Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Приветствую всех!
Примите новую Богиню?)))

Боль...

Я восседала на троне совсем не в царственной позе: поджав ноги под себя, и непрерывно потирая виски, чертя пальцами круговые движения в надежде, что головная боль хотя бы немного отпустит. Люди спасаются от мигреней с помощью обезболивающих средств, а в моем распоряжении их нет, да и быть не может. Ведь это не просто боль – это сознание, переполненное тысячами голосов и молитв, на которые я не в состоянии сейчас отвечать.

Я встала и нетвердой походкой дошла до сундука из красного дерева с резным узором. Никто кроме меня не мог его открывать, лишь я, Богиня Света, способна заглядывать в свою сокровищницу.

Стоило крышке подняться, как мою обитель озарило сверкание бриллиантов. Миллионы маленьких камушков ослепляли ярким огнем. Это были не простые драгоценные камни, каждый из них был моей плотью, моей сущностью, которую я отдавала созданиям жаждущим любви, отрывая от себя. Зачерпнув горстку, я медленно пересыпала их из одной руки в другую, наблюдая за красочным переливом, исходящим от них. Каждый камушек – это любовь, которую я подарила, принадлежала одной паре существ. Каждый день я открывала этот ларец, перебирая свои сокровища. И каждый раз мне приходилось, отделяя зерна от плевел, находить потухшие камушки.

Зажав между указательным и большим пальцами погасшую стекляшку, я ощутила очередной укол боли – кто-то вновь потерял мой дар, не удержал, не уберег.
Тяжелая капля слезы скатилась по моей гладкой щеке и разбилась о каменный пол.

Сколько это будет продолжаться? Почему так происходит? Почему они уничтожают мою сущность? Ведь раз за разом, когда они теряют мои подарки – часть меня отмирает.
Разве я дарю им одноразовую любовь, с которой можно поиграть, а затем выбросить как ненужную, надоевшую, устаревшую, вышедшую из моды вещицу?
Почему моя бессмертная вечная сущность гаснет в их душах через пару лет?

Вторая горькая слеза скатилась и упала.

Это было больно, принять подобное решение, но еще больнее - терять себя. Больше никто не получит от меня божественных даров....

Приветствую тебя)
Там, где есть тьма, там есть свет

Флорита, привет))


Нари, спасибо за комплект, оооочень красиво!)

Ох, как я жду такую Богиню))))))

Мутными, блеклыми глазами утопленницы я продолжала перебирать свои драгоценные камушки, в мыслях проносились чьи-то голоса, порой переходящие в истошные вопли, но я отгородилась от них выстроив в своем сознании железобетонную стену безразличия.
Как бы я не любила людей, сейчас во мне не было желания им помогать.
Мне хотелось выпить из чаши забвения, чтобы стереть свою память и вновь поверить в людей, но разве Боги так поступают? Нет, они продолжают сходить с ума под тяжестью своей силы и бескрайнего долголетия.
- ударяясь о каменные стены, разнесся по комнате знакомый, ни с кем несравнимый контральто Богини Шейд.
Я подняла на нее свои стеклянные глаза, вяло и почти не эмоционально.
- Шейд, - произнесла одними губами, не давая слову развиться вслух.
Она смотрела на меня с до боли знакомым лукавым блеском в глазах. Задумала что-то.

Секунду назад она стояла в паре метров от меня, а вот теперь, её светящиеся из-под тени мантии глаза были совсем рядом, казалось, она прощупывает моё состояние, мою увядающую сущность.
Я перевела взор от её цепкого взгляда на свои драгоценности, часть их сверкала, как и прежде, часть – погасла навсегда.
- Устала, - меланхолично ответила я.
Шейд выпрямилась, край её мантии касался моих ног.
– выдала Верховная Богиня.
Смысл её слов не дошел до моего разума. Что значит отдых? О чем это Шейд?
Подняв на неё затуманенные глаза, я вопросительно взирала, ожидая пояснения.

Клянусь светом, я не понимаю о чем она! Никогда я не покидала свой дом, никогда не бродила по мирам,… но и веры я до этого не лишалась.
Не знаю, что она сделала и как, но моя комната сначала завертелась со скоростью света, лишь улыбающиеся лицо Шейд оставалось на месте, затем всё померкло, почернело и больше я ничего не видела и не слышала. Я так и не успела сообразить, что же это такое произошло?

Наткнувшись на объявление, висевшее на тяжелой деревянной двери, я прочитала: «Бару «Черный дым» требуется бармен». Подняв глаза к вывеске, я поняла, что нахожусь как раз у этого самого бара. Ничего не зная, о работе бармена, я нерешительно постучалась.
За той стороной двери появился грузный мужчина:

- Что надо? – спросил он грубым голосом.
Но по мере того как глаза посылали информацию о моей внешности в мозг, плюс время на её обработку после алкогольного опьянения, его губы начали расплываться в улыбке и он задает вопрос иначе:
- Чего изволите, барышня?
Я улыбнулась ему одной из сотен вариаций своих милейших улыбок, и, напомнив о вакантной должности, предложила себя в качестве работницы.

Когда падают звезды...

Часть моего разума очнулась, когда я летела со скоростью кометы, кажется, в сторону Земли. Через долю секунды, с грохотом ударилась о заснеженное поле, тут же начавшее таять от жара исходящего от меня. Другая часть разума проснулась и запульсировала от осознания, что яркий свет, исходящий из моей божественной сущности может ослепить и даже убить все живое, что находится рядом. Стоя на коленях, я прижала кулачки к солнечному сплетению, пряча внутрь себя свою силу и мощь, но постепенно всё божественное во мне стало затухать, будто меня лишали энергии, и в тот момент, когда Богиня во мне уснула, я открыла глаза.

Подомной была влажная земля и обрывки спаленной одежды ворохом осыпавшиеся рядом, я встала с колен, которые успели полностью погрязнуть в грязи. Легкие снежинки падали на обнаженную кожу плеч и груди, мгновенно тая и превращаясь в пар как от раскаленной сковороды. В голове было пусто, и если бы кто-нибудь сейчас прокричал мне в уши, то там раздалось бы зычное эхо.

Выйдя из кратера образовавшегося после моего падения, я, легким движением собрав в ладони снег, стала очищать свои грязные коленки, по которым тут же начала струиться талая вода. Должно быть, со стороны странно выглядело, как обнаженная девушка ступала по заснеженному полю, но в зоне видимости, не было людей, которые могли бы это оценить.
Я шла по инерции переступая по заледенелой земле горячими босыми ступнями, не испытывая ни малейшего холода, скорее, мне было даже жарко, и легкий пар все еще окружал меня.
Наконец, я увидела живых существ с интересом смотрящих на моё тело прогуливающиеся по их двору, одни смотрели на меня через заиневешие окна, другие, дабы лицезреть меня ближе, выходили на пороги своих хат.

Одна из бабушек от шока выронила банку с парным молоком, разлившуюся у ее ног, но она так и продолжала, с открытым ртом, смотреть в мою сторону. Что-то в груди кольнуло, и я с добродушной улыбкой переступила её крыльцо, и, подойдя ближе, произнесла:
- Ну что же вы так, бабушка, молочко разлили, - и присев на корточки стала собирать осколки разбившейся банки.

Старушка, выйдя из ступора, с деревенским говором залепетала:
- Внученька, а что же ты голая по морозу-то ходишь? – хлопнув себя по щекам, покачала она головой.

И, правда, почему?

- Не помню, бабушка, - пожала плечами, по-прежнему тепло ей улыбаясь.

Сердобольная старушка, с блеклыми голубыми глазами, предложила:
- Ну, проходи, внученька, ко мне домой, обогрею тебя, дочкины одежды дам, все равно проказница их не носит уже.

Чмокнув старушку в морщинистую щечку, я с удовольствием прошла в её хоромы, пахнущие непривычным, запахом со смесью чеснока, борща и лекарств.
Старушка мне поведала, что нахожусь я в деревеньке под Псковом, заодно накормила и дала одежду, должно быть здесь не принято разгуливать голышом. Конечно, вещи её дочки были мне велики как минимум на пару размеров, но я не жаловалась.

Ни одно воспоминание пока не посетило мою голову, поэтому каких-то определенных целей я не имела, но оставаться здесь, в деревне, я не могла, хотелось идти, двигаться вперед, что-то делать. Должно быть, моя кипучая натура сама все решала за меня. Бабушка одолжила мне денег на дорогу до города, а я, записав на листочке её адрес, пообещала выслать ей с первой зарплаты. Значит, для начала мне нужно было найти работу.

Логично было бы, если бы у меня возникали вопросы: «кто я», «что я», «откуда появилась», но, нет, ими я не задавалась, лишь испытывала какую-то невероятную легкость в теле и голове, будто кто-то снял с моих хрупких плеч невероятную тяжесть.
Забравшись в ветхий автобус держащий путь в Псков, я потрясываясь на последнем сидении, добралась до города.
Всё здесь было каким-то чудным, и я с широко распахнутыми глазами рассматривала, будто никогда раньше не бывала на Земле.

Я пританцовывала за стойкой бара под незамысловатую мелодию, вырисовывая задом знак бесконечности. Воздух в Баре был пропитан алкогольными парами и дымом крепких сигарет, которые так любят посетители мужского пола, от чего мои глаза пощипывали, а маленький носик так и норовил чихнуть от непривычных запахов.

Работая в "Черном дыме" неделю, я освоила, под чутким контролем сменного бармена, пару коктейлей, но и они мне пока не пригодились, потому как большая часть народа предпочитала крепкие неразбавленные напитки. Мне выдали специальную, как сказал владелец Бара, форму, которая состояла из короткой юбки, и обтягивающей черной футболки, такой узкой, что должна была бы трещать по швам, на груди ее украшала надпись: «взболтать, но не смешивать».

Разливая сотую за вечер порцию виски со льдом, я слушала излияния очередного парня, он улыбался мне, чирикая комплименты моим талантам бармена, а я думала, о том, как жаль, что он еще не испробовал мою «Кровавую «Машу».

Я уже давно чувствовала на себя чей-то пытливый взгляд, но была слишком занята работой, чтобы обращать внимание. Когда я, наконец, разлила янтарного цвета виски, самому настойчивому и прыткому, оглядела в отражении зеркала внешность того, кому принадлежал взгляд. Яркие голубые глаза следили за движениями моих рук, полировавших в этот момент кристально чистый бокал. Красивый, подумала я. И это уже было странно, так как я редко обращала внимание на внешность.
Большинство посетителей бара имели такую яркую энергетику, что порой у меня начинала кружиться голова, и от темных аур сносило с ног. Аура молодого человека, была мятежной и изменчивой как ветра Сахары: обжигающе колючий, смешанный с песком ветер, способный подниматься на километры от земли, скрывая солнце, то легкий, почти как морской бриз, ласкающий ветерок.

Вернув посуду на место, я приблизилась к нему, в тот момент, когда он на что-то отвлекся, и улыбнулась, стараясь передать глазами своё радушие, когда он вновь решил продолжить разглядывать меня.
- Скучаешь? - спросила я, лукаво.

Дорогие мои, всех с праздником!

Стоило мне задать вопрос незнакомцу, как за его спиной я увидела Кэда. Черт бы подрал этого хэдхантера, он уже не первый день маячит у меня перед глазами, желая переманить в некое туманное и загадочное заведение под названием «Распутник».
Само его название уже должно было бы меня отпугнуть, но вот как-то не родились во мне еще скромность и страх, в отличие от любопытства и безбашенности.
- Минуточку, - подняв вверх указательный палец, я оставила одного среди толпы пьяных, голубоглазого, и направилась в сторону Кэда.
Уперев кулаки в бока, я констатировала:
- Снова ты!?
- Снова я, и я не уйду отсюда пока ты не окажешься в «Распутнике», - безапелляционно заявил он.
Что ж, должна признаться, эта мысль – покинуть Черный дым, уже давно витала в моей светлой голове, но я не рассматривала её всерьез.
Скривив чуть капризно губы, я осторожно спросила, не желая проявлять слишком бурный интерес, который, несомненно, во мне жил:
- И когда же нам надо выдвигаться в это злачное заведение?
Кэд посмотрел на часы, будто там был ответ на мой вопрос:
- Желательно прямо сейчас, - объявил он.
Я оглядела задымленное помещение, молодых и не очень людей, распивающих напитки, курящих табак и хохочущих над плоскими шутками. Может быть, пора увидеть нечто новенькое?
- Жди меня, я сейчас! – попросила я Кэда, а сама, сняла с себя белый передник в которых хранились чаевые, передала его в знак увольнения другому бармену, признавшись, что мне было приятно с ним работать, одарила его прощальной улыбкой, и выскользнула из Бара вслед за Кэдом.

Конечно, за свою короткую память я еще не видела ничего столь яркого и шикарного, как Распутник. На моей коже и одежде до сих пор оставался прокуренный запах Черного дыма, который резонировал с благоухающим воздухом этого заведения.
По дороге сюда Кэд в красках расписывал все открывающиеся мне перспективы - я не слушала, мне просто хотелось наполнить свою голову новыми впечатлениями. Жизнь, ограниченная Баром, мне чертовски наскучила.
В дверях меня встретила улыбающаяся полуголая нимфа, она взяла меня за руку, и будто мы тысячу лет знаем друг друга, начала тараторить, рассказывая и показывая все, что по её мнению мне необходимо было знать.
Впрочем, вскоре я поняла, что дорогая эта была не экскурсионной, а прямиком вела в мои покои (хотя вряд ли, здесь меня будет ждать покой). По пути мы минули гардеробную танцовщиц, дверь которой была распахнута настежь, и я успела заметить, как стройные, с переливающейся перламутром кожей девушки, хихикая, готовятся к выступлению.
Не успела я присесть на мягкий, обитый бежевым бархатом диван, как в комнату зашел мужчина, манерно покачивая узкими бедрами, и, представившись И., разложил на столе передо мной коробки, как он пояснил, с моей рабочей формой, и удалился.

Я раскрыла первую коробку, прошуршав бумагой, которая обнимала мое будущее облачение, глазам отрылась моя одежда. Хм. А я считала озабоченным моего работодателя в Баре ЧД.
Коснулась кончиками пальцев мягкости черного кружева, из которого был соткан корсет с маленькими чашечками лифа, не стоило даже примерять для того чтобы догадаться - лиф едва ли прикрывает соски. Покрутила в руках маленькие черные трусики с аналогичным рисунком, и довершали все это минималистическое великолепие чулки со стрелкой. Из другой коробки я вытащила черные лодочки на убийственном каблуке с красной подошвой, идеально подошедшие мне по размеру.

Как только я смыла с себя бар Черный дым, сразу же натянула скудную рабочую «форму» Распутника.
Вместе с памятью, думаю, во мне стерлись все сдерживающие факторы, которыми люди называют комплексы, как правило, их успеют набраться в детстве с лихвой. Но у меня не было воспоминаний о своем детстве, посему, трудностей ходить в столь развратно-эротичном костюме у меня заведомо не будет. Я покрутилась перед зеркалом, оценив себя со всех сторон, и в этот момент, со вздохом *вау*, в комнату вернулась Мила – та самая девушка, что встретила меня, а заодно приходилась моей помощницей.

Это был не бар, а мечта. Весь блестящий и отполированный как золотой червонец, прошедший через тысячи рук. Количество алкоголя впечатляло, сотни едва откупоренных бутылочек с разноцветной жидкостью красовалось на стеклянных полках.
Пьяные и мутные глаза посетителей блуждали по моей фигуре. Что ж, к этому я привыкла еще на прежней работе. В общем-то, вечер был ничем не примечателен, пока на освободившееся место не присела красивая девушка и не обратила на меня взор своих по-эльфийски прекрасных глаз. Глаза и губы – это все что я могла рассмотреть за маской. Её тело было чуть более прикрыто, чем моё, руки обвивал рисунок из хны.
- высказала она свое желание.
Девушка сидела, ёрзая на барном стуле с высокими ножками, повела плечиком, оглядела с интересом зал, просканировав мужчин достойных внимания. Пока я поджигала абсент, заметила, как её губы раздосадовано изогнулись. Стоило ей поймать заинтересованный взгляд, как мужчина, оглядев девушку с ног до головы, сменял похотливое выражение лица на испуганное, и тут же ретировался куда подальше. Странно. Накрыла абсент крышечкой с трубкой для вдыхания и протянула девушке, тут же вобравший в себя дурманящий дым, а затем одним махом опрокинула рюмку.
Щеки девушки порозовели, глаза загорелись озорным огоньком, она окинула меня взглядом и задала вопрос, облокотившись о барную стойку:
– чуть склонив голову на бок, взирала девушка.
Мне вдруг захотелось посмотреть на часы, но в пределах моей видимости их не было. Я пожала плечами, и ответила:
- Сегодня первый день!
Губы девушки изогнулись в обворожительной улыбке:
– перевела она взгляд с меня на бутылку абсента.
Я замешкалась. Чуть нахмурившись, посмотрела на мою помощницу, но та, к моему великому удивлению, едва заметно кивнула, как бы подтверждая, что я могу выпить с посетительницей, хотя это было вне всяких правил.
К своему стыду, несмотря на работу в баре, я в жизни не пробовала то, что разливала по стаканам.
- протянула она мне руку.
- Лада, - представилась, и пожала кончики пальцев.

Я прикусила уголок губы и призналась:
- Леонсия, - начала я, и поняв, как странно это звучит из моих уст, понизила голос и приблизилась чуть ближе к собеседнице, - но я никогда не пила…
Глаза девушки чуть расширились:

- через секунду добавила она.
Пытаясь воспроизвести в памяти все, чему меня успели научить в ЧД, вспомнив напитки которые чаще всего заказывали в нем девушки, я определила первый напиток:
- Начнем с Piña colada, - произнесла я на испанском, откуда ни возьмись всплывшем в моей голове, и подмигнула девушке.
Уставившись на кокосовую пену, я втянула коктейль через трубочку. Алкоголь попал на язык, я посмаковала нежный вкус во рту и проглотила.
- Кажется, девушки еще не присутствовали при процессе потери мной девственности, - отметила я, отодвигая опустевший бокал, и заметив, что собутыльница тоже допила.
На что Лео не преминула ответить:
- с задором опрокинула она очередную стопку чего-то огненного, чему я потеряла вскоре счет.
Напиток следовал за напитком, я вдруг поняла, что начинаю потихоньку сползать на пол, ноги на высоких каблуках дрожали от переизбытка алкоголя. Посему, я обойдя барную стойку села рядом с Лео.
Мила кружила рядом, и обслуживала клиентов вместо меня. Мне вообще же начало казаться, что я здесь в роли аниматора, показывающего своим примером, как нужно отдыхать. Так и спиться недолго…
Разливая очередную порцию текилы, я пошатнулась на высоком барном стуле и автоматически схватившись за Леонсию потянула нас обеих на пол. Благо тяжелые барные стулья не полетели на наши головы.

Я сжимала тонкое запястье девушки, и ощущала, что одна реальность сменяется на другую, а моё зрение, подводя меня, показывает нечто необыкновенное. Сейчас передо мной сидела не бесовка, а ее сущность – нематериальная субстанция. Я могла разглядеть её искрящуюся весельем душу так будто она находилась под микроскопом. В её сердце я видела часть своего дара, однажды упавшего с моих ладоней и докатившегося до Шезгарда. Я увидела его путь, начавшийся в Неффастусе и окончивший где-то на территории «Распутника» в телах двух бесов в момент их первой встречи, навсегда связанных друг другом моим даром, уж не знаю, во благо или же во вред я соединила эти души. Но ни один из этих двух бесов не желал принимать мой подарок, оба отвергали его внутри себя, летящие как пылинки в лучах света, они не мечтали о любви, а желали лишь свободы. И, тем не менее, мой дар как магнитом притягивал их друг к другу, а затем, когда происходило столкновение, отбрасывал на разные полюса.

Видение прекратилось так же внезапно как и возникло. Ко всему прочему, оказалось, что мое помешательство вышло наружу - я без умолку проговорила все, что увидела, точно оракул под наркотиком.
Моргнула пару раз, чтобы проверить точно ли нормальное зрение ко мне вернулось, и глянула на бесовку которая, кажется, уже готова была вызвать парней в белых халатах. Девица на слабых ногах кое-как поднялась, я вслед за ней, и выпила стопку текилы, чтобы запить информацию которую я обрушила на её голову. Но, кажется, она не предала ей значения, а я уже начала забывать, что произошло минуту назад.
Я поманила к себе мою нареченную помощницу:
- Мила, скажи, ничего, что я пью с посетительницей? – спросила я так, что вопрос был слышен лишь нам троим.
Наяда звонко засмеялась и развеяла мои опасения:
- Что ты! Ты же пьешь с забавой нашего босса! Разве не видела ее руки?

Я сидела на лестнице во внутреннем дворе Распутника, пытаясь отдышаться и побыть в одиночестве. Моя голова немного кружилась, хотя само по себе это невозможно – ведь я Богиня. Не смотря на то, что ко мне вернулась память о моей сущности, я не желала возвращаться на Нефф. Он меня губил, мой дух там умирал, мне было одиноко, и кажется, я начала сходить с ума. Пребывание сначала на земле, а затем работа в Распутнике меня отрезвили. И сейчас я сидела, наслаждаясь прохладным ветерком, ласкающим мою разгоряченную кожу. Казалось похотливые взгляды её опалили, заставляя гореть. Но, даже наблюдая за различными существами и видя их с самых разных сторон, я не желала покидать это место.
- Лада? – услышала я позади себя и, обернувшись, увидела девушку.
- Привет, Адель, - улыбнулась я, чуть сдвигаясь, уступая ей место рядом на ступени.
Она выглядела худее и изможденнее чем пару недель назад, когда она пришла ко мне с просьбой помочь спасти демона. Я не была уверена, что этого демона стоит спасать. Но, сейчас, смотря на девушку, моя сила всколыхнулась, она его так любила, что я не могла этого не замечать. Его гибель разобьет ей сердце. А значит и мне.
Прикрыв глаза, чтобы не видеть ее страдания, я размышляла, как мне поступить. Просто вызволить его оттуда было бы слишком легко для него. Оставить там – возможно это именно то, чего он заслуживал. В конце концов, он уйдет в небытие, а девушка со временем забудет его. Но заглянув глубже, я знала, что обманываю саму себя.
В глазах девушки пылал пугающий огонек, я легко его узнавала – темный фатализм. Он появляется перед смертью. Она скоро умрет.
Я тяжело вздохнула, понимая, что мне, в очередной раз никто не оставил выхода.
Отпустив девушку, я не смогла заверить ее в том, что все будет хорошо, потому что не считала это правдой. Но и сказать, что все ужасно было бы неверным.
Я почувствовала ее смерть, но не имела права останавливать ее, таков был ее выбор, ее судьба, которую она сама для себя предопределила, захотев остаться с демоном.
Она спустилась ради него в Ад. Я покачала головой. Девушки такие девушки.
Одернув короткую юбку, которая вызывала продолжительные боли в шейном отделе у мужчин, я переместилась в свою библиотеку на Неффе. Была у меня одна занятная книжица, которой как раз сейчас следовало воспользоваться.
Полистав покрытую толстым слоем пыли книгу, я нашла один интересный способ вызволить этих двоих из Ада и одновременно наказать за всех их нелицеприятные поступки. Обоих, так как самоубийство я всегда осуждала.
Спустившись к парочке, что едва ли не обнималась, я оценивающе посмотрела на Габриэля. Не то чтобы я совсем не понимала, почему она пошла на такие жертвы. Демон был хорош. Весьма. Жаль будет такому добру пропадать.
Мне была интересна его реакция, когда я сказала ему, что он потеряет свою сущность. Я ожидала, что он впадет в отчаяние, так как знала, что многие обитатели Шезгарта, в том числе и высокомерные демоны, людей считали лишь своим питанием. Отчасти так и было.
Но искуситель меня удивил. Действительно удивил. Он волновался за чернокнижницу, и готов был на многое, чтобы она не осталась в Аду. И только эта его решимость, отделила его от возможности стать человеком.
Я заточила их силы глубоко в их тела, стерла память и отправила на Землю. Они не будут в любом случае помнить ничего. Даже то, что сами они не люди. И рожденные ими дети людьми не будут. Это не самое суровое наказание для демона и чернокнижницы, так как человеческая жизнь для них лишь мгновение, и они оба, возможно, когда-нибудь все вспомнят, и тогда смогут вновь обрести свои силы.
Когда quinta essentia демона в виде младенца оказалась на Земле, я с улыбкой посмотрела в его умиротворенное личико, целуя в лобик. В переноске я спрятала его кинжал, найденный рядом с тем телом, что осталось на Земле, когда он умер.
Мне было крайне интересно, что же будет дальше.