Карта ролевой игры "Сумерки"

Шо это я как погляжу мой свежеподаренный король - предмет обсуждений) Похвально))
Чахлик-не чахлик, а однако ж, хоть какой-никакой, но Король имеется) Мы его сейчас ещё на посты раскрутим и всё будет в ажуре)
А то что выглядит он потрёпанным, так это я его опробировала, прежде, чем задаривать) Ну и во время опробирования срок гарантии истёк) Пардон муа, как говорят у нас в Колхозе, вот так вот перестаралась чутка
ЗЫ: Дорик вот шепчет, что если бы Королик выглядел вот так

Она бы требовала чек) А так всё очень даже культурно обошлось)))

Феликс: а) Алиби у меня должно же быть, в самом-то деле)) А тут такой повод, подруге снова восемнадцать) Сам Бог велел))) б) Не такой уж он и до полусмерти-то замученный)) Вон даже курить пытается)))

Париж

Что может быть лучше грязного алиби? Ведь людям всегда было свойственно верить в худшее или плохое. Каждый человек с какой-то маниакальной радостью способен сделать частью своей жизни что-то греховное, отрицая чистоту, потому что она скучна.
Кажется, я уже говорила, что деньги способны сделать очень многое в наших жизнях и, наверное, буду банальна, если повторю эту незыблемую догму.
Покинув Лувр, мы с Алей решаем направиться в элитный стрип-клуб, именуемый «Клеопатра», для обеспечения надёжного и грязного алиби. По пути заезжаем в банкомат для того, чтобы обеспечить себе это самое алиби материально и вот мы уже в кабинете директора стрипа, который находится на своём посту даже глухой ночью. Похвально. Расплачиваемся с ним, разъясняя, что именно нам нужно и уже через пару минут для нас готова вип-комната.
Мы располагаемся в удобных кожаных креслах, готовые к тому, чтобы начать обеспечивать своё алиби.
Приглушённый свет, создающий интимную атмосферу, богатое убранство вип-комнаты, напитки на столике рядом.
Я смотрю на Алю, которая обозревает окружающую обстановку с царственным величием. Настоящая Клеопатра, отпивающая глоток коньяка из бокала и томно слизывающая капельку, заблестевшую на её губах…

Начинает играть музыка и через несколько секунд распахивается дверь в вип-комнату и к нам входят мужчины: шестеро великолепных образчиков мужской животной красоты. Двое из них одеты в ковбойские шляпы, короткие кожаные жилетки и джинсы. Они ставят на пол две бутылки с водой, и остальные парни встают рядом, освобождая им место для первого танца.
Порочные взгляды, олицетворение сексуальной хищности, когда уже становится неясно, кто же из нас сегодня хищник, взгляд одного устремлён на Алю, второго - на меня. Этот танец только для нас, тот танец, который позволяет поверить, что кроме нас никого больше нет в целом мире.
Небрежный жест, когда мужчины достают сигарету из-за уха, прикуривая её уверенным жестом. Отбрасывают их прочь, делая пару тяг, и медленно снимают с себя жилетки, не забывая при этом двигать бёдрами, имитируя древний, как мир, танец любви. Жилетки летят прочь, позволяя разглядеть их безупречные, мускулистые, загорелые тела, которые так призывно блестят в полумраке помещения.
Точно выверенными движениями берутся за ремень на джинсах, начиная медленно расстёгивать и вытягивать его… расстёгивают ширинку…
Чёрт побери! Если бы я не была так сыта во всех смыслах этого слова, и не рассчитывала на то, что в моей жизни случится какое-то более серьёзное, чем мимолётная интрижка, приключение с одним голубоглазым вампиром, я бы отдалась сейчас на волю своих желаний. Мальчики танцевали великолепно, маня своими телами, унося воображение в такие дали, от которых у любой более-менее стеснительной барышни запунцовели бы щёки.
Они гибко опускаются на пол, вставая на колени и сдёргивая с себя джинсы, оставаясь только в крошечных стрингах, которые абсолютно не оставляют места полёту фантазии.
Я бросаю взгляд на часики. Супер! Через двадцать минут у меня встреча с Роем. Уже давным-давно пора заканчивать это развлечение.
- Аля, - зову я подругу, которая совершенно не реагирует на меня, увлечённая интересным зрелищем, в её взгляде сквозит неприкрытое желание истинной хищницы. Взгляд чуть прищурен, порочная улыбка манит и в то же время заставляет держаться на расстоянии, потому что только по ней можно сказать, что она опасна. Она улыбается, глядя на мужчин…
И было от чего: я перевожу взгляд на парней в тот самый момент, когда каждый из них берёт в руки по бутылке воды и подняв её вверх, наклоняет. Вода медленно стекает по губам и подбородку, скользит вниз к груди и животу, оставляя за собой мокрые дорожки…Это медленное скольжение будоражит и возбуждает. Я встаю с места и направляюсь к ним, встряхивая волосами. Медленно обхожу одного из них, снимая с него шляпу и надевая на голову, ловко уворачиваюсь от его рук, надвигая шляпу почти на глаза и вставая перед ним. Медленные движения попкой вправо и влево, низко присаживаюсь, разводя колени в стороны, так же медленно поднимаюсь, скользя руками вдоль тела. Провожу язычком по указательному пальчику, скользя им вниз по губам, подбородку шее…
Расстёгивая жакет, медленно снимаю его и отбрасываю Але, разворачиваюсь лицом к мужчине, пожертвовавшему мне шляпу, медленно присаживаюсь перед ним на корточки, глядя в его глаза и улыбаясь порочной улыбкой…
Для него я всего лишь мечта, недоступная, красивая, яркая…И так и будет вечно…

Париж (ну и направляюсь в аэропорт. Курс - Брюссель)
Интересы, - штука интересная (простите, за тавтологию). Сегодня - он у тебя один, готовый подчиняться и охватывать интересы кого-то, кто рядом. А завтра он уже кардинально поменяет курс, и ты отвернёшься от прежнего направления на 180 градусов. Это тонкий, долгий, кропотливый процесс, потому что нельзя захотеть изменений в течение нескольких секунд. А если бы и было можно, то это не будут долгосрочные изменения, и в итоге ты всё равно вернёшься к некой незыблемой константе. Но уж если тебя кропотливо и долго подвели к этим изменениям - тут уже обратной дороги не будет. Почему? Да потому что старое становится ой как неинтересно.

Расплатившись с мужчинами, скрасившими наш скромный досуг, мы с Алей возвращаемся в её квартиру, где я решаю оставить все вещи и захватить с собой лучшую "подружку" - кредитку. Остальное всё можно приобрести и непосредственно на месте. Обнимаюсь с подругой, надеясь на скорую встречу, сбегаю вниз к ожидающему меня такси. Опаздываю я безбожно, но самолёт без пассажира Первого класса не улетит. В аэропорту мы с Роем встречаемся и проходим на посадку.

Где-то во Вселенной...


Расстояние бывает разным. Бывает то, которое можно измерить в строгих единицах. Бывает то, которое делит тебя и остальной мир на две равные части.
Иногда происходит так, что кто-то становится частью твоего мира, и тогда остальные прекращают существовать и обесцениваются. Быть может, этот путь неверен, но пока ты идёшь по нему, тебе в нём комфортно. Это потом крушение надежд кажется таким болезненным, что ты сжимаешься в комочек в надежде, что тебя отпустит боль хотя бы на секунду. И всё равно понимаешь, что это невозможно, что ничто не сможет исправить то, что произошло. А пока ты полон самообмана, ты счастлив. А возможно и тот, кто рядом, счастлив в этом самообмане тоже. Жизнь вообще подобна морю, и совершенно неизвестно, какая из волн вознесёт тебя к вершинам блаженства, а какая потянет за собой на дно, наглухо прибивая сверху толщей воды. Но всегда можно выплыть, даже если не хочется, даже если кажется, что уже нет того, ради чего стоит это делать. Всегда можно понять, что то, что приносит неимоверную боль, не убьёт тебя и сделает сильнее. И это станет отправной точкой. Только достигнув дна можно оттолкнуться и оказаться на поверхности. Другого способа нет. Вот только дно у каждого своё, и кому-то достаточно полуметровой глубины, чтобы утонуть, а кому-то мало и Мирового океана. И всё же…Расстояние бывает разным…

Вокруг только голубая поверхность воды. Если повернуть голову чуть влево и прищуриться, на поверхности заиграют солнечные блики, будто крошечные личные звёзды. Кажется, протянешь руку и сможешь набрать их целую горсть. Времени не существовало, как не существовало пространства и расстояния. Не существовало ни времени суток, ни окружающих.
Я сижу, поджав под себя ноги, на широком светло-бежевом диване и подперев кулачком подбородок, наблюдаю за тем, что происходит вокруг. Прямо напротив огромного окна, которое отделяет удобную каюту, представляющую из себя комнату отдыха, чуть поодаль стоит Рой, который о чём-то разговаривает с кем-то из персонала. Словно ощутив мой взгляд, медленно поворачивается, и я улыбаюсь, растворяясь в любимом взгляде синего цвета. Его губ касается улыбка, и я наклоняюсь к окну, опираясь локтями на спинку дивана. Дыхание остаётся на стекле невесомой дымкой тумана, и я рисую пальчиком сердечко. Только для него. Его улыбка становится светлее, а мои губы беззвучно шепчут, скрытые туманом на стекле:
- Люблю тебя…

Шатне-Малабри. Поместье герцогини Делакруа.
Я люблю осень. Потому что это период, когда всё вокруг остывает, чтобы после укрыться холодным покрывалом. Перепад температур был бы слишком явным, если бы не было осени. А она даёт возможность потихоньку привыкнуть к тому, что после тепла или жары придёт холод. Совсем скоро горячая звезда остынет, и на смену её теплу в воздухе закружатся холодные и колючие снежинки. Ну а пока можно наслаждаться осенью, каждым днём, который приносит холод. Медленно брести, шурша жёлтыми листьями под ногами, подставлять лицо прохладной измороси. Чуть поёжиться, вспоминая, что ты должен изображать человека, и снова брести вперёд. Остывая с каждым шагом.

Я приостанавливаюсь и, прищурившись, смотрю на фигуру мужчины, который смотрит мне в глаза, стоя в нескольких метрах от меня. Между нами есть только расстояние и больше ничего и никого. Ричард? Бьётся в мозгу мысль…Ричард. Отвечает ей воспоминание. Ричард! Продолжает вопить рассудок. Но это невозможно, нереально, этого просто не может быть! Я застываю, пытаясь рассмотреть (мужа!) в сумерках, а он разворачивается и быстро уходит.
Что это? Мираж? Призрак? Воспоминание, облекшееся в такую реальную форму? Я замираю на несколько минут, а потом разворачиваюсь и бегу в сторону особняка, подгоняемая только одним желанием: сбежать отсюда.
Быстро кидаю вещи в чемодан и звоню в аэропорт Парижа, чтобы заказать билет на самолёт. Куда? Неважно. Ближайший рейс на Италию. Сойдёт.
Морщусь при воспоминании об Италии, в которой мы с Роем расстались некоторое время назад и расстались уже навсегда. Но сейчас это неважно. Италия, так Италия. Лишь бы сбежать отсюда, лишь бы не помнить…

Париж
В самолёте занимаю место в первом классе, ожидая, пока окончится посадка, и мы возьмём курс на Италию. Постоянно кажется, что вот-вот я снова увижу Ричарда, который займёт место рядом со мной и мне придётся держать перед ним ответ. Стюардесса приносит мне бокал шампанского, и я смотрю невидящим взглядом в небольшой иллюминатор. И когда рядом со мной в кресло опускается кто-то ещё, и раздаётся мужской голос, приветствующий мою скромную персону, я замираю на несколько секунд, а тонкие пальцы впиваются в ножку бокала с шампанским. Медленно поворачиваю голову и выдыхаю, глядя в знакомое лицо сидящего рядом мужчины. Улыбаюсь ему, чувствуя облегчение и произношу, всматриваясь в серые глаза:
- Привет, Дэймон…

Алиш, мерси, я очень рада, что тебе понравилось

Что я с тобой пьяной и мокрой потом делать буду?) Отрезвлять и сушить?
Ой, ну хоть для кого-то посты со мной - это праздник)))) В отличие от некоторых)))
И ты так быстро появляешься сразу, любовь моя
Киса, это йа?)) Или у тебя уже другая Киса, товарищ Куклачёв?)))) Если я - тебе в ответ мой пламенно-огненный

Это будет зависеть прямо пропорционально от количества выпитого)))
Так-так...*Смотрит ежедневник* У меня карнавал в Венеции, а потом я готова) Карибы, кракен, мальчик...Ибица)))) Ловите

Ты забыла уточнить, с какого

Пакует трусики и смотрит на Алю* А может, ну их, и так сойдёт?)))

Крем в зубах, а в каждой руке по веслу...Не женщина - мечта!!!

Мы бежим, бежим, бежим…Бежим от самих себя, чтобы снова прибежать к самим себе. Мы упиваемся свободой этого побега и чувствуем себя в нём счастливыми. Временно. На тот срок, по прошествии которого мы поймём, что бежали в тупике. И когда снова впереди замаячат стены, мы понимаем, что всё это время стояли на месте. Нас снова охватывают те же чувства и желания, от которых мы убегали прочь.
Горечь разочарования, которое охватывает всю твою сущность в этот момент, кажется, может убить в тебе всё живое. А самое ужасное ощущение, что выхода нет. И это ощущение тем реальнее, чем больше ты понимаешь, что действительно дороги назад не будет. Ты потерял всё сам, убегая куда-то, ища чего-то, вызывая внутри себя суррогатное равнодушие, чтобы скрыть за ним истинные чувства. Ты проиграл самому себе.

Я делаю глоток шампанского, глядя на вампира, которому суждено стать моим спутником на время полёта.

Спрашивает меня Дима, давая знак стюардессе, чтобы та принесла нам шампанского и второй бокал.
Я снимаю туфли и устраиваюсь в кресле удобнее, благо неудобные ремни и кресло позволяют мне забраться в него с ногами. Поворачиваюсь к Дэймону, опираясь локтем на ручку кресла, а подбородком, на ладонь.
- Это можно считать приглашением? – прячу улыбку за глотком шампанского.
Дэймон забирает шампанское у стюардессы, наполняет наши бокалы и поворачивается ко мне.
- Думаю, да. Если только не получится так, как получилось с выставкой, - усмехается он.
- Так, как получилось с выставкой уже точно не получится, - обещаю я, возвращая улыбку.
Дима кивает, отпивая глоток из бокала.
- Люблю самолёты, - улыбаюсь я, вспоминая, как один такой боинг уже канул в Лету нашими с Алей стараниями.
Дэймон приподнимает бровь, потому что это действительно звучит несколько по-детски.
- Вообще люблю дорогие и большие игрушки…Ломать.
- О, так это довольно опасное занятие, - поддерживает игру Дима.
- Возможно, но только не для меня.
Я пробегаю язычком по губам, прежде, чем снова сделать глоток шампанского.
- Так что там с приглашением на Карнавал?

Омойбох! Сказала Мири, проходя мимо обсуждалки) Я конечно, в глухой завязке, была...Но тут такой выбор...алкоголя, что грех внаглую не присоседиться к общему веселью)
Рыжих, говорите, не было? О! Это легко исправить))))

А я млин, думаю, что у меня так пахнет странно)))) По-голубиному Куды хоть услала-то?

Бесконечность, дарованная нам свыше (а может, дарованная нам за грехи), это не благодать, к которой нужно стремиться. Это понимание приходит не сразу, только после эйфории первого нахождения в этой бесконечности, только после того, как ты испробуешь всё, что предложено тебе…Только после этого ты осознаешь, что это не благо.

Я направляюсь в отель в вапоретто, единственном в Венеции виде общественного транспорта, но сегодня мне хочется путешествовать именно так. Виктория уже ждёт меня в отеле, чтобы рассказать мне всё то, что меня интересует в данный момент. Возможно, из-за неотложного дела придётся пожертвовать карнавалом, но оно того стоит. Ведь эта история, которая насчитывает уже несколько сотен лет, является тем, что, так или иначе, тревожит меня. А то, что меня тревожит, заслуживает самой обычной награды – окончания существования.
Прикрываю глаза, вспоминая яркий пламень волос…Лами…

Испания XVII век
- Говорят, что он вообще не расстаётся с этим перстнем, верит в то, что он связан с ним магически.
Невысокий худощавый паренёк вампир смотрел на меня выжидающе, словно ждал, что я сейчас разрешу все проблемы мира. Мне же был важен только перстень, который находился в данный момент у герцога Альба.
- Да, это незадача, в моём положении мне нельзя поднимать лишний шум, - протянула я, размышляя, что мне делать.
- Завтра Дон Антонио Мартин Альварес де Толедо Гусман собирается отбыть из Испании.
- О! Дал же Бог имечко! – рассмеялась я, прикидывая в уме, что мне делать, чтобы оказаться на его галеоне. Ну, да ладно! Решим по ходу действия. – Во сколько?

На следующий день я стояла в порту, ожидая, пока галеон герцога с поэтическим названием «Аманда» погрузят и можно будет более-менее незаметно оказаться на нём. А потом предстояло решить, как добыть столь необходимый мне перстень. Через несколько минут наблюдения я поняла, что с судном герцога не всё так чисто – по крайней мере, груз явно не принадлежал Дону. Что ж, это усложняло мою задачу, по той простой причине, что команда матросов явно была не настроена дружелюбно общаться с неизвестными личностями. А привлекать к себе внимание и рисковать я не имела никакой возможности. Пока что. Из порта отошло судно и я успела мельком увидеть его название «Морриган». Тогда ещё я не знала, что через три дня пути я окажусь на нём и встречусь со своей подругой Лами.

Пробраться на «Аманду» оказалось делом довольно трудным, но выполнимым. Справедливо решив, что, скорее всего, капитан не сразу хватится мелкой сошки в виде матросика, я заняла его каюту, больше похожую на конуру, а сам матрос стал мне довольно приятным дополнением в виде еды. Так прошло три дня, и в это время я в основном сидела в своём временном убежище, изредка выбираясь на палубу, чтобы разведать обстановку. Куда направлялась «Аманда», я пока не поняла, но бескрайняя водная гладь кругом меня не очень-то и радовала. Если даже сейчас перебить всю команду и герцога в придачу, вряд ли я справлюсь с галеоном, да ещё и смогу привести его в какой-нибудь порт, чтобы не привлечь к пустому судну, набитому контрабандой, внимания.
Всё решил случай, как довольно часто бывало в моей жизни. Очевидно, герцог Дон Антонио…и т.д. решил, что ему мало того, что он награбил и, настигнув в морях судно «Морриган», решил присоединить к уже имеющимся ещё и его богатства. Через полчаса в воздухе и на воде началось настоящее светопреставление, и мне ничего не оставалось, как оборвать свою длинную юбку, оставшись только в лифе платья, корсете и панталончиках и направиться на палубу, чтобы если что, быть в курсе событий. Туфли тоже пришлось бросить в каюте, ну и, понятно, что не привлечь к себе внимания в таком виде, я просто не могла.
А вот вокруг «Морриган» сгустился туман, и встали волны, словно её прикрывала сама водная стихия. Она прибавила ходу, но я успела разглядеть на мостике пламя алых волос.
- Лами? – крикнула я, не обращая внимания на явно недобрые взгляды матросов кругом.
Конечно, это могла быть только Лами, и уже через пару минут меня доставило на борт её судна огромной волной. «Морриган» мчалась по волнам вперёд, а я с восторгом смотрела на погоню. Остатки платья и панталоны намокли и липли к телу, но мне было не до этого. Мы решили сыграть с герцогом в интересную игру.
- Там в каюте есть сухой костюм, наденешь? – лениво наблюдая за плюхнувшимся в воду ядром, спросила Лами, кивая назад, - Тони покажет, где.
Через десять минут я выглядела довольно экстравагантно в штанах, лихо заправленных в сапожки, и белой рубашке, расстёгнутой на груди почти до неприличия, которую я завязала внизу узлом. Наряд завершала симпатичная шляпа с пером. Только попугая на плече не хватает.
- Почему не хочешь дать ответный залп? – я встала рядом с Лами, созерцая тёмную воду, в которую то тут, то там врезались милые и симпатичные ядра.
- Представь, что наше ядро собьёт первую букву в названии герцогского галеона. То-то будет смеху на «Морриган», а нам нужно сохранять спокойствие.
- Разумно.
- А то!
- Мне кстати, перед тем, как топить галеон, нужно будет переговорить с герцогом с глазу на глаз. Не против?
- Почему нет? Он в твоём полном распоряжении.

Я выныриваю из своих воспоминаний, прибыв к отелю. Виктория уже ждёт меня в одном из номеров, как всегда собранная, подтянутая, деловая. Из неё бы вышел прекрасный вампир, но возиться с её голодом и болью в первые дни совершенно не хочется.
- Мисс Дарк, вы говорили, что у вас ко мне какое-то поручение?
- Именно, Тори, - прохожу в номер и присаживаюсь в одно из удобных кресел, закидывая ножку на ножку, - И думаю, что с твоей помощью я справлюсь гораздо быстрее. Поверь мне, в случае удачи, награда будет просто восхитительной. А если нет, я щедро компенсирую тебе все твои возможные неудобства.
- «А если нет» не существует в нашем лексиконе, мисс Дарк.
- Согласна на все сто, Тори…

Папуся! У тебя самый лучший дар на свете - пристраивать беспутных дочерей замуШ! Я помню о нём по сей день