Карта ролевой игры "Гарри Поттер"

Клариса окинула цепким взором собравшийся народ.
Постановила она и потащила меня куда-то в сторону от основного входа.
Какая преинтересная игра намечается!
Обогнув стайку первокурсников-когтевранцев, Клариса нырнула в увядающий кустарник и едва не распласталась по стенке.
Видимо, она еще долго будет шарахаться от всего, что растет выше колена.
Пока Клариса изучала что-то в темном окошке, прошел дальше, помня, что чуть дальше есть служебный вход.
– Высказала претензии Клариса.
Я повернулся, чтобы объяснить, что и нетайный ход недалеко, но онемел, удивленно глядя на оперативно прихорошившуюся Кларису.
И когда успела?
Неожиданно Клариса залюбовалась каменной кладкой замка и, выхватив палочку и радостно восклицая, кинулась к ней. Наверное, Клариса обладает каким-то особенным зрением, потому что по мне это были обычные камни. Но тут девушка направила на булыжники палочку и прошептала:

Едва слышный щелчок и в стене образовалась щель, будто дверь слегка открылась во внутрь. Клариса мельком оглянулась. У нее было такое восхищенное выражение лица, словно наступило внеплановое Рождество, но и главное в декабре тоже никто не отменял.
Ну, раз даме угодно, мое дело только подчиниться.
Встав у девушки за спиной, от чего она сделала маленький шаг вперед, толкнул дверь. Легкий скрип и перед нами открылся черный коридор в который вели несколько довольно аккуратных ступенек, а дальше ничего не было видно.
В очередной раз за короткий период времени достал волшебную палочку, Lumus, и она засияла неровным светом. Обошел Кларису и зашел в коридор.
- Ну что, шпионка, продолжим? – Улыбнулся я с нижней ступеньки, предлагая руку.
Клариса, не долго думая, вложила свою руку в мою и, прыгнув ко мне в руки, замерла. Такая теплая, близкая… За последний час, находясь с ней, я влип в большее число необычных ситуаций, чем за месяц без нее. И на удивление, это нравилось, интригуя новизной ощущений.
Дверь едва слышно закрылась за нами, оставив из освещения только свет волшебной палочки.
- Пошли выяснять куда этот коридор нас заведет?
А может она выпускает после обычной Alohomora, - Вякнул внутренний голос и притих с любопытством наблюдая, что будет дальше.

Длинный тоннель уводил все дальше. Слишком странным был этот коридор. На стенах были пустые держатели для факелов. Нет ни запаха сырости, ни пыли. За волосы не цеплялись нити паутины вместе с ткачами и на голову не лились потоки воды. Только откуда-то издалека разносились раскатистые звуки ударов одиноких капель о каменный пол. Но для такого места это в порядке вещей.
– Окликнула меня Клариса, сползая по стене на пол.
– Жалобно протянула она.
- Не говори ерунды. С тем же успехом можно и меня обвинять, что тебя не отговорил. – Прислоняясь спиной к стене, успокоил я девушку.
Накатившая волна беспокойства тут же утихла, когда Клариса начала стягивать наследие испанской инквизиции с ног.
Почти промурлыкала она, наслаждаясь свободой и прохладой камня.
Вы забудете обо всех проблемах, если оденете слишком тесные туфли. – Вякнул внутренний голос.
Я сполз по стене, присаживаясь рядом. Раз спутнице нужен отдых, его надо устроить. Дорога прямая, никаких лишних ходов и дверей не предвидится. В крайнем случае, вернемся обратно.
- Сообщила Клариса. Как хорошо, что здесь нет освещения, и она не увидела моего очень удивленного выражения лица. По моей милости она едва не угробилась и еще в моей же компании ей спокойно. Рисковая девушка.
Заговорщецки сверкая глазами, предложила спутница.
Голова Кларисы уютно устроилась на моем плече, рука дрогнула, и огонек палочки выхватил из мрака силуэт небольшой двери. Мы удивленно переглянулись.
Клариса устроилась на коленях и наклонилась к входу неизвестно куда.
Бегло посмотрел налево и на право. Странно, но больше на этом уровне даже намеков на двери не было. Может под потолком есть? От желание встать и изучить припотолочное пространство меня отвлекло радостное восклицание Кларисы, которая зажгла огонек на свое палочке, открыла дверцу и теперь радостно изучала открывшуюся ей картину.
Не долго думая, Клариса юркнула в комнатку. Ничего не оставалось делать, как последовать за ней.
Вдоль всех стен возвышались ряды стеллажей, на которых возлежали пузатые бутылки различных форм и размеров, нехотя блеснувшие в неверном свете. Даже на двери со стороны комнаты была сделана небольшая полка, которая идеально встала на место, как только мы оказались в помещении. Запомнив, на всякий случай, что на ней лежало красное полусухое с лозами винограда на этикетки, вернулся к изучению пространства вокруг.
В дальнем углу на кованых ножках величественно возвышались две дубовые бочки. В центре стоял массивный стол, на котором лежали приспособления для открытия бутылок, в ряд стояли бокалы, словно, в ожидании, что вот-вот ими воспользуются.
Все любопытственней и любопытственней.
Комната была словно создана для обычного человека. Но для кого? Клариса прогуливалась вдоль полок, касаясь тонкими пальчиками старинных бутылок, полок.
Не знаю, может это заразно, но казалось, что должен быть еще один замаскированный вход. Слишком все полки одинаковы, как близнецы.
Пошел в другую сторону от спутницы, по очереди двигая бутылки, находившиеся на уровне груди. Ниже или выше, было бы просто не практично. Неожиданно одна из бутылок отказалась покинуть свою ячейку больше чем на половину, зато целая секция бесшумно въехала в винный погреб. Из открывшегося пространства потянуло прохладой и сыростью. Переглянувшись, мы почти одновременно подлетели к вратам в неизвестность.
Посовещавшись, решили, что прежде чем идти дальше надо разобраться как эта дверь открывается с той стороны. Клариса осталась среди бутылок, я пошел в коридор. Дверь закрылась, и все вокруг погрузилось во мглу. Вперед вел довольно узкий коридор. При слабом свете стал изучать камни, для верности проводя по ним ладонью, чтобы почувствовать неровность. Минут через 20 поисков, под чутким руководством девушки, предлагавшей варианты с той стороны, один из камней ввалился в стену и передо мной появилась удивленная Клариса. Так третий справа, пятый слева и десятый снизу.
- А вот теперь мы, кажется, зашли туда не следует, - Поделился я ощущением с Кларисой. – На твоем месте я бы снова обулся.
Коридор был настолько узкий, что вдвоем мы не поместились бы, и девушка тихонько шла сзади. В одной руке зажженная палочка, другую держал в своей я. Тихим шепотом она комментировала увиденное, чем и давала знать, что еще рядом. Еще через несколько минут мы уткнулись в очередную створку. Ну, прямо мир Дверей какой-то!
Вокруг было подозрительно тихо. И решив, что хуже не будет, осторожно толкнул, оказавшуюся довольно тяжелой, дверь и мы оказались в мрачной комнате, заставленной непонятными предметами. Когда мы направили в нее свет, стало мягко говоря не очень хорошо. Сначала мы увидели еще какой-то вход с другой стороной, но от осознания чем наполнена комната, стало не до него.
Казалось, что мы очутились средневековой пыточной по борьбе с неверными и несговорчивыми. На стенах на различной высоте висели цепи с кандалами. Глухо звякнувшие, стоило их тронуть. В дальнем углу грозно возвышалась дыба. На полках у погасшего очага, чье-то заботливой рукой были разложены начищенные тиски, клещи различных размеров, тавро, колья, шипы и спицы, зловеще блеснувшие в свете палочек. В другом углу от дыбы, раскрыла свои смертельные объятия Нюрнбергская Дева, и узнавать функционирует она или стоит как предмет интерьера, что-то не хотелось. Сиротливо в уголке жалась Колыбель Бдения. На фоне всего этого плети, хлысты и розги казались просто детским садом. У стены стоял удобный мягкий стул, как издевательство и большой стол. Оттуда должен был открыться хороший вид на все происходящее в комнате.
Озираясь и стараясь, держаться ближе друг к другу, мы подошли к нему, но ничего кроме картинки кошки в рамочке на нем ничего не увидели. У животного был умный проницательный взгляд, словно оно не только знало, о чем вы думаете, но и знало, как убедить вас поделиться этим с окружающими.
Неожиданно комната наполнилась звуками и за второй дверью кто-то что-то уронил и выругался.
В таких ситуациях понимать начинаешь друг друга без слов. Переглянувшись, мы словно испуганные зайцы кинулись к приведшей нас в этот кошмар двери, вытолкнув Кларису вперед себя в коридор, захлопнул за собой дверь…

Расстояние, которое мы прошли медленно и, крадясь, мы промчались со скоростью молнии, и не смотря на полную темноту, лишь изредка налетали на стены. Больные ноги несли Кларису быстрее лани и она первой налетела на стену, прятавшую в себе спасительную дверь.
Пробраться мимо девушки, лихорадочно изучавшей кладку, к нужному камню, было просто невозможно и я попытался ее отстранить, взяв за руку… И тут в Кларису словно бес вселился. Она извивалась, ругалась, пиналась, и демонстрировала остроту своего маникюра всем частям моего тела, до которых умудрялась дотянуться. Успев возрадоваться, что она не пустила в ход волшебную палочку, я наконец-то мне удалось схватить ее за руки.
- Успокойся, это всего лишь я! Нам надо попасть в погреб, – отстранив присмиревшую спутницу в сторону, кинулся к стене. Может у меня были галлюцинации, и мне всего лишь казалось, что за нами гонятся, но останавливаться и выяснять это как-то не очень хотелось.
Так третий… пятый… десятый…. Дверь плавно и величественно поплыла в сторону.
Черт! А что быстрее нельзя! Где-то вдали коридора что-то упало, и мелькнул свет. По очереди мы проскользнули в погреб и налегли телами на шкаф. Мебель недовольно заскрипела от такого обращения, но спасибо на том, что ее не заклинило, и она с хлопком встала на место.
На секунду замерев, перевести дух, мы кинулись к входу в кроличью нору. Вот и бутылки с красным полусухим и виноградная лоза удавкой обвивающая опору. Странно, но открыла ее обычная Alohomora, наверное, кто угодно до этой двери не добирался. Эта дверца ползла еще медленнее, пришлось ей помочь и красное вино ковровой дорожкой разлилось из, выпавшей бутылки. Дверь за нашими спинами дрогнула, но не поддалась… Кажется мы в ней все-таки что-то сломали.
Не долго думая, Клариса на четвереньках выбралась в коридор, я последовал за ней. Через несколько минут, показавшихся вечностью, мы, спотыкаясь об ступеньки, вылетели на улицу. Свежий воздух ударил в лицо, швырнув следом горсть листьев.
Так пара минут на то, чтобы перевести дыхание и можно двигать дальше.
- Лара, ты как? Все нормально? – Заставил себя отстраниться от такой притягательной прохлады стены и присел рядом с, пытавшейся прийти в себя, девушкой.

Клариса выпрямилась, удивленно на меня посмотрела и звонко рассмеялась.
– Она обняла меня одной рукой, притягивая ближе и, чтобы она окончательно не оторвала мне голову, сел рядом. Да и смех может оказаться признаком истерики. Вот и мне что-то захотелось рассмеяться. Наверное сумасшествие заразно
– И второй рукой она словно по мановению волшебной палочки вытащила бутылку вермута. Кажется, фокусы с появлением еды из воздуха, получались только у магглов.
И почему-то только увидев трофей спутницы, присоединился к ее веселью. После тесных стен этого каземата просто свежий воздух и солнце дарили ощущение свободы, а задор Кларисы делал его более реальным.
Проговорила сквозь смех девушка.
Клариса расслабленно упала на траву, раскинув руки. Тяжелое бутылочное стекло глухо ударило о землю, но не разбилось. А от нашего смеха вокруг испуганно встрепенулись птицы и разлетелись в разные стороны. Хорошо, спокойно и бежать больше никуда не надо…
Но вот, если за нами кто-то шел, (бежал, летел) по коридору, с минуты на минуту он должен был появиться. Вряд ли этот неизвестный (как-то не хочется думать, что это женщина) устроит бойню, но вот увидеть и запомнить свидетелей его секрета, может запросто.
- Пойдем, устроимся, где-нибудь, - вытерев выступившие от смеха слезы, предложил я. – Отметим такой необычный день. Кстати, ты замечательный напарник, для всякого рода приключений.
Клариса, после нескольких попыток, все-таки прекратила смеяться,и мы стали подниматься. В коридоре что-то упало, и мы опрометью кинулись до угла Замка, за которым и затаились в ожидании, всматриваясь в сторону двери.

Тишину ожидания нарушил странный звук. Скосил глаза на Кларису, которая зажала рот ладошкой и, как пойманная на воровстве мяса, кошка, посмотрела на меня. Потом ее плечи дрогнули. Потом еще раз. Похоже у нее нервная икота.
Но тут из стены, в которой был найденный нами дверной проем, выплыла темная фигура. Черная свободная мантия, капюшон накинут на голову.
Кто бы сомневался! Под этой одеждой может скрываться кто угодно любых габаритов, даже рост не показатель.
Клариса сдавленно ойкнула и спряталась икать мне за спину. Незнакомец повернул голову из стороны в сторону, изучая местность. Его лицо скрывала тень от капюшона, и снова исчез там, откуда появился. И что мы имеем? Неизвестно кто, неизвестно почему, устроил «странную» комнату в труднодоступном месте.
Несколько настойчивых рывков за руку дали понять, что незнакомец избавил Кларису от икоты, и она просто мечтает удалиться.
Через минуту мы оказались в оплоте спокойствия и безопасности. Почему-то упорно казалось, где много народу, ничего не случится.
Школьники, словно муравьи, сновали во всевозможных направлениях. С разных сторон раздавались, смех, перепалки и просто жаркие дебаты. У всех к ужину были темы для обсуждения и, каждый спешил поделиться впечатлениями.
Тоже хотелось расслабиться и ничего не делать, но после ужина предстояла Астрономия, а перед этим еще и собрание с новоиспеченным и, кажется, само провозглашенным, деканом Гриффиндора, профессором Смертиным.
И куда он подевал профессор Макгоногалл? Интересно, остальные курсы знают об этом или он всех в одной гостиной соберет? Хотелось бы посмотреть на это столпотворение.
- Зато, похоже, ужин наш, - Усмехнулся я, провожая взглядом, галдящих учащихся, скрывавшихся за дверями, ведущими в Большой Зал. – Как насчет того, чтобы перекусить?
А потом, может быть, если повезет, то никогда, поделиться идеями, насчет того что во что мы влипли. Почему-то очень хотелось, чтобы все произошедшее оказалось коллективной галлюцинацией. Например, от отравления свежим воздухом.

После того как Клариса, весело рассмеявшись, поддержала идею о сытном ужине, сообщив:

Мы направились в Большой Зал. И почти у входа туфли Кларисы решили покончить жизнь самоубийством, не выдержав сегодняшнего издевательства над ними, застряв каблуком в маленькой выбоине. Проблемы от нее оказались очень даже большими. Треск, сдавленный возглас и Кларису повело в сторону, на встречу полу. Пол настаивал на скором свидании, и девушка стала ускоряться. Решив, что эту аудиенцию она может отложить на неопределенный период времени, поймал Кларису за талию и вернул ее в вертикальное состояние.

- Ну, то, что присесть тебе надо это точно, пойдем, я помогу.
Клариса недоверчиво на меня посмотрела, словно не ожидала от меня такого предложения.
Да уж, действительно надо было бросить ее тут отбирать каблук у пола. Пока я соображал, как доставить «везучую» соратницу по сегодняшним несчастьям к столу ее факультета, рядом раздался мелодичный перезвон и, гордо вскинув голову и, разве, что, не фыркнув, - мимо прошла Парвати. За решительным шагом подруги еле поспевала Луна.
Кто-нибудь объяснит мне что происходит? – Захотелось поинтересоваться. Только вот с затылком разговаривать не очень удобно.
Ладно, разберемся. Вряд ли прямо посередине Зала, Парвати воспылает желанием общаться со мной, поэтому, сначала доведу Кларису до стола Пуффендуя или до Больничного Крыла, если что-нибудь еще случится.
По главному коридору мы ползли медленно как покалеченные черепашки. Клариса припадала на ногу в покалеченной туфле, демонстрируя всем своим видом, будто так и надо. За стол девушка совсем не изящно плюхнулась, благодарно улыбнулась, мы попрощались до Астрономии, и я пошел до стола Гриффиндора за которым уже шумно общались близнецы Уизли, Гарри, Кети и Герми.
Не удивительно, что с той скоростью, с которой рассерженная непонятно на что Парвати проскочила мимо нас, она уже сидела за столом и беседовала с присоединившейся к ней Луной.
Я cел на свободное место на лавке напротив и занялся ужином. Несмотря на все пережитое, есть хотелось и мясо не выглядело отталкивающим, как это казалось еще днем.
- Девочки, приятного аппетита, - Улыбнулся я подружкам. – Парвати, ну как, готова к сегодняшнему собранию?
Кажется, это ты во всем виноват, и даже знаю почему, - Начал занудничать внутренний голос, когда вместо привычного радушия я получил лишь недовольный взгляд, брошенный вскользь, и то, похоже, случайно и больше такой щедрости не повторилось. – Вот говорил я тебе вчера…
Ой, замолкни, без тебя тошно. Если бы я тебя вчера послушал, сегодня меня бы могли вообще испепелить, якобы, при неудачной демонстрации владения гневом.
Именно так мне почему-то казалось.

Зато со мной разговаривала Луна. Уже хорошо. Значит, злость на то неизвестное в чем я провинился, переваривают внутри и вслух, включая план ответной реакции, еще не оглашали. У меня есть шанс еще в этой жизни узнать, что же все-таки случилось.
- Мягко улыбнулась Луна.
Это угроза? Предупреждение? Констатация факта?
- Демонстративно махнув косой, предложила Парвати.
Вот всегда было интересно, зачем говорить намеками, которые могут не понять те, кому они адресованы? Хочется высказаться, говори прямо.
Я почувствовал, что вилку сжал слишком сильно и решил прекратить прислушиваться и заняться едой. Куда там! Похоже, Парвати решила продемонстрировать все грани своего недовольства и демонстративно пододвинула к себе поближе облюбованное мною блюдо и щедро предложила Луне разделить с ней трапезу.

Ах, так! Придвинул к себе миску с чем-то овощным.
На это они точно не покусятся. Буду, как кролик жевать морковку и как … ну кролики и капусту едят.
Продолжая, есть салат, я все больше и больше ощущал себя священным животным для скидывания на него всех грехов и уничтожения, капустных полей.
И ведь ни за что! Вот и будь после этого добрым белым и пушистым!
Отправил в рот, очередную часть порции с тарелки.
Пойду, поймаю Нотта и узнаю, что надо сделать, чтобы вокруг тебя бегали, как вокруг писаной торбы. А что? У теплиц мы друг другу помогли, может хоть громко ржать не будет.
Мерлин, какой только бред в голову не придет, - поразился сам себе, продолжая воевать с салатом.
Ненавижу овощи!

Но похоже мое спокойствие кое-кому не нравилось.

C перекошенным улыбкой лицом, пропела Парвати, утаскивая миску с ненавистным салатом. Ах вот как?! Волна гнева достигла предельного максимума и грозилась выплеснуться, зацепив ни в чем не повинных окружающих. Так спокойно! Все хорошо, небо голубое, птички поют, Парвати злая как черт…

Бросила Парвати последний камень. Волна гнева всколыхнулась и тягучими каплями стала стекать за пределы своего хранилища.
- Парвати, солнце, я думаю, тебе тоже понравятся эти блюда. – Резко пододвинул к себе салатник, вывернул в него отмеченную подругой манную кашу.
Внутренний голос пытался докричаться, что надо успокоиться, но было поздно. Рука схватила графин и залила малоаппетитное месиво компотом.
- И еще. Ни один злой волк, если только он не решит встретиться с праотцами, не подойдет к тебе. Ты же просто фонтанируешь непонятной злобой! – И поднимаясь из-за стола, с улыбкой подтолкнул к ней салатник. – Приятного аппетита.

Медленно с достоинством Парвати поднялась со своего места. Теперь не было ни циничной улыбки, ни непонятного недовольства, только холодные глаза цвета кофейных зерен, застелала подрагивающая пелена. Слезы.
Ты идиот, - подвел итог внутренний голос, пока я прикидывал, докинет Парвати до меня салатник или нет.
Но Парвати оказалась не столь предсказуемой.
Срывающимся голосом, и все-таки пытаясь чеканить слова, громко сообщила девушка. И без какого либо перерыва, всхлипывая, прокричала заклинания, и меня окатило потоком ледяной воды.
Дыхание перехватило от шока, зато разум заработал яснее.
Да как ей в голову могло такое взбрести?!... Да мне никогда… Да я…
Выбраться из-за стола и подойти, к заливающейся слезами на виду у всех факультетов, Парвати было делом минуты.
- Пойдем, надо поговорить, - тронув девушку за руку, попросил я.
Ага, прямо побежала. Парвати стояла прямо, натянутая как струна и гордо давилась слезами. Действительно в дальнем углу Слизеринского стола нашу живописную группу еще не рассмотрели. Глупая ты вообще понимаешь что творишь?
- Пойдем, иначе завтра твой слух поразят самые невероятные сплетни с твоим участием в главной роли.

Пока я ожидал хоть какой-нибудь реакции Парвати на мою просьбу, приказ, увещевание, мольбу, заклинание (узнаю, как восприняла это Парвати, нужное подчеркну), рядом появилась Эбби. Кем она себя считала, я не знаю, но я бы назвал ее самоубийцей.
Заметила она с милой улыбкой, мимоходом.
- Спасибо, приму к сведению, - Пробормотал я, мысленно добавляя, что давать советы, о которых не просят тоже не полезно.
Тем временем Эбби с тем же безмятежным выражением лица обратилась к Парвати.

Теперь мы вдвоем составляли делегацию просящих об аудиенции.
И что скажет Королева?

Тихо, словно спросонья, Парвати проговорила:

Звучало это так, словно она мечтала забиться в темный угол, а тут мы, а вежливость не позволяет послать всех далеко и надолго, вот и приходится терпеть наше общество.
- Конечно хочу… - Договаривать было не обязательно, так как Парвати уже выбралась со своего места и стояла рядом.
- Эбби, извини нас, - Взяв подругу за руку, обошел удивленную однокурсницу и двинулся по направлению к выходу.
Может у меня развилась мания преследования, только казалось, что только ленивый не проводил нас удивленным, осуждающим или любопытствующим взглядом. И всю дорогу нас сопровождал апатичный хрустальный перезвон, словно осколки стекла, сыпались на каменный пол.
В пустынном холле к печальной мелодии украшений, добавились еще и обреченные перестукивания каблучков, эхом отражавшиеся от стен.
Парвати прошла к одному из окон, которое пряталось за каменной статуей неизвестно кому, прислонилась к подоконнику и подняла на меня равнодушный взгляд.
Вот лучше бы она кричала, так хоть какое-то желание общаться было видно, а сейчас… Ты можешь сколько угодно выворачиваться наизнанку, но это не оценят, а если вывернешься недостаточно, что же это твоя, и только твоя, вина.
- Что-то мне это напоминает, - высунулся ностальгирующий внутренний голос.
Все слова, которые в пылу ссоры хотелось наговорить, куда-то пропали, выветрились сквозняком, не торопясь тянувшимся по коридору и пробиравшим до костей. Свежих мыслей следом не появлялось. Припирать Парвати к стенке ее же признаниями как-то не хотелось. Да и как на все это реагировать? Где инструкция?
- Скажи хоть что-нибудь, - пинал меня внутренний голос. – Она обидится, вы поцапаетесь... Все как и раньше, не находишь сходства? Тот же, там же…
Мысленно отмахнулся от начинающего аналитика.
Ладно, буду городить, что чувствую, там разберусь.
- Парвати, я не знаю, почему тебе взбрело в голову, что мне на тебя наплевать и ты мне не нравишься… Сейчас никого рядом нет, никто не мешает… - Черт, ну зачем ты все это нагородила?! – В общем, я не знаю, как реагировать… все так сложно… – Я нервно усмехнулся - Зато теперь я точно знаю какое блюдо ты не любишь, и что точно не люблю ледяной душ в одежде.
Внутренний голос открывший было рот, так и хлопнулся в обморок.

Как все глупо, глупо, глупо… Настойчиво хотелось стукнуться головой обо что-нибудь твердое. Вот как во всем этом можно оказаться за такой короткий период времени? Почему Парвати обрушивает мне на голову признания, которые, если правильно истолковывать «давно ко мне испытывает»?
- Срок хранения, наверное, кончился, - вякнул внутренний голос, приподнимая голову.
Решил не вступать с ним в дискуссию, рассчитывая, что не получив внимания, тот спрячется в уголок, и продолжил самостоятельно закапываться.
Нет, спасибо, конечно, что сказала… Да, что там спасибо, мне чертовски приятно и узнай я об этом по другому, может был бы, если не самым счастливым человеком на свете, то одним из них. А тут меня фактически приперли к стенке перед всем факультетом (остается надежда, что не у всех в школе слух как у совы). Вот и что мне с этим делать? Уже изловчился наломать дров, топая, как медведь напролом со своей заботой.
Похоже, не к той топал. Она бы оценила. – Вылез главный комментатор моих переживаний.
Легко, будто она могла растаять, словно туман, приложил свою ладонь к ее, и несколько секунд наблюдал, как ее тонкие смуглые пальцы переплетаются с моими.
Вот немного больше бы смелости, немного меньше страха лишиться чего-то казавшегося таким крепким, а оказавшегося, словно замок из песка, и не было бы всей этой ужасной в своей глупости и реальности ситуации.
И не было бы режущей как лезвие, улыбки Парвати, появившейся лишь на секунду на ее губах, и задержавшуюся чуть дольше в ее бархатных глазах и оформившейся в шутку:

А можно в следующий раз просто раздеть, убрав все остальные предшествующие пункты программы, ну и дождь тоже? – Поинтересовался тогда только начавший приходить в себя внутренний голос.
Едва не ляпнул, что-нибудь язвительное, но Парвати выглядела такой шокированной тем, что сказала. Кажется, даже покраснела и едва не прикрыла рот ладошкой. Так мило.

Начала оправдываться она. Сначала сделать, потом сообразить каким боком это для тебя повернется. Похоже это основной факультетский диагноз из-за обострения которого мы тут и стоим.
Взмах палочки и моя одежда высохла.

Если бы все можно было изменить при помощи волшебства, чтобы ты изменил?

Вот, например, то, что ты, Парвати, говоришь. Прости, но нельзя же так… Принижать свои поступки и стыдится и их и слов. Неужели, ты думаешь, что после того, как ты извинишься, я скажу: «Все хорошо, без проблем» и мы разбредемся в разные стороны, то нет… Как все глупо, глупо, глупо…
Почему у меня ощущение, что если я отпущу ее, то так и останусь в гордом одиночестве? Притянул Парвати к себе за руку. У нее был невероятный взгляд человека замершего в ожидании какого-то вердикта и что-то решившего для себя, несмотря на итог.
- Парвати, никогда не считай все, что ты сказала, глупостью и чушью.И не извиняйся. Даже, если ты считаешь, что такая неблагодарная свинья как я не заслуживает всего этого… - Ну, продолжай, чего ждешь? – Мне сейчас сложно, ты пойми я просто не знаю как реагировать… - Не хочу, чтобы потом сыпались обвинения, только потому, что кто-то из нас смалодушничал… - Понимаю, что все изменилось и надо принимать решения, но мне просто элементарно страшно… Мне только что тяжело дался один разрыв и сейчас я сам не знаю, что мне надо… Но меньше всего мне хотелось испортить тебе жизнь в школе, только потому, что подменю одно понятие другим, лишь бы тебя не обидеть… - Притянуть ее к себе и утонуть в легком успокоительном аромате дурманящего, завлекающего меда, согревающего душу, казалось чем-то обязательным.
Интересно, а как пахнет сама кожа? – Вылез главный провокатор.
- А сама-то ты чего хочешь? – Неожиданно для самого себя задал я вопрос, глядя в бездонные глаза Парвати.
Может ей и даром тут мои переживания не нужны, ведь все было сказано в прошедшем времени…

Две ладошки, настойчиво уперлись мне в плечи, и Парвати подалась вперед. Карминовые губы изогнулись, в легкой улыбке, почти намек, и глаза вместо холодных кофейных, стали шоколадными…

Где я это слышал?
Нежные мягкие губы коснулись моей щеки, не дав вспомнить.
Я даже не успел сообразить, что это было, как девушка продолжила:

Губы слегка сместились, почти коснувшись моих. Игриво, насмешливо.
Снова отстранились. Немного, на расстояние вдоха. Искушая, соблазняя, провоцируя…
Тихо проговорила она, пристально смотря в глаза.
Так и были свободны, пока кто-то, - не будем показывать пальцем, - не решил побежать впереди паровоза, раскрыв все карты. И вот что делать с этим не сходящимся пасьянсом не известно. Хоть бы правила раскладки приложили. – Высунулся внутренний голос, привлеченный теплом Парвати и манящим ароматом, впитывающимся в каждую клеточку кожи.
– Почти поцелуй и Парвати отступила на шаг. Игра. Наказание. Не понятно за что, но почему – то от этого все равно больно.
Конечно, смогу, постараюсь. Тут и думать не надо. А рядом? Да я и так как привязанный бегаю. На очень длинный поводок.
– Столкнула Парвати меня на твердую землю. И добила контрольным пинком под дых:

- Пойдем, - Может там уже полно народу и кто-нибудь милосердный отвлечет разговором, а там и собрание. После него чувствую, вообще ни о чем думать не захочется. На Астрономии тоже отвлечь постараются, а там и спасительный сон… - Не будем заставлять нового декана ждать. - Никаких признаний. Никакой ревности. Два свободных человека. – Как думаешь, что он нам сообщить может?

предположила Парвати, равнодушно пожав плечами и протянула ко мне руку.
- Вопрос был риторический и взяв меня за руку, Парвати спокойно пошла рядом со мной.
Всю дорогу она была молчалива. С одной стороны было интересно узнать, что твориться в ее голове, но с другой… Мне уже довелось это узнать не так давно, спасибо, больше не надо, это бы переварить. А потом понять как себя вести дальше и что делать…
У портрета Полной Дамы стояла маленькая фигурка Луны. Парвати тут же отстранив меня за ненадобностью, поспешила к мягко улыбавшейся подруге.

Похоже теперь меня будут целыми днями терроризировать вот такими вопросами на которые не интересен твой ответ, но можешь что-нибудь сказать, если тебе совсем заняться нечем. И насколько это наказание?
- Думаю в Когтевране тоже не скучно.
Полная Дама молчаливо (?) наблюдала за нашей компанией и кажется даже обрадовалась, когда Парвати предложила:

Гостиная была почти вся заполнена студентами. Кроткими безропотными первокурсниками, усаживающимися тесным кружком в дальнем углу. Более уверенными второкурсниками, считавшими себя просто старожилами факультета, оккупировавшими два больших дивана в другом углу. Третьекурсниками, освоившимися во всем и понявшими, что можно нарушать правила так, чтобы за это ничего не было в их распоряжении была мебель уже ближе к камину. Рядом сидели четверокурсники, больше озабоченные успехами в нарушении правил, чем успехами в учебе. Пятикурсники с жаром искали выполненное, хотя бы одно на курс сочинение по ЗОТИ. Шестикурсники строили планы на дальнейший поход в Хогсмит.
И только семикурсникам все было по барабану. Нарушение правил – фи уже многое известно, не выполнено задание – о, но я вчера… и вообще у меня вывих пищевода, можно к мадам Помфри. Должно было случиться, что-нибудь сверхъестественное, чтобы в равнодушных глазах зажегся огонь любопытства. Профессору Смертину это удалось. Герми, сидевшая в кресле, о чем-то взволнованно переговаривалась с Кети, присевшей на подлокотник дивана, на который расслабленно упал Фред.
Ну, ассистент, похоже, его вообще ничем не пробьешь. Или это просто следующая стадия?
В другом кресле сидела молчаливая Эбби, наблюдавшая за происходящим, кажется, за ужином она была шатенкой. Быстро же она меняется. Дин и Симус о чем-то спорили. Не было только нескольких человек и то, еще было время, чтобы они могли успеть. Как же всех заинтересовала весть о смене руководства.
Больше не нуждавшиеся в моей компании, Луна и Парвати пошли в сторону девочек. Устроившись в кресле, от нечего делать, взял первую попавшуюся книжку и начал читать, тут же забывая текст. Ну и где носит этого новоиспеченного преподавателя?

Книжка состояла сплошь из советов как выжить на свидании.
Как раз дошел до главы: «Метод грамотного отклеивания» Подпункт: «Как первое свидание сделать последним».
Эпиграф гласил: Не торопитесь на первое свидание - не дай бог оно окажется не последним и с этим идиотом потом придется жить всю оставшуюся жизнь - попытайтесь надышаться воздухом свободы заранее.
Что было дальше я не узнал. В гостиную зашла профессор Макгоногалл. Об этом стало известно по мертвой тишине, повисшей в помещении. Короткая вступительная речь, в процессе которой Гриффиндор лишился приличного количества баллов и наша незавидная участь предстала во всей красе.

Выдержав эффектную паузу, чтобы народ сообразил о чем вообще речь, и окинув всех строгим взглядом, Временный – Хозяин – Наших – Тушек, продолжил:

Значит пить за пределами кухни добытое собственными усилиями спиртное можно? Как интересно. Странная логика, заставлять пить по темным углам из горла, или это в России так принято?
И вообще после ваших уроков, алкоголь за вредность выдавать надо, чтобы в себя хоть немного прийти.

Вот только этого не хватало. Да по его физиономии видно, что жить мы будем как в казарме...

Я что так громко думаю? И откуда он все знает? Не слишком ли много для преподавателя без году неделя пребывающего в школе? Хотя надо отдать должное наказание придумывать он умеет, скорее всего это его основная специализация. Вот только в чем провиниться перед ним успели Снейп и озерные жители? Да и мы вроде бы ничего натворить не успели, чтобы так «закручивать гайки».

Так вот в чем дело! Сам не ам, другим не дам. Между прочим это низко, использовать власть в угоду только себе. И проецировать свои подростковые комплексы, тоже.
Ну что же, придется временно заняться учебой. Надеюсь у профессора Снейпа есть время, терпение и средства на ремонт кабинета.

Ага, алкоголем, пропуском и сексом. Примем к сведению. - Вякнул внутренний голос, внимательно выслушавший никуда не годящуюся предвыборную программу.

Щетки для чистки унитазов выдадут на выходе из гостиной
Тут же с вопросом подскочил Рон:

Понятно: «Знаю я 4 слова: тонешь сам – топи другого». Вот она братская любовь. Именно в таких ситуациях я радуюсь, что единственный ребенок в семье.
Следом Рон высказал резонное опасение за наши души, тушки и все те жидкости, которые перечислял «воспитатель» ранее.
Тут же друга поддержала Герми.
За ней высказался, моментально проснувшийся от братского внимания Фред.
Ну да, конечно, все это провокация Слизерина, они с первого курса нас не любят. – Мысленно согласился я.
- Вы не любите всех школьников вообще или только Гриффиндор в частности… Сэр?
Пойду поищу чистящее средство для унитазов, - сообщил внутренний голос, пока я мысленно прикидывал с каким предметом обстановки лучше слиться. Решил, что резона нет, поэтому просто выпрямился в кресле, ожидая ответа. Похоже диалога здесь не будет.