Карта ролевой игры "Гарри Поттер"

Уизли плотоядно облизнулся, пожирая меня бешеным взглядом, и положил свою бесформенную клешню с обгрызенными ногтями на нагрудный карман моей чистой, отглаженной мантии. Такой реакции на свои слова я точно не ожидал. Мои худшие подозрения начали оправдываться. Слава Мерлину, Клариса тоже решила поиграть в игру «потискай Блейза» и влезла между мной и гриффиндорцем, старательно ерзая и отдавив нам левые ноги. По телу сразу прошла волна дрожи. Особенно при виде ее мокрой одежды, сквозь которую было превосходно видно саму влажную Кларису. И почему она не надела лифчик, - думал я, отчаянно стараясь не смотреть на призывно торчащие бордовые соски. – Так бы и укусил…

Я уставился в потолок, разглядывая трещины в побелке. Тут же Луна. Луна. Луна. Никакой Кларисы. Никто не прижимается ко мне мягким, теплым сексуальным женским телом. Моргана!

Луна очень тихим, но решительным голосом подтвердила, что она действительно здесь. И в этот момент рыжий лопух с сомнительными достоинствами как нельзя кстати отодвинул от меня пуффендуйку, позволяя привести мысли в порядок. Я посмотрел на Луну, пытаясь прочесть в ее взгляде, что она думает обо всей этой ситуации. И при этом усиленно стараясь не представлять, как выглядят ее соски. В мокрой одежде. Или лучше совсем без одежды. А лучше, если я ее снова поцелую…
Неожиданно я получил сильнейший толчок в грудь, от чего отступил на пару шагов назад, пытаясь сохранить равновесие. Да что такое, клубкопуха ему в зад! Уизли, бешено вращая глазами, пытался прожечь взглядом дырку во мне, пока его лицо стремительно приобретало цвет перезрелого томата.

Если в начале этой гневной тирады мои брови резко поползли вверх, то под конец от осознания абсурдности происходящего, глупости ситуации, бредовости моего положения и нереальности, кошмарности и сумасшедшести той чуши, которую выдал сбрендивший чокнутый умалишенный идиот, я начал истерически, совершенно неприлично ржать, чуть ли не сгибаясь от хохота пополам. Вся злость на гриффиндорца куда-то испарилась, оставив только безграничное веселье. У меня из глаз от смеха брызнули слезы, когда я увидел, что нищеброд тоже рыдает.
- Уизли… - Я пытался произнести речь, но терпения хватило только на одно слово, а потом я снова захохотал. – Как бы я ни старался… - Смешки усиленно прорывались несмотря на все попытки сосредоточиться. – Мне все равно никогда… - Еще несколько секунд продлевания жизни. – Не стать достойным тебя… - От истерики я даже дружески стукнул его по плечу, правда чуть сильнее, чем следует приятелям. – Мне очень стыдно, - выдавил из себя я с трагическими интонациями, вытирая рукавом слезы. – Это так грустно, что хочется спрыгнуть с Астрономической башни!

Радуйтесь, друзья!
Блейзик ранехонько утром вернулся в столицу нашей родины.
Сделал для себя несколько выводов из путешествия:
- Спать на верхней боковушке, когда из-под тебя сползает матрас, а макушка и пятки упираются в стены, не очень удобно.
- Если проснуться посреди ночи, то уснуть сразу не помогает даже любимая песенка: "На ночь витамины, и легко уснули, снилось, как пингвины плавали-тонули..." (ну люблю я пингвинов, просто сил нет).
- Если при этом приходится созерцать пьяного бабуина с волосатой спиной в одних трусах, лежащего кверху задом на верхней полке купе напротив, то уснуть вообще нереально.
- Если уснуть все-таки удается, то не очень весело проснуться больше чем за час до прибытия от воплей проводницы о том, что туалет через сорок(!!!) минут закроют из-за санитарной зоны.
- А еще, если приехать на север с кучей летних вещей, то окажется, что ты зря протаскал свою сумку, а ходить придется в бесформенном свитере с плеча знакомого большого пингвина (то есть на три размера шире).
- Только купив на третий день оранжево-зеленую супер-толстовку можно оценить всю прелесть прекрасной холодной погоды.
- При попытке сфотографироваться на коленях у памятника можно очень больно звездануться.
- Батарейки в фотоаппарате сдыхают как раз тогда, когда наконец находишь достойный для запечатления объект.
- Деньги на телефоне кончаются как раз тогда, когда надо отправить смс встречающим с описанием местонахождения.
- И самое главное, никакая хрень не может испортить отдых по-настоящему веселому, жизнерадостному и оптимистичному человеку)))

Из-за дверей появилась мадам Помфри, а Клариса наоборот куда-то испарилась. Луна подошла поближе ко мне, и от нее словно повеяло спокойствием. Я понемногу перестал смеяться, хотя улыбка и не исчезла с лица.

Усмехнувшись, я посмотрел на нее, в который раз удивляясь, насколько у меня необычная девушка. Смешная. Веселая. Умная. И невероятно красивая.

Истошный вопль Уизли заставил меня вновь обернуться и посмотреть на него. Неужели концерт еще не окончен? Почему-то с Нади заклинание спало в самый неподходящий момент, хотя могло бы и подольше подержаться, а вот рыжий кретин проигнорировал уже множество подходящих моментов. А потом в поле зрения показалась его мелкая, ощипанная писклявая сова.

Луна своим заклинанием ловко перекрыла поток моей брани, который был готов сорваться с языка. Несмотря на то, что мантия отчистилась, я все равно сдернул ее, и, презрительно скривившись, достал из кармана флакончик туалетной воды. Побрызгав на мантию, я сделал пару пшиков в сторону Уизли, случайно попадая ему в глаз.

- Уизли, ты, похоже, решил податься в оперу? – Накидывая мантию на сумку, спросил я, злобно ухмыляясь. – Хочешь, помогу тебе запеть сопрано?
– Неожиданно перебила мадам Помфри, которой, похоже, начал надоедать этот бардак.
Я попятился назад, увлекая за собой Луну, пока колдомедичка не вцепилась в меня мертвой хваткой с намерением обследовать.
- Нет, я в полном порядке. Спасибо. До свидания. – Я обернулся, увидев стоящего неподалеку Нотта. – Тео, идешь?

Нотт шаркающей походкой направился в подземелья, опустив голову. Я в очередной раз пожал плечами, провожая взглядом его высокую, худую фигуру.
Почему-то вспомнился Кормак Маклагген, гриффиндорец, который учился курсом старше. Вот ведь идиот-идиотом. Мозгов – ноль, чувство юмора – отсутствует, говорил только о себе, вокруг ничего не замечал. Но всегда был красивый, ухоженный, хорошо одетый… Девчонки вокруг него так и вились.
А Нотт ведь умнейший парень. И не только в учебе, хотя я у него регулярно списываю. Он же почти что Грейнджер Слизерина. Но ведь и по жизни он не дурак. Придумать выход из сложной ситуации, изощренный план мести – за этим можно смело идти к Теодору. Только кроме нас с Драко, может быть еще Панси, этого никто не замечает. Мудрый взгляд скрывается за длинной темной челкой, как и вся внутренняя красота – за не слишком привлекательным задумчивым лицом, худым (хотя ведь что ему стоит немного подкачаться?) телом и часто безвкусным (мог бы спросить пару советов у меня или Малфоя) набором одежды. Еще не из таких можно красавцев сделать, было бы желание. Но ему похоже нравится быть никем и тихонько по ночам жалеть себя, думая, что никто не видит. Неудачник в душе – обязательно будет и неудачником по жизни, пока не изменит к ней и к себе отношение.
Пока я размышлял, Луна уже довела меня до стола Когтеврана. Кажется, я рискую там прописаться. Конечно, это не безмозглый импульсивный Гриффиндор или бесхитростный, наивный и покорный Пуффендуй, за столы которых я бы не сел никогда в жизни. Когтевранцы умны, обладают чувством юмора… Наверное, я бы мог учиться на их факультете, не будь я настолько хитер, амбициозен и чистокровен.
Наскоро позавтракав, ибо времени до урока почти не оставалось, мы отправились в классы. По пути к нам подбежала какая-то девчонка с двумя сумками и запасной мантией. Ее хвостики смешно подпрыгивали при ходьбе. И не только они…
Оказалось, что она принесла вещи Луны, но почему-то долго не могла решить, отдать их ей или мне, чтоб я смог проявить свое джентльменство, неся за своей девушкой сумку с учебниками. Как-то глупо улыбнувшись при очередном взгляде на меня (решила, что вторую сумку я не донесу?), Августа (или может быть Лиза? Хотя, какая разница, как там их зовут?) все-таки отдала вещи их владелице, пробормотав что-то о том, какая Луна растеряша. После этого мы наконец-то смогли дойти до кабинета маггловедения.
Бредовый предмет. Какое нам дело до этих жалких магглов? Меня абсолютно не волнует устройство власти в их государствах, если на самом деле вся власть принадлежит министрам магии. И зачем мне изучать устройство разных маггловских приборов, если то, для чего они предназначены, можно сделать одним взмахом волшебной палочки? Хотя, это единственный предмет, в котором грязнокровки могут проявить чудеса осведомленности. Хоть какая-то им радость, даже не знающим до поступления в школу, что такое квиддич.
Мы с Луной прошли к одной из задних парт. Через проход я сразу увидел Северуса. Выглядел он не очень. Для обычного человека это было бы просто ужасно, кошмарно и краше только в гроб кладут, но Снейп никогда не отличался здоровым цветом лица и особой ухоженностью. Хотя сегодня оттенок его кожи был чуть более обычного зеленоват, а мантия немного сильнее помята и потрепана. Нет, волосы были настолько же сальными, как и в любой другой день.
Положив сумку на парту и повесив мантию на спинку стула, я улыбнулся Луне, которую позвали за их ряд подруги, и она удалилась, мечтательным взглядом оглядывая стены класса. Я подошел к профессору Зельеварения.
- Северус, здравствуйте, - я замялся, когда он перевел на меня свой странный, изучающий и какой-то немного потухший взгляд. – Мне… нужно… - Определенно, очень нужно, уже несколько дней. – С Вами поговорить. Разумеется, не здесь, - я оглянулся через плечо, осматривая аудиторию.
Поттер и Уизли уже сидели внутри. Один, похоже, переел, ибо его так и распирало судя по выпученным глазам. И как он отсидит весь урок? А второй, наоборот, поесть не успел, ибо из Больничного Крыла ушел позже нас, а в классе оказался раньше. Необычное поведение для вечно голодных Уизли. Как бы он не сожрал свою подушку, слушая об очередных причудах магглов. В этот момент к ним присоединилась взлохмаченная Грейнджер, бормоча себе под нос. Наверное, повторяет домашнее задание.
Патил и Лонгботтом что-то вырывали друг у друга. Разумеется, победила грубая мужская сила, и жабовладелец спрятал коробок в сумку. Неужели, трава?
Клариса, как всегда выглядящая превосходно, сидела, положив ногу на ногу и задумчиво рассматривая свой маникюр. Ну и коготочки у нее… Только у Амелии длиннее…
Помотав головой, я вновь сосредоточился на созерцании Снейпа.
- Северус, если Вы не будете заняты, я зайду к вам после второго урока? – По его лицу не было ясно, обдумывает ли он мой вопрос, или смотрит сквозь меня. – Ну перед обедом… Или лучше после, если Вы вдруг обедаете… Ну, то есть, конечно, я уверен, вы обедаете, должны же Вы чем-то питаться… - Поймав наконец-то сфокусировавшийся на мне обалдевший взгляд профессора, я треснул себя ладонью по лбу. – Северус, простите, просто разговор очень важный, и я немного волнуюсь. – Заразился болезнью Патил, не иначе. – Я просто зайду, ладно. Или Вы… Там разберемся.
Получив раздраженный кивок, я поспешил вернуться на свое место, растерянно ослабляя галстук. Я никогда раньше так не смущался перед Северусом… Но то, что я собирался ему рассказать, было настолько личным и деликатным, что кровь жаркой волной прилила к лицу. Горели даже уши.
А с кем я еще могу поговорить, если у меня даже отца нет? Или точнее есть семь мертвых отцов. Не намного больше толку… Северус всегда был для меня тем человеком, к которому я обращался, если мне нужно было мужское мнение. А еще если мне нужно мнение опытного, сильного волшебника. Или просто умного человека. В общем, к Снейпу я обращался по любому вопросу.
Открыв сумку, я принялся вынимать письменные принадлежности, когда из нее вылетел злобный, рогатый и хвостатый дракон. После поджигания парочки моих пергаментов и проглатывания одного пера, он успокоился и сел мне на плечо, щекотно тычась сплюснутой мордой в ухо. Я растерянно почесал его между крыльев, стараясь не думать о посторонних вещах.

Рядом со мной приземлился Нотт, с противным звуком шваркнув сумкой по парте. Его взгляд быстро скользнул по гриффиндорскому трио.

А я думал, он на Уизли пялился. Явно у них очередная стычка произошла, раз они оба оказались в Больничном Крыле. Хотя трудно представить, чтобы Тео дрался. Он не привык действовать открыто.
В класс со звонком вошел профессор Смертин, быстро вращая глазами, словно выискивая кого-то в толпе учеников. Недовольное выражение лица свидетельствовало о том, что он минимум не выспался. А скорее всего у него еще и острая печеночная колика. Этим русским бесполезно говорить, что пить надо меньше.

Я с сожалением вздохнул, когда ни Уизли, ни Лонгботтом не воспользовались шансом покинуть помещение. Поттеру с его зудом вообще следовало бы выбежать со скоростью звука.

Из уст любого другого профессора это прозвучало бы страшной угрозой, ибо я не имел привычки записывать их бред полностью. Только небольшие, заслуживающие внимания отрывки. Но, вспоминая первый урок Смертина, я вынужден был признать, что законспектировал его речь слово в слово. Уж очень важные, интересные и имеющие реальное применение вещи он рассказывал.
Как я и ожидал, темой урока стали «Темные силы». Эффектная порча школьного имущества подтвердила их сущность.

А может, лучше поподробнее о темной? Кому нужна эта нейтральная…
Вспомнив о сидящем на плече драконе, я быстро затолкал его назад в сумку. Раздраженно дуя на обожженный палец, я задумался о том, как закончился прошлый урок. Нам с Малфоем эксперименты со светлой силой дались нелегко. В отличие от других экспериментов…
Продолжение лекции отвлекло меня от мыслей о сексе:

Я поднял голову, посмотрев на профессора. В школах вроде Хогвартса обычно все темное идет только в теории. Из-за этого я даже подумывал об учебе в Дурмштранге. Интересно было бы попробовать темную силу на вкус. Уверен, это приятно.
Дальше последовал совершенно нудный экскурс в историю страны медведей, снега и водки. Я старательно прикрывал рот рукой, чтобы профессор не заметил, как я зеваю. Уж я бы не наделал таких глупостей, как этот Бухарин. Фамилия даже у него, как у заправского алкоголика, вот и ни ума, ни разума. Уж я, если б собрался захватывать власть в стране, сделал бы все совершенно по-другому…

Сосредоточившись, я наблюдал, как после взмаха палочки Смертина в классе возник большой черный олень. Ха, я думал, для России больше характерны лоси… Поттер подпрыгнул на месте, видно терпение у него кончилось, и он решил наконец-то выйти из класса. Но, встретив гневный взгляд и повинуясь просьбе профессора, сел-таки обратно.
Олень проскакал между нашим рядом и рядом Когтеврана, и Луна попыталась притронуться к нему. Это какой же сильной должна быть любовь к животным, чтобы перестать думать головой, решившись потрогать рукой живое воплощение тьмы. Даже некоторым Пожирателям Смерти от такого стало бы плохо. Скорее всего, сам Волдеморт хотя бы поморщился. Ну не может быть такого, чтоб в человеке не было ни капли света. Ненадолго остановившись возле Нотта, Патронус растворился в воздухе.

Поэтому она мне так легко дается… Вспомнив бой с Пожирателями в Хогсмиде, я улыбнулся. Даже Грейнджер тогда смотрела на меня с восхищением. Впрочем, к сожалению, и я на нее. И почему она грязнокровка и невыносимая зазнайка? А то я бы… Да нет, тогда она встречалась бы с Малфоем без проблем, а ты бы был отправлен куда подальше.
Услышав в речи профессора что-то про яйцо, я удивленно поднял взгляд.

Я всегда знал, что старик редкостный извращенец. Но как Смертин перешел от яиц к директору? Через лимонные дольки?

Смертин уставился на Грейнджер. Неужели ему известно о ее силе? Да кто он такой, чтобы она ему рассказала? Интересно, а про меня ему известно? И про Малфоя? Надо получше присмотреться к этому профессору. Может, он просто прикидывается идиотом, а на самом деле какой-нибудь агент министерства магии, призванный следить за учениками. Уж очень осведомленным он выглядит, да и маг кажется очень сильный. Наверняка, аврор под прикрытием профессора. Русского акцента у него нет, да и вообще никакого. Чистый английский выговор.

Я с готовностью убрал палочку в карман, предвкушая практическую часть занятия. Концентрировать ненависть – что может быть проще. Особенно сейчас, когда за последние несколько дней я пережил столько обид и предательства… Уж я им покажу, что значит заставить ненавидеть Забини. Файерболл. Ха, у меня и Адское Пламя без палочки получится.

Патил прорвало. Да так, будто она неделю задерживала словопоток. Если бы я не знал, что она всегда такая, решил бы, что Парвати не в себе.

Я скорее поверю в человека, полностью поглощенного ненавистью и тьмой, чем в безгрешного святошу. Зачем задавать такие оторванные от реальности вопросы…

Билет в Мунго будет, Патил. Да-да, именно с таким лицом. Перелом палочки и рубашка с завязками. Кто может додуматься ненавидеть себя? И при этом больше никого. Бррр…

После твоих вопросов, Патил, мне хватит даже на небольшой такой шарик для тебя. А уж для всего гриффиндора….

Мне показалось, или у профессора отвисла челюсть? Все-таки он не был в Сибири, и точно тайный агент. Ну или он просто в шоке от хода ее мысли. Точнее, от ее речи, ибо мыслей в ее хорошенькой головке явно нет.

Патил, твои родители семнадцать лет назад напортачили, теперь только Авадой можно исправить.
Профессор наконец-то обрел дар речи и тут же выдавил отповедь гриффиндорской трещотке.
Ответ на вопрос о силе меня заинтересовал.

А я не сомневаюсь. С удовольствием поджег бы вам мантию, профессор. Отчего-то мне кажется, что вы считаете всех нас слабыми и тупыми. Конечно, для большинства это верно, но только не для меня. Вот увидите, кто одним из первых проявит себя.
- Простите, профессор, - осмелился спросить я, когда он закончил свою речь. – Насколько мне известно, Заступник, или Патронус - это такая положительная сила, проекция всех тех чувств, которыми кормятся дементоры: надежды, счастья, жажды жизни. При этом в отличие от человеческих существ, Заступник не может чувствовать отчаяния, именно поэтому дементоры не способны нанести ему вред. Заклятие действует только в том случае, если человек изо всех сил сосредотачивается на одном-единственном очень счастливом воспоминании. По крайней мере, так у нас в учебнике написано. – Я сцепил пальцы в замок, склонив голову чуть на бок и рассматривая выражение лица профессора. – Какой вред дементорам, фактически воплощениям тьмы, может эта самая тьма нанести? Меняя природу Патронуса, мы фактически делаем его пригодным для отпугивания антидементоров, если бы таковые существовали, питающихся ненавистью, злобой и отчаянием, оставляя в человеке только светлые чувства. Если, конечно, я все правильно понял. Получается, никакого практического смысла в Черном Патронусе нет. Хоть он и очень красив и притягателен, как и все, что отличается от множества себе подобных.

Фредик!!! Привет, дорогой)))) мы с тобой вместе приехали))) давай в чат, будем общаться))

Профессор одобрительно заулыбался, как начищенный галеон. Только во взгляд был не очень добрый. Так он доволен моим вопросом, или не очень?

Значит, все же доволен. Я тоже заулыбался, приготовившись слушать ответ на вопрос.

А я разве не об этом сказал? Получается, есть некие другие твари, которые питаются светлой или темной энергией. Которая является источником силы мага. Дементоры не причиняют вреда темным магам, это всем известно. Волдеморту не нужно от них защищаться, поэтому он и водит дружбу с этими созданиями.

Раз такие существа уже не встречаются, то умение создавать темный Патронус уже не нужно. Опять же, я об этом сказал. До чего же любят преподаватели изучать то, что не пригодится в реальной жизни… Это же ужасно тяжело, делать Заступника из тьмы. Стоило ли развивать этот навык, тратить время на изучение, если твари, против которых его можно было бы применить, уже вымерли?
Я задумчиво почесал затылок, снова и снова прокручивая в голове ответ Смертина. А вот в России он точно не родился, и скорее всего не жил. Может быть даже никогда не был, ибо говорит о ней совсем не как о родной стране.

Я мог бы подавиться от такого ответа, если бы что-нибудь ел. Только я решил, что все понял, и профессор подтвердил мое мнение, как он его опроверг. Дементоры, бегущие за темным Патронусом? Для чего он им представляется уязвимым? Их цель – высасывать свет. Им нечем поживиться в создании тьмы. Что им делать с ним? Зачем за ним бежать? Бред какой-то.

Смертин так изучал меня взглядом, будто я какое-то диковинное магическое существо. Я делал то же самое. Да, конечно, вы ответили. Что это не моего ума дело, и что о таких вещах не говорят перед всем классом. Ничего, у меня дома огромная библиотека темномагических книг. Я сам почитаю, когда поеду домой на выходные. Главное, чего вы добились своим ответом – зародили во мне любопытство и желание покопаться в книгах самостоятельно – а это ли не цель педагога.

Профессор Снейп похоже был полностью согласен со мной, что ответ Смертина – полная чушь. Его собственный вопрос звучал как издевка. Я слишком хорошо знал Северуса, чтобы не заметить хитринки в его взгляде, и чуть заметно приподнятый в ехидной улыбке уголок рта.
Я приготовился слушать, как же выкрутится псевдо-русский преподаватель, но Грейнджер, как всегда не дождавшись очереди, решила выдать порцию глупостей. Слава Мерлину, «Мистер Сибирь-96» проигнорировал ее, ответив Снейпу:

Меня окончательно заклинило от этой речи. Или я чего-то не понимаю, или профессора играют в игру «оболвань учеников». Точно, надо будет самому почитать о Патронусах. Некоторые учителя специально делают ошибки в лекциях, проверяя, внимательно ли их слушают, и у кого из учеников хватит мозгов понять, в чем прикол. Надо бы произвести впечатление на нового профессора, старые и так знают, чего я стою. Пусть и придется попотеть и посидеть в библиотеке, но зато буду ходить в любимчиках у преподавателя.
Потом Смертин уделил-таки внимание Грейнджер, и я получил непередаваемое удовольствие, слушая, как тот намекает ей, что она психичка и идиотка. Да ей даже если в лоб об этом сообщить, она все равно не поймет. Слишком она о себе высокого мнения. И ладно бы, если б была причина гордиться собой. Так ведь нет – заурядная, занудная, среднестатистическая девчонка, да к тому же и грязнокровка. Ну, конечно симпатичная, но ведь красивых девушек в Хогвартсе много. Умная может быть, но не настолько как ей кажется, да и ум – это не то, чем следует кичиться женщине. А больше и нет в ней ничего достойного.
Никто еще задавать вопросы не решил, и Смертин перешел к практической части занятия. Дальнейшие события разворачивались как в кошмарном сне. Кипящее озеро. Покрытый волдырями от ожогов кальмар. Русалы с облезающей кожей. Запах жареной рыбы. С трудом подавив рвотные позывы, я попытался сосредоточиться на уроке, который возобновился после короткого визита Дамблдора, но не тут-то было.

Так они и раньше были знакомы? Странно, что Северус никогда о нем не рассказывал.
Фигура зельевара окуталась пламенем, и это зрелище странно завораживало. Я вспомнил, как Драко показывал мне своего Хранителя, и для этого надо было пройти сквозь стену синего пламени. Оно ласково лизало кожу, щекотало и грело. Этот огонь, хоть и был ярко-оранжевым, точно так же мягко обволакивал тело Северуса, и хотелось протянуть руку и коснуться, пощупать это пламя…
Неожиданно лицо Северуса искривилось от боли, и я увидел, как огонь пожирает его мантию, а затем и плоть. Запах горящей человеческой ткани ударил в нос, и я зажал рот ладонью, чтобы меня не вырвало. Мерлин, Северус! Тебе же… Это же… Больно… Какая гадость… Моргана! Помогите же ему кто-нибудь!

Снейп баюкал поврежденную руку, но продолжал пятиться от Смертина.

Он орал, оглядывая толпу визжащих или наоборот потерявших дар речи от шока учеников. Наконец, выпученные и налитые кровью глаза остановились на мне.

Я бросился из класса, обгоняя остальных, бросившихся врассыпную, студентов. Подобную просьбу не надо повторять дважды. Добежав в два счета до Больничного Крыла, я лишь пару раз впечатался в стену, не успев затормозить на поворотах, и опрокинул только одни доспехи. Увидев Помфри, я пробормотал что-то нечленораздельное, но у нее в руках и так была мазь от ожогов и еще какие-то подходящие зелья, вероятно, ей сообщили про русалов. Поэтому, не пытаясь ничего объяснить, я просто схватил ее вместе с пузырьками и потащил к кабинету Маггловедения, несмотря на ее сопротивление и глупые вопросы.
Войдя в уже почти полностью пустой класс, она с охами и вздохами бросилась к Северусу, что-то причитая. Смертин стоял на небольшом отдалении и наблюдал за оказанием медицинской помощи. Его лицо было полностью непроницаемым, и только слегка нахмуренные брови выдавали усиленный мыслительный процесс. Я подошел ближе вслед за Помфри, наблюдая, как она оторвала рукав мантии Снейпа, обнажая искалеченную руку до плеча, и принялась осторожно втирать в нее мазь. Я подавал ей пузырьки, бинты и все остальное, что она просила, стараясь не смотреть на руку Северуса, чтобы меня не вырвало. Поэтому я сосредоточился на наблюдении за его лицом. Он слегка закусил губу и шипел от боли, когда Помфри неосторожно задевала его сильнее, чем следовало бы. Под конец ужасных медицинских манипуляций я поймал себя на том, что сам кусал губы одновременно со Снейпом, иногда даже зажмуриваясь.
Забинтовав несчастную конечность профессора, колдомедик заставила его выпить еще несколько зелий, а потом подошла к Смертину, выясняя, что же случилось, напоследок сообщив нам, что «профессору Снейпу нужен постельный режим». Схватив свою сумку и мантию, я вернулся к Снейпу, который уже поднялся с пола и теперь обхватил меня за плечо, чтобы не упасть.
Горячее дыхание обжигало мне шею, пока я вел профессора до его покоев. Судя по их состоянию, там недавно тоже произошел пожар. Бросив свою мантию на край кровати, а сумку на пол, я усадил Северуса на постель, помогая избавиться от обгоревшей и разорванной мантии. Потом так же медленно и осторожно я снял с него рубашку, стараясь не тревожить руку. От волнения меня всего трясло, и кровь прилила к лицу, и я старался не смотреть в глаза Снейпу, а так же ни о чем не думать, потому что только сейчас начал понимать, насколько сильно я испугался за его жизнь.

Закончив с раздеванием профессора, я окинул его оценивающим взглядом. Да, выглядит он неважно, бледный как полотно. Ему и до урока нехорошо было, судя по всему, а теперь вообще кошмар. Но что я еще могу для него сделать? Помфри дала все необходимые зелья. Кроме них его будут лечить время, покой и сон. Что требуется конкретно от меня, с моими нулевыми знаниями в целительстве и не очень большой магической силой?

Я вздохнул с облегчением, что и от меня может быть какая-то польза, и тут же развернулся, принимаясь выполнять поручение. Дрова заканчиваются, эльфы редко и неохотно спускаются в подземелья. У проклятых гриффиндорцев в башне наверняка дров в избытке. Достав палочку, я собрался разжечь огонь, когда услышал за спиной тихий шепот:

Рука дрогнула, и я поджег ковер. Тут же затушив и надеясь, что Северус ничего не заметил, со второго раза я все же смог направить заклинание на дрова, и они потихоньку занялись огнем, чуть слышно потрескивая.
Да что я такого сделал? Какая мелочь… Учитывая, сколько сделал сам Снейп для меня. С самого детства. Да, специально мной он не занимался, только заодно с Драко, если мы одновременно оказывались в поместье Малфоев. Но это было достаточно часто. Северус разговаривал со мной больше, чем все кандидаты в мои отцы вместе взятые. Он сделал для меня больше, чем любой другой мужчина. Так почему он благодарит меня за такие глупости?
Я не спешил поворачиваться к нему, сидя на корточках перед камином и наблюдая, как языки пламени разгораются все ярче, пожирая дрова. Им все равно, что жечь – дерево или плоть, или душу…
Помощь от близких всегда воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Благодарят только тех, от кого помощи не ждали. Кто не обязан для тебя что-то делать. Чужих. Посторонних. Мне жаль, что для Снейпа я так мало значу, но все же он принимает помощь от меня, несмотря на свою огромную гордость, а, значит, я все же не настолько далек от него…

Я обернулся и поднялся на ноги, услышав вопрос. На губы против воли скользнула легкая улыбка. Сам одной ногой в могиле, а интересуется моими делами.
- Ерунда, сейчас не это важно, - я подошел к шкафам, вспоминая, где в кабинете у Снейпа что лежит. За семь лет обучения я был здесь не раз, и всегда с интересом наблюдал и запоминал, что откуда доставал профессор.
Видя, как Северус кутается в мантию со слизеринской нашивкой, как подрагивают его пальцы, беспорядочно разглаживающие одеяло, я понял, что сейчас ему нужно что-то согревающее, и решил воспользоваться своим любимым средством, тем более что в шкафу у Снейпа можно найти любые травы.
- Я думаю, нам не помешает для начала немного согреться.
Найдя чайник, я быстро заварил в нем отвар из шиповника, который помогает от ожогов и способствует заживлению ран, добавляя немного рябины и чабреца для уменьшения кровотечения. Разлив чай в две кружки, поставил их на поднос, потом достал бутылку коньяка и два бокала из толстого стекла, которые отправились туда же. Водрузив поднос на небольшой столик с подпаленными ножками, пододвинул его к кровати, чтобы Северусу не пришлось вставать. Он с каким-то странным интересом наблюдал за моими манипуляциями, не пытаясь мне мешать или давать советы, поэтому я позволил себе считать, что все сделал правильно.
Сев в кресло напротив, я взял свою чашку и сделал первый глоток. Никогда не любил смешивать чай с коньяком в одной кружке. Это просто и неинтересно. Гораздо лучше действовать по схеме «чай – коньяк - чай».
Первая чашка чая - обычная чашка. Главное - выпить ее прежде, чем чай порядочно остынет. Еще ощущая чуть подслащенную терпкость чая, нужно запить ее первым глотком коньяка. Подержать немного коньяк во рту, как бы смывая чайные вкусы и ароматы и замечая при этом, что вкус коньяка намного мягче, чем обычно. Вторым глотком чуть смочить губы, чтобы их начало немного щипать. А третьим - допить коньяк и ощутить, как из бокала следом за последними каплями напитка выливается и последняя - самая сильная - волна коньячного аромата. После того, как коньяк выпит, следует сделать первый глоток второй чашки чая - и почувствовать, как ароматы чая и легкая сладость обгоняют вкус и ощущаются за мгновенье до того, как горячий чай обожжет губы и нёбо. Он как бы распадается на отдельные вкусы и ароматы…
Наблюдая, как Северус аккуратно отхлебывает горячий напиток, чтобы не обжечься, я тяжело вздохнул, думая, что наш с ним разговор и вообще этот день должен был пройти совсем не так.
- Я не знаю, в состоянии ли вы сейчас меня слушать. Может быть, вы хотите отдохнуть… Поспать…
Снейп отрицательно покачал головой, давая понять, чтобы я продолжал. Только вот как? Я никогда и ни с кем не говорил на такие темы. Стало жарко, и не только от резко допитого горячего чая. Отставив пустую кружку, я сделал глоток коньяка. Сейчас или никогда. Ну же, Забини. Трусость тебе не свойственна, наберись смелости и рассказывай, раз решил.
- Северус, то, что меня беспокоит… Нет, ничего серьезного не случилось, просто… Со мной что-то происходит, и это пугает меня… Понимаете, - я нервно сглотнул, обжигая коньяком горло, и немного зажмурился, быстро выдавая следующую фразу, словно боясь осуждения и нелестного приговора:
- Ко мне начали проявлять повышенный интерес мужчины.
Один глоток. Еще один. Два. Я поднял взгляд на Снейпа, но по его лицу нельзя было прочесть, о чем он думает.
- Северус, понимаете… Я сначала решил, что может быть на мне какое-то заклинание… Чья-то шутка… Ну, раз сразу несколько парней начали ко мне… ну… клеиться… А потом я подумал, что нельзя везде искать магические причины. Ну, это вроде уже паранойя какая-то… - Ослабив галстук, я осушил коньячный бокал. – В принципе, я довольно привлекательный, и все такое. И нет ничего странного в том, что я кому-то нравлюсь… В этом не было бы ничего необычного, если не считать, что они юноши. И я не знаю, как вести себя в такой ситуации. Это необычно для меня… Ну вы понимаете, одно дело отвечать на флирт девушек, и совсем другое, когда…
Окончательно смутившись, я принялся снова наливать себе чай, немного расплескав его на стол. Мерлин, как же это тяжело. Но держать все в себе еще труднее. Я так запутался, что только и остается просить о помощи.
- Но это еще не самое страшное, Северус… Понимаете, я начал замечать в себе… Ну, мне нравится один человек… Мужчина… Да… - Поставив полупустую чашку на стол, я закрыл лицо руками, не зная куда себя деть от смущения. Казалось, что мы сидим не в вечно холодных подземельях, а в маггловской бане. Камин топил нещадно, а вместе с теплом от алкоголя и чая создавалось ощущение, будто кровь закипает в жилах. Казалось, стоит мне взять что-нибудь в руки, и оно расплавится, потечет, словно воск.
- Я чувствую себя ненормальным. Ну, вы знаете, как это бывает, когда… - Я осекся, осмелившись взглянуть Северусу в глаза. – Что я говорю, конечно же вы не знаете! Сомневаюсь, что вы когда-нибудь испытывали чувства к другому мужчине. Я имею ввиду, романтические… Ну, в сексуальном плане… Это же в магическом сообществе совершенно не принято. Я слышал, что у магглов во многих странах к этому относятся нормально, но волшебники всегда придерживались традиционных нравов… В общем, если об этом узнают, мне конец. Я должен как-то избавиться от этого влечения, но я не могу ничего поделать с собой, когда вижу его… Когда он рядом… Мне хочется… постоянно… быть ближе, коснуться, поймать его взгляд, почувствовать горячее дыхание на своей коже, поце…
Поняв, о чем я говорю, я вспыхнул от пяток до макушки, не зная, куда смотреть. Дар речи мгновенно пропал, а в горле пересохло, но налить себе еще чаю, не разбив кружку и не облившись, я уже не мог, поэтому просто сложил на коленях дрожащие руки.
Сожри меня мантикраба, если я сказал все это вслух!

Северус медленно и осторожно поднялся, направляясь ко мне. Моя маленькая альтруистическая часть, запрятанная где-то глубоко внутри, подумала о том, что не стоило бы Снейпу в таком состоянии расхаживать по комнате, а то мало ли что может случиться. В то время как намного более огромная эгоистическая часть была полностью поглощена фантазиями на тему, как же он отреагирует на мои слова, что он скажет мне, кем теперь считает меня, и еще множество я, мне, меня, мной и мое… Я как-то сжался, представив один из не очень хороших сценариев дальнейшего развития событий.

Мое имя в его устах звучит как музыка. Нет, скорее как что-то очень необычное, интересное… Никто и никогда не звал меня так… От этого звука мысли начали покидать голову, оставляя приятную пустоту.
Нежная рука уверенно легла мне на плечо, заставляя смутиться еще сильнее. Потом тонкие, сухие пальцы властно приподняли мое лицо за подбородок, принуждая заглянуть в черные, как беззвездное ночное небо, глаза.

Похоже, я напился. Странно, что всего с одного бокала. Но как иначе объяснить мою речь? И как мог я думать о Драко, находясь в спальне Северуса. Он…

Возраст… Какая ерунда… Думаете, имеет значение, что мне только семнадцать? Думаете, я не способен на серьезные чувства? Это больно и обидно. Или вас беспокоит, что вы намного старше меня? Безусловно, вы годитесь мне в отцы… Но ведь вы выглядите превосходно, а зрелость и опыт только украшают мужчину. Разница в возрасте – последнее, что меня беспокоит.

Не думаю… Если бы знал, не задавал бы таких глупых вопросов. А ведь такой мудрый человек, а не замечает очевидного…

Я не выдержал и усмехнулся. Словно в голове отпустили невидимый тормоз. Захотелось сделать что-то дерзкое. То, чего я давно желал. Только смелости еще не хватало. Но еще немного коньяка могут решить и эту проблему.
Протянув руку, я взял со стола бутылку и медленно, стараясь не расплескать, наполнил свой бокал, не отрывая взгляда от по-своему красивого, сосредоточенного лица Снейпа.
- Этот мужчина… Я сомневаюсь, что он подозревает о природе моих чувств к нему. Хотя, такому умному, проницательному и рассудительному человеку, как он, не составило бы труда догадаться.
Сделав несколько глотков, я поднялся, так что наши лица оказались практически на одном уровне. В глазах Северуса ощущалась неясная тревога. Ничего страшного, я тоже волнуюсь. Мы слишком много значим друг для друга, было бы нелепым все испортить за один вечер. Но я уверен, что все сложится лучше, чем вы можете себе представить. Я знаю, что я небезразличен вам. Даже больше… И я теперь не боюсь…
Выпив содержимое бокала до дна, я отставил ненужную более емкость, ненадолго наклонившись к столу, и снова оказался напротив профессора. Чуть нахмуренные брови выдавали серьезный мыслительный процесс.
- Северус, не стоит думать. От этого только голова болит. Иногда нужно просто руководствоваться своими чувствами и желаниями. Лично я знаю, что я сейчас чувствую… - Я аккуратно убрал прядь смоляных волос от пергаментно-бледного лица. И не такие уж они сальные, как все говорят. – И чего я хочу…
Интересно, он ответит? – Мысль промелькнула за секунду то того, как я коснулся губами его тонких сухих губ, вовлекая в поцелуй.

Рон, шикарная передача, хоть и только половину моих похождений ты охватил))) Не могу решить, кем мне больше нравится быть - черным кардиналом или гремучей змеей))
А о своей персоне ты из скромности умолчал?

Несколько мучительных мгновений неуверенности, ожидания, волнения, и Северус ответил на поцелуй, впуская меня. Осторожные, несмелые касания губ, словно он пробовал на вкус запретный плод, или шел по минному полю – лишнее движение, и можно прощаться с жизнью.
Необычная застенчивость для зрелого, опытного человека. Наверное, это потому, что он никогда не целовал мужчин. Это все равно что пережить первый поцелуй заново, все иначе, чем с девушками.
К немалому моему удивлению, повел я, но эта роль была мне привычна и наоборот только прибавила смелости. Губы, сначала такие сухие и жесткие, под моим умелым руководством стали мягкими и страстными. Если сперва Снейп просто поддавался, позволял мне его целовать, то потом поцелуй превратился в равноправный, взаимный обмен ласками. Сначала жесткий напор, затем отступление и сдача на милость врагу, после чего следовала новая контратака… Властный, сильный… именно настоящий мужской поцелуй.
Рука Северуса притянула меня ближе к его разгоряченному телу, заставляя дышать чаще. Воздуха перестало хватать, но когда это было причиной для отказа от близости? Даже мысли оторваться от него, пусть и всего лишь на секунду, не возникло. Он сейчас был моим воздухом. Моим миром. Моей жизнью. Никогда я не испытывал таких чувств ни к одному человеку. И я был твердо, на все сто процентов уверен, что эта любовь настоящая, единственная, и что это навсегда.
Тонкие, шершавые пальцы проникли под воротник рубашки, опаляя жаром кожу, доводя возбуждение до предела. Демонстрируя прекрасную мелкую моторику, Северус быстро расправился с пуговицами, предварительно сорвав с меня галстук. Я не остался в долгу, так же одной рукой стягивая свою собственную мантию с его худых плеч. Другая рука уже проскользнула на его талию, сильнее прижимая Снейпа ко мне. Хотя куда уж сильнее?
Когда воздух закончился полностью, мы нехотя оторвались друг от друга, судорожно вдыхая. Взгляд глаза в глаза… Он сказал больше, чем множество пустых, ничего не значащих слов, которые говорят друг другу влюбленные в сентиментальных фильмах. Никаких глупостей. Никакого безумного бреда, признаний в вечной любви и обещаний звезд с неба. Это нужно только безмозглым девчонкам. Северус взрослый, серьезный мужчина, который знает, чего хочет. И я очевидно чувствовал, что он хочет меня.

Хриплый голос прошел током по нервам, вызывая неприличную улыбку.
Мне понравилось то, что он задал мне этот вопрос. Северус, тебя смутило, что я ученик? Или что я это я? Как мило с твоей стороны – оставить мне путь к отступлению, я сам делал так не раз с неопытными девчонками. Но это просто красивый жест, ведь вопрос задается в такой момент, когда обоим предельно ясно, что они хотят друг друга, и назад пути уже нет. Тебе не надо видеть, чтобы знать, насколько велико мое желание.
Чуть усмехнувшись, нашел в себе силы ответить, хитро приподнимая бровь:
- Ничего такого, что не устраивало бы нас обоих.
Я окончательно выправил из брюк давно расстегнутую рубашку, а потом снова обнял Северуса, нежно скользя ладонями по покрытой капельками пота спине. От соприкосновения грудью, кожа к коже, стало безумно жарко. Подняв одну руку, я снова убрал от его лица постоянно спадающую прядь. Запах горьких трав от его волос, среди которых я ясно различил полынь, смешивался с заметным оттенком жженой ткани, резким запахом мази от ожогов и легкими парами коньяка.
- Я хочу, чтобы тебе было хорошо, - прошептал я смутно знакомую фразу, почти касаясь губами его уха, а потом скользнул легкими прикосновениями по шее, и остановился, впиваясь поцелуем в плечо. И почему у них у всех такая бледная, нежная кожа? Синяк ведь останется, - подумал я между делом, перемещая руки на пряжку его брючного ремня. Последний многозначительный взгляд, по которому он должен все понять. Я хочу и могу сделать это для него.

Северус долго смотрел на меня, вновь начиная чуть заметно хмуриться. Маленькая складочка пролегла между темных бровей, врезаясь в переносицу. Хотел бы я знать, что за мысли проносятся сейчас в его чересчур рассудительной голове.
Похоже, ответ должен был стать отрицательным. Снейп медленно попятился от меня, но наткнулся на стол. Было бы удобнее, если бы он сел на него, - подумал я, не отнимая руки от ремня и следуя за ним, представляя, как я одним движением руки легко сметаю со стола множество склянок, колбочек с жидкостями всевозможных цветов, мешочков с травами и ингридиентами, обнажая темное, исцарапанное дерево столешницы. Как профессор забирается на стол, и я расстегиваю его брюки, удобно устраиваясь между призывно разведенных коленей, и касаюсь его. Что ж, хотя бы часть плана претворилась в реальность.
Снова ухмыльнувшись, я плотнее прижался к нему пахом, чувствуя, что возбуждение уже стало болезненно нестерпимым. Его затуманенный взгляд блуждал по моему телу, а за ним последовали холодные пальцы. Почему же ты никак не можешь согреться, когда я словно плавлюсь от желания? Каждое прикосновение – словно кубиком льда, а не рукой – заставляет трепетать все тело. Еле сдержал смешок, когда он дотронулся до пупка.
Смутные воспоминания о том, как другие, более мягкие бледные пальцы заставляли меня неприлично смеяться от такой щекотки, растворились так же быстро, как и возникли. Словно все это было не со мной… в прошлой жизни… Когда я еще не знал Его, не целовал эти губы, порочные и невинные одновременно, не смотрел в темные, словно видящие меня насквозь глаза, обещающие все или ничего, не чувствовал прикосновений этих огрубевших от зелий, но несмотря на это таких ласковых и нежных рук.
Голова нестерпимо закружилась, и я почувствовал, что теряю контроль. Я окончательно сошел с ума, забыв о реальности. Только он и я. Даже если бы сюда сейчас вошел сам Темный Лорд, мне было бы плевать. Что такое возможная смерть по сравнению с мучительной болью, которой просто обязано обернуться существование без Него. Ни дня… Нет, ни минуты, ни секунды без Него не хочу. Всегда быть рядом. Тонуть в омуте чувств, когда волны эмоций захлестывают с головой.
Его рука накрыла мои, прижимая к прохладному металлу пряжки. Белое на черном – это и правда ослепительно красиво.

Только он может сделать так больно, полоснуть бритвой по венам таким приятным, мягким голосом. Словом можно ранить намного сильнее, чем поступком, уж это я всегда знал наверняка, и потому обычно сам выбирал это оружие.
Я почувствовал, что вместо приятной мелкой дрожи меня ощутимо трясет, толи от злости, то ли от обиды и разочарования.
Если ты ничего не хотел, то зачем было позволять мне… Зачем нужно было заходить так далеко, если ты планировал оттолкнуть меня? Это жестоко, Северус, ты знаешь? Уверен, знаешь. Ты всегда отдавал себе отчет во всех своих поступках. Планировал на несколько шагов вперед. Ооо, я убежден, что ты сделал это сознательно. Только мне не ясны твои мотивы, но куда уж мне угнаться за плодами твоего блестящего ума. Только чем я заслужил такое?
Потухшим, уставшим взглядом я заглянул в его глаза, пытаясь найти там хотя бы тень злорадства, искорку ехидства, хотя бы крупинку мстительной злобы, но там был только теплый, мягкий свет, совершенно нехарактерный для Снейпа. Такой взгляд я видел лишь однажды. Когда он смотрел на Драко. Покровительственный, чуть снисходительный, но невероятно добрый и понимающий. Любящий… как сына.
Я дернул головой, как от пощечины, прогоняя ужасную мысль. Нет. Не хочу. Несколько часов назад я бы отдал все за отеческое отношение Северуса, но сейчас все во мне бурлило от отвращения при одной мысли о родственных чувствах. Я тебя люблю, идиот ты! Неужели ты за свои сорок лет не научился чувствовать? Неужели не понимаешь, что делаешь со мной? Как выворачиваешь наизнанку все мое существо, когда твоя доброта ранит больнее, чем самая страшная ярость и злоба. Ненавижу тебя. Хочу тоже причинить тебе боль, чтобы ты понял… Хочу тебя ударить… Хочу тебя…. Просто хочу.
- Северус, - попытавшись разжать пальцы, впившиеся в ремень, я осознал, что ничего не выходит. Голос звучал по-детски обиженно, так что мне самому стало за него стыдно. – Я же просил вас не думать. Хотя бы один вечер. – Постарался говорить тверже, но меня выдал умоляющий взгляд из-под полуопущенных ресниц. – Вы можете сделать это для меня, я знаю. – Застывшее, ничего не выражающее лицо сводило меня с ума, снова приводя в ярость. – Я вижу, что вы хотите меня! К чему весь этот бред? Я не ребенок, чтобы вам нужно было щадить мои чувства. Я все решил, и отдаю себе отчет в своих поступках и действиях, в отличие от вас! Не надо играть со мной! – Я заметил, что уже сорвался на крик, но было уже все равно. Плевать на то, как я выгляжу со стороны. Эгоистично. Глупо. По-детски. Как влюбленный идиот. – Все, Северус, одно твое слово, и я выйду в эту дверь, и больше ты меня не увидишь. Наберись же смелости хоть раз в жизни!

Тяжело дыша, я пытался взять себя в руки. Успокоиться. Вдох. Выдох. Орать на Северуса было не лучшей идеей, но ведь он не оставил мне выбора!
Снейп продолжил хмуриться, демонстрируя, что не думать он не умеет. Ну а чего ты хотел от профессора зельеварения? Еще бы к столетнему мудрецу пришел и попросил действовать спонтанно, не размышляя.
Поежившись, он продолжил изучать меня взглядом. Секунды тянулись мучительно медленно, как стекает с ложки густая, вязкая карамель. Нет, в его глазах нет ни следа карамели. Скорее, смола, в которой я кажется завяз, как в трясине.
На его губы скользнула чуть заметная ухмылка, задевая лишь самый уголок рта, но мне, внимательно следящему за ним, не составило труда ее заметить. Что-то задумал. Пришел к какому-то решению. Сделал вывод. Я понял, что на этот раз решение будет окончательным. Если меня опять оттолкнут, придется уйти. Плевать на то, что я к нему чувствую. Если в ответ – тишина, остается только засунуть свою любовь подальше и смириться, что я оказался его недостоин. Что ему не достаточно меня. Может быть, он вообще считает, что я слишком молод и глуп для него, и все мои чувства для него не более, чем розовые сопли. Конечно, куда уж ему, такому зрелому и умудренному опытом, понять и воспринять всерьез этот юношеский порыв.
Окончательно разочаровавшись в возможности до него достучаться, я уже приготовился получить отставку, поэтому не сразу понял, что произошло. Северус выпрямился, прижимаясь ко мне пахом, и тут же по телу словно прошел электрический разряд, пробирая до самых кончиков пальцев. Немного грубовато, с вызовом он взял меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в лицо. Холодный голос, медленно и с расстановкой выдавал слова, как оценки за урок:

Ни за что. Как можно жалеть о близости с тем, кого любишь, даже если он и не чувствует того же к тебе?

Очень благородно предупреждать заранее, что собираетесь сделать мне больно. Я и так понимаю, что наутро, если не через несколько часов, я буду жестоко отшит. Пусть так, но это небольшая цена за мгновения счастья. Нет, вы не увидите моих слез. Только благодарность.

Так позвольте мне совершить эти поступки, хватит уже болтать об ответственности. Если ничего не будет, то к чему этот фарс?
Северус раньше никогда не бросался пустыми словами. Вот и теперь разгадка не замедлила последовать.

Звучит как угроза. Нет, вы не дали мне шанса уйти. Это в принципе невозможно, уйти от вас, после всего того, что уже было, не добившись большего. Вы слишком сильно нужны мне.
Его лицо оказалось так близко к моему, что снова перехватило дыхание. Неужели, поцелует?

Горячее дыхание обожгло губы, и тело мгновенно отозвалось на этот нехитрый прием, когда слова еще не до конца дошли до затуманенного сознания.
Чего он хочет? Вглядываясь в угольно-черные глаза, я снова попытался найти в них ответ, но тщетно. Снейп не из тех людей, кого выдает лицо. Его вообще мало что выдает. Ни взгляд, ни интонация… Разве что тело, предающее всегда и всех, которому плевать на любые доводы разума. А сейчас мое тело предало меня, покрываясь мурашками, когда холодные пальцы скользнули с подбородка к шее, прокладывая себе извилистый путь между ключиц. Я не сдержал стон, когда, мягко проследовав по груди, они сильно сжали сосок.

Никогда не думал, что едкий, снисходительный тон может так возбуждать. Подняв голову, я решительно посмотрел ему в глаза, принимая вызов. Отлично! Сколько угодно! Хотите быть бесчувственной скотиной? Пожалуйста.
Сделав пару шагов назад, я по очереди расстегнул рукава белоснежной рубашки, медленно снял ее и демонстративно отбросил в сторону, не разрывая зрительный контакт. Ну как, нравится?
Нагло ухмыльнувшись, перешел к пряжке ремня, аккуратно вынимая язычок из отверстия. Повинуясь непонятному порыву, вытащил ремень из брюк полностью, сложив пополам, и несколько раз натянул, взяв руками за концы, словно проверяя его на прочность. Лицо Северуса оставалось непроницаемым, но я видел, что он наблюдает за мной с неподдельным интересом. Чего вы ждете? Можете пялиться откровеннее, я разрешаю. К чему эта напускная серьезность?
Не оборачиваясь, я выбросил ремень через плечо. Что-то звякнуло, но мы оба не обратили внимания, увлеченные своей опасной игрой. Скользнув пальцами по животу, я расправился с пуговицей на брюках. Молния поддалась с характерным металлическим звуком.
Не удержавшись, я перевел взгляд ниже, блуждая по телу Снейпа. Дотронуться. Лизнуть. Укусить. Прижаться. Переминаясь с ноги на ногу, снял щегольские остроносые ботинки, после чего элегантно нагнулся, избавляясь от носков. Брюки следует снимать в последнюю очередь, ибо нет более асексуального и жалкого зрелища, чем мужчина в одних трусах и носках. Выпрямившись, снова поймал его взгляд. Хочешь меня, я же вижу. Давай, покажи мне свои чувства. Но Снейп все так же наблюдал за мной, не останавливая, но и не пытаясь помочь. Его собственные брюки отчаянно выдавали желание, в противоположность спокойному, сосредоточенному лицу.
Положив ладони на бедра, я принялся избавляться от последней детали школьной формы. Мягкая ткань легко скользнула по ногам, спадая на пол, и, переступив через сброшенную одежду, я снова оказался прямо перед Северусом. Его щеки все же чуть заметно покраснели, и это вызвало у меня улыбку.
- По-моему, на ком-то слишком много одежды, - язвительно заметил я, снова кладя руку на пряжку его ремня. Несколько простых движений пальцами, и она оказалась расстегнутой. Другой рукой я осторожно коснулся его лица, мягко очерчивая большим пальцем линию тонких губ, затем спустившись по шее к плечу, обвел уже заметно проступающий след от моего поцелуя. Потом по груди, по животу моя рука достигла второй, и они вместе принялись расстегивать ширинку профессора.
- Тсс, - прошептал я, когда он собрался что-то возразить, и снова принялся жадно его целовать.
Мерлин, как же я его люблю! А остальное все такая мелочь.

Драко, привет))))
Скучаю просто безумно, покупай быстрее свой ноутбук, пока я с ума не сошел. Приходится вот вместо тебя с Севой слешем заниматься, вот такой вот он хороший преподаватель, на все готов ради студентов))))
Жду тебя с нетерпением, уже придумал постик, как я тебя буду встречать после отвутствия))))

Поцелуй был таким горячим, неистовым, что сердце колотилось уже где-то в горле, грозя разорваться от страсти, пеленой застилающей глаза. Никаких мыслей. Только чувства, ощущения. Борьба горящих желанием взглядов. Касания ищущих, исследующих языков. Тепло подрагивающей плоти, пьянящее близостью – только чуть подвинь и сожми пальцы…
Неожиданно Северус снова прекратил поцелуй, задыхаясь, нервно глотая ртом воздух. По инерции мои пальцы потянулись к резинке его белья, неуклюже цепляясь за оттопыривающийся край, но взгляд уже зафиксировал его изменившееся выражение лица. Ожесточение, которого секунду назад не было и в помине, преобразило его до неузнаваемости. Нахмуренные брови, жесткие складки у рта, чуть прищуренные, холодные и безжалостные глаза. Словно он вспомнил что-то, причиняющее ему боль.
Чуть вздернув голову, я напрягся, ожидая… сам не знаю чего, но это должно было быть чем-то неприятным. Снейп нервно скинул мантию, резко хватая меня за плечи и отцепляя от себя.

Голос Северуса донесся до меня как будто издалека. Я рассказал ему о своей тяге к мужчине… Интересно, что он скажет. Почувствовав на плечах его жесткие ладони, я вздрогнул от осознания того, что на мне судя по ощущениям нет рубашки. Кажется, кроме плавок вообще ничего нет!

Снейп выдал последнюю фразу, глядя мне прямо в глаза.
Похоже, я перепил. Зажмурившись, я попытался привести в порядок мысли, но в голове был какой-то туман. Мне это снится. Кажется. Мерещится. Ничего этого не может быть. Но горячие ладони нестерпимо жгли плечи, обдавая волнами огня все тело.
А кончики его пальцев холодные… - мысль исчезла так же неожиданно, как и появилась.
Осторожно открыв глаза, я понял, что это не сон, а кошмар наяву. Резко сбросив его руки, я шарахнулся назад, спотыкаясь об какую-то материю и с трудом сохранив равновесие.
Нервно оглядываясь по сторонам, я понял, что все еще нахожусь в личных покоях Снейпа. Только повсюду была раскидана одежда. Не только его обожженные рубашка и мантия, которые я помог ему снять, но и мои: галстук валялся недалеко от стола, на котором стояли остатки нашей чайной церемонии, причем коньяка заметно поубавилось (судя по легкому головокружению, этому поспособствовал я), рубашка свисала с кровати, касаясь сумки, ремня я вообще не обнаружил. Брюки лежали у моих ног, рядом с ботинками и носками, а мантия бесформенной кучей покоилась у ног Северуса. Сам профессор, в расстегнутых штанах, стоял напротив, глядя на меня удивленным, взволнованным взором. Мерлин, да он же возбужден! Широко распахнув глаза от шока, я закрыл рот ладонью. Святая Моргана, да и я тоже!
Прислушавшись к своим ощущениям, я осознал, что хоть я и не помню, что тут происходило, тело очень хорошо хранило ощущения от ласк. Кожа горела от прикосновений, губы саднило от поцелуев… Неужели я и Снейп? Не веря своим чувствам, я внимательно присмотрелся к профессору, медленно отнимая от лица дрожащую руку. Волосы убраны за ухо… Он никогда не имел такой привычки. Кто еще мог их убрать, если не я? И зачем? Разумеется, чтобы открыть доступ к шее. Точно, вот и краснеющий участок, след от засоса, как раз в том месте, которое мне особенно нравится. Да, Забини, хоть ты и не помнишь, ты определенно целовал Снейпа. И судя по твоему состоянию, тебе это нравилось.
- Я так и знал, что чертово проклятье существует, - тихо, истерично срывающимся голосом произнес я себе под нос, и, преодолевая страх, поднял глаза на профессора.
Снейп посмотрел на меня вопросительно, даже с некоторым беспокойством, но впервые подобное выражение его лица не заставило меня стать серьезным – уж очень отвлекал внимание его гордо торчащий под тонкой белой тканью ствол. Поняв, на что я долго и с интересом смотрел, я окончательно смутился, почувствовав, как кровь сильнее хлынула к лицу и не только. Отведя взгляд, стараясь не смотреть на Снейпа, я начал судорожно натягивать брюки, но пальцы не слушались, а слишком мелкая пуговица на ширинке не поддавалась. Плюнув на эту затею, я снова бросил быстрый взгляд на Северуса, а потом, не долго думая, выбежал из комнаты со словами:
- Мне надо это обдумать!

Хлопнув дверью, я без сил привалился к стене, держась рукой за грудь. Сырая каменная кладка обожгла холодом обнаженную спину. Кровь стучала в ушах, а перед глазами мелькали мушки.
- Нет. Нет. Нет, - шептал я в пространство, пытаясь прогнать стоящее перед глазами лицо Снейпа с припухшими, влажными губами, жестко сжатыми в тонкую полоску. – Я сошел с ума.
Оглянувшись через плечо, я взглянул на дверь. Мерлин, если он сейчас выйдет, мне придется с ним говорить. Нет, этого я уже не вынесу. С трудом оторвавшись от стены, я рванул в свою спальню, прислушиваясь, не раздаются ли у меня за спиной шаги.

Вбежав в пустую комнату (кажется, было уже время обеда), я закрыл дверь и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. В горле словно застрял ком, препятствуя нормальному проникновению в легкие кислорода.
Салазар, какой стыд! Я и Снейп. Я же к нему отношусь как к наставнику. Почти как к отцу. Авторитету. Учителю. Я никогда не думал о нем, как о мужчине… Даже мыслей о нем на сексуальную тему никогда не возникало. Дементор его поцелуй, так почему же теперь я чувствую, что хочу его? Мне определенно понравилось то, что он делал со мной, хоть я и не помню, что именно это было…
Выпрямившись, я оглядел комнату, вспоминая, как вчера проснулся здесь в объятиях Драко. И на меня лавиной навалилось все то, что мы делали тут с Малфоем, снова лишив возможности дышать. Я думал, что влечение к нему – исключение, лишь подтверждающее правило. Просто потому, что он слишком близкий друг, вот братская любовь и переросла во что-то большее. Выходит, нет. Получается, мне действительно нравятся мужчины. Я возбуждаюсь, вспоминая полуобнаженное тело профессора! Несмотря на весь шок от пережитого, эрекция никуда не пропадала, стягивая низ живота ноющим узлом. Рука сама потянулась к расстегнутым брюкам…
Забини, ты совсем сошел с ума! Что же ты делаешь? На Снейпа, мать твою? Запрокинув голову, я приложился затылком об дверь так, что искры из глаз посыпались, а потом, с трудом застегнув оттопыривающиеся штаны, принялся мерить шагами комнату, только вот все в ней напоминало о позавчерашнем вечере.
Мать моя ведьма! Что бы она сказала, узнав, кто я и что творю? Блейз Забини – позор всего рода. Грязный извращенец. Смачно выругавшись, я пнул торчащий из-под кровати Крэбба сундук, сильно ушибив пальцы, забыв об отсутствии на ногах обуви. Резкая боль, пронзившая ступню, вызвала новый поток отборной брани. К черту все. Я не пе… Не го…
- Я люблю женщин! – Выкрикнул я висящему на стене зеркалу.

- Выдало оно приторно-сладким голоском. Схватив вазу с тумбочки Гойла, я запустил ей в стекляшку, которая обдала меня потоком сверкающих осколков. Самые крупные, впиваясь, царапали кожу на груди и лице, мелкие просто осыпались песком к моим босым ногам.
Отвлекаясь от созерцания пустой рамы, я перевел взгляд в сторону.
Дверь.
Драко, в одних джинсах, стоит, облокотившись на дверной косяк. Хитрые серые глаза игриво смотрят на меня из-под пушистых ресниц…
Вздрогнув, я резко развернулся в противоположную сторону.
Кровать.
Малфой нависает надо мной на вытянутых руках, жарко прижимаясь бедрами. Длинная белобрысая челка свисает со лба, закрывая от меня его раскрасневшееся лицо…
Вспыхнув, я вперил взгляд в пол, лишь бы больше не видеть ничего.
Ковер.
Жесткий ворс колет спину… Влажные губы скользят по коже живота и бедер, намеренно не касаясь напряженной плоти, растягивая удовольствие. И лишь когда я совсем схожу с ума, задыхаясь от желания, они вбирают головку в горячую глубину…
Издав что-то среднее между стоном и всхлипом отчаяния, я бросился к шкафу, хватая первую попавшуюся мантию. Накинув тяжелую ткань на плечи, я быстро обулся и бросился вон из комнаты, не разбирая дороги.