Карта ролевой игры "Гарри Поттер"

Драко стоял передо мной в шелковой рубашке, отороченной кружевами. Как будто он сошел с портрета времен Средневековья. Не хватало только обтягивающих белых лосин. Я сдавленно хихикнул, потом засмеялся, после чего откровенно заржал. Драко сам готов был расхохотаться, хотя не понятно, от радости или от горя. Обои в его комнате стали нежно-розовыми, как его губы…

Драко прервал полет моей фантазии, но тут же дал ей новую пищу, сняв рубашку.
Я разглядывал изменения, которые произошли с его Печатью, когда Амелия застонала, и Драко развернулся и направился к ней. Мерлин, и даже его татуировка теперь выглядит по-другому. Вот бы рассмотреть все это повнимательнее и желательно поближе…
Амелия неожиданно села.

Я немного опешил от ее вопроса и уставился на нее. Что это еще за фокусы? Похоже, театр абсурда продолжает представление. Я решил выпить еще кофе, пока эти двое разберутся друг с другом, и наполнил чашку ароматным напитком.

Кофе тут же оказался у меня на коленях, и я вскочил, злобно шипя.Чашка упала на столик и раскололась.
Да что ж такое, второй раз за час!
- Экскуро! – Я направил палочку на брюки, и они мгновенно очистились. Только вот боль от ожога никуда не делась.
- Конечно, шмотки волнуют девчонок в первую очередь, а уж потом потеря памяти!
Я чувствовал, как во мне закипает злость, но ее необычайно трудно контролировать. Теперь я понял, почему Драко не мог сдерживаться, и от его гнева замерзали стены. Печать раскрывает новые силы, но она не дает способности ими управлять, этому надо учиться, и не один месяц. Похоже, мне трениовки самоконтроля теперь нужны больше, чем Драко.
Я засунул палочку в карман от греха подальше и стал расхаживать по комнате, стараясь не слушать, о чем говорят Драко и Амелия. Когда Драко выходит из себя, все замерзает, а Грейнджер похоже наоборот обрела способность к нагреванию. Это получилось случайно, или Печать вызывает противоположные силы? А может быть это силы стихий – воды и огня. И что тогда смогу делать я?
Конечно, было любопытно, но я боялся поддаться гневу и испробовать свои новые способности. Вдруг я случайно причиню вред Драко?
Стараясь глубоко дышать, я подошел к стене и положил на нее ладони. Это меня так трясет, или стены замка ощутимо дрожат?

Я оглянулся, услышав свое имя. Амелия уже стояла в дверях.

Она развернулась и вышла из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

А зачем ты все время пытаешься что-то со всеми делать? Просто дай людям жить спокойно и решать все самим, и не лезь со своей помощью, которая всем всегда выходит боком.
Стена задрожала еще сильнее, и кажется с потолка посыпалась пыль и каменная крошка.

Я отошел от стены и злобно посмотрел на Драко:
- А если я сяду, то сразу успокоюсь? К твоему сведению, мои эмоции не зависят от положения в пространстве.
Драко похоже обидел мой тон. Но все же он понимал, что сейчас во мне говорят новые силы, а не я сам.
- Ты думаешь, я этого хотел? Конечно, это лучше, чем сдохнуть, закрыв своим телом Грейнджер, но все же этой силы я не просил и никогда не желал!
Мерлин, я проболтался. Драко на мгновение выпучил глаза от удивления, но спрашивать не стал. Знает, что тема мне будет неприятна и я еще сильнее разозлюсь. Что я не хотел об этом рассказывать, так как мне стыдно и противно.
- Я чувствую себя как рог эрумпента! Готов взорваться от малейшего прикосновения! - Я заставил себя перестать расхаживать по комнате, и сел на кровать, скидывая ботинки.
- Драко, - тихо позвал я, и он тут же подошел ко мне, как будто только и ждал разрешения это сделать. - Помоги мне.
Мы устроились на кровати друг напротив друга, поджав под себя ноги.
- Можно? - Драко кивнул, и я взял его руку и приложил к своей груди так же, как раньше он делал это со мной. Мне хотелось, чтобы он почувствовал, какие эмоции бурлят внутри меня, и я постарался сосредоточиться на том, чтобы с ним поделиться. И действительно, через некоторое время от меня потянулись ниточки силы. Только вот мне совсем не понравился их цвет - черный, мутно-зеленый и даже грязно-красный. Не нужно быть знатоком цветов аур, чтобы понять, что в этих оттенках нет ничего хорошего. Драко немного скривился, но вместо того, чтобы отдернуть руку, он успокаивающе сжал другой рукой мою ладонь. Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на приятном ощущении от прикосновений рук Драко, и через некоторое время почувствовал, как злость уходит, и по телу разливается приятное тепло. А вместе с ним и то ощущение, которое я так усиленно гнал от себя целый день. Стало невыносимо жарко, но по коже пошли мурашки. Казалось, у меня горят даже уши.
Я открыл глаза и увидел, что нити стали бирюзовыми и малиновыми. Драко внимательно смотрел на меня, и на его губах блуждала странная полуулыбка. Розовый румянец на щеках и слишком громкое дыхание прекрасно дополняли картину.
- Спасибо, - чуть слышно прошептал я, и Драко широко улыбнулся. - Ты был прав, эту ночь мне лучше провести здесь, раз мне так трудно без тебя сдерживаться.
Было уже достаточно поздно, и мы негласно договорились, что пора бы и поспать. Драко как-то замялся, не зная, что делать, но я уверенно начал раздеваться.
Не хватало еще показать ему, что меня смущает перспектива, что он увидит меня в нижнем белье. И что я увижу его почти без одежды…
Мы всегда были друзьями, и не стеснялись друг друга. И нет причин что-то менять. Для двух парней это естественно - раздеваться друг перед другом до трусов, не смущаясь.
Однако я все же старался не смотреть на Драко, забираясь под одеяло. Он лег с другой стороны кровати, не касаясь меня. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и комната погрузилась во мрак и тишину.
По моим ощущениям, прошло больше часа, когда Драко наконец заснул. Я же продолжал смотреть в потолок, может, еще час, а может и два. Он спал беспокойно, изредка что-то бормоча. А потом нагло перевалился на мою половину кровати, закинув на меня руку.
Я тебе что, персональный плюшевый медведь?
Я попытался аккуратно его спихнуть, но Драко что-то замычал, и мне не захотелось случайно его разбудить.
Дементор с тобой, спи. Так даже приятнее.
Я уже забыл, когда я последний раз спал с кем-то вдвоем. В Хогвартсе у меня никогда не было своей комнаты, чтобы привести кого-то на ночь. А дома моя драгоценная матушка реагирует на моих девушек таким неповторимым образом, что я старался их не приглашать. Лучше уж самому заночевать вне родного дома.
Драко, похоже, понял, что его не собираются выгонять, и заворочался, устраиваясь поудобнее. Я тихонько захихикал от того, как его дыхание защекотало кожу на груди.
Смогу ли я когда-нибудь рассказать тебе о своих истинных чувствах, Драко Малфой? Я уже давно все понял и решил для себя. А понимаешь ли ты, в какие игры мы играем?
Я уткнулся лицом в платиновую макушку, думая о том, как мы будем жить дальше, связанные Печатями, но вскоре усталость взяла свое, и я провалился в сон, полный неясных, но приятных видений.

Если бы меня спросили, какое из моих утренних пробуждений было самым необычным, я бы назвал это. И оно одновременно выиграло бы приз за "самое отвратительное", "самое болезненное", "самое мокрое" и множество других премий.
Ото сна меня оторвала резкая боль, как будто по телу полоснули ножами сразу в нескольких местах. Я открыл глаза, и понял, что лечу. На секунду мне показалось, что я еще не проснулся, но боль была уж очень реальной. Следствием моей новой силы это тоже быть не могло. Насколько мне удалось понять, я овладел магией Земли, и левитация уж точно не входит в ее область действия.
Мои размышления прервала резко приблизившаяся гладь озера. А потом я вошел в воду, но отнюдь не рыбкой и даже не бочкой. От удара из легких словно выбило весь воздух, а все тело обожгло огнем. Некоторое время я просто шел ко дну, не в состоянии пошевелиться. Но потом потребность дышать взяла свое, и я отчаянно погреб к поверхности. Жар быстро прошел, сменившись холодом. Вода в озере в октябре просто ледяная. Когда воздух полностью закончился, сквозь воду уже были видны лучи недавно взошедшего солнца, и я буквально заставил себя сделать последний рывок, и моя голова наконец-то оказалась на поверхности.
Судорожный вздох, и холодный утренний воздух обжег горло не хуже, чем вода – почти полностью обнаженное тело. Немного восстановив дыхание, я поплыл к берегу, пока мышцы окончательно не свело. Выйдя на берег, я без сил упал на песок.
И что это было, позвольте поинтересоваться? Какого дементора я очутился в озере?
Я вспомнил события прошедшей ночи. Мы с Драко тихо-мирно легли спать. У него совершенно очевидно не было повода выкидывать меня в окно. Зато он мог быть только у одного человека, который так и не научился стучать в дверь, прежде чем войти – Грейнджер. Похоже, глупая грязнокровка посмела заявиться к нам в спальню с утра пораньше. И разумеется вместо того чтобы во всем разобраться, сразу бросилась действовать со всей своей гриффиндорской отважной безмозглостью.
Что ж, мне это даже на руку. Надеюсь, Драко ее не сильно покалечит. Если бы что-то случилось с ним, я бы почувствовал. А сейчас я чувствовал только раздражение из-за испорченного утра и пощипывание в тех местах, которые я порезал, судя по всему оконным стеклом.
Я осторожно сел, и только тут заметил, что вместо песка подо мной была трава. Ровный газончик практически повторял форму моего лежавшего тела.
И палочки ведь с собой нет!
Я внимательно ощупал спину. Похоже, там самый большой порез. Еще один поменьше – на плече, и царапина в несколько сантиметров на левой щеке.
Нет палочки – придется учиться пользоваться кольцом.
- Эпискеи, - произнес я, касаясь рукой с кольцом раны на плече. Но кровотечение и не думало останавливаться. Сконцентрировавшись, я попробовал снова, и так несколько раз, пока не понял, чем отличается механизм работы с палочкой от управления кольцом.
Кровотечение из пореза плеча остановилось, потом я проделал то же самое со спиной и лицом.
Следующим шагом было высушивающее заклинание. Сразу же стало не так холодно.
- Акцио палочка! – Это заклинание было уже труднее, да и палочка была от меня очень далеко. Но все же она имела шанс долететь до меня через разбитое окно.
В самом деле, не идти же за ней? Грейнджер наверное там закатила истерику со слезами и криками. Меня тошнит от любых слюней и соплей. И как только Драко терпит рыдающих дурочек?
- Акцио палочка! – Моя новая сила теоретически позволяла накладывать не очень сложные заклинания вообще без концентрирующих артефактов. И это уравновешивало тот факт, что вместо привычной палочки приходилось пользоваться пока еще чуждой для меня силой кольца.
Через несколько секунд, просвистев по воздуху, моя единственная и неповторимая жасминовая палочка приземлилась возле моих ног.
Вот теперь-то я развернусь!
Не идти же по Хогвартсу в одних трусах? Но Заклятие невидимости – слишком сложная магия. Призывать одежду – неизвестно что прилетит. Все-таки палочка у меня одна, а вещей много. Тем более спальня скорее всего заперта. А моя одежда, брошенная в спальне Драко, вся в грязи и крови…
И тут я вспомнил подходящее заклятие – Чары Расчарования. Я произнес нужную формулировку и коснулся палочкой затылка. И тут же почувствовал себя так, словно разбил об голову яйцо: вниз по моему телу, от того места, к которому прикоснулась палочка, как будто побежали холодные струйки. Я не стал невидимым, а просто приобрел цвет тех вещей, которые находились позади меня. Фактически, я стал чем-то вроде человека-хамелеона.
В таком виде, стараясь не попадаться на глаза ученикам, я осторожно дошел до спальни. Быстро надев белые брюки и светло-зеленый свитер и отменив действие маскирующих чар, я направился в Большой Зал на завтрак.

Войдя в Большой Зал, я сразу направился к столу Слизерина. Взлохмаченный Нотт как всегда смотрел на гриффиндорских цыпочек, открыв рот. Гойл и Крэбб играли в поддавки пирожными. Одно, с вишенкой сверху, мне приглянулось, и я не замедлил его конфисковать, усаживаясь на скамейку рядом с Тео.

Нотт конечно парень не плохой, но его идиотский смех ездил по ушам не хуже голосов домовых эльфов.

И этот нахал мне еще и подмигивает.
- Да, разумеется удался, - я нагло ухмыльнулся. – Иначе и быть не могло. И ночи я давно не проводил так замечательно. – Я зевнул, прикрыв рот ладонью. – Только вот не выспался совсем…
В этот момент Большой Зал наполнился совами, приносящими почту. Довольный произведенным на Нотта эффектом, я принялся разворачивать утренний выпуск "Ежедневного пророка", отобранный у сидящей недалеко второкурссницы, которой его только что сбросила большая коричневая сипуха.
- А у тебя как сложилось?
Наверное, он уронил на свою жертву, то есть девушку, мороженное, облил ее чаем, случайно заехал локтем в бок, а потом сам упал в лужу. Слишком хорошо зная Теодора, я не сильно вслушивался в то, что он начал рассказывать.
В "Ежедневном пророке" была большая статья о субботнем благотворительном приеме у Паркинсона. Папочка Панси жеманно улыбался с обложки. Статья была полна хвалебных отзывов о хозяине и о его чудесном особняке со множеством достопримечательностей, потом шло перечисление гостей вместе с их почетными титулами, должностями, владениями и знакомствами. Все это подкреплялось множеством колдографий разговаривающих и прогуливающихся с бокалами шампанского ведьм и колдунов.
Вот ведь где собрана всевозможная фальшь и лесть. Хорошо, что я в Хогвартсе, а то пришлось бы посетить это мероприятие. А ведь после окончания школы уже не отделаюсь.
Кто тут у нас? Люциус Малфой собственной персоной. Более пафосной трости подобрать разумеется было нельзя. Без супруги. Разумеется, миссис Малфой нездоровится. В приличном обществе даже самую дрянную болезнь маскируют за этой формулировкой. А на следующей колдографии – чета Гойлов. Шкафоподобный папа Грега и не менее грозного вида мама. И платье цвета перезрелой сливы только подчеркивает одутловатые веки. А вот мать Винса наконец-то сбросила лишние десять килограммов. Может теперь ее благоверный мистер Крэбб станет реже ездить в командировки с "дипломатическими миссиями". Налаживает отношения с другими колдовскими народами – это значит совращает вейл. А вот и моя драгоценная мамочка в кадр попала. Кокетливо улыбается и хлопает ресницами. Как всегда безупречно уложенные волосы, элегантное платье цвета мокко, неброские, но очень дорогие украшения. Разумеется, вокруг куча мужчин.
Я внимательно пригляделся к тому странному типу, который стоял ближе всех, держа ее под руку, и мамуля что-то изредка шептала ему на ухо. Косоглазый и длинноволосый, в ярко-желтой мантии. Где-то я видел этого придурка. Еще какой-то треугольный амулет на шее.
Прочитав подпись под колдографией, я чуть не подавился кофе.
"Онория Забини и Ксенофилиус Лавгуд".
Неужели моя дорогая мамуля уже прознала, с кем я был в Хогсмиде, и наводит справки о Луне? Или же она не приведи Мерлин снова собралась окрутить очередного холостяка?

Панси похоже стало плохо, и Тео повел ее в больничное крыло. Я в одиночестве разделался с завтраком, обдумывая статью в газете.

Я услышал мечтательный голос Луны и тут же повернулся в ее сторону. "Да, от папы у меня только нос и подбородок, а остальное мамино".

Я сначала не понял, о чем говорит Луна. Не могла же она знать, каким образом меня сегодня разбудили. А вообще мы с Драко договорились полетать днем. Только ему теперь наверное будет не до этого.
Я проследил за взглядом Луны, и понял, что она смотрит на порез на моей щеке.
Соплохвостово дерьмо, почему я вечно попадаюсь ей на глаза или с разбитой губой, или с поцарапанным лицом, или вообще с трещиной в черепе?
- Ах, это, - как можно более непринужденно бросил я. - Небольшая неудача с бреющим заклятьем.
Не знаю, поверила она или нет, но на ее лице появилась улыбка. Я встал из-за стола и подошел к Луне.
- У тебя есть планы на день, или мы могли бы немного прогуляться?
Луна согласилась, и я повел ее к краю Запретного Леса.
- Я хотел спросить, как все-таки ты вчера оказалась у нас в подземельях?

На улице было уже намного теплее, чем час назад, когда я плескался в озере. Или мне просто так показалось в силу раздетости и мокрости тела? Луна сорвала цветок с красивыми, кремовыми лепестками и задумчиво поворачивала его пальцами, думая о чем-то своем. Наконец, она ответила на мой вопрос:

Я много о чем мечтаю, но не могу преодолеть даже свои собственные запреты.
Луна прислонилась спиной к дереву и загадочно улыбнулась своим мыслям.

Только обычно эта цена слишком высока. Платишь всегда больше, чем получаешь. Иначе продавать не выгодно.

Как будто она видит меня насквозь. Как будто знает все обо мне и Драко… Почему единственный человек, которому я избегаю смотреть в глаза – не профессор Снейп или даже Темный Лорд, а чудная девчонка из Когтеврана?
От волнения мне стало не по себе, я подошел ближе и оперся рукой на ствол дерева недалеко от ее плеча.

Похоже, мой выбор – прятаться. И вчерашний день ясно показал, насколько сильно мрак уже проник в мой разум. И назад пути нет.

Луна коснулась лепестками сначала моей груди, а потом лица.
Почему-то я получаю только шрамы. А поцелуи достаются другим.

Всегда так было, и так будет,
И для того мы рождены:
Когда нас любят, мы не любим,
Когда не любят, любим мы…

Я осторожно коснулся ее руки, держащей цветок, а потом аккуратно убрал за ухо прядь пушистых светлых волос, которая выбилась из ее прически от прохладного осеннего ветерка.
- Отведи меня к солнцу, - еле слышно попросил я. – К шрамам я уже давно привык, может быть, смогу стать достойным и поцелуев.
Я не хочу, чтобы моя жизнь сложилась так, как любит повторять моя мать: "Одних мы любим, вторых целуем, с третьими вступаем в брак…"
- Ты нужна мне, - прошептал я, чуть наклонившись и глядя в ее большие, голубые как небо глаза. - Луна.

Я внезапно почувствовал себя брошенным, преданным, потерянным. Больно. Все положительные эмоции покинули меня, оставив после себя пустоту, которая затягивала сознание как в вакуум. Казалось, что вокруг стало темно, несмотря на яркое солнце.
Почему мне так плохо? Как будто рядом прошелся дементор.
Мысли не желали оформляться, клубясь и перепутываясь в голове как в огромном Омуте памяти. Я не мог понять, почему мне резко стало так холодно, как будто я снова очутился в озере. Словно сердце покрылось коркой льда.
Кажется, цветок выпал у Луны из рук. А может быть, она сознательно его бросила. Или его выхватил ветер. Разве это имело значение, когда ее ладони коснулись моего лица.
Этого не может быть, - сказал я сам себе. – Это не правда. Я стою сейчас рядом с Луной, мне хорошо, тепло и светло. Я не могу чувствовать себя так, будто замерзаю от отчаяния. Это не я!
Тепло ее рук прогоняло холод, возвращая меня к реальности. Я широко открыл глаза, словно проснувшись от кошмара, и снова увидел солнце.
Драко, - мысль пронеслась в голове с быстротой молнии, – это твои эмоции, не мои. Но если я смог почувствовать тебя, сможешь ли ты сделать то же самое?

Я тоже его чувствую, когда я здесь, с тобой. Ты такая добрая, легкая, загадочная… И я хочу, чтобы он тоже почувствовал, чтобы знал, что кроме боли в мире есть еще счастье и радость. Здесь и сейчас, глядя в голубые глаза и чувствуя нежность твоих прикосновений, я счастлив.
И тут Луна поцеловала меня. Совсем не так, как я мог себе представить даже в самых бредовых фантазиях. Я не предполагал, что в скромной хрупкой девушке может жить такой пламенный дух. Первый раз я изменил своим принципам и увлекся девушкой с холодным, как я думал, темпераментом, но похоже я ошибался.
Как будто она снова догадалась о моих мыслях и отчаянно пыталась меня отогреть, вернуть к жизни, разжечь в моей груди почти погасший огонь. И ей это удалось. Через пару минут мне уже было жарко от нахлынувших чувств, а может от тепла ее тела. Одной рукой я прижимал Луну к себе, а второй опирался на ствол дерева. Я ощутил, как в такт моему собственному учащенному сердцебиению глубоко под древесной корой пульсировала жизнь. Словно ствол стал частью моего тела, и магия заструилась от меня к нему.
Поцелуи Луны дарили ощущение весны. Увядшие чувства оживали, как в марте пробиваются первые ростки, становясь все сильнее, выше, ближе к солнцу. Каждое ее нежное прикосновение распускалось на коже словно белый бутон первого цветка. Вместе с теплом она наполняла меня энергией жизни, которая требовала выхода, рвалась наружу чтобы преобразить мир.
Мы оторвались друг от друга, когда стало почти нечем дышать, а воздух вокруг наполнился сладким ароматом. Луна подняла голову и улыбнулась. Мне и не надо было смотреть, чтобы догадаться, что я наделал. Дерево просто утопало в крупных бледно-розовых цветах. На фоне желтой листвы остального леса оно выглядело совершенно нереально.

Драко, надеюсь, ты смог почувствовать это…
Я довольно улыбнулся, снова заключая Луну в объятия.
- Так вот она какая, магия мечты…

Надо же, она поражена намного меньше, чем я сам. Неужели в мире нет ничего, что может шокировать Луну Лавгуд? Ну хотя бы немножко удивить? Что ж, по крайней мере, ей понравилась моя маленькая весна.
Луна сняла с моей головы упавший лепесток, забавно щурясь от солнца.

Если бы все сны так легко становились реальностью, они бы потеряли очарование невозможности и притягательность недостижимости. Мечты тем и отличаются от планов.

То, что мы видим глазами, часто вообще не соответствует действительности. Слова ничего не значат, если идут не от души, улыбки в большинстве фальшивы, а доброта – маска на лице зависти и презрения. Только впустив человека в свое сердце, ты сможешь позволить ему узнать себя. А в моем сердце всегда был только один человек – Драко Малфой. Но сейчас эта странная девчонка буквально ураганом ворвалась туда, не спрашивая разрешения.

- Что бы за этим ни последовало, - я не удержался от нежного поцелуя, - я надеюсь, мы встретим это вместе. – Еще один легкий поцелуй. А потом еще…
Краем глаза я заметил, как из замка вышла какая-то парочка и направилась к озеру. Но на пол пути они свернули в нашем направлении. Еще бы, цветущее дерево осенью привлекает внимание.
Я пригляделся, когда парочка приблизилась, и узнал Фреда Уизли и Парвати Патил. Не хватало еще Джорджа с Падмой, или как там ее зовут. Эти двое узрели нас и пороняли челюсти.
Что, никогда не видели коварных слизеринцев, целующих невинных когтевранок? Ну так смотрите.
Я сделал вид, что не заметил их, продолжая свое приятное занятие. А Луна и не могла их заметить, будучи повернутой к ним спиной.
Патил кажется поняла, что они нам мешают, и передумала подходить, но бестактный Уизли по инерции потянул ее дальше. Какая-то ветка хрустнула у него под ногой, и Луна обернулась.
И вся романтика к дементорам при виде рожи Уизли!

Уизли с нахальной рожей подошел ближе:

Неужели он настолько тупой, что не заметил, что нам не до скамеечки? И даже не до дождя из финтиплюхов? Как он еще преподает, если не может связать двух слов, этот веснушчатый боггарт?
Гримаса брезгливости – единственный ответ, которым я его одарил. Патил неуверенно переминалась с ноги на ногу, и Луна поспешила избавить подругу от неловкости:

Я чувствовал в себе силу наколдовать еще много интересненького, глядя на беззаботную улыбку Луны, но только когда рядом не будет этих двоих.
А это еще что? Я не увидел, но как будто услышал в шелесте травы страх при приближении негативой энергии. Словно скольжение дементора, от которго вянут цветы. Неужели Снейп? Хотя и в нем нет столько темной силы. Ни у кого в Хогвартсе нет…
Я обернулся и увидел, как быстрой походкой через всю лужайку к нам несется Грейнджер. Ветер трепал ее волосы, спутывая и разбрасывая, отчего она становилась похожа на разъяренную фурию. Развевающаяся мантия и горящие глаза даже придавали ей схожесть с дочерью одного бледного профессора, если бы у него таковая имелась. Она резко затормозила перед Патил.

Грязнокровка медленно повернулась в мою сторону, и ее губы искривились в совершенно отвратительной улыбке. Если в ухмылках слизеринцев – презрение и насмешка, то тут была настоящая злость, которая буквально сочилась ядом.

А мне почему-то неприятно до дрожи, Грейнджер, даже отвратительно. Ты худшее, что есть в моей жизни.

Мерлин, спасибо тебе за то, что я не умею краснеть! Меня бросило в жар от одного только воспоминания о горячем теле Драко, прижимающемся ко мне во сне. И я не сдержал улыбки. Грейнджер тут же отреагировала особенно омерзительным тоном:

Надеюсь, Луна не поверит в эту чепуху про меня и Драко? А Драко уж точно теперь не будет разговаривать с чокнутой гриффиндоркой. Судя по тому, что я чувствовал пару часов назад, ссора у них была приличная.
Я посмотрел на Грейнджер, как на полоумную, как будто вся ее речь была бредом сумасшедшего. Кто станет тебя слушать, когда ты просто свихнулась от ревности, только что пар из ушей не валит?
Однако сдержать злость становилось все труднее. Стихийная сила еще плохо поддавалась контролю, и рвалась на свободу по любому, даже самому незначительному поводу.

Я совершенно не понял, с чего вдруг грязнокровка выдала эту фразу. С ней точно что-то не в порядке. Даже в редких слизеринцах наберется столько ненависти, сколько в этой гриффиндорке. Она как с цепи сорвалась!
Парвати заговорила голосом колдопсихиатра, а ля "Вы хотите поговорить об этом?":

Да, конечно, больше подумать нам не о чем, глупые гриффиндорские курицы! Кто вас всех вообще сюда звал? Я почувствовал, что окончательно выхожу из себя, и не в силах больше молчать.

Сыровато?! Я вспомнил свое чудесное купание в озере, и это стало последней каплей.
Луна, прости…
- Грейнджер, вероятно, тем, что ты выкинула, были твои мозги! Зато ты приобрела чудесную привычку портить людям свидания.
Если до этого я лишь слегка кривился, то теперь меня окончательно перекосило от злости.
- Патил, если не терпится помахать палочкой, наколдуй для Грейнджер смирительную рубашку и лучше следи, чтобы буйнопомешанные не сбегали из Больничного Крыла.
Спокойнее, Забини, все-таки тут Луна…
Я обнял девушку за плечо и постарался улыбнуться.
- Давай уйдем отсюда, не будем мешать "колдомедикам" делать свою работу.

Патил оказалась более сдержанной, чем это свойственно гриффиндорцам.

Она улыбнулась достаточно искренне, что не могло не вызвать симпатии. Неужели несмотря на все гадости, которые я наговорил и наговорю еще, она будет пытаться наладить отношения? Слишком мудра или наоборот чересчур наивна?
Я отвлекся всего на секунду, глядя, как Патил левитирует тело потерявшего сознание Уизли в больничное крыло, но Грейнджер сегодня, кажется, не собиралась затыкаться:

Остановят от чего? Или я упускаю из вида что-то важное, или Грейнджер и впрямь тронулась умом. Неужели она под Империо?

Мне показалось, что в ее глазах мелькнуло пламя. Я тут же выхватил палочку, но защитное заклинание опоздало на несколько мгновений.
Я почувствовал, как заклятие ударило в грудь, и как плечо Луны медленно ускользает из моих пальцев…. Словно время ненадолго остановилось…. А потом оно двинулось с удвоенной скоростью, и снова, как вчера в Хогсмиде, я почувствовал удар затылком о что-то твердое.

Голос Луны доносился до меня, как из тумана. Перед глазами, переливаясь всеми цветами радуги, лопались мыльные пузыри.
Грейнджер, еще вчера меня швырнули головой об стену, когда я защищал тебя, а сегодня ты делаешь это сама…

Луна, я себе не прощу, если эта гарпия причинит вред тебе из-за меня. Почему же ты не уходишь, глупая? Она не тронет тебя, если ты не будешь мешать нам сводить свои счеты.

Как просто…. Такой очевидный ответ…
Я попытался поднять голову, но вспышка боли снова чуть не вырвала меня из сознания. Тошнота, слабость, головокружение… Скоро я смогу давать мастер-класс на тему «Симптомы того, что вы ударились головой».
Драко… Тебе тоже больно, ведь так? Неужели она этого не понимает? Понимает, еще как. И похоже ей доставляет особое удовольствие, что источником твоей боли являюсь я.
Собрав все силы, я попытался подняться, крепко ухватившись за ствол дерева. Все, чего я сейчас желал, прекратить этот кошмар, чтобы не мучить Драко. Надо перестать злиться и думать о чем-то хорошем, отрицательные эмоции заставляют его страдать. А желательно избавиться и от физической боли…
Я снова почувствовал, как ладони словно приросли к стволу дерева, но если пару часов назад энергия текла от меня к нему, заставив зацвести, то теперь энергию брал уже я. Тепло растекалось по моим венам, унося боль и слабость, проникая в каждую клеточку, и вскоре я почувствовал себя полностью здоровым, но я не мог оторваться, подобно новообращенному вампиру, и все пил и пил жизненную силу…

Остановиться? Зачем, если это так приятно?
Я посмотрел на крону дерева и в ужасе отпрянул, разрывая контакт. Прекрасные розовые цветы засохли, превратившись в сморщенные комочки, листья полностью пожелтели. Внезапный порыв ветра – и дерево осталось абсолютно голым и безжизненным, осыпав меня оранжево-розовым дождем.
Протего, - невербальное заклятье, и вокруг Луны возник магический щит, из-за избытка выпитой мной силы намного более мощный, чем все щиты, которые я ставил раньше. И тут же, несколько более слабый, но все же достаточно прочный щит появился на мне.
Мерлин, разве такое возможно? Я направлял палочку на Луну… Конечно, зато кольцо было направлено на меня, и всплеск силы позволил управлять обоими концентраторами сразу.
Грейнджер заметила, что я поднялся, и повернулась ко мне. Я напрягся, готовясь отразить атаку. Если она применит что-то темномагическое, Протего может меня и не спасти.

Грейнджер несколько секунд пыталась взглядом прожечь во мне дыру, но потом развернулась и ушла. И вместе с ней ушла опасность. Словно стало вдруг легче дышать. Я снял щиты и оперся рукой на ствол. Он казался безжизненным, мертвым. Неужели я это сделал одним прикосновением? Лишняя энергия искрила зеленым на кончиках пальцев, но идти назад не желала. И я не знал, как вернуть ее.
Когда рядом со мной вдруг оказалась Луна, я понял, что смотрел в одну точку и продолжал сжимать палочку.

Я заглянул ей в глаза, и напряжение схлынуло, будто его и не было. Луна прижалась ко мне, осторожно обхватывая руками. То ли она ищет защиты, то ли наоборот сама пытается защитить меня от всего мира…

Точно второе…. У нее нет ни физических сил, ни магических, чтобы побороться с кем-то из нас. Но зато у нее есть вера. В добро. В людей. В чудеса. Вера, которую я давно утратил. Вера, которой, может быть, у меня даже никогда и не было…
- Не бойся, меня не так просто убить, - я попытался усмехнуться. – Ты могла уже в этом убедиться. – Я крепко обнял ее, целуя в макушку. – Обещаю, тебе больше никогда не придется бояться.
Мы несколько минут стояли молча, думая каждый о своем, наслаждаясь покоем и теплом. Я был готов провести так еще много времени, несмотря на то, что мы кажется пропустили обед, но тут мне на голову упали первые капли дождя.
Луне, кажется, такая перемена погоды пришлась по душе. Не удивлюсь, если она с удовольствием гуляет под дождем, кружась среди хоровода радужных капель…. Но я никогда не любил дождь – холодная вода затекает за шиворот, морозит кожу и леденит сердце. А уж после сегодняшнего утра вода вообще вызывала у меня стойкое неприятие.
- Импервиус, - я коснулся себя палочкой, и капли начали отскакивать, не касаясь моего тела. Луна, как я и предполагал, отказалась, наслаждаясь буйством природы. Я взял ее за руку и повел в замок.
Несколько человек, встреченных по пути, странно смотрели на меня, и я вспомнил, что мой свитер сзади наверное весь в крови, впрочем, как и голова. Луна похоже тоже поняла, что мне требуется переодеться, а возможно даже и отдохнуть, и мы не сговариваясь повернули по направлению к подземельям.
Мы общаемся всего несколько дней, но уже понимаем друг друга без слов. У нее необыкновенная способность, глядя в глаза, видеть душу. Сквозь все маски, через фальшь, притворство и лицемерие, которые я впитал с молоком матери.
Остановившись перед входом в гостиную, я привлек Луну к себе и поцеловал. В груди как-то странно кольнуло, будто мы расстаемся надолго, если не навсегда. Хотелось выразить одновременно и нежность, и страсть, и благодарность и столько других чувств, многим из которых я сам пока не мог дать названия и определения.
Потом мы попрощались, и я направился в свою спальню.

Я вошел в спальню и торопливо снял окровавленный свитер.
Винс и Грег наверное на обеде, как всегда не успокоятся, пока не съедят все. Эд вообще где-то пропадает целыми днями. Слава Мерлину, Тео тоже не обнаружился.
Захватив полотенце, я направился в душ, но вопреки обыкновению он не принес облегчения. Я не мог избавиться от ощущения, что стою под дождем. Я делал воду все горячее, но капли казались холодными, словно я находился под водопадом. С каждой секундой я дрожал все сильнее, но не мог выключить воду, пока не смыл всю кровь.
Ощущение, которое появилось еще на улице и усилилось, когда мы с Луной дошли до подземелий, все нарастало. Безысходность?
Ощупав спину, я не обнаружил никаких следов пореза. Затылок тоже был в порядке, как и лицо и плечо. Живительная сила природы. Если бы я научился управлять ей, можно было бы не бояться никаких травм. Надо бы потренироваться, да разве в подземельях найдешь хоть одно растение?
Я наконец-то выключил воду и завернулся в полотенце. Шлепая босыми ногами по каменному полу, я добрался до кровати и залез под одеяло. Высушиться заклинанием почему-то не пришло в голову. Было что-то привлекательное в том, чтобы сидеть, прижав колени к груди, завернувшись с головой в мягкую ткань. Чувствовать, как кожа постепенно высыхает, и холод отступает под натиском тепла. Полог я предусмотрительно задернул, на случай если вернется кто-то из ребят.
В спальне нет окон, но я все равно слышал шум дождя. Капли барабанили по душе в ритме пульса, и с каждой утекала частичка чего-то важного, родного… Пустота? Что останется, когда все уйдет?
Стоило мне согреться, и будто процесс повернулся вспять – тепло тоже начало уходить, вслед за радостью и желанием жить. Я почувствовал, как по лицу потекла вода. Дождь, льющийся по нервам, вырвался наружу со слезами.
Да что же со мной происходит? Почему я чувствую такое одиночество, как будто меня оторвали от мира? Точнее, из меня вырвали мой мир…
После обретения этой новой силы я словно сам не свой. Неконтролируемые эмоции и выбросы магии сводят меня с ума. Но такого я не чувствовал еще ни разу. Это совсем не похоже на всплеск энергии. Надо бы расспросить Драко, он должен знать причину этой боли… Драко… если только он сам не является причиной…. Неужели это то, о чем я подумал? Неужели ментальный щит?
Драко, мы же с тобой не ссорились. Провели вместе прекрасную ночь, пока Грейнджер не явилась…. Наверное, она причинила боль тебе. А потом она еще и напала на меня…. Неужели, наложив щит из-за обиды на грязнокровку, ты забыл, что он отразится и на мне? Драко, я не верю, что ты сделал это сознательно, слышишь? Ты не мог поступить так со мной! Я не верю!
Я вцепился руками в одеяло, и почувствовал, как оно затвердевает, превращаясь в гранит. Я тут же разжал кулаки, чтобы процесс не пошел дальше.
Опять начинается. Это не дар, а проклятье! Стоило разозлиться, и контроль снова утерян. Я испугался того, что мог сделать в этом состоянии. В прошлый раз в порыве гнева я чуть не устроил землетрясение.
Стоило подумать об этом, и кровать подо мной угрожающе задрожала. На тумбочке у Гойла закачалась и опрокинулась конфетница, а светильники на стенах звонко задребезжали. Я понял, что сам с этим не справлюсь, и принялся мысленно звать Драко. Я пытался почувствовать его, но раз за разом словно наталкивался на упругий барьер, который отбрасывал меня назад, причиняя все больше страданий. Сил встать и пойти искать Малфоя уже не было, и я сделал единственное, что пришло в голову – схватил палочку и сосредоточился на самом счастливом воспоминании, которое только смог вспомнить – как Драко первый раз показал мне нити силы, приложив мою ладонь к своей Печати.
- Expecto Patronum Locutus! – Серебристый шакал выскользнул из кончика палочки и помчался на поиски Драко, чтобы передать мое короткое послание: «Пожалуйста, сними щит».
Я упал лицом в подушку, сильнее закутываясь в одеяло с каменными краями, и выронил палочку, упавшую на пол с негромким стуком. Комната дрожала все сильнее, как и мое тело.

Похоже, мой заступник нашел Драко очень быстро. Я почувствовал, как щит растворился, наконец-то позволяя мне коснуться его сознания. Теперь я понял, как можно получать удовольствие от боли. Отчаянье и холод Драко ранили сердце, рвали его на части, но даже самые сильные страдания сейчас доставляли мне удовольствие, потому что самое плохое его чувство было в тысячу раз приятнее пустоты. От нахлынувшего облегчения я истерически засмеялся, хотя слезы текли уже ручьем.
Забини, ты окончательно выжил из ума, вольдемортов мазохист!
Комната постепенно перестала дрожать, как и я сам, но я чувствовал слабость во всем теле. С трудом поднявшись и завязав на бедрах все еще влажное полотенце, я собрался поискать чистую одежду, когда дверь открылась и в комнату спиной вперед ввалился Нотт в непонятной рваной хламиде, а на нем буквально повисла новенькая пуффендуйка, пожирая его губами. Я рассеянно поднял с пола палочку, не веря своим глазам.

Я несколько на несколько секунд потерял дар речи, и пройдоха Нотт, воспользовавшись моим замешательством, выставил меня в гостиную и запечатал дверь.
Доберусь я еще до тебя, - я немного разозлился, но потом вспомнил, что сам недавно поступил с ним так же. – Ладно, живи, теперь мы квиты.
И в этот момент я услышал голос Нади:

Похоже, обиделась, что после нашего чудесного секса мы не общались вторые сутки. Она же еще не знает, что меня вообще-то несколько раз чуть не убили, и было как-то не до свиданий с ней.
- Надюш, не кипятись, я знаю, что виноват. - Я загадочно улыбнулся, оперевшись рукой на дверной косяк. – Ты тут прощайся и приходи, я тебя в спальне подожду. – Я посмотрел на ошарашенного гриффиндорца. – Лонгботтом, удачного дня.
Нагло ухмыльнувшись, я развернулся и уверенно вошел в комнату девочек. Усевшись на крайнюю кровать, я прислушался к тому, что происходит в гостиной.

Я уже заскучал, потому что заняться в спальне девочек было совершенно нечем, когда дверь резко распахнулась, и на пороге появилась Надя.
Надо же, как быстро она отправила восвояси своего гриффиндорского олуха.

Надя эротично улыбнулась, прислонившись к двери. Я тоже слегка ухмыльнулся, не веря своим глазам. Она все-таки обижена на меня или нет?

Я тут же посмотрел на эту самую мокрую одежду: ставшая почти прозрачной блузка прилипла к телу, подчеркивая соблазнительные округлости груди в кружевном лифчике.
Я попытался ответить, но, кажется, забыл, какой был вопрос.
Я заворожено смотрел, как она плавно и мучительно медленно подходит ко мне, а на лице ее блуждает такая загадочная, манящая улыбка, что все мысли, кроме одной, начали покидать мой разум.
Ее рука легла на мое плечо, обжигая кожу, и через секунду я уже лежал на постели, не желая и даже не пытаясь сопротивляться. Надя удобно устроилась, оседлав мои бедра, и я не сдержал тихий стон.
Она положила ладонь мне на грудь, и потом медленно опустила ниже, почти до края полотенца. Я инстинктивно задержал дыхание, наслаждаясь нежностью ее прикосновений. Потом рука так же мучительно сладко поднялась обратно к груди.
Надя взяла меня за запястья и наклонилась близко-близко. Еще несколько миллиметров, и я мог бы прикоснуться губами к ее нежной коже, но ей похоже нравилось дразнить меня. Она улыбнулась еще шире, а в глазах заплясали озорные искорки. Кажется, сегодня она хочет доминировать. И только одна мысль об этом возбуждала до безумия.

От ее шепота по всему телу прошла волна дрожи, и нам обоим стало трудно дышать. Золотистые волосы щекотали грудь и лицо, еще сильнее раззадоривая меня. Надя неожиданно страстно зарычала:

Смысл ее слов дошел до меня не сразу. За это время она успела слезть с моих бедер и отойти на несколько шагов.
Значит, мстим за случай в подземельях? Даже говорит моими фразами.

Надя указала на все еще распахнутую дверь. Намек понят. Медленно сев, я нашел на кровати палочку и направил на выход:
- Коллопортус.
Дверь захлопнулась и запечаталась заклинанием. Бросив палочку, я встал и направился к Наде. Она смотрела на меня с удивлением. Неужели допускала мысль, что я уйду?
Я приблизился к ней вплотную, и, несмотря на попытки оттолкнуть меня, сгреб ее в объятия и прижал к себе так сильно, что Надя не могла не почувствовать суть моих намерений. Я неожиданно впился поцелуем в ее шею, вырвав приглушенный стон, а потом медленно опустился ниже, проводя ладонями вдоль по ее стройному горячему телу. Мои губы прочертили дорожку от шеи до ее груди, потом вниз по влажной ткани блузки. Оказавшись на коленях, я прижался щекой к ее животу, обхватив ладонями бедра.
- Накажи меня.
Я сам не узнал этот голос, ставший низким и чуть хриплым. Мыслей в голове совсем не осталось, словно я превратился в сгусток чувств и желаний. И все они были направлены на девушку, ставшую на этот вечер хозяйкой моего тела.