Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

А я тоже дополз до вас, и весьма вовремя)))

Всем привет!
Новым - удачной и незабываемой игры!

Арвен, где тебя черти носят? Иди сюда, я тебе подарок приготовил

Как человек, наученный горьким опытом, заявляю - это очень больно))) Аккуратнее там

Себяяя

Какая все же у меня противная внешка))
Так тебя устроит, милая?

Согласен, весьма вовремя, Мистерия Беатита


Чему вы так радуетесь?))) Со мной одни проблемы будут)

Я тоже рад видеть нашу парочку
Мы тоже!

Мама дорогая, страсти какие...

Если перевести "толщину" тела человечка в реальные размеры, то Там у него будет явно толстовато....
Но двигается классно!

Уж будь добра, выбери что-нибудь одно С двух сразу у тебя слипнется одно место)))

Флорита, приветики))))

Мистерия Беатита, это вы зря Но рад этому благословению! Арвен! Нам дали зеленый свет!))))

Интересно и страшно одновременно)

Боитесь распугать народ? Мне кажется он уже прошел боевое крещение, хотя бы "банановым безумием"

Томасо Висконти.Человек, 33 года.


Все мы были молодыми и все мы творили разные глупости. Я - не исключение. Когда я был еще совсем юным, едва перешагнув порог своего созревания, полюбилась мне одна девушка из дома дальше по улице. Полюбилась так сильно, что я буквально с ума сходил. Я творил разное: срывал для нее цветы в первой попавшейся клумбе, покупал ей разного рода вкусности, готов был носить на руках. Но она отвергала меня, что разбивало мне сердце.
Прошел месяц, год, два, а она все так же оставалась неприступна. Неприступная для меня: я знал, что буквально вся школа поимела ее, но это было мне не важно. Я любил ее, я желал ее, я жил ею. Я посвящал ей стихи, подкладывал ей их в тетрадки. Некоторые перехватывали другие, вынося меня на всеобщее посмешище перед школой. Но разве влюбленному глупцу это важно? Ах, глупое сердце...
Но с того первого дня, когда я ее увидел, прошла пара лет: я стал совершенно другим, больше похожим на себя сегодняшнего. И тогда уже она стала обращать на меня внимание, в то время как мой интерес к ней именно в этот момент стал теряться. Но он был все еще силен, поэтому в ту зимнюю ночь, когда она позволила мне проводить ее до дома, я хотел прыгать и кричать о своем счастье.
Все дорогу мы шли и довольно мило беседовали, узнавая друг друга. Любовь полностью вскружила мне голову, а уж ее поцелуй и вовсе снес мне крышу.
- Удиви меня, Томасо, - прошептала она мне на ухо, отталкивая мня с крыльца и забегая в дом.
Зимой темнеет довольно рано, поэтому до полуночи я размышлял чем же можно ее удивить. Мозг грозил разорваться от перевозбуждения, ровно как и все остальное тело. Но где наша пропадала. В итоге я выбрал вариант, казавшийся мне наиболее удивительным. И я не прогадал.
Я прокрался к ее дому, встав под ее окнами. Весьма удачно окна ее комнаты выходили на маленькую снежную поляночку, эдакий гигантский сугроб. Идеальное полотно. Разложив вдоль стены бутылки с водой, я собрался с мыслями и приступил к работе. Все же задание я себе выбрал не из легких. Надев шахтерский фонарь, лежавший в нашем подвале не один год, я принялся рисовать ее портрет, используя эту самую воду. Я был очень сосредоточен, по памяти восстанавливая каждую черту ее прекрасного лица. Ее выразительный взгляд я пытался передать максимально точно: именно глаза мне нравились в ней больше всего. Ее взгляд всегда был кристально чист, открывая глубины души, но в тоже время в них плясали чертята. Когда последняя капелька упала на снег, я отошел, смотря на свой шедевр. Красоту мое "творение" не смогло передать в полной мере, но оно было тяжело передаваемо в таких условиях: все же надо было учитывать ветер, направление струи и объем капель. Выбросив часть мусора в соседскую урну, я вернулся за второй порцией, но когда завернул за угол, то увидел ее отца.
Он недоуменно смотрел на мою "студию", переводя взгляд с бутылок на рисунок.
- Это ты сделал, парень? - спросил ее отец, смотря на меня одновременно и удивленно, и сердито. Я не сразу понял, к чему он ведет, поэтому гордо признался, что это все я. - Силен. Но я не потерплю такого безобразия у себя во дворе! А ну пошел отсюда!
- Но я хотел сделать вашей дочери приятно! - запротестовал я, отходя к калитке маленькими шагами.
- Ты ничего лучше придумать не смог? Если ты не пожалел себя, то мог хотя бы пожалеть нас! Дочь так любила эту поляну, а ты над ней надругался. Повторяю последний раз: я ничего не хочу слушать! Проваливай, пока шею тебе не сломал.
От его грозного вида я слегка растерялся, но все же показал на бутылки.
- Я сам уберу. Там же была простая вода, прости Господи. А ну пшел отсюда!
Все оставшееся до выпускного время она избегала меня, вызывая недоумение. Стоило мне показаться на ее глазах, как она едва не бегом бросалась в противоположную сторону. Я искренне не понимал в чем проблема, но был твердо намерен выяснить все до конца.
- Скажите, что я сделал не так? - спросил я, подходя к ее семье, но смотря при этом лишь на нее одну. - Скажи, разве я не сделал то, о чем ты просила? Разве я не пошел на такой риск ради тебя. Заметь меня твой отец, он бы вызвал полицию!
- Парень, в первую очередь я бы вызвал психушку. - Увидев мой недоуменный взгляд, он пояснил, - Знаешь, я видел сотню безумных поступков в адрес моей дочери, но ты превзошел всех. Как такое безумство пришло тебе в голову? Нассать портрет моей дочери. Должен признаться, получилось хорошо, но...
Дальше я не смог слушать. Я согнулся от хохота, который распирал мне легкие. Только в эту секунду до меня дошло, что краска была желто-золотистой.
- Краска, это была краска, - смог выдавить я из себя, заметив недоумение на их лицах, - Я смешал с водой краску. Это была единственная, имевшаяся в моем доступе в тот момент.
Смысл фразы доходил до них постепенно, но вскоре мы все вместе смеялись до колик в животе. У этой истории было продолжение счастливого конца. Мы поступили в один университет и каждую свободную минуту проводили вместе. Этот случай мы вспоминали не единожды холодными зимними вечерами. И хоть наши отношения закончились так же стремительно, как и начались, прожив лишь год, эту историю я всегда вспоминаю с улыбкой.

*медленно выползаю из засады, перебегаю между кустами и снова прячусь*
А вот и я
Все новеньким - привет!)
Цитировать не буду, тяжко это делать после такого пропуска)

Маресс, насяйника, не ругайся - вот он я, Арвен уже отмечалась, я знаю)))

Арвен,я осел, но я поздравляю тебя с днем рождения))) Будь собой, даже не думай меняться и пусть в твоей жизни будет все, что твое больное воображение может представить

Да-да, все так))) Тем более вы, Маресс, разделись, так что мы пока в стороне отсидимся)))))

К чему это мне надо готовиться, женщина?
Ни капли

Ну помечтай, ладно)))

Да, капитан, так точно, капитан!

А мы и не терялись))) Ну, Арвен не терялась) А я кот, который гуляет где хочет Радует, что пока не кастрированный))))

А я вот тоже хотел это сказать) Арвен, потрясно выглядишь Да черт с ним, вот так я сделал:

А я как рад всех тут видеть)))

Тесс сказала не слушаться вас)) Как быть?)

Украшаете себя гирляндами и мишурой?

Грешно не прийти, когда тут уже ищут))

Арвен, зайка, а ну иди сюда!

Фиг с когтиками, ты главное яйки не трожь!

За чем ты проследишь?) Я верный кот, просто люблю гулять) Налево тоже люблю, но налево тут - это направление, а не понятие

Я из той мужской части, которая не замечает изменений во внешнем виде Но тебе идет, зайка

Вот мы как заговорили, значит?

Правильно, хозяйственнаые девушки это очень хорошо



В твоих руках я самый покладистый кот, родная

Есть только ты и я. В этом мире невиданных цветов, в мире, где реально все мы одни. Я и ты. Ты и я. И снова мы одни. На водной глади, вобравшей в себя сияние полной луны, смело дарившей тепло солнечного света. В этот раз ты в платье, которое выбрал для тебя я. Мы так договаривались. Ты стоишь около столика на двоих, освещаемая светом полной луны и маленькими огоньками, плавающими в воздухе. Я тихо подхожу к тебе сзади, обнимаю за талию.
Ты улыбаешься и смотришь на меня счастливой улыбкой. Ни один из нас в этот вечер не скажет ни слова. Мы с тобой договорились и об этом тоже. Я молча беру твои руки в свои и поочередно целую каждый пальчик. Ты словно светишься от счастья, мое любимое сердце. Так много я бы хотел тебе сказать, но ты знаешь все и так. Я притягиваю тебя к себе, ставлю подножку и ловлю за руку около самой воды.
Ты не кричишь, но я ловлю в твоих глазах капельку злости, быстро скрывшейся в лавине озорства. Я притягиваю тебя к себе и касаюсь твоих губ легким, едва ощутимым поцелуем. Но ты хочешь большего, как и всегда. Обвив руками мою шею, ты углубляешь поцелуй, провоцируя меня на большее. Но я не поддамся, моя сладкая, только не сегодня.
Я медленно отрываюсь от твоих губ, совершенно не желая этого и сопротивляясь каждой клеточкой своего тела. Твое тело в моих руках, как всегда такое маленькое. Медленно, дразня тебя, я скольжу рукой по твоему телу, останавливаясь на груди, дальше следуя по тонкой талии, проскальзываю рукой в глубокий вырез на твоем бедре. Я дохожу до коленки, но не двигаюсь дальше, а вместо этого возвращаюсь к абсолютно голой коже твоих бедер. Приходится закусить губу, чтобы не застонать от удовольствия. Люблю, когда ты без белья. И ты прекрасно это знаешь, моя маленькая чертовка. Я вижу триумф в твоих глазах, но ты рано радуешься. Ты еще не победила.
Рывком поднимаю тебя и ставлю на воду, под которой плавали рыбки, отражавшие свет своими чешуйчатыми боками. Ты невольно любуешься ими, а я любуюсь тобой. Моя милая, сладкая, прекрасная Арвен. Ты поднимаешь на меня счастливые глаза, и я знаю, что мои светятся точно таким же счастьем. Это счастье у нас на двоих, никто не сможет отнять его у нас. Как и нашу любовь, она тоже всегда будет с нами, внутри нас.
"Я люблю тебя, милая" - говорю я глазами, чем вызываю у тебя улыбку.
"И я тебя, милый дурачок. Ты жульничаешь", - отвечаешь ты так же глазами.
"Ни разу, сладкая моя. Ни одного звука вслух не было произнесено".
Ты молча соглашаешься с моей правотой о соблюдении условий нашего договора. А я лишь крепче обнимаю тебя, прижимая к себе твое теплое и столь желанное тело. Я делаю вдох, наполняю твоим запахом свои легкие. Теперь ты внутри меня. Я крепче прижимаю тебя к себе, словно стремясь растворить внутри себя. Ты обнимаешь в ответ, и так мы проводим какое-то время: в объятиях друг друга, в тишине, нарушаемой лишь тихим шелестом воды, деревьев и подвываниями ветра в пушистых кронах. Он словно пел для нас, а мы были в этот миг самыми благодарными слушателями на свете. Мы оба ценим этот миг как нечто хрупкое, стремясь продлить наше единство как можно дольше.
Затем синхронно мы разрываем объятия, я помогаю тебе сесть за стол,сажусь на против тебя. На твоей тарелке появляется твое любимое блюдо, на моей - тоже оно. Еда сегодня в твоих руках, моя сладкая. Мы медленно смакуем каждый кусочек, предаваясь столь простому, но пока что единственно доступному удовольствию. Ты хочешь добавки, а я лишь ухмыляюсь в ответ: еды в меня всегда влазило больше. Эту битву тебе никогда не выиграть. Мы так же молча съедаем вторую порцию, а потом приходит очередь десерта. На столике появляется лишь одна чашка со сливками и пара больших бананов. Я смотрю на тебя в недоумении. Бананы, милая? - хочется спросить мне, но ты лишь прикладываешь палец к губам, а затем берешь один банан в руки и протягиваешь мне. Я беру его и внимательно слежу за твоими действиями. Ты медленно очищаешь его, я же делаю это несколько быстрее и явно не так эротично. Ты макаешь банан в сливки и протягиваешь мне, предлагая откусить. Я знаю тебя, родная, поэтому кладу свою руку поверх твоей, державшей банан, и откусываю кусочек, смотря тебе в глаза. Тебе не нравится такой поворот событий, но ты не подаешь виду: тебя выдают лишь глаза. Теперь уже я макаю банан в сливки, больше чем ты, буквально половину банана. Ты тоже кладешь руку поверх моей, но вопреки моим ожиданиям двигаешь наши руки ближе к себе. Хитро улыбнувшись, ты охватываешь кончик банана губами и так же смотря мне в глаза, вбираешь в себя все больше и больше банановой плоти. Достигнув края сливок ты медленно поднимаешься обратно, откусывая маленький кусочек. О, я знаю эту улыбку, расцветающую на твоих губах. Слишком довольная. Ты думаешь, что победила меня? Ты ставишь свою туфлю мне на промежность, явно показывая доказательства своей победы и моей скорой капитуляции. Да, я возбужден, но сколько раз я испытывал возбуждение рядом с тобой в местах, где мы не могли даже просто поцеловаться? К подобным пыткам у меня иммунитет, сладкая моя.
Мы играемся с едой, поочередно доводя друг друга до грани, которую оба не стремились пересекать. С десертом было покончено, а значит теперь с официальной частью нашей маленькой годовщины было покончено. Полгода мы терпим друг друга, порой разнося вокруг все, что нас окружало. Полгода ты активно имеешь мне мозг, моя сладкая, и сегодня тебя поимею я. Отыграюсь за все эти разы.
Я смотрю на тебя минуту, две, три. Не мигая, просто смотрю. Ты начинаешь нервничать? Нет? Я так и знал, что это не сработает. Но попытаться стоило.
Еда со стола исчезает, теперь на нем оказываешься ты. С прямой спиной, нога на ногу, ты припечатываешь меня к стулу, уперев острый каблук мне в грудь. Ты думаешь меня это остановит? Ни капли.
Я беру твою лодыжку в свои руки и тяну на себя, медленно провожу скользящим поцелуем по ноге, добираюсь до коленки и вот ты уже опрокидана на стол, с интересом ждешь дальнейших действий. Я не тороплюсь, максимально растягиваю удовольствие. Так приятно быть с тобой рядом, ощущать под собой твое теплое тело. Но ты пока что одета, что является недостатком в данной ситуации. Я целую тебя коротким поцелуем, больше напоминающим мазок кистью по мольберту, и переворачиваю на спину. Теперь ты лежишь на столе животом и никуда не можешь вырваться из моих рук. Платье застегивается на пять крючков, которые я расстегиваю руками. К черту другие способы, пойдем старым, проверенным путем.
Первый крючок. Ты втягиваешь в себя воздух шумно, судорожно. Да, милая, ты все знаешь, что будет дальше.
Второй. Я прижимаюсь к твоей упругой попке, ты чувствуешь мое возбуждение. И тебе нравится это.
Третий. Я стягиваю твои волосы в кулаке, причиняя легкую, приятную боль и прикусываю основание шеи. Затем поцелуями прокладываю дорожку обратно до застежек.
Четвертый. Я просто смотрю на твою выгнутую спину, упругую попку, пока еще обтянутую платьем.
Пятый. Но все это было временно.
За волосы я поднимаю тебя со стола, стягиваю платье, под конец позволяя ему упасть мерцающей волной около твоих ног. Нам снова сносит крышу, родная. Мы оба это знаем.
- К черту все запреты, - говорю я, поворачивая тебя к себе лицом.
И в этот день мы не смоли сдержать нашу страсть в узде. Мы словно два животных, борющихся за право жизни, в драке вырывая еще одну драгоценную секунду времени. Я в тебе, двигаюсь быстро, резко, но тебе не больно. Ты кричишь от удовольствия в темное звездное небо, проклиная меня и тот день, когда мы встретились. Твои ногти прочерчивают кровавые полосы вдоль всей моей спины, заставляя выгнуться и зашипеть от боли. Ты решила поиграть в плохую игру, милая. Я выхожу из тебя, но это ненадолго. Буквально бросив тебя на воду, я опускаюсь следом за тобой, заставляю тебя оставаться на животе и снова соединяю наши тела. Сгребаю волосы в кулак и тяну шею назад, перекрывая тебе кислород. Не целиком, но этого достаточно, чтобы твоя рука попыталась вырвать свои волосы из плена. Звезда моя, я сильнее физически, а ты снова об этом забываешь. И тебе не поможет твой гипноз. Я целую тебя в спину, плечо, шею, заставляя успокоиться и принять эту боль, эти неудобства. Постепенно ты расслабляешься и вот тогда я снова двигаюсь в быстром темпе, заставляя тебя снова выкрикивать свою удовольствие. Но ты не можешь, поэтому через какое-то время я освобождаю твои волосы, позволяя, принять удобную тебе позу.
Вскоре я ложусь на тебя, переплетая наши пальцы. Я скатываюсь слегка на бок, стремясь добраться до твоих сладких губ. Наш поцелуй нежен, в то время как телами мы словно наказываем друг друга. Нам обоим нравится этот контраст и мы не сдерживаем своего удовольствия. Волна удовольствия прокатывается по твоему телу с моим последним движением. На краткий миг мир словно замирает для меня. Я закрываю глаза и просто наслаждаюсь происходящим. Легкий ветерок приятно охлаждал разодранную тобой кожу, а ты мягко пульсировала вокруг моего члена, обволакивая его своим теплом. Я не разъединяю наших тел и просто перекатываюсь на бог, увлекая тебя за собой. Наше дыхание становится все медленнее, тише. Мы расслабляемся, я чувствую это. Приподнявшись на локте, я убираю волосы с твоего уха и сладко шепчу:
- Вот так бы все могло быть, Арвен, если бы ты захотела.
И разрываю нашу связь, выныривая из глубин сновидений, давая понять Арвен простую истину: во время сна она в моей власти. Мне уже влетало за такие проделки, после которых Арвен просыпалась возбужденной, напряженной и готовой ко всему, но так сладко было каждый раз снова и снова сбивать ее с толку, усыплять ее бдительность и снова оставлять возбужденной и неудовлетворенной.

Мы в новом месте, но пока еще не виделись друг с другом. Я знал, что она захочет мне голову оторвать за такое. Или изнасиловать. Или поступить как истинная самка богомола. В любом случае, мне не сильно хотелось с ней встречаться, пока она в взвинченном состоянии поэтому собирался я со скоростью света, стремясь покинуть свою комнату. Знать ее местоположение Арвен не знает, но вполне может поспрашивать. открыв дверь комнаты, я приготовился к удару чем-нибудь тяжелым, но его не последовало. Отлично.
Оказавшись на улице, я с большим удовольствием втянул побольше воздуха в легкие, наслаждаясь этим местом. Но не стоило забываться об грозившей мне теперь опасности, поэтому я быстро пересек местность и оказался в зале собраний, где мы с Арвен неминуемо должны были встретиться. Я высматривал ее голову среди собравшихся, но никого не обнаружил. Облегченно вздохнув еще паре минут свободы, я стал более внимательно смотреть на лица вокруг, не всматриваясь ни в кого толком. В какой-то момент я сделал страшную ошибку, обратив внимание на стайку второкурсниц, неведомо как тут оказавшихся и с интересом наблюдавшими за моими действиями, после которой они подошли ко мне.
- Ты новенький?
- В какой-то мере, - ответил я, не желая раскрывать всей правды о переводе. Им эта информация точно ничего не принесет.
- А чем ты хочешь заниматься?
- Прямо сейчас? - ответил я с озорной улыбкой, не в силах удержать свое веселье на месте.
- Да, - с легким возбуждением в голосе ответила обладательница большого бюста и больших янтарных глаз.
- Жуть как хочу поиграть в прятки.
- В прятки?
- Ага. Найти укромное место, где нас никто не сможет найти и увидеть, чем мы занимаемся, - ответил я, смотря ей в глаза.
- Ааа...ммм..., - смутилась девушка, - недалеко от этого зала есть кладовка, полная швабр и всякого барахла, - ответила она мне на ухо, положив руку на плечо и прижавшись своей большой грудью, - но туда редко кто заглядывает, так что там спокойно можно уединиться. Ты хочешь пойти после собрания?
- Я бы пошел и во время, но нужно быть здесь, - печально вздохнул я.
- Да, нужно быть здесь.
- А чем вы тут заняты? Вы же уже учитесь тут.
- Мы просто не смогли сдержать любопытства и решили посмотреть на желающих поступить в Академию.
Только я открыл рот, чтобы ответить, как сзади раздалось одно лишь слово, сказанное тихо, но очень отчетливо.
- Бран.
А вот и смерть пришла. Надеюсь, она без косы. Вздохнув, я стал поворачиваться, искренне надеясь, что она не станет убивать меня на публике.

Любое слово, которое я скажу, обязательно будет использовано против меня. Если вы злите Арвен, вы добровольно вручаете ей топор палача, молоток судьи и свою жизнь. Главное, не давать ей сильно играть в эти "игрушки". Именно по этой причине я стоял молча, не испытывая желания умирать таким молодым. Возможно, именно это молчание и стало моей "роковой" ошибкой. Но долго молчание между нами всеми не висело: Арвен ловко взяла бразды правления ситуацией в свои руки и разогнала всех девушек, оставив нас наедине. Клянусь своим достоинством, ее взгляд действительно мог убить.

Каждое ее слово падало тяжелыми ударами на мое дрожащее сознание. Для справки: я не боюсь Арвен. Но в гневе она вселяет в меня сильное беспокойство...за окружающих. Сама Арвен отлично умеет постоять за себя, это я проверял не раз на собственной шкуре. Вот и сейчас она смотрела на меня с прищуром, тяжело дыша. Если в ее взгляде и было что-то теплое, то оно сидело в засаде и выглядывало раз в целую вечность.
Я максимально незаметно поморщился от ее вопроса. Страшная ли она? Да, еще как. По ее лицу я понял, что она отлично слышала эту мысль, но я не дал ей возможности вырастить еще больший гнев. Я напоминал себе девчонку, которая пытается выбраться из собственной ямы, неся всякий лепет, но правда тут была одна. Вокруг разгневанной Арвен сам воздух старался казаться незаметным. Если я думал, что это сработает, то я явно не в своем уме. Она не стала возмущаться громко, но я видел свою смерть в ее глазах.

- Не так я хотел тебе это преподнести, - едва слышно прошептал я, тяжело вздыхая. Эх, а утро так хорошо началось.
Ее слова о том, что есть шанс уединиться и надо мной еще не занесли топор гнева, разлетелись вдребезги от посланного мне образа. Ну кто, скажите на милость, сначала дает ребенку конфетку, а потом вынимает изо рта и бросает в кучу дерьма. Все эти мысли были опасными, ведь я был с Арвен. Каждый по отдельности мы представляем из себя концентрированный сироп из упертости, вспыльчивости и эмоций, щедро присыпленный безумием. А теперь представьте какая адская смесь выходит, если нас смешивать. Порой я удивляюсь как нас не заставили ремонтировать мебель, что мы сломали. Хотя, возможно, было очевидно, что и из этого ничего хорошего не выйдет. Страсть кипит между нами с каждым днем все сильнее, сжигая дотла. Она прожигает в сознании дыру, разъедая плоть, заставляя ее жаждать того самого, что спасет от пожара внутри: объятья друг друга. Расплавляясь друг без друга, вместе мы остываем. Не знаю, как это работает, но это так.
Все эти мысли возымели один эффект: я снова хочу Арвен. Здесь и сейчас. Спереди и сзади. Снизу и сверху. В рот и... швабра. Проклятая швабра, которую мне послала Арвен, встала перед моими глазами. Вот умеет же Арвен подгадить, сама того не замечая. Теперь мне оставалось лишь тяжко вздохнуть, смиряясь со своей участью. Сегодня парадом правит Арвен.

В какой-то момент я уже не мог себя сдерживать, поэтому незаметно для остальных, я подтаскивал Арвен к выходу из зала, стараясь не привлекать внимания. Когда заветные двери были совсем рядом, Арвен решила упереться и не двигалась с места. В ответ на это я лишь фыркнул, взял ее на руки и быстро покинул зал. Попытка уйти незаметно провалилась, ну да ладно. Поставив Арвен на пол, я положил ее руку на свою, и медленно пошел, ведя ее к заветной двери.
- Бран, зайка, ты не скажешь куда мы идем? - приторным голосом спросила она. Нет, все же желчи в ее вопросе было еще много.
- Мы гуляем, мой... - я сделал театральную паузу, прекрасно зная насколько Арвен взбесит следующее слово, - пупсик.
В ответ на это ее ногти впились мне в руку, пуская кровь. От моей улыбки Арвен разозлилась еще сильнее. Но тут я потянул ручку двери и быстро втащил Арвен внутрь, закрывая дверь и даруя нам возможное уединение.
Вокруг был лишь мрак, легкий запах вековой пыли и шаткие конструкции, которые держались явно на честном слове: задев плечом одну из полок, я едва не разрушил все помещение. Мы оба молчали, стараясь привыкнуть к темноте. Постепенно глаза расслаблялись и видели все больше. Но я не мог в этом признаться, поэтому прижался к Арвен всем телом, выставив руки за ее спину. Я знал, что там ничего нету, но я не был уверен, что это заметила Арвен. Я легко толкнул ее на стену, встав перед ней, но не прижимаясь. Арвен была готова взорваться в любой момент тысячей фейерверков и данные слова совсем не относятся к оргазму. Пока что.
Как бы Арвен не злилась, как бы она не выводила меня из себя, уединение всегда действовало на нас одинаково: возбуждающе, разливая по крови трепетное ожидание удовольствия. Вот и сейчас ее рука легла мне на грудь, медленно спускаясь вниз. Остановившись на поясе, она втянула в себя воздух, отчего ее грудь коснулась моей. О, ее возбуждение забавно упиралось в меня в виде двух горошин. Но тут ее рука легла на мое "возбуждение", отчего все мысли улетучились, оставив после себя шлейф из отдельных слов.
- Бран, - начала Арвен, скользя рукой по моему члену, прижимаясь все ближе. Я не мог держать руки при себе, поэтому положил их ей на талию, медленно скользя к груди.
- М? - откликнулся я, не в силах выдавить что-то большее.
- Кажется я что-то нашла.
- И что же?
- Я не могу понять. Оно твердое и определенно немаленького размера.
- И что же это по-твоему? - спросил я напряженным голосом. Рука Арвен давно пробралась под пояс и сил сдерживать себя оставалось все меньше.
- Это то, - начала Арвен, вставая на носочки и дотягиваясь до моего уха, - что принесет мне удовольствие.
От ее томного шепота я сходил с ума, а ход ее мыслей заставлял чувствовать небывалую гордость собой.
- Мммм, это часть меня? - спросил я, догадываясь об ее ответе. Прикусив мочку моего уха, Арвен прошептала одно лишь слово:
- Нет.
И треснула шваброй мне по голове. Несильно, но этого и не требовалось. Арвен прекрасно знала куда меня бить побольнее. В ней точно живет редкий садист. Зашипев от боли скорее душевной, я все же остался на месте, прекрасно понимая, что заслужил эту взбучку как минимум утренней выходкой. Отобрав у нее швабру, я аккуратно поставил ее за свою спину, затем снова повернулся к Арвен и крепко ее обнял. Она аж застыла в моих руках.
- И все? - спросила она.
- Милая, в твоем вопросе слишком много разочарования. Ты ждала чего-то другого?
- Нуууу, истерики, как вариант.
- Я понимаю, что заслужил это.
В ответ на это я услышал долгое молчание. И пока Арвен молчала, переваривая эту новость, я не решил растрачивать время. В любой момент сюда могли заглянуть, разрушив наши планы. Проведя руками по талии, я опустил их на ее попку, слегка приподнимая, позволяя обхватить себя ногами. Прижав Арвен к стене в более удобной позе, я стал покрывать ее плоть поцелуями. Лицо, шея, грудь: ничего не осталось без внимания. Дыхание Арвен стало тяжелее, но мне нужно было услышать от нее одно короткое слово.
- Арвен? - в моем вопросе прозвучало все то, что я хотел с ней делать не только сейчас, но и всегда. Через несколько секунд, показавшихся часами, Арвен ответила одним коротким "Да". Это я и хотел услышать.
Странно, но в этот раз все было иначе. Большая часть одежды осталась на нас, а та, что улетела в неизвестном направлении, осталась цела. Мы не старались сжечь друг друга, как ранее. Да, мы все так же были безумны в обладании друг другом, но в этот раз мы были и нежны. Арвен не вцепилась мне в волосы, вызывая головную боль: ее пальцы лишь пропускали пряди между собой. Я же, в свою очередь, входи не резко, а медленно, стараясь продлевать удовольствие каждым движением. Арвен не грозилась оторвать мне голову, если я остановлюсь. Я не обещал ей вырвать язык за такое. Дыхание Арвен вырывались судорожными вдохами, теплом растекаясь по моему телу, вызывая еще больше желания. Мы были едины, но мы не задыхались от страсти. Мы тонули в нежности друг друга, теряя рассудок от ее приторного вкуса. Чувствуя приближение финала, мы оба напряглись, ожидая страсть. Мы привыкли к ней, она была нам родной. Но даже когда удовольствие захлестнуло нас, мы все так же были нежны друг с другом. Прижавшись лбом к плечу Арвен, я прижал ее еще крепче, будто стараясь протолкнуть сквозь свою кожу. В ответ на это она сделала тоже самое, крепче обхватывая меня ногами, не оставив между нашими телами ни миллиметра.
Время ушло, перестало иметь для нас значение. Остались лишь она и я. Лишь два тела, истощенных друг другом, выпитых до дна. Мы сидели на полу, полностью одетые. Арвен прижималась ко мне спиной, поглаживая мои руки, лежавшие у нее на животе. Она делала это неосознанно, полностью отдавшись разговору. Мы говорили обо всем, но в тоже время и ни о чем. В какой-то момент мы замолчали, растворившись в своих мыслях, но наше молчание было недолгим и вскоре мы возобновили беседу. В темноте помещения лишь едва слышный шепот и редкий смешок нарушали царившую тишину. Но это устраивало нас обоих.
Мы еще не сидели вот так. Будучи едины физически, мы еще не достигали столь ошеломляющего единства на духовном уровне. Но мне нравилось это, пусть и слегка пугало. Это означало, что мы выросли в плане отношений. Они уже не будут прежними? Скорее всего да. Но эти перемены были к лучшему. Сидя в темноте и прижимая к себе Арвен, словно защищая от окружающего мрака, я все чаще задавался вопросом: это ли и есть любовь?

Это вот так легко вы от нас отказываетесь?)

Мы рядом, просто слегка заняты

Скажите, Тесс, нам стоит бояться или еще рано разводить панику?

Благородная цель)))

Его самого))))

Вы знаете, об учебе совсем не думается

Святая истина, Тесс, прямо золотые слова)