Карта ролевой игры "Сумерки"

Прям даже обидно как-то))))))))))))))))

Ага, то-то я не вижу ни дочерей ни их муШей))

а они почкованием размножаются... Побочный эффект одного из моих экспериментов.

Ни с чем несравнимая роскошь – не знать кто перед тобой! Давний знакомый или абсолютно неизвестная личность. Друг или враг. Этот аспект подливал бы в кровь адреналин, если бы такое было возможно. В данной же ситуации это просто обостряло все чувства. Маскарад казался не просто праздником, а чем-то вроде игры, которая для кого-то могла стать смертельно опасной, а для кого-то просто слегка щекочущей нервы.
Я анализировал свои ощущения, стараясь одновременно просчитать, чего можно ждать от ситуации, когда вампиры, привыкшие ориентироваться на свои инстинкты и доверять своим ощущениям, лишились своего преимущества.
Однако долго анализировать все это было бессмысленным занятием, и приняв определенные решения, разработав несколько схем поведения, зависевших от обстоятельств, в которых я мог оказаться, я отдался во власть восхитительного праздника, который окутывал меня своим чудесным покрывалом, сотканным из нитей тонких чувственных наслаждений, потакания любым прихотям гостей с добавлением великолепной музыки.
В моем сознании растворялись все барьеры, сдерживающие мою сущность, она, словно поток раскаленной лавы вырывалась изнутри, сметая на своем пути все преграды. Я внезапно понял, что свобода это осознанная необходимость, без которой просто невозможно больше существовать.
Я двинулся по залу, в поисках того, кто мог бы разделить эту свободу со мной…

Сул, а какого рода причину надо? Она должна быть одна? Или у каждого своя?

Долго искать мне не пришлось. Спустя несколько минут, я совершенно случайно натолкнулся, на скучающую в одиночестве гостью. Я даже не сразу поверил, что она одна, так притягательно было ее тело, окутанное красным атласом, который искусной игрой света и тени давал представление о том, что скрыто под ним.
- Скучаете? – сказал я, протягивая незнакомке бокал с шампанским, взятый с подноса, проходящего мимо официанта.
- Разве можно скучать в Венеции? – ответила вопросом на вопрос моя собеседница.
- Полагаю, что если нет достойной компании, скучать можно где угодно, - не сдавался я.
- Пожалуй вы правы, - незнакомка отпила из бокала, глядя не меня поверх его ободка, глазами цвета рубина.
Какое-то время мы стояли, болтая ни о чем. Однако разговор доставлял нам обоим огромное наслаждение и прерывать его не хотелось.
Во время разговора меня не покидало чувство, что я уже слышал этот голос раньше, и хотя я понимал, что узнать свою собеседницу я не могу, легкое ощущение дискомфорта преследовало меня.
Внезапно моя память, словно решив пошутить со мной, перенесла меня в Вольтерру, времен моего пребывания там.
Я вспомнил свой отъезд оттуда, точнее его причину – охоту, устроенную на меня местными борцами с нечистью.
Внезапно для себя я обнаружил, что являюсь объектом пристального внимания со стороны охотников на вампиров и, хотя я был безобиден, именно после моего появления в различных местах оставались обескровленные трупы и разные мелочи, неумолимо указывающие на меня, как на автора этих самых трупов.
Ситуация прояснилась, когда одна из Вольтури, девушка, бывшая в услужении у Дайдимы, проговорилась о ненависти, которую испытывает ко мне ее хозяйка и о том, что в скором времени меня ждет поимка, я покинул Вольтерру, решив не дожидаться столь впечатляющей участи. За свою откровенность моя спасительница заплатила дорого – Дайдима безжалостно пытала ее и, в конце концов, жестоко убила. Не причинив никому в своей жизни вреда, я всегда жил с ощущением, что эта смерть на моих руках. Тем более, что Дайдима не упускала случая напомнить мне об этом. Иногда я даже задумывался о том единственном способе, который мог бы избавить мир от такой обитательницы.

Еще только ступив на трап самолета в аэропорту я почувствовал себя дома. Влажный воздух олимпийского полуострова проник в меня заполнив ощущением умиротворения. Заскочив домой и кинув там нехитрый багаж я отправился на охоту, что бы уже с новыми силами приступить к своим обязанностям в клинике.
Долгое отсутствие в клинике аукнулось мне в первые же минуты моего приезда. Не успели стеклянные двери разъехаться передо мной, как со всех сторон послышались жалобы, просьбы, возмущения и даже одна угроза. На угрозе я остановился отдельно, отведя угрожавшую мне всеми демонами ада дряхлую старушку, в свой кабинет. Жалобы подождут, а вот демоны из ада - дело серьезное. Суть проблемы, как оказалось, была в следующем - старушке не разрешали взять в больницу ее собаку. Нужна была госпитализация, но противный персонал никак не соглашался госпитализировать вместе с бабулей и ее ... английского мастифа... Слюнявое чудище сидело в машине и убивалось по хозяйке (если верить разгневанной старушенции).Битый час ушел у меня, что бы втолковать ей, что животным не место в лечебном заведении. Пришлось пообещать лично присмотреть за животиной и отвезти его к себе домой вместе с кормом и любимым одеялом.
Не хило начались трудовые будни...

Снова на новом месте. Это уже вошло в привычку, нигде не задерживаться надолго. Не успевать привязаться к чему-то, прикипеть к месту. Это было похоже на какую-то игру или соревнование не дать себе осесть. Не помню с какого времени это началось. Наверное отец-священник, которого любовь к Богу постоянно забрасывала в места, необремененные благами цивилизации, передал мне эту особенность по наследству вместе со стремлением спасать людей. Только вот он спасал людские души, а я - тела. Хотя мое теперешнее место должно было приблизить меня к его стихии. Не даром раньше психиатрические лечебницы называли домами для душевнобольных. Никто никогда не сомневался, что душа человека может страдать и страдания эти могут проявляться самым неожиданным, а порой и просто неприглядным образом. Вроде бы человек жив-здоров, а вот поди ж ты начинает мнить себя Наполеоном или еще хлеще Гитлером.
Меня всегда интересовали подобные случаи, в мировой медицинской практике их накопилось немало. Как правило, истоки подобного вида помешательств таились глубоко в прошлом больного и мне доставляло несказанное удовольствие выискивать в воспаленном могзу пациента эти узелки, которые преломили нормальное течение его жизни и заставили его отречься от себя.
Пройдя курс обучения, я получил направление на практику в штат Вашингтон. Как говорили знающие люди, местный климат располагал к депрессиям и психическим расстройствам. Поэтому недостатка в работе не предвиделось.
Поселили меня в небольшой комнатке в западном крыле, где располагался персонал. Комната, небольшая, но чистая и удобная, вполне меня устраивала. Врач, который должен был руководить моей практикой некий Дэниел Харт, показался мне довольно приятным, хоть и заметно подуставшим.
После обеда в столовой Харт устроил мне экскурсию по восточному крылу, которое он не без гордости считал своим детищем...

вещал доктор
Я заинтересованно заглянул в окошко на двери. Внутри на кровати сидела женщина лет сорока, очень привлекательная. Она что-то тихо говорила и я уже собирался отвернуться, когда она вдруг вскочила, сначала начала бегать из угла в угол, яростно жестикулируя, а потом остановилась и в ярости глядя на то место, где только что сидела, начала неистово кричать, будто что-то доказывая невидимому собеседнику.
-Интересно, - произнес я себе под нос, и сколько у нее эго?

"Элла Вудс" - прочитал я на бланке рядом с дверью.
не унимался Харт.
Я заглянул в окошко, девушка, обхватив себя руками, ходила по палате, как вдруг, словно почувствовав на себе мой взгляд, обернулась к окошку. Постояла немного в немом изумлении, а потом бросилась к двери истошно вопя

Сказать, что я был поражен, означало не сказать ничего! откуда эта совершенно незнакомая мне девушка могла узнать мое имя? На бэйдже она не могла бы его прочитать при всем своем желании, слишком далеко она стояла и слишком мало было окошко. Значит узнала лицо. значит мы виделись раньше. Но то, что я мог забыть такую невероятно привлекательную женщину было практически невозможно. Все эти мысли роились в моей голове, пока я остолбенело смотрел, как санитары вбегают в палату и вводят пациентке успокоительное, а Дэниел Харт подталкивает меня в сторону следующей палаты. В ней был молодой человек, который, если верить рассказу Харта, поступил сюда из детского отделения, как только ему исполнилось 18. Как ни странно, я уже почти не слушал Харта, поясняющего, почему молодой человек перекочевал из детского во взрослое отделение и почему родные уже отчаялись на его выздоровление. У меня из головы не выходило лицо девушки, звавшей меня на помощь. И, хотя, дверь в палату давно уже закрылась и из-за нее не раздавалось ни звука, в ушах у меня до сих пор звучал ее крик. Я уже понял для себя, что непременно должен разгадать эту тайну, пусть даже мне придется применить запрещенные методы.
После ужина я устроился в своей комнате и разложил на столе карты пациентов, которых видел сегодня. Сначала я честно пытался изучать анамнез по порядку. Но очень скоро понял, что карта Эллы Вудс притягивает меня словно магнит. Я, обреченно вздохнув, аккуратно отложил все остальные папки на край стола и раскрыл перед собой ту единственную, которая занимала меня больше всего. К собственному удивлению я обнаружил там всего несколько листов. В основном это были результаты тестирования и анализы. Ничего, что выбивалось бы из пределов нормы. Поразительно, никаких отклонений не было. Как правило, психический недуг сопровождался какими либо нарушениями в деятельности организма. А тут ничего. Все в абсолютной норме. Я решил порекомендовать Харту повторно провести все анализы. Не может быть, что бы такой фанатик психиатрии, каким он мне виделся, не придал значения этому факту. Значит он осознанно не проводит повторное исследование. Почему?
Я не заметил, как переместился на кровать и заснул в обнимку с зеленой папкой. Всю ночь образ Эллы преследовал меня, но что самое странное во сне я знал ее, и она меня знала. Я был главой клана вампиров-вегетарианцев. Я работал в клинике и у меня была семья. Проснувшись я понял, что хочу попробовать с Эллой один из своих методов проникновение в сознание пациента. Но для этого она должна мне безоговорочно доверять. План созрел в моей голове быстро, и после утреннего обхода, когда Харт удалился в свой кабинет, я направился прямиком в палату № 7.
- Привет, Элла, - сказал я, подходя к кровати, на которой девушка лежала, свернувшись калачиком, - ты же понимаешь, что я не мог обнаружить наше знакомство иначе мой план по твоему спасению провалится с треском. Пока что мы будем делать вид, что мы не знакомы. Если кто-то спросит тебя, откуда ты меня знаешь, придумай что-нибудь, ты же умная девочка. А теперь мы изобразим врача и пациентку. Для тебя ведь это не будет сложно. Просто отвечай на мои вопросы.
Расчет был верным, в ее глазах при первых же произнесенных мной словах, пронесся вихрь эмоций, не нашедший, однако, своего отражения на ее лице. Вот это самоконтроль - невольно восхитился я и приступил к выполнению своего плана.

Джар, а откуда у тебя, стесняюсь спросить, две копейки??? Опять под половик без спроса залез?
Лейка очень рад, что тебе понравился наш замут! Будем стараться оправдать твои ожидания
Бар Да легко! Помнишь там парень был, которого из детского отделения перевели... Брюки превращаются... Превращаются брюки...

И на том спасибо! Низкий тебе поклон!

Эх, Джар, Джар! Ты же понимаешь, что я не могу оставить вас без средств к существованию))))). Вот не сказал бы я, откуда б ты взял 2 копейки. Да и мало ли случаев в жизни, когда необходима помощь папы... Пусть даже и приемного)))

Ну я должен был хотя бы попытаться)))

Расправившись с псом (в переносном, разумеется, смысле) я вернулся в клинику. Там меня ждала обычная рутина и я начал уже входить в свой обычный ритм. Казалось, что я и не уезжал никуда. Что все это время я исправно появлялся в клинике, исполняя свои обязанности. Часто так бывает - работаешь себе, никого не трогаешь и вдруг бааааццццц! На кого-то метеорит свалился, а на кого-то похлеще. Визг тормозов я услышал, сидя в своем кабинете и заполняя формуляры на заказ крови и плазмы. Вслед за визгом, в мое сознание ворвались ругань Джара, лепетание Леи и перебойный стук сердца Барэга. Бросив формуляры на столе, чего делать категорически было нельзя, я перескакивая через ступеньки понесся вниз. Навстречу мне по лестнице уже бежал ординатор, лицо которого было белее его халата. Зная его не первый год, я был уверен, что напугал его вовсе не безжизненно висящий на руках Джареда Бар. А как раз сам Джаред, лицо которого не предвещало ничего хорошего, а вернее было бы сказать предвещало много чего очень нехорошего тому, кто в кратчайшие сроки не возьмет руки в ноги и не вернет Бара с того света. То что он в данный момент находился именно там у меня лично не было никаких сомнений, да и у моего ординатора тоже. Поэтому он и хотел перепоручить мне почетную миссию гибели от рук Джареда.. А вот хрен вам, - подумал я хватая Бара, укладывая ее на каталку и разгоняя до скорости болида формулы 1 по пути в реанимацию. Я успел только крикнуть, что бы Джара и Лею не пускали в реанимацию, в ответ на что в спину мне полетел такой трехэтажный мат, который воспроизвести не представляется возможным по этическим соображениям. Ординатор делал закрытый массаж сердца, я схватил шприц с адреналином и всадил ему в грудную клетку.
- Давай! - орал я, понимая в какой-то степени Джара, покрывавшего Барэга матюгами по пути в клинику, чертовски не хотелось терять его. 180, разряд, ноль эмоций, 220 разряд, ноль эмоций.
- Бар, черт тебя дери! Мне можно же вместе с тобой в одну могилку теперь ложиться! - не унимался я, но ровная полоса и монотонный писк упрямого монитора не собирались реагировать на мои угрозы. Я снял перчатки, с силой зашвырнул их в угол комнаты и подошел к часам, хотя прекрасно видел стрелки и от стола, я просто не хотел видеть тело Бара.
- Время смерти...

Я подскочил к столу.
Одновременно с этими словами в мой мозг ворвались стук сердца и равномерное попискивание монитора, Вот засранец! подумал я, но улыбка уже расплылась по моему лицу. Я вытащил из кармана фонарик, что бы проверить реакцию зрачков, не обращая внимания на выпавшие следом мелочь и пропуск и попросил его моргнуть один раз, если он понимает меня. Но вместо подмигивания услышал охрипший голос

-
Я оглянулся на ординатора:
- Давайте-ка отвезем его наверх на служебном лифте в палату интенсивной терапии.
Ординатор ничего наверное в своей жизни так не хотел, как никогда ни при каких обстоятельствах не встречаться с Джаредом, поэтому с радостью, граничащей с ликованием, воспринял мое предложение и мы покатили Бара в сторону, противоположную от двери в которую вкатили его труп.

Помнится кто-то обещал броситься мне на шею)))