Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Королева, отличный пост

ОБОЖЖЕННАЯ ЗЕМЛЯ

Я сидел на выжженной солнцем земле, больше похожей на красноватую глину. Куда бы ни упал мой взгляд, все вокруг было красным, таким горячим, что глаза болели. Я зачерпнул горстку этой красной земли, размял её пальцами, измельчая в крупицы, а затем высыпал обратно.

Здесь не было часов, чтобы я мог понять, сколько битого времени я уже блуждаю, и моих божественных сил тоже не было. Это был другой мир, совсем не похожий на все миры, доселе видимые мной, из чего можно было сделать вывод, что эта ведьмовская девчонка неким непонятным мне образом перенесла меня в иной мир. В мир иной. Что ж, вопреки своим желаниям я все же туда попал. Незадача.

Моя некогда белая рубашка покрылась красной пылью, я расстегнул её, она успела пропитаться моим потом, температура окружающей среды зашкаливала, не было ни ветра, ни тени, чтобы я мог укрыться, вокруг сплошная пустошь, совершенно мертвая земля. Земля, что не может родить никаких существ, способных воевать, проливать кровь, давать мне силы.
Оставалось надеяться только на то, что это палящее солнце иногда заходит, и я рассчитывал, что это происходит не раз в год.

Моя обожженная кожа покрылась шрамами, что я получил перед смертью, самый глубокий пересекал грудную клетку, и возможно, был причиной смерти. Я провел по нему пальцами, края были шероховатые неровные, остальные шрамы были разбросаны по всему телу. Я закрыл глаза, пытаясь вспомнить боль, которую испытывал, когда мне наносили эти увечья. Но ни единая составляющая памяти не всплыла.
Поднявшись, я отряхнул брюки, огляделся. В какую сторону не взгляни, пейзаж был одинаково скучным и безнадежным.
Если я не найду здесь ведьму, то не уверен, что когда-нибудь выберусь из этого мира. Я не знал, были ли порталы, через которые смог бы вернуться в свой мир, или перепрыгнуть куда-то еще. Я не знал даже, умру ли я здесь или буду обречен на вечные скитания Бога, потерявшего силы.

Мне нужно найти ведьму, если конечно, она отправилась вместе со мной, а не осталась в моем доме. Мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки, я хотел ощутить ими её тонкую шейку, и сжать, чтобы услышать её хруст. Но даже этого я не мог, потому что я понятия не имел, где искать Адору, и к тому же, она была мне нужна.

Я просто пошел, не выбирая направления, не кидая монетку, чтобы она помогла мне определить, когда увидел бы орел или решку: север или юг. Я шел, покрываясь новыми шрамами, волдырями от палящего солнца, не защищенный свой божественной сущностью, подкрепленный лишь злостью и болью, которая разливалась в моем теле.

Это было ново, я давно ничего подобного не испытывал, с тех самых пор как получил право на вторую жизнь. Вместе с болью ко мне вернулись и человеческие чувства, которые я потерял, будучи отстраненным, защищенным бессмертием Богом. Мне так нечеловечески хотелось обернуться барсом, обнюхать всю территорию, найти путь, открыть портал. Но я ничего этого не мог. С каждой минутой пребывания в этом месте, я терял силы.

Надежда убивает.

Всё то время, что вы на что-либо надеетесь, вы теряете себя, погружаясь в нереальные мечты, в не существующие нити, за которые пытаетесь схватиться, но стоит до них дотянуться, они будут развеяны словно туман, словно оазис, который страждущий путник увидит в пустыне.
Пока у вас остается НАДЕЖДА, вы не живете своей жизнью, вы питаетесь мифической возможностью, которая может никогда не воплотиться в жизнь.
И стоит Вам лишь смириться, тогда появляется шанс принимать мир и реальность такой какая она есть.
Не зря говорят: надежда умирает последней. После тебя. Не лучше ли убить её сразу, чтобы жить и после неё?

Я лежал под солнцем. Вновь умирающий Рикхарт.
Но я слишком хотел жить. Я получал новые шрамы, но они учили меня не быть слишком самонадеянным в своем могуществе.
С каждой секундой моё сердце билось всё медленнее и медленнее. Я знал, еще чуть-чуть и оно остановится. Ко мне больше не придет Шейд, дабы воскресить. Нет, она уже дала мне шанс. А я его просрал.
Я не винил ведьму, возможно, она сама не знала, где мы окажемся, а если знала, я уважал её за ум и хитрость, она победила меня не грубой силой, которой во мне было в избытке. Она выиграла, используя мою слабость – мою уверенность в непобедимости, в бессмертии.

Туууук…секунды…туууук.

Сердце билось тяжело, отдаваясь басами по венам. Еще чуть-чуть и всё.
Я нащупал пальцами остроконечный камень. Какая жалость, что я не носил с собой кинжалы, если выберусь, не допущу подобную оплошность впредь.
Собрав последние силы, я поднес острую часть камня к груди, разрезая кожу от солнечного сплетения и чуть ниже, камень был достаточно острым, но данное занятие было не легче выковыривания сердца ложкой для мороженного. Сила в моих руках еще была, к сожалению этой силы было недостаточно чтобы заставить сердце качать кровь. Но я мог совершить последнюю, сумасшедшую попытку себя спасти.

Тууууук…тяжело…тукккк.

Я скривил губы в попытке улыбнуться, думая о том, что сейчас мне придется делать себе прямой массаж сердца. Губы потрескались от этого действия, и я ощутил соленую кровь во рту.
Я добрался до грудной клетки. Без пилы будет сложно. Но стоит ли надеяться, что я найду ее в этом мире?
Я истекал кровью, но знал, что если прекращу всё равно умру. Но раньше.
Испытывая адскую боль, проклиная всё на свете, крича матом, так как только мог, я залез рукой под ребра, и сжал пальцами сердце.

Благодарю, мужики

The darkest hour's just before the dawn




События, что происходили за пределами Священного Круга, после того как истратил в этом горячем мире силы, я помнил с трудом.

Сознание вяло ко мне возвращалось, сквозь гул и боль тут же остро ударившую в тело. Каким-то образом я все еще не впал в летаргический сон.

Еще до того как начал чувствовать своё тело, я ощутил, что с того момента, как последний раз заставлял своё сердце биться, кто-то нарушил моё единение в этом забытом богами мире.
Сначала я услышал тонкий аромат, терпкий, пьянящий, будто я находился среди макового поля, запах дурманил мой разум, уводя от реальности, заставляя погружаться в неуместные для этого места мысли. Это было странно, мир, способный сотворить лишь пепелище, не мог соткать подобный запах, до этого я чувствовал лишь гарь раскаленных до предела камней.
Я слегка пошевелил головой, и понял, что больше не чувствую под ней острых камней, на которых ранее покоилась моя голова. Если бы моё предположение не было настолько нереальным, я решил бы, что моя голова удобно устроилась на бедрах девушки.

Сумев разлепить глаза, я был тут же ослеплен яркими лучами солнца, и блики мешали мне ясно видеть. Очертания незнакомки были размытыми, а мои глаза никак не поспевали за сознанием, и картинка передаваемая глазами медленно доходила до мозга. Темные волосы склонившейся надо мной девушки пропускали лучи солнца, незнакомка чуть наклонила голову, так что тень упала мне на глаза, и я почти смог на неё смотреть, но в то же время, уже не был уверен, что глаза болели именно от солнца, а не от ослепительной внешности девушки.
Пока я рассматривал девушку, в реальность которой я все еще не верил, к моему телу постепенно возвращалась чувствительность, опутывая тело тяжестью и слабостью.

Пошевелив руками, оказалось, они связаны путами, что меня позабавило. Неужели она решила, что я могу причинить ей боль? Или это было сделано, потому что до её прихода, моя рука сжимала собственное сердце? В любом случае, я был настолько слаб, что с трудом мог дышать, так что вряд ли мог навредить незнакомке, чью сущность не хватало сил определить.
Чуть приподняв руки, тесно сплетенные и зафиксированные большими пальцами вверх, что далось мне с огромным трудом, я хрипло спросил:

- Не хочешь развязать Войну?

Девушка легко рассмеялась и приложила тонкий пальчик к моим губам:



Я тут же отрубился.

Шезгарт.

В следующий раз я пришел в себя когда уже стоял на коленях, должно быть эту позу я принял находясь в бессознательном положении. Я упирался руками о родную землю Шезгарта, дрожа от вливаемой в меня силы, её было всё больше и больше, она заполняла моё тело, точно сильно действующий наркотик разливала по венам порции чистой квинтэссенциеи божественной энергии. Оттолкнувшись руками от земли, с закрытыми глазами, я откинул голову назад, едва ли не мурча, когда понял, что вновь обрел своё могущество.

Вновь ощутив силу, я открыл глаза и осмотрел себя. Мои руки больше не были связаны, но на запястьях мотались лоскуты ткани, которую я, должно быть, разорвал, когда начал, словно сосуд, наполняться силами. Брюки были грязными, испачканными в красной пыли, а рубашка без единой пуговицы, пропиталась моей кровью насквозь.

Казалось, я был таким же, как и прежде, на моем теле больше не было ни ран, ни шрамов, не было той адской боли, что я испытывал от обжигающего солнца, лишь вибрирующая в моём теле сила, которая будто билась во мне, удобнее размещаясь. Я потер грудь в том месте, где сжимал рукою сердце, будто пытаясь стереть из памяти эти неприятные воспоминания, но вдруг понял, что с ним что-то не то.

Оно не билось.



Подняв глаза, я увидел девушку, что стояла, прислонившись к дереву, держа в руках прозрачный ларец. С моим сердцем.

Видимо, теперь такова моя участь Бога, что приходиться сталкиваться с убийственно красивыми девушками, своей внешностью сшибающими с ног.

Сжав руки в кулаки, я пытался осознать, зачем чертовке понадобилось моё сердце? Но посмотрев на свои брюки в районе ширинки, облегченно вздохнул, обрадовавшись тому, что она не решила забрать какую-то иную часть моего тела, в обмен на моё спасение. А то, что именно она помогла мне не впасть в забытие в том мире, у меня не вызывало сомнений.

потому что нетривиальный Бог)
спасибо, Мик ;)