Карта ролевой игры "Сумерки"

США. Штат Миссисипи. Джэксон
1983 год

- Сейчас тебе станет легче, сынок, совсем скоро ты поймешь. Я не могла сказать раньше, не могла, родной. Мы другие, не такие, как твой отец. Я годами молила Бога, чтобы ты взял меньше от меня. Чтоб мог спокойно жить, не зная о существовании иного мира, - я никак не могу понять, о чем говорит моя мать, но она не замолкает, вещая без остановки. Непонятные намеки, причитания и невнятные слова в сочетании с тихим плаксивым голосом совсем не успокаивают, гадская обреченность словно окружает меня чернотой.
- О чем ты, ма? Что происходит? - недоуменно спрашиваю у того единственного человека, который понимает меня и принимает любым: радостным, угнетенным - неважно.
В висках пульсирует боль, отдаваясь в надбровные дуги, и я щурюсь, пытаясь уменьшить неприятные ощущения, но от приложенных усилий становится только хуже. Закрываю глаза, а после хлопаю себя рукой по лбу и начинаю с нажимом водить из стороны в сторону основанием ладони, словно растирая и стараясь избавиться от напряжения, но безрезультатно. Снова хлопок по лбу в нарастающем раздражении, но вместо ругательства с губ срывается какой-то рычащий выдох. Попеременно то темнеет в глазах, то белесыми пятнами застилает взор, и я понимаю, что не могу усидеть на месте. Мне нужно идти, бежать. Не знаю куда, но я чувствую это внутри себя, и есть некая преграда, которая мешает. Начинаю ходить из угла в угол, почти в три шага преодолевая расстояние от стены до стены. Комната, в которой прошло все мое детство, начинает давить со всех сторон, словно уменьшаясь в размерах с каждой минутой. Я так часто натыкаюсь на стены, что мне кажется, что это клетка и из нее не выбраться.
- Что же это?! - удар ладонью по стене, чтоб оттолкнуться и снова нарваться на противоположную стену.
Некогда целый мир с мягкой постелью, любимыми игрушками, стопками книг, столом с припрятанными от Дейзи вкусностями сжимается до размера каморки для верхней одежды, и дышать становится нечем. Словно по краю сознания скользит женский голос, но так и остается фоновым шумом. Я выхватываю лишь отдельные слова: “Шривпорт”, “вынужденный переезд”, “любовь”, “стая”, “изгнание”.
- О чем ты говоришь, ма? - не замечаю, как сажусь на пол под окном и, запрокинув голову вверх, вдыхаю уличный воздух, что наполнен вечерней свежестью вперемешку с резким запахом испражнений и гари.
Я раз за разом наполняю легкие этим коктейлем, невольно вычленяя терпко-сладкий аромат крови. В груди зарождается гул, срываясь звериным рычанием с губ. Каждый последующий глоток воздуха обжигает, а перед глазами то и дело мелькают картинки кровавых расправ, виденных когда-либо на улицах Джэксона. И мне хочется немедля выплеснуть всю черноту, что скопилась внутри. Разрезая, разрывая, убивая - что угодно, лишь бы не ощущать себя заточенным в клетку эмоций.
- Что со мной? Мама, что?! - трясу головой, пытаясь прогнать безумные картинки чужих страданий, но багровая пелена не убирается, словно прилипнув вязкой пленкой.
Ярость пульсацией отдается в висках все сильнее от попыток матери успокоить. Прикосновения и успокаивающие поглаживания, кажется, оставляют на коже ожоги, а приторно-заискивающий голос, который раз за разом произносит одни и те же слова: “Все будет хорошо, сынок. Все будет хорошо.” - лишь делает еще хуже.
- Не трогай меня! - душит злость, и жажда выместить ее на ком-то более слабом доминирует в сознании. Я с ужасом осознаю, что хочу смотреть, как зрачки жертвы расширяются от понимания, что жизнь зависит только от моей воли, и хочу затем видеть, как корчится в предсмертных судорогах безвольное существо, поверженное моей рукой. Сознание будто раздваивается, и страшно от того, что я перестаю контролировать себя. Что-то внутри требует выхода, тело словно мне не принадлежит.
- ...наша сила и сила нам подобных в звере, который является частью каждого из нас. Его острое зрение, исключительный слух и нюх, которому бы позавидовали лучшие мастера-парфюмеры в мире, делают нас особенными. Но это еще все… - голос матери тихий и слегка подрагивает, но я слышу каждое слово, хотя вжимаю ладони в уши, чтоб заглушить усиливающийся шум. С каждым мгновением я различаю все больше звуков: голос дородной соседки Берты, которая живет этажом ниже и вычитывает сейчас своему пасынку, как нужно жить, шелест листьев за окном при каждом сильном порыве ветра и тихий скрип половиц под ногами матери, которая пытается приблизиться. Все это словно отмеряет время до точки не возврата, когда то чужеродное, что внутри меня, возьмет верх.
- Не подходи! Не трогай! Нет! - хватаю первую попавшуюся вещь в руки, оказавшуюся столом, и бросаю в сторону голоса, отчаянно боясь открыть глаза и удостовериться, что это не кошмарный сон, а поганая реальность. - Не подходи! - кричу, понимая, что не справлюсь и сдамся внутренней потребности в свежей крови, но до последнего борюсь, чтоб не причинить боль близким. Не знаю откуда, но четкое осознание, что могу убить, накатывает, заставляя корчиться внутри в паническом ужасе все то доброе, что когда-либо было мне присуще.
- ...сила, скорость и чувство превосходства хищника…
- Не подходи! - прошу и умоляю, горячие слезы градом катятся с глаз. - Мама, не-е-ет! - не поднимаясь на ноги, пытаюсь отползти, но стена, которую я сам обклеивал вырезками из газет, меня останавливает, вынуждая вжиматься всем телом в кирпич в безрезультатной попытке отодвинуться.
- Ты сын волчицы клана Фенрир. Ты мой сын. Отпусти волка, милый. Прими себя, - шепот раздается совсем близко, и касание теплой ладони матери к щеке словно срывает чеку с моего самообладания.
- Я ненавижу тебя! - громкий крик, в котором сплелась бешеная злость, растерянность, паника и ярое желание отмотать время назад и не рождаться вовсе на этот свет, и следом громогласное рычание, смотря в упор на мать. Ее радужки сейчас сверкают желтизной, и взгляд одновременно такой знакомый и чужой, что я не могу выдержать его и вопреки логике и здравому смыслу подаюсь вперед, чтобы выгрызть глаза с мясом и потушить блеск, так бесящий меня сейчас.
Но от немедленного нападения меня отвлекает тоненький голосок младшей сестры, которая наверняка услышала шум и решила спрятаться от любых угроз, как обычно, в моей комнате:
- Мам? - скрип отворяющейся двери, и я резко поворачиваю голову, уже готовый к прыжку, чтобы настигнуть новую жертву. - Максен? - длинные белоснежные кудри Дейзи выделяются ярким пятном в полоске света, что льется из коридора. Резкий контраст с чернотой, что окружает меня снаружи и наполняет изнутри, контраст, который необходимо подавить.
Пару мгновений ожидания, и как только пятилетняя малышка отходит от двери, пытаясь рассмотреть что-то в темноте, я прыгаю, собираясь изорвать на куски ту, которую некогда любил и защищал от уличной шпаны, чтоб ощутить вкус крови на языке и мягкую живую плоть на зубах. Моя цель так близко, что видны расширенные от ужаса зрачки небесно-голубых глаз, но вдруг меня кто-то сбивает с ног, отбрасывая в сторону от намеченной добычи.
Втягиваю воздух носом и распознаю пряный запах волчицы. Какие-то нотки в аромате мне знакомы, но я выкидываю любые мысли из головы, подчиненный власти желания наказать за порушенные планы. Стремительное нападение, подача лап о корпус противника, и в следующий удар сердца в мозг поступают импульсы удовольствия от терпко-сладкого вкуса крови во рту, когда зубы смыкаются на чужой шее.
Я совершенно не обращаю внимание на то, что волчица не сопротивляется, лежа на спине, и подставляет беззащитный живот, а пирую, наслаждаясь своей первой победой, и сильнее стискиваю челюсти. До тех пор, пока в ушах не раздается сиреной детский плач. Он врывается в сознание яркой вспышкой чего-то инородного и совершенно неожиданного и нарастает, тем самым словно стискивая мою черепную коробку со всех сторон, что, кажется, даже слышен характерный хруст.
Секунда, две, может, десятки минут - время для меня будто остановилось, зациклив пульсирующую боль в мозгу от перенасыщения информацией всех органов чувств. Но в какой-то момент весь мир переворачивается с ног на голову, и я осознаю себя сидящим верхом на едва дышащей матери, лежащей навзничь в луже собственной крови, под тихие всхлипывания Дейзи, которая забилась в щель между стеной и шкафом, но сестренка так и не отводит взгляда от сотворенного мной бесчинства.

Бар "Fangtasia"

- Пей! Пей, кому говорю! - срываюсь на рычание, подталкивая стакан вверх, чтоб все содержимое оказалось в желудке у этого проходимца, который пах, как волк, но, черт возьми, им не являлся. - Давай, ну же! - чуть ли не принудительно вливаю в его глотку горячительное пойло с каплей янтарно-красной крови ночной падали, которая только и может принести пользу тем, что отдаст всю свою жизненную силу и впоследствии сдохнет. - Во-о-о! Молодца! - активно хлопаю меж лопаток своего собутыльника, словно собравшись выбить из него весь дух. Затем откидываюсь на спинку кожаного барного стула и внимательно смотрю, пытаясь распознать первые симптомы после принятия “V”: учащенное сердцебиение, повышение температуры и широкую улыбку, когда накатывает осознание, что тебе под силу все. Я прекрасно знаю это ощущение неуязвимости, когда перед глазами мелькают яркие картинки сюрреалистической действительности, по всем нервным окончаниям будто пробегает ток, а вместо крови по венам течет чистая сила. И главное желание, которое бушует в тот момент внутри - доказать немедля всем свое превосходство.
- Ахренеть! - выдыхает Франклин и поворачивает голову в мою сторону, широко раскрыв глаза от изумления,которое быстрыми темпами сменяется на жажду проверить себя в деле. С каким-то недоверием смотрит он сначала на пустой стакан, а потом снова поднимает взгляд на меня, чем вызывает смех.
- Слушай, что говорят, и будет тебе счастье, - громко смеюсь, поворачиваясь лицом к танцполу - теперь шоу “ялучшевсехидокажуэто”, уверен, переместится туда.
Пошире расставив колени, смотрю на извивающиеся в ритме музыки тела и, не обращая внимание на восхищенный бубнеж под ухом, больше похожий на бред воспаленного сознания - что, не стоит скрывать, тем и является, - думаю о том, кто на самом деле эти полуголые девицы в окружении мужиков, которые чуть ли не исходятся слюнями, пачкая паркет: “Еда в красивой упаковке. Всего лишь еда для Нортмана, которой он не брезгует делиться со своими гостями.” Глухая злоба рождается в груди, и появляется ярое желание подпортить хозяину “Fangtasia” и его дружкам настроение.
- Та цыпочка в красных стрингах не сводит с тебя глаз, - перебиваю невразумительный и оттого совершенно бесполезный монолог своего обдолбанного друга, обращая его горящий желтым блеском взгляд в сторону ничего не подозревающей жертвы. - Давай, ни в чем себе не отказывай, дружище, она хочет тебя.
Человеческие шлюшки повернуты на “V”, и оборотни, а тем более люди, совсем не их клиентура, но деньги, как и везде, решают многое. Наблюдаю, как самовлюбленный мальчишка, который не дорос еще до права называться мужчиной, с улыбкой бабуина, увидевшего первый раз самку, подкатывает к стриптизерше и, ловко забравшись на стойку, начинает подтанцовывать ей, светя на весь зал накаченными мышцами. На пол опускается мужская футболка под подбадривающий визг вперемежку с аплодисментами женщин-зрителей за столиком, и Франклин подвигает танцовщицу к себе, соединяя бедра, и начинает плавно покачивать ими, на что свистом откликаются уже разгоряченные выпивкой зрители-самцы. Движения моего знакомого можно было бы даже назвать соблазнительными, под стать звучащим из динамиков ритмам, если б не одно но - выпирающий из ширинки член, который лучше прочего свидетельствует об истинных намерениях. Удивление во взгляде блондинки от внезапного вторжения в ее выступление быстро сходит на нет, и, когда парочка сотенных оказываются в ее кружевном чулке, на женских губах растекается заискивающая улыбка.
Повороты, наклоны и целая серия касаний вызывают появление на моих губах брезгливой усмешки. Мне уже кажется, что волчонок и правда просто вышел потанцевать под овации толпы, но вот заканчивается мелодия, и блондинка пытается вырваться из цепких мужских объятий, но не тут-то было. Во взгляде Франклина появляется жесткость, он что-то говорит девице на ухо, бесцеремонно шаря ладонью по ее телу, скользя под белье и стискивая женскую плоть так, что на щеках жертвы появляются дорожки слез, при этом не забывает двигаться в ритм следующей музыкальной композиции. Толпа зрителей громко радуется продолжающемуся шоу, и каждый из присутствующих людишек жаждет оказаться на месте стриптизерши и быть укушенным вампиром за возможность вкусить “V” прямо с кожи ее носителя. Лишь парочка кровососов, находящихся в зале, понимают, что происходит на самом деле, но пока молчат.
Лифчик, украшенный черным кружевом, летит в алчущих представления зрителей, и счастливчик, поймавший снятую с танцовщицы вещицу, поднимает свой приз над головой, как наивысшую награду. Краем глаза вижу, как барменша поглядывает то в сторону сцены, то в сторону входа, вероятно, думая вызвать охрану, но я быстро соскальзываю со стула и, нависнув над барной стойкой, преграждаю ей путь. Парнишка еще не наигрался, незачем ему ломать кайф.
- Виски со льдом, пожалуйста, - тяну улыбку, зная, что сейчас она больше напоминает оскал. И не отступаю, пока заказанное спиртное не оказывается в моей руке. - Благодарю, - киваю и продолжаю разговор с намерением потянуть время. - Прекрасный вечер, не правда ли? - Но в ответ тишина, девчонка в форме заведения не отводит взгляд от танцпола, где Франклин с расстегнутой ширинкой под ритм песни делает вид, что совершает фрикции, прижав блондинку грудью к пилону и грубо схватившись за развивающиеся длинные волосы. - Ничего с твоей подружкой не будет, поиграется и отпустит, еще и деньгами не обидит, - пожимаю плечами, удивляясь реакции барменши на обыденное для этого места развлечение.
“Новенькая, наверное”, - решаю я, снова поворачиваясь в сторону разворачивающегося действа, и как раз вовремя, чтобы заметить мчащегося к сцене вампа, вероятно, не выдержавшего издевательского отношения к их еде.
- Отпусти девку! Хватит! - рычит “благородный спаситель невинных дев”, но Франклин совершенно не обращает внимание на это, спуская последнюю защиту танцовщицы в виде ткани к ее коленям и собираясь трахнуть девицу здесь и сейчас. В его реальности, скорее всего, нет ни подстрекающих продолжить зрителей, ни тихих мольб блондинки отпустить, сопряженных с непрекращающимися слезами, только приятная музыка, соблазнительное женское тело и рвущее сознание желание присунуть.
Проходит мгновение, и разъяренный невыполнением приказа кровосос хватает Франклина за ногу и сдергивает его вместе с голой девкой с пьедестала. Раздается грохот разломанного в хлам стола, стоящего слишком близко к сцене, и грозный рык волка, у которого пытаются забрать игрушку. Улыбка появляется на моих губах, когда усиленный “V” удар оборотня отправляет вампира в нокаут прямиком на еще один столик с отдыхающими гостями. Все прямо так, как я и хотел.
- Придержи для меня, детка, - толкаю по барной стойке свой недопитый стакан с виски и иду в самую гущу драки, чтоб не дать прикончить волчонка своре злых вампирят.

Всем желаю хорошего летнего отдыха и солнечных отпусков вблизи моря, но и прошу обратить внимание на обсуждение важного вопроса. Присоединяемся.

Лесси, родная, спасибо за пожелания, за тепло. Я улыбаюсь. Еще только начало дня, а уже ощущение праздника во всю. Шикарный волк, точнее шикарный я в двух ипостасях на подарке))) Люблю тебя, милая, и крепко-крепко целую.

Али, в спорах рождается истина, а потому поддерживаю активное обсуждение смены названия игры. Но вообще три варианта из десятка вариантов это очень неплохой результат)

В мироустройстве не указано, что Упуауты обладают такой способностью, а значит, ее у них нет. Для тех кланов, которые обладают такой способностью, эта информация прописана.


Мы не можем вместить в нашу игру всех волков, которые есть в различных книгах и источниках. Мы выделили в мироустройстве те разновидности волков и вампиров, которые внесены в нашу игру. Других быть не может. Только если когда-либо будет изменено само мироустройство.

Лесси, родная моя и любимая девочка, в этот день, несмотря ни на что, хочу поздравить тебя с днем рождения. И пожелать здоровья крепкого, это самое важное в жизни и определяет настроение внутреннее и мироощущение. Всяческих благ желаю, и материальных в том числе. Везения и успехов во всем, за что бы не бралась ты. Вдохновения для реализации задуманного. Радостных улыбок, счастья безграничного и любви во всех ее проявлениях. Пусть всякие неурядицы, неудобства и невзгоды не омрачают твою улыбку - все это проходящее и временное. Сегодня твой день, пушистая, и небольшой подарок от меня, надеюсь, тебя порадует. Ты заслуживаешь самого лучшего.

Но если по делам нашим насущным и серьезно...

Дункан, от тебя пост ждать? Обещал не пропадать, а уже 2 месяца ни слуху, ни духу. Даже нет ответа в ЛС. Тот же вопрос и к Эдварду, и к Эмилии.

Вам вообще интересно здесь быть или нет? Почему вы вынуждаете ваших партнеров по игре вас ждать не один месяц?
Или активность была показной и временной?

Бар "Fangtasia" и рядом с ним, на улице

Кровь противника… Разве может быть что-либо слаще? Наверное, только когда поверженный противник просит пощады, едва дыша. Но сейчас другой случай. Мне по сути все-равно, кто победит в этой драке. Так или иначе я получу свое: выплескивающиеся наружу эмоции, которые заставляют смотреть на жизнь свежим взглядом, и разъяренных вампирят.
- Воу-воу, ваше гостеприимство меня расстраивает, - с ухмылкой на лице отталкиваю кровососа, навалившегося на Франклина, и пропускаю подачу слева. Перед глазами начинают мелькать звездочки, но трушу головой и, не делая передышки, с большим рвением отвечаю на удары справа, слева, а затем и проныру, пристроившегося со спины, отправляю в нокаут. Музыка гремит на заднем плане, и мне кажется, что я, подстраиваясь под ритм, танцую. В крови кипит адреналин, и даже нарастающий женский визг не напрягает.
“Жизнь хороша!” - возникает в сознании мысль. На моих губах широкая улыбка, и я даже поддаюсь напору охранников, почти позволяя себя скрутить. Ведь так интереснее: дать почувствовать свою обманную слабину и после напасть на ничего не подозревающих противников. Но внезапно силы распределяются иначе. То ли от “ви”, то ли от неспособности справиться с ураганом эмоций, Франклин теряет свой человеческий вид, представая в облике волка. И я понимаю, что судьба находящейся рядом девушки предрешена.
“Жаль. Смерти ей я не желал.”
Мгновение спустя аромат свежепролитой крови ударяет в голову не хуже крепкого алкоголя и действует на вампиров, как красная тряпка на быка. Без меня, наверняка, когда влияние наркотика сойдет на нет, волчонка тут же и порешат, но бросать в беде я не привык. Особенно тех, кому так или иначе покровительствую.
- Щенка не трогать! Он - мой! - кричу, срываясь на рычание.
Вначале я пытаюсь привести Франклина в чувства, достучаться до его человеческого сознания, подавленного зверем, но просто впустую трачу время - он видит врага даже во мне и не подпускает к себе и своей добыче. Его зубы стискивают женское горло, и этот захват не убрать. На какие-то секунды перед моими глазами проносится совершенно другая картинка, где главное действующее лицо я, и это под моими зубами слышится хруст костей и терпко-сладкая кровь опаляет вкусовые рецепторы. Но прибежавшая подмога в виде вампиров, чей отдых испорчен из-за Франклина, не дает мне времени предаться воспоминаниям.
- Мелкий, тебе придется долго расплачиваться за то, что я рискую своей задницей, чтобы спасти твою, - проговариваю, осознавая, что меня никто не услышит, и начинаю отбиваться от нападающих всеми подручными средствами, включая самих нападающих.
Какофония различных звуков наполняет танцпол вместо зажигательной мелодии: рычание, шипение, удары, треск ломающейся мебели, выкрики, состоящие из одних ругательств - и все это для того, чтобы успокоить одного обдолбыша-волка. “Да чтоб я еще хоть раз предложил Франклину “ви”? Не бывать этому!”
Прыжки со стола на стол, попытки цапнуть за мягкое место любого, кто окажется достаточно близко, словно бы сорвавшегося с привязи зверя охватывает настойчивое желание довести до белого каления всех - мой новый знакомый делает все, чтобы я начал жалеть, что вообще вышел из дома сегодня. В конце концов меня грубо оттесняют к выходу, волчару охранники “пеленают” втроем, а мертвую танцовщицу уносят. Только кровь остается свидетельством совершенного бесчинства.
Не знаю, что служит причиной, но вскоре изможденный Франклин падает на пол, и на месте волка появляется обнаженный мужчина, который совершенно не осознает, где он и с кем. Начинаю вырываться из блокады, пытаясь забрать заморыша, который с удивлением вытирает рот и смотрит на испачканную в крови ладонь. Но два события происходят один за другим: слышу одергивающий крик Памелы, администратора “Fangtasia”, который завершает сиренообразный визг девицы за барной стойкой, и какая-то мелкая особа женского пола, взявшаяся словно из ниоткуда, хватает за шею Франклина и тащит на улицу. Офигеваю от такой наглости. Та же реакция постигает моих пленителей, и это дает мне неоспоримое преимущество, которым просто грех не воспользоваться. Отталкиваю сдерживающие меня руки и бросаюсь к выходу.
- Эй, леди, полегче, - кричу в быстро удаляющуюся женскую спину, только сейчас втягивая воздух на полные легкие, в котором ярко раскрывается аромат волчицы.
“Неужели этот прихвостень имеет такую симпатичную самку?” - скользит в сознании мысль, пока осматриваю с головы до ног весьма красивую, но явно злющую дамочку, которая нижнее белье не носит. Последнее особенно привлекает меня.
- А ты еще кто такой? - взгляд светло-серых, с зеленцой, глаз прожигает насквозь.
Делаю вдох, чтоб выпалить нечто похожее на: “О детка, ты не знаешь, кто я?”, но в этот самый момент вмешивается Франклин, которого я уже списал со счетов.
- Черт возьми, чего так холодно? - не знаю, осознает ли паренек, что стоит в утренний час на главной улице города голышом, но растереть тело ладонями пытается. - Макс, пошли бухнем, а?
- Вот это разговор, - не могу сдержать смех, который гулким эхом отражается от кирпичных стен домов. Но видя, что взгляд девушки темнеет, и в нем начинает проглядывать желтизна, продолжаю чуть иначе, хотя улыбку мне ну никак не стереть со своего лица: - Но не сегодня, Франклин. С тебя уже достаточно. - А дальше обращаюсь к темпераментной волчице: - Не знаю, какие у вас, леди, планы на моего друга, но представиться мне не составит труда. Максен Раш, - протягиваю руку для пожатия, надеясь, что хоть ради этого незнакомка отпустит шею пацана, который и так выглядит очень унизительно.
Но нет, моим чаяниям не суждено сбыться. Дамочка еще более цепко хватает Франклина и, выше задрав нос - оскорбленную женскую гордость распознаю сразу, - тащит паренька “на прицепе” до своего авто. - Леди не хочет знакомиться? Грустно. И неожиданно, - качаю головой, шагая следом. Любопытство гложет меня.
“Кто же такая эта волчица и откуда? Одно знаю точно: она не из здешних мест.”
С каждым преодоленным метром к четырехколесному зверю Франклин все больше приходит в себя и в конце концов вырывается из хватки, показывая всем, что у него-таки есть яйца. В прямом смысле слова.
- Да отстань ты от меня! Вцепилась, как клещ, и… - тут на беднягу, наверное, накатывают воспоминания. Его лицо каменеет. - Где, бл***, моя одежда? Я что, прямо в баре? - если бы возмущение не озвучивалось солидным мужским басом, то последнюю фразу можно было бы легко отнести истеричной барышне.
В голове крутится мысль, “обрадовать” ли дополнительной информацией об отправленной на тот свет смертной или нет, и решаю повременить. Все-равно от расплаты за учиненный хаос не уйти. И надеюсь, что Нортману будет достаточно материального возмещения, или же мы сойдемся на нескольких несмышленых фенрирах, подсаженных мной на “ви”. Складываю руки на груди и, находясь в отдалении, рассчитываю посмотреть на противостояние под названием “злая и еще злее”.

Ну что, дорогие сумеречные жители, гульнем?))

10 лет прошло с дня создания нашей ролевой игры. Так почему бы не отметить эту круглую и красивую дату развлекухой на 4 дня?) Если есть желающие среди игроков повеселиться, не напрягаясь, тогда идем сюда.

кликабельно

Рядом с баром "Fangtasia", на улице

Наблюдать, как моему несмышленому знакомому надирают задницу, не особо приятно. Щенка мне жаль. Куда и делся тот мачо, который поставил на уши весь бар и хладнокровно лишил жизни человека. Точнее двух за последнюю неделю. И если сбитого насмерть бомжа в подворотне можно назвать несчастливой случайностью, то перегрызание глотки танцовщице было явным желанием внутреннего зверя.
“Зверя, которого малец не контролирует,” - подвожу итог своим размышлениям, следя за тем, как дамочка борзо справляется с Франклином, словно он дитя. Невольно порываюсь приблизиться. Охватывает чувство, что вот-вот волк должен показать свою суть и растерзать слишком самоувенную самку. Если человеческая сущность щенка еще не обрела силу, то звериная натура точно должна прекратить унизительный спор. Но ничего не происходит. Будто в свете дня мой юный друг лишился не только яиц, но и внутреннего волка.
“Если б это было возможно…” - вспоминаю свои попытки “излечиться” и стать нормальным человеком без шерсти по телу, острых клыков и хвоста. Через боль, слезы и адские муки я пытался убить зверя в себе. Но это не болезнь, а если и она, то нет шансов ее побороть. Волк - часть меня, и я слишком хочу жить, чтобы решиться на самоубийство.
Тем временем дамочка с именем Алес тащит Франклина снова в бар. Видя во мне угрозу, волчица тычет в меня своей “пукалкой”, и я в ответ показываю свою исключительную безобидность поднятыми вверх ладонями. Но когда за бесстрашной парочкой посетителей захлопывается дверь, смешок срывается с моих губ:
- Глупая. Если б я хотел напасть, то сделал это в первую секунду твоего появления, - качаю головой, доставая из кармана кожаной куртки пачку сигарет, и закуриваю. Волчице придется зубами выгрызать щенка из загребущих лап охраны, но толкаться с вампирами сегодня я уже не хочу. А вот оценить грозную и весьма самостоятельную самку по ее тачке можно.
Иду к серебристому кабриолету - единственной машине с незнакомыми мне номерами и присвистываю про себя: “Надо же, выбор неплох. Шевроле Камаро предназначен для незаурядных лиц. Надеюсь, дамочка умеет обращаться с этим авто-зверем.”
Провожу кончиками пальцев по едва теплому капоту, поглаживаниями отдавая дань этому технологическому совершенству. Скорость, управляемость, красота - я прекрасно могу понять выбор именно этого автомобиля. Ведь зачем ходить, если можно летать? Нужно жить на полную катушку.
Но теперь меня еще больше мучает любопытство, кто эта дама из Нового Орлеана и кем ей приходится щенок. Она очень убедительно говорила о том, что стая нуждается во Франклине, и даже я начал этому верить. Вот только, что такого неординарного в щенке, не пойму.
“Дитя богатеньких родителей?” - предполагаю и тут же отбрасываю эту мысль. В разговоре не было ни слова о родителях, а значит, дело в другом: новоорлеанская стая просто не дает выйти из своего состава, силой возвращая назад. И плевать, что щенку там плохо, иначе не сбегал бы. Плевать, что жизнь ему хочется прожить свободным, а не под гнетом обязательств. Да и на самого Франклина - плевать, главное, чтобы он, как марионетка, делал то, что велят.
“Будь я на месте мальца, то бежал бы от такой стаи далеко и надолго,” - подвожу итог размышлениям, делая очередную затяжку. Хотя, почему “будь на месте”? Так уж сложилось, мне самому пришлось доказывать, что одиночкой я родился, и буду им жить. Даже несмотря на то, что малышка Дейзи сделала другой выбор.
“Дейзи…”
Щелчком отправляю бычок сигареты в урну и перевожу взгляд на неоновую вывеску “Фангтазии”, пытаясь не думать о прошлом. Я не виню сестру ни в чем. Все логично. Ей нужна была семья и забота, а убийца ничего такого дать не мог. Так что, кроме как в стаю матери, Дейзи деваться было некуда.
Тем временем снова открывается дверь бара, и пред моими глазами предстает картина маслом: “она” - в крови, “он” - в повязанной на бедрах ветровке, которая даже не скрывает срамоты. “Сходили за штанами. Ну-ну,” - ухмыляюсь про себя. Отчего-то свидетельство поражения волчицы меня очень радует, и настроение снова идет вверх.
Терпеливо дожидаюсь, когда Франклин займет пассажирское сидение. Ему не сразу удается заземлить свою пятую точку: то снятая с чужого плеча куртка оказывается маленькой, то сидение - слишком холодным, а потом и дверь отказывается закрываться. Проблема за проблемой сыплются на щенка, и уничижительный взгляд волчицы не добавляет уверенности. Но наконец слышится заветный глухой хлопок, знаменующий конец мучений.
Преграждаю волчице путь к месту водителя. Ненавязчиво, но весьма недвусмысленно.
- Уйди с дороги, иначе ты очень пожалеешь, что встретил меня сегодня здесь, - агрессия, подогретая недавним боем, сквозит в каждом женском слове, несмотря на то, что дамочка ниже меня ростом на голову точно.
- Без глупостей, Лесс, - спокойно смотрю в светло-серые глаза, стараясь взглядом показать, что не отступлю, пока меня не выслушают. - Я ни тебе, ни Франклину не враг, - и добавляю мысленно: “По крайней мере пока.” - Да, гульнули мы знатно. И перебрали по всем статьям так, что разгребать все это мне еще долго придется, - вижу нетерпение волчицы и обхожусь без лишних подробностей. Все же силу я применять не хочу. Быть может, не все так плохо, как я думаю, и дамочку можно переубедить в том, что щенок имеет право набивать собственные шишки и жить по своему уму. - Но не о том разговор. Я реально осознаю, что позитивных качеств во мне не увидеть при таком раскладе, и о доверии не может идти и речи, но могу помочь. Для начала - с одеждой.
Киваю на щенка, который облокотился на дверь и, положив голову на скрещенные руки, спит мирным сном. Если бы меня еще хоть что-нибудь удивляло в этом мире, то сладкий сон после того, как внутренний зверь вырвался на свободу и нанес смертельные увечья человеку, мог бы считаться чем-то из ряда вон. Но не судьба, на моих губах появляется лишь легкая улыбка.
- Что? - Алес бросает короткий взгляд в салон авто и начинает ругаться. - Черт возьми, Оли?! - дальше следует подробный и очень внушительный список способов воздействия, если Франклин немедля не подаст признаки “жизни”, но ожидаемого эффекта нет. - Что с ним? - волчица поворачивается ко мне с обвинением во взоре. И тут уже не увернешься, а потому говорю, как есть:
- Защитная реакция молодого организма на убойную дозу алкоголя. Слабак, - как можно более равнодушно пожимаю плечами. - Часов пять до мальца не достучаться теперь. Я делал попытки пару-тройку дней назад после того, как он заливал свое горе виски, стакан за стаканом. Но кроме невразумительного мычания, ничего не добился. Так мы и познакомились, кстати. - И пока моя собеседница сдерживается и не пытается снова угрожать мне пистолетом, продолжаю втираться в доверие: - Франклин совсем не умеет пить, как и контролировать своего зверя не может. Жаль, что я узнал это только сегодня, и постфактум. Теперь малец, как протрезвеет, будет винить себя еще в одной смерти.
- Не умеет контролировать? Да о чем ты? Действие луны не перебороть! - Алес только начинает свою возмущенную речь, но дверь бара открывается, и оттуда вываливается несколько пошатывающихся людей. Солнце поднимается над горизонтом все выше, так что это не могут быть носферату. Дневное светило вынуждает их подогревать свою месть до темноты. Но мне, к слову, очень не хочется приближать нашу встречу, потому показываться на глаза их “шлюхам по крови” не буду.
- Поехали отсюда. Я покажу, где живу, и для нашего отборного экземпляра мужественности найдем одежду. Если в Новом Орлеане такой вид, - киваю на щенка, - норма, то здесь это спровоцирует кучу ненужных проблем.
Протягиваю руку за ключами от машины, но Алес смеряет меня взглядом с головы до ног и, выше подняв подбородок, снова пытается отодвинуть меня от водительского места. Хмыкаю и отступаю.
- Так, чисто из любопытства. Тот, чья кровь на тебе, жив? - спрашиваю, запрыгивая на заднее сидение, и усаживаюсь с комфортом, широко расставив ноги.
- Нет. А это имеет значение? - полуоборот в мою сторону. Мотор утробно урчит, словно живое существо радуется грядущей прогулке.
- Да нет. Но для будущего трупа ты неплохо выглядишь, - смеюсь, закидывая обе руки на спинки сидений.
- Вот еще… - автомобиль начинает движение с резкого ускорения, и сразу чувствуется мощь, скрываемая под капотом. - Ехать куда, шутник?
“Если б я шутил, пушистая…” - мысли, а вслух иное:
- На следующем повороте налево. Здесь недалеко.
- Налево. И почему я не удивлена?

“Камаро” гневливой волчицы со свистом покрышек скрывается за поворотом, но я так и стою, улыбаясь и вспоминая реакцию Алес на поцелуй: ее бессознательный ответ на страстную ласку, растерянность и затем возмущенную злость. И куда только гордость и строгость этой приезжей мисс делись.
- А под колючей броней прячется нежная кошечка, оказывается, - хмыкаю про себя и направляюсь наверх, в свою берлогу. Минимум мебели и личных вещей встречает меня в съемном жилище. И пусть я живу здесь уже больше пяти лет, желания обустроить все и “обжиться” до сих пор не появляется. Меня всегда останавливают вопросы “зачем?” и “для чего?” Ведь это временное мое пристанище, и не факт, что не сорвусь с места завтра же. Альфа местной стаи позволяет мне находиться в Шривпорте, но я не знаю, какие мотивы сподвигли к такому решению. Вряд ли Диззи, которая живет с новообретенной семьей, просила за меня. Ей было бы проще, чтоб, цитирую: “Этой твари вообще не стало”. Но, так или иначе, с момента вхождения сестры в стаю фенриров и я могу беспрепятственно перемещаться по их территории. Не скажу, что придирок от местных нет, но их самонадеянность нарывается на ответную “учтивость”, и как итог, сломанные носы о мои кулаки. А в виде “бонуса” я также проверяю силу воли своих в некотором роде сородичей, предлагая бесплатную “ви”. И никто не отказывается. К слову, это дает мне возможность получать неплохие дивиденды от поставщиков вампы. Ведь больше клиентов на их товар - больше выручка.
Бросаю куртку на изрядно продавленный диван и иду к холодильнику. Знаю, что ничего примечательного меня не ждет, но надеюсь найти хоть початую бутылку пива. И напрасно. Только мышь, лишившая себя жизни от голода путем повешения, могла бы находиться там.
- Твою… - пинаю дверцу бесполезного в данном случае холодильника и возвращаюсь к дивану. С прыжка усаживаюсь на отнюдь не мягкое лежбище и, откинувшись на подушку, закрываю глаза предплечьем правой руки. Какое-то время приходится уговаривать себя, что ни пить, ни есть не хочется, да и вообще плотские желания многие люди считают грехом, но все же меня морит беспокойный сон.
Трель мобильного раздается далеким фоном, и сначала я даже не понимаю, что не дает наслаждаться ароматным стейком с кровью, который прямо передо мной на тарелке. Я его уже нарезал и наколол кусочек на вилку, но поднести ее ко рту мешает повторяющийся надоедливый звук телефонного вызова.
- Да, слушаю, - хриплю в трубку, быстро смачивая пересохшие губы языком, и дальнейший ответ моей новой знакомой волчицы служит освежающим душем, так что даже открываю глаза. - Пушистая, если ты хочешь видеть меня у себя в номере и в кровати, то так и говори. К чему эти недосказанности, - заставляю свое тело принять сидячее положение, но удается не сразу. В глазах словно песка насыпали, а в голове шумит.
- Вот знала я, что звонить тебе плохая идея, - зло выговаривает Алес и, вероятно отняв трубку от губ, кричит: - Да выруби его наконец! - После уже мне: - Ладно, пока. Извини за беспокойство.
- Стоп, детка, - встаю на ноги, хотя весь организм противится этому. - К тебе пришли незваные гости? Опиши мне их.
- Да как я тебе его опишу?! Бугай, нахальный, сыплет матами и угрозами…
- Под это описание подхожу даже я, - замечаю с досадой, надеясь, что Эрик и его компания не подослали свою команду ликвидаторов. А то, что это от носферату - нет сомнений. - Но я уже еду. Жди.
Прерываю связь и шагаю в ванную. Про принять душ разговора не идет, но хотя бы смыть с себя недосмотренный сон очень хочется. Бросаю в лицо пару пригоршней холодной воды. Это освежает и нехило прочищает мозги.
“Я знал, что убийство “своего человека” кровопийцы не простят и будут искать обнаглевшую волчицу, но чтобы так быстро…” - пытаюсь анализировать, на автомате раскладывая по карманам минимальный набор для путешествий: документы, деньги, кредитки.
Мне непривычно заботиться о чьей-то безопасности. Уже давно я отвечаю только за себя. Но просьбу о помощи, пусть и высказанную в почти официальной форме, почему-то никак не могу проигнорировать. И уже через семь минут поворачиваю ключ в замке зажигания своей старенькой, но верной тачки. Никаких понтов - чистая сила под капотом.

Узнать номер комнаты, которую снимает Алес, дело двух минут: девчонка на ресепшн уже получила дозу страха, а потому на мой вопрос “Где?” тут же называет заветные цифры.
- Ты вообще соображаешь, кому ты перешла дорогу? Где он? - без вступления перехожу к делу, а потому не сразу замечаю растрепанный вид волчицы, совершенно не скрывающий отличных природных данных: длинных стройных ног, тонкой талии и полных полушарий груди, едва скрытых полотенцем. - Нет, я безумно рад, что ты встречаешь меня так, но для экстренного отъезда ты недостаточно одета.
- Хватит скалиться, Максен. Мне было не до того, - хмурый взгляд серых глаз прожигает раздражением, но дальше слышу тихое, едва разборчивое и явно произносимое с трудом: - Спасибо, что приехал.
Лесси отступает в сторону, и шестерка Эрика, впопыхах связанный подручными средствами, а именно - постельным бельем, - предстает во всей красе. И я знаю, что этот оборотень готов выполнять все, что скажут “хозяева”. Он не гнушается любых, даже “грязных” поручений, чтоб иметь беспрепятственный доступ к “ви” и всегда ощущать себя на коне.
Даже в таком своем положении Родди не перестает сыпать угрозами:
- Вам конец. Всем! - злобно хрипит, будучи придавленным Франклином. Невольно отмечаю, что “посланец” хлебнул очень хорошую дозу наркотика, раз щенок с трудом с ним справляется. - Даже если вы попробуете сбежать, вас найдут и заставят ответить за все!
- Заткнись! - пинаю здоровяка ногой в бок, совсем не стараясь сдерживаться, а после поднимаю взгляд на Лесси. - Введите меня в курс дела. Что случилось с вами за, - гляжу на часы, - не более, чем час.
- А ничего, что этот услышит? - любопытствует Франклин, и вместо ответа я отправляю прихвостня вампиров в вынужденный сон. Знаю, что “ви” быстро выведет из забытья, но даже такое временное решение сейчас нам подходит. - А что, вариант! - лыбится волчок. Кажется, у него открылось второе дыхание, или же сон вернул силы. Пусть вид у щенка еще не совсем свежий, но он перестал напоминать живой труп.
- Я успела только подняться наверх, а этот, - Алес грубо толкает бессознательное тело на полу, - меня ждал здесь. Сначала задвигал что-то про “пройдемте со мной в участок”, а после стал душить.
- Так может ты ему просто понравилась? - ухмыляюсь и, не теряя возможности, разглядываю девушку снизу вверх, от голых ног до мокрых, но уже чуть вьющихся волос.
- Не беси меня, волчара, - рычание. - Не знаю, как эти двое сцепились, но теперь у меня нет ни двери, ни чувства безопасности.
- Валить вам нужно. И прямо сейчас. Ты не простого вампира убила, раз за тобой организовали охоту...
Плач за спиной Лесс раздается неожиданно, и будто шоры спадают с моих глаз. Я замечаю детскую бутылочку для кормления в женских руках и характерное пятно в области груди, как результат “переедания” малютки.
Взглядом показываю, что совсем не понимаю, что здесь происходит.
- Ты ребенка сюда притащила? Ты в своем уме?
Шок. Неверие. И неконтролируемое желание вправить одной дамочке мозги. Физическими методами.
“Неужели это ее дитя? - звучит вопрос в голове, и тут же следует ответ: - Твою мать! А чей же еще? Не нашла же она его на улице!”
Делаю шаг к агукающему свертку, но мне преграждают путь.
- Не суй свой нос в чужие дела! - Алес сводит на переносице брови, принимая позу защиты. - Поможешь или нет с этим? - и раздраженно кивает в сторону оборотня, лежащего на полу до сих пор без сознания.
Не знаю, осознает ли волчица, что просит, и понимает ли последствия для меня моего согласия, но я не имею никаких иллюзий. Родди, как только прискачет к хозяевам, назовет мое имя, и радушным гостем в Шривпорте я перестану быть. Если раньше мне удавалось быть нейтральной стороной как для стайных фенриров, так и для носферату, то одним этим поступком для последних стану врагом.
- Помогу, - произношу сквозь зубы, сдерживая рвущиеся изнутри проклятия - на большее сейчас я не способен. - Хотя уверен, что потом пожалею о своем решении.

- Машину твою придется оставить здесь, - на мои отрывистые фразы-приказы Лесси реагирует протестом:
- Что?! Нет! Ни за что!
- Слишком приметная.
- Я в твою тарантайку ни в жизнь не сяду!
- Думай головой, Лесс. Если вампы знали, где ты снимаешь жилье, то и тачку твою знают. Тебе не дадут уйти из города живой. А на моей “тарантайке” у тебя есть хоть какой-то шанс, - объясняю, перекладывая вещи волчицы из “камаро” в мой “додж”. - Держи ключи и давай свои. Я попробую выехать на твоем четырехколесном за черту города. Встретимся здесь, - показываю точку на карте и для верности обвожу ногтем, оставляя чуть заметный след. - Там глухой лес, и местная свора туда не заходит. Слишком близко к территории чужой стаи.
- Угробишь мою машину…
Отмахиваюсь от угрозы в голосе Алес, акцентируя свое внимание только на ключах, которые она отдает:
- Потом расскажешь, пусть будет сюрпризом. Помни, ты не рысачишь, не нарываешься и просто валишь из города в сторону Нового Орлеана. Когда стемнеет, вам нужно быть как можно дальше отсюда.

Выбраться из Шривпорта, даже мне самому, оказывается не так легко. Хорошая тачка сама по себе выделяется, как яркая вывеска на фоне серой стены старого здания, а в условиях поиска залетной волчицы на именно этой машине, меня тормозят раз за разом. Но я не оказываю особого сопротивления. Для виду вначале выскакиваю из машины, осыпая останавливающих меня “сотрудников при исполнении” возмущениями, но разрешаю и машину осмотреть, и на серию вопросов отвечаю, растягивая время едва ли не до бесконечности.
- Да, я был в “Фангтазии” этой ночью… Да, выпивал с молодым волком… Нет, не видел, как в бар ворвалась волчица и убила одного из ваших… Ушел раньше… Тачка ее? О-о-о, неужели? - делаю удивленное выражение лица. “Надо бы не переборщить с этим…” - Какое совпадение… А дамочка, которая за наличные продала мне своего “коня”, была так вежлива, хоть и спешила…
Самым неприятным в данном разговоре становится вопрос касательно возмещения мной материального ущерба за разбитую мебель в баре. Я конечно приложил к разгрому руки, но мой прошлый план “рассчитаться” новобранцами-оборотнями, подсевшими на “ви”, сейчас не реализовать никак. Да и смысл возвращения долга утерян.
- Передайте мисс Памеле мои сожаления. Щенок, оказывается, не умеет вести себя в обществе, но я об этом не знал. Конечно, мы обсудим сложившуюся ситуацию при личной встрече, но не сейчас. Беспокоить в моменты отдыха, - киваю на яркое полуденное солнце, - не в моих правилах, - и отступаю к машине, наблюдая за одним из подосланных оборотней, который сейчас меняется в лице после услышанного им по телефону. - Увидимся, - бросаю напоследок и прыгаю за руль, чтоб под крики “Остановите его!” сорваться с места и помчать по трассе в сторону Нового Орлеана. Больше остановок я не делаю.
“Надеюсь, пушистая не теряла времени даром, и уже в условленном месте,” - скользит мысль в сознании, пока жму педаль в пол, удаляясь от того города, где долгие годы находил приют.

С каждым километром и каждым часом пути природа меняется вокруг меня. Холмистая равнина, покрытая прериями и сосновыми лесами, плавно перетекает в заболоченные низины вблизи Миссисипи. Запах сырости и гнили становится резче, а заходящее солнце с трудом проглядывается сквозь густые кроны деревьев.
Плавно притормаживаю у обочины, и с легким шорохом от движения шин по пожухлой листве машина останавливается. Вокруг никого, и только звуки насекомых, летящих на тепло двигателя, раздражают слух. Выхожу из авто, осматриваясь по сторонам. В этом месте один лишь я съехал на обочину, заляпав колеса в грязи.
- Мда… - пинаю мелкую ветку с дороги в ближайшие кусты. - Видно, напрасно я преодолел весь этот путь.
- Ты б еще дольше заставил себя ждать, тогда точно не увидел здесь никого. Только желание забрать свою тачку вынуждает меня уже третий час кормить здешних москитов, - с другой стороны трассы раздается возмущенная тирада Алес. Оборачиваюсь на звук и вижу насупленное лицо волчицы. - Тебя только за смертью посылать. Давай сюда ключи.
“Хм… Я, конечно, знаю, что настроение женщин штука переменчивая и весьма ненадежная, но на какую-никакую благодарность рассчитывал.”
- О детка, ты, как всегда, появляешься эффектно. Пора бы мне запомнить эту твою способность, - широко улыбаюсь, внешне не реагируя на недовольный тон. - Проблемы по пути были?
- Нет. На нас даже внимания никто не обратил, - не открывая дверь, Лесси запрыгивает в машину с водительской стороны и снова требует: - Ключи, - усмехаюсь настойчивости и кладу желаемое в протянутую женскую ладонь, но не отнимаю руку.
- А отблагодарить? - наклоняюсь, приближая свои губы к губам строптивой волчицы. Медленно, вынуждая вспоминать утренний поцелуй: мою обжигающую страсть и безотчетный податливый отклик.
“Тебе понравилось. Признай это хотя бы таким способом,” - уговариваю взглядом.
Но Лесси трусит. Она отворачивается, разрывая зрительный контакт, и снова командует - вероятно, так ей легче скрыть свое замешательство:
- Не стой столбом, поехали. Нам нужно доехать до укрытия до наступления темноты.
- Ты приглашаешь меня к себе? - хлопаю пассажирской дверью, с любопытством взирая на суету волчицы.
- Мне нужна будет твоя помощь. Потому - да.

Мне никогда не приходило в голову, что видов оборотней много. Мать в детстве вообще избегала говорить про “других”, а после того, как я узнал правду о своем происхождении - не имела возможности. Потому рассказ Алес про упуаутов для меня, как сказка на ночь.
- И ты совсем не можешь контролировать себя? - поднимаю брови, оценивая, какая мне с того выгода или, напротив, какие проблемы это несет. - Ты помнишь моменты превращения?
- Я помню боль.
- И?
- И все.
“Не позавидуешь,” - констатирую мысленно, но никоим образом не выказываю сочувствие. Оно ничего не изменит, а обидеть может. Во всяком случае, сам я жалости в такой ситуации не желал бы.

Пару километров от места встречи, в густой чаще, наконец вижу свой “додж” и щенка внутри. Как только он замечает нас, выражение его лица меняется от замученного до светящегося непередаваемым счастьем. Только Лесс выходит из авто, Франклин вручает ей орущий сверток.
- Держи, - скупое слово сквозь зубы, и тут же отступает подальше. Усмехаюсь дальновидности волчка, потому как у волчицы включается материнский инстинкт.
- Осторожнее! И не видишь что ли, что она есть хочет. Где бутылочка с молоком, которую я тебе оставляла? - и продолжая ругаться, Алес идет к моей машине, которая временно превратилась в детскую комнату: на заднем сидении разложено ярко оранжевое одеяльце, памперсы и пеленки лежат вперемешку. Такое впечатление, что все детские вещи просто свалены в кучу. Но, как бы там ни было, волчица в них прекрасно ориентируется.
- Собирайтесь. Оставаться в лесу на ночь опасно. Хоть мы и далеко отъехали, но подставляться так глупо не стоит.
Лесси смотрит на последние лучи закатного солнца, с трудом пробивающегося сквозь листву, и еще больше мрачнеет. Теперь взгляд, направленный на ребенка, наполнен растерянностью и тревогой. Видно, что-то не дает ей покоя.
- В чем дело? - разрываю тишину вопросом.
- Защити малышку от меня. Ты сможешь.
- Что? - наверное, эта самая странная просьба, которую мне приходилось слышать. Я совсем не понимаю, что творится в очаровательной голове волчицы, но явно какая-то мысль ей досаждает. Даже можно сказать, страх довлеет над ней.
- Да, садись в свою машину. Там есть все для Андреа.
- Андреа? - я, как дебил, переспрашиваю, но ничего не могу с собой поделать. В голове не укладывается, как можно доверить постороннему своего ребенка. Да и вообще, как, черт возьми, жить и воспитывать подрастающее поколение, если в любое полнолуние мамочка может “любимую кровиночку” загрызть.
- Да, ее так зовут. Я напишу тебе адрес и дам ключи. Ей нельзя оставаться рядом со мной, когда взойдет луна. - И спустя пару мгновений слышу тихое: - Пожалуйста.

Не понимаю как, но соглашаюсь помочь - вероятно, ведусь на умоляющий женский взгляд. И вот уже за полночь, а эти чертовы улочки сливаются для меня в единую паутину, в которой я благополучно путаюсь. В городе немноголюдно, словно всех местных отпугивает полная луна. Только из открытых окон ночных баров слышатся голоса и громкий смех. И как бы мне не хотелось закончить этот безумный день горячим ужином и стаканом виски, но с младенцем в злачные места не походишь.
Решаю прервать блуждание по кругу - кажется, этот сквер я проезжаю уже в третий раз. Подумав, что вежливость это залог успеха, обращаюсь к первому попавшемуся прохожему. Им оказывается невысокая темноволосая девушка, в одиночестве бредущая по обочине.
- Дорогу до Грейвер-стрит не подскажешь? - опустив стекло водительской двери, растягиваю губы в доброжелательной улыбке. И только сейчас замечаю блеск длинных вампирских клыков.

Алира, пусть и к концу дня, но все же...

С днем рождения! Удачи во всем, заряда бодрости и позитива на целый год, вдохновения и времени на творчество, верных друзей!

Резко втягиваю воздух носом, готовясь к любой реакции вампирши. Понимаю, что отсутствие нормального отдыха за последние двое суток не дает мне никаких преимуществ в силе и быстроте реакции, потому рисковать жизнью малышки, посапывающей сладко на заднем сидении, не хочу. Я не знаю местных порядков, но надеюсь, что моя волчья натура, сама по себе, не станет причиной драки, а уж иных поводов давать для оной не собираюсь.
- Еще один залетный на мою голову? Им здесь медом намазано что ли… - часть измышлений незнакомки, сказанных шепотом, удается расслышать, и складывается ощущение, что меня игнорируют и отвечать не собираются, полностью погрузившись в раздумья.
"Приезжим, видать, в Новом Орлеане не рады," - продолжая тянуть губы в улыбке, слегка поворачиваю голову, чтоб взглянуть на Андреа и убедиться, что с ней все в порядке. Не доверяю я вампирам, ох, не доверяю. Но сдерживаю себя от порыва заблокировать пассажирские двери. Остановить от посягательств они не смогут стопроцентно, а сам факт такого действия с легкостью послужит спусковым крючком к началу конфликта. Во всяком случае, в Шривпорте было бы именно так.
- Наверное, поищу сам, - с тем же показным радушием проговариваю. И когда я уже готов тронуться с места, слышу раздраженное:
- Да не нужна мне твоя малявка. У нее крови и стакана не будет, если уж на то пошло. Сиди ровно и не дергайся, пока я думаю, стоит ли тебе помогать. Или же убрать с дороги и дело с концом? - последнюю фразу вампирша говорит с вопросительной интонацией, но тихо и словно бы между прочим, а потому напряжение сковывает мое тело мгновенно. - Ладно, помогу, хоть и скучный ты. Все косматики будто не от мира сего, - любительница свежей крови подходит ближе и протягивает руку к пассажирской двери.
- Не приближайся к Андреа, - рычание срывается с моих губ. Это не угроза, но предупреждение. "Если хоть волосок…" - лишь пол мысли, но меня сразу перебивают:
- Да хватит думать так громко, - качает головой девица, обходит машину, открывает дверь и усаживается на переднее пассажирское сидение. - Говори уж вслух. "Если хоть волосок…" Продолжай, мне интересно. И не стой столбом, заводи мотор. Недалеко отсюда мне пришлось оставить свою машину, так что ты подвезешь, а я покажу тебе нужную улицу.
"Ненормальная!" - невольно скользит приговор в сознании, на что незнакомка сразу реагирует хмыком.
Демонстративно озвучиваю:
- Ненормальная, говори, куда ехать.
- Смело, - кивает вампирша одобрительно, - очень смело, но можешь называть меня по имени - Алира. - Пару мгновений паузы и вопрос: - А тебя как зовут, неуравновешенный папаша?
- Максен, - рычу сквозь зубы, даже не делая попыток что-либо пояснять по поводу ребенка. Да и через мысли не хочу передавать эту информацию. И пусть мне очень сложно удается задача "не думать", но стараюсь изо всех сил, желая лишить этого преимущества вампиршу.
Тем временем жму на педаль акселератор и выруливаю из узкой улочки, следуя четким указаниям новой знакомой. Мне не нравится от кого-либо зависеть и мало что понимать в происходящем, а потому сложившаяся ситуация злит.
- Надолго в Новый Орлеан? Небезопасно волкам жить в городе, - начинает праздный разговор Алира, вероятно, чувствуя себя хозяйкой положения. А мне в ее словах чудится угроза.
- Пока не знаю. Есть что-то, что мне стоит знать, как новичку в здешних местах? - периодически бросаю взгляд в зеркало заднего вида, проверяя малютку. Но Андреа крепко спит, даже подсознательно не чувствуя опасности.
- Не переходи дорогу Марселю. У него, можно сказать, аллергия на волчью шерсть, - смеется вампирша. Но мне не кажется эта информация смешной. Ведь многое мне еще предстоит узнать и хорошенько разобраться в перепитиях отношений различных группировок. А пока я, как новорожденный щенок, и любое мое неправильное движение может повлечь неприятные последствия.
- Благодарю за совет, - сдержанно киваю, припарковываясь у обочины аккурат рядом с "альфа ромео" вампирши.
Стоит мне поставить машину на режим парковки, Алира открывает дверь и плавным движением покидает салон, затем оборачивается и, облокотившись об оконный проем, дает последние установки:
- Тебе, Макс, по этой улице прямо до странноватого вида здания с яркой вывеской. Потом повернешь налево, и Грейвер-стрит встретит тебя восьмисотыми номерами, так что 837-й ты найдешь без труда. О-о-о! - глаза вампирши концентрируются на чем-то очень ей интересном на заднем сидении, и я понимаю, что моя подопечная-малютка проснулась. Напрягаюсь, стараясь не рычать. - Какая крошка с яркими светлыми глазами! Но почему-то на папу совсем не похожа. Как же так? - недоумевает Алира, посылая Андреа воздушный поцелуй, на что ребенок заявляет категорично: "Гу-агу!"
- Не твое дело, - проговариваю по слогам, мысленно считая до пяти. "Один, два, три…"
- Все-все, более не задерживаю. Удачи! - громко смеясь, вампирша вышагивает к своему авто, но я не жду, когда Алира займет водительское сидение, а срываюсь с места сразу же.