Карта ролевой игры "Сумерки"

Пап, так в этом и есть уникальный дар) Пристроить дочку так, чтобы с муШем подальше от глаз) И доча счастлива и для бюджета не опасно

Венеция



Бесконечное море жизни полно островков, которым суждено стать для нас островками забвения. Какие-то мы оставляем позади, даже не ступив на них, чтобы обрести желаемое. Какие-то становятся нашим пристанищем на долгий срок. Но даже самый долгий срок – краткий миг в летописи вечности. И он имеет своё окончание. Только от нас самих зависит, с какими чувствами мы покинем этот самый островок – с приятной, лёгкой грустью, которая впоследствии станет лишь ностальгией, или же с желанием бежать, куда глаза глядят и больше никогда не возвращаться назад. А потом нам кажется, что бесконечное море стало пустынным и глухим к нашим мольбам повстречать что-то иное, что сможет вернуть нам самоё понятие «ощущение жизни». Но впереди есть новые острова, и кто знает, быть может, один из них и будет способен подарить нам желаемое. Кто знает…

- Всё почти готово, мы сможем подойти к этому месту на вашей яхте, и посмотреть за всем процессом со стороны, - говорит мне Виктория, подходя чуть ближе. Я могу контролировать чувство голода, хотя постоянно балуюсь своим излюбленным блюдом. Но почему-то именно сейчас голод становится нестерпимым.
- Отлично, я надеюсь, что меня не станут волновать различные вопросы, на которые у меня нет никакого желания отвечать, - раздражённо произношу я, сама не понимая, от чего так злюсь.
- Нет, за это я ручаюсь, - Виктория поспешно покидает мой номер, чувствуя опасность. О, нет! Разумеется, я умею себя контролировать, когда мне это необходимо. Да и срывы становятся обычно лишь приятной частью моей жизни, не привнося в неё никаких неприятностей. Я не люблю постоянный контроль, ибо он – покой и статика, коих и так очень много в моей жизни. Но статика со всполохами хаоса гораздо притягательнее, не правда ли? Закусив нижнюю губу, размышляю о том, не пригласить ли кого-то для компании. А это было бы великолепно: палуба яхты, текила рекой, соломенная шляпа и…что-то я размечталась, пора покидать Италию…

Солнце играет бликами в воде, столик на двоих , равномерное течение времени. Скучно, однообразно…пусто.
Лениво помешиваю сахар в чашке с капуччино, особо ни о чём не раздумывая. Ни о чём конкретном, обо всём и ни о чём сразу. Когда-то, стоя под небом во дворе дома Эда, глядя на салют, который, то и дело освещал редкие облака разноцветными сполохами, я думала о том, что хотела бы обрести свою «вспышку» в жизни. Сколько времени прошло с тех пор? Чуть больше года. А я ни на йоту не продвинулась в своём обретении. Глупо жалеть, ведь прошла лишь секунда времени, крошечная песчинка в пустыне вечности, но именно сейчас я поняла, что пока проиграла. Хотелось обрести что-то сумасшедшее, что перевернуло бы мою жизнь, поставив её с ног на голову.
Повинуясь секундному порыву, хватаю со столика телефон, набирая на нём смс-ку, жду минуту, прежде, чем нажать кнопку «отправить» и улыбаюсь сама себе. Отплытие можно и задержать, если абонент перезвонит и скажет, что готов составить мне компанию. А я, быть может, решусь на нечто большее, чем просто приятное времяпрепровождение.
Ответ приходит совершенно иной, чем я ожидаю. Официант передаёт мне записку, развернув которую, я тут же узнаю почерк написавшего. О, нет. Не его почерк, которым он вывел эти простые строки, а его почерк, которым он уже не раз пытался что-то написать в моей судьбе. Внезапно, осторожно, мягко и с опаской…
Откидываюсь на спинку стула, поворачивая голову и глядя на воду. А моих губ касается открытая улыбка…

Дорик, читать было и вправду супер-интересно) ты умочка!

Йа готова собраться в газету)) Уж бредни то сочиню точно)))) А со сплетнями и других персов за глаза))))

Ох, йопишь мот)))) Пропустить такое мирное чаепитие я просто не в силах, разумеется, если моё непоявление на нём снова не станет спланированной заранее акцией , и на дверях в чат меня не будет ждать табличка: "Вход только для угодных (имярек)". Так что если меня не будет, ищите меня под дверью в привилегированное, и, я не побоюсь этого слова, гипер-активно играющее общество

Эмчиджайзер, не могу отказаться от столь щедрого и джентльменского предложения Забронируй мне, пожалуйста, одно местечко за спиной , ну а, уж коли не погонят безбилетных, то сам Бог велел нарисоваться

На левой или на правой стороне спины? Чтоб мне смочь слиться с твоим местно-спинным колоритом
_____
Умираю, давно такого славного настроения не было

Всё, Эмчик, решено))) Не умираю, и так сказать, выстраиваемся "свиньёй" и в чат

Алиш, ну раз уж ты рада, то явно будут рады все

Ах, Сульпиция, если бы реальность всегда совпадала с тем, что невозможно представить!)))

Изик, спасибо, дорогая) Главное, не выпускать Грин-карту из виду теперь)))

Марокко

Я сижу по-турецки, глядя на море перед собой, а ветер играет чёрными волосами, путая пряди между собой. Волны набегают на берег одна за одной, иногда добираясь до меня. Даже во время шторма волна, встающая подобно стене, не остаётся на пике вечно. Невозможно быть постоянно на подъёме, как и не возможно быть в чём-то, что постоянно на подъёме. Чем дольше ты задержишься наверху, тем больше времени тебе захочется потратить на отдых внизу.
Человек вообще крайне непостоянное существо. А ведь и я когда-то была человеком. Со временем качества, которые присущи этому виду существ, становятся всё призрачнее, но я стою на своём: я когда-то была человеком.
Слишком короткая жизнь, которая присуща им взамен нашей вечности, толкает людей на необдуманные поступки. Порой они становятся подобны калейдоскопу, который вертят в руках с огромной скоростью. И всё оттого, что люди не умеют ждать. Ожидание нового пика, нового подъёма, работает только на самосохранение. Дождавшись нового взлёта с тем, кто стал тебе дорог, ты поймёшь, что в этом и заключается смысл твоего бытия. Не в том, чтобы бросить всё, устремляясь на поиски новых вершин, которые тоже станут когда-то руинами. Только в том, чтобы сохранить то, что дорого.
Поднимаюсь на ноги, отряхивая песок с влажных джинсов и направляясь в сторону отеля, шагая босиком по горячему песку. Время течёт неспешно и в то же время привычно быстро, потому что я перестала замечать его. Сколько прошло с тех пор, как я обрела эту привычку, я не знаю, знаю лишь, что время с тех пор стало идти быстрее.
В отеле немноголюдно, но когда я, переодевшись в вечернее платье, устраиваюсь на балконе, ко мне за столик присаживается мужчина. Вряд ли он хочет чего-то большего, чем разговор, ведь этому представителю человеческого рода, должно быть, не менее семидесяти лет. Итак, я не интересую его как сексуальный объект, он меня – как еда.
Киваю, разрешая присесть рядом, ожидаю, что он мне скажет.
- Я не в первый раз вижу вас на этой стороне отеля. Прячетесь от солнца?
Окидываю его быстрым взглядом. Интересно, в чём подоплёка вопроса?
- Именно так, не люблю, когда оно играет на моей коже своими лучами.
- Вам бы пошло солнце в волосах.
Кажется, романтик.
- Разве настоящему предмету искусства стоит украшать себя дополнительно? – Вздёргиваю вверх бровь, отпивая небольшой глоток мартини. Мой собеседник предпочитает выдержанный коньяк. Я чувствую его терпкий аромат даже на расстоянии.
- Вы считаете себя предметом? – Искренне удивляется.
- Вы считаете, что между предметом и предметом искусства нет разницы?
Моргает и улыбается.
- Мистер Уильямс. Брендон Уильямс. – Протягивает руку.
- Мисс Делакруа. Мириам Делакруа, - отвечаю на рукопожатие, он удивлённо моргает снова, почувствовав холодную кожу под сухими старческими пальцами.
- Вы любите одиночество? – Очевидно, намекает на то, что я который день разгуливаю по Марокко одна.
- Судя по тому, что сейчас вы находитесь рядом со мной, - эта истина не абсолютна.
- А какие истины абсолютны, Мириам?
- Таких истин нет. По крайней мере, общепринятых точно. – Снова отпиваю мартини, он снова удивлённо вздёргивает бровь.
- А как же любовь, вера? Дружба, доверие? Разве эти истины не абсолютны?
- Нисколько, - качаю темноволосой головой, - возведённые в ранг абсолютных добродетелей, они становятся абсолютным злом в каждом отдельно взятом случае. Кто-то любит, а в ответ не получает того же, и тогда любовь перерастает в ненависть. Кто-то дружит и доверяет, а в ответ получает предательство по всем фронтам.
Отставляю бокал на столик, и чуть подаюсь в сторону нового знакомого.
- Так в этом случае они являются абсолютной истиной? Продолжают ли являться абсолютной ценностью, мистер Уильямс?
- Никогда не задумывался об этом…
- Дайте угадаю, почему. Было слишком мало времени, чтобы остановиться и оглядеться?
- Пожалуй, что так, - усмехается, но глаза серьёзны.- Когда же у вас было время, чтобы понять это, Мириам?
- Я не принадлежу времени, Брендон. Да и само понятие «время» очень нестабильно. Кому-то хватает двадцати лет, чтобы дойти до конца в познании самого себя, кому-то на это не хватит и вечности.
- В первом случае человек слишком торопится, не так ли? – отпивает коньяка, цепко глядя на меня.
- Нет, в первом случае человек слишком ограничен, - поднимаюсь из-за столика, давая понять, что разговор окончен, и слышу вполне ожидаемый вопрос.
- Тогда чему вы принадлежите, Мириам?
Замираю по пути к лестнице, оборачиваясь к Брендону, на лице которого застыла растерянность.
- Я принадлежу самой себе. И только.

Прошлое, как калейдоскоп событий, постоянно преследует каждого из нас, заставляя предпринимать тщетные попытки не замечать его. Оно подбрасывает картинки хаотично, и ты порой сам не знаешь, какая из них пригодится тебе в настоящем или в будущем. Ты имеешь право не замечать их, но это будет величайшей глупостью, ведь подчас очень многое зависит от того, что именно скрывает в себе прошлое.
Кто-то хоронит воспоминания под гнётом страха и боли, которые были в прошлом, кто-то, напротив, вытаскивает картинки из памяти как старые детские рисунки из сундучка. И тогда эти картинки оживают, становясь отрадой в скучном течении бытия. А иногда воспоминания вихрем носятся за тобой, настойчиво охватывая всё твоё существо, просто потому, что тебе кажется – они станут твоей частью и в настоящем. Быть может, виной тому страшное преступление, виновником которого ты стал, и сейчас просто хочешь избавиться от его последствий. У тебя нет ни капли совести, ты давно променял её на бессмертие, вместе со своей душой. Но, тем не менее, тебе страшно, что кара за то, что ты совершил, настигнет тебя неминуемо. Просто потому, что предать человека, который искренне тебя любил – совершить худшее из зол.
«Делакруа, Делакруа», - вертелось в моей голове несколько последующих дней после разговора с одним из смертных, которому я назвалась именно этим именем. И это мне казалось странным. Возможно, всему виной была та самая встреча во Франции, которая всё не шла у меня из головы. Осознавать, что в знакомой фигуре я узнала своего мёртвого супруга, было довольно страшно. Я обдумывала возможности, при которых он мог остаться в живых. Не иначе, я ошиблась, слишком быстро посчитав его мёртвым, а потом…Потом всё просто: яд попал в кровь, и Ричард возродился к жизни уже будучи вампиром. И я сама была его создателем. Создателем своего мужа-вампира, который сейчас преследовал меня. Интересно, как долго он следил за мной и как долго искал? В принципе, никаких препятствий к тому, чтобы меня обнаружить, у него возникнуть было не должно.
Я поспешно побросала вещи в чемодан, мечтая о том, чтобы убраться из отеля. У меня началась мания преследования, я только сейчас поняла это – недаром последние месяцы я беспорядочно переезжала с места на место, особо нигде не задерживаясь.
- Алло, Виктория, мне нужна помощь, немедленно, - продиктовав своей помощнице все интересующие меня параметры места, в котором я собиралась задержаться на несколько последующих месяцев, я отключила сотовый и бросила быстрый взгляд на дверь, ведущую во вторую спальню номера. Зябко поёжилась, потому что мне вдруг показалось, что за ней находится Ричард, который мечтает о том, чтобы спросить с меня за все мои грехи. Которых было немало и в которые я предпочитала погружаться глубоко и надолго. И быстро вышла из номера, мечтая поскорее оказаться в совершенно другом месте.

Остров Musha Cay. Багамы.
Хорошо, когда есть неограниченное количество средств, и возможность решить все вопросы, не прибегая к самостоятельным переговорам. Небольшой частный самолёт приземляется на взлётно-посадочной полосе острова, а мне уже хочется, чтобы весь обслуживающий персонал оставил меня в покое и исчез из поля моего зрения. Желательно навечно.
- Надеюсь, Виктория отдала вам точные распоряжения, и я могу рассчитывать на то, что никаких гостей за время моего пребывания здесь, не будет? – почти ласково осведомляюсь я у администратора, смотрящего на меня так, будто я божество, спустившееся с небес на землю. Хотя, явно, за время своей работы в данном месте, он повидал много подобных гостей.
- Всё будет исполнено в точности, - едва заметный кивок в его сторону.
- Я займу самую просторную виллу.
- Разумеется.
Через пару часов я поняла, что не только Виктория, но и весь обслуживающий персонал отеля знают своё дело на отлично. За время моего пребывания здесь, хоть оно и исчислялось не таким уж большим количеством часов, я ни разу не видела никого из людей в зоне досягаемости моего зрения. Будь то вилла, стоящая отдельно на возвышенности или же берег пляжа, который просматривался в обе стороны с балкона. И мне даже стало казаться, что я действительно нахожусь в этом уединённом месте одна. Лишь только один раз мне послышалось, что неподалёку раздался приглушённый звук рёва мотора самолёта.
Накинув на голое тело лёгкий халатик, после того, как приняла душ, я отбросила прочь желание подефилировать нагишом, и решила спуститься вниз, чтобы прогуляться по пляжу. Легко касаясь босыми ногами ступенек лестницы с металлическими перилами, я почти достигла первого этажа, когда моего обоняния достиг аромат вампира, заставив приостановиться на полпути. Я ни разу не встречала этого вампира раньше, по крайней мере, его аромат был мне незнаком.
Спустившись ещё на пару ступенек ниже, я оглядела просторную гостиную и застыла на месте, хватаясь рукой за стену. Если бы моё сердце билось, оно бы разогнало кровь по венам до сверхзвуковой скорости. Рядом с высоким, почти во всю стену, окном, створки которого были распахнуты, стоял мужчина, который медленно повернулся ко мне, очевидно, заслышав мои шаги. Небрежно распахнутая на груди рубашка, светлые джинсы, холодная улыбка на лице – вот и всё, что было на нём надето. Я сделала судорожный ненужный вдох и тихо прошептала, ища пути к отступлению:
- Ричард?