Карта ролевой игры "Сумерки"

Водитель заглушил двигатель, вышел из машины, открыл дверцу и галантно подал мне руку, помогая выйти в летнюю вечернюю Вольтеру. Да, Франция меня совсем разбаловала: мужчины нежно целуют тебе ручку, помогают выйти из машины, говорят комплименты. Привыкаешь к такому отношению. Я поправила воротник своей красной шелковой блузки и мягко улыбнулась, рассматривая каменные стены своего дома. Водитель тем временем достал мой небольшой кожаный чемоданчик с банковскими документами и ожидающе застыл подле меня.
- Твоя помощь сегодня мне больше не понадобится, - с какой-то холодной нежностью проговорила я, не смотря на водителя, но затем резко повернула голову в его сторону и добавила: - Руку целовать тоже не нужно. Свободен.
Не ожидая его реакции, я аккуратно пробежала пальцами, проверяя шпильки в прическе, и, удостоверившись, что все они на своих местах, направилась ко входу в замок в совершенно радужном настроении: дела с банком полностью улажены, и финансы клана будут множиться день ото дня будто на дрожжах. Аро будет доволен.
Правда, как оказалось, поймать Владыку всея Волтури не такая простая задача. Дела в сумме с вечным «Повелитель Аро сейчас не может вас принять», «Аро сейчас нет» сегодня стало таким: «Сеньора, не калечьте меня, я не виноват! Господин Аро не может вас принять, он сейчас с повелителем Кайусом». Трудно быть трудоголиком, когда начальники заняты. Одно хорошо: наш орел трехглавый, а не двуглавый. Хотя у нас скорее Ларнейская Гидра какая-то...
Я отбила ритм по чемоданчику. Даже спрашивать не надо, где находится Маркус. Отвлекать его от любимого занятия было непростительно, но я хотела как можно быстрее отчитаться и отправится релаксировать после перелета в ванну.
Спустившись в святая святых Волтури – в подземелья пыточной, я неожиданно увидела своего ненаглядного брата Деметрия и просияла улыбкой на весь коридор. Еще один трудоголик. Вон с каким серьезным лицом по телефону болтает. Картинно закатив глаза, как бы говоря «какие мы нынче занятые», и решила не отвлекать его от разговора радостными приветствиями и стандартными «какделами» и «давноневиделисями», а просто подошла, чмокнула в холодную щеку, подмигнула и направилась дальше в поисках Повелителя-Милорда-Цезаря.
Маркус занимался каким-то явным извращенным способом пытки молодой и довольно симпатичной вампирши. Да, до таких зверств мне еще учиться и учиться. Судя по инвентарю, ее чем-то накачали. Брр…Вампирша, однако, держалась стойко. И судя по ее самодовольному лицу, только что послала пару едких фраз в ответ. «Еще одна храбрая моська», - усмехнувшись, подумала я.
- Милорд? – осторожно поинтересовалась я столь мягким голосом, что сама удивилась, как он дисгармонировал с окружающей обстановкой. - Я знаю, что не во время. Прошу простить, что прерываю. Зашла узнать, желаете ли Вы лично ознакомится с результатами задания - я постучала идеально наманикюренными ногтями по черной коже. – или приказать, чтобы отчет доставили в кабинет?

Хайди Волтури - это не какая-то второсортная фирма азиатского качества, а скорее дорогой фирменный бренд, отвечающий не только за качество работы, но и за изящность исполнения. Во всем. И не пристало мне носиться по коридорам как какой-то шуганной пигалице. К тому же я никогда не любила играть в догонялки, но, видимо, Маркус ценил прекрасное только в особые периоды задумчивости, и несся по коридору подобно выпущенной авианосцем торпеде.
Некоторое время я поддерживала ритм, но в итоге решила провести тонкий психологический маневр: все прекрасно знают, что если ты говоришь тихо, твой собеседник тоже начнет произносить слова на несколько тонов тише. Тоже самое и с ходьбой. Я замедлила темп, наслаждаясь тем, как мягко и плавно босоножки касались каменного пола, и заметила, что и походка моего милорда изменилась и буквально выдала в нем решимость и некое благородство, накопленные за прошедшие тысячелетия. Да, так намного лучше.
Мне оставалось лишь довольно улыбнуться, понимая, что даже высшие эшелоны власти подвержены некоторому влиянию. Однако вот этот неряшливый и будто случайный жест одергивания рукава явно свидетельствовал о каком-то дискомфорте, скорее всего вызванном моей незначительной манипуляцией. Забавно, насколько чувствительны некоторые к вмешательству в их привычный мир.
В скором времени мы почему-то остановились около одной из гостиных, будто Маркус что-то внезапно вспомнил или осознал. Мой взгляд пробежался по каменным стенам замка, потолку, полу и замер на спине стоящего впереди вампира. Нет, он не вспомнил. Он услышал. Новости, доносившиеся из какого-то телевизора. Что-то про клинику и зараженную кровь - я не стала особо вслушиваться. Как можно обращать внимание на столько вещей сразу? Голова же сразу съедет набекрень от какофонии звуков, шорохов, шепотов и можно сразу организовать специальное крыло для душевнобольных вампиров. Видимо, через пару сотен лет мозг приспосабливается как-то обрабатывать такое количество информации.

Выдал триаду Маркус. И хотя он повернулся ко мне, я ясно понимала, что факт моего присутствия его не сильно задевает: моего мнения на этот счет не требовалось.

Стариковское брюзжание как нельзя кстати вписывалось в мои предыдущие мысли. Испытывающий взгляд в малиновые глаза Маркуса, брошенный на какое-то краткое мгновение, явно дал понять, что чье-то Эго неумолимо просило об убеждениях в обратном. В моем понимании это скорее было бы фактом: ни Аро, ни Кай, ни Марк не были старыми. Умудреными опытом, знающими - да, но не старыми.
- Благодарю, Маркус, - поскольку я еще не решила, насколько я сегодня щедрая на подчеркивание достоинств собеседника и стимулирование чужого мозга, я ограничилась лишь мягкой полуулыбкой, хотя его имя произнесла медленно и вкусно, явно наслаждаясь его звучанием.
Уверенно пройдя в небольшую гостиную, я окинула ее взглядом и села в одно из удобных кресел. Положив ногу на ногу, я изящным жестом руки так же предлагая Маркусу присесть. Немного нагло, но после того, как он решил устроить мне пробежку, это было вполне ожидаемо от меня.
- Как поживает Ваша дочь, милорд? – невзначай спросила я, доставая папку. Формальный вопрос, который на самом деле меня не интересует, но правила вежливости обязывают поинтересоваться. Кинув подаренный владельцем банка чемоданчик на пол, я протянула свой отчет милорду, откинулась на спинку кресла и начала вытаскивать шпильки из прически. – Хозяин банка заверил меня, что больше не будет никакой утечки с наших счетов, поскольку он будет лично следить за всеми трансакциями. У меня нет оснований ему не верить.
Поскольку он уже наглядно знает, что произойдет, если он вдруг решит обмануть мое доверие.

Легкая, едва заметная тень улыбки на моих губах тут же меркнет, когда лист бумаги под пальцами моего собеседника вдруг оказался покореженным. Я встряхнула распущенными волосами и откинулась на спинку кресла. С чего вдруг такая реакция? Неужели наглая опечатка вкралась в расчеты? Нет, я же все проверила. Ведь не может такого быть!

И хоть голос звучит ровно, промелькнувший секундой раньше огонек затопляющей ярости в глазах милорда явно дал понять, что он в лучшем случае чем-то не доволен. Чем-то в отчете или просто мной. А в худшем – он просто в ярости, и по-хорошему сейчас надо бы уйти, но:

Что? Маркуса интересуют слухи? Почему бы тогда сразу не спросить о погоде, ведь излюбленная тема миллионов, о которой можно говорить часами. Что ж, желание верхушки Волтури – закон. Мило улыбаюсь Маркусу, подаюсь в его сторону насколько позволяет кресло и, смотря в малиновые глаза и зная, что это своего рода и выражение недовольства на такую реакцию, и провокация необходимости объяснения, произношу:
- Вы позволите? – мой взгляд тут же соскакивает на бумаги, а точнее помятый край. Забрать отчет я не решилась, поэтому все, что мне осталось – просмотреть. Пока я пробегаю глазами по строчкам цифр и текста, мой голос совсем будничным тоном заполняю тишину комнаты, а где-то в сознании четко обрисовалась мысль, что Маркус не будет меня слушать. – Понятия не имею, что происходит в Америке. Судя по Вашим словам у них там некий эпицентр притяжения неприятностей: стоит только вспомнить, сколько раз за последнее время клану приходилось думать о том, что происходит в Форксе. Что же касается Европы – все как всегда: борьба за власть, деньги, славу, у кого-то воруют, кого-то убивают. Скучная будничная жизнь.
Вроде все правильно, ошибок нет. С чего тогда вдруг такая реакция? Я возвращаюсь на свое место и позволяю одной руке небрежно лечь на подлокотник, а второй невзначай задумчиво теребить сережку.
- Что же касается того, что привлекло мое внимание, не думаю, что вас будут интересовать такие детали моего путешествия как галантность французских мужчин и привкус потрясающих ноток вин в крови, - еще одна улыбка и пристальный взгляд за реакцией собеседника. – Вы хотите еще что-то узнать?
Однако Маркус не ответил, поскольку своим присутствием нас почтили двое оставшихся братьев. Вот и остатки гидры подтянулись. Мне пришлось встать и почтить их присутствие учтивым поклоном.

Аро всегда знает, как и что сказать. Не в бровь, а в глаз, что называется. Что должен делать вампир в таком случае? Конечно, спросить, его присутствие еще нужно или можно удалиться. Я же хороший вампир, именно так я и поступлю.
- Сир, полагаю, мы с вами уладили все дела, и более я вам не нужна? – пробежавшись взглядом по Каю и Аро, вопросительно посмотрела на Маркуса.

Группа шла стройным гуськом за мной, как за мамой-уткой. Мой голос на автомате вешал про христианского проповедника Маркуса, который изгнал всех вампиров из Вольтерры пятнадцать веков назад, о чесноке и крестах, которые превратились в символы общегородского праздника и знак полицейских подразделений и, конечно же, о том, что моим дорогим туристам повезло оказаться в столь безопасном городе. Наивные ягнята…
Мои мысли же крутились вокруг предмета моего рассказа. И меня это откровенно бесило. Я не понимала, почему вышла из той небольшой библиотеки в таком странно-раздраженным состоянии, и очень долго не могла понять, почему слово «Возможно» вызвало у меня такое возмущение. У меня не было сомнений, что Маркус специально оставил меня в этой неопределенности, но беспокоило меня больше не это, а скорее тот факт, что ни один из той сотни достойных мотивов, что я успела перебрать у себя в голове, не мог заставить Маркуса вообще себя так вести со мной. Это было неожиданно. Нетипично. И напрочь выбивало из колеи.
- Он явно задумал что-то…Особую пытку, - задумчиво и довольно тихо произношу я, разглядывая очередной портрет, пока моя группа наслаждается этой просторной галерей. Взгляд перемещается на какого-то подростка, который по несчастной случайности оказался рядом и теперь испуганно уставился на меня несчастными карими глазами побитого блакхаунда. Нет, ну в кого я такая ду… в смысле добрая, а? Секундой позже из сознания паренька навсегда пропадает моя последняя фраза. Еще не хватало, чтобы наш завтракообедоужин начал скакать по замку, а мы играли в догонялки.
«Не поминай лихо, пока тихо», - видимо именно этот закон сработал, поскольку, продолжая экскурсию и ведя кормежку вперед, до моих ушек донеслось мягкое, ни с чем не сравнимое:

У меня не было права отказаться, да и мне было интересно, что за план завоевания мира поселился в голове Маркуса. Передав праздных зевак в руки нашей человеческой слуги, я юркнула в тайную нишу к Повелителю. Бросив совсем скользящий взгляд, мне стало ясно, что все-таки что-то изменилось. Нет, дело бы не в росте: как ни странно( ну и просто удивительно!), он был по-прежнему высок, все также статен и даже до сих пор являлся жгучим брюнетом. Но едва его взор переместился на меня, я поняла, что изменилось. Пронзительные малиновые глаза, которые могли быть суровыми и видеть за секунду больше, чем иной увидит за всю свою жизнь. Хайди, ты просто насмотрелась на старинные картины, вот тебе и кажется.
- Милорд, - сладко поздоровалась я, но тут же в голосе зазвенели кубики льда: - довольно странный вопрос. Вы хотите, чтобы я как можно скорее покинула клан, или просто намереваетесь взять пару мастер-классов?
Довольную ухмылку на моих губах снимает мой приложенный палец, показывающий, что меня нечто насторожило. Едва уловимые, непередаваемые нотки аромата. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что источник этого влекущего запаха стоит буквально в двух шагах передо мной. Прежде, чем я успела сообразить, что делаю, я преодолела это небольшое расстояние, чуть привстала и, касаясь своей щекой его щеки, сделала глубокий вдох, наслаждаясь потрясающим ароматом.
Постойте! Я что сделала?! Еще секунда и я уже возвращаюсь на свою прежнюю позицию в метре от Повелителя, который… застыл, как памятник самому себе?
- Приятный одеколон, - решив не усугублять мнение о моем душевном здоровье, я сделала самое невинное лицо, тихонько проклиная себя за такой странный поступок. Еще немного и кто-то стал бы вспоминать докторов, разговаривающих добрыми тихими голосами с молчаливой поддержкой и одобрением пары шкафообразных санитаров, эксклюзивные рубашки авторской работы с забавными длинными рукавами, завязывающимися сзади, да комнаты с мягкими стенами.
- Думаю, вы ведь не просто так оторвали меня от «экскурсии», - совсем будничным тоном проговорила я, стараясь избегать смотреть в глаза Маркуса и сосредотачиваясь на замечательном каменном полу. – Я вся во внимании.

Такси. Как это непродуманно. Моя рука почти незаметно прошлась по светлому кожаному салону автомобиля. Позволить какому-то неизвестному водителю везти тебя по городу – это фактически довериться незнакомцу. Как выбрать новую пару обуви просто бросив взгляд, не пытаясь даже ее примерить. Сюрприз в коробке. И это при всей предусмотрительности Маркуса, который даже «попросил» меня внушить нескольким слугам, что мы якобы еще в замке. Я бросила взгляд на Милорда и чуть не фыркнула, почувствовав раздражение, появившееся при одном воспоминании о том маленьком инциденте, произошедшем в замке.
Слишком пугающе. Слишком честно. Слишком близко. Слишком много этих «слишком». Вот отсюда и неприязнь, которая при одной мысли о том, что собеседник сейчас чувствует твое состояние, сменяется легкими, почти невесомыми дуновениями удовлетворения. Конечно, можно было бы обмануть чутье эмпата, просто переключив мысли на другой объект, но...не зачем. Пускай Маркус знает, что я далеко не послушное создание. готовое терпеть такое отношение. Да, безусловно, сама виновата, но это был последний раз, когда я вторглась в его личное пространство. И только из-за понимания того, что в общем-то это была лишь реакция на мой необдуманный поступок, сдержала свой порыв с пренебрежением приподнять бровь и одарить чистым холодом голоса с язвительным замечанием, и просто позволила невидящему взгляду потеряться в пейзажах за окном. Дальше был аэропорт, беззвучные шаги по трапу, и вот самолет уже на пути к небольшому острову в Средиземном море. Мальта.

Мальта

Тропики. Вот что это такое. Конечно, мы прилетели ночью, но горячий воздух с запахом моря, давал понять, что погода нас ожидает самая что ни на есть тропическая. И разумеется, солнечная. Я поправила изящный браслет часов, и понадеялась на то, что мы успеем завершить нашу «дипломатическую миссию» как можно быстрей. « Ведь Солнце – не самый лучший друг вампиров», - подумала я, глядя на спину идущего впереди Маркуса.
Насколько я знала, наш путь лежал прямо в улей амазонок, расположившийся на территории Валлетты. Кажется, меня приглашали с якобы дружеским визитом посмотреть пару раз, подразумевая под этим, что я стала бы неплохим дополнением к клану. Вот и не понятно, почему же меня не отправили одну. Аро ведь наверняка знает, что все было бы сделано тихо и бесшумно. Да и мне было бы намного спокойнее – не надо было бы прилагать двойные усилия для того, чтобы быть на стороже, не надо было бы думать о посторонних вещах, а можно было бы просто сосредоточиться на главном.
- Сир, - безразлично начала я, поравнявшись с Маркусом, ибо мысли сейчас занимала умировотворяющая картинка предзакатного моря, - не сочтите за грубость, но не лучше ли навестить клан завтра?

Пристанище на день…Я бы с удовольствием поместила Маркуса в какой-нибудь супер укрепленный бункер, приковала его цепями, выставила тысяч сто охраны, а сама со спокойной душой уладила все дела. Но есть две проблемы: во-первых, Маркус ни за что не согласится посидеть пару часов в таком бункере, а мне необходимо обеспечить его безопасность как-никак, а во-вторых, Аро, который ведь не случайно послал нас вдвоем. Что же остается? Да ничего.
Я перевожу взгляд с Милорда на что-то совершенно постороннее и с привычным равнодушием проговариваю слова:
- Моей задачей является ваше безопасность и комфортное пребывание на протяжении всего пребывания на Мальте. Все, что сделает Вас счастливым, сделает счастливой и меня, - да, конечно, сейчас…Скорее всего, Маркус даже не подозревает, что вытащил счастливый билет на пару дней. Собственный джин, которому надо только сказать, чего твоя душа желает, и тут сразу послышится покорное: «Слушаю и повинуюсь, Хозяин». Субординация, которая по большому счету является ничем другим, кроме как зависимостью от желаний и предпочтений другого. Своеобразная слабость, а я ой как ненавижу быть слабой. Как и его запах за это гадкое волнующее чувство, берущееся непонятно откуда.
- Так что выбор за Вами, Сир, - мягкая улыбка, приправленная взглядом из-под ресниц.

Наверное, Маркус превратно понял сказанное мной. Наверное, я дала повод думать, что теперь являюсь его собственностью. Вещью, с которой можно делать все, что твоя душа пожелает. Наверное, эмпаты - самые сильные манипуляторы…
Глубокие бархатные тени, прячущиеся в шелке движений тихих, грациозных, обманчивых. Обманчивая безмятежная невинность. Пара беззвучных шагов, подобных дуновению ветра, и невесомое наэлектризованное прикосновение, оставляющее ожог на коже словно племенное клеймо, - так можно заявить свои права, на то, что считаешь своим.
Беспристрастное выражение лица способно скрыть пожар ярости в душе, но не тягучее чувство, возникающее когда хочется прикрыть глаза и подобно ластящейся кошке потереться щекой о руку, полностью погружаясь в негу прикосновения. И этим полностью выдав себя дьяволу с терпением хищника подкрадывающегося к своей добыче, который лишь с некой иронией смотрит на твои жалкие попытки спрятаться за холодной маской.

Честно, мне было все равно, куда мы отправимся. Узкие улочки Валлетты мало чем отличались от столь привычной Вольтерры. Светлый камень ночью так же прятал в себе голоса прошедши дней, будто история была его самым большим богатством; глиняные горшки с растениями, расставленные на каждом углу, превращались в подобия монстров, неких своеобразных хранителей города. И кошки. Много мурлыкающих комочков, наконец-то пришедши в себя после душного и неимоверно жаркого дня.
Как Маркус и говорил, он выбрал маленький уютный отель, в котором, как в какой-то очень знакомой истории, был всего лишь один номер. Слушая жаркий разговор Милорда со служащим на ресепшене, я решила не вмешиваться. Потому что меня не просили. И значит, не слишком нуждались в том, чтобы у нас были разные номера.
Пройдя в номер, я по-свойски кинула сумку с вещами в кресло, сняла пиджак от костюма, расстегнула верхнюю пуговицу на блузке и подошла к окну, за которым виднелось черное мальтийское небо с яркими сверкающими алмазами звезд. Быть может я не эмпат, но уж точно не обделена способностью сложить два и два. Маркус просто не хотел, чтобы у нас были отдельные номера. И последующие извинения показались полными лжи и фальши:

Я обернулась через плечо и бросила на Милорда совсем не добрый взгляд. Нет, это было выше моего понимания.
- Милорд, сдается мне, что вы намеренно «забыли», что я могу уладить подобного рода дела за считанные секунды, - кубики льда звучно прослеживались в моем голосе. – Лучше бы Вы сразу сказали, что именно хотите от меня, а не прикрывались ложными извинениями.
Мой взгляд опять вернулся к созерцанию неба, оставляя в комнате тягучую тишину.

Мужчины! Почему за внешностью они забывают о том, что можно обладать довольно пытливым умом и острой смекалкой? Почему сразу видят в тебе мелкую букашку, а не равного? Почему они думают, что умнее? Глупые и наивные создания! Все до одного. И Маркус не был исключением. Правда, он решил напомнить мне, где мое место и что женщина должна молчать, лишь тихо и покорно кивая головой. Черт возьми! Если это и есть идеал женщины, то отказываюсь ей быть! Конечно, послушать я могу, но вот насчет промолчать – это вряд ли.
Что я знала о ветви клана амазонок? Наверное, достаточно. Попытки убедить меня вступить в их ряды сопровождались некоторыми подробностями жизни клана, о которых даже Маркус скорее всего не подозревал. И, разумеется, я знала, что у них есть Мейронг, ведь это она решила посвятить меня насчет всех преимуществ присоединения к клану. Если бы сейчас мне предложили переметнуться, наверное, я бы согласилась, ибо там уж явно не сомневались в том, насколько я отдаю себе отчет в своих собственных возможностях, как это делал этот Волтури. Проклятье!
Пока он говорил, я наблюдала за его перемещениями по комнате и размышляла о том, что уж точно попрошу Аро отправлять меня на задания одну. Маркус тем временем обустроил себе место для посиделок и внимательно изучал потолок. Хорошо, раз он хочет поиграть в логические игры, я готова.
- Я слушала Вас не перебивая, теперь де прошу того же самого от Вас. И сразу прошу прощение за свою непоследовательность в ответе и возможно резковатый тон, - я прислонила руку к стеклу, будто осуществляя свое стремление оказаться как можно дальше от этого вампира, доставляющего такой душевный дискомфорт.
– Что касается моих знаний об этой части клана Амазонок, я знаю куда больше, чем вам может показаться, - ну не стоит же говорить, что Мейронг сама лично принесла приглашение, да еще и к тому же оставила по неосторожности визитку с номером телефона. И уж конечно, стоит промолчать о том, что сейчас по достоверным данным от нее самой, она находится где-то в Северной Америке в погоне за мутантами. Промолчать ради того, чтобы обезопасить свое собственное пребывание на Мальте от всякого рода прочтений эмоций.
Я отвернулась от окна и теперь могла в полной мере оценить дизайн, наведенный Маркусом в номере: небольшая перестановка, подушки на полу. Переведя взгляд с нового интерьера на Милорда, я одарила его мягким ласкающим взглядом, подошла, чуть наклонилась к нему, приблизившись на расстояние буквально на грани приличия, и перешла на певучий полушепот:
- А насчет применения дара…Вы забываете одну очень важную деталь, Маркус. Просто посмотрите на меня. Если же вы ничего не видите, то попробуйте заглянуть в глаза, пропустить сквозь пальцы несколько прядей волос или медленно проведите по щеке, ощущая гладкость кожи и вдыхая ее аромат, – мои пальцы нежно проскользили от уха по шее вниз до ключицы, а глаза смотрели с самыми неблагочестивыми намерениями на губы Милорда. - Или же почувствовать невесомое прикосновение мягких губ….
Где-то в сознании зародилась мысль, что еще немного и я дам в полной мере ощутить Милорду, насколько сильно он заблуждался, не учитывая того простого факта, что я являюсь женщиной. Я резко отстранилась и позволила голосу стать более жестким:
- Многие вампиры считают меня привлекательной, чего уж говорить о каком-то смертном мужчине, с которым вы потратили полчаса на споры! – я скрестила руки на груди, рассматривая потолок. - Мне не надо использовать дар, чтобы привлечь к себе кого-то и заставить его сделать так, как я хочу. Я же женщина в конце концов. И как женщина довольно тонко чувствую изменения интонаций в голосе. Это и есть ответ на ваш последний вопрос.
Я пожала плечами, показывая, что понятия не имею, почему он вдруг сразу подумал на постель.
– Я же всего лишь не почувствовала искренности в вашем голосе, когда вы произносили формальные слова извинения, не более того. И, конечно же, поинтересовалась, чего вы от меня ждете – то есть, какую модель поведения хотите увидеть на фальшь, поскольку честно не знаю, как реагировать на ложь. Возможно, я услышала того, чего нет, но уж точно не произносила ни слова о постели. Это все ваши домыслы, - мягкая усмешка, – которые, очевидно, все-таки имеют под собой некоторые основания, раз именно этот вариант показался вам возможным. Однако, да, допускаю, что возможно не являюсь привлекательной для вас. И чтобы избежать в дальнейшем недопонимания на этой почве предлагаю заключить соглашение, согласно которому вы не вторгаетесь в мое личное пространство, а я не вторгаюсь в ваше.
Вот так просто поставить все с ног на голову и приписать своим слова немного другой оттенок. Жаль, правда, что теперь нормальные отношения возможны только в случае полной, тотальной амнезии у нас обоих. Ну что ж, ничего страшного, я переживу, если Маркус будет испытывать ко мне какое-нибудь негативное чувство, оставит меня на некоторое время в покое, позволив возвести ледяной водопад прямо над всеми эмоциями.

Он издевался.
Ехидничал.
Язвил.
Пытался показать мне отражение себя самой, но, наверное, я слишком хорошо себя знала, чтобы не поддаваться на такие провокации. И слишком сильно не доверяла чувствам, отдавая предпочтению доводам рассудка. Или просто мне удалось снова стать ледяной статуей. И просто я перестала чувствовать раздражение, гнев и остальные чувства. Они не ушли, а просто свернулись черной кошкой и погрузились куда-то в глубину. Скорее всего, своеобразная защита от излишней самоуверенности Маркуса, остался лишь любопытствующий интерес во взгляде, скользящем по обнаженной груди, быстро ушедший как только его пальцы встревожили мою прическу. Открытое окно, свежий бриз, его спина и мой ход.
- Конечно же, мы не ссоримся, Милорд, Хотя Вы в любую минуту можете оказаться у моих ног. И не обязательно связанным и с кляпом во рту, - бросив многозначительный взгляд в сторону Милорда, нежно промурлыкала я, пальцами приведя волосы в порядок, - но, при всем моем уважении, тратить свое время и энергию на такие пустяки я не буду.
Можно же поступить намного проще. Например, встать прямо за Маркусом и позволить пальцам ощутить материю рубашки и напряженные мышцы под ней, и мягко и плавно с точным расчетом провести руками вверх по спине, тепло положить на плечи, и в следующую секунду совсем любовно привстать, почти прислоняясь к Маркусу всем телом, вновь ощущая дурманящий запах, и, прикрывая глаза, бархатисто шептать на ухо:
- Под невторжением в личное пространство я имела в виду физические контакты. И не потому что боюсь ваших прикосновений. Мне. Абсолютно. Все. Равно, - легкая усмешка слетает с моих губ, и я тут же отстраняюсь. – В моей жизни меня удовлетворяли только двое мужчин: Баскин и Робинс, и то смешанные с кровью. Простите, но не думаю, что вы столь особенный, что станете третьим...
Где-то внутри зашевелилось противное чувство, что это всего лишь мое собственное заблуждение, но ему сразу перекрыл доступ к кислороду расчетливый разум. Рефлексии можно предаться потом, а сейчас надо сохранять душевное равновесие и холодность.
- А теперь, если вы не против, я хочу прогуляться. Одна.
Так просто подхватить сумочку с кресла и сделать несколько шагов в сторону двери, где немного притормозить , чтобы дождаться реакции.

Надо было сказать, что мне противно. Да. Надо было сказать, что мне не нравятся отпечатки его пальцев на моей коже, которые чувствуются даже сквозь одежду. Не нравятся сильные руки, которые вдруг обхватывают тебя и прижимают так сильно, что ты чувствуешь проскальзывающую боль. Руки, несущие холодное тепло. И да, в следующий раз я уж точно отмечу, что словами не надо разбрасываться. Быть может какая-нибудь дамочка и повелась на такие речи, но уж точно не вампирша, которая почти всю свою жизнь посвятила рассказывая истории о своих Милордах. Конечно, с многими вымышленными деталями, но за их основу всегда бралась правда.
Когда Маркус вернулся на свой «пост» у окна, я была готова его придушить. За тот спокойный тон, с которым он произнес пожелания хорошей прогулки, за то, что был так умиротворен, за эту шальную улыбку, оставленную напоследок. Отдам его амазонкам в качестве презента! Пусть сами решают что с ним делать. А Аро скажу, что в его брате проснулся мужчина при виде такого количества женщин, и он остался там навсегда! Да черт возьми! Проклятье!!!
- Хорошего вечера, - почти равнодушно бросила я, прежде, чем громко хлопнуть дверью номера. Чтоб у него уши заложило!
Ужасно хотелось дешевых ментоловых сигарет, от которых остается противное послевкусие, и таких же дешевых развлечений. Но, к моему сожалению, это был не Сэйнт-Джулианс с его великолепным Пачвилем, куда съезжаются многочисленные туристы, желающие утонуть в океане музыки, духов и алкоголя. Это всего лишь Валлетта. Место, где так же есть замок, чуть возвышающийся над остальным городом. И крепостная стена, на которой так много места. Можно просто залезть на один из толстых камней, сесть по-турецки и прикрыть глаза, слушая ветер и обретая внутреннее спокойствие, которое лишь изредка нарушается фантомными воспоминаниями тела.
Как меня и просили, я вернулась за несколько часов до рассвета, готовая выдержать что угодно и от кого угодно. С Маркусом я почти не разговаривала, всячески игнорируя его присутствие, вплоть до прибытия в логово клана амазонок, которое было вполне ловко завуалировано под музей мальтийский рыцарей. Разумеется, нас не сочли за двух туристов, случайно пришедших посмотреть музей рано утром. Жаль. Если бы никого не было дома, можно было бы просто развернуться и улететь обратно в Вольтерру, а не стоять чуть позади Милорда и не смотреть на малиновые глаза молодой вампирши, с любопытством разглядывающей нас, и не ждать, кто первый начнет задавать вопросы.

Где-то в голубом киселе неба купались задорно чирикающие птахи, ветер играл с зелеными листьями деревьев, зарывался в траву и менял свое направление, натыкаясь на желтые каменные блоки здания. Прекрасный солнечный день…который был испорчен невзначай брошенной фразой.
Некоторые решения принимаются только один раз.
Раздраженно фыркнув, я начала наматывать на палец светлый локон волос и всматриваться сквозь почти невесомую занавеску, отделяющую комнату от сада. Да на кого я по его мнению, похожа? Будто не я уже не одну сотню лет пробыла в клане. И ведь знает, что и когда сказать, знает, когда сделать шаг вперед, как заставить меня хотеть его одобрения. Чертовы эмпаты! Никогда не любила их. Интересно, чем Маркус сейчас занят? Нет, я не хочу этого знать!!!
Я поморщилась и легонько щелкнула пальцем по занавеске, будто прогоняя с этим жестом все свои мысли и развернулась в комнату. Вампирша, сидевшая до того неподвижной статуей в кресле, окинула меня вопрошающим взглядом. Ее ко мне приставили якобы как путеводителя, но я прекрасно понимала, что это просто домашняя собачонка, охраняющая секреты дома от чужих глаз. «Болонка» также в течение часов не особо реагировала на мои просьбы встретиться с Маркусом, мотивируя это тем, что он сейчас очень занят. Даже когда я упомянула, что мне надо обсудить важное дело, касающееся только нашего клана. И как мне работать в таких условиях? Разумеется, никак! И вообще, все это смахивало на красиво поставленную пьесу, где в качестве декораций золотая клетка, из которой не так просто выбраться.
- Я бы хотела встретиться с Маркусом, - мягко проговорила я.
- Не беспокойтесь, Миледи. С ним все в порядке, - быстро прореагировала вампирша. Я? Беспокоюсь? Что за глупости! Как можно беспокоиться о ком-то, кто находится непонятно где, непонятно чем занимается, неизвестно с кем? О нет, я не беспокоюсь…
- И все же, как я уже говорила не раз, мне необходимо с ним встретиться. Сейчас.
- К сожалению, наши законы…, - она запнулась на полуслове, поймав один из моих так называемых «убийственных взглядов».
- Если вы хотите, чтоб я уважала ваши правила, будьте добры уважать мои, - я сложила руки на груди и тоном, не позволяющим возражений, потребовала: - Я хочу поговорить с ним.
- Миледи, Вы можете написать ему письмо, мы его передадим…
- Я что похожа на дуру? – скептически ответила я. – Если ты сейчас же отведешь меня к нему, или я заставлю тебя это сделать.

Никогда мне не понять тех, кто прекрасно знает, что я могу сделать, и при этом продолжает думать, что все обойдется. Вот, например идущая впереди болонка, которая не только покорно дала мне ответы на все вопросы, но и сейчас вела прямиком вниз в темницу. Я злилась. Опять. На него. Потому что он знал, что его ждет и по какой-то причине позволил им сделать это с собой. Глупость с его стороны! Откровеннейшая глупость! Неужели он думал, что я буду играть с ним в своеобразную игру «угадай, что будет дальше»? Почему было не напомнить мне, что у него были трения с амазонками в прошлом? Интересно строить из себя мученика?
И я злилась на себя. За то, что не поняла с самого начала, что затеял этот интриган. И за то, что мне было не все равно, за мои переживания, носившие явно не слишком официальный характер. Можно было бы просто махнуть рукой и сказать «больно нужен», но факт в том, что и больно, и нужно…
Лабиринты коридоров и лестниц, банальные ответы про осмотр замка для особо любопытствующих, небольшой визит на «кухню». Через некоторое количество времени мы достигли большой двери, похожей на дверь от сейфа в каком-нибудь престижном банке. Как там говорят: мужчины любят красивых и недоступных? Очевидно, эта дверь как раз прекрасно символизировала, насколько недоступным может быть объект.
- Чего встала? Открывай! - кинула я своей спутнице, перехватив удобней трехлитровый кувшин с кровью. Вампирша вставила какую-то пластиковую карту, нажала пару кнопок, и огонек на двери приветливо мигнул зеленым. Моя «провожатая» осталась снаружи, я же поспешила пройти в своеобразный бункер.
Представившаяся картина была…из ряда вон выходящей. Омерзительно израненный Маркус сидел на полу, а у него на коленях лежала голова какой-то темноволосой девушки. Волна волнений утихла в душе, но ее место тутже заполнила ярость. Значит, пока я тут переживала, а не случилось ли чего, он спокойно себе сидел и гладил по волосам какую-то вампиршу?! Что за игру он ведет?
- Решили поболеть «асфальтовой» болезнью? – пренебрежительный взгляд на то, что можно назвать Милордом с большой натяжкой. На самом деле все было не так плохо, как могло бы быть. Спасибо отличной регенерации. - Это когда кого-то долго возят лицом по асфальту или брусчатой мостовой, что оставляет ярко выраженные следы на лице…
Пока Милорд поднимался, я не удержалась от еще одного комментария:
– Только не надо так нервничать: от этого появляются морщины, – безмятежно отозвалась я, протягивая четвертую отрицательную Маркусу и рассматривая висящую на стене картину. Он скорее всего даже не понимает, что ему повезло так, словно он нашел подкову от слона. И этим слоном являюсь я.

Уровень бордовой основы нашей жизни быстро уменьшался в прозрачном кувшине, и вроде Милорд уже чувствовал себя немного лучше. Однако, видимо, я поторопилась с выводами относительно его выздоровления: Маркус можно сказать поцеловал лежащую на полу вампиршу и зачем-то ее поблагодарил. Мне ничего не оставалось, кроме как отвернуться, чтобы не взирать большими удивленными глазами на сие действие. Как ни странно, на этот раз не было никакой всепоглощающей ярости, не было неистового гнева. По правде не было ничего, кроме тусклого чувства разочарования.

Чего я ожидала? Что и меня похвалят как собаку, правильно выполнившую команду? Разумеется, нет! Но даже такая благодарность уж лучше, чем колкие слова, совершенно не относящиеся к делу. Понимаю, если бы это был выговор за то, что я так задержалась, но уж явно не это…Мне пришлось напомнить себе, что это всего лишь работа. Как и провести двух вампиров по улице. И чувствовать себя после этого как выжатый лимон, цедру которого заботливая хозяйка еще и на терке хорошенько протерла.

Когда мы добрались до отеля, во мне жила лишь одна надежда, что Аро войдет в мое положение и не станет уж так сурово меня наказывать за то, что произошло с его братом. Мой беспокойный взгляд в очередной раз метнулся к Милорду. Он был… слаб, если не сказать немощен. Как старик, которым он так часто любит себя называть в периоды кокетства. Но уж слишком обманчива эта слабость, если его язык все еще может довольно грубо сказать:

Не зря я не доверяла еле слышному сочувствию. Да, сейчас явно не до вежливостей, но все же вот это уже было полнейшее неуважение к моей персоне. Второй раз меня можно было сравнить с преданным псом. Но если в первый раз принесенные мной тапочки были полностью проигнорированы, то в этот раз просто взяли за шкирку и выставили за дверь. При этом указав, что это только на сегодня, а завтра хозяину опять захочется поиграть…
Моя гордость этого просто не выдержала. Я резко развернулась к двери и позволила пальцам лечь на металлическую ручку двери, собираясь оставить Маркуса страдать в одиночестве. Но дверь лишь немного приоткрылась, прежде чем я, проклиная мир, себя и этого чертова Маркуса на итальянском, английском и французском, бросила свои вещи в привычное кресло и прошла в комнату.
Он лежал ничком, обхватив подушку. Мои глаза закрылись, а из груди вырвался тяжелый вздох. Все равно, что я устала. Есть вещи, которые надо делать, даже если ты почти труп. Работа, и хорошо, когда то, что тебе надо делать совпадает с тем, что ты считаешь правильным.
- Маркус, - мягко позвала я его, присаживаясь на пол рядом с кроватью, - я не могу просто так взять и уйти.
Моя ладонь легла на его холодную щеку. На губах появилась какая-то едва заметная мечтательная улыбка. Ха, сейчас так просто выплеснуть на него весь негатив , скопивший за несколько последних часов, но почему-то вместо этого я просто отняла руку от щеки и дотронулась до волос, возвращая прядку на ее положенное место. И только когда я встретилась с пронзительным малиновым глазами, то поняла, что чуть увлеклась, совершая сие не совсем законное дейсвтие, будто не слишком аккуратный вор, залюбовавшийся на предмет своего хищения.
- Честно, я без понятия, что делать с эмпатом в таком состоянии. И пусть потом ты отправишь меня на костер, но я…, - указательный палец проскользил по его уху, едва касаясь кожи спустился на щеку, обрисовал скулу и ненадолго замер на подбородке. В это мгновение с него будто стекло совершенно воздушное внушение, которое по идее должно было слегка притупить чувства. – Не знаю, поможет ли это. Вот теперь я уйду. Поговорим позже…
Я не знаю, как мне удалось преодолеть расстояние в несколько метров до кресла, не знаю, откуда у меня были силы взять сумку и выйти в коридор, где почти сползти по стене. И не знаю, что было бы со мной, если бы не проходящий мимо мужчина, учтиво предложивший свою помощь. Спустя полчаса, мой бодрый дух уже полностью воскрес : спасибо второй отрицательной и холодному душу). Правда, пока я позволяла телу расслабиться под струями воды, желтый конверт с письмом с предложением поговорить тет-а-тет появился под дверью моего номера.

Опрометчиво было оставлять Маркуса одного в таком состоянии, но часть моего сознания прекрасно понимала, что никаких подвохов меня ждать не будет – глава клана амазонок уж очень хотела видеть меня в своем клане, а подобные действия были бы явно ей не на руку. Алехандра ждала меня в небольшом кафе с видом на море. Она была одна, как и было обговорено в письме. Заприметив меня, она сняла очки и жестом пригласила меня сесть.
- Добрый вечер, дорогая! – белоснежная улыбка на красивом лице. – Прошу прощения, что мои подданные так приняли тебя и…Маркуса. Если бы я была во дворце, поверь мне, такого никогда бы не случилось…
Чтобы она мне не говорила сейчас, я прекрасно понимала, что не будь меня здесь, на одного Волтури в мире стало бы меньше. Закончив с формальными извинениями и сожалениями относительно того, что некоторые вампиры совершенно не понимают, как надо встречать дорогих гостей, ее голос вдруг резко изменился с учтиво-вежливых ноток на серьезные и холодные.
- И так, я полагаю, что Волтури захотят компенсацию за инцидент, произошедший здесь, не так ли? - коготки игриво постучали по скатерти и подвинули ко мне небольшое письмо, - Нам не нужны лишние стычки. Расцените мою помощь в качестве извинений. Однако было бы неплохо получить и некоторую сумму. Все же клан переживает не самое лучшее время, а у нас нету в арсенале таких ценных кадров как ты, Хайди…Если бы…
- Ваши попытки убедить меня оставить свой клан напрасны, - перебила я, на секунду отрываясь от прочтения официального письма, – Мы обе прекрасно знаем, что я давным-давно определилась со своей стороной.
- Жаль, что сторона не слишком надежна.
- Соизволите уточнить?
- А ты не задумывалась, почему именно тебя решили отправить с Маркусом? - мне уже не нравилось, к чему идет этот разговор, но все же решила выслушать. - Ведь все знают, ты с амазонками в довольно хороших отношениях. Никто не удивиться, если вдруг выясниться, что ты вдруг переметнулась. И тогда уж точно ни у кого не возникнет вопросов, почему твои останки были преданы огню… Кто может это инсценировать лучше, чем тот, кто столько лет плетет паутину интриг?
- Как бы там ни было, Аро сумеет увидеть, как все было на самом деле.
- Ах, Аро! – она задорно хлопнула в ладоши. – Конечно, ты прекрасно понимаешь, что это с его легкой подачи ты вдруг отправилась сюда…
- Всего лишь предположение, - я безразлично поджала плечами, ощущая, что слова амазонки не были лишены определенного смысла.
- Я знаю этих «людей» уже много лет. Поверь, как только один наш общий знакомый придет в себя и узнает, что ты беседовала со мной сейчас, он сразу начнет говорить о том, что ты действовала не в интересах клана и, скорее всего, причислит тебя к амазонкам.
- Думаю, это уже не ваша проблема, Алехандра. У меня нет ни малейшего желания слушать ваши фантазии. А теперь, с вашего позволения, мне необходимо вернуться, - я встала из-за стола и направилась к выходу, украшенному лепниной.
- Прежде, чем ты уйдешь, не согласишься ли выполнить одну мою просьбу? – сладко пропела глава амазонок.
- Какую же? - я развернулась и окинула ее непонимающим взглядом.

Вернувшись в отель, я забралась с ногами в кресло, взяла книжку и просто смотрела в окно. «В Багдаде все спокойно». Никто из вампиров не появлялся близко с отелем, что меня не могло не радовать. Вот только слова Алехандры странным эхом остались на подкорке сознания. Остается только ждать, насколько ее догадки оправдаются. Кстати, через час можно заглянуть к страдальцу за стеной...

Мой слух уловил, как за стеной началось копошение. Шаги, шумящая вода, снова шаги, дверь. Только бы дурак не сообразил, что номер опустел. На секунду мне показалось, что Маркус вот-вот появится на пороге, но шаги по ковру в коридоре лишь отдалялись. Можно (и может быть даже нужно) было пойти следом, но я продолжила вглядываться в кожаную обложку книги. Потому что если бы мое присутствие было необходимо, то Милорд дал бы знать. Я лишь дотянулась до моей сумки, лежавшей на полу, нашла в ней телефон и набрала номер аэропорта, чтобы заказать два билета в Италию. На разные рейсы.
Последующие часы я просто маялась бездельем, лежа на кровати: пролистывала каналы телевизора на предмет новостей, изучала меню отеля, перечитывала письмо Алехандры и прокручивала в голове состоявшийся с ней разговор. Занималась я этими крайне полезными делами ровно до того момента, как дверь была буквально выбита и на пороге появился Маркус. Жив и, судя по всему, здоров.

«Здравствуйте, Милорд! О, я так рада видеть, что с вами все в порядке. Как ваша прогулка, надеюсь, все прошло без посторонних эксцессов? О, от вас пахнет духами главы амазонок. Вы с ней встречались? Получили подтверждение, что все улажено? У вас есть какие-то вопросы ко мне?» - примерно такое можно было сказать, если бы сейчас Маркус не был больше похож на разъяренного по непонятной причине быка. И если бы он держал свой негатив при себе, а не срывал свою злость на мне. Только благодаря мне он сейчас может стоять и разглагольствовать тут. Благодаря мне он вообще остался жив! Уж что, а свою часть уважения я заслужила. Позволять кому-то вытирать об меня ноги подобным образом – не в моих правилах.
- Вы еще живы, - одарив его взглядом а-ля «какая досада…», мрачно констатировала я, лениво вставая с кровати. Ксерокопия договора-письма и билет на самолет нашлись в считанные секунды в одной из папок. Не особо церемонясь, я припечатала бумаги к груди Милорда даже не удосужившись удостовериться, что успел ли он их поймать или они как осенние желтые листы плавно легли на ковер.
- Ксерокопия, поскольку оригинал был отправлен заказным письмом в Вольтерру, - безличным тоном пояснила я, направляясь к покореженной двери. На случай, если кто-то вдруг захочет пустить насмарку все. – Ваш рейс через пару часов. А теперь предлагаю вам вернуться в свой номер, поскольку мне надо еще уладить только что приобретенную работу. Кстати, весьма Вам благодарна за нее.
Мой взгляд скользнул по двери. О, я уже буквально вижу, как опять мило улыбаюсь мужчине на ресепшене…Спасибо, только вот этого мне не хватало для чудейснешего завершения дня!
- Всего хорошего, - все тем же безликим тоном попрощалась я, держа открытую дверь и приглашая Маркуса пройти на выход. Факт в том, что я хотела, чтобы он ушел. Мои обязательства выполнены, и теперь нет ни малейшей причины, чтобы продолжать разговор. А злиться я предпочитаю про себя и желательно в одиночестве.

Велеречиво проигнорировав мое отнюдь ненавязчивое приглашение пройти на выход, Маркус решил действовать в своем стиле. Разумеется, не делать того, о чем его просят, а следовать каким-то своим мыслеизъяснениям.

Я лишь раздраженно фыркнула и посмотрела куда-то на потолок, скрестив руки на груди в знак протеста. Разум слишком упорно бормочет, что ему нужно побыть одному. Подальше от искусных манипуляторов - эмпатов, тренировавших свои навыки в течение сотен лет. Они слишком опасны для душевного равновесия. Особенно, когда оказываются чересчур близко.

Потому что тело может обрадоваться тяжести его рук на плечах. Или с благодарностью принять его объятья, веющие теплом и предлагающие прикрыть глаза и забыть все, о чем сейчас говорилось. Или его дыхание в волосах может вызвать легкую волну мурашек по телу, которая отдается в мозг странным томлением. Или же, как это было сейчас, можно откинуть все ощущения, прекрасно осознавая, что одно движение руки к шее, легкое прикосновение к позвонкам у основания черепа, и будет уже все равно, что ты чувствуешь. Подвох, где же подвох?

Ах, вот и он. Легкая улыбка на моих губах, которую Маркус, конечно же, не видит. Невыгодный контракт - не об этом ли говорила амазонка? Небольшой шаг вперед только для того, чтобы определить, насколько Милорд хочет контролировать ситуацию. И снова ощутить спиной его тело. Бдительность с его стороны. Своеобразный надзор, который превращает все дальнейшие слова в пустую, ничего не значащую крошку. Ни вскользь сделанный комплимент, ни намеки на то, что Алехандра каким-то чудом узнала о договоре, ни заверения в сомнительном удовольствии – все это не стоит ровном счетом ничего.
Легко разворачиваюсь, оказавшись лицом к лицу со своим Милордом. Кто знает толк в интригах, притворстве и чувственных удовольствиях понимают, что здесь нет четких правил и можно полагаться только на свою интуицию. Только она подскажет тебе, есть ли в глазах, что смотрят на тебя огонь азарта, какой бывает у игрока, собирающегося открыть очередную карту, играет ли в них искорка очарования и готовность к тонкости развлечений, в которых кричит поэзия любви. Искуситель против искушенных - задумчиво чарующе, почти незаметно из-за явного внешнего безразличия. Жертва уже есть соблазнитель. Жестокая слабость. Жестокая игра.
- Это. Не. Ваши. Заботы, - невесомый шепот тревожит дыханием его губы. – Возможно, Вы не столько осведомлены о клане Амазонок, как предпочли бы думать… И еще одно: конечно, я помню, что вам приятно прикасаться ко мне, но дело в том, что я решила не вторгаться в ваше личное пространство. В одностороннем порядке, - я спародировала его интонацию, сделала шаг назад, в качестве подтверждения своих слов. – Но, боюсь, в следующий раз я позволю своей руке прикоснуться в смачной пощечине к вашей щеке. Еще не поздно сделать себе одолжение и оставить эти игры, Сир.
Последнее слово мой голос специально выделил. Возможно, кто-то просто забыл, что стоит по иерархической лестницы власти на пару ступенек выше.