Карта ролевой игры "Сумерки"

Находиться сверху так же прекрасно, как и находиться под обнаженной женщиной и давать ей над собой кусочек власти, особенно если она способна распорядиться этой властью во всем спектре всевозможного удовольствия. Я очень быстро оказываюсь спиной на полу, в объятьях ножек Мири, и упиваюсь ласками ее губ и язычка, которые скользят по моему рту во всем разнообразии ощущений, который только способен подарить поцелуй. Ее лоно скользит по моему члену вниз, вбирая его до упора, и ее стон смешивается с моим. Еще одно движение ее бедер, и я уже забываю, что существует что-то помимо нее. Но упиваясь страстью в алых глазах, я попадаю в плен не только ее прекрасного тела, но взгляда. Она снова применяет свой дар, заставляя сквозь все ощущения рычать от злости. Вот же, нахалка, опять за свое! Но моя злость постепенно пропадает, и мне ничего не остается, кроме как наслаждаться ее сладостной и неугомонной скачкой на моем теле, наслаждаться ее ощущением этого недолгого превосходства, и сходить с ума от накала эмоций. Если где-то и существовал рай, то для меня сейчас он был внутри этой рыжеволосой кошки, которая находит в себе наглости мне ответить моими же словами.

Черт же, мне было так хорошо, что злиться на нее уже совершенно не хотелось, и в момент очередного бешеного оргазма, я был готов простить ей все что угодно. Получив и свою порцию удовольствия, Мири поднимается на ноги с улыбкой на лице и снимает дар.


Решив, что было бы неплохо пока остановиться на этой ноте удовольствия, я принимаю ее предложение. Мы одеваемся и выходим в город. Чуть остывшее влечение наконец позволяет нам спокойно говорить и проводить время по новому. Но мои руки все равно то и дело тянутся к ее телу, а губы к губам. Мы гуляем по побережью, провожая этот день, и меня одолевает какое-то ленивое удовольствие, как у кота, объевшегося сметаны, но который тем не мене не отказался бы от новой порции. Но этому коту уже ничему перепасть сегодня становиться не суждено. Телефон Мири разрывается от звонка, который вынуждает ее ехать в Вегас. Ну вот и все, казалось бы, нашим путям суждено разойтись, и казалось, Мири четко дает понять, что совершенно не против этого.

Фантомное влечение, знакомые касания
В одном флаконе удовольствие и в нём же наказание
Обнимаемся с закрытыми глазами, смотрим в стороны
Всё, что было между нами, разлетается как вороны (с)

Что еще нужно двум свободолюбивым вампирам? Встретиться, провести время и разбежаться до возможной встречи. Я жил так всегда, скитаясь по городам, заводя новые знакомства, находя и теряя. Но в этот раз почему-то совершенно не хотелось отпускать от себя эту рыжеволосую кошку, отчего я долго раздумывал у билетной кассы, куда же мне отправиться дальше… может, Вегас? Да бред какой, что за одержимость? Все думал я, почесывая подбородок и смотря на Мири, пока мне на ухо верещала бабулька, стоящая за мной в очереди.
Мири была потрясающей, незабываемой. Я был уверен, что не раз еще вспомню ее и всю ту страсть, которая была между нами. В результате недолгих раздумий я взял билет в родную Италию, и главный вывод моего решения состоял всего в одной фразе - не хватало мне еще влюбиться на старость лет. Осталось только решить, стоит ли нам обменяться контактами.
Но когда мы прощаемся, рука Мири оказывается в моем кармане, оставляя там сложенный листок.

На этом я провожаю взглядом Мири, еще долго смотрю ей вслед, и только ее номер телефона на листке удерживает меня от того, чтобы ее не вернуть сию же минуту, и на том же листке я нахожу короткие строки, обещающие новую встречу...

Разлука бьёт, как острие ножа,
Безжалостно кромсая плоть мою,
И замирает трепетно душа,
Застыв у бездны этой на краю.

Но чтобы ни случилось с нами дальше,
От осознанья мне намного легче,
Что скоро без обмана и без фальши,
Разлуку мы заменим новой встречей…

Дом, милый дом! – встречал я Рим, с наслаждением вдыхая запах родной Италии, когда спускался по трапу самолета. Здесь была родина, все что я когда-то страстно любил и ненавидел, здесь всегда было мое сердце, несмотря на то, что в последние столетия активно колесил по миру. Сколько я не был дома? Год? Два? В общем и целом давненько.
Взяв такси, я сначала наведался домой, потом начался обзвон друзей и знакомых, бары и вечеринки, все как всегда. Только за исключением одного но. Почему-то мои мысли то и дело возвращались к Мири, и мало того, я стал видеть ее чуть ли не в каждой рыжеволосой девчонке, коих встречалось так мало, что всегда невольно привлекали интерес…

Ее пышные рыжие локоны спускались до лопаток, играя при каждом повороте головы и переливаясь под вспышками огней клуба. Я слежу за ней издалека уже около часа, медленными глотками попивая виски. Вот она отошла от своей компании подруг и сквозь толпу людей направилась к бару, а именно - в мою сторону. Вот я подхожу к ней со спины, протягивая бармену купюру за ее коктейль, и с разочарованием отмечаю, что рыжие локоны пахнут совсем по-другому, но зато мгновенно разжигают всякий голод, который только во мне существует. Мы знакомимся, общаемся и уходим из клуба. Я привожу ее в свой дом, собираясь заниматься с ней сексом до потери пульса (причем не моего), и с совершенно забавной мыслью, что хочу ее только потому, что она похожа на Мири. Похожа, да не она. Вот я сажаю ее на массивный стол, притягиваю к себе, провожу рукой по волосам, убирая их с лица и шеи, и останавливаю пальцем тянущиеся ко мне в поцелуе губы.
- Жаль, что ты не она… - произношу с чувством глубокого разочарования, прежде чем ударить клыками в шею…

Я любил бывать дома, но, как обычно, ностальгия по прошлому не дает мне долго тут оставаться, и я снова срываюсь с места, только в аэропорту решая, что хочу ехать в Форкс.

Когда я приехал к дому Эда и Эма, мне посчастливилось застать парней на месте.

- Здорово орлы! Как поживаете?


- А! Так это ща мигом поправим!
Я достал виски и поставил на стол. Так начался наш вечер под девизом членов одноименного клуба "Я позвоню", о чем мне в процессе поведали парни. Мы пили за дам и не дам, с изощренным мужским юмором перебирая их хрупкие косточки. Все женщины постоянны в своем непостоянстве, и схожи в желании нас доканать, тонко, сексуально, и в конец эмоционально. Тем не менее, порой мы были готовы стерпеть от них любые капризы, но приятнее всего было теперь именно те, которые были им к лицу.
Уже не знаю в каком часу, я вышел покурить один, чтобы еще раз попробовать дозвониться Мири. И о чудо! В трубке телефона я слышу гудки.

- Алло, Мири, привет, это Рой.

Мири произнесла одно короткое слово, мое имя, но в нем столько оказалось эмоций, что я невольно напрягся. Опьянение сняло как рукой.
- Мири? Где ты? С тобой всё в порядке?

От ее голоса меня бросило в озлобленное волнение.
- Что случилось? Где именно ты находишься?
Но мне ответом уже была тишина и гудки оборванной связи. *лять! Я звоню снова, но абонент отказывается быть сейчас доступным, и тогда у меня твердо возникает лишь одна мысль - лететь в Вегас.

Когда я вернулся к парням и сказал, что мне срочно нужно в Вегас, они поддержали меня тостом в дорогу и своей компанией заодно, чему я был безмерно рад. Какая разница, где отдыхать, если для бешеных вампиров сто верст не расстояние. Так наше гарное трио весело и задорно переместилось в аэропорт. Хотя весело мне совсем не было. Меня уже не брал никакой вискарь, и словно задница сидела на йоговских иголках. Я без конца набираю номер Мири, прокручивая в голове наш разговор. Ну что, черт возьми, могло случиться с этой рыжей кошкой? А я был уверен, что случилось нечто серьезное. Уже в самолете звоню знакомому из Вегаса, чтобы тот пробил по отелям где остановилась некая Мириам Дарк. Если уж искать ее, то нужно было начать хоть с чего-то.
Пока я сдержанно нервничаю, парни спокойно отдыхают, развалившись в креслах самолета, причем вместе с нами полетел и их верный пес, Вайгар. Тут я усмехнулся сам себе – ладно парни полетели со мной за компанию, но я то лечу хрен знает куда и зачем, сорвавшись с места по одному взволнованному звонку Мири… Рой, да у тебя не все дома, или ты перегрелся в Фесе, что скорее всего так и случилось, причем перегрелся не на солнце, а от долгого, но похоже недостаточного, трения моего тела о тело рыжей кошки. Но метаться уже было поздно, да и не время. Мы сели в Лас-Вегасе.
Спустившись с трапа самолета, Эд лениво затянулся сигаретой, усаживая рядом с собой Вайгара, а Эм поднял руки вверх.
- Привет, Лас-Вегас! Встречай нас неоновыми огнями, звоном монет и… - посмотрев на меня, похоже не до конца разделяющего его настрой, он добавил, - и хорошими новостями. Рой, да хорош тебе, - хлопнул он меня по плечу. – Найдется твоя Мири.
- Угу, сейчас как позвонит, - поддел Эд.
Я тут подумал уже, что может действительно раздул себе больше, чем есть на самом деле. А может просто очень хотел видеть Мири.
- Ну правда, - не унимался Эм. – Женщины, они ж такие. Поднимут бучу, а потом смотрят на тебя большими глазами и спрашиваю «А что случилось?».
- А если действительно с ней что-то случилось? – спросил я.
- Тогда кончайте базарить, и пошли уже искать твою рыжую, - произнес Эд. - Не просто так же мы сюда приехали, а окунуться в грехи Вегаса всегда успеем.
- Вот, одобряю, - поддержал его Эм, и мы зашли в здание аэропорта.
Но наш первостепенный планы резко приходит к своему апогею, когда в толпе людей я совершенно случайно сталкиваюсь с брюнеткой, совершенно неожиданно узнавая в ней…
- Мири! – на радостях восклицаю я, смотря в ее испуганные и озадаченные глаза.
- Как мы быстро справились, - слышу за спиной голос Эма. – Что у нас дальше по плану?
- Рой, мы, пожалуй, вас на этом оставим, - отвлек меня Эд, положив на плечо руку. – Если что звони, мы пока в отель.
- Ок, - ответил я, снова возвращаясь к Мири.
- Рой? Ты что тут делаешь?.. - выдыхает она, тут же собираясь дать деру. – Нет, извини, я спешу.
Что!? Какого… Поймав Мири за руку, я притягиваю ее к себе.
- Стой, ты куда собралась? Я вообще-то как всегда за тобой. Ты перекрасилась? – с досадой спрашиваю я, поводя рукой по мягкому черному шелку.

Странное дело, но почему то того, что я ожидал от Мири не последовало. Вместо радости встречи или элементарного приветствия она продолжает попытку побега, перед этим грозно выплюнув мне в лицо колкие фразы.

Зашибись… и что это такое было?
Догнав Мири, я подхватываю ее под руку, чтобы помочь выйти, только уже вместо со мной.
- Я разве что-то непонятно сказала? – пытается возмутиться Мири.
- Ну почему же, очень даже понятно. Только кто тебе сказал, что я намерен так просто соглашаться с твоими словами?
Быстрым шагом мы выходим на улицу, где я подвожу Мири к первому попавшемуся такси.
- Я никуда не поеду, - слышу я очередной протест, открывая в это время пассажирскую дверь и подталкивая Мири внутрь.
- Не советую сейчас со мной спорить, садись.
- Я сказала, нет, - шипит кошка, выдергивая свою руку и уже делая короткий шаг к побегу, но тут же натыкаясь на мою руку, которой я хлопаю по крыше и преграждаю ей путь.
Оказавшись зажатой между мной и машиной, Мири готовится метать в меня молнии, но и я сейчас пребываю в не менее взрывоопасном состоянии, что она видит наверняка, и почему, видимо, колеблется с новым протестом.
- Как-то твое отношение ко мне резко поменялось с нашей последней встречи. С чего бы это? - спрашиваю я напрямую, заглядывая в ее глаза.
- А с чего тебя это должно волновать? Мы друг другу ничего не обещали. Так что, уйди с дороги, Рой, пока я не разозлилась окончательно.
Сказав это, Мири пытается меня оттолкнуть в сторону. С короткой усмешкой, я просто разворачиваю ее, заставляю прогнуть спинку и под возмущенные вскрики слегка подталкиваю за попку внутрь машины, и залезаю следом. Водитель что-то начинает мямлить, но я не успеваю ответить, так как Мири собирается мне устроить достойный отпор внутри этого тесного пространства. Но ее попытки ударить меня руками заканчиваются тем, что запястья оказываются сцепленными за ее спиной, когда она сама уже сидит на мне. Теснота пространства играет мне только на руку, и вот я уже прижимаю Мири к себе, обнимая той рукой, что держит запястья, пока вторая накрывает затылок, сжимая в кулаке горсть темных волос, и поворачиваю ее лицо так, чтобы губы уперлись в губы.
- А я ведь соскучился, - шепчу я с тихим хрипом, подталкивая бедра Мири на свой пах, чтобы она смогла оценить всю степень и искренность моих слов.
Но в этот момент к нам влезает водитель со своими глупыми вопросам.
- Хэй, молодежь, или вы говорите куда едем, или выматывайтесь.
- В Отель Bellagio, - отвечаю я лишь повышая тон, но продолжая смотреть на Мири, которая замерла надо мной в нерешительности, как же поступить дальше, если стоит всего лишь только приоткрыть губы, чтобы снова сорваться со мной в тот мир блаженства, который я всегда был готов ей обеспечить любым способом.

Москва.

- Перестань курить, - говорит мне вампир, который сидит напротив за круглым столом в Московском ресторане. - Официантка уже устала менять пепельницу. Из-за тебя она даже перестала нам мило улыбаться, а по ее лицу так и читается если этот придурок закурит еще раз, пепельница полетит ему в голову.
- Доменик, отстань, мы находимся в свободной стране. А еще раз назовешь меня придурком, пепельница полетит в твою голову.
Мой собеседник только с улыбкой качает головой, видать сомневается, что я это сделаю. Я тушу окурок, и рядом тут же оказывается официантка. Она забирает пепельницу и со стуком ставит на стол чистую, но так ее и не отпуская, гневно обращается ко мне.
- Простите, но вас разве Минздрав не предупреждал, что столько курить опасно для жизни?
Я лишь улыбаюсь и протягиваю руку к ее шее, чтобы провести по ней пальцами и почувствовать биение пульса.
- Дорогуша, опасно для жизни может быть в том случае, если так настойчиво привлекать к себе мое внимание.
Девушка резко отстраняется, с застывшим во взгляде страхом и подозрением. Она отходит в сторону, а я достаю новую сигарету.
- Рой, ну хватит уже.
- Отстань, говорю, мне нужно чем-то занять руки, иначе я ими сейчас тебя задушу. Это из-за тебя я торчу тут уже порву времени вместо того, чтобы наслаждаться обществом одной обворожительной девчонки. Рой, у меня наклюнулось крупное дельце, - передразнивал я его. - Скорее приезжай в Москву, Рой. Ну и что? Я примчался, а мы пролетели как фанеры над Парижем, даже вспоминать об этом тошно. Кстати, о Париже. Тебе не пора ли отвозить меня в аэропорт?
Я смотрю на часы.
- Ты же прекрасно понимаешь, не всегда все выходит так, как рассчитываешь. Не кипишуй, сорвалось в этот раз, получится в следующий. И потом, я что-то не понял - неужели какая-то девица для тебя важнее друга?
- Она не какая-то и не девица, ясно? - рыкнул я на него.
- Ох ты, вот оно что. Уже сгораю от любопытства. Познакомишь?
- Возможно, если выживу при встрече с ней и вообще смогу ее найти, и я повторюсь – это все из-за тебя. - Я снова смотрю на часы. - Ладно, не бери в голову, нервы не к черту в последнее время, забили и поехали в аэропорт.
Доменик, вампир и просто класный парень, являлся моим давним другом. Было время, когда мы с ним прожили бок о бок не один десяток лет, вместе слоняясь по миру. У нас с ним за плечами было столько событий, который хорошо вспоминались под стаканчик виски у камина каким-нибудь дождливым днем. Сейчас же он жил в Москве, и мы до сих пор продолжали общаться, иногда проворачивая всякие мелкие аферы, как интереса ради, так и неплохой добычи, чтобы было чем себя баловать в тяжелые времена. Не всегда ведь удавалось жить за счет сестры, а точнее ее мужа, так что иногда я имел и совесть. Когда же кончались деньги и совесть, я шел к сестре, с удовольствием разбазаривая деньги знатного семейства. Но только в последнее время, в связи с ее семейным положением, пришлось задуматься о более крупном и основательном дельце, отчего я так легко и сорвался к Доменику.
Кстати, о сестре. Этим утром она скинула мне на автоответчик сообщение:
«Роф, братишка, вопрос жизни и смерти. Я в Париже, в любимом отеле. Надеюсь, ты отзовешься».
Еще бы, я не отозвался, хоть никогда и не был примерным братом, но Дора есть Дора, famiglia*, как никак. Кроме того, засиделся я в России, пора было уже рвать отсюда когти. Когда я перезвонил сестре, она поведала мне о том, что собралась открыть в Париже выставку, и очень хочет, чтобы я поучаствовал в процессе.
Доменик отвозит меня в аэропорт, и уже через несколько часов я приземляюсь в Париже.

Париж.

Я схожу с трапа, и прохожу на платную стоянку, где меня давно поджидает мой верный конь, а точнее один из.
В перелетах для меня был один существенный минус, это проблемы с возможностью всегда иметь под жопой мотоцикл. Но эту проблему в свое время я решил одним способом, а это в самых часто посещаемых городах оставлять мотоциклы на стоянках, так что, сколько у меня было техники, подсчитать оказывалось не так просто. На стоянке Парижского аэропорта сейчас меня ждал один из любимых мною красавцев, это тысяча кубовая мощь с временем разгона до сотни километров в час за три секунды.
Я беру ключи у охраны и подхожу к мотоциклу . Моя рука скользит по запыленному корпусу, сообщая, что пришел хозяин. Вставляю ключ, завожу мотор, и он отзывается довольным урчанием. Я достаю из-под сиденья плеер, одеваю наушники и включаю музыку , с первых нот одобряя оставленный мною ранее выбор, как раз то, что нужно. Сажусь на мотоцикл и с ревом двигателя выезжаю на трассу в направлении Парижской галереи.
Как ни странно, здание галерее оказывается закрыто. Что ж, сегодня спешить мне было некуда, и потому я решаю ждать сестру у входа, располагаясь на удобной лавочке, и начинаю заниматься созерцанием прекрасных парижанок.
Не проходит и получала, как появляется Дора, причем в компании Джейн, которой она говорит по дороге.

Супер, мы уже и здание галерее профукали, да еще и перекрасились в блондинку.

- Значит дошло. И кстати, блондинка это не твое сестренка.
Приветствуя сестру и Джейн, я поднимаюсь с лавочки и подхожу к ним.
- А у тебя дурацкая футболка, - отвечает мне sorella*, растягивая за низ на мне футболку. - Гадость какая, хорошо хоть не по-французски написано. Рой, мы все-таки в Париже, в высоко культурном центре мира, а ты опять в своем репертуаре.
Я удивленно оглядываю ткань, где красным по черному написано русскими буквами: Я люблю секс!
- Дор, так это ж сувенир.
- Значит, вот где тебя носило. И как нынче русские девушки?
- Честное итальянское, в этот раз поближе рассмотреть не удалось.
- Сочувствую.
- Не беда. Так что там с галереей у нас? Будем брать штурмом? Или есть коварный план?
-------------------

famiglia - семья (ит.) sorella - сестра (ит.)

Как я понимаю, план предполагался по ситуации, и первым делом мы решаем пройти к владельцу галереи, кем оказывается некий французишка, по имени мосье Анри Лоран. Мне, так было все равно, я мог копать, мог не капать.
Нас встречают и провожают в его кабинет, где мы устраиваемся в удобных креслах уже так, как у себя дома, по крайне мере, я уже себя здесь так ощущал. Первой в разговор вступает Джейн, учтиво, но убедительно объясняя владельцу, что его галерея продается, причем сейчас же. И надо же, какое совпадение! Но на нее уже даже есть покупатели, а именно мы. Я слушаю их разговор, отвлекаясь только на аппетитную секретаршу, которая приносит нам кофе.
- Какой аромат, - вырывается у меня, когда в нос ударяет запах вкусной женщины, но что я маскирую под впечатление от запаха противного напитка. – Прекрасный кофе.

Сказала, как отрезала, Джейн, и только идиот мог спорить с этой древней малышкой. А если бы этот мосье знал об ее способностях, то уже молил бы забрать его галерею. Но пока лишь Джейн решает перейти к следующей стадии – стадии устрашения. Она сжимает в ладони чашку и та лопается на осколки. Хм, был бы я смертным, наверняка бы впечатлился тому, на что способны эти хрупкие на вид руки у такой же на вид юной мадемуазель. Внешность бывает ой как обманчива, о чем Лоран узнает, похоже, именно сейчас, когда с его бледного лица отхлынул весь остаток крови, перетекая определенно к пяткам.
Дальше в игру вступает моя ненаглядная sorella.

- No problema sorella, - отвечаю я ей, уже облизываясь от предвкушения.
Я выхожу за дверь, подхожу к секретарше, опираюсь руками о стол перед ней и заглядываю в глаза. Красивые, жаль такие закрывать навеки, в такой суете и спешке. Думаю, с обедом я еще потерплю. Девушка хлопает на меня ресницами, не понимая, что я от нее сейчас хочу, когда сам не произношу ни слова. Мой взгляд скользит по изгибу ее тонкой шеи и опускается к декольте, где между приподнятых грудей на цепочке висит дорогой и изысканный кулон с камешками.
- Чем могу быть полезной? – наконец удается ей произнести.
Нервничая от моего пристального внимания, она хватается за карандаш и начинает вертеть в руках, а на пальцах я замечаю не менее дешевые кольца. Ага, значит, любим красивые цацки?
- Сейчас, куколка, погоди, - небрежно отвечаю ей.
Я заныриваю рукой в карман и достаю оттуда свои художества. Цветы, конфеты – это все не то, а вот украшение с камешками как раз кстати. Ловкое движение рук, и я воплощаю его в реальность, преподнося девушке.
- Смотри, что у меня есть.
- Ого… - произносит ошеломленная девушка, у которой в глазах уже отражалось одно лишь украшение.
- Могу променять его на свежие круасаны. Как предложение?
- У меня есть, - воодушевленно отвечает девушка, спеша к буфету. – С клубникой.
- А с грейпфрутом есть?
- Нет, с грейпфрутом, к сожалению, нету, - расстроено отвечает она.
- Какая жалось, я люблю только с грейпфрутом, - подражаю я ей в расстройстве своих чувств.
- Я могу сбегать, если нужно, у нас тут рядом есть хорошая пекарня.
Я подхожу к девушке, кладу в ее ладонь украшение и зажимаю ей пальцы.
- Беги, куколка, беги.
- Ага, я быстро.
Визг счастья, и секретарши простывает след. Я беру у нее со стола карандаш, точилку, и возвращаюсь назад в кабинет, где все еще продолжаются задушевные беседы. Я занимаю место в том же кресле и начинаю точить карандаш, не без интереса следя за событиями.

Сестра уже переходит к следующей стадии устрашения, а это непосредственный контакт с жертвой, царапая ноготком его горло. В комнате начинает веять запахом крови. Но тут Дору прерывает телефонный звонок.

Ух, как строга в гневе мадемуазель Моринези. Покричав на Эммета, она отбивает звонок и возвращается к смертному, который хоть и в страхе, но продолжает стоять на своем. Что за упорная французская морда? Мне уже начало надоедать его упорство, да еще у Доры вновь зазвонил телефон. Мы так и до вечера не управимся.

Она кидает мне телефон, и я отвечаю на звонок, пока Дора продолжает возиться с упрямцем.
- Да, Эммет, - говорю я в трубку, а в ответ к своему удивлению слышу женский веселый голос, да еще какой, к черту, знакомый, и сразу начинаю задаваться вопросом, какого лешего она делает с Эмметом.
- Дора, это Мири, - не поверил я своим ушам, слыша на заднем плане мужской смех. - Запиши, пожалуйста, мой новый номер мобильного, тот у меня утонул.
- Мири, - перебиваю я ее, теряя дар следующей речи.
В трубке висит молчаливая пауза.
- Рой? – удивляется она.
- Какая приятная неожиданность, ты не находишь? – язвлю я.
- Неожиданность уж точно, а вот приятная или нет, не знаю. Передай, пожалуйста, Доре, что это мой новый номер телефона.
А потом я слышу гудки. Вот и поговорили, коротко, но зато как, мать его, емко. Я снова набираю последний принятый номер, но там мне явно дают понять, что «абонент не желает вас слушать или далеко посылает». Я начинаю злиться.
Тем временем, Дора все продолжает свои уговоры. Я встаю и подхожу к ним.
- Ну и долго мы тут в бирюльки будем играть? – спрашиваю я как бы у всех.
Кладу руку на затылок мосье и резко наклоняю лицом в стол.
- Мосье Лоран, хорошо ли видно этот документ? – спрашиваю я, успевая отодвинуть бумагу прежде, чем на стол падает первая капля крови из его разбитого носа.
В ответ он только вскрикивает и выкидывает левую руку к телефону. Мой карандаш прошивает эту руку, втыкаясь в стол, прежде, чем он успевает нажать кнопку. Снова крик.
- Вижу, эта рука мешает. А этой подписываем, - говорю я, всовывая ему в правую руку синюю ручку.
- Хорошо, хорошо, я все подпишу, только больше не трогайте меня .
Один размашистый штрих, и вот уже Дора новая владелица галереи.
- Поздравляю, она твоя, - говорю я сестре, которая почему-то хмурится на меня.
- Роф, никакой эстетики, даже поразвлекаться толком не дал.
Вот те раз!
- Зато, какой быстрый результат, - говорю я, тыкая пальцем в документ с ее именем.
- Что ж, какая уже разница, быстро или нет, когда за это теперь можно произнести тост, - предлагает Джейн, доставая из барного шкафчика в стене три бокала, бутылку шампанского Госсе и кидая ее мне. – Откроешь?
Я открываю бутылку со свистом пробки и разливаю по бокалам шипучий напиток. Но прежде чем отвлекаться на тост, отдаю Доре ее телефон, заодно заводя интересующую меня сейчас тему.
- Звонила некая Мириам Дарк, просила передать, что входящий номер это ее новый.
- Хорошо, спасибо братик, - отвечает она мне как бы невзначай, не замечая моей озадаченности.
Я делаю к ней шаг ближе.
- У меня к тебе будет просьба по этому случаю.
- Денег нет, - сразу говорит она.
- Да брось, я сейчас не об этом.
- Тогда о чем?
- Попроси ее к тебе приехать.
- Нет, ты посмотри на него, - возмущенно говорит она Джейн, которая с легкой улыбкой наблюдала за нашей семейной сценой. – Нет.
- Афенодора…
- Вообще, я ее и так хотела позвать, но теперь задумалась о том, какое счастье ее может тут ожидать.
- Devil, sono serio*.
- Credo che*, ишь ты, как всполошился.
И тут раздался голос уже забытого и слегка покалеченного нами мосье.
- Простите, я могу теперь идти?
------------------------

- Devil, sono serio* - Дьявол, я серьезно.
- Credo che* - Я подумаю.

Я стою рядом с Дорой у входной двери зала на фоне стенда "Благотворительная Выставка Темные грани". Стою и думаю, как хочется курить и удавиться галстуком. Терпеть не мог этот предмет одежды, и я только скромно надеялся, что сестра по достоинству оценит мой подвиг, потому что только ради нее я вырядился в костюм и эту удавку. Сама же сестра выглядела шикарно, как самая настоящая темная королева своего царства темных граней. Я прекрасно догадывался, как ей важна эта выставка, и как важен этот день, и не хотелось ей его портить. Вернее хотелось, но не до такой степени, хоть это и был прекрасный повод немножко напакостить, чем я привык заниматься всю свою вампирскую жизнь, и все только потому, что меня всю мою вампирскую жизнь съедали ее сомнения…

В зубах тлеет сигарета, хрен знает которая подряд, окутывая комнату белой дымкой. Я вожу пастэлью по бумаге, рисуя черты знакомого мне с рождения лица. Сестре даже не обязательно мне позировать, я мог бы нарисовать ее портрет закрытыми глазами. Замечаю на себе задумчивый взгляд.
- Что?
Она отвечает.
- Ничего, просто смотрю на тебя, думаю, что правильно я сделала так много лет назад.

Вот именно, минуло много лет назад, а мы оба до сих пор перебираем в памяти тот треклятый день, когда ей пришлось выбирать, кого спасать от чумки. Она выбрала меня, но очень долго благодарность я испытывал лишь где-то совсем глубоко в душе, так глубоко, что было не сыскать, и что загораживало собой чувство какой-то вины, что ли. А так как мне это чувство не нравилось испытывать, я вкладывал свое недовольство во всевозможные легкие пакости, но со всей своей братской любовью. Все-таки сестренка у меня осталась одна и любимая, и ее нужно было беречь, иначе мне просто некому будет трепать нервы. Так что, при любом раскладе, правильно на сделала или нет, а от меня уже так просто не отделается.

- Ты так аппетитно выглядишь, что теперь даже я тебя хочу.
Говорит мне сестра, поправляя галстук. Я только фыркаю в ответ, обиженно думая, что моя футболка с кричащей надписью намного лучше.
Наконец, к нам присоединяется Виктор и Джейн. Я начинаю встречу с комплиментов.
- Джейн, как всегда пунктуальна, как всегда обаятельна.
Для пущего эффекта наклоняюсь, беру ее ручку и скромно целую.
- Спасибо, Рофус. Первый раз вижу тебя в костюме.
- И последний, - отвечаю я, косясь на сестру.
- Это мы еще посмотрим, - улыбается она мне. – Стоило тебе надеть костюм, и сразу появились светские манеры. Да я тобой почти горжусь.
Еще бы, я и сам собой горжусь.
Дора отдает какие-то распоряжения Эмме, которая вместе с нами встречает гостей, а мы отправляемся в зал.
- Пойдемте со мной, пока никого нет, я вам кое-что покажу, - говорит Дора, в глазах которой вспыхивают озорные огоньки.
- Ангел мой, не сомневаюсь, что это что-то увлекательное, - произносит Виктор’ианская подлиза, которого она держит под руку.
Мы проходим в зал и Дора подводит нас к картине, где изображен Вид на Большой канал и церковь Санта-Мария делла Салюте в Венеции (1696-1743) . Сестра подходит к ней ближе и встает сбоку. Хм, кажется, я знаю, какой фокус она нам сейчас покажет.
- Смотрите внимательно.
Ее ладонь касается холста, по которому тут же пробегает мелкая рябь. Ее пальцы лежат как раз на водной глади, и эта глядь постепенно начинает оживать, она начинает двигаться, и вот уже можно услышать тихий шелест и плеск мелких волн, которые бьются о пристань. Вслед за водой начинают раскачиваться лодки, и вот уже слышен скрип дерева, а в носу щекочет запах воды и самого города, запах Венеции, и по коже пробегает легкий свежий ветерок. На лодках оживают люди, оживают и на пристани, и можно даже услышать, о чем они переговариваются друг с другом, и картина наполняется голосами и шумом улицы.
- Bravo bene!*, - хлопаю я в ладоши.

--------------------------
Bravo bene - Браво великолепно (ит.)

Вечер продолжается, гости съезжаются, звучат голоса, звенят бокалы, блистают дамы. Я прыгаю по залу, приветствуя знакомых и незнакомых. Тут и Эммет нарисовывается, и уводит Дору в сторону после нашего с ним короткого приветствия. Эх, ля-мурррр.
А потом я вижу ее, ту, которую ждал, и мой взгляд на окружающее сужается до нее одной. Как всегда восхитительна и уверена в себе, гордо поднятая голова, на плавных изгибах переливается черный шелк длинного платья, и льется по ногам при каждом ее шаге, походка от бедра, ммм, ух, эти бедра уже готовы свести меня с ума. Мириам Дарк, внешне черный холодный лед, а внутри алый жгучий огонь, искорки которого можно было разглядеть в ее глазах.
Она приходит не одна, а с Аларией, стройная и статная миледи в черном. Они подходят к Доре и Эммету, и тут уже я оказываюсь рядом с ними.
- Рофус, дорогой, - говорит мне Дора, пока я смотрю на сладкие губы с холодной улыбкой, того и глядишь, покроются инеем, и будут на вкус, как зимняя вишня в сахаре, я в этом уверен, но желал бы и убедиться.
- Рой, знакомься, это Мириам, Мири, - это Рой, мой... – знакомит нас Дора.
- Дора, мы знакомы... немного, но мне этого достаточно. А сейчас извините. Мы бы хотели полюбоваться на поистине достойные предметы искусства.
Хех, что и требовалось ожидать.
Эммет с улыбкой стоит рядом, и мы обмениваемся понимающими взглядами. Дора удивленно смотрит вслед девушкам, а потом пихает меня локтем в бок.
- А ну признавайся, что ты опять натворил? – шипит на меня сестра.
Я делаю шаг, прячась за широкой спиной Эммета.
- Эм, друг, спасай.
- Иди уже, - хохотнул Эммет. – Я возьму ее на себя.
- Рофус! А ну иди сюда, - продолжает шепотом кричать на меня Дора. – Куда ты галстук снимаешь!
Но удавка уже висит на шее официанта, как и пиджак на его плечах. Что-то в жар бросило от появления одной особы с ежистым характером. Тем временем, две леди в черном подходят к картине и останавливаются перед ней. Расстегиваю верхние пуговицы, вздергиваю воротник, подхожу к ним и останавливаюсь за спиной Мири. Меня окутывает запах ее духов и кожи, такие знакомые мне. Они будоражат и рождают воспоминания о сплетении наших тел, не говоря уже о том, что рождают во мне эти картинки. По ее напряженной спине не сложно понять, что даже не поворачивая головы, она прекрасно знает, кто стоит рядом, и ее это мало радует, или быть может, заставляет нервничать? Что-ж, я сам знаю, каким гавнюком могу быть. Борясь с искушением и опасаясь уколоться об иголки, засовываю руки в карманы, и наклоняюсь к ее ушку.
- Не желаете ли экскурсию?

После моего вопроса Алария ретируется.

Мири отставляет свой бокал на поднос к официанту и поворачивается. Она приподнимается на носочки и наклоняется ко мне, и я ниже пояса начинаю нервничать сильнее. Держит меня за воротник рубашки и притягивает к себе. Ее губы пахнут шампанским, и уже нестерпимо хочется попробовать, каковы они на вкус после этого напитка. Мне опрометчиво приходит в голову, что я как раз сейчас это узнаю. Слишком опрометчиво, потому что стоило положить руки на ее талию, как она применяет свой чертов дар.

Надо же, какие неожиданные новости. И чья же мы тогда такая красивая? Хотелось бы спросить, да только пока нечем.

Уф, ну это удар ниже пояса. Хотя ладно, засчитываю, заслужил.

А? Это когда я успел жениться, да еще забыть об этом? Тут прям захотелось почесать затылок, но опять же нечем. Мири приближается к моему рту вплотную, и от невозможности сорвать с ее губ поцелуй, я начинаю злиться. Она убирают мои руки со своей талии, дарит мне улыбку, поворачивается и уже собирается уходить. Но не тут то было. Ее дар спадает, и я хватаю ее за руку. Разворачиваю к себе лицом так резко, что она в меня влетает, и кладу ладонь на ее спину, прижимая теснее.
- А мне вот кажется, что кому-то не помешало бы охладиться, чтобы не нести такие пламенные речи.
Я касаюсь картины, на которой нарисован какой-то там водопад. Он послушно оживает, и из картины на нас с рокотом обрушивается поток воды, объемом как из добротной бочки. Мири возмущенно ахает, превращаясь из сухой в мокрую, впрочем, как и я. Возникает пауза, в зале и между нами. Кажется, Мири ошеломлена и зла одновременно. Смотрю на ее губы и думаю, что дерзкий поцелуй после этого хуже уже не сделает. Но в этот момент, хлюпая по луже на полу, к нам подбегает кто-то из персонала.
- Мадемуазель, позвольте, я провожу вас в комнату, где вы смежите привести себя в порядок.

Я отпускаю мокрую Мири, и она идет за девушкой к лестнице. Ее брошенный напоследок взгляд обещает мне жестокую месть, а на другую я и не рассчитываю. По комнате начинает суетиться персонал, собирая воду с пола. Я тоже направляюсь к лестнице. Кажется, мы не договорили, да и мне самому не мешало бы переодеться в сухое. По дороге расстегиваю мокрую рубашку и снимаю с плеч. На третьем этаже ловлю в коридоре Софи с полотенцем в руках.
- Иди-ка сюда, - говорю я ей, отбирая полотенце и отдаю рубашку.
- Месье Моринези, это вообще-то не вам, - злится она.
- Я знаю, сам отнесу. А ты сделай для меня доброе дело. Здесь недалеко есть салон вечерней одежды, называется «Помпадур».
- Знаю такой.
- Спроси там Адель, скажи ей, что пришла от меня, пусть она тебе даст какое-нибудь красивое платье по размеру, она сама разберется какое, и запишет его на мой счет. А потом бегом сюда, поняла? С меня премиальные.
- Хорошо месье, я мигом.
Софи убегает, а я подхожу к комнате, куда зашла Мири, предусмотрительно стучу, и слышу в ответ короткое войдите.
Открываю дверь. И думаю, что зря я все-таки Софи сказал поторопиться. Спиной ко мне у окна стоит Мири, в черных чулочках, белье и туфельках. Не знаю, что она там рассматривала, но мое зрелище было достойно богов, и стоило того, чтобы утопить хоть все здание. Я вдруг понял, как же соскучился по этим аппетитным формам. Подхожу ближе, и Мири не глядя заводит себе руку за спину, чтобы взять полотенце, о котором я уже забыл.
- Спасибо, Софи.
Но когда я его не выпускаю из рук, она наконец поворачивает голову.
- Опять ты!
В глазах полыхает пламя, и я чувствую, что вот-вот она снова применит свой чертов дар. Мои руки ложатся на круглые бедра в крохотных стрингах, делаю шаг, подталкивая Мири вперед, и наклоняюсь, упираясь руками в подоконник и наваливаясь на ее спину, которую она подо мной выгибает, заставляя меня едва ли не рычать, когда ее попка, возможно и случайно, кто знает, но трется об мой уже до боли напряженный член.
- Софи занята другим делом, - хрипло шепчу я ей на ушко.
- Тогда что здесь делаешь ты? Я тебе еще внизу все сказала. Отпусти.
Предпринимая слабые попытки меня оттолкнуть, она дергает плечом, попадая мне под подбородок так, что я клацаю зубами.
- Даже не проси об этом, - отвечаю я, целуя ее в плечо, от которого получил по зубам. – К тому же мы не договорили.
Мои руки уже сами собой пошли в разгул, но я ничего не мог с ними поделать. Когда такая женщина перед тобой стоит в такой пикантной позе, тут сложно оставаться равнодушным и ничего не делать. Кладу ладонь на ажурную резинку чулок, провожу пальцами по коже под ней, и поднимаюсь вверх по изгибу ее тела, попутно задавая вопросы.
- А скажи мне, пожалуйста, с чего ты решила, что я женат? И для кого же ты тогда не чужая, раз такая для меня?

Как ни странно, а слова Мири обогнули все препятствия и добрались до самого моего сознания, заставляя задаться вопросом какого хрена я делаю? Казалось, что мы не виделись целую вечность, к тому же я исчез не самым лучшим образом, а теперь накидываюсь на нее с порога, как ошалевший мартовский кот. Молодец, однако.
Я убираю руки с ее бархатной кожи, перекладываю на подоконник, подаюсь чуть назад и упираюсь лбом в ее затылок.
- Извини, я так тебе рад, что у меня кажется случилось помутнение рассудка.
Поднимаю голову и касаюсь губами ее волос. Хотелось сказать еще о многом, о много хотелось еще спросить, но так как думал я сейчас с трудом, то произнес только одно.
- Я скучал по тебе.
Просто чтобы она знала.
Отхожу назад, позволяя обоим нормально дышать. Мири поворачивается ко мне лицом, но по нему я не до конца понимаю, какие эмоции она сейчас испытывает. Ясно одно она не рада мне так, как я рад ей, и в этом лишь моя вина.
- Если позволишь, я все-таки отвечу. Я не женат и не знаю, с чего ты так решила. На твою свободу покушаться не смею, просто хотел узнать, кто тот счастливчик, который может к тебе свободно прикасаться. За испорченное платье и вечер тоже приношу свои извинения, но не стоит из-за меня так скоро уезжать.
Я молча смотрю в ее глаза, даже не знаю, какого жду ответа и что хочу услышать, с чем она не торопиться. Но нас прерывает стук в дверь. Я открываю ее и вижу на пороге Софи с коробкой в руках.
- Вот сеньор то, что вы просили.
- Благодарю, Софи, - отвечаю я ей, забирая коробку.
Но прежде чем отдавать ее Мири, заглядываю внутрь, и не зря. Первое, что меня настораживает, это расцветка платья, которая представляет из себя радугу и не только, второе это фасон. Мне стоило лишь слегка приподнять его за пышный рукав, чтобы понять, что это что-то мало суразное. Адель надо мной издевается, или за что-то мстит, о чем не сложно догадаться, если хорошо подумать. М-да, кажется нет в мире женщины, которой я дарю радость. Закрываю коробку и откладываю на стол.
- Что это? – спрашивает Мири.
Мои пальцы стучат по коробке, пока я думаю, что делать дальше.
- Да, собственно, уже не важно.
Засовываю руки в карман, достаю карандаш и мокрые сигареты. Ну вот, сплошная непруха, даже покурить нечего. Подхожу к стене и рисую черную пастэль, оживляю ее и начинаю ваять на той же стене. В моде я не мастак, но вполне мог нарисовать что-то достойное хоть какой-то элегантности. Пять минут, и на стене готовое платье. Одно движение моей кисти, и в руке живая ткань. Подхожу к Мири и отдаю ей платье .
- Это взамен испорченного, надеюсь, подойдет. И еще что хотел сказать, на счет Эда… Кажется мои извинения затерялись где-то между моим исчезновением и этим моментом. Понимаю, что поступил тогда по-свински, но у меня были причины уехать.
Я присаживаюсь перед ней на колени, опуская их по обе стороны от ее ног, беру ее свободную руку и целую в раскрытую ладонь, а потом прошу, поднимая к ней глаза.
- Прости меня за это.

Я сижу на полу и смотрю на Мири снизу вверх. Ее рука в моей руке. Она опускается передо мной, и ее пальцы касаются моей щеки.

Я ловлю ее пальцы губами, на которых следом ощущаю легкий поцелуй. Вроде все так скромно и целомудренно, на первый взгляд, что заставляет меня уважать ее выбор нашего общения, просто потому, что для меня это важно. Но это все пока, пока она не поворачивается ко мне своей прелестной попкой со словами.

Сказать, что меня бросило в жар, это не сказать ничего, я в нем буквально захлебнулся. Ну, женщина! И имя тебе – Непостоянство. Никогда не угадаешь обо что обожжешься, о лед или пламень.
- С удовольствием, - отвечаю я севшим голосом, который выдает всю мою реакцию на такое кокетство.
Мокрые вещи – это подразумевалось черное атласное белье и такого же цвета чулочки. Я тянусь руками к тому, что казалось мокрым больше всего, продеваю пальцы под тонкие ленточки атласа на бедрах, и аккуратно стаскиваю трусики с гладкой попки. После этого хотелось сделать только одно, это подмять Мири под себя и со всей силой показать ей, как я по ней соскучился. Но меньше всего хотелось торопиться.
Сжимаю рукой ее бедро, оставляю на коже поцелуй, и поднимаюсь вверх. Слышу ее прерывистый вдох. Расстегиваю застежку лифчика и сбрасываю с плеч, все как она просила. Мои губы скользят по позвоночнику, пока не останавливаются на затылке, в который я упираюсь носом, зарываясь в черные волосы. Обхватывая руками тонкую талию, и с нажимом заставляю ее подо мной прогнуться. Еще один ее неровный вдох, когда бедра упираются мне в пах, где одному моему органу уже явно тесно.
Упираюсь одной рукой возле ее ладони, второй – провожу по ножке в чулочке, слегка разводя ее колени, поглаживаю внутреннюю сторону бедра и проскальзываю двумя пальцами во влагалище, едва не теряя последние крохи сдержанности от того, как там мокро.
И только после этого, я учтиво спрашиваю.
- Еще что-нибудь?

Двигаясь внутри Мири пока всего лишь пальцами, я задаю ей вопрос, и слышу в ответ самое приятное согласие, какое когда-либо слушал. Она поворачивается ко мне, и ее ладонь накрывает мой член, уже давно готовый подарить ей любое безумное наслаждение.

Слова оседают на моих губах ласковым дыханием, и в моей голове проносится последняя здравая мысль дьявол, детка, лишь бы ты выдержала.
Приспуская с цепи свою сдержанность, я захватываю губы Мири в поцелуе, проскальзывая внутрь ее рта языком, жадно выпивая ее вкус. Мои руки в ее волосах, на ее теле, везде, чего я так долго себя лишал, и я почти что рычу от удовольствия, когда острые ноготки царапают кожу спины, сообщая мне о степени ее наслаждения, а ее прерывистое хочу лишь сладко убеждает меня в этом.
Так разве я мог отказать Мири в подобной просьбе? Никогда!
Я подхватываю ее на руки и усаживаю на стол, прежде сметая с него все лишнее, а лишним сейчас было все.

Какой к черту аукцион? Пропади он пропадом, да простит меня моя дорогая сорелка.
- Неважно, - нетерпеливо отвечаю я, лаская ладонями ее тело, которое выгибается под моими руками так послушно и податливо, что начинает все сильнее уносить крышу.
Но как приятно осознавать, что в таком нетерпении нахожусь не один я.

Шепчет мне Мири, пока я расстегиваю брюки, подогревая ее ласками.
- Обними меня, - говорю я ей, и фраза звучит как приказ.
Под ее протяжное да я врываюсь в узкое лоно, пока не заполняю всю без остатка, и под ее сладостные стоны быстро нахожу нужный нам ритм, пока медленный и томящий, насколько еще хватает сдержанности. Накрывая ладонью ее живот, нахожу большим пальцем тугой клитор, довожу ее до пика, и только мой неугомонный голод по ней не позволяет мне отправиться следом.
- Достаточно? – спрашиваю я, наклоняясь к ее губам и продолжая двигаться внутри.
Ответом мне становиться согласие, которое я не собираюсь принимать. Несколько резких движений бедрами, и я выбиваю из нее другой ответ. Мои губы расплываются в довольной улыбке.
Выскользнув из нее, я разворачиваю Мири к себе спиной. В поиске опоры ее ладони опускаются на стол.
- Тогда держись крепче, - хрипло сообщаю я ей на ушко и снова заполняю собой.
Я наклоняюсь, и мои пальцы находят ее грудь, захватывая в сладостный плен, пока я начинаю свои скользящие движения. Со стоном Мири откидывает голову мне на плечо, и я обхватываю губами ее шею, прикусываю зубами кожу, провожу языком по той точке, где когда-то бился пульс. Ее тело подо мной уже плавится от вожделения, что добивает меня какими-то нереальными эмоциями. Я часто кидался в безрассудства, но уже вечность не терял голову, не так, как сейчас, ни с кем еще, кроме Мири, что вызывает во мне какое-то яростное возбуждение, которое вырывается из меня в виде сильных толчков в ее тело, как доказательство того, как сильно я нуждаюсь в ней, как хочу раствориться в ее наслаждении. Острые ноготки со скрипом царапают дерево стола, громкие вскрики и стоны ласкают слух, нежная плоть сводит с ума, особенно когда снова начинает пульсировать вокруг моего члена. Но стоит ли на этом закачивать? Я так не думал. Стискивая зубы, сжимаю пальцы на ее коже до синяков, с трудом унимаю дрожь возбуждения, я снова сдержанно упиваюсь ее оргазмом, и следом всего лишь меняю ритм на медленный, ожидая, пока моя девочка приходит в себя, и в этот раз я ее уже не спрашиваю, я и так знаю, что ей нужно, несмотря на неуверенные протесты.

Зарываясь пятерней в ее волосы, я сжимаю их в кулак и оборачиваю вокруг, слегка тяну к себе и поворачиваю голову Мири в сторону, чтобы найти губами ее губы.
- Как странно, а твое тело говорит мне об обратном, - замечаю я, чувствую, как она выгибается навстречу каждому моему неспешному вторжению. – Так что же мне с этим делать?
Облизнув губы кончиком язычка, она уже собирается мне отвечать, но я накрываю ее рот ладонью.
- Нет, пожалуй, не говори мне, позволь догадаться самому.
Закрывая глаза, она прикусывает зубками мою ладонь, скользя влажными и мягкими губами, и резким движением бедрами насаживает себя на меня, так что теперь уже я не могу сдержать хриплого стона.
- О, да, детка, все-таки твой ответ мне определенно нравится.
Снова оставив ее на несколько томительных секунд, я разворачиваю Мири к себе лицом, подхватываю за ягодицы, сажаю на себя и опускаюсь вместе с ней в кресло.
- Продолжай, - говорю я ей, жадно и властно впиваясь ртом в ее припухшие и самые сладкие губы…

Самый прекрасный вид на женщину, это вид снизу, особенно если в момент его созерцания находиться внутри нее. Мири двигается так бесподобно, что я с наслаждением позволяю ей все. Она играет со своим и моим наслаждением, меняет ритм, насаживает себя толчками, доводит меня до края, и вот я снова упиваюсь ее экстазом, глотая с губ сладкие стоны. Но для меня эта пытка не кончается, а только начинается вновь, когда моя плоть оказывается в жарких глубинах женского ротика. Лаская головку, ее проворный язычок грозится свести меня с ума, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы слишком быстро не разочаровать свою Мири и позволить ей вволю наиграться с моим наслаждением. Почти теряя контроль, я начинаю сам толкаться в ее такой влажный ротик, губки которого туго скользят по всей моей длине, и наконец я получаю разрядку, не выдерживая этой долгой и умелой пытки...
Когда ко мне начинают возвращаться силы, я притягиваю Мири к себе. Моя рука ложится на ее обнаженное бедро, и пальцы гладят нежную кожу. Я смотрю на нее, восхищаюсь ее красотой. Сейчас такая удовлетворенная, слегка растрепанная, с припухшими от ласк губами, она выглядит еще великолепнее. Женщина никогда не бывает так привлекательна, как в первые минуты после горячего секса. И вот я смотрю на Мири и думаю, что за чертовщина сейчас со мной творится? Я больше не хочу ее отпускать, и не хочу уходить. Я просто уже не вижу рядом с собой других женщин, кроме нее.
- Верю, что скучал ты сильно.
- Похоже, что не больше, чем ты.
Мы одеваемся и спускаемся вниз, ради приличия вспоминая, где все-таки находимся. Но похоже выставка прекрасно прошла и без нас.
- Я пойду найду Дору, узнаю, нужна ли помощь.
Оставив ненадолго Мири, я иду искать сестру, но ею тут уже и не пахнет. Совать нос в ее дела я предпочитал не всегда и потому не стал задаваться вопросом, куда и с кем она отошла, и на кого покинула свою выставку. У меня в голове все мысли были о той, к которой я спешил вернуться. Отыскав Виктора, я говорю ему вести себя хорошо и присмотреть за выставкой в оба глаза до возвращения Доры, и с чувством выполненного долга возвращаюсь к Мири.
- Я все уладил, куда мы теперь? - спрашиваю я о нас в такой манере, которая не приемлет других вариантов.
- У меня образовалось одно дело. В Брюсселе. Не составишь мне компанию?
Я пожимаю плечами.
- В Брюссель так в Брюссель, - отвечаю я, притягивая Мири к себе, чтобы тихо добавить на ушко. - С тобой хоть на край света.
Она улыбается, и эта улыбка доходит до глаз, искренняя и счастливая, чего я, кажется, еще никогда не видел в глазах своей женщины.
- Тогда поехали, только мне нужно захватить вещи и переодеться.
Да, кстати - вещи. Мне тоже не мешало бы переодеться в приличную одежду и взять вещи. Мы с Мири решаем разделиться, чтобы не терять время. Я сажаю ее в такси, срываю с губ французский поцелуй и договариваюсь встретиться в аэропорту. Возвращаюсь в здание и прохожу в комнату, где обосновался на время выставки. Переодеваюсь в синие джинсы и белую футболку, ловя себя на мысли - вот он вечный кайф! Прихватив с собой куртку, я сажусь на мотоцикл и лечу в аэропорт.
Часа через три мы встречается в зале аэропорта, берем билеты и проходим на посадку.