«Над Освенцимом солнце встало,
день загорелся ясный.
Стоим в шеренге: старый, малый,
а в небе звезды гаснут...
Эсэсовки, как на картине,
порхают перед нами.
Стоим столбами соляными,
предметами, номерами.
Потом с презрительной гримасой,
построив нас по росту,
считают люди высшей расы
весь этот скот в полоску...
Неужто в мире все так мерзко?
Молюсь тому, кто выше...
Но, Господи, прости мне дерзкой, —
есть кто-то, кто нас слышит?
А солнце в небе голубином
бросает копны света.
О добрый Господи, внемли нам,
теперь недолго это?..»
Роман – биография, написанный польской писательницей Кристиной Живульской, страшный и тяжелейший в своей правде. Такие истории, безусловно, читать нужно всем и всегда в обязательном порядке, но в соответствующем настроении, морально хоть как-то подготовившись. Хотя не знаю, можно ли вообще подготовиться к описанию того, как одни люди опустились до уровня недолюдей, хуже самых жестоких зверей, не знающих ни жалости, ни элементарных чувств, присущих, казалось бы каждому представителю «венца творения». Сложно описывать события этого романа, еще сложнее осознавать, что такое могло случиться, да еще и в недалеком прошлом...
Кристина Живульская, участвовавшая в польском противодействии нацистским оккупантам, оказалась в застенках печально известного концентрационного лагеря и лагеря смерти Аушвиц/Освенцим. Выжить в этом месте – равносильно чуду. Остаться при этом человек со сколько-нибудь здоровой психикой – равносильно удаче. Каждый день, каждую минуту несчастные узники готовились умереть, ибо даже непонравившийся взгляд одному из палачей мог привести к расстрельному залпу. И, по сути, «везло» тем, кто умирал быстро, не страдая в медленной агонии от пыток, опытов на себе, страшных болезней...
И если поначалу десяткам молодых полячек, среди которых была и Кристя, казалось что пребывание их в Освенциме, не может длиться вечно, ибо...
«Людям, живущим в двадцатом веке,
Можно ль так думать о человеке?
Можно ли бросить живых в могилу,
Употребляя так гнусно силу?
Кто же поверит в такие басни?»
Но Кристя не погибла, хот не раз была на краю смерти. Подумать только, как это страшно видеть мучительную гибель своих близких, да просто человеческих существ: униженных мужчин, растоптанных женщин, ничего не ведающих малышей, с улыбкой и куклами в ручках, идущих в газовые камеры...Здесь страшно физически, но не менее тяжко в плане психологическом, ведь всем известно, что атаке на моральное состояние узников отводилось не менее решающее значение, чем физические истязания. Бесконечные унижения и уничтожение всего человеческого, доведение до состояния неразмышляющей, а просто агонизирующей массы – вот удел тех, кого не посчитали достойными «высшей расе»...
«Но умереть здесь, среди пшеницы,
где солнце греет, порхают птицы,
за то, за то лишь жизни лишиться,
что ты не немцем посмел родиться?»
В романе множество сцен, которые невозможно читать без слез и не испытывая ужаса всей ситуации. Вот еврейские узники, которых приговорили к смерти, рассортировали, отвели в барак, оставили там без воды и воздуха, а вечером отпустили...затем, чтобы получив приказ свыше, вновь потащить несчастных, в которых забрезжила призрачная надежда на спасение, в газовые камеры...Вот агитатор культуры и просвещения, со всей силой ударивший маленькую девочку-узницу, посмевшую сорвать цветок...Вот молодая девушка, только что увидевшая мать, провожает ее, уходящую в крематорий...Вот юные девушки, шедшие на эксперименты «доктору» Менгеле...
«Подхожу к детям.
— Что вы делаете?
— Играем.
— Играете? Что же это за игра?
— Это сожжение евреев».
Как можно было все это вынести? Видеть смерть каждый день. Находиться в нечеловеческих условиях. Переносить ежедневные невообразимые мучения. Не сойти с ума, не броситься на колючую проволоку? День изо дня, день изо дня...Сохранить надежду, веру в человека, способность улыбаться. Желание выжить...
«Сгинь, Освенцим, место мрака,
Биркенау страшный, прочь,
Пусть в пустых твоих бараках
Воет ветер день и ночь...»
Такие книги просто необходимо читать всем, чтобы никогда больше не допустить подобного. И больно и ужасно от того, что люди такое допустили, что люди до такого дошли. Каждая история повествования – трагедия и правда...
Мне понравилось!