдистые следы. Блейз немедленно присел рядом, перехватывая мою руку. Я поднял на него глаза.
- Я не боюсь, Блейз, я просто не знаю, что с этим делать. Хранителя нет рядом, и он не успел предупредить о том, насколько огромной может быть эта сила. Я хочу, просто безумно хочу научиться ее контролировать, пока не покалечил кого-нибудь. – Я прислонился затылком к стене, не ощущая холода, в коридоре стоял полумрак, но я прикрыл глаза, потому, что даже такой свет казался мне слишком ярким.
- Я буду только благодарен, если ты поможешь мне обуздать это. Потому, что мне страшно, что в один прекрасный день я причиню зло тем, кого люблю.

Злость… Боль… Снова злость… А затем полная пустота… Я устал, так чертовски устал от всего этого. Я не люблю перемены, потому, что никогда не знаешь, что они тебе принесут… Я не люблю неизвестность, потому, что тогда не могу контролировать происходящее… Я вообще многое не люблю, если это противоречит моему мировосприятию, но я научился смиряться с этим… И вот мой мир пошатнулся, каменная стена, выстроенная вокруг сердца защитным бастионом, дала трещину. А теперь она просто разлеталась вдребезги.
Я снял поставленный эмоциональный щит, краем сознания улавливая последние слова Блейза. Он залечил мою руку, хотя в этом не было необходимости, боль помогала мыслить трезво. Стать моим Хранителем? Ты хоть понимаешь, какая это тяжелая ноша? Инема сможет ее нести потому, что он бессмертен. Ты не выдержишь этого, Блейз, как бы силен ни был…
Я чувствовал тепло его пальцев, но внутри все заледенело. Вместе со снятым заклинанием на меня нахлынули эмоции, не мои, нет, или, вернее, не только мои. Перед глазами снова встала картина того, что произошло в коридоре. Я был так близок к краю, как никогда. И она знала это, я видел по глазам, как ей больно, что я такой. Да, Герми, солнышко, боюсь, что я просто эгоистичная сволочь, жестокая и бескомпромиссная. И так странно, что именно ты делаешь меня лучше… Ты – тот огонь, который растопил мое сердце, столько лет скрытое под коркой льда. Но моя любовь причиняет тебе страдания, я знаю это… Как было бы хорошо, если бы меня не было. Я не могу сказать тебе этого сейчас, но именно ты удержала меня тогда от непоправимого. И никто другой не смог бы этого сделать.
Я собрал свои расстроенные чувства в кучу, хотелось спать. Лечь в кровать и проспать неделю, или две, а когда проснуться, чтобы все было так, как раньше. Я не знал, слышала ли она меня, теперь, когда не было барьера, который защищал ее от моей боли. Я очень хотел, чтобы она знала, что этот момент никогда не изгладится из памяти. Он просто останется очередным незаживающим рубцом на моем израненном сердце. Да, я не зря столько лет учился прятать свои эмоции под маской холодности и безразличия. Я защищал свою душу. И вот теперь, когда ты смела все эти стены, моя огненная девочка, мое сердце кровоточит не переставая. Я не знаю, что мне делать. Ну почему тебя нет рядом со мной? Почему я не умер тогда, на той гоблинской поляне?
Чувство вины было таким острым, что мне хотелось плакать, но я не мог позволить себе этой слабости, не здесь, не сейчас… Если я потеряю Герми и Блейза, мне просто станет незачем жить. Любимая и друг, Гриффиндор и Слизерин… И меня снова ставят перед выбором, но я знаю, там, в глубине души, я уже выбрал. Малфои любят только раз в жизни, и навсегда.
Открыв глаза, я посмотрел на друга. Его взгляд был полон эмоций, и от этого стало еще больнее. Я попробовал встать, немного пошатываясь, и он поддержал меня.
- Пошли обратно, в гостиную. Боюсь, что сегодняшний вечер безнадежно испорчен. – Я попытался улыбнуться, но вышла какая-то вымученная гримаса. Я оглядел этот коридорчик, и вспомнил, что бывал здесь раньше. Странно, но до моей комнаты отсюда было рукой подать. Блейз довел меня до дверей, и я снял заклинание, входя внутрь. Он зашел за мной.

- Спасибо за все. – Я повернулся к другу. – Я знаю, как важно для тебя то, что ты мне сказал, но двух Хранителей быть не может. – Я показал метку на запястье. – Это связало меня с ним, и разрушить эту связь нельзя. Магия, настолько древняя, что мне иногда становится страшно. Но я буду рад любой помощи, помни это, Блейз. – Я просто обнял его, как в старые, добрые времена. И где они сейчас, эти времена? Канули в Лету… Друг понял, что мне требуется отдых, но я видел, что он отчаянно не хочет уходить.
- Я справлюсь, просто верь мне. – Я снова слабо улыбнулся, он только кивнул, и вышел из комнаты. Закрыв двери, я наложил на них защитные и заглушающие чары. Раздевание и душ заняли массу времени, потому, что мне было сложно передвигаться, но я справился. Зайдя в ванную, я включил воду, такую горячую, какую только мог вытерпеть сейчас. Сползая по стенке на пол душевой кабинки, я обнял колени руками, подтягивая их к груди. А потом дал волю слезам. Я плакал так впервые в жизни, впервые с детских лет. Соленые капли текли по щекам, смешиваясь с водой. Это приносило долгожданное облегчение…
Я дошел до кровати и осторожно присел, стараясь не делать резких движений. Голова немного кружилась, я знал, что завтра на занятия не пойду однозначно. Отодвинув край покрывала, я залез под одеяло, накладывая согревающие чары. Но даже такое маленькое заклинание отбирало последние крохи сил. Едва голова коснулась подушки, как я провалился в сон.

Тихо… Так тихо… И только ветер шевелит верхушки деревьев. Я знаю, что это за место, потому, что часто бывал здесь раньше. Это один из моих любимых уголков на озере. Небольшой обрыв, а там внизу – манящая, темная водная гладь. Я закрываю глаза, и подставляю лицо солнцу, чувствуя, как его теплые лучики забираются под сомкнутые веки, проникают в душу, но не могут ее согреть. Потому, что огонь стоит рядом. Я знаю, что ты смотришь на меня. В твоих эмоциях скользит недоумение, обида, страх, беспокойство… Целая палитра, они как бабочки, роятся в моем сознании. Ты не понимаешь, что происходит, а я не могу сказать ни слова. Словно кто-то наложил на меня заклинание тишины.
Я открываю глаза, и поворачиваюсь к тебе. Весь окружающий мир меркнет в сравнении с твоей красотой. И сегодня ты особенно прекрасна. Тебе так идет это легкое золотистое платье, оно выгодно оттеняет твои теплые карие глаза. Ветерок игриво треплет длинные каштановые локоны. А я вдруг вспоминаю, каковы они на ощупь, их запах. В твоем взгляде вопрос. Ты делаешь шаг ко мне, а я отступаю, это своего рода игра… Все ближе, к самому краю обрыва… А за ним только смерть…
Ты хмуришься, и мне нравится, как забавно при этом морщится твой носик. Так и хочется его поцеловать. Затем коснуться тебя, обнять, прижать к себе и никогда не отпускать…
Шаг, еще шаг… Ты настигаешь меня, твоя нежная ладошка ложится мне на грудь. Я наклоняюсь вперед и касаюсь твоих губ легким поцелуем, запоминая. А потом еще один шаг… И твой крик, полный отчаяния и боли, а меня поглощает пустота…

Я проснулся и сел на кровати. Сердце колотилось, как бешеное, едва не выпрыгивая из груди. Как же давно мне не снились кошмары, тем более такие реалистичные. Крик Герми до сих пор звенел в ушах. Я опустил ступни на пол, холодные плиты моментально послали иголочки мурашек по всему телу. Подойдя к шкафчику, я достал бутылочку с настойкой. Это зелье я приготовил давно, слегка модифицировав основную формулу. Оно погружало человека в сон на несколько дней. Просто сон, без сновидений и возможности разбудить спящего. Сев за стол, я взял пергамент и перо, задумчиво покусал кончик, решая, что писать.

Не знаю, имею ли право даже просить прощения после того, что сделал… Но мне важно знать… Сейчас я сделаю то, за что ты, возможно, будешь потом меня корить. Да, я поступаю, как трус, в некотором роде, просто убегая таким образом от проблем. Но именно сейчас мне это необходимо, как воздух.
Солнышко, помнишь вторую дверь в мою комнату? Я перенастроил систему так, что теперь только ты сможешь войти. Просто коснись рукой змейки на стене, рядом с колонной, и дверь откроется. Я запечатаю тот вход, что ведет из подземелий. Если ты захочешь прийти, я буду рад, хоть и не увижу этого. Я буду спать. Не знаю, сколько продлится этот сон, может два-три дня, а может – неделю.
Просто посиди со мной. Твое присутствие всегда помогает мне. Я не помню всех модификаций зелья, но думаю, что наша связь поможет мне услышать тебя даже в таком состоянии, если ты захочешь поговорить…
Люблю тебя… Просто знай это…
Дрей.

Я запечатал конверт, привычным жестом превращая его в бабочку. Герми найдет его в своей спальне, но я буду в этот момент далеко. Достав второй пергамент, я написал записку Блейзу, чтобы он не переживал, и по возможности, прикрыл меня. Затем, отправив и это послание, я наложил печать на дверь, ведущую ко мне из гостиной Слизерина. Заклятие вышло мощным, как раз то, что надо. Вернувшись в кровать, я лег и укрылся, потом поднес к губам зелья. Миг колебаний и уверенный глоток. Поставить уже пустую бутылочку на тумбочку, и уже в следующее мгновение провалиться в глубокий сон без сновидений, только с мыслью о ней…

Гермиона, солнышко, в постах, в подземельях я оставил тебе текст записки. Прочти, пожалуйста.

Мой последний пост в подземельях избавляет вас от необходимости таскать меня за собой. Отпишусь, когда смогу.

Мне с утра не спалось...
Я тоже буду ждать...
Спасибо, солнышко!

Эдриан, рад приветствовать в наших рядах!

Внимание, Слизерин!

Я объявляю набор в команду факультета по квиддичу. Всех желающих просьба подать заявки сюда, в эту темку. Я назначу время отбора.

Пробуждение было не из приятных. Создавалось такое впечатление, что сон не хотел выпускать меня из своих цепких пальцев. Я снова и снова пытался выплыть на поверхность, но раз за разом срывался обратно и летел вниз, в беспамятство. Эффект зелья подходил к концу, и мое подсознание выдало целый рой видений.
Мне казалось, что я барахтаюсь в огненной реке, и языки пламени жгут мое тело. Боль была просто адской, и я кричал, срывая голос, буквально захлебываясь криком. А потом все исчезло, и меня накрыла темнота. Я не чувствовал абсолютно ничего. Полная пустота, и пронизывающих холод, который обрушился на мое истерзанное тело, словно стая голодных львов на беззащитную антилопу. Внезапно, прямо передо мной, появилось маленькое пятно света, оно все увеличивалось, принимая очертания фигуры.
Это была девушка, такая красивая, что у меня перехватило дыхание. В груди разлилось тепло и сердце сладко заныло. Было такое чувство, что я ее знаю, и она очень дорога мне, но память отказывалась сотрудничать. Меня охватил страх, потому, что я понял, что не помню не только ее имени, но и своего тоже, вообще ничего не помню. Но почему-то казалось, что для меня жизненно важно вспомнить, кто она.
И тут она позвала меня, так нежно, мелодично. Ее голос был, как прикосновение прохладного шелка к разгоряченной коже, как дуновение легкого ветерка в жаркий летний день.
- Дрей! Вернись ко мне, ты мне нужен! – Как перезвон колокольчиков на ветру. – Я люблю тебя…
Я должен проснуться, просто обязан! Она ждет меня! Моя девочка, любимая. Гермиона… Герми…
Я собрал волю в кулак и… так резко открыл глаза, что голова закружилась. Наверное, именно так чувствует себя человек после затяжной пьянки. Пришедшая мне в голову мысль была так нелепа, что я едва не рассмеялся. Затем подумал, что это гоблинское зелье не мешало бы еще доработать. А потом пришли воспоминания…
Герми… Она звала меня, или это мне так хотелось услышать любимый голос? Я не знал ответа на этот вопрос. Мой взгляд скользнул по темно-зеленому пологу кровати. В комнате стоял полумрак, огонь в камине слабо мерцал, и я мысленно произнес Incendio, увеличивая его. Неожиданно мне стало холодно, я сел и обхватил себя руками за плечи, чувствуя, как покрывается мурашками кожа под пальцами. А еще тянущая боль, которая не отпускала ни на секунду. Словно в сердце кто-то вонзил и проворачивает стальной клинок…
Сколько же я проспал? И который час? Пробормотав заклинание времени, я вздохнул, ужин только начался. Но вот какой сейчас день? Я выпил зелье в понедельник, после…
Мне стало еще холоднее, когда я вспомнил. Выбравшись из кровати, я заправил ее, затем подошел к письменному столу. Маленький заколдованный календарик показывал, что сегодня среда. Значит, два дня… Я рассчитывал на большее. Интересно, что произошло за это время?
Я направился в ванную, контрастный душ разогнал остатки сонливости, но я все равно чувствовал себя уставшим. Не физически, нет, а морально. И лед в душе оставался по-прежнему, словно кто-то невидимый сковал ее. Мне дико не хватало любимой. Я знал, что она приходила, слышал ее сквозь сон. Она плакала, просила прощения. Какая же ты сволочь, Малфой! Довести свою девушку до слез и быть не в состоянии ее утешить!
Одевшись, я прихватил свитер, не помешает, хотя и не согреет, и снял заклинание с двери. На выходе я задержался, чтобы взглянуть на себя в зеркало, и внутренне содрогнулся, фактически мертвенная бледность, тени под глазами. Ты похож на призрак, людей хоть не пугай! – Внутренний голос вылез, как всегда, вовремя.
На ужин я безнадежно опоздал, да и аппетита не было. Хотелось увидеть Гермиону, до боли в груди, но я решил подождать до завтра. Кстати, о занятиях! – Снова влез голос. – Не помешало бы домашнее задание узнать!
- Просто отлично! – Пробормотал я, слегка поморщившись, и спускаясь в гостиную. Я не надеялся, что там будет абсолютно пусто.
Еще чего! Не может же мне так повезти? Или может?
Оказалось, что еще как может. Я прошел к любимому креслу у камина, и с удовольствием вытянул ноги к огню, удобно устроившись в нем. От приятного ничегонеделанья, которое портила так и не прекратившаяся боль, меня оторвали шаги. Я повернул голову и встретился взглядом с Блейзом, который только что вошел.
- Привет. – Я слабо улыбнулся, глядя, как расширились в изумлении его глаза. Ну да, вид у меня не то, чтобы совсем уж цветущий, да и ощущения такие, словно меня Хогвартс-экспресс переехал. Но неужели все настолько плохо? Какой удар по моему самолюбию! – Как дела?
Секундная заминка, и друг направляется ко мне с таким видом, словно увидел ожившего вдруг мертвеца. Великий Салазар! Кажется, я опять его расстроил.
Похоже, что для меня становится нормой причинять боль тем, кто мне дорог…
Я встал на встречу, и тут же рухнул на колени. Боль, до этого слабая, просто скрутила меня пополам. Такое чувство, что меня пытали Круцио, медленно и с садистским удовольствием. Каждый нерв просто кричал в агонии, горло сдавило, дышать становилось все сложнее, перед глазами поплыли круги.
Да что же это происходит?!

Мерлин, как же мне больно… Как невыносимо больно… Почему это происходит?
Я слышал крик Блейза, полный отчаяния, словно издалека.

Мне хотелось вонзить в себя ногти и раздирать кожу до крови. Я не понимал причины, сознание туманилось. Хотелось выть, но горло так саднило, словно по нему прошлись наждачной бумагой. Перед глазами кадрами из немого кино проплывала вся моя жизнь, но яркими были только последние эпизоды, связанные с Хогвартсом. Все остальное подернулось дымкой, как нечто совершенно несущественное.
Я вспоминал первую встречу с Герми после каникул, Инема, поляну в Запретном лесу, затем был ритуал, который связал нас. Потом пришло понимание того, что я люблю ее… Наша первая ночь… Бесценный подарок, который она мне сделала… Потом разговор с Блейзом, и то чувство безграничного счастья, с ноткой горечи, когда мы помирились. Я был так рад, что он рядом, что есть, кому поддержать и понять меня… Мой отец никогда бы не понял, что друзья существуют не для того, чтобы их использовать с выгодой для себя, что это просто люди, которым ты можешь доверить все. Даже свою жизнь…
А Блейзу я бы ее доверил, не раздумывая. Сердце пропускало удар за ударом, дыхание становилось все медленнее. Я понимал, что это почти конец. И оттого, что я больше никогда не прижму к себе любимую, не увижу, как растут наши дети, не услышу смех друга, и не сыграю с ним в квиддич, становилось еще больнее. Тело пронзила очередная конвульсия, но я успел почувствовать краешком сознания, что кто-то держит меня за руку. Потом, словно издалека, послышался такой знакомый голос. И мне стало легче…
Я втянул воздух в легкие, и закашлялся. Боль не прошла, нет, она все так же рвала меня на части, но я понял, что смерть выписала мне отсрочку. Ненадолго, всего на несколько минут, это я знал так же четко, как то, что Земля круглая. Я почувствовал, что меня кто-то обнимает, и с трудом открыл глаза.
- Блейз… - Голос был хриплым, похожим скорее на карканье вороны. Я понял, что он сделал для меня, и от этого мне стало не по себе. Это я виноват в том, что он сейчас страдает из-за меня. Блейз, ты не должен этого чувствовать! Решение! Надо найти…
Огненная молния агонии снова пронзила меня, заставляя беззвучно кричать. Я выгнулся в руках друга, но он инстинктивно прижал меня сильнее. Догадка вспыхнула в моем мозгу так неожиданно, и была такой невероятной, что я на миг забыл, что мне осталось не так и много.
Ритуал… Щит! Естественно, как я мог забыть! Но почему, Герми, любимая? Зачем ты наложила его! Ты же знаешь, что это убивает меня, медленно и мучительно… А когда тебя не рядом, то еще быстрее. Неужели я настолько провинился?..
Я лихорадочно искал решение, зная, что только заклинание Блейза удерживает меня в живых. Но сознание, агонизирующее от дикой боли, отказывалось думать.
Щит… Надо сорвать его… Но хватит ли сил?
Я пытался вспомнить нужное заклятие, силы таяли с катастрофической скоростью, Блейз рядом тихонько всхлипнул от боли, которая сжигала и меня. Ну же, Драко, сосредоточься! Ты же и его убиваешь!
Delere scutum!..
Я вспомнил его, вот только это было так жестоко по отношению к ней… Я не верил, в то, что Герми могла наложить щит добровольно, а это значило, что ее кто-то вынудил. Собирая остатки сил, я сосредоточился на ментальной стене, которая окружала ее, и произнес заклинание. Сначала ничего не происходило. Это конец… Прости меня, Блейз, твоя жертва была напрасна…
Но тут по стене побежали трещинки, и вместе с ними мне становилось все легче. А когда она разлетелась на мелкие осколки, я почувствовал, как сквозь нее хлынули эмоции. Мои эмоции… Ей будет плохо, я знал… Я был на грани, а такое непросто перенести. Прости меня, любимая, за то, что тебе придется хоть отдаленно ощутить то, что пережил я…
Ее ответные чувства долетели до меня. Злость, гнев, а еще она была расстроена чем-то. Да что, к вольдемортовой бабушке, творилось, пока я спал?
Судорожный вдох, и я распахнул глаза. Затем, осторожно развернулся так, чтобы не потревожить друга. Из его губы бежала кровь, и я осторожно коснулся его лица рукой, стирая красную струйку. Его глаза были крепко зажмурены, дыхание слишком прерывисто.
Интересно, получится ли…
Я задумался, смогу ли применить ту магию, что подарил мне тигр, как он тогда, на поляне. Положив ладонь ему на грудь, чувствуя рваный ритм сердцебиения, я сосредоточился. Теперь, когда щита не было, силы быстро восстанавливались. Магия потекла, сначала тонким потоком, постепенно усиливаясь, залечивая раны, нанесенные мной. На полу было не удобно, но меня это волновало меньше всего. Сейчас на первом месте был друг. Я обязан был отплатить ему хоть так.
Когда его состояние восстановилось, я осторожно вывернулся из его рук, затем встал и, подняв его перетащил на диван. Нелегко, конечно, в силу разницы в росте, но я, в который раз похвалил себя за то, что поддерживаю форму.
- Блейз, ты меня слышишь? – Я положил руку на его лоб, кожа была прохладной, на ней блестели капельки пота. Думал ли ты, как плохо тебе будет, когда применял это заклинание? И где ты только нашел его?
- Ты же спас мне жизнь, понимаешь? Если бы не эта безрассудная, но благородная выходка, подарившая мне драгоценные минуты на поиск решения, мы оба были бы мертвы. – Я не осознавал, что говорю вслух, продолжая держать ладонь на его лбу, диагностируя организм. И опомнился только тогда, когда почувствовал на себе его внимательный взгляд.

Вот ведь нахал! Для себя он! Главное, что мы живы остались!
Я улыбнулся в ответ, а через секунду мы уже весело смеялись. Словно и не было только что ничего, из ряда вон выходящего. Отсмеявшись, я поднялся с колен и, бесцеремонно подвинув друга, уселся рядом на диван. Положив голову на спинку, я закрыл глаза.
- Как же я устал… И как мне все это надоело… Блейз, я вымотался морально… - Я устало помассировал пальцами виски. – Давай начнем наши тренировки на этих выходных. – Я скорее почувствовал, как он кивнул, соглашаясь. Это будет весьма занимательно! Его рука ободряюще сжала мое плечо, и я скосил взгляд на друга. Как же я рад, что ты есть… И как жаль, что я пока не могу так открыто тебе этого сказать. Слишком долго я учился скрывать свои истинные чувства, и теперь они постоянно выходят из-под контроля…
Да, кажется я стал немного сентиментален, видел бы меня сейчас отец. Сидим тут, как после приличной драки, уставшие, взъерошенные, а у нас завтра еще учебный день. И что подумают остальные, когда придут с ужина?
Эта мысль едва не заставила меня подскочить. Друг посмотрел на меня как-то странно, и я, неожиданно для себя, смутился под этим взглядом. Он же меня насквозь видит…
- Пошли ко мне в комнату. Не люблю я массы народа. – Я пропустил его вперед, и закрыл за нами двери спальни, по привычке накладывая заглушающие и отталкивающие чары. Затем прошел к своему любимому креслу, Блейз примостился напротив. Разжигая огонь в камине посильнее, я украдкой посматривал на друга. Он думал о чем-то своем, между бровей залегла напряженная складка.
- Не расскажешь мне, что произошло в Хогвартсе, пока я здесь Спящую красавицу изображал?
По его губам скользнула ироничная усмешка, такая знакомая, такая моя. Это заставило улыбнуться в ответ.
Как же с тобой легко и просто! Никто не понимает меня так, как ты!

И почему я этому не удивляюсь? По моим губам скользнула ироничная усмешка. Надежда – девушка загадочная, и отнюдь не так проста, как кажется, так что не удивительно, что их отношения иногда переходят грань. Как ни странно, но я понимал Невилла и, в тоже время, нисколько не осуждал Блейза за его интерес к Наде. Здоровая конкуренция еще никому не вредила. Но это меня интересовало мало, я интуитивно чувствовал, что дальше будет хуже. И это самое дальше не замедлило последовать.

Да, крестный в своем репертуаре! Могу даже предположить, как он вас поделил. Тебе досталась Герми…
Я слушал друга и мои брови удивленно поползли вверх, когда он передал мне фразу Герми. А ведь она была права. Теперь я понял причину этих странных видений перед самым пробуждением. Оставалось только сказать об этом Блейзу, но я обещал дослушать его до конца, справедливо предполагая, что это еще не последний сюрприз.

Я даже не знал, что ответить на эти вопросы. Просто это было у нас в крови. Извечная вражда Гриффиндора и Слизерина, которую не изжить так просто, потому, что она продолжалась веками. Скорее всего, она просто хотела отомстить тебе за унижение, испытанное на зельях. Эх, Блейз, нет ничего страшнее, чем месть окорбленной женщины...
Она не хотела, просто беспокоилась обо мне. И ты не монстр, Блейз, и не позволяй никому даже подумать о тебе такое! Это все - моя вина, я должен был рассказать тебе подробнее…
Когда Блейз приступил к описанию основной части повествования, я ненадолго погрузился в свои мысли, анализируя то, что он мне говорил. Он в это время метался по комнате, как раненый тигр в клетке. Что же ты так нервничаешь?

Муки любви? Мерлин, вот это да! Это многое объясняет… Невыносимо больно, и чертовски медленная смерть… Бедная моя девочка! Сев определенно немного переборщил с заданием…
Вот почему она так злилась, и именно поэтому поставила щит. Боялась, что я почувствую… Глупая, та боль была бы ничем по сравнению с тем, что мы едва не погибли с Блейзом.
Я слушал и не верил своим ушам. И очень надеялся, что это состояние шока не отражается на моем лице. Как же она разошлась! Я знал причину такого поведения любимой, и не осуждал ни ее, ни Блейза. Как я могу вообще судить друга, который спас мне жизнь. Что-то все в последнее время повадились спасть тебе жизнь, Драко!

Он уже взялся за ручку двери, когда я поднял голову.
- ЧЕГО?! Что ты за бред несешь, Блейз? – Он изумленно приподнял бровь, а я просто оторопел от такого ответа.
- Вернись немедленно! – Я сказал это тихо, но таким тоном, что он не посмел ослушаться, и послушно сел обратно в кресло. – Я слушал тебя, а теперь дай сказать мне. – Я придвинулся ближе, так, чтобы наши глаза были на одном уровне, и сжал его руку в своей. Друг слегка вздрогнул, а я немного помолчал, решая, с чего начать воспитательную лекцию.
- Ты ни в чем не виноват, и даже думать об этом не смей! Ты и так сделал для меня больше, чем мог. А насчет того, почему она это сказала... Мне ли тебе говорить, на что способна женщина в гневе? – Видя, как он скептически ухмыляется, я начал потихоньку злиться. Теперь уже у меня возникло желание вскочить и походить по комнате, что я и не замедлил сделать. Я шагал из угла в угол, и вокруг меня вихрились маленькие облачка ледяного пара, эмоции снова выходили из-под контроля.
- Она не соврала тебе, когда сказала, что мне будет больно. Но то, что произошло, никак с ядом не связано, ну если только косвенно. – Я запнулся на секунду. – Дело в том, что еще до ритуала с нами произошел весьма неприятный случай. Я научил ее заклинанию ментального щита, думая, что это пойдет нам на пользу. Но, как оказалось, мы жестоко ошиблись. Если бы не мой Хранитель, то мне пришел бы конец. – Я поежился, вспоминая эту агонию, и огненные вспышки боли. По лицу друга было ясно, что он сейчас думает о том же.
- Так вот. – Я продолжил свой рассказ. – Если она ставит щит, закрывая от меня свои чувства и эмоции, это убивает меня, как сегодня. Только так плохо мне было потому, что она была далеко. – Я устало опустился назад в кресло и посмотрел на Блейза, ожидая его реакции. – Как же все запутанно… Интересно, что могло ее заставить поставить щит? Она ведь знала о последствиях… - Это я пробормотал уже себе под нос.[/i]

Обвинительная речь Блейза повергла меня в такой глубокий шок, что я просто дар речи потерял в первое время. Я знал, что они с Герми ненавидят друг друга, но даже отдаленно представить не мог, что это чувство настолько глубоко. И осознание этого просто разрывало меня на части.
Я собирался уже хоть что-то ему ответить, когда Блейз вылетел из моей комнаты, бросив напоследок фразу, от которой у меня потемнело в глазах. Ну почему мы сейчас ссоримся с тобой? Почему я постоянно заставляю тебя страдать?

Когда за ним захлопнулась дверь, я словно впал в транс, и очнулся только посреди одного из коридоров Хогвартса. Я не помнил, как оказался здесь, как вообще выходил из комнаты. Видимо, через вторую дверь. В голове был такой сумбур, мысли лихорадочно метались туда-сюда. Я то и дело прокручивал последние слова Блейза, да и вообще весь этот разговор.
Эта его вспышка гнева настолько выбила меня из колеи, что даже сейчас руки немного подрагивали. Я подошел к стене, и положил на нее ладонь, от которой немедленно побежали тонкие прожилки ледяного узора. Мне так хотелось прижать к себе любимую, убедиться, что Блейз не прав, что он ошибается в своей оценке Герми. Я тешил себя надеждой, что они все же смогут найти хоть какой-то компромисс, пусть не ради себя, но хотя бы ради меня. Я не мог и не хотел их потерять. Я любил их обоих, и ближе их у меня не было никого.
После детства в семье, где было моветоном показывать свои чувства, проявлять эмоции, я, наконец, нашел счастье. И вот теперь судьба пытается отобрать его у меня.
Я направился дальше, не замечая ничего вокруг, ноги сами вели меня. И хорошо, что по пути мне никто не встретился, иначе пришлось бы этому кому-то бронировать палату в Св. Мунго. Я походил на живой призрак. Бледная кожа словно светилась изнутри, а всю фигуру окружала полупрозрачная дымка, от которой веяло холодом.
Я чувствовал себя беспомощным, как маленький ребенок. Что мне сделать, чтобы избавиться от чувства, что душу разрывают на две части? Как примирить двух врагов, и не потерять при этом ни одного из них?
Внезапно меня словно что-то толкнуло, я поднял голову и огляделся. Знакомое окно, озаряемое вспышками молний, запертая дверь в конце коридора. Мне стало немного легче. Тот самый коридор….
Я вспомнил, как впервые привел сюда Герми, как она нашла меня на подоконнике после моего сумасшедшего полета в грозу, как мы шли сюда на ритуал…
Я уселся на подоконник, прислонившись спиной к стене и согнув в колене одну ногу, я закрыл глаза. Хотелось просто забыться, ни о чем не думать, но мысли настойчиво лезли в голову. Я слушал шум грозы за окном, и чувствовал такое единение с этой стихией, будто там, снаружи, бушевали мои чувства. Мне хотелось почувствовать, как ветер треплет волосы, как холодные капли падаю на пылающую кожу…
Даже сквозь сомкнутые веки пробивался яркий свет одиноких вспышек молний, но я продолжал сидеть, словно статуя, не двигаясь. Холод, который было исчез, после того, как мы с Блейзом едва не погибли, вернулся с новой силой. Мне казалось, что мое сердце вымерзает совсем…
А если меня не станет, будете ли вы страдать? Или просто забудете, что я был? Если я умру, вы будете свободны. И ты, моя девочка, и ты, Блейз. Вам не придется разрываться надвое между своими принципами и мной. Во всем, что происходит виноват только я. Если бы ты не помог мне, Блейз, то сейчас был бы свободен, и не страдал оттого, что я ее люблю. Да, любовь делает нас слепыми. Мы не замечаем ничего, но это чувство – самое прекрасное, что может произойти, и она не спрашивает, когда приходить.
Я открыл глаза и распахнул окно, впуская ветер и дождь. Затем сел так, чтобы легкий толчок, и дальше только свободное падение. До земли далеко, так что шансов выжить нет.
Свесив ноги наружу, я подставил лицо дождю, чувствую, как капли стекают по ресницам, вниз, по губам. Одежда моментально намокла, но мне было все равно. Одно маленькое усилие, и дорогие мне люди будут свободны. Единственное, о чем я жалел в этот момент, так это о том, что мой Хранитель тоже погибнет.
Что ж, я думаю, он единственный, кто понял бы, как мне сейчас плохо. Герми, тебе тоже будет больно, но ты сможешь жить дальше. Постепенно ты забудешь меня, и найдешь себе другого. Блейз, друг, ты тоже освободишься от этой муки.

Я почти решился… Мои мысли были где-то далеко в этот момент, только оглушающая пустота внутри. И черное отчаяние, а еще обида на несправедливость этой жизни.
Очередной раскат грома, а за ним торопливые шаги. И такое знакомое чувство ее близости… Ты пришла, любимая… Прости, не хочу, чтобы ты видела меня в таком состоянии.
Я оглянулся, когда услышал ее голос. Она стояла недалеко, растрепанная от быстрого бега, на щеках следы недавних слез и лихорадочный румянец.
Вспышка молнии осветила коридор. А затем она вдруг оказалась рядом со мной. Сев на подоконник, любимая тоже закрыла глаза. Мне не нужно было ее видеть, чтобы знать, какое выражение сейчас на ее лице. На меня нахлынули ее эмоции. Нежность, решимость, и любовь… Такая всепоглощающая, такая обжигающая… А потом я услышал ее слова…

И что-то внутри дрогнуло. Лед, сковывающий сердце с треском распался, разлетаясь на осколки. Ее тепло согрело меня, и я почувствовал, что хочу жить, как никогда раньше. Хочу видеть, как осуществятся наши мечты, как появятся и вырастут наши дети.
Любимая, я не позволю тебе умереть, ни за что… Так, как ты только что не позволила мне…
Я молча смотрел на нее несколько мгновений, зная, что она ждет ответа. А затем протянул руку и коснулся ее щеки, вытирая капли дождя и слез.
Пути господни неисповедимы… И нам заранее не известно, что может ждать за очередным поворотом… Я был твердо уверен, что поступаю правильно, решив оборвать свою жизнь. Но потом я посмотрел в глаза любимой, и понял, как жестоко ошибался. И вот теперь мы сидим здесь, вдвоем, а под ногами чернеет ночь. Она готова уйти со мной, и остальное не важно… Любовь надо дарить безвозмездно… Любовь всегда готова пойти на жертвы…
Как же я тебя люблю! И я не стану делать того, что задумал только ради того, чтобы ты всегда смотрела на меня с такой любовью и нежностью в глазах...
- Мой малыш… - Голос странно хриплый, и немного срывается. Очередная вспышка молнии отражается в ее карих глазах, делая их еще более таинственными и загадочными, чем всегда. Я опустил руку и слез с подоконника, затем, не говоря ни слова, подхватил ее на руки, и прижал к себе дрожащее тело. Мокрая одежда мешала, но сушить ее не хотелось. Я просто не мог отпустить ее, чтобы достать палочку. Можно было и без оной, но тогда пришлось бы сосредотачиваться на заклинании, и прерывать этот контакт взглядов. Герми положила голову мне на плечо, и обняла руками за шею. Жар ее тела согрел меня лучше любого горячительного.
Я прикинул, где можно спокойно поговорить, и понес ее по коридору. Она была такой легкой, почти невесомой. Мерлин! Я готов всю жизнь носить ее на руках!
О недавней попытке самоубийства не хотелось даже вспоминать, потому, что сразу в памяти всплывал образ любимой, сидящей рядом со мной на это гоблинском подоконнике, и ее полный решимости взгляд, когда она сказала, что последует за мной.
Далеко идти не понадобилось, я почти моментально нашел необходимую дверь. Толкнув ее плечом, я внес Герми в небольшую, но уютную комнатку. Огонь в камине горел всегда, возле него стояло огромное кресло и кофейный столик, возле одной из стен – кушетка, заваленная подушками, а возле остальных – шкафы с книгами. Здесь было тихо и спокойно, как раз то, что надо, чтобы подумать.
Опуская любимую на пол, я продолжал обнимать ее. Наложив заклинание на дверь, я посмотрел в ее глаза. Там плескалась такая буря эмоций, что весь мир смыло этим потоком, сузив его до размеров этой комнатки. Она хотела что-то сказать, видимо, начать разговор, но я приложил палец к ее губам. Поговорим потом, время будет… А пока просто молчи и чувствуй…
Подавшись вперед, я накрыл ее рот поцелуем, и она немедленно ответила мне.
Гори все синим пламенем! Как же я хочу снова почувствовать тебя! Казалось, что прошла целая вечность с того момента, когда мир был лишь для нас двоих…
Одежда мешала невероятно, тем более, что мы могли простыть, поэтому я без зазрения совести избавил нас от этой преграды. Герми только удивленно ахнула, когда теплый воздух комнаты коснулся нашей обнаженной кожи. Я снова взял ее на руки, только для того, чтобы через пару шагов бережно опустить на кушетку.
Я так соскучился по тебе, моя маленькая упрямая гриффиндорка!
Блики огня играли на ее золотистой коже, заставляя ее сверкать. Мы были как огонь и лед. Такие разные, но друг без друга никак…
Я приник губами к коже на ее шее, постепенно спускаясь ниже, покрывая поцелуями каждый дюйм. Она выгнулась мне на встречу, зарываясь пальцами в волосы на моем затылке. Мягкий стон из полуоткрытых, чуть припухшим от страстных поцелуев губ, и у меня едва не сорвало крышу.
К дементорам все, что бы там ни случилось! Я не оставлю тебя, и наш дальнейший разговор ничего между нами не изменит. Какими бы ни были причины, заставившие тебя поставить щит, если все будет заканчиваться так, как вот сейчас, я готов терпеть эти муки!
Мои руки отправились в свободное путешествие по ее телу, словно заново воспоминая эти чувственные изгибы, невесомыми бабочками порхая над горошинками сосков, очерчивая линии Печати.
- Как же я люблю тебя, моя девочка… - Выдохнул я. – Позволь мне показать, как сильно. Вымолить прощение за то, что заставил тебя страдать…

Одно дыхание на двоих… И сердца бьются в унисон… И снова все, как в первый раз… С тобой всегда, как впервые, потому, что я не устаю открывать в тебе что-то новое, неизведанное… И все равно остаются еще тайны… Ты – моя вечная загадка…
Мы почти на грани, я чувствую это. Последний толчок, и я ловлю губами твой крик, когда одновременный экстаз накрывает нас взрывной волной.
Вспышка удовольствия, заставляющая сознание взорваться тысячами разноцветных осколков… Такая ослепительно яркая, как рождение сверхновой звезды… Ты выгибаешься в моих руках, и я стремлюсь прижать тебя ближе, и не отпускать никогда… Мы – одно целое…
Глядя на мирно посапывающую у меня на груди Герми, я улыбался, нежно перебирая шелковистые пряди ее волос. Я не давал ей спать всю ночь, и заснула моя девочка только тогда, когда за стенами замка забрезжил рассвет. А я все не мог уснуть, вспоминая это сумасшествие, этот пожар страсти, который сжигал нас.
Не знаю как, но я инстинктивно чувствовал, сколько сейчас времени.
Пришла твердая уверенность, что сегодня мы проведем этот день только вдвоем. Никаких уроков, никаких заданий, только мы. Меня переполняло ощущение такого безграничного счастья, что хотелось петь и танцевать, и просто сходить с ума от любви.
По лицу блуждала улыбка, и я смотрел в потолок, слушая ровное дыхание любимой рядом.
Как определить, что счастье, которое вы нашли – настоящее? Никак, надо просто почувствовать это, позволить сердцу взять верх над разумом…
Я вспомнил выражение, которое стало для меня кредо наших отношений.
Любовью называют такое состояние, когда счастье другой личности становится для тебя важнее твоего собственного… О да! Ее счастье, ее благополучие были для меня важнее собственных…
В груди порхали стаи разноцветных бабочек, казалось, что дайте мне крылья, и я полечу… Мой взгляд снова скользнул по потолку, натыкаясь на темный камень. Сделаем маленький сюрприз для любимой!
Я поднял свободную руку, на кончиках пальцев заискрились голубоватые искорки. Потолок подернулся легкой дымкой, затем я мысленно произнес всего два слова.
- Spider azure!
И потолок засверкал огоньками звездочек, которые таинственно мерцали сквозь туманную дымку. Я осторожно встал с кушетки, мое солнышко что-то сонно промурлыкало, но продолжало спать, уткнувшись носом в подушку. Не утруждая себя одеванием, я подошел к одному из шкафов, и взял с полки пергамент и перо. Пара слов, едва слышный хлопок, и через несколько минут на кофейном столике появился поднос. Наложив на него чары, не позволяющие еде остыть, я скользнул обратно, под одеяло, к любимой. Заключив ее в кольцо своих рук, я нежно поцеловал маленький вздернутый носик, и принялся напевать мысленно все известные мне песни о любви...
Я буду знать, когда ты проснешься, моя девочка…