Карта ролевой игры "Гарри Поттер"

Клариса отвергла игру в госпожу и раба, подняв меня с колен. Дрожащими руками она принялась расстегивать мою рубашку, но пуговицы упорно выскальзывали из ее пальцев. Я справился с застежками на рукавах, а потом просто стянул рубашку через голову, чтобы прекратить мучения девушки. Да, похоже, опыт у нее большой только в поцелуях. Пусть тогда приобретает новый. Я позволил ей самой делать то, что хочется, опустив руки и наблюдая за ее манипуляциями. Клариса положила ладони мне на живот и посмотрела с таким удивлением, будто не ожидала, что я сделан из плоти и крови. Потом она наконец-то пришла в себя и принялась целовать нагретую ладошками кожу.

Ее шепот безумно заводил, но я старался сдерживаться, не мешая ее исследованиям.
Она поднялась выше, прочерчивая губами дорожку от живота к груди, а потом переместилась на спину.
Хорошо, что Драко утром намазал мои плечи заживляющим кремом, а то бы Клариса очень удивилась, увидев следы от ногтей Амелии.
Воспоминание о Драко неприятно резануло по сердцу, заставив меня поежиться, но девушка крепко обняла меня за талию, прижавшись грудью к спине и расстегивая ремень. Ее объятия снова заставили меня забыть обо всем и наслаждаться ее близостью.

Клариса снова оказалась спереди, стягивая с меня брюки. Будем играть в учителя и ученицу? Это может быть интересно.

Я ухмыльнулся тому, что мы с ней мыслим одинаково. Клариса снова обняла меня и поцеловала, прикусывая губу, как мне нравится. Уже научилась.
- Тогда начнем первый урок. – Я снова подхватил Кларису за бедра и бросил на постель, наклоняясь над ней уже с палочкой в руке. - Что предпочтешь изучить сначала? Гербологию? – Взмах палочкой, и постель оказалась усыпанной лепестками роз. - Заклинания? – Я хитро улыбнулся Кларисе, когда ее трусики вдруг исчезли. - Трансфигурацию? – Мой ремень превратился в магловские наручники, обшитые кожей, которые я демонстративно положил на тумбочку, целуя девушку в губы и забираясь к ней на кровать. – Или может быть… - Спускаюсь ниже, целуя шею. – Защиту… - Провожу языком по ложбинке между грудей, а потом по очереди посасываю и покусываю каждый из набухших сосков. - От темных… Очень таких темных… - целую животик, скользя ладонями по ее бокам. - Искусств? – Сейчас я тебе продемонстрирую искусства. А хотя... - Или сначала проверим, как вы подготовили домашнее задание, мисс Дункан?

Клариса уверенным движением опрокинула меня на спину, удобно устраиваясь у меня на бедрах. Я довольно ухмыльнулся. Ты не представляешь, сладкая, как я люблю, когда женщина сверху.

Глубокий, жадный поцелуй мгновенно усилил возбуждение до предела, и мир сузился до размера одной невообразимо сексуальной девчонки, творящей языком приятные до безумия вещи. Я больше не мог и не хотел сдерживаться, желая как можно быстрее соединить наши разгоряченные тела в одно целое. Проведя ладонями по бедрам, я сжал ее ягодицы, намереваясь приподнять ее и войти, но понял, что на мне до сих пор надеты плавки.
Клариса снова прикусила мою нижнюю губу, немного оттягивая, и одарила меня томным, мучительно манящим взглядом, а потом откинулась назад, так что ее блестящие волосы взметнулись в воздух и рассыпались по плечам. Я скользнул взглядом по ее обнаженному телу, пытаясь запомнить части, к которым я бы хотел прикоснуться губами, но вскоре оставил это бесполезное занятие, ибо такое множество мест и местечек не уместилось бы ни на одной карте.
Мне на грудь из ее ладоней посыпались алые лепестки. Черный, белый и красный - вот вечные цвета моей страсти. Клариса вынула палочку у меня из рук и отложила в сторону. Правильно, дальше мы с тобой обойдемся без магии, детка. Ее губы коснулись сначала одного моего пальца, потом второго… Я завороженно следил за этим невероятно эротичным зрелищем, чувствуя, как по телу проходит ощутимая волна жара. Закончив с поцелуями, Клариса положила мои руки себе на грудь, накрывая сверху своими. Приятная упругость нежной девичьей красы удобно помещалась в ладонях, словно была создана специально для моих ласк.
Неожиданно мои руки против воли поднялись над головой. Что-то мягко обвилось вокруг запястий, и послышался легкий щелчок. Взглянув через плечо, я понял, что прикован к постели.
А разве не для этого ты сделал наручники?
Да, но я не думал, что она рискнет их использовать.
Сам виноват, а теперь расслабься и получай удовольствие.

Точно, пять очков Пуффендую, маленькая нахалка.
Влажные жаркие прикосновения губ на первый взгляд хаотично перемещались по коже, но все же постепенно опускались к животу. Я почувствовал, что мое белье наконец-то исчезло, и опустил взгляд. Ооо, да у тебя утонченный вкус, чертовка.

О, да, тут все двадцать очков Пуффендую.
Клариса плотоядно облизала губы, буквально пожирая взглядом свою цель. Похоже, мой сон оказался пророческим, только ярко-красной помады не хватает.

Видимо, она не без оснований считала, что лучшая зашита – нападение. Взяв меня в тесный плен своих губ, Клариса принялась орудовать озорным язычком, и от каждого ее прикосновения все тело сладостно трепетало, покрываясь мурашками. Я привык класть ладонь девушкам на затылок, задавая ритм, но, дернув рукой, вспомнил, что я привязан.
Ласки становились все настойчивей и разнообразнее, и я запрокинул голову, прикусывая губу, чтобы не застонать от наслаждения, но из горла все равно рвалось что-то вроде приглушенного рычания. Мерлин, как хорошо… Только не останавливайся…
Потеряв всякий стыд, я выгнулся ей навстречу, приподнимая бедра. Голова уже металась по подушке из стороны в сторону, и при каждой особенно сильной вспышке наслаждения я рефлекторно рвался прикоснуться к ней, но собственноручно изготовленные оковы прочно удерживали руки над головой, заставляя меня стонать от будоражащего кровь чувства собственного бессилия, смешанного с безграничным удовольствием.
Я почувствовал, как мучительно сладко сжимаются мышцы в паху, обозначая грань, за которой уже нет пути назад, когда Клариса неожиданно выпустила меня, кокетливо облизывая припухшие губки.
- Ну давай же, - голос дрогнул, переходя в глухой шепот, и я снова отчаянно дернулся, хотя и понимал всю тщетность попытки. Невыносимое желание сжигало меня изнутри, не давая нормально дышать. – Хочу тебя… - пересохшие губы совершенно не слушались, предавая меня вслед за телом, разумом и даже гордостью. – Пожалуйста…

Звонкий смех Кларисы в ответ на мою просьбу прозвучал как пощечина. Но я вынужден был признать, что меня заводит ее власть. Она встала надо мной на четвереньки, позволяя в подробностях рассмотреть ее совершенное лицо и не менее прекрасную грудь. Чуть покачивая бедрами, она легонько потерлась лоном о головку, дразня меня и делая ожидание нестерпимой мукой, а потом нежно коснулась моих губ своими. Я попытался углубить поцелуй, чтобы проникнуть в нее хотя бы языком и ощутить горячую влажность и глубину, но Клариса тут же отстранилась, не давая мне последовать за ней жестким нажатием ладонью на грудь.
Значит, целоваться не желаешь, да? Тогда вернемся к старому плану. Я резко приподнял бедра, проникая в сокровенную обитель женственности. Глаза Кларисы расширились от гнева, перемешанного с удивлением и наслаждением. Ее крик прозвучал как самая лучшая музыка, расходясь по нервам вместе с волнами удовольствия. Она полностью опустилась на меня, чуть закусив губу и откидываясь назад, и я не сдержал довольной улыбки. Ты сама этого хотела, детка. Будешь знать, как дразнить меня. Ну давай же, поработай еще немного…
И Клариса медленно начала двигаться, заставляя меня хотеть большего, выгибаясь ей навстречу. Темп постепенно нарастал, но как только я чувствовал приближение оргазма, она снова почти останавливалась, и сладкая пытка возобновлялась опять. Мерлин, эта зеленоглазая бестия не позволит мне дойти до конца, пока полностью не насытится моим телом. А судя по ее темпераменту это будет ой как не скоро. Моргана, помоги мне!
Я не был способен повлиять на ее действия, но все же не мог инстинктивно не дергать руками, пытаясь вырваться, чтобы коснуться ее. И эта беспомощность одновременно приводила меня в ярость и в экстаз.
Не знаю, сколько это продолжалось, но все мое тело словно превратилось в один сплошной орган чувств, и каждая клеточка кричала от наслаждения. Я полностью перестал понимать, где нахожусь, и сколько прошло времени, в голове не осталось ни одной мысли. Перед глазами мелькали разноцветные пятна, наши громкие стоны и тяжелое хриплое дыхание смешались в одну симфонию страсти, и я тонул в этих звуках, как в густом тумане, мягко обволакивающем разум.
Когда я почувствовал, как она сжимается вокруг меня, то тут же последовал за ней в омут блаженства, дрожа всем телом. Клариса легла на меня сверху, отчаянно прижимаясь к груди, и мне безумно захотелось дотронуться, обнять ее, но проклятые наручники не позволяли это сделать. А потом вдруг я услышал щелчок, и они расстегнулись. Освободив запястья, на которых отчетливо начали проступать синяки, я положил ладонь на влажную от пота спину девушки, ласково поглаживая нежную кожу, а другой рукой зарылся в ее волосы.
- Ты… ты… это… - столько всего хотелось сказать, но я кажется сорвал голос, и пересохшие губы не слушались. – Нереально… Сумасшедшая… - На моем лице играла совершенно безумная улыбка. Клариса усмехнулась, пряча раскрасневшееся личико у меня на груди. Я не мог вспомнить, когда мне последний раз было так хорошо, и было ли вообще.
Полежав несколько минут, наслаждаясь приятной тяжестью ее тела, поглаживая кончиками пальцев ее спину, я немного пришел в себя.
- Может, ты позволишь мне немного отомстить? – Я коварно улыбнулся, приподнимая ее голову и целуя припухшие сладкие губы. – Если конечно у тебя еще остались силы…

Голос дурацкого ежедневника донесся из валяющейся на полу сумки, заставив меня сморщиться от злости. Я разочарованно вздохнул, убирая прядь волос за ушко Кларисы.
- Похоже, месть откладывается на неопределенное время…

Нам пришлось подняться с постели и начать одеваться. Онемевшие пальцы плохо слушались, и потому я потратил на сборы не меньше времени, чем Клариса, которая успела подобрать новую одежду, сделать прическу и поправить макияж.
Надо сходить в Больничное Крыло, выпросить еще мази от ушибов, а то моя давно кончилась, а у Драко не попросишь… Соплохвосты, опять этот Малфой. И почему я не могу перестать думать о нем хотя бы ненадолго?
Ну, ты вроде бы перестал, и это было не так уж и недолго, раз руки так затекли.
Застегнув рукава рубашки так, чтобы не было видно синяков, я потратил еще уйму времени на то, чтобы превратить наручники назад в брючный ремень. Обратная трансфигурация всегда получалась у меня несколько хуже. Хорошо хоть галстук я могу завязать идеально даже с закрытыми глазами и будучи пьяным.
Все время, пока мы приводили себя в порядок, Клариса лучезарно улыбалась, и я думал о том, что это лучшая награда моим мучениям. Хотя я бы мог поспорить о том, кто из нас получил больше удовольствия. Просто у меня хватает сил сдерживать рвущуюся на лицо глупую улыбку.
Перед выходом Клариса прижалась ко мне, целуя, и задержись она чуть дольше, я бы мог передумать насчет обеда. Дойдя до лестницы, мы обменялись красноречивыми взглядами.

Волнующий шепот Кларисы позволил улыбке все-таки скользнуть на губы. Уж я-то как буду ждать… Ты не похожа на других девушек, которые у меня были… И мне это нравится…
Девушка встала на движущуюся лестницу, которая унесла ее на другой этаж. Я развернулся было по направлению к Большому Залу, но вспомнил, что у меня в кармане лежит нераспечатанный конверт. Вынув его, я развернул послание, написанное на гербовой бумаге и неизменно пахнущее жасмином. Как же я ненавижу этот запах. Я без труда разобрал почерк матери, хотя буквы были покрыты множеством завитков и загогулин. Читать на ходу было не очень удобно, поэтому я присел на подоконник.
Дорогой Блейз.
Вчера вечером я была приятно удивлена тем фактом, что наше скромное жилище посетила юная мисс Лавгуд. Я думаю, ты имеешь честь быть с ней довольно близко знакомым. Эта без сомнения настоящая Леди произвела на меня неизгладимое впечатление. Я очень рада, дорогой, что ты наконец-то взялся за ум и думаешь о своем будущем. Конечно, твой выбор стал для меня неожиданным, но после беседы с Луной я его одобряю. Прошу тебя только определиться, является ли он окончательным, потому что ее отец довольно интересный в общении человек, и мне следует определиться с дальнейшей линией поведения по отношению к этой несомненно достойной чистокровной семье.
Я так же смею надеяться, милый, что твои увлечения, коих всегда было огромное множество, не станут достоянием глаз и ушей мисс Лавгуд, это могло бы иметь для нашей семьи весьма неприятные последствия. Особенно следует избегать связей, выходящих за рамки того, какими им традиционно положено быть. Ты должен знать, что я прежде всего забочусь о твоем благополучии, мой родной, и все, что бы я ни сделала, будет во имя и ради тебя, даже если мне придется поступать вопреки твоему желанию.
Надеюсь, те вещи, которые ты недавно приобрел за довольно внушительную сумму, стоили потраченных денег, хотя я и не представляю, зачем тебе понадобились подобные покупки. Если есть что-то, о чем мне неизвестно, я хотела бы быть в курсе, чтобы иметь возможность тебе помочь.
С любовью, мама.
Я еще раз пробежал глазами по нагромождению скрытых смыслов и междустрочных намеков, стараясь понять, что до меня хотела донести драгоценная матушка.
Так... значит Луну ты не приглашала… или хорошо врешь. Хотя, врать тут не за чем. Придется узнать у Луны, как она очутилась у нас дома. Дальше… да, чести я пока не имею, мама, но тебе лучше об этом не знать. Этот намек я понял. Угу, одобряешь, еще бы… Она не может кому-либо не понравиться… Солнечный зайчик… Цветок одуванчика… Интересный в общении? Чистокровный вдовец с огромным участком земельных владений и собственным журналом. Мама, может пора прекратить выходить замуж?
Дальнейший текст плавно перевел меня от иронии через сарказм к ядовитой усмешке.
Мои увлечения значит… Написала бы прямо, мама, что ж ты стесняешься. Поверь, я надеюсь не меньше тебя. И совсем из-за других последствий. Стоп. А об этом ты откуда узнала? Это уже переходит всякие границы! И ты мне еще и угрожаешь, моя дорогая мамуля? Я уже не ребенок…
Так, мерзавцы, я специально заплатил вам больше, чтобы моя покупка осталась в тайне от матушки. Не удивляйтесь, если в ваш магазин скоро нагрянет какая-нибудь проверка из Министерства! И помощь мне твоя, мамочка, нужна как василиску крылья.
Я скомкал письмо, чуть ли не извергая огонь от злости. Больше этих писем я ненавидел только ее личные нравоучения. Наверное, я сильно согрешил в прошлой жизни, раз мне суждено было быть рожденным этой женщиной. Степень моего презрения к ней сравнима лишь с размером моей к ней любви.
Оперевшись на оконную раму, я немного посидел, стараясь глубоко дышать и думать о чем-нибудь приятном. Немного успокоившись, я снова развернул письмо, встал, потом взял пергамент и перо и принялся писать ответ, положив бумагу на подоконник.
Дорогая мама!
Я безумно счастлив, что вы с Луной нашли общий язык, потому что иначе тебе бы пришлось нелегко, реши я связать с ней свою судьбу. Пока я окончательно не разобрался с этим вопросом, поскольку довольно молод и еще полон тяги к приключениям. Я смею надеяться, что ты не будешь меня торопить, принимая во внимание мое стремление к поиску совершенства.
Я прекрасно понимаю, что члену благородного английского рода должно быть в достаточной мере консервативным, но иногда традиции мешают нам заглянуть в неизведанное и глубже познать себя, определяя свой дальнейший путь. Некоторые радикальные идеи, почерпнутые мною так внезапно, открывают передо мной новые горизонты, и тебе, моя милая мама, придется смириться с тем, что я любознательный человек, жаждущий свободы и новых ощущений.
Жизнь моя в Хогвартсе полна событий и интересных знакомств, и я надеюсь лишь, что и ты не скучаешь в поместье и находишь, чем занять вечера, не беспокоясь постоянно за мою судьбу, ибо это было бы нечестно по отношению к твоей собственной жизни, ведь ты еще так молода. Безумно скучаю по тебе и сожалею, что рождественские каникулы еще так далеко.
С любовью, твой Блейз.
Ухмыльнувшись, я быстро положил послание в конверт и запечатал. Идти в совятню не хотелось, и я как обычно вызвал для этой цели эльфа, велев послать почту со школьной совой, а сам побежал обедать. После изматывающих упражнений с Кларисой я планировал попробовать каждое блюдо, причем по две порции.

Войдя в Большой Зал, я быстрым шагом направился к столу Слизерина, однако резко затормозил, зацепившись взглядом за знакомую фигурку. Народу почти не было, и золотые волосы Луны вместе с необычным нарядом делали ее довольно приметной.
Вернулась, значит.
Довольно улыбаясь, я осторожно подкрался к ней сзади и закрыл глаза ладонями.

Радость от того, что Луна меня узнала, была не настолько сильной, чтоб затмить тревогу. Она почувствовала запах роз… Интересно, если я ее поцелую, она и вишневый блеск заметит?
Не желая проверять, легонько поцеловал ее в шею, крепко обнимая сзади, а потом сел рядом за стол Когтеврана. Студенты, сидевшие рядом, резко отодвинулись, вызвав у меня усмешку. Да, я самый кошмарный студент с самого жуткого факультета. Бойтесь меня встретить в темном коридоре.
Неотрывно смотря на Луну, я не глядя наложил что-то себе в тарелку. Только полтора дня же не виделись, и чего это я так соскучился, будто прошла минимум неделя?
- Ну вот, все-то ты замечаешь. – Я изобразил притворную обиду. - Можно сказать, сюрприз испортила. Не будет теперь тебе цветов.
Да, еще язык ей покажи.
Я налил себе апельсинового сока, рассматривая содержимое тарелки. Вроде бы выглядит аппетитно.
- Ну как путешествие?
В моем голосе почти не было иронии. И тем более сарказма. И даже ехидства не было. Почти.

Луна мечтательно смотрела одновременно и на меня, и словно насквозь… Не знаю, как это объяснить. Так умеет только она.

Я кивнул, соглашаясь. Надеюсь, твой доклад будет подробным, у меня ой как много вопросов. А уж я найду, что рассказать и о чем умолчать.
Луна тепло улыбалась, воруя мой сок.

О моих приключениях точно. А что же у тебя такого случилось?
Я начал есть, но вкус продуктов интересовал меня мало. Гораздо важнее было смотреть на нее и слушать ее волнующий тихий голос.

Потому что мама тоннами поедает сладкое, а потом тратит кучу денег на зелья для похудения.

А мне после многочисленных дегустаций очень даже хорошо… Осознав, о чем я думаю, я мысленно дал себе хорошую пощечину. Я просто начитался маминых двусмысленных посланий, вот мне и мерещатся везде скрытые намеки. Сомневаюсь, что Луна о чем-то догадывается. Просто хочет поговорить о булочках.
Я проглотил еще несколько кусочков запеченного мяса, наблюдая за движениями ее руки над тарелками с выпечкой.

Я тоже предпочитаю один цвет… Блондинок… Хотя Клариса меня сильно зацепила…
Мерлин, ну вот как после такого секса о ней не думать? Если тело до сих пор помнит ее ласки, а запястья ноют, не давая забыть о возбуждающем чувстве беспомощности.

Я ухмыльнулся. Физические упражнения только улучшают здоровье. Если, конечно, не надрываться. Хорошо, когда периодически всю работу делают за тебя, и можно просто получать удовольствие… Поцелуй меня дементор, тут вообще-то Луна приехала! Надеюсь, она примет мою идиотскую улыбку на свой счет.
Луна наконец-то перестала водить рукой над столом и выбрала себе булочку, с аппетитом откусывая.

Я подавился от столь резкого перехода от одной темы к другой. Врать… Слово-то какое нехорошее. Но ведь врать и умалчивать – совсем разные вещи. Допустим, под Веритасерумом врать нельзя. Но вполне можно недоговаривать, если вопрос задан неточно.
Я пододвинулся к ней поближе, вдыхая легкий аромат ее волос.
- А я больше люблю груши… и ммм… апельсины? – Я нежно потерся носом об ее ушко, наслаждаясь невинной, но такой уютной лаской. Знакомый цветочно-древесный запах успокаивал и настраивал на лирический лад. Название крутилось в голове, но я никак не мог вспомнить его… Что-то восточное…
- Я так понял, ты встретила моего прапрадедушку в камзоле, и он рассказал тебе что-то из своих небылиц? Честно говоря, пытаться понять призраков – пустая трата времени, особенно когда есть множество занятий поприятнее. – Я легонько прикусил мочку ее уха, не обращая внимания, что на нас смотрит уже весь стол Когтеврана. Остальные столы просто были вне поля моего зрения. Может, и там уже глазели.
Заставив себя оторваться от Луны, я печально посмотрел в тарелку.
- Вот, ты опять отбила у меня аппетит. Как я могу есть эту еду, когда рядом ты, такая вкусная? Кстати, я надеюсь, моя мамочка не пыталась сожрать тебя целиком?

Луна громко захихикала над моим вопросом.

Улыбнулся над остроумным ответом. Зато мне очень нравится, и я бы хотел попробовать больше.
Похоже, Луна представила что-то действительно очень забавное, потому что ее смех становился все громче, вызывая очередную порцию косых взглядов. Сделал выражение лица голодного тролля и осмотрелся по сторонам. Глазеющих после этого явно поубавилось, хотя и прошла волна осторожного шепота. Луна тем временем удобно уткнулась лицом в мое плечо, щекоча шею волосами и горячим дыханием. Я закрыл глаза, слушая ее постепенно стихающий смех.

Тяжесть исчезла с плеча, заставив меня повернуться и встретиться взглядом с ясными голубыми глазами.

У нее просто талант внезапно менять тему, задавая неудобные вопросы. Всегда избегал встречаться с девушками из Когтеврана. Они своим умом и нестандартным мышлением кого угодно доведут.
- Разумеется, ты не имеешь в виду внешность, а то давно бы уже заметила наш фамильный нос. – Немного разрядил обстановку, усмехнувшись, но на вопрос по-прежнему надо отвечать.
- Ну жениться семь раз я точно не собираюсь, если это тебя беспокоит. – Еще одна попытка глупо пошутить не увенчалась успехом. Лицо Луны оставалось слишком серьезным.
- Я никогда об этом не думал. Честно говоря, я не был бы безумно счастлив, будь у меня с ней много общего. Так что если что-то такое и есть, то это, скорее всего, недостаток, а рассказывать о своих отрицательных сторонах я не имею желания. – Я отвернулся, уставившись в тарелку. Еда уже немного остыла. – Мне кажется, со стороны видно гораздо лучше, да и желающие рассказать обо мне очередную гадость всегда найдутся.
Настроение как ветром сдуло. Впрочем, как обычно, когда речь заходит о моей матери. Особенно после того, что она мне написала и что сделала. Я молча принялся за еду. Луна тоже не сказала ни слова. Наверное, ее шокировала моя реакция. После нескольких минут тишины я выдал вопрос, который беспокоил меня все это время:
- А знаешь, я все жду, когда ты мне объяснишь, зачем тебе так срочно понадобилось увидеть отца, что ты сбежала из школы ночью и без предупреждения? – Держи себя в руках, этот слизеринский взгляд убивает. И он не предназначен для Луны. Как и излишняя грубость голоса.
Упираясь локтями в стол, я сцепил руки в замок и положил на них голову, пытаясь успокоиться. И тихо прошептал:
- Прости, я просто идиот, который очень сильно за тебя волновался.

Луна заговорила, судя по голосу тщательно подбирая слова.

Иногда кажется, что люблю, а иногда ненавижу. Вот как сегодня… Интересно, каких дней больше?
Легкое прикосновение руки к щеке. Как одним жестом можно выразить и любовь, и поддержку, и понимание. В груди что-то сжалось, и словно рухнула стена, скрывающая истинные чувства, те, которые я никогда и никому не собирался показывать.

А мой папа умер, и я его даже не помню. А может, он и не был моим отцом. А настоящий живет себе где-нибудь и даже не знает обо мне. Или знает, но не хочет видеть.
На глаза начали наворачиваться слезы, и я сильнее уткнулся лицом в руки, лишь бы скрыть их от Луны, и тем более от множества любопытных.
Нежные пальчики легко дотронулись до шеи, посылая по всему телу волну дрожи.

Если никого нет – это уже проблема. Когда от одиночества готов общаться с кем угодно, лишь бы поговорить, когда гуляешь допоздна, просиживая пол ночи в ресторанах и клубах, лишь бы не возвращаться в огромный пустой дом, где собственные шаги гулко отдаются в тишине, внушая страх.

Интересно, когда я снимал кольцо, это было больно? Или когда Драко наложил щит… Сильнее ли была боль от попавшего в меня в Хогсмиде проклятия, чем та, которую я забирал у Малфоя, лежа на полу в гостиной Слизерина? Какую еще боль я должен испытать, чтоб судьба наконец-то решила, что с меня хватит? По крайней мере за неделю вышло многовато, если кого-нибудь наверху интересует мое мнение. Хотя что такое физическая боль, когда ты при мне целовал Грейнджер… Когда ты уехал, не попрощавшись, прислав эту глупую сухую записку. И когда ты уехала так же… А я все равно заставляю себя улыбаться, даже когда кажется, что терпеть больше не осталось сил. Ты хорошо воспитала меня, мама.

Я поднял голову, рассматривая ее лицо. Интересно, она хоть догадывается, какую тему затронула? Одна хуже другой. Как железом по стеклу души. Луна, у тебя дар выворачивать меня наизнанку.
- Да, я немного приболел, но теперь уже все в порядке. Несколько флаконов укрепляющего зелья кого угодно поставят на ноги. Жаль только, что уроки прогулял. Хотя и ты тоже пропустила их… Можно было бы вместе позаниматься, если ты не против?
Серьезно позаниматься, разумеется, а не так, как с Кларисой. Пора бы уже прекращать сексуальный марафон и взяться за учебу. Пять из восьми уроков за три дня прогулял, и только один не из-за любовных утех. Это даже для меня уже слишком.

Да, это точно. В субботу в Хогсмиде чуть не убили, в воскресенье Грейнджер хотела покалечить, в понедельник… в понедельник было хорошо… Во вторник проклятое кольцо чуть не забрало всю энергию. И чему только Луна улыбается? Посмотрим, как кончится сегодняшний день.
Поднявшись из-за стола, мы направились к выходу из Большого Зала. Младшекурссники с опаской разбежались, пропуская нас. Я одарил их снисходительным взглядом. Правильно, знайте свое место, и вам не будет плохо.

Теперь уже была моя очередь улыбаться.
- Придется поверить тебе на слово, я в этом году еще ни разу там не был.
Дойдя до библиотеки, мы завернули в самый дальний угол, но там на полу оказалась огромная лужа, и пришлось быстро переместиться к противоположному концу помещения, пока мадам Пинс не обвинила нас в хулиганстве.
Поймав одного из пуффендуйцев, попытался узнать у него домашнее задание, но тот со страху лепетал что-то неразборчивое, а применить более действенные методы допроса я при Луне не решился, поэтому настала ее очередь идти спрашивать. А я пока набрал учебников по всем предметам, которые пропустил, и, устроившись за столом, принялся бездумно листать «Чудовищную книгу чудовищ», автоматически поглаживая ее большим пальцем по переплету. Фолиант довольно урчал и мягко шелестел уголками страниц.

Луна незаметно проскользнула за стол напротив меня, рассказывая, что ей удалось узнать насчет заданий. Сначала мы занялись заклинаниями. Если с Эванеско и Редуцио проблем не возникло (уничтожать мусор и уменьшать покупки волшебники умеют с детства), то тренировать в библиотеке Драконифорс оказалось проблематично. Не стоит создавать огнедышащих созданий там, где находится столько бумаги. Пришлось ограничиться изучением теории. Точно так же поступили и с Защитой от Темных Искусств. Упражняться в управлении боггартом без самого боггарта практически невозможно.
А вот по Уходу за магическими существами урок, судя по всему, был интересным. Хотя, увидев на картинке учебника рог эрумпента, Луна долго меня уверяла, что точно такой же растет у морщерогого кизляка. Спрашивать, что это за существо, я не рискнул. В конце концов, Луна гораздо подкованнее меня в магической зоологии. Просто слушал ее приятный голос, и с улыбкой наблюдал за ней. Когда человек увлечен чем-то, то его лицо словно озаряется внутренним светом. Это трудно объяснить, лучше один раз увидеть.
Потом мы здорово развлеклись, занимаясь Трансфигурацией. Изменять размер и форму глаз мне раньше не приходилось. Наверное, этим занимаются только девчонки, чересчур озабоченные своей внешностью. Хотя, мне легко рассуждать, а для Уизли это заклинание первой необходимости. Вместе с чарами изменения формы носа, выпрямления и отбеливания зубов и выведения прыщей.
Сколько бы я не пытался изменить форму и цвет глаз, каждый раз выходило что-то зловещее – желтые волчьи, как у оборотня, или красные, с прожилками, как у вампира, или… Просто мысли были после событий сегодняшнего дня не самые счастливые. Обида со злостью – не лучшие имиджмейкеры. Когда я увидел в зеркале, что наколдовал, задумавшись о причине моего настроения, то даже вздрогнул. С моего собственного лица на меня смотрели ясные серо-стальные глаза Малфоя. Поспешив вернуть им первозданный вид, сообщил Луне, что заклинание я освоил. Потом она приступила к экспериментам над своим лицом, и я не смог сдержать хихикания в кулак, наблюдая череду экзотических форм глаз и расцветок зрачка, каких я никогда в жизни не видел даже у самых редких магических существ.
Разумеется, заниматься Прорицаниями мы не стали, тем более уже стемнело. Луна начала собирать учебники. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что мадам Пинс вне поля зрения, я достал из сумки ежедневник и ткнул в него палочкой:
- Драконифорс.
Книжка мгновенно превратилась в помещающегося на ладони дракончика с грубой чешуей, вишневого цвета глазами и острыми костяными гребешками вдоль хребта.
- Гебридский Черный, - ухмыльнулся я, узнавая любимую породу, когда маленький язычок пламени согрел пальцы, не обжигая. – Тебя даже как зажигалку не используешь.
Дракончик расправил кожистые крылья, став похожим на летучую мышь, а потом больно впился мне в ладонь острым длинным шипом, красовавшимся на кончике хвоста.

Писклявый голосок доносился не из пасти, а будто бы из брюха дракона. Услышав приближающиеся шаги мадам Пинс, я быстро сунул зверя в сумку. Поставив книги на полки, мы вышли в коридор.

Луна посмотрела на меня, чуть откинув голову назад. Все-таки разница в росте у нас значительная.

Это точно, самые странные свои поступки я совершал именно там. До сих пор не могу понять себя. Что со мной произошло? Наваждение? Блажь? Помешательство? Тоже какое-то заклятье неизвестной природы?

Может, просто не надо прощаться? Вместе с тобой от меня словно уходит свет. Только ты заставляешь меня смущаться и краснеть, стыдиться своих поступков, проявлять меньше агрессии и жестокости… Только рядом с тобой я был способен на магию, заставившую расцвести то дерево. Никто больше не вызывает у меня подобных чувств. А без тебя я снова становлюсь таким, каким был всегда - настоящим слизеринцем. Только попробовав один раз быть другим, назад пути уже не найдешь. Что-то сломалось во мне вместе с твоим первым прикосновением… Что-то необратимо изменилось после легкого поцелуя… И что-то новое, теплое родилось в душе от твоего ласкового взгляда, адресованного одному мне…

Луна приложила мою руку к своей груди, прижав ладонью. Меня мгновенно бросило в жар. Почему я могу трогать других девушек где и как угодно, а она вызывает у меня такое смущение, будто я первый раз прикасаюсь к женщине? Словно не было учительницы танцев, которая заодно дала мне кое-какие другие уроки, веселой рыжей соседки в полосатых гольфах, и потом Миллисент в чулане для метел… Будто мне снова четырнадцать лет.
Тепло. Мягкость. Ритмичное биение сердца. Опускаю глаза, разглядывая ее смешные туфли.

- Сердце очень хрупкая вещь: оно бьется.
Не отнимая руки, второй прижал ее к себе. Неудобно, но мне было необходимо как воздух чувствовать все убыстряющийся ритм, словно, если я уберу ладонь, произойдет что-то страшное.
Луна подняла голову, заглядывая мне в глаза. Я осторожно поцеловал ее, отвечая на невысказанный вопрос. Нежно. Чувственно. Словно дегустируя старинное, дорогое вино, наслаждаясь богатым букетом и изысканным ароматом.
Я люблю тебя не за то, кто ты, а за то, кто я, когда я с тобой. - Мысль поразила меня одновременно с мелькнувшей за окном вспышкой молнии. Оторвался от ее манящих губ, ловя затуманенный взгляд.
- Я люблю тебя…
Первые три слова слетели с языка, не то как утверждение, не то как вопрос. Снова уставился на ее круглоносые зеленые туфельки со странными завязками. Неужели это бывает именно так?

Луна ласково провела пальцем по моему лицу, чуть приподымая голову, чтобы мне пришлось посмотреть ей в глаза.

Ее заявление прозвучало гораздо убедительнее моего. Даже в этом она сильнее меня. Ей хватает смелости заглянуть в свою душу, понять себя, мужества принять свои чувства и достоинства говорить о них, не стыдясь. Рядом с ней я чувствую себя слабым духовно. Все, что мне остается – пытаться защитить ее физически, от любой угрозы, от всего мира. Не дать никому причинить ей боль.
Почему-то снова вспомнилась безумная Грейнджер. Первое, что я сделал – наложил щит на Луну. Не на себя. А в Хогсмиде я вообще прикрыл собой Грейнджер. Похоже, я одержим спасением слабых женщин. Вспомнив, как утром поймал упавшую Кларису, я улыбнулся.
Поцелуй Луны заставил меня вырваться из воспоминаний в настоящее. Вспышки молний становились все чаще и ярче, от порывов ветра дрожали стекла, по которым громко барабанил дождь, а для нас это все было лишь ничего не значащим фоном. Мне казалось, что я бы не заметил, даже если бы замок начал рушиться. Пока мне на голову не свалился бы булыжник побольше.
В дверях библиотеки возник затор. Выходящие ученики в шоке останавливались, глядя на нас как на редкий музейный экспонат, и их подпирали сзади те, кому тоже не терпелось увидеть, что же там такое происходит. Соответственно, войти в библиотеку тем более не представлялось возможным. Отдельные обрывки фраз долетали до меня, но я не понимал их смысла, наслаждаясь ее теплом. Когда толпа вокруг нас выросла до неприличных размеров, пришлось заставить себя прекратить поцелуй.
Я взял Луну под руку и повел по направлению к башне, в которой располагались гостиная и спальни Когтеврана. Мы прошли через толпу, как нож сквозь масло, настолько глазеющие торопились разбежаться с нашего пути, но я все равно сумел отдавить пару ног и врезать локтем в несколько боков. Просто чтоб не повадно было болтать обо мне всякие глупости. Не будь со мной Луны, я бы расщедрился даже на пяток интересных заклинаний.
Пройдя два или три поворота, я не сдержался и снова привлек ее к себе, осыпая поцелуями. То же самое повторилось на следующем этаже. В конце галереи. При входе в башню. После двух пролетов по лестнице. Остальной подъем я совершил уже с Луной на руках. Лишь дойдя да входа двери с молоточком в виде орла, я поставил ее на пол, но только для того, чтобы снова зацеловать. Обнять. Прижать. Сойти с ума. Утонуть в омуте ее глаз. Взлететь на крыльях мечты. Раствориться в чувствах и ощущениях, теряя себя без остатка.

Орел задал загадку, не дожидаясь, когда мы постучим в дверь. Я посмотрел на Луну, ожидая ответа. Хорошо, что для гостиной Слизерина нужен просто обычный пароль.

Луна зажмурилась а потом кокетливо посмотрела на меня через плечо, широко улыбаясь.

Повернувшись ко мне, Луна закрыла мне глаза ладошками.

Почти невесомые прикосновения с закрытыми глазами ощущаются намного ярче. Дыхание горячее. Сердцебиение громче.

Догадываюсь о предстоящем поцелуе за секунду до того, как нежные губы касаются моих. Сначала нежно, медленно, а потом все более страстно, так что голова начинает кружиться, руки с талии против моей воли перемещаются в противоположных направлениях - одна выше, другая ниже... Теплые пальцы Луны проникли под рубашку, и тело отчаянно потребовало продолжения.

Голос дверного молотка простучал по мозгам еще хуже, чем нотации моего ежедневника. Луна тут же немного отстранилась.

Дверь открылась, и на удивление даже не заскрипела. Интересно, меня пригласят войти?

Аккуратно убрав мои руки, Луна сделала шаг по направлению к двери. Ты думаешь, я из таких? Думаешь, получив тебя, уйду соблазнять других девушек? Да, и тут моя слава пришла впереди меня. Как же доказать тебе, что для меня ты особенная?

Кивнул, глядя, как она медленно отступает. Понимаю. Что ж, пусть это будет проверкой на прочность. Я выдержу, будь уверена. Я буду ждать, сколько ты захочешь.
Улыбнувшись напоследок, развернулся и отправился в подземелья. Там было еще темнее и мрачнее, чем у меня на душе. Теперь я понял, как чувствовал себя Драко, когда я не верил в искренность его чувств. Оказывается, это больно. Но это стимул быть лучше.
Неожиданно я увидел на полу какую-то фигуру. Сев рядом, зажег кончик палочки Люмосом и приблизил к лицу девушки, узнавая Кларису.
- Ты как? Что случилось? - Убрал волосы от ее лица, осматривая на предмет видимых повреждений, но с виду все было в порядке. Только девушка почему-то была в пижаме.
Взяв легкое тело на руки, понес Кларису в Больничное Крыло. Нет смысла пытаться приводить ее в чувства самому, вдруг она испытывает боль.

Донеся Кларису до Больничного Крыла, я аккуратно опустил ее на одну из свободных кроватей. Через несколько секунд в комнату влетела услышавшая шаги мадам Помфри в халате и ночном чепчике.
- недовольно бросила она, направив на меня зажженную Люмосом палочку, так что я зажмурился от яркого света. Потом, заметив девушку, она принялась хлопотать вокруг нее. На вопрос, что с ней случилось, внятно ответить я не смог, и только мешался, попадая фельдшеру под руку.

Я опустил глаза, улавливая не очень тонкий намек, и поспешил отойти от кровати на несколько шагов.
- Когда она очнется, скажите ей, кто ее сюда принес.
Мадам Помфри подняла голову, ехидно уставившись на меня.

Последний раз взглянув на бледную Кларису, я развернулся на каблуках и вышел из палаты, снова возвращаясь в подземелья.
Зайдя в спальню, я разделся, собираясь лечь спать. Однако, кладя на тумбочку палочку, заметил коробку и оберточную бумагу, вспоминая о своей покупке. Почему бы и не разобраться со всем сегодня?
Тихонько встав, чтобы не разбудить никого из парней, я накинул халат и, взяв коробку и палочку, на цыпочках, практически бесшумно, направился в спальню девочек. Заметив, что Надя уже спит, я вздохнул с облегчением. Нельзя было терять ни секунды. Наложив на себя щит (мало ли, что она наколдует спросонья, если я все же случайно ее разбужу), я подошел к ее кровати. Осторожно, еле касаясь, я приподнял ее руку за кисть, другой достав из коробочки свой подарок. В этот же момент ее кольцо засветилось, и Надя открыла глаза, испуганно уставившись в темноту. Разглядеть меня было не так-то просто. Не понимая, как она могла почувствовать мое присутствие, я моментально сообразил, что у меня есть только доли секунды, после чего она окончательно проснется и начнет вырываться и осыпать меня заклятиями. Сильно сжав ее руку, другой я быстро защелкнул на ее запястье тонкий серебряный браслет с крупными черными камнями. Он тут же сжался по размеру ее запястья.

- Надеюсь, ты любишь украшения? – Я усмехнулся, разжимая хватку. Надя села, и одеяло слетело с ее груди, открывая взору легкую ночную рубашку. – Ты в курсе, что черный оникс имеет способность поглощать магию? Можешь даже не пытаться колдовать. Теперь мы сможем спокойно поговорить, без всяких твоих магических выкрутасов. – Я сел на постель Нади, которая тут же попятилась от меня ближе к стене. - Хотя, конечно, ты можешь постараться побить меня своими маленькими хорошенькими кулачками или даже поцарапать ноготочками. Но если ты будешь хорошей девочкой, я расскажу, что за прекрасную вещицу я тебе подарил.