Карта ролевой игры "Гарри Поттер"

Сырой, покрытый мхом камень подземелий вскоре сменился сухой, более светлой кладкой первого этажа. С каким-то маниакальным упорством я застегивал мелкие пуговицы мантии, пытавшиеся выскользнуть из холодных пальцев, не замечая проносящиеся мимо окна, доспехи и портреты, бормотавшие что-то мне вслед.
Широко распахнув парадные двери, для чего даже мне обычно приходилось прилагать усилия, хотя сейчас они поддались мгновенно, я вырвался из замка. Холодный осенний ветер хлестал в лицо, играя с полами мантии, свистел в ушах, нашептывая разную ерунду.
Идя куда глаза глядят, я совершенно неожиданно менял направление, когда в голову приходила очередная ужасная мысль, и снова то медленно плелся, то яростно мчался вперед, припечатывая подошвами землю. Окончательно выдохшись, когда по ощущениям прошло уже несколько часов, я сел на поваленное дерево у кромки Запретного Леса. Дрожа от холода и судорожно вдыхая воздух, чувствуя, как уставшие мышцы наливаются тяжестью, я сразу не заметил, как пошел снег. Обняв себя руками, я закрыл глаза, ощущая, как снежинки опускаются на ресницы, и, тая, прохладными мокрыми дорожками стекают по щекам. Вскоре к ним присоединились горячие, обжигающие лицо слезы.
Когда я успокоился, уже стемнело. Наверное, и ужин уже прошел. Что-то я совсем расклеился. Обругав себя и вытирая мокрое лицо рукавом мантии, я попытался проанализировать ситуацию. Судя по всему, опять сработало это дурацкое заклинание. Только у меня, в отличие от обоих Уизли, Лонгботтома и прочих, если таковые имелись, хватило смелости не просто вздыхать об объекте своей любви, а перейти к решительным действиям. Наконец-то мои хваленые бесстрашие и наглость вышли мне боком. Теперь понятно, почему эти незадачливые любовники потом резко и неожиданно убегали, перед этим удивленно обозревая окрестности. Эта штука вызывает потерю памяти. Драко все прекрасно помнил, так что теперь я точно знаю, что его чувства ко мне настоящие, только вот почему-то эта мысль отнюдь не доставляет радости. А вот я сам один раз на время выпал из реальности, очнувшись в кладовке с Тео. Мать моя ведьма, неужели я приставал к Нотту? Голова шла кругом от обилия мыслей.
Определенно, все началось после того случая с Теодором. Получается, он как-то, чем-то приворожил меня, а потом передал мне эту способность, а сегодня утром она перешла к Снейпу… Только как? Передал… Отдал… Подарил… Нотт подарил мне жуткую, безвкусную брошь! Она была на мне, когда я был на уроке Смертина и ко мне пристал ассистент Уизли. Когда он удрал, бабочка отвалилась от воротника. Точно, все сходится. Все это время проклятое украшение было в моей мантии. Надя… она оттолкнула меня, когда я разделся, чтобы идти в душ. Утром младший нищеброд перестал пускать на меня слюни, когда я скинул мантию… А в подземельях Северус натянул ее на себя… Великий Салазар, какой же я идиот! Три дня сам таскал на себе источник всех своих проблем! Нотт! Убью сволочь, когда увижу!
Вскочив с бревна, я быстрым шагом направился в сторону замка, сжимая кулаки, представляя, как мои руки смыкаются на тощей шее. Ты, скотина, хоть подумал, прежде чем так шутить? А если бы он меня… Мерлин, хоть я и не помню, я, кажется, был готов отдаться Снейпу! Теодор, о, если б это случилось, ты был бы уже мертв, жалкий трусливый подонок. Но теперь я заставлю тебя на своей шкуре почувствовать, что я пережил, и какую ошибку ты совершил. Мысль о том, каким образом я мог бы это сделать, обожгла сознание, как удар хлыстом. Нет, никогда. Ни за что… Почему эти паскудные фантазии не оставляют меня в покое? Мне нравятся девушки, гиппогриф подери всех этих извращенцев, к коим я никогда не стану себя причислять. Я не такой. Так почему же я чувствую себя таким грязным? Словно меня вываляли в чем-то омерзительном. Появилось настойчивое желание помыться.
Войдя в парадные двери, я двинулся по направлению к Ванной старост, не желая возвращаться в подземелья, где все напоминает о Малфое и Снейпе. Осознав, что без пароля мне туда не войти, я немного поблуждал по коридорам, наконец отловив одного из старост с младшего курса. Наверное, вид у меня и впрямь был жуткий, потому что мальчишка, силясь произнести кодовое слово, хлопал трясущимися губами, как рыба, выброшенная на берег. Мне пришлось разжать кулак, отпустив его воротник, от чего он снова смог дышать. Через минуту мальчишка уже сверкал пятками, удирая прочь, а я был счастливым обладателем пароля.
- Ромашка и эвкалипт, - сказал я, и дверь в ванную открылась с тихим щелчком, пропуская меня внутрь.

Войдя в ванную комнату, я быстро расстегнул мантию, и теперь она буквально летела за мной, как крылья летучей мыши. Нет, я не думаю о Снейпе.
В помещении было темно, лишь несколько фонарей тускло светили, выхватывая из мрака очертания каменного бассейна, скамеечек и зеркал. Грудь неприятно саднило, как и левую щеку, и я коснулся кончиками пальцев одной из мелких ран, чувствуя вязкую влажность выступившей крови. Треклятое стекло, и заживляющего крема с собой нет. А в лечебных чарах я не силен.
Я вознамерился подойти к зеркалу, чтобы оценить размеры повреждений, когда неверный свет упал на стоящую перед ним женскую фигуру. Волосы собраны в косу, юбка в складку, и белая блузка подчеркивали аппетитные формы. Каждая третья девчонка Хогвартса в полумраке могла выглядеть так, да и мне было все равно, кто это. Важно было лишь то, что это существо женского пола. Ведь я совершенно не думаю о Снейпе. Да окажись это хоть сама Элоиза Мидвиджен, это бы не имело значения! А хотя нет. Все-таки она слишком прыщава.
Мне нравятся девушки, - ухмыльнулся я, разглядывая аппетитную попку и обтянутые капроном стройные ноги. Но разум, шокированный дневным кошмаром, отказывался верить на слово, требуя доказательств. Почему бы не переспать с этой цыпочкой, раз она так удачно здесь оказалась?
- Отличный вечер для купания, правда? – Соблазнительным голосом произнес я, тихонько подкравшись сзади и хватая девушку за плечи. Она резко развернулась, выставляя вперед палочку, и я с ужасом узнал Грейнджер. Чертова стерва без вороньего гнезда на голове, да еще и со спины, выглядела, как совершенно нормальная баба! Ее блузка была расстегнута, и упругая грудь, возвышающаяся из белого полупрозрачного лифчика, окончательно сбила меня с толку. Кончик металлической палочки, упирающийся мне между ребер, отчего-то был горячим, и слегка обжигал кожу.
- Хочешь проделать во мне дыру, Грейнджер? – изогнув губы в жесткой усмешке, ехидно поинтересовался я, не отрывая, впрочем, взгляда от ее округлостей.

Наконец-то оторвав взгляд от груди, я поднял глаза, уставившись в лицо грязнокровки. Сначала она нервно сжимала края блузки, пытаясь защититься от меня, и палочка, крепко зажатая в пальцах, чуть заметно подрагивала, но потом зазнайке удалось взять себя в руки. Большие карие глаза вперились в меня как два буравчика, словно пытаясь докопаться до внутренней сущности. Да, так я и открылся тут тебе. Сейчас, выболтаю все свои секреты и тайные желания, мадам колдопсихиатр. Много ты о себе возомнила!

Грейнджер даже вымучила легкую улыбку. Я удивленно приподнял бровь, оценивая ее фразу, сказанную псевдоспокойным голосом.
Развернувшись ко мне спиной, она принялась застегивать блузку. И зачем смотреть в зеркало, если оно запотело? Вот ты и выдала свою нервозность, дурочка. Еще бы книгу начала читать вверх тормашками.

А теперь и голос тебя выдал.
- Грейнджер, - ядовито процедил я на манер профессора Снейпа. Мерлин, я не хочу о нем думать! – Если ты позволила себе вообразить, что твои просьбы как-то на меня подействуют, то ты ошиблась. Я не выполняю распоряжения маленьких заносчивых грязнокровок. – Подойдя к ней вплотную, так что ее волосы приятно защекотали грудь, я вытянул руку у нее над плечом и протер ладонью зеркало. Грейнджер резко подняла голову, и наши взгляды встретились в отражении. Я в расстегнутой мантии, сзади мокрой девушки, блузка которой прилипла к телу… Зрелище было бы однозначно эротичным, не будь эта девушка гриффиндорской заучкой.
Сделав шаг назад, прерывая эту сомнительную близость, от которой меня обдало жаром, я отвернулся и снял мантию, бросив на скамейку рядом с сумкой мисс всезнайки.
- Если ты думаешь, что я пришел сюда любоваться на твои прелести, то ты глубоко заблуждаешься. В ванную к твоему сведению нормальные люди приходят помыться. Так что если не хочешь следить за моим купанием, пошла вон! – Ехидный, самодовольный тон к концу фразы против моей воли превратился в грубый и жесткий. – И если не хочешь узнать, что бы я хотел с тобой сделать. – Последнее предложение я произнес еле слышно, но в тишине комнаты, нарушаемой лишь капанием воды из плохо закрытого крана, Грейнджер вполне могла расслышать все. Фантазия тут же начала настойчиво рисовать изображения реализации моей угрозы.
Давай же, послушай меня и уходи, идиотка! Иначе я за себя не отвечаю.

Повернувшись ко мне, Грейнджер прищурила глаза, пытаясь изобразить разъяренную фурию, но отсутствие пуговицы на самом интересном месте блузки портило всю картину. Или украшало, смотря как посмотреть…

Ты так думаешь? Грейнджер, если бы это была не ты, я бы счел это провокацией. Игрой в недотрогу. Попыткой взять на слабо. Нет, со мной эти игры не пройдут.

Ее тон оставался спокойным, но слова задели за живое, раскаленными иглами врезаясь в мозг. На что это ты намекаешь, стерва? Руки непроизвольно сжались в кулаки. Я не смогу до тебя дотронуться, потому что я ненормальный? Какой-то не такой? Хочешь сказать, что я гей?
Ухмылка слиняла с моего лица так же быстро, как кислотное зелье разъедает ткань. Откуда только такие сравнения?

Грейнджер медленно приближалась, наслаждаясь эффектом от своих слов. Неужели я чувствую издевку? Гриффиндорские курицы тоже умеют подкалывать, да? Зато теперь я точно знаю, что Драко не соизволил тебе сообщить что уехал. В душе поселилось чувство странного удовлетворения. Хотя удивительно, что и она за два дня не заметила, что Малфой не был на уроках. Неужели Грейнджер наконец-то забыла о нем и оставит нас в покое?

Снова повысив тон, выплюнула мечта парикмахера. Хотя сейчас ее волосы выглядят очень аккуратно… Черт, ее нелепая внешность сбивает меня с мыслей! Какого дементора я позволяю этой выскочке болтать без умолку, оскорбляя меня, да и вообще обращаться ко мне в приказном тоне?

Грязнокровка выдала вслух мою мысль, чем на мгновение повергла меня в шок. То, что она неожиданно оказалась стоящей почти вплотную ко мне, тоже не прибавляло сосредоточенности. Это вообще как понимать?
Щеку обожгло словно огнем, и это привело меня в чувства. В груди резко поднялась волна ярости. Нет, не той жгучей ненависти, которую обычно вызывала у меня лучшая ученица школы, а какой-то новой, беспричинной злости, смешанной с желанием доказать, что она не права насчет меня. Что все ее намеки беспочвенны.
Пока новоявленная чемпионка по боксу бестолково пялилась на свою руку, не в силах поверить, что посмела ударить меня, я схватил ее за запястье другой руки так, что палочка выпала из ее пальцев и, гулко зазвенев по кафелю, покатилась к бассейну. Тихий плеск свидетельствовал о том, что железяка упала в воду.
- Ну что, Грейнджер, убедилась, что я могу тебя коснуться? – Холодно процедил я, брезгливо кривя губы, будто рассказываю об особо противном заспиртованном ингредиенте на уроке Зельеварения. – Хоть это так омерзительно, трогать столь нечистокровное существо. Но раз ты так этого хочешь, - я протянул вторую руку к ее лицу, но гриффиндорка попыталась свободной рукой перехватить мою, и после недолгой борьбы наши пальцы оказались переплетены. Ее ладонь была испачкана в чем-то вязком и липком, и после секундного замешательства я понял, что это была моя кровь. Несколько секунд мы напряженно сверлили друг друга полными ненависти взглядами, соревнуясь в том, кто дольше сможет не отвести глаза. Кажется, ничья.
В голову пришла безумная идея. Вытянув вбок наши руки со сцепленными пальцами, я разжал вторую руку, до этого до боли стискивавшую ее тонкое запястье и, положив ладонь ей на спину, резко прижал к себе, практически выбив из заучки дух.
- Потанцуем, Грейнджер? – Ухмыльнулся я, чувствуя, как по голой коже груди побежали мурашки. – Раз уж ты так отчаянно желаешь остаться здесь со мной.

Грейнджер медленно закрыла глаза, все еще прижимаясь ко мне благодаря лежащей на ее спине моей руке. Почему-то безумно захотелось скользнуть ладонью вниз до края белоснежной блузки, забраться пальцами под тонкую ткань, ощущая полоску горячей кожи над поясом юбки. Я бы так и сделал, будь это любая другая девушка. Но гриффиндорский бобер!

Надо же, грязнокровка сделала мне комплимент. Учитывая, насколько велико в ее глазах мое самомнение, то, что моя способность разумно мыслить еще больше – как раз и есть похвала. Я невольно улыбнулся, радуясь, что она сейчас не видит моего лица. Негоже портить имидж.

О чем она говорит? Какие предупреждения? Предупреждала меня мама, не связывайся с магглокровками. Абсолютно никакого воспитания. Никогда не знаешь, чего от них ждать. Определенно, какой-нибудь вульгарной, бескультурной выходки. А как бы хотелось, чтобы хоть на миг…

Тихий голос, почти шепот, напомнил шуршание опавших листьев, а еще далекий плеск прибоя, по которому я так соскучился. Отчаяние, да? Да ты и впрямь умная, Грейнджер, или просто нереально догадливая.

Гермиона посмотрела на меня, гордо вскинув голову, и почти ласково положила ладонь мне на плечо. Лучше бы меня ударило молнией. Обнаженная кожа словно вспыхнула огнем. Как будто я выпил перечное зелье против простуды. Интересно, пар из ушей пойдет? Не отрываясь, я смотрел на ее лицо. А у нее красивые глаза, когда не прищурены от злости, так что похоже, будто она пытается прочитать строчку в очередной заумной книге, написанную мелким шрифтом.

Я попытался вникнуть в смысл ее слов, когда почувствовал, как она когтями впилась мне в плечо. Я невольно разжал руки, морщась от боли, а когда ее ногти рванули вниз, сдирая кожу со спины, судя по ощущениям оставляя глубокие кровавые борозды, я не сдержал стон.
Уперевшись ладонями мне в грудь, Грейнджер резко отодвинулась, пока я судорожно глотал ртом воздух и смотрел на нее, как на безумную.

Это стало последней каплей. Волна ярости накрыла меня с головой, срывая якоря и отпуская тормоза.
- Это я извращенец?! – Буквально заорал я, шипя от боли. Одним быстрым, звериным броском я снова оказался рядом с грязнокровкой. Ее глаза, встретившись с моими, расширились то ли от удивления, то ли от страха. Схватив ее двумя пальцами за подбородок, пачкая кровью, я задрал ее голову вверх, приближая к своему лицу.
- Знаешь, что делают с кобылами, которые заразились бешенством, Грейнджер? – Я запустил вторую руку ей в растрепавшиеся волосы, а потом сжал кулак, так что она вынуждена была еще сильнее изогнуть шею, словно подставляя губы для ласки. – Наверное, я и правда извращенец, - внезапно севшим голосом проговорил я, прежде чем впиться в ее рот грубым, властным поцелуем.

Все было как в тумане, кровь пульсировала в висках, не давая разуму возможности контролировать действия. Лишь через несколько секунд, когда ярость схлынула, возвращая способность здраво мыслить, я осознал, что целую Грейнджер. Точнее не так. Я целуюсь с Грейнджер. Мысль показалась такой дикой, что я бы никогда не поверил, не происходи это все в реальности прямо сейчас. Взлохмаченная гриффиндорка отвечала мне, закрыв глаза и обнимая меня за плечи, дразня и возбуждая одним своим порочным видом. Мягкие ладони, последний раз влажно скользнув по спине, переместились на грудь. Словно кошка, которая точит коготки, Грейнджер слегка царапала мою кожу, постепенно опускаясь ниже. Рука, до этого сжимавшая ее волосы, сама плавно опустилась на спину, а потом и на талию девушки. Через несколько мгновений вторая рука последовала за ней. Задрожав от удовольствия, я слегка подался вперед, прижимаясь ближе к горячему телу, когда желание достигло своего пика, бурля адреналином в крови. Даже сквозь брюки движения ловких пальцев, постепенно смыкающихся на оттопыривающейся ткани, словно задевали невидимый переключатель с мозгу, отвечающий за дыхание и пульс, выкручивая частоту на максимум.
Грейнджер неожиданно отстранилась. Не понимая, что творю, я потянулся за ускользающими губами, пока не услышал тихий, дрожащий голос:

Она тоже открыла глаза, встречаясь со мной взглядом. Легкая поволока желания медленно спадала, снова уступая место лихорадочному блеску. Несколько секунд зрительного контакта, и вдруг гриффиндорка снова положила руки мне на грудь. Неужели… - Только и успел подумать я, когда она резким движением попыталась меня оттолкнуть, но я рефлекторно крепче сжал руки на ее талии. Попятившись назад, я неожиданно понял, что пол кончился, и нога соскользнула в воду. Потеряв равновесие, я спиной вперед грохнулся в бассейн, увлекая Грейнджер за собой.
Вода расступилась, чтобы потом сомкнуться у нас над головами. Кожу обожгло от удара, будто в нее впились сотни маленьких иголочек. Побарахтавшись, я смог вынырнуть, отплевываясь от пены. Мыло, попадая в раны, неприятно щипало. Через секунду над водой показалась и голова гриффиндорки. Откинув с лица мокрые, спутанные волосы, она уставилась на меня со странной смесью раздражения, страха и желания. А потом, смешно растопырив руки для равновесия, попятилась к краю бассейна.
Какой бред. Я и грязнокровка. Вылезай и беги отсюда, Грейнджер. Быстрее, твою мать!
Но она уходила мучительно медленно… Нет, не может такого быть, чтобы она специально давала мне шанс ее остановить. Кто я и кто она! Я ненавижу ее больше, чем кого бы то ни было. На лицо снова попыталась скользнуть гримаса презрения, но так же быстро исчезла.
Какая-то неведомая сила заставила меня опустить взгляд. Мокрая блузка облепила полную округлую грудь, став полностью прозрачной. Пуговица, которая оторвалась, раньше была как раз в центре, и теперь через проем между соседними уцелевшими пуговками был виден бантик, пришитый между чашечками белого кружевного бюстгальтера. Капельки влаги, стекающие с ее волос, сбегали вдоль по шее в ложбинку между грудями, прочерчивая извилистые дорожки. Жгучая волна желания вновь прокатилась по телу, захватывая контроль над разумом. Все к черту! Ты сама напросилась.
Оттолкнувшись от дна, я в два прыжка преодолел расстояние до девчонки и, схватившись за расходящиеся края, рванул на ней блузку так, что оставшиеся пуговицы просто разлетелись в стороны. Сжав ладонью левую грудь, я снова жадно впился в ее губы, впечатывая Грейнджер спиной в мраморную стенку бассейна, а вторая рука, уйдя под воду, скользнула по обтянутому капроном бедру, нащупывая резинку чулка.

Грейнджер пыталась отвернуться, чтобы избежать поцелуя, но я каждый раз снова ловил ее мягкие губы, заставляя отвечать мне, глядя в глаза. Сначала она колотила меня кулачками в грудь, потом они постепенно разжались, и гриффиндорка уже шлепала меня ладонями, с каждым разом все слабее и нежнее. Наконец, одна ладонь замерла точно над сердцем.
Я понял, что сопротивление сломлено. Грейнджер затрепетала у меня в руках, реагируя на ласки груди, и начала отвечать на поцелуи. Мерлин, как же мне нравится, когда покусывают губы…
Моя рука гладила ее упругое, горячее бедро, перемещаясь вверх, от резинки чулка к краю шортиков. Надо же, как мило и невинно. Шортики. А я ожидал плавки или даже стринги… Увлеченно исследуя ее тело, я не замечал, как ее рука легла на мою сверху, пытаясь убрать, отодвинуть… А потом направить, прижимая сильнее…
Несколько раз дернувшись для приличия, Грейнджер обняла меня за шею, плотно прижимаясь и чуть подтягиваясь, чтобы обхватить ногами бедра. Теперь между нами не было ни миллиметра свободного пространства. Словно два тела слились в одно, дрожащее от возбуждения, с бешено бьющимся сердцем и судорожным рваным дыханием. Одной рукой поддерживая ее за бедро, второй я проник под блузку, поглаживая кончиками пальцев гладкую кожу спины.
Какая же ты горячая, темпераментная стерва. Теперь я понимаю, что Малфой в тебе нашел. Я на секунду отвлекся от поцелуя, вспомнив о Драко, и Грейнджер посмотрела мне в глаза, снова предприняв попытку докопаться до причин и намерений. Зачем я это делаю? Ты это хочешь знать? Я и сам не знаю. Просто потому, что ты женщина? Сексуальная, страстная, яростная… Потому, что мне нравится, как ты сопротивляешься? Да, я люблю обладать и подчинять… Потому что он любит тебя, а мне хочется узнать, за что? Нет, он любит не из-за тела… Хочу показать ему, что ты такая же шлюха, как и другие? Да, ты ничем не лучше… Любая рано или поздно окажется в моей постели, если я захочу. И ненависть не помеха вожделению, желанию тела…
Что же ты смотришь на меня, как на насильника и мучителя, не дающего тебе уйти, если ты сама обнимаешь меня руками и ногами? Если в паху так горячо от тяжести твоего прижатого тела…

Я ведь и не держу. Уголок губ пополз вверх вместе со взлетом бровей. Зачем ты просишь о том, что тебе совсем не нужно? Для успокоения совести? Хочешь думать, что у тебя не было иного выхода? Что ты вырывалась, как могла, но я оказался сильнее, и поэтому пришлось поддаться? Что твои просьбы и мольбы не подействовали на меня, такое грубое животное?

А разве тебе еще не хватило добра с твоими гриффиндорскими мальчиками? Даже от Малфоя ты получала только тепло и ласку. Разве не порочности тебе захотелось? Я вижу по твоим глазам, что ты мечтаешь о первобытной страсти, грубой силе. Хочешь подчинения, а не равноправия. Я дам тебе даже больше, чем ты можешь себе представить, Грейнджер.
Словно прочитав по глазам мои мысли, она снова прижалась ко мне, скользнув языком по шее. Легкие касания сменялись поцелуями и наоборот, заставляя меня наклонить голову, открывая ее ласкам большую площадь. Шумно втянув воздух, я еле смог не застонать, когда острые зубки сомкнулись на коже, чуть оттягивая ее. Вампирка. Мерлин, как больно. Как хорошо…
Развратно выгнувшись, гриффиндорка ухватилась руками за край бассейна. Я почувствовал, как ее тело напряглось, и, легко оттолкнувшись от меня ногами, она села на бортик, ерзая намокшей, смятой юбкой по полу, пытаясь отползти подальше.
Я хмыкнул, позволив себе несколько мгновений понаблюдать за этим зрелищем, а потом ухватил ее под коленями и рванул на себя. Держаться ей было не за что, и она легко проскользнула по мокрому мыльному кафелю назад ко мне, так что я оказался между ее разведенных бедер.
Подняв голову, я поймал ее рассерженный взгляд.
- Игры кончились Грейнджер, - одной рукой продолжая держать ее за ногу, другую я положил ей на живот и повел вверх, наслаждаясь бархатистостью кожи. Проникнув пальцами под кружевную ткань, я задрал лифчик, нащупывая затвердевший розовый сосок. - У тебя есть выбор. – Пальцы сжались, заставив ее сдавленно вскрикнуть. - Или ты будешь хорошей девочкой, или мне придется взять тебя силой.
Голос звучал на удивление спокойно и уверенно. Она поняла, что я не блефовал. Эмоции на ее лице начали словно в калейдоскопе сменять друг друга. Я даже не пытался догадаться, о чем она думает. Все равно я никогда не смогу понять женщин. Тем более гриффиндорок. И тем более эту стерву-грязнокровку. Да честно говоря, мне и плевать, что творится в ее заумной голове. Все равно от ее решения ничего не зависит. Все уже зашло слишком далеко, чтобы останавливаться.
Ее грудь была как раз напротив моего лица, и я принялся по очереди покусывать ее соски, сжимая ладонью нежные упругие выпуклости. Вторая рука с внешней поверхности бедра плавно переместилась на внутреннюю, настойчиво поглаживая нежную кожу, а потом лаская ее уже сквозь тонкую влажную ткань, уверенно перемещаясь к самым чувствительным местам.
- Скажи, что хочешь меня, - укусив ее чуть сильнее, прошептал я, сбиваясь на каждом судорожном вдохе. - Будь смелой, как положено правильным гриффиндорским девочкам, признайся.

Грейнджер снова оттолкнула мои руки, навстречу которым так страстно выгибалась всего секунду назад. Как же мне надоели эти игры в недотрогу. Я начинаю злиться, дурочка, а тебе это не понравится.

А есть ли вообще необходимость разговаривать? Твоя словоохотливость утомляет, ты знаешь? Я ухмыльнулся, наслаждаясь тем, как ее пальчик, сначала коснувшись моих губ проследовал ниже, слегка царапая кожу, оставляя на ней горящий след. Все это было бы очень здорово, если б я не купался в ботинках и штанах. Мокрая одежда только мешала, стесняя движения и отвлекая от созерцания грязнокровки. Хотя, признаться честно, одежда на ней меня как раз заводила. Мокрая, прозрачная ткань, липнущая к телу, собирающаяся неровными складками, подчеркивая соблазнительные формы… Чулки и туфли, касающиеся мыльной воды… Никогда еще Грейнджер не выглядела так развратно и так сексуально. Мокрые волосы, спутанные и необычно гладкой волной спадающие на спину…

Захотелось высунуть язык и сказать что-то вроде «А я первый спросил». Какая-то неуместная детская веселость неожиданно завладела мной. Особенно при виде того, как Грейнджер пыталась прикрыться блузкой. Ну что за ясли? Чего я там не видел теперь?
Она снова оказалась рядом, гордо вскинув голову и смерив меня любопытным, изучающим взглядом.

Доказать тебе? Грейнджер, прости, но ты очень плохо знаешь меня. Неужели ты думаешь, что ты центр Вселенной? Что причина всех действий других так или иначе связана с тобой? Нет, милочка. Извини, но я просто хочу секса. И мне уже не важно с кем, как и что будет потом. Подумав об этом, я неожиданно для себя осознал, что мне действительно все равно. Больше не имело значения, что она грязнокровка, бывшая подружка Драко, что я ненавижу ее больше всего на свете, и не понятно, как потом вести себя с ней и что я скажу Ему… Все к черту. Мне это нужно. Так просто и ясно. К чему всякие заморочки. Зачем придумывать причины и гадать о последствиях? Совсем недавно я обещал себе жить сегодняшним днем. Да будет так.
Ее губы изогнулись в усмешке, и она обняла меня, зайдя за спину. Мокрые ладони легко проследовали по животу, останавливаясь на талии. Исцарапанную спину саднило от мыла, а жар ее тела обжигал, смешивая боль с удовольствием. Снова стало трудно дышать, но я все равно слегка прогнулся, прижимаясь к ней ближе.

Легкий укус, и голова снова закружилась. Это уже становится невыносимым…
Взяв ее ладонь в свою, я резким движением засунул ее себе в штаны, чуть сжимая. Грейнджер кажется вздрогнула, но все же не попыталась отнять руки. Медленное движение вверх, потом вниз. Чуть прикусив губу, я запрокинул голову, чувствуя, как искорки удовольствия распространяются по телу, одновременно и расслабляя и тонизируя.
- Такой ответ тебя устраивает, Грейнджер? – Шумное, прерывистое дыхание кажется было громче слов. – Зачем слова, когда тело говорит намного красноречивее? – заставив себя прервать наслаждение, я повернулся к ней, скользнув руками под блузку, и нежно и медленно спустил ее, обнажая чуть загорелые плечи. – Ты же вернулась, это и был твой ответ мне. Хватит слов.
Проведя рукой по ее щеке, скользнул пальцами в волосы за ухом, перебирая влажные пряди. Чуть заметно улыбнувшись, притянул ее к себе, целуя. Сначала нежно, а затем все более страстно, вспоминая, что я хочу с ней сделать. Второй рукой, легким движением расстегнув застежку бюстгальтера, я принялся избавлять ее от этого ненужного предмета одежды. Потом настала очередь трусиков. Забравшись ладонью ей под юбку, я потянул вниз тонкую ткань, не переставая терзать ее мягкие, сводящие с ума губы.

И что с головой у этих гриффиндорцев? Ну ни ума, ни разума. Зачем куда-то рваться, если знаешь, что не отпустят? И если сама не хочешь уходить? И тем более если этот номер несколько раз подряд уже не прошел.
Или ее целью было продемонстрировать мне обнаженный зад? Что ж, очень заводит.
Схватив грязнокровку за запястье, я резко притянул ее к себе, не давая сбежать. Куда же ты, дура. Ты только делаешь себе хуже. Или тебе нравится, когда с тобой грубо обращаются? Может ты мазохистка, глупая моя девочка? Сейчас проверим.

Развернув ее к себе (стерва настолько сильно вцепилась в каменный бортик, что, судя по звуку, сломала пару ногтей), я прижался к ней всем телом, жадно ощупывая, поглаживая и сжимая все, до чего только смог достать. Юбка, чулки и туфли – интересный набор одежды. Особенно когда стоишь по пояс в воде.
Грейнджер наконец-то осмелилась поднять голову, на кончиках ее ресниц подрагивали капельки влаги, будто она только что плакала. А может просто попали брызги, пока она так отчаянно баламутила воду, вырываясь…
Несколько секунд молчаливой дуэли взглядов, жаркого соприкосновения двух разгоряченных тел, и ее руки обвились вокруг моей талии. Еще миг промедления, и она резко спустила мои брюки, а затем и плавки. Я замер, словно ощущая кожей, как ее взгляд блуждает по моему обнаженному телу. Нравится? Я же вижу. Детка, не стесняйся, можешь потрогать. Даже немножко покусать, если хочешь. Но ее руки замерли в нерешимости на моих бедрах. Огненное, словно прожигающее насквозь прикосновение становилось с каждой секундой все мучительнее. Ну давай же, сделай что-нибудь, Грейнджер! Но своенравная грязнокровка все так же стояла без движения, шумно дыша и одаривая меня недвусмысленными взглядами, от которых закипала кровь.
Не хочешь инициативы, значит? Ну что ж, сама напросилась. Бездействие тоже наказуемо.
Обхватив ее обеими руками, я сделал несколько быстрых шагов вперед, вынуждая ее попятиться. Кажется, она поскользнулась и просто проехалась спиной вперед под моим нажимом, уперевшись в холодную каменную стенку бассейна. Миг нерешительности, и Грейнджер сама выгнулась мне навстречу, позволяя устроиться между ее бедер. Чуть приподняв ее, впиваясь пальцами в упругие ягодицы, я резко, одним движением вошел в нее, заставив вскрикнуть. У всех гриффиндорцев такие маленькие, или ты не такая уж шлюха, какой кажешься?
Ее пальцы снова впились мне в плечи, безжалостно, целенаправленно царапая кожу до крови. Стерва. Что это за взгляд? Хочешь, чтобы я побыстрее закончил? Нет, Грейнджер, у тебя будет сегодня оргазм. Я лишь закусил губу, чуть ускоряя темп, наблюдая, как ее зрачки сначала расширяются, а потом она чуть зажмуривается от удовольствия, начиная дышать все чаще.
Снова вцепившись рукой в ее мокрые волосы, я наклонил ее голову, открывая себе доступ к нежной коже шеи. Поцелуй. Укус. Еще укус. Да, это мое любимое место, на котором я всегда оставляю свой след.
О ее ощущениях я мог судить только по интенсивности и силе нажатий пальцами на плечи. А мне очень не нравится, когда молчат. И когда мне совсем не помогают.
- Может. Не будешь. Изображать. Каменную. Гаргулью? – выдал я в промежутках между толчками, положив руки ей на бедра, заставляя двигаться мне навстречу. – Давай же. Покажи. Гриффиндорскую. Страсть.
Ненадолго встретившись с ней глазами, я впился в ее губы, проникая языком в каждый уголок ее порочного рта. Она прогнулась вперед, при каждом движении касаясь моей груди набухшими горошинками сосков. Еще несколько мощных движений, и она начала подаваться мне навстречу, сначала чуть слышно, а потом уже достаточно громко вскрикивая. Мерлин, как же меня это заводит. Ускорившись до предела, так что кожа покрылась капельками пота, я подхватил ее за бедра, заставляя обнять меня ногами, и сильнее прижал к краю ванны. Чувствуя, что она уже задыхается от нахлынувших на нее чувств и ощущений, я позволил себе полностью расслабиться и наконец-то не сдерживаться, получая долгожданную разрядку.
Грейнджер дрожала всем телом, и я не спешил ее отпускать, сжимая в руках, поглаживая ладонями влажную от пота, горячую кожу.
Поддавшись непонятному порыву, я чуть было не поцеловал ее в висок. Опомнившись в последний момент, я осознал, что мне вообще не следовало быть с ней таким нежным. Слово-то какое.
Обниматься с грязнокровкой?
Резко отстранившись, я с трудом сделал шаг назад, чувствуя дрожь в коленях. Грейнджер схватилась руками за бортик, снова обжигая меня колючим взглядом.
Надо же, ничего не изменилось. Мысль меня настолько позабавила своей очевидностью и фантастичностью одновременно, что я ненадолго остолбенел, наблюдая, как гриффиндорка молча выловила свою одежду. Ненадолго нырнув под воду, она снова оказалась на поверхности уже с палочкой в руке. А я и забыл, что она упала в бассейн. Теперь у грязнокровки есть оружие. Наверное, мне стоит бояться? Странно, но страха нет, только какая-то пустота…
Высушив белье, она принялась одеваться. У меня хватило сил лишь отойти к бортику и облокотиться на него, продолжая следить за действиями Грейнджер. Она молчала. И я молчал. Ругаться после такого секса совершенно не хотелось. А больше у нас никогда не было тем для разговоров.
Собравшись, грязнокровка окинула меня презрительным взглядом, и все так же молча ушла. Гордая дрянь. И словно вместе со звуком хлопнувшей двери я снова обрел способность соображать. Быстро подобрав плавки и брюки, я выбрался из ванны. Какая прелесть! А моя палочка в сумке. А сумка в спальне у Снейпа! Отжав мокрую насквозь одежду, чертыхаясь про себя, я с трудом натянул ее. Надо было попросить палочку у Грейнджер, чтобы посушиться. Да, конечно, она бы тебе кое-что другое подогрела, или даже поджарила. Хоть мантия сухая, и то радует. Застегнувшись на все пуговицы, я покинул помещение, не забыв спустить воду в бассейне.

Выйдя из Ванной старост, я быстрым шагом направился в подземелья. Перед глазами мелькали яркие картины последнего часа. Грейнджер выгибается мне на встречу, Грейнджер закусывает губу, Грейнджер стонет, царапая меня ногтями... Посильнее запахнувшись в мантию, я прибавил шагу. Ботинки противно хлюпали, натирая ноги. Мокрые брюки стесняли движение, прилипнув к ногам. Наверное, за мной остается жуткий водно-мыльный след… Если Филч меня поймает, мало не покажется.
Шепотом произнеся пароль, я вошел в гостиную Слизерина. Тут уже можно было отдышаться. Но воздуха не хватало вовсе не из-за того, что я примчался в подземелья почти бегом.
И где была твоя голова, Забини? Ты хоть сам понял, что натворил?
Я решительно направился в спальню, стараясь не думать о том, что произошло в Ванной. Но тут же всплыло не менее шокирующее видение возбужденного полуобнаженного профессора Снейпа. Чертыхнувшись, я быстро снял мокрую одежду, бросив куда-то в угол, и направился в душ, но вода не приносила успокоения. Похоже, теперь любое мытье будет напоминать о Грейнджер. Снова попытавшись не думать о проклятой грязнокровке, я взял губку и принялся усиленно намыливаться, чтобы хоть чем-то занять себя, не обращая внимание на боль в многочисленных порезах и царапинах, но предательница-память подбросила очередное воспоминание: Малфой, с мокрыми взъерошенными волосами напоминающий цыпленка, почти такой же губкой проводящий по моей груди вниз…
Смыв пену, я вышел из душа, радуясь, что все уже спят. И что Нотта нет на месте. Желание его удавить уже не было всепоглощающим, но все же достаточно сильным, чтобы ему было лучше не попадаться мне на глаза. Надев сухое белье, я забрался в постель, свернувшись клубочком и обняв подушку.
Драко… я не могу понять, что со мной происходит… и я ужасно скучаю по тебе. Ты на моем месте знал бы, что делать. А я обратился за советом к единственному человеку, которому смог довериться – к Северусу. И вот что из этого вышло.
Проворочавшись с боку на бок несколько часов, я понял, что так и не смогу уснуть. Кажется, Тео вернулся и еле слышно пробрался в постель. Нет, с тобой я поговорю завтра. Больше всего на свете мне хотелось провалиться в спасительные объятия Морфея, но память смеялась надо мной, подбрасывая вместо снов мучительную явь. Грейнджер… Снейп… Драко… в разном порядке, позах и ситуациях, но неизменно возбуждающих, порочных и одновременно срывающих крышу. Я сойду с ума, если не смогу отвлечься. Не выдержав, я приподнялся на локте и порылся в тумбочке, найдя через несколько минут нужное снотворное зелье. Жаль, у меня нет средства для сна без сновидений, но и это пойдет. Лишь бы пережить время до утра… Сделав пару глотков, не пытаясь даже вспомнить, какова правильная дозировка, я снова свернулся под одеялом, уткнувшись лицом в подушку.
Интересно, а завтра будет лу…

- Драко! Пожалуйста, - прошу я, но он не останавливается, продолжая пытку.
- Хватит, я больше не могу, - дыхание сбивается, воздух с шумом вырывается из легких с каждым словом, но Малфой неумолим.
- Драко… - сдерживаю стоны, но они все равно слетают с губ, вызывая его улыбку. – Не надо…
Кожа горит, храня следы его рук и не только. Отчаянно выгибаюсь при каждом его движении, пытаясь уклониться, но грубые веревки плотно удерживают запястья.
- Прости, - шепчу, с трудом шевеля пересохшими губами, но тут же получаю очередной удар, от которого трещат кости. При внешней хрупкости у Драко тяжелая рука.
- Надо иногда думать, Блейз, - хитро прищуриваясь, отвечает он, а на губах играет недобрая улыбка. - Нельзя играть в чужие игрушки. Тем более в мои. – Резкий удар в челюсть заставляет меня отвернуться от него, но я и так слышу полный яда голос. - Малфои, Блейз, ни с кем не делятся тем, что принадлежит им.
Поднимаю глаза и вижу, что в дверях стоит мрачная фигура профессора Снейпа.
- Достаточно, Драко, - мягко, но уверенно произносит он, так что не может быть никаких возражений. – Я думаю, твой «друг» все понял. Не надо портить такую красоту.
Снейп приближается ко мне, а я как завороженный слежу за тем, как развевается его черная мантия, чуть слышно шуршащая по грубому камню пола. Подойдя вплотную, он касается пальцем моих губ, медленно стирая кровь с лица.
- Не волнуйся, Блейз, ты можешь мне доверять. Расскажи мне, если тебя что-то беспокоит. – Он обходит вокруг меня, проводя кончиками пальцев сначала по груди, а потом по спине, заставляя меня вздрагивать. – Я тебе обещаю, ты забудешь обо всем. – Горячий шепот обжигает ухо, посылая мурашки по коже.
- Северус, - обиженный голос Драко звенит в тишине как натянутая струна. – Малфои не делят свои игрушки, вас это тоже касается.

Открыв глаза, я увидел над головой зеленую ткань полога.
- Это был просто сон, - прошептал я, уговаривая сам себя, пытаясь совладать с бешеным сердцебиением. Медленно, словно не веря до конца в реальность происходящего, я поднял руку и вытер пот со лба. – Просто дурацкий сон.
Отдышавшись, я вылез из постели и направился в душ. Холодная, практически ледяная вода быстро отрезвила разум, прогоняя остатки кошмара. Приснится же такое.
Побрившись и приведя себя в порядок, я тщательно оделся, уделяя внимание малейшим деталям. Сегодня надо выглядеть с иголочки. Все должно быть идеально.
Закончив с внешним видом, я решил собрать сумку, но вспомнил, что оставил ее у Снейпа. На уроках без палочки и учебников никак. Значит, тяжелый разговор отложить не удастся. Но все же позавтракать сначала надо, как бы потом аппетит не пропал. Тем более еще и с Ноттом надо поболтать. Интересно, он не ночевал в спальне, или уже успел проснуться и уйти?
Бросив последний взгляд на новое зеркало, которое эльфы так оперативно заменили, я вышел из комнаты.

Дорога до Большого Зала показалась необычайно короткой. Наверное, потому что я летел на завтрак почти бегом. И почему это я так тороплюсь? Хочу побыстрее увидеть Луну и забыть весь этот кошмар? Или я желаю побыстрее разобраться с Ноттом? А, может быть, увидеть, как Грейнджер будет после вчерашнего смотреть мне в глаза?
Так или иначе, когда я вошел в Большой Зал, народу было не так уж много. И ни одной из вспомнившихся мне девушек среди них не оказалось. Зато Теодор с унылым видом восседал у края стола Слизерина. Заметив Кларису, я чуть заметно улыбнулся ей и направился к Нотту, аккуратно приземлившись рядом с ним на лавку.
- Доброе утро, - процедил я, выдавая недобрый оскал за дружелюбную улыбку. – Как спалось? – Навалив себе на тарелку внушительную порцию яичницы с беконом, я пододвинул поближе чашку ароматного черного кофе. – А я вот вчера провел совершенно замечательный день. Знаешь, оценил всю прелесть одного дружеского подарка. – Заглотив внушительный кусок мяса, я уставился на внезапно побледневшего Теодора. – Ничего не хочешь мне рассказать, друг мой?

Нотт как-то скукожился, нервно теребя пальцами кончик галстука, и пропищал себе под нос:

Похоже, улыбка голодного тролля действует даже на слизеринцев. Интересно, что насчет взгляда разъяренного зверя? Нотт, чуть приоткрыв рот, пялился на меня, напряженно сдвинув брови. По его лицу было видно, что у него в мозгу идет напряженный мыслительный процесс. Казалось, если бы в Большом Зале так сильно не стучали ложками, я смог бы услышать, как скрипят его извилины. Он то чуть заметно улыбался, то снова хмурился. Похоже, не находил достойных оправданий. Почему-то мне захотелось дать ему время придумать что-нибудь стоящее. Не хотелось терять последнего человека, с которым я могу поговорить, а после случая со Снейпом и отъезда Драко таких людей кроме Теодора не осталось. А если он признается, что специально напакостил мне, то дружбе конец.

Косая ухмылка Тео меня позабавила. Я тщательно прожевывал мой любимый бекон с кровью, наблюдая за его потугами. Забыл, конечно же.

Я удивленно приподнял бровь, глотая и пытаясь не подавиться. Да, «такая» - очень точное определение для этой брошки. «Такое» я себе и в самом страшном кошмаре не мог представить. И теперь «такие» мысли будут меня преследовать кажется еще очень долго, как и «такие» сны. Чтоб тебя, Теодор, за такие шутки!
Нотт наконец-то придумал себе жалкое оправдание:

Сделав большой глоток кофе, я демонстративно медленно сцепил пальцы в замок, а потом вытянул вперед, разминая руки. Теодор заворожено наблюдал за моими манипуляциями. Я уже собрался было выдать что-то для него неприятное, как передо мной на стол опустился черный филин. Я сразу узнал птицу, и лицо против воли расплылось в улыбке. Наконец-то. Двое суток уже прошло.
Быстро отвязав записку, я пробежал глазами три ровные, аккуратные строчки:
Я безумно скучаю без тебя… Если ты не против, и нет никаких планов на выходные, я хотел бы пригласить тебя в Малфой-Мэнор, погостить.
P. S.: Родителей нет, так что поместье в нашем распоряжении. Жду с нетерпением.
Твой Драко.
Мой?
Теперь моя улыбка стала совсем уж неприлично счастливой. Значит, Малфой не знает про меня и грязнокровку. Или ему плевать. Отлично. Значит, у меня будут замечательные выходные. Только бы дожить до вечера. И как-нибудь объяснить Луне свое отсутствие. Надеюсь, она тоже не останется скучать в школе в одиночестве.
Мой…
Я заметил озабоченный моим душевным состоянием взгляд Теодора. И чего ему надо от меня? Жевал бы себе спокойно, чего уставился? Тут до меня дошло, что я ему не ответил. Брошка. Дурацкая побрякушка.
- Уизли… Да, конечно, поверь, ты ему отомстил. Причем дважды, - я усмехнулся. – А заодно второму Уизли, Лонгботтому и некоторым другим. Смешная вышла шутка, ничего не скажешь. – Я даже попробовал улыбнуться. После письма Драко это вышло на удивление легко.
Нотт немного расслабился, натужно улыбаясь за компанию, но все же оставался напряженным, ожидая подвоха. Конечно, я же наехал на него, вот теперь должен объяснить, за что. Но не могу же я рассказать про случай со Снейпом! Даже Малфою не смогу. Никому. Мерлин, но как же хочется поделиться хотя бы частью этого груза…
- Знаешь, Тео, я уверен, что тебе и в голову не приходило, что все могло обернуться так… Иначе, я уверен, ты ни за что не дал бы мне эту брошку. – Нотт усиленно закивал, хотя и не мог знать, о чем речь. – Эта брошка попала в чужие руки, и ее использовали против меня. – Увидев, как глаза Теодора поползли на лоб от удивления, я придвинулся к нему ближе и зашептал почти на ухо, чтоб никто кроме него не услышал:
- Из-за этой побрякушки я переспал с грязнокровкой. Понимаешь, почему я недоволен? Для таких как мы, Теодор, подобные связи недостойны и непозволительны. Я надеюсь только, что никто об этом не узнает.
Проклятая птица клюнула меня, привлекая внимание. Похоже, я должен написать ответ сразу. Вспомнив, что у меня нет с собой сумки, и повернулся к все еще шокированному Ноту:
- Тео, перо дашь?

Нотт протянул мне перо, и я задумался над ответом.

Я ухмыльнулся. Да уж, я могу быть уверен. Ты не настолько глуп, чтоб разбалтывать мои секреты.
Что же написать?
С огромным удовольствием приеду? Жду с нетерпением встречи? Глупо и сентиментально. Хорошо, я согласен? Договорились? Сухо и обидно.
В конце-концов нужные слова пришли, и я вывел на обратной стороне пергамента:
Послал к дементорам все свои планы. После ужина выезжаю. Жди меня.
P.S. Мне нравится бежевая спальня на третьем этаже правого крыла.
Блейз.
Быстро свернув письмо, пока я снова не передумал насчет текста, я привязал его к лапе Гора, и филин тут же улетел. Вслед за ним взлетела птица Тео. Подняв глаза, я заметил, что в Зале появилась Луна. К сожалению, в сопровождении гриффиндорских болтушек Патил и Браун. Мозгов нет ни у одной. Зато язык как помело. У Браун хоть грудь побольше… Зато у Патил – экзотическая внешность…
Вернув Нотту перо, я встал из-за стола и направился к девушкам. С ними еще Белл и Хадсон. Почему они всегда ходят стадами, как коровы? Хорошо, что Луна, в отличие от гриффиндорок, обычно ходит одна. Наверное, они просто за ней увязались.
Когда я приблизился, Луна как раз отделилась от толпы, направляясь к своему столу. Я вздохнул с облегчением, радуясь, что не придется общаться ни с кем, кроме нее.
- Привет, - недолгий, но очень нежный и многозначительный поцелуй, и настроение, которое было ниже уровня подземелий, стремительно взлетело над башней Астрономии. – Прости, мне надо перед уроками зайти проведать профессора Снейпа. И сказать пару ласковых. Он себя после вчерашнего неважно чувствует. Я надеюсь, что ему стыдно. Но мы ведь увидимся на уроке? Надо обсудить планы на выходные. – Дождавшись утвердительного кивка, я еще раз быстро ее поцеловал и направился к выходу. Оглянувшись в дверях, я увидел, что Луна уже сидела за столом Когтеврана. И как раз в этот момент она повернулась, встречаясь со мной взглядом. Еще раз улыбнувшись, я покинул Большой Зал и практически побежал в Подземелья. Времени до уроков оставалось не так и много.

Добежав до дверей в комнату Снейпа, я резко затормозил, пытаясь отдышаться. Я должен быть спокоен и сосредоточен. В конце концов, это он извращенец, соблазняющий студентов. К тому же мальчиков. Странно, никогда раньше я этого в нем не замечал.
Одежда с иголочки, прямая осанка, гордый взгляд, - надеваю маску надменности, которая помогает скрывать волнение. Сердце бьется как ненормальное, но разум уже холоден, медленно но верно обуздывая ненужные чувства.
Постучав в дверь, я несколько минут ждал, что мне откроют, думая, что сказать и с чего вообще начать разговор, но Снейп так и не появился. Чуть надавив на ручку, я понял, что дверь не заперта, и осторожно вошел. Неужели он так и не заперся после того, как я ушел? Оглядев комнату, я убедился, что Снейп вообще ничего не трогал. Все мои вещи валялись именно там, где я их оставил. Можно было тихонько собрать их и уйти, но мне нужны были ответы.
Подойд к спящему в брюках профессору, я поморщился от сильного запаха алкоголя. Недалеко валялась пустая бутылка из-под коньяка. Значит, все-таки стыдно. Прядь волос, упавшая на его лицо, делала его не таким строгим и важным, как обычно.
- Профессор Снейп, - позвал я, но тот даже не пошевелился. - Северус, - позвал я уже громче, тряся преподавателя за плечо.