Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Привет, Летописи!
Всем хорошего мандаринового настроения и с Наступающим!

Здравствуйте все!
Рада познакомиться с новыми жителями! Цертрон, Адианн, приветствую)
Принесла угощение к столу.

Вообще, я тут внезапно поняла, как важно вовремя и правильно кормить мужчин. Потому немного запоздало, но...

Берта, одежка у тебя красоты необыкновенной

Какой ты все ж таки милый Не переживай сильно, это вредно для здоровья) А что дальше, посмотрим дальше))

Крис, новые, это какие?
Из новых знаю только Оттенки, Нимфоманку и сериал "Восьмое чувство".

Райхен сидел напротив Оливии за крошечным столиком и невозмутимо жевал нелепый бутерброд. При этом гость, казалось, заполнял собой все пространство кэмпера и совсем не походил на тех, кому можно «заговорить зубы».
- «Если схватить со стола коробки с бусинами и швырнуть со всей дури ему в голову, можно успеть прыгнуть к двери, выскочить наружу и заорать «Помогите!»
Оливия прикинула расстояние до двери и свои возможности, подавила тяжкий вздох, безотчетно потянулась к корзинке, в которой хранила обрезки веревочек и шнуров, захватила несколько и принялась нервно крутить в пальцах.
Страх вдруг перестал быть просто страхом, превратившись в нечто иррациональное, уносящее за пределы привычных человеческих эмоций. Ливи словно коснулась чего-то липкого, холодного, как сок хищной росянки, и поняла, что угодила в ловушку, из которой не выбраться.
За годы одинокой кочевой жизни с ней бывало всякое, и с этим «всяким» Оливия привыкла справляться сама, не рассчитывая ни на чью помощь, а только на свои силы и способности. Придурков, опасных и не очень, попадалось на пути достаточно, чтобы научиться быть всегда начеку. Так что произошло сейчас? Как так вышло, что она позволила незнакомцу войти в ее дом и теперь просто сидела и ждала, что будет дальше?
Чтобы скрыть дрожь в руках, Лив начала связывать веревочки. Пальцы привычно двигались, быстро и ловко соединяя шнуры узлами. Оливия не смотрела, что делает, просто плела и плела. Даже не понимала, что в одной руке до сих пор сжимает нож, не отвлекаясь на мелькавшее лезвие.
- Я, видите ли, умею видеть то, что другим может быть незаметно. Так что вы хотите, Райхен?
Его смех прозвучал неожиданно. Трудно представить, что этот тип умеет смеяться, ведь он и не улыбался толком, только усмехался. Устало или скучающе.
Оливия, на миг позабыв о своем страхе, с удивлением взглянула на непрошенного гостя.

- Рада, что повеселила вас, - пробормотала Ливи.
Он определенно сумасшедший наглый маньяк. И еще кто-то, с кем не хочется столкнуться ни за что на свете, потому что, столкнувшись, попадешь под воздействие гравитации, которой невозможно противостоять.

Он медленно наклонился, приблизился, и Оливия замерла, сжимая в правой руке нож, а в левой фенечку, наскоро сплетенную из трех обрывков. Не сводя глаз с лица Райхена, провела пальцами по узелкам, чувствуя теплую шероховатость льняной бечевки, прохладную гладкость шелкового шнура и жесткость тонкой вощеной нити. Все три составляющие неодинаковы по толщине, структуре, и Ливи никогда прежде не соединяла их вместе в одном изделии. Сейчас же неровная полоска, состоящая из различных по величине и плотности узелков, словно олицетворяла ее страх, складывающийся из разнородных несочетаемый элементов.
Ливи смотрела в серо-зеленые глаза Райхена, и словно все глубже погружалась в темнеющие воды бездонного озера. Она будто впала в транс, одновременно не прекращая медленно, медитативно поглаживать плетеную полоску, зажатую в пальцах левой руки. Так сосредоточилась на этом, что не сразу осознала, как гость властно взял ее руку с ножом, потянул к себе.
Оливии понадобилось усилие, чтобы отвести взгляд от глаз Райхена. Она задохнулась от ледяного укола испуга, когда увидела, что нож, направляемый мужской рукой, прорезал полотно его дорогой рубашки, и ткань окрасилась темной кровью...
Инстинкт скомандовал немедленно отдернуть руку, но Ливи зачарованно смотрела на расплывающееся на груди мужчины пятно и не могла ни пошевелиться, ни вымолвить слова, ни вздохнуть. Кажется, даже сердце ее перестало биться.

«Он знает», - вспыхнула мысль, которая не вызвала недоумения, а была встречена как подтверждение невысказанных подозрений о том, что Райхен «ни то, ни другое, ни третье», а некто, чье существование может быть осознано лишь на тонком, доступном далеко не каждому, плане.
Всю свою жизнь имея дело с необъяснимым, творя и чувствуя то, что другим людям неподвластно, Оливия с готовностью приняла тот факт, что сейчас ее затянуло на обратную сторону реальности, и почти не удивилась, когда нож вырвался из судорожно стиснутых пальцев и отлетел в сторону, звякнув об обшивку стены.
В следующий миг Ливи оказалась притиснутой к перегородке между помещениями трейлера, зависнув на полом. Рука Райхена титановыми тисками сдавила горло, перекрывая кислород. Оливия дернулась в тщетной попытке вырваться, но едва не потеряла сознание от пронзившей шею боли. Замерла, чувствуя, как в скованное параличом испуга тело стремительно проникает холод поверхности, к которой прижималась спина.
Насмешливым штрихом к кошмару стали мобильник и ножницы, сами собой выбравшиеся из тесного кармашка джинсов. Предметы зависли на мгновение перед лицом, словно в прощании, и спустя мгновение исчезли из поля зрения. Треск красноречиво возвестил об их печальной судьбе.

Сквозь наливающийся краснотой туман Ливи смотрела на изменившееся лицо незваного гостя и все отчетливей понимала, что не такой уж он и незваный.
Она давно провоцировала появление чего-то такого в своей жизни. Звала, играла в опасные игры. И вот сама пустила Смерть на порог, усадила за свой стол.

Смерть имеет вкус клубники и шоколада. Она прикасается горячими жадными губами и целует так, что умирать начинаешь одновременно от запредельного ужаса и от нездешней тающей сладости.
Как можно чувствовать сладость, когда погибаешь, каждой клеточкой существа сознаешь неотвратимость близкого конца и все глубже погружаешься в ледяные воды небытия, захлебываясь страхом и паникой?!
...Ливи парила где-то в темноте. Невесомое тело не чувствовало ничего, распадаясь на волокна, душа истончалась, тихо плача и прощаясь, но разум еще не сдавался. Сознание, словно кружащийся на орбите гибнущей планеты спутник, улавливал слабые сигналы из далеких невидимых пространств и передавал их истаивающей человеческой сущности, помогая сохранять связь с миром живых.
- «Противостоять Тьме невозможно, бороться с ней бесполезно. Свет принимает Тьму и существует с ней рядом»
Одной оставшейся еще цельной ниточкой погружавшегося во тьму сознания, Ливи уловила послание. С невообразимым трудом, собрав остатки воли, подняла руки и обвила ими шею губившего ее существа. Разогнула сведенные смертельным параличом пальцы левой руки и больше неосознанно, инстинктивно, чем с какой-то целью прижала к затылку Райхена ладонь вместе с полоской, сплетенной из трех веревочек.
Тьма, походившая на огромную черную манту, колышущуюся в беспредельном пространстве, и взирающую на все с убийственным равнодушием, вдруг замерла, будто прислушиваясь. Вместе с тьмой замер и Райхен. На мгновение он и его жертва превратились в изваяние - не двигались, не дышали, зависнув на границе небытия.
Губы Ливи, плененные смертельным поцелуем, дрогнули, даря нежность в ответ на разрушительный натиск, делясь сладостью и каплей света.
Невыносимо яркая вспышка оглушила и ослепила одновременно. Стальная хватка жестких пальцев на горле вдруг разжалась, и Ливи, не удержавшись на ногах, рухнула на пол. С судорожным стоном втянула воздух, и с первым вдохом кровь с ревом устремилась по венам, бешеным пульсом стуча в ушах.
- «Спасибо... Спасибо...» - срывалось с губ в одном ритме с вновь заработавшим сердцем.
Оливия благодарила предков. Тех, кто хранил и берег сквозь времена и измерения, делился своей силой, не позволив ужасу завладеть волей окончательно, и даровал защиту душе. Знала без тени сомнения, что именно они подсказали сплести вслепую странную фенечку, заложив в нее алгоритм спасения, закрепив связь с миром живых.
В трейлере темно, свет погас в какой-то момент. Оливия замерла, прислушиваясь и остро ощущая присутствие врага. Райхен не исчез, он был где-то тут, совсем близко. Ливи не видела его, но слышала дыхание, неровное, слегка хриплое.
- Пока ты не предпринял еще одну попытку сделать то, что хотел сделать, может, скажешь, кто ты такой? - проговорила в темноту севшим от пережитого голосом.

Мика, Крис, спасибо Это оказалось непросто, но я старалась)
Девочки, я от вас далеко, но мысленно с вами. Не знаю, кто такие эфферы (поняла только, что чрезвычайно интересные мужчины)), но хочу сказать, что границы все условны и никаких запретных царств на самом деле не существует) Всем мира, любви, дружбы и песенка

Это же надо платье подходящее подобрать, а то у меня все по-простому


Нет, это практичный вывод из неудачного кулинарного опыта и неправильно проявленного гостеприимства)) Мне мама как-то рассказывала, что мужчины часто с голодухи звереют.

Я прям слышу как потрескивает твой наэлектризованный мозг)

Какой намек?! Это не намек, а мое жизненное кредо, между прочим. Арфа и лютня это очень интересно и заманчиво. А еще гитара. Есть у тебя в хозяйстве гитара? И ударная установка. И концертные усилители, помощнее))

Всем добрый вечер.
Дарита, приятно познакомиться)
Райхен, спасибо за потрясающий пост Меня еще укачивает от столь поспешного перелета-перемещения в другое измерение) немного отдышусь и напишу ответ.

А я и сама могла бы сшить. Может, швейную машинку подаришь?)

Говорила, но, как видно, я почти все благополучно забыла, потому и оказалась в Шезгарте.

Это правильно. По-гринписовски, одобряю.

Нет у меня в запасе вечности. Я смертная, спешу жить и чувствовать)

Мне неловко тебя озадачивать)) Хочешь, я возьму все в свои руки, стану прорабом в твоем замке. И скоро ты свое родовое гнездо не узнаешь. Обещаю)

Власть - тяжкое бремя. Свобода бесценна)

Демтеррия. Замок Райхена.
Сейчас.

Оливия сидела, устроившись на выступе окна в длинной галерее замка, и смотрела на расстилающийся перед ней пейзаж. Воображение лучше справлялось с тем, чему не доверяли зрение и рассудок.
Если бы картина самого талантливого сюрреалиста могла сравнить себя со здешним миром, то она скукожилась бы от стыда из-за недостатка фантазии автора, настолько этот мир, похожий и непохожий на Землю, казался непостижимым и завораживающим.
Здесь те же краски, но нанесены иначе, гуще, грубее и не совсем там, где их привычно видеть. Очертания вулканических гор столь резки, что, кажется, вершины вонзаются в мутное небо, и оно истекает багрянцем, сочность и глубина оттенка которого невоспроизводима нигде в земной природе.
Почва выглядит мертвой и враждебной - наступи и она поглотит, перемалывая плоть и впитывая смертную кровь. Среди редкой растительности неподвижно зависли плотные клочья тумана или какой-то дымки. Воздух наполнен тревожными запахами, и оттого здесь дышится так, что каждый вдох заставляет прислушиваться к ощущениям, задаваться вопросом не последний ли он.
Кажется, на этот раз воображение несколько перестаралось.
Ливи поежилась, обхватывая себя руками. Покосилась на крупного черного ворона, неподвижно усевшегося на одном из факелов, закрепленных на стене. Факелы не горели сейчас, бесконечно длинная галерея освещалась сиянием здешнего светила, проникающего сквозь ряд стрельчатых окон, и множеством свечей в люстрах, висящих под потолком.
Не исключено, что даже если факелы вдруг загорятся, то ворону все будет нипочем. Он пылающим призраком продолжит следить за каждым шагом и движением Оливии.
- Хорошая птичка, - произнесла Ливи, и негромкое звучание ее слов тут же поглотили стены, словно нейтрализуя живую человеческую речь, которой здесь не место.
Ворон не пошевелился, лишь приоткрыл клюв и издал отрывистое хриплое карканье, возмутившись тем, что его назвали «хорошим».
Ливи вздохнула и продолжила созерцать вид за окном. Разум потихоньку смирялся с тем, что имя Райхен, которым назвался демон, оказалось настоящим, также, как и замок и тот факт, что Оливия попала в мир, населенный потусторонними существами
Память унесла на некоторое время назад, воспроизводя недавние события.

Еще на Земле
...Тьма может быть липкой и холодной, как болотная вода, или бархатной и манящей, как ночные небеса. Но соприкосновение с тьмой в любом ее обличье не проходит бесследно.
Оливия пошевелилась, вновь начиная чувствовать свое тело и понимая, что каким-то необъяснимым образом уцелела после нападения. Пока уцелела. Судя по хриплым звукам, походившим на звериное рычанье, и волнам ярости, буквально накатывающим из темноты, незваный гость вряд ли просто извинится за «причиненное беспокойство» и уйдет.
Осторожно, стараясь двигаться и дышать как можно тише, Ливи села удобней, уперлась дрожащими руками в пол, готовая попытаться быстро вскочить на ноги. Только вот бежать некуда.

«Не особо... Предпочла бы вообще не встречаться. Даже в аду», - чуть не сорвалось с губ. Но промолчала, все еще находясь во власти парализующего кошмара.
Вспыхнул свет, и Оливия зажмурилась.
Шорох и ощутимое движение, всколыхнувшее загустевший от напряжения воздух, заставили вжаться спиной в стену и свернуться в комок, подтянув колени к груди.
Открыв глаза, Ливи зачарованно уставилась на высокую темную фигуру, направлявшуюся к ней. Их разделяли всего пара шагов, но, казалось, незваный гость движется мучительно долго.
Поймав взгляд девушки, Райхен приковал к себе ее внимание, вынуждая затаив дыхание наблюдать, как пальцы его по-мужски красивых рук медленно расстегивают пуговицы рубашки, разводят полы, открывая гладкую мускулистую грудь. Одеяние соскользнуло с широких плеч, и обнаженный по пояс Райхен присел на корточки перед Оливией. Не прерывая зрительного контакта, он протянул руку.
Прикосновение к девичьей щеке похоже на ласку, но нежности в этой ласке нет. Под горячей кожей мужской ладони бьется пульс чистейшего темного и голодного гнева, который рвется наружу в стремлении довершить то, что не удалось.
По болезненно припухшей губе скользнул жесткий палец. Глаза на красивом лице Райхена смотрели безотрывно, ничего не выражая.
Изощренная игра хищника с жертвой продолжилась, и теперь Ливи точно знала, что исчерпала тот запас сил, который позволил противостоять первому натиску, но сдаваться все равно совсем не хотелось.
Девушка судорожно сглотнула шершавый комок страха, застрявший в горле.

Негромкое, отчетливое «Смотри!» многократным эхом звучало и звучало в голове, оказывая гипнотическое действие. Райхен медленно поднялся на ноги, и его внешность начала трансформироваться. Новый облик рисовала рука самой Тьмы, нанося глубокие тени, очерчивая резкие контуры, придавая нереальную, зловещую и в то же время завораживающую притягательность чего-то нездешнего. Волосы, густые и длинные, цвета чернильного мрака, рассыпались по мощным плечам, а в бездонной черноте глаз затаилось безжалостное холодное пламя.
Оливия звонко вскрикнула, вздрогнула всем телом, когда из-за спины стоящего перед ней существа, хлопнув, словно паруса на ветру, взметнулись огромные черные крылья.
Из мощной, бугрящейся мускулами груди существа вырвался хриплый звук. Ливи не сразу поняла, что это смех, только звучавший на частотах не этого мира.

«Я сплю, и это всего лишь ночной кошмар!» - успела подумать, прежде чем сильные руки с легкостью подхватили, сдавливая так, что каждый вздох давался с трудом.
Крыло, опустившееся на голову и плечи, окутало мраком, заставляя внутренне сжаться. Ноги вдруг оторвались от пола и, оказавшись притиснутой к крупному, горячему телу демона, Оливия инстинктивно вцепилась в мощные руки, обвивавшие ее талию. Казалось, она касается пышущего жаром камня, только гладкого и живого.
Ощущение полета началось со скакнувшего в груди и словно провалившегося куда-то сердца, а продолжилось бурлящим миксом не помещавшихся в хрупком человеческом существе эмоций. Хотелось кричать от ужаса и вопить от восторга, умереть сию же минуту или начать царапаться и кусаться, вырываясь и отчаянно борясь за жизнь.
Но ничего из этого Ливи делать не стала. Закрыв глаза, она сначала робко, а потом сильнее прижалась щекой к груди демона.
Сердце нездешнего существа билось сильно и ритмично, гулом отдаваясь в глубине широкой грудной клетки. Как ни странно, но именно этот звук стал тем маяком, что помог сохранить рассудок и не утратить связь со стремительно и непостижимо изменившейся реальностью.

Демтеррия. Замок Райхена.
Чуть ранее.

...Перемещение сравнимо с погружением в очередной кошмар без выныривания из предыдущего.
Оливия не успела осознать, что ноги снова коснулись твердой поверхности, как демон уже тащил ее за собой, грубо сжимая локоть.
- Эй, потише, - поморщилась пленница, - сломать кости ты мне всегда успеешь.
Голова кружилась, а перед затуманенными глазами мелькали бесконечные стены из темного камня с пятнами свечей и прямоугольниками картин с расплывающимися изображениями. Наконец, похититель остановился и выпустил из хватки руку Ливи.

Появление еще одного незнакомца заставило невольно сделать шаг назад, но Ливи взяла себя в руки, сосредоточившись на негромком голосе и вежливом тоне говорившего.
Однако ненадолго обретенное равновесие было снова нарушено появлением крупного черного ворона, с пронзительным карканьем внезапно возникшего из ниоткуда. Птица словно вынырнула из самой преисподней и устроилась на плече Райхена. Ливи с ужасом наблюдала, как когти ворона вонзаются в обнаженное тело мужчины. Райхен даже не поморщился, терпя приветствие своего любимца. Демон он или не демон, но струйки крови, сочившиеся из ранок, выглядели точно такими же, как у человека - густыми и красными, и в этом наблюдалась какая-то уязвимость.

- Ты - Синяя борода? - Оливия вскинула брови, пряча за иронией и бравадой весь свой ужас от осознания того, что, кажется, стала пленницей демона. И не просто демона, а явно занимающего высокое положение и обладающего властью. Он назвал ее гостьей, но как бы не так. - В западном крыле находится та самая комната, в которую нельзя заглядывать?
Судя по всему, Райхену известны истории, сочиненные и написанные людьми, и ответом Оливии стал красноречивый взгляд, в котором ясно читалось отсутствие желания отвечать на глупые шутки.
А еще ее похититель безошибочно понял, в чем проявляется особенность его несостоявшейся жертвы. И пусть это уже не тайна, но Ливи умолчит о том, что никакие рукодельные принадлежности ей и не нужны, пока есть хоть что-то, что можно распустить, порвать, разрезать или разобрать на полоски, волокна, нити или даже пряди.
Да если бы возникла необходимость, то Ливи рискнула бы надергать перьев у Фобоса и сплести из них косичку, а получившееся «украшение» использовать по мере необходимости. Главное, четко понимать и представлять, чему должно служить такое изделие.

- Как церемонно! - воскликнула, не удержавшись. - Мне присесть в реверансе и излить свои восторги по поводу вашего редчайшего гостеприимства?
Ее тираду прервал ровный голос дворецкого.

- Госпожа... Надо же! - фыркнула Оливия, идя за дворецким. - Странновато слышать столь учтивое обращение от слуги, чей хозяин едва не слопал «госпожу» на ужин. В вашем... Шиз... Шезграде или как там он зовется, принято как у крокодилов - что сразу не съел, то утащить в темную норку и заглотать позже?
Продолжая двигаться, Ливи обернулась. Райхен исчез, а девушка вдруг поняла, что даже не видя его, чувствует невероятную, уже знакомую ей, глубинную силу демона, будто пропитавшую чертоги, как если бы замок и его хозяин были чем-то единым по своей сути.
Леонард отвел девушку в предназначенные ей покои.
- Если вам что-то понадобится, госпожа, дерните за этот шнур. На ваш зов немедленно явятся, - дворецкий указал на толстый золотой шнур, свисавший возле двери откуда-то с потолка.
Учтиво поклонившись, Леонард удалился, оставив с Оливией безмолвно застывшего на спинке кресла ворона.
Стараясь не замечать пристально следящую за ней птицу, Ливи прошлась по помещению. Удобно, роскошно, но слишком вычурно и мрачновато, совсем не в ее вкусе.
Еще одна дверь вела в ванную комнату. Здесь нравилось больше. Сводчатый потолок, окно, через которое видны склоны гор, чуть шероховатый пол, выложенный плитами со странным узором и большая медная ванна. Было в обстановке что-то богемное, а мягкое золотистое сияние свечей и разлитый в воздухе необычный пряный аромат дополняли это ощущение, придавая помещению загадочность.
Осматриваясь, Ливи боковым зрением заметила свое отражение, промелькнувшее в большом зеркале. Остановилась, повернула голову: в обрамлении тяжелой вычурной рамы на нее смотрела бледная незнакомка, в помятой одежде и с растрепанными волосами.
Оливия тряхнула головой и быстро приблизилась к умывальнику. Повернув бронзовый кран, поймала в ладони тонкую струйку холодной воды, плеснула на лицо. Обнаружив целый арсенал различных щеток и гребней, причесалась, поправила одежду.
Немного придя в себя, вышла из ванной и, проследовав прямо к двери комнаты, бросила все также сидевшему на спинке кресла Фобосу:
- Пошли, птичка, прогуляемся, и ты покажешь мне владения твоего хозяина-людоеда.

Замок Райхена.
Сейчас.

- Эй, Фобос, где твой хозяин? Долго он намерен держать меня в своих хоромах без объяснения того, зачем я ему понадобилась?
Птица громко каркнула и сорвалась с места. Метнулась к девушке, пронесясь настолько близко, что черное глянцевое крыло задело волосы Оливии, вынуждая пригнуться. Сделав круг под потолком, ворон вернулся на прежнее место.
- И что это значит? - Ливи повернулась к Фобосу, уверенная, что он прекрасно понимает каждое ее слово. - Мне не следует задавать вопросы? Уж извини, - она развела руками, - но если я гостья, то не хочу вынуждать хозяина долго терпеть мое присутствие. А если пленница, то имею право узнать свою участь.
Ливи соскользнула с оконного выступа и двинулась по галерее, идя на усиливающийся шум водопада, примыкавшего к одной из стен замка. Миллионы тонн темных вод падали с головокружительной высоты и исчезали где-то внизу, у подножия скалы.
На земле Оливия как раз направлялась к Ниагарскому водопаду, намереваясь еще раз полюбоваться его красотой, прежде чем покинет Канаду, а пришлось любоваться потусторонним, подавляющим сознание своей грандиозностью, собратом земного водопада.
- У такого зрелища наверняка должно быть название, - задумчиво проговорила Ливи, наблюдая за бурлящим потоком, непрерывно падающим в бездну. - И все это, конечно, безумно интересно, но я всего лишь человек и хочу есть, особенно, когда нервничаю. - Повернулась к ворону. - Фобос, может, проводишь меня на кухню? Имеется здесь у вас пища, пригодная для людей?

Выражаю свой восторг создателям журнала!
Все очень красиво, талантливо и разнообразно. В журнал точно захочется заглянуть не один раз, перечитать и пересмотреть.

И дорогие Эротиконовцы, С Днем Всех Влюбленных!

День Влюбленных - это Новый год для Эро, дата, с которой начинается (и продолжается) отсчет нового витка любви, дружбы и интересных историй)


Спасибо) Я же ничего не придумывала, описала, как было. И ты там особо не мозгуй, пиши, как есть)

У меня своеобразный вкус. Справится ли демонический кутюрье?

Поздно. Полезные уроки юности я уже прогуляла)

Хорошо. Ряды той организации я покину, но создам новую. По озеленению Шезгарта)

Эм... Подобные заявления меня напрягают. Каким образом ты собираешься это узнавать?

Почему руины?! Я очень созидательная. Ломаю редко, строю на века)

Люблю, и это у нас взаимно)

Всем привет!
Рада видеть новые прекрасные лица.
Киллеб, Паоло, Фэй, приятно познакомиться и добро пожаловать)
Райхен, спасибо за пост. Какой ты однако предприимчивый) *скептически смотрю на багаж с платьями "невесты"* Не уверена, что эти наряды мне подойдут. Но я что-нибудь придумаю)

- Фобос, может, проводишь меня на кухню? Имеется здесь у вас пища, пригодная для людей?
Люди часто разговаривают с животными. Собаками, кошками, птичками. Некоторые из них точно понимают, что им говорят, чувствуют настроение человека и реагируют на него. Но «птичка», которая зорким устрашающим стражем сопровождала Ливи в прогулке по замку, не просто понимала и реагировала. Ворон отвечал, четко и однозначно выказывая свое отношение. Каждый шаг Оливии, каждое ее слово, произнесенное вслух, каждый жест Фобос сопровождал выразительными наклонами головы, колючими пронзительными взглядами сверкающих красным глаз и карканьем, в котором слышались сварливые или угрожающие интонации-комментарии.
И лишь когда Оливия озвучила желание утолить голод, ворон издал хриплое карканье, в котором явно слышалось одобрительное: «Вот это другое дело!»
Вопреки ожиданию, такая реакция Ливи напрягла больше, чем выраженная враждебность в поведении птицы, заставив почувствовать себя глупой жертвой, которую собираются откармливать на убой.
«Ладно. Посмотрим, как далеко заведет этот кошмар наяву», - подумала Ливи, окончательно уверовав, что происходящее очень даже реально. Обостренная интуиция, умение понимать магию, пронизывающую все вокруг, научили воспринимать сверхъестественное как неотъемлемую часть Вселенной. Теорию многообразия миров и параллельных реальностей Оливия также не считала выдумкой, только никогда не думала, что доведется оказаться в одном из таких мест.
Ворон вел девушку по огромному замку, указывал ей направление, нарезая круги над головой и нетерпеливо подгоняя резким карканьем.
Проходя по очередной бесконечной галерее, Оливия мельком увидела себя в огромном зеркале. Хрупкая фигурка в джинсах, футболке и конверсах странно смотрелась в подавляющем мрачной величественностью готическом или вообще не пойми каком антураже. Поглощенная перевариванием парадоксов восприятия, Ливи незаметно оказалась в помещении, похожем на небольшую столовую.
На прекрасно сервированном круглом обеденном столе - спадающая складками до самого пола скатерть, белоснежным пятном выделявшаяся на фоне темной мебели и драпировок глубокого бордового оттенка. Обставлена небольшая столовая со вкусом и показалась даже уютной.
И никакой паутины по углам, свисающих связок костей и потеков крови по стенам. Осознание, что она почти ожидала это увидеть, вызвало у Ливи нервный смешок. За которым тут же последовал еще один, едва не переросший в непроизвольный смех.
За столом сидел хозяин загадочных чертогов - Райхен. Облаченный в парчу и бархат, словно мрачный король заколдованного королевства, демон преспокойно читал... свежий номер Financial Times. Спрятавшись за разворотом страниц, он каким-то образом оставался незаметным для внимания Ливи первые пару мгновений ее появления в столовой.

Замешкавшись на секунду, Оливия прошла к стулу, любезно отодвинутому для нее слугой, облаченным в элегантную ливрею. Серебряные галуны на полах контрастировали с глубоким черным цветом одеяния, а отделка оттенка вулканического заката дополняла его загадочным штрихом.
- Здравствуй, Райхен, - с вежливой церемонностью, в тон хозяину замка отозвалась Ливи, усаживаясь за стол. - Прости, что ты сказал? Как мне... что? Селе...?
- «Поток вечности». - Райхен опустил газету, устремляя на гостью-невольницу спокойный взор серых глаз. - На древнем наречии звучит как Celecanta Ternita. Так называется мой замок, - пояснил демон.
- О... звучит красиво и внушительно, - искренне ответила Оливия. - Выглядит так же. Если забыть на минутку, что я нахожусь в демоническом измерении, то можно представить, что попала на экскурсию в какой-то средневековый замок где-нибудь в Германии. Или Австрии. На земле, - зачем-то пояснила Ливи, понимая, что Райхену наверняка известно, что такое Германия и Австрия, и где они находятся.
Слуга тем временем, бесшумно и незаметно двигаясь, укрыл колени Ливи белоснежной салфеткой, убрал с блюда крышку, нарезал ломтиками что-то похожее на запеченный окорок, налил в бокал вина и также незаметно и бесшумно исчез.

- Спасибо. Пахнет вкусно, но я бы хотела знать, что это такое. - Оливия с опаской смотрела на невообразимо аппетитно пахнущий, истекающий соком кусок мяса.
Райхен на мгновение оторвался от чтения.
- Оленина, запеченная с травами, - ответил хозяин замка.
- Оленина? Здесь водятся олени? Такие же, как на земле? Или вы называете оленями каких-то рогатых огнедышащих тварей?
- Такие же, как на земле. - Газета шевельнулась, когда Райхен перевернул страницу. - Почти такие же.
Рука Ливи, вооруженная сервировочной вилкой, замерла, едва потянувшись за едой.
- Почти?
- Ешь, не бойся. Они вполне съедобные. - Добавил демон после паузы, явно испытывая удовлетворения от замешательства своей гостьи.
Сердитый взгляд Оливии натолкнулся на преграду из газеты, но девушка решила не давать демону поводов уничтожить ее здоровый аппетит и принялась за угощение.
Мясо, нежный гарнир из чего-то напоминающего бобы в сливочном соусе, и вино были восхитительны. Оливия с удовольствием ела, смакуя каждый кусочек, и не сразу поняла, что демон время от времени опускает газету и внимательно смотрит на нее.
Стало немного неловко. Девушка отложила вилку и промокнула рот салфеткой. Пристальный взгляд Райхена не столько пугал, сколько настораживал от того, что он явно что-то прикидывал и о чем-то раздумывал. Оливия взяла бокал с вином и принялась пить маленькими глоточками.

А демон мора все же шутник. «Посчастливилось»!
- Как ты догадался, что я места себе не нахожу от счастья, что оказалась в этом вашем Сумеречном мире! - проговорила Ливи. - Я так старательно скрываю свой восторг за растерянностью и страхом, а ты вот раз - и разглядел. Восхищена вашей проницательностью, милорд. Я правильно обращаюсь к Вашему демоническому темнейшеству?
- Ты ведь привыкла путешествовать. Тебе не в новинку посещать незнакомые места. - Райхен абсолютно проигнорировал иронию своей гостьи. - Разве очутившись в новом мире, непохожем ни на что другое, доселе виданное тобой, тебе не захочется побольше узнать о нем?
- Ну, предположим, - нехотя согласилась Оливия. - И ты хочешь отправить меня на обзорную экскурсию?
- Мы едем на церемонию восхождения на престол Лорда всех демонов. На празднество прибудут гости со всех концов Шезгарта, - демон стал подниматься из-за стола. – Подкрепись основательно перед дорогой и собирайся.
Демон молча кинул на стол прочитанную газету и направился к двери. Взявшись за ручку, остановился.
- Можешь считать поездку экскурсией. Только отправишься на нее в составе моей свиты в качестве наложницы. Поедешь в карете. Думаю, подобный способ передвижения не должен вызвать у тебя особых неудобств. Ты ведь привыкла колесить на транспорте, немногим отличающемся от конного экипажа. Особо не разгонишься, и так же трясет на ухабах.
Оливия не сразу поняла, что разговор завершился, когда Райхен, выдав тираду, величественно удалился. В приказном порядке назначил наложницей и ушел. Невероятный, непостижимый, сверхъестественный наглец.
Ливи сорвалась с места, едва не опрокинув стул и уронив бокал с вином, гранатовым озерцом растекшимся по белоснежной скатерти. Выскочила за дверь и помчалась за демоном. Нагнав его, величественно вышагивавшего, схватила за рукав пышного одеяния и совсем неподобающим образом дернула на себя.
Райхен остановился, реагируя на неучтивые действия Ливи вопросительным взглядом на руку девушки, сминавшей дорогую ткань его камзола. Во всем остальном остался невозмутим. И, надо сказать, эта постоянная непроницаемость начинала Оливию бесить.
Демон перевел взгляд на лицо девушки. В серых глазах вопрос и вызов. Это безмолвное насмешливое «Ну и?» красноречивее любых слов. Ждет возмущения и истерик? Не дождется.
- Так и быть, - заявила Оливия, отпуская рукав роскошного облачения.
- Так и быть? - приподнял бровь Райхен
- Да. Так и быть. Я поеду с тобой на эту вашу церемонию. - Она измерила демона взглядом с головы до ног и обратно. - И согласна примерить на себя роль наложницы. А что, это даже забавно. Но у меня два условия. Во-первых, претендую на статус никак не меньше, чем была Суламифь для Соломона.
Посмотрела в лицо Райхена, слегка прищурилась.
- Ты ведь знаешь, кто они такие?
Ответом ей стал еще один выразительный взгляд.
- Не сомневалась, что и это тебе известно, - заметила Ливи. - И, во-вторых, - продолжила она, - в карете не поеду. Ни за что. Только верхом. Найдется у тебя подходящая лошадь. У вас вообще лошади здесь водятся?
Райхен изучал собеседницу с минуту, а то и больше. Ливи терпеливо выдержала его взгляд и затянувшуюся паузу, во время которой отчетливо слышалось, как гуляет ветер где-то в галереях замка и потрескивает пламя факелов.
- Лошади водятся, - ответил, наконец, демон. - Для тебя найдем подходящую. Суламифь? Не слишком ли опрометчивое условие?
- Условие чисто условное, - торопливо отозвалась Ливи, закатывая глаза. - Исключительно показной статус, никаких обязательств соответствовать ему тогда, когда нас никто не видит. Договорились?
Ливи очень надеялась, что в Сумеречном мире не принято прилюдно предаваться тому, чему на Земле обычно придаются при закрытых дверях. А внезапная мысль побыть в необычной роли в столь необычном месте показалась вдруг даже занятной.
Природная склонность к авантюризму нередко заставляла Оливию выходить за рамки комфорта. Бывало, что и за пределы разумного. Случалось это не часто, но когда случалось, то в копилку жизненного опыта добавлялось что-то ценное.
А что оставалось делать, попав в столь противоестественную обстановку, из которой пока не знаешь выхода? Либо плыть по течению, либо пытаться при этом еще и грести, изображая фигуры синхронного с обстоятельствами «плавания».
- Условия принимаются. - Насмешливо-снисходительный тон Райхена Ливи не понравился, но она коротко кивнула в ответ.
Райхен развернулся и ушел, а Оливия снова отправилась в отведенные ей покои в сопровождении Фобоса. Ворон с интересом наблюдал за беседой хозяина и «гостьи», явно не вызывавшей у птицы симпатии. И когда демон удалился, Фобос сорвался с подсвечника, на котором восседал, и, проносясь над самой головой девушки, что-то глухо неодобрительно проворчал и задел крылом, словно отвесил подзатыльник.
...В покоях Оливия обнаружила стоящий возле кровати большой, украшенный резьбой сундук из темного дерева. Сундук оказался не заперт и доверху наполнен одеждой - женскими платьями из ослепительно красивых тканей всевозможных цветов, напоминавших исторические костюмы разных эпох и представлявшие собой смешение стилей от Ренессанса до миленького женственного ампира.
Оливия какое-то время осторожно перебирала платья, поглаживала ткань, разглядывала вышивку и отделку драгоценными камнями. Увлеклась всем этим великолепием и очнулась, когда внезапно подумала о том, кому принадлежат наряды.
Наложницам, которых здесь, видимо, заведено держать в неограниченных количествах? И ей предложено примерить платья одалисок Райхена? Интересно, сколько же их у него?
Мысли похожи на темные колючие бусинки, которые неприятно брать в руки и еще более неприятно носить в себе. Но Ливи списала ощущения на весьма необычные обстоятельства, в которые угодила и напомнила себе, что решила играть по предложенным правилам.
Платья примерно ее размера, разве что немного узковаты в груди, но это можно исправить.
Не имея понятия, как пристало одеваться в дорогу «сумеречным» наложницам высокопоставленных демонов, Оливия подобрала наряд, исходя из собственного вкуса и представлений об удобстве путешествия верхом в неизвестном мире. Её узкие джинсы вполне способны заменить бриджи для верховой езды. На дне сундука нашлись высокие белые сапоги из необычайно тонкой кожи с серебряной отделкой. Чуть великоваты, но терпимо. Импровизированную эклектичную амазонку составили также длинная белая шелковая туника, украшенная искусной вышивкой и с высоким разрезом впереди, и оливково-зеленое бархатное одеяние, напоминавшее легкое летнее пальто.
Эти балахоны вполне могли оказаться ночной рубашкой и банным халатом, но Оливии было сейчас ровным счетом все равно. Она приняла игру, но все же внесла свои условия.
Заплетя волосы в косу, девушка придирчиво оглядела себя в зеркале и решила, что к путешествию готова.
- Можешь доложить своему хозяину, что я собралась, - обратилась Ливи к Фобосу.
Ворон замер на спинке кресла и пристально наблюдал за манипуляциями Оливии. В ответ на слова о готовности, неодобрительно каркнул и потоптался на месте.
- Да? А мне нравится мой наряд, - заявила Оливия. - Не знаю, как у вас тут одеваются в дорогу конкубины, но, на мой взгляд, из всего предложенного годится только это.
Фобос взмахнул крыльями и перелетел на консольный столик у двери. Оливия последовала за ним, и вскоре ворон привел ее во внутренний двор замка, где уже стояли запряженные повозки и толпились слуги.
При виде Ливи все притихли, с любопытством оглядывая незнакомку. Девушка же, не обращая особого внимания ни на кого, поискала глазами хозяина замка и увидела его стоящим неподалеку.

Еще в замке

Внутри замка Оливии казалось, что ее поглотил огромный каменный монстр. Выйдя наружу, убедилась, что до этого чувствовала себя почти «уютно».
Башни и шпили демонских чертогов терялись в заоблачной вышине, а стены нависали несокрушимой каменной громадой, подавляя своим неприступным величием.
Внутренний двор замка, размером чуть ли не с футбольное поле, заполнен шумом и суетой - снующие туда и обратно слуги, вереница груженых повозок, множество всадников в облачениях, походивших на военную форму. Все присутствующие внешне ничем не отличались от людей, но понимание, что людьми они на самом деле не являлись, сделало свое дело - Оливия растерялась.
Несмотря на постоянное соприкосновение с магией, мыслила Ливи земными категориями, и образ жизни ее подчинялся законам мира, в котором родилась и жила. Теперь же сознание взбунтовалось, отказываясь воспринимать всю обрушившуюся лавину информации и ощущений.
Поискав затуманенным взглядом Райхена, Ливи не очень надеялась увидеть его в этом столпотворении, но будто уловила что-то, как тогда в кафе. На одеревеневших ногах двинулась в выбранном направлении, и вскоре убедилась, что идет верно, заметив впереди высокую фигуру в черном.
Оливия пробралась к Райхену и, оказавшись возле него, удивленно отметила, что выдохнула с облегчением. Мрачный демон стал для нее маяком во враждебном мире, где только на него она и могла сейчас ориентироваться.

Даже если Райхен и не одобрил выбор наряда Ливи, то виду не подал, снова продемонстрировав образцовую выдержку и любезность.
Взяв руку девушки, поднес ее к своим губам и поцеловал. Уверенное касание жестких пальцев и легкое прикосновение теплых губ - контраст ощущений ввел Ливи в транс. Демон мора явно обладал даром, схожим с тем, как сама смерть гипнотизирует свои жертвы, показывая неизбежность того, что должно произойти. Но вместе с тем Райхен будто поделился частичкой своей силы, и именно в этом Оливия сейчас и нуждалась более всего, чтобы вновь ощутить себя самой собой.
Но не успела прийти в себя окончательно, как хозяин замка обвил талию гостьи властной рукой и повлек куда-то.

Конь был великолепен. Серый, будто штормовое небо, ухоженная грива цвета тумана, в пронзительном взгляде темных глаз пробегали серебристые искры. Конь пританцовывал на месте, фыркал, выказывая нетерпение и излучая невероятную энергию жажды движения.
Оливия, ничуть не страшась, протянула руку и погладила жеребца по гриве, потом осторожно, с подобающим уважением коснулась изящной головы между ушами. Боанергос замер на мгновение, покосился на девушку, затем чуть склонился и издал тихое ржание, давая понять, что признает незнакомку.
Ливи тихо рассмеялась, поглаживая бархатистую морду коня, проводя ладонью по мускулистой шее.

Поглощенная «подарком», Оливия на минуту расслабилась и забылась. Оказавшись в кольце твердых рук демона, напружинилась, задержала дыхание, но не от испуга.
Райхен притянул девушку к себе, обнимая крепче. Ливи снова, как у себя в трейлере перед перемещением в этот мир, ощутила близость сильного тела, волну мощи и тепла, мгновенно проникающих сквозь все слои одежды.
Упершись руками в грудь Райхена, вскинула глаза и открыто посмотрела на своего похитителя. Взглядом обрисовала черты привлекательного лица - серые глаза, временами прозрачные, как спокойные воды ледяного океана, а иногда темнеющие, словно небосвод перед приближением урагана. Брови почти всегда чуть нахмурены, а рот сжат. Чувственные губы порой кривит усмешка, и хочется провести по ним пальцем, разглаживая резкие складочки в уголках, заставляя приоткрыться навстречу касанию...
Ливи сглотнула и отступила, выскальзывая из объятий демона.
- Спасибо, - поблагодарила она слегка севшим от волнения голосом. - Я не могу считать Боанергоса подарком, он слишком ценный, но с удовольствием прокачусь на нем.

Пустошь Всех Королей
...Может быть когда-нибудь Оливия сможет облечь в подходящие слова свои впечатления от поездки по Сумеречному миру. Но пока дорога до Пустоши всех Королей вызывала лишь непрекращающийся поток изумления, смешанного с любопытством, ужасом, восторгом и неверием.
Кавалькада двигалась довольно быстро, но все равно путь занял несколько часов. С непривычки ездить верхом тело затекло и болело, но Оливия поняла это, только когда спешилась. Райхен снял ее с седла и придерживал, пока девушка не встала твердо на ноги.
Он странный, этот демон мора. Пытался закусить ее душой, и при этом проявляет повадки истинного джентльмена. Но кто сказал, что одно другому помеха?
Пока ясно только одно: он почувствовал в Оливии то, что его крайне заинтересовало. Ливи понятия не имела, да и не задумывалась никогда, как может ощущаться то, что было в ней сокрыто и благодаря чему девушка являлась тем, кем являлась. Видимо, сверхъестественное существо вполне могло считывать энергию этой силы.
«Я для него насекомое, которое он готов пришпилить булавками, поместить на предметное стекло и изучать», - напомнила себе Ливи.
На Земле Оливии приходилось бывать на различных грандиозных ярмарках, праздничных шествиях и шумных карнавалах, наподобие Марди Гра. То, что она увидела на Пустоши не шло ни в какое сравнение с виденным прежде. Но здесь все было в разы грандиозней, непостижимей, масштабней и... мрачнее. Словно темная помпезная изнанка знакомых явлений, обычно скрытая от глаз.
Очертания мощных приземистых крепостей на фоне темного неба казались иллюстрацией к фантазийному роману. Древние форты охраняли Пустошь, которая являла собой молчаливую равнину, окутанную тайной. Холодный и сухой ветер, дувший с ее просторов, не имел привычных для обоняния природных ароматов, и, казалось, нес в себе некое предостережение.
Сейчас сторожевые башни были окружены невероятным количеством шатров, самых разных расцветок и размеров и шумными толпами прибывших на торжества гостей. По дороге Райхен немного рассказал о своем мире и предстоящих празднествах, посвятив Оливию в некоторые особенности уклада здешней жизни и разнообразие населявших Шезгарт рас.
Пока свита была занята, развертывая шатры и обустраивая место стоянки, демон мора провел Оливию вдоль грандиозного лагеря временных пристанищ, давая возможность гостье немного освоиться на месте.
«То вверх, то вниз, то холодно, то горячо. Я вижу, я слышу, но не знаю, насколько все это реально. Словно смотрю сон, зная, что уже не сплю...»
Восприятия опять раздвоилось, пока Оливия и Райхен неспешно двигались мимо разноцветных шатров, расположенных большими, малыми группами и поодиночке. Ветер с Пустоши взметал ткань палаток, трепал полотна стягов, раздувал пламя костров, разожженных повсюду, со всех сторон доносил голоса, шум, крики.
Голова кружилась от всего этого, и Ливи невольно прислонилась к плечу своего спутника, державшего ее за талию и не позволявшего отстраниться. А она и не хотела. Как бы странно это не звучало, но страх, который она испытывала от присутствия демона мора перестал быть иррациональным и паническим, а превратился в источник сил, удерживающих на плаву и не позволяют рассудку помутиться.
К ним кто-то подходил, приветствовал, обменивался с Райхеном фразами, к которым Ливи не особо прислушивалась, но прекрасно ощущала на себе любопытные взгляды. Что думали о ней, Ливи было все равно. Она вдруг поняла, насколько устала.
- «Освежите меня яблоками, подкрепите меня вином, ибо я изнемогаю...» - тихо процитировала девушка слова Суламифь*, приблизив губы к уху Райхена. - Пожалуйста, отведи меня туда, где можно просто посидеть в относительной тишине. Я всего лишь человек, я устала. И все это слишком для меня.
Райхен бросил на девушку изучающий взгляд, кивнул и повел ее обратно. За время их отсутствия свита демона уже развернула шатры - черные словно ночь, с куполами цвета индиго и серебряной отделкой, перекликавшейся с узором на знаменах.
Оливии отвели один из небольших шатров.
- Отдыхай, - сказал Райхен, снова целуя руку Ливи. – Я прикажу слугам принести тебе ужин и пришлю служанку. Фобос также останется с тобой.
- Конечно, я уже без него никак, - устало усмехнулась Оливия, сдерживая зевок. - Спасибо, но есть я не хочу, плотно поела перед дорогой. Мне только воды. И еще спать. По земным меркам я не сплю двое суток и все это время нахожусь в дороге. Меня то переносят в Сумрачный мир, то везут на демоническую коронацию...
Оливия прошла в шатер и опустилась на гору разложенных на ковре подушек. Посмотрела на Райхена, все еще стоящего у входа.
- Не бойся, я не наделаю глупостей, пока ты там занят своими делами. Буду сидеть тихо и никуда не пойду.
Райхен взглядом отдал птице безмолвное распоряжение и ушел.
Ливи осмотрелась. Светильники из прозрачного стекла рассеивали сияние горящих внутри свечей, бросая на черную ткань шатра приятный золотистый отсвет, делая пребывание в шатре уютным, несмотря на некоторую мрачность цветовой гаммы. И здесь было все, что может понадобиться в путешествии.
- Тебе придется отвернуться и не таращиться на меня какое-то время. - Оливия помахала рукой, обращаясь к Фобосу. - Мне надо умыться и переодеться.
Ворон презрительно каркнул, но, потоптавшись когтистыми лапами на столике, все же отвернулся, всем своим видом выражая недовольство.
Добравшись, наконец, до низкой лежанки, застланной легким и теплым черным покрывалом из ткани, напоминавшей атлас, Ливи улеглась. Какое-то время лежала напряженная, прислушиваясь к себе, к звукам, доносившимся снаружи, и устремив взгляд вверх. С внутренней стороны купол шатра украшали крошечные серебряные звезды, создавая достоверную иллюзию ночного неба. Ветер шевелил ткань, и казалось, что звезды мерцали в свете свечей, гасли и снова загорались ярче... Ливи не заметила, как уснула. Утомленные разум и подсознание сжалились и позволили погрузиться в глубокий сон без сновидений.
Проснулась внезапно, как от землетрясения. Села, оглядываясь по сторонам. Вспомнила, где находится, и будто захлебнулась от накативших эмоций. Отбросив покрывало, вскочила на ноги, быстро обулась и, накинув на плечи зеленый дорожный наряд, выскочила из шатра.
______________
*цитата из повести Куприна.

Летописи, с долгожданной весной!

«Я начинаю понимать, что чувствовала Алиса, провалившись в дыру следом за кроликом. Только в моем случае вместо белого кролика - черный демон. И следовать за ним мне совсем не хотелось», - думала Оливия, медленно бредя по притихшему и опустевшему в этот предрассветный час палаточному городку.
Твердая безжизненная почва под ногами похожа на огромный лист темного, покрытого коррозией железа, разостланного под небосводом, подсвеченным на горизонте первыми карминными всполохами восхода. Пустошь окутана клочьями тумана и заблудившейся среди них тишиной. Кажется, что вместе с надвигающимся рассветом просыпается, набирает безграничную мощь и нечто, скрывающееся в этом таинственном месте.
Ливи медленно шла вдоль шатров. Обхватив себя руками, зябко ежилась от холодного утреннего ветра, и старалась не обращать внимание на провожавших ее пристальными взглядами стражей, охранявших покой своих хозяев.

Пугающе похожие на людей создания, населяющие этот мир, сейчас тоже спали. Или же люди похожи на этих созданий?
Интересно, кого Вселенная создала первыми?
Фобос, неизменный страж и соглядатай, следовавший повсюду, парил над головой, нарезая плавные круги. Как ни странно, но его общество и пугало и уравновешивало одновременно, вызывая недовольство, и, в то же время, немного успокаивая.

Оливия вздрогнула, остановилась, но повернулась не сразу. На мгновение сжалась, прикрыла глаза. Желала бы она прогнать наваждение и обнаружить, наконец, что все происходит с ней не на самом деле. И она не слышит этого негромкого, вкрадчивого, с ноткой угрозы мужского голоса, прозвучавшего за ее спиной.
- У нас договор, Райхен. - Ливи медленно повернулась, сложила руки на груди, тщетно пытаясь защититься от холодного утреннего воздуха. И от стоящего перед ней демона в обличье мужчины. Ветер развевал волосы, запутывая пряди, пробирался под тонкие одежды, ледяными прикосновениями лишая остатков самообладания. - Я считала, что ты умеешь следовать данному слову и знаешь обязанности гостеприимного... хозяина, - парировала она. - Хотя уместней было бы сказать «тюремщика», - добавила с вызовом. - Я не просила забирать меня сюда из моего мира. Никогда не променяла бы его на эту вашу ... пустоту.
Райхен молчал, разглядывал пленницу немигающим взглядом, задержался на ее губах, скользнул ниже, к шее и груди, заставив Ливи плотнее закутаться в одеяние и сильнее обхватить себя руками.
Внезапно она ощутила пугающий порыв прильнуть к Райхену. Позволить ему обнять себя и прижаться к его телу, почувствовав снова ту невероятную мощь и тепло, что исходили от демона.

Оливия не успела ответить, как Райхен, словно в ответ на ее стремительно промелькнувшую тайную мысль, обнял девушку за талию, притянул к себе и повел от шатров в сторону окруженной каменными фортами Пустоши всех Королей. Навстречу багровеющему рассвету, похожему на зарево от извержения вулкана.
Оливия, напряглась поначалу. Первые шаги дались с трудом, ноги не слушались, хотелось вырваться и убежать, спрятаться, забившись в угол шатра. Но очень скоро напряжение стало уходить само собой, без каких-либо усилий со стороны Ливи. От руки Райхена шел жар, проникавший сквозь одежду. Этот жар согревал и волновал, вызывая вовсе не страх, а непонятную кутерьму чувств. Что-то пробуждалось в душе, поднимаясь с самых потаенных ее глубин. Не мимолетное, тающее, словно туман, а мощное, грозившее подчинить, сделать пленницей не только этого чужого мира, но и запретного и не менее опасного чувства.
- Скажи мне, о, господин мой, - добавив шутливости в тон, Ливи пыталась защититься, но удалось это лишь отчасти. - Для чего ты привез меня сюда? У тебя наверняка есть самые настоящие наложницы, послушные и покладистые. Они уж точно умеют себя вести подобающим образом, и за ними не нужно пристально следить, тратя свое драгоценное время и терпение.
Ответа не ждала, просто заполняла паузу болтовней, пряча за ней свое смятение. Насколько успела понять, Райхен крайне редко утруждал себя объяснениями, просто делал то, что считал нужным, отдавая не терпящие возражений распоряжения.
Ливи еще размышляла об этом, когда ощутила, как рука демона сильней прижала ее к себе, погладила, очерчивая изгиб талии, переходящей в округлость бедра. Излучающая жар ладонь скользила, выписывая узор ласки, которой мужчина одаривает женщину, заявляя на нее свои права, выражая намерения.
Райхен склонился, заставляя Оливию затаиться, прислушаться к тому, как его губы вдруг коснулись ее волос, как он вдохнул их аромат. Не совладав с изумлением, Ливи дернулась, вскинула голову, желая немедленно взглянуть в глаза демона, прочесть в них то, что таилось за его поступками. Движение получилось слишком порывистым, и Оливия почувствовала ощутимый толчок. Райхен издал тихий удивленный возглас, и девушка увидела, что на его губе выступила капелька крови.
Оливия замерла на месте и остановила Райхена, придержав его за предплечье.
- Я разбила тебе губу... - проговорила она пораженно. Не сводя взгляда с крошечной ранки, протянула руку и кончиками дрожащих пальцев коснулась уголка рта демона. - Прости, я не хотела. Больно?
Райхен нахмурился и, не сводя с Оливии потемневшего взгляда, медленно провел языком по рассеченной губе, слизывая капельку такой же красной, как и у человека, крови.

Добрый вечер, Летописи)


"Не кавер и заевшее надолго", но есть, что послушать)
Добавлю и к каверам, и не к ним:

"Я чувствую и вижу то, что не должна почувствовать и увидеть. Теряюсь в этом мире. Еще немного и перестану узнавать саму себя".
Оливия тихо сидела в шатре на краю походной лежанки, ладонью скользя по темно фиолетовому бархату роскошного покрывала, пальцами медленно обводя узор необыкновенно красивой серебристой вышивки.
Пристальный взгляд черных глаз Фобоса не отрывался от гостьи, заставляя включать все внутренние защитные ресурсы, позволявшие сохранять мысли неприкосновенными и вести скрытый монолог.

Дневник Оливии Фараго
Из ненаписанного и неопубликованного

"Время здесь, несомненно, не стоит на месте, но для меня нет ни чисел, ни дней недели. Только свет и тьма. Жутковатые в своем инфернальном великолепии закаты и столь же величественные рассветы. Здешнее дневное светило похоже на рану в небесах. Оно льет свой кровавый свет, и я вижу только густоту оттенка, но не чувствую, согревает ли оно или, напротив, овевает могильной прохладой.
Впрочем, если общаешься с Демоном мора, вассалом самой Смерти, то ощущение потустороннего холода притупляется, становится почти привычным.
Не знаю, что со мной. Меня как-то меняет этот мир. Мне совсем не нравится здесь, но часть меня, спрятанная где-то очень глубоко, звучит на одной волне с тем, что окружает. И это безмерно пугает. Я цепенею от ужаса, сознавая, что более всего боюсь ни чего-то вовне, а того, что таится внутри моей сущности.
Чтобы как-то отвлечься от гнетущих мыслей я стала говорить сама с собой, заполняя воображаемый дневник.

Первый день
рассвет в тумане

Сегодня не самый первый день моего пребывания в Шезгарте, но первый, когда замешательству и неверию на смену пришло осознание, что я попала туда, где все представления о возможном и невозможном не имеют значения.
...Наступила и минула ночь. Что-то пробудило меня, подняло с лежанки, выгнало наружу из шатра, заставив наблюдать туманный рассвет, окрасивший мглу на Пустошью в алый цвет.
Райхен беззвучно явился из этой мглы, подтверждая свою природу. Он пугал меня и в то же время странно манил. Он - словно бездна. Зовет забыть все и шагнуть вперед, одновременно напоминая, что шаг будет последний, а дальше - ничего, кроме тьмы.
Я то льну к нему, подчиняясь неосознанному желанию, то едва не срываюсь, чтобы бежать без оглядки, ведомая здравым инстинктом выживания. Только бежать мне некуда, я ничего не знаю и совершенно не ориентируюсь в этом пугающем чуждом мире.
Когда Райхен касался меня, обнимал, его объятия то обжигали, то походили на холодный каменный плен. Я нечаянно разбила ему губу, и он, кажется, разозлился , поцеловав так, что у меня остановилось дыхание и потемнело в глазах. Все еще помню вкус его крови, терпкий, жалящий, как у крайне опасного выдержанного зелья...

Райхен ведет себя как чопорный и старомодный аристократ. Я уже и забыла, что совсем недавно видела его в обычной современной одежде. Порой этот демон похож на манерного заносчивого подростка, но чаще кажется созданием, возраст которому - безвременье. В его серых глазах словно скрыты все тайны мироздания, иногда там мелькает ярость и раздражение, а иногда я замечаю в его взгляде затаенную печаль и усталость.
Впрочем, я уже настолько плохо понимаю, что происходит, что могу прислушиваться не к голову разума, а к воображению, разыгравшемуся сверх всякой меры.

День второй
Все в масках

Весь день до вечера я проспала, не ворочаясь, не видя снов. После того яростного поцелуя Райхена меня словно обесточило. Девушка из свиты демона мора принесла мне завтрак. Помню, что пожевала что-то, запила двумя глотками напитка, вкус которого не поняла, повалилась на кровать и тут же заснула.
Разбудила меня та же служанка, притащившая в шатер целый ворох нарядов.
- Господин велел доставить это вам, - проговорила она с учтивым поклоном, - чтобы вы могли выбрать плятье для маскарада себе по вкусу. Если что-то не подойдет по размеру, мы все быстро подгоним.
Я рассеяно кивнула, глядя на гору разноцветных нарядов и множество маскарадных масок с перьями, камнями, блестками.
- Спасибо, - поблагодарила я. - Я посмотрю, а вы можете пока идти.
- Но... я должна помочь вам примерять и... - служанка удивленно расширила глаза.
- Справлюсь сама, - с большим, чем нужно раздражением прервала я девицу.
- Как пожелаете, - поджала губы служанка. - Зовите меня, если понадоблюсь. Я вернусь позже и помогу вам сделать прическу.
- Угу, - я небрежно кивнула головой.
После некоторого колебания девушка удалилась, неохотно предоставив мне возможность выбирать и примерять наряды самостоятельно.
Покопавшись в ворохе тряпья, я приуныла - дорогущие ткани всех цветов радуги, изысканная вышивка драгоценными камнями, золотыми и серебряными нитями, пышные юбки. Если надену хоть что-то из этого, буду похожа на нелепую куклу, которую сажают на чайники.
Следующие час или полтора провела, пытаясь подобрать себе то, в чем смогу ощущать себя более или менее комфортно. В сундуке, привезенном с собой, обнаружила черные бархатные брючки, предназначенные, скорее всего, для верховой езды. Узкие, мягкие, прекрасно сидящие. К ним идеально подошел, изначально идущий в комплекте с пышной вычурной юбкой, приталенный бархатный жакет, украшенный богатой, но при этом изысканной вышивкой жемчугом.
Фобос, сидящий на спинке кресла, неодобрительно ворчал. Пару раз он подбирался поближе, и, возмущенно каркая, наблюдал, как я колдую над нарядом, отпарывая от камзола лишние, на мой взгляд, жемчужины.
Прическу я соорудила себе тоже сама и дополнила свой образ простой черной шелковой маской и яркой помадой. Заглянувшая в шатер служанка потеряла дар речи, когда увидела меня, а через пару минут явился Райхен. Он окинул меня невозмутимым, но крайне цепким взглядом с ног до головы.
Наверняка, мой наряд мало соответствовал тому, что ему хотелось и было бы привычным увидеть на "наложнице". Но я не стану ходить всю ночь, чувствуя себя вороной, разодетой в павлиньи перья.

Запечатлел на моей безвольной руке холодный поцелуй и вывел из шатра.
Мы оказались в гудящей и сверкающей, излучающей все возможные и невозможные потусторонние силы, толпе.
От нахлынувшего я сперва чуть не задохнулась, затем меня сковало странное оцепенение. Все куда-то отдалилось - звуки стали приглушенными, зрительные образы расплывались, теряя четкость. Я словно робот двигалась вперед, вежливо кивала проходящим мимо, и как сквозь вату слышала, что они приветствуют Райхена и что-то говорят обо мне.

- А ты уверен, мой господин, что никого не съем я? - огрызнулась, внезапно теряя выдержку.
Райхен проигнорировал мою вспышку, наверняка сочтя ее капризом или проявлением взвинченности. Повлек меня к уставленным обильными угощениями столам. В животе заурчало, напомнив, что последний раз я нормально ела еще перед отъездом, в замке Райхена. Не успела я понадеяться, что вкусная еда немного отвлечет меня, как всегда отвлекало от угнетающих мыслей мороженное или печенье, как дорогу нам преградила пара, облаченная в богатые пышные наряды.
Мужчина окинул меня липким взглядом, под которым мне захотелось содрогнуться от отвращения, но я взяла пример с Райхена и сохранила невозмутимость. Наглец назвал меня "сокровищем", признав частью "коллекции", а его спутница едва не выскочила из корсажа, пытаясь продемонстрировать Райхену своих "девочек". При этом резанула меня недобрым, полным ревности взглядом и окрестила "бедняжкой" и "наложницей".
Эта красотка явно имела виды на демона мора и тяготилась своим супружеством. Но не так же явно стоит это демонстрировать. Или здесь так принято?
Пряча усталый вздох, я тоскливо уставилась на ломящиеся от яств столы, пока мой демонический спутник обменивался любезностями со своими нахальными спесивыми знакомцами. Очнулась, когда до моего сознания донесся спокойный голос Райхена.

- Участь господина и супруга, вынужденного всю жизнь добиваться безоговорочного повиновения и смирения, достойна лишь сочувствия, - проворчала я, не выдержав, и тут же ощутила, как стальные пальцы Райхена стиснули мою руку.

Меня снова наказали за мою неучтивую болтливость, решив заморить голодом и закружив в нескончаемом танце.
Я бы предпочла в качестве наказания еще один болезненный поцелуй.

День третий
Демонический самурай и плодородный серый пепел, рождающий кошмарные замки.

Я скучаю по земным дорогам, по многоцветью летних лугов, по шуму дождя и гомону птиц в лесах. Сегодня мне снилось, как солнечный свет струится с небес, пробиваясь сквозь листву, и в золотых лучах танцуют капли утренней росы...
...Проснулась, чувствуя на щеках подсохшие дорожки от слез. Не помню, когда еще плакала во сне. Разве что в детстве, когда нечто страшное произошло с нашим псом. По моей вине, которую я осознаю и не могу загладить по сей день.
Мой дар берет с меня такую плату.

... Вчера над пустошью летал дракон.
Сегодня Верховный демон, или как его здесь называют, сделал себе публичное харакири, выпустив тысячи сущностей, метущихся и вопящих словно обезумевшие банши. Они окружили и поглотили его подобно смерчу.
Это было так... запредельно ужасающе, что я зажмурилась и закрыла уши руками. Вот сейчас Райхен должен быть рядом со мной, сейчас я нуждалась в нем, в его прикосновении, властном и пугающе сильном. Но демон был там, рядом со своим правителем. Как оказалось, Райхен еще и входит в число особенно приближенных к Лорду.
А потом посреди серой пустоши, прямо из-под безжизненной почвы вырос немыслимо огромный замок. Целый город, поднявшийся из глубин земли. Я не могу описать его, не буду даже пытаться. Помню только, что на фоне истерики, едва не случившейся со мной, в голове мелькнула нелепая мысль, что в ворота замка с легкостью могла войти статуя Свободы.
Я все это видела своими глазами, как и тысячи других, присутствующих во время этого зрелища. И в этой толпе мне не с кем не то что обсудить грандиозное зрелище, но и просто перекинуться словом.
Этот мир не мой. Я здесь чужая, и чувствую, как все сильней меня тянет туда, где мое место - в мир людей, на Землю. Если останусь здесь, то почернею и истаю, как прошлогодний снег... "