Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

В объятиях незнакомца Берте было так уютно и тепло, что она зажмурилась от удовольствия, позабыв, что рядом кто-то продолжает стонать и предаваться своим бесконечным удовольствиям. Просто стояла, не ощущая больше ни запаха сырой земли и тлена, ни дуновения ветра. Последнее, правда, было досадным, так как прохлада бы не помешала. Было уже не просто жарко, а горячо, как в адском пекле. Мужчина провел по спине и вызвал сладкое головокружение. Его голос, глубокий, низкий, с хрипотцой, завораживал и заставлял забыть обо всем, кроме его обладателя. Легко коснувшись шеи Берты, мужчина, так и не назвавший себя, продолжал заманивать ее в свои сети. А нужно ли ей его имя? Пусть останутся его руки, его голос, его дыхание совсем рядом. Больше ничего не нужно.

Комплимент совсем не показался ей банальным. Берта облизала пересохшие губы, дрогнувшие от ласки горячего пальца своего соблазнителя. Их губы застыли в тесной близости, почти касаясь друг друга, но тут же мужчина ускользнул, отнял у нее возможность поцелуя. Он знал, что делает. Знал, как вызвать еще большее желание. Берта сдалась этому чувству мгновенно, не думая ни о чем, позволила желанию захватить себя целиком. Она слышала голос мужчины, но не понимала слов, проваливаясь в какую-то нереальность, в навеянное незнакомцем сновидение, в котором мужчина и женщина сплетались в безумных ласках, отнимая дыхание друг у друга, делились самым сокровенным… Господи, это же были они, Берта видела себя с незнакомцем в самых невероятных позах. Но это ее отчего-то совсем не пугало, как будто происходило, что должно было произойти. Было скорее сожаление, что это всего лишь призрачное видение. Берте хотелось настоящих касаний, поцелуев, она хотела этого мужчину всем своим существом. Незамедлительно. И ей было неважно, как он этого добился за столь короткое время. Дыхания стало не хватать, тело зажило своей жизнью, повторяя движения эфемерных образов в сознании, и Берта застонала, прикрывая глаза:

- Да, люблю… Сладость и горечь на кончике языка. – И попросила уже совсем откровенно, принимая все правила этой игры в подчинение: - Ты подаришь мне этот вкус?

- Хочу… очень хочу, - бессвязно шептала Берта, чувствуя, как сильные мужские руки прижимали ее к себе все крепче, как одежда терлась друг о друга, все эти невыносимые слои одежды, целый ворох препятствий, который хотелось разорвать, уничтожить… От сладкого укуса мочки уха дрожь побежала по всему телу, проникая во все уголки с током горячей крови. По венам неслось желание, сжигая стыд и разум. Реальность на мгновение вернулась вместе с ощущением шершавой поверхности дерева, оказавшегося за спиной. Берта выгнулась, чувствуя, как ощущения от соприкосновения с прохладной, чуть влажной корой дерева смешиваются с ощущениями от прикосновения горячих мужских рук, которые справлялись с застежками на платье, запутались в них и пустились в путешествие, чтобы завоевать, завладеть… Только этого сейчас Берта и хотела. Она желала… Так сильно, что льнула к мужчине, как к своему последнему любовнику, как перед смертью, как будто прощаясь с жизнью и желая глотнуть сполна из ее чаши. И вот уже руки мужчины справились в пышными юбками и ласково пробежались по бедрам, обтянутым тонкими чулками, сжали сильно, притянули к себе… А губы в это время творили волшебство, вовлекая в вихрь лихорадочных движений. Берта чувствовала, что еще мгновение, и она задохнется, или сойдет с ума, если не сделает то, чего так настоятельно требовало новое "Я", которое появилось в ней сегодня. Ей слышались где-то там, вдали, стоны и вскрики, кажущиеся волшебной музыкой страсти, которая захватила ее и повела за собой по дороге распутства. Не давая себе ни секунды передышки на раздумья или остановку, Берта прогнулась еще сильнее в спине, вжимаясь в горячее естество незнакомца, пускаясь в ответное путешествие по его манящему телу. Ее пальцы нырнули в шелк темных волос, сомкнулись на затылке мужчины и привлекли его голову ближе, чтобы снова соприкоснуться с его губами, совсем легко, как он ее научил, потом отпрянуть, дразня коварной улыбкой соблазнительницы. С губ срывались неожиданные слова, признания:
- А если я пожелаю тебя всего, здесь и сейчас, мне нужно только попросить?
В ожидании ответа Берта потерлась низом живота о бедра мужчины, опустила руки ниже, на плечи и стала стягивать с него кожаную куртку, обнажая сильные плечи, обтянутые тонкой тканью рубашки. И все это совершенство может принадлежать ей, если она только захочет. Берта снова улыбнулась. Пальцы заиграли с маленькими круглыми пуговицами, высвобождая их из петлиц и проскальзывая под рубашку и нежно касаясь груди мужчины, такой обжигающей, как будто он горел под кожей.

Он поймал ее руку своей и распластал ладонь на груди, ласкал лицо, говорил о желании. Да… Достаточно желания… Берта соглашалась со всем, что говорил мужчина. Только он и его слова важны сейчас. И нужны как воздух.

Берта тихо вскрикнула. Сначала от короткого испуга, от неожиданного рывка, когда мужчина сдернул с нее верх платья, а потом вскрик перешел в стон, собственный стон, возбудивший ее саму. Она была как оголенный провод. Каждое касание отзывалось тысячей разрядов. Зажатая между деревом и своим искусителем, Берта не сопротивлялась, позволяя сжимать грудь, оголить ее, позволяя все, что пожелает мужчина. Чувствуя притягательную, властную силу взгляда незнакомца, Берта с трудом сфокусировала взгляд на его лице. Его глаза лучились какой-то первобытной силой, властью, чем-то неотвратимым, чему невозможно сопротивляться, даже если бы очень захотела. Но она не хотела. Желала пойти дальше и опустила руки на талию, стягивая вниз платье, упавшее на землю кольцом из плотной черной ткани и сразу же позабытое. Дуновение ветра охладило кожу и заставило Берту вздрогнуть и быстро заморгать, будто бы сбрасывая какой-то морок, но усилившийся поток распутных звуков со всех сторон и все больше крепнувшее желание не дали Берте выбраться из омута, в который она угодила. Ей хотелось утонуть в нем и раствориться, потерять себя полностью, отдав мужчине, излучающему соблазн. Он был настоящим Соблазном во плоти. Невозможно было даже подумать о том, чтобы сейчас потерять его и оказаться где-то в другом месте. Испугавшись такой возможности, Берта вскинула руки на плечи мужчине и вжалась в него своим полуобнаженным телом, потянулась губами к его губам, захватывая власть в свои руки. Она целовала эти губы жадно, с напором, совсем ей несвойственным. Поцелуев уже было мало, хотелось расстаться с остатками одежды и поскорее. Быстро расстегивая пуговицы на рубашке, Берта бесцеремонно раздевала своего незнакомца. Рубашка улетела куда-то в сторону. Берта откинулась спиной на дерево и провела ноготками вдоль мужской груди, покружила пальцами по кубикам пресса и остановилась на застежке ремня, играясь с ней и высвобождая заветную пуговицу на брюках, замерла и посмотрела на мужчину из-под ресниц. Только он может остановить это безумие, она уже неспособна на это.

Руки Берты оказались в захвате сильных пальцев мужчины, сжимающих запястья жестко, заводящих их назад, отнимающих удовольствие касаться гладкой кожи. Но быть порабощенной оказалось так сладко. Берта впилась ногтями в кору дерева, отвечая на жадные поцелуи, сгорая дотла, чувствуя, как жар сменяется прохладой, когда только что поцелованные губы оказываются свободными, и уже начинают томиться в ожидании новых поцелуев. А пока мужчина прокладывает дорожку поцелуев по всему телу ниже и ниже, захватывает территорию, порабощает, искусно плетет паутину соблазна, из которой уже не выпутаться.
Берта мелко дрожала, чувствуя, как горячий язык ласкает грудь. Она наслаждалась этим, желая, чтобы это никогда не заканчивалось, и в то же время хотела поторопить мужчину, чтобы он приступил к главному…
Но вместо того, чтобы дать ей то, чего она так жаждала, мужчина вдруг остановился, натянул на нее одежду и проговорил нечто несусветное. Нет, чтобы сказать, что сходит с ума от желания или просто сходит по ней с ума, так нет же! О, мужчины!

Очень верно, милый! Двигаться нужно очень-очень! Удивленно вглядываясь в глаза мужчины, Берта искала в них ответ на насущный вопрос: почему же они остановились? О, ее мужчина сделал все, как надо. Берта тихонько замурлыкала, как довольная кошка, когда руки незнакомца вернулись туда, где им следовало быть, стали снова ласкать ее тело, прижимать к себе, дарить наслаждение, губы снова целовали ее и это нравилось Берте настолько, что было страшно. Потребность в этом мужчине и близости с ним стала наваждением, настоящим помешательством. Берта силилась подумать о чем-то еще, но единственные мысли, заполонившие ее мозг, были о том, как и в какой позе она хочет своего искусителя. И даже эти мысли вылетели из головы, когда горячие пальцы мужчины проникли ей под трусики, двигаясь дальше и глубже, и Берта вскрикнула от удовольствия, осознав, как сильно хотела этого. И не только этого. Много-много всего. Мужчина утробно зарычал ей в ухо, и этот звук возбудил Берту еще больше, хотя, казалось, что это невозможно. Если он сейчас остановится, Берта его придушит собственными руками, которые сейчас стремились не дать мужчине уйти, ногами она обхватила талию мужчины, чувствуя сладостную близость и настойчивое давление возбужденной плоти. Она мечтала к ней прикоснуться, стиснуть в ладони, провести пальцами, губами… Уже ничего не соображая от порочных картинок в затуманенном сознании, Берта ощущала только вкус поцелуев мужчины, его руки и ритмичные движения… Движения? Берта отпрянула, обхватив лицо мужчины руками и в недоумении глядя на него.

- Куда мы … ты идешь? – спросила она и тут же услышала вокруг странные звуки, как будто кости бились друг о друга. Обернувшись, завизжала, еще сильнее вжавшись в мужчину и обняв его с силой. Если он даже и против, то ей очень даже удобно вот так висеть на нем, чувствуя защиту от скелетов, кружащихся в танце. В танце? Она точно спит или сошла с ума! А если так, то можно все. Ведь так? Облизав губы, Берта повернулась к мужчине, осторожно спускаясь вниз, на землю. Все вокруг вращалось, голова кружилась и стоять было очень сложно, но все танцевали, и им тоже необходимо было танцевать. Откуда Берта это знала, она уже даже не спрашивала себя. Приподняла подол своего пышного платья и присела в глубоком реверансе, чувствуя, как полушария грудей, кое-как запихнутые в кружева, так и норовят выскользнуть наружу, и перекинула вперед спутанные волосы.

- Вы танцуете? – спросила она своего мужчины соблазнительным голосом сирены.

Такой ответ понравился Берте. Вложив пальцы в протянутую ладонь, она позволила увлечь себя в круг танцующих. Ритм танца был заводной, они кружились с незнакомцем среди других девушек из команды Берты и мужчин, полностью завладевших их вниманием. Все были странно одеты, а принимая во внимание скелетонов, вечеринка была поистине слетом нечисти. Описав круг, девушка снова оказалось рядом со своим партнером, и он начал снова целовать ее, водя губами по мочке уха, посылая сладостную дрожь по всему телу, снова взывая к задремавшему на несколько мгновений желанию. Берта ответила со стоном, раскрывая губы дерзкому языку и втягивая его в рот. Голова снова закружилась, очертания танцующих слились в одно размытое пятно, их дерганья и гиканье досадливо били по барабанным перепонкам. Затуманенный взгляд девушки встретился с горящим взглядом незнакомца. Он снова смотрел на нее, будто бы видя не только снаружи, но и вглядываясь внутрь, в самую душу. Как он это делает? Или она сама это придумала, поддавшись неведомой магии? Кто бы дал ей ответ или хотя бы секунду, чтобы поразмыслить над тем, что происходит так стремительно, как в калейдоскопе? Но ни секунды на размышления. Снова руки мужчины касаются ее груди, проникают внутрь и пытаются его стянуть. И снова останавливаются. Нет, она его точно задушит!

Если это какая-то игра, чтобы распалить ее до предела, заставить умолять, то Берта принимает правила, соглашаясь оттянуть неизбежное, а пока будет тоже дразнить и ускользать, соблазнять и наслаждаться. Игры созданы для того, чтобы в них играли двое. Развернувшись спиной к мужчине, она прижалась к нему всем телом, извиваясь в танце и двигаясь вверх-вниз, вниз-вверх, особенно останавливаясь на возбужденном бугре и массируя его своей попкой. Захватив руки мужчины в плен, она опустила их себе на грудь и стала водить ими по своим выпуклостям.
Музыка лилась вокруг, окружала и вторила гулкому стуку сердца, вливалась в кровь, горячила, заводила. Берта подняла руки и закинула их вверх, поймав голову своего соблазнителя за затылок и притягивая к себе, чтобы он выполнял свое обещание слизать весь ее мед. Она готова ему подарить всю свою влагу, всю себя. Танец соблазна длился и длился, поцелуи сменялись ласками, которые становились все более дерзкими. Платье, не удерживаемое шнуровкой, так и норовило сползти с плеч и мешало двигаться. Оно ей так надоело! Но рядом были люди, и Берте приходилось соблюдать приличия. А ведь танцевать так здорово! Такая свобода! Кажется, что ее выпустили на волю из тюрьмы, она впервые глотнула свежего воздуха свободы, может делать все, что заблагорассудится. Берта вырвалась из объятий своего мужчины и стала кружиться на месте, убыстряя движения. Волосы хлестали ее по лицу, ветер шумел в ушах, ритм танца захватывал ее все больше. Она не чувствовала усталости, не хотела остановиться. Только непреодолимое желание танцевать и смеяться. Когда последний аккорд мелодии в стиле транс затих, Берта упала в объятия своего все еще незнакомца и успела сделать лишь один который вздох, как началась другая мелодия, томная, чарующая, созданная для соблазна. Поймав взгляд своего мужчины, Берта склонила голову, изучая его пристально и с большим интересом. Помимо потрясающей, завораживающей мужественной красоты он обладал нечеловеческим притяжением, и Берта не удержалась от вопросов:

- Кто ты такой? Ты же… не человек? И… как тебя зовут? Скажи, это же все сон?

Находясь чуть вдали от танцующей братии, Берта почувствовала, что власть музыки отпускает ее, но зато она попала снова в безраздельное владение своего мучителя, который игрался с нею так, как ему заблагорассудится. И она добровольно подчинялась. Не хочет называть имя? Да пожалуйста. Она будет звать его так, как хочется ей. Искуситель, соблазнитель, таинственный незнакомец, демон, господин, мой мужчина… Главное, чтобы им было хорошо. Он прав. Ее мужчина прав. Берта затрепетала, чувствуя, как палец оставляет огненный след на распухших губах. Не успев понять значения игривой ухмылки, она охнула, когда мужчина опустился вниз и без каких-либо усилий рванул подол платья, разрывая его пополам, а потом прижал к себе спиной, довершая начатое.

- Ты прочитал мои мысли, - интимным шепотом призналась Берта, мечтая о том, чтобы ее искуситель поскорее пробрался до упомянутых заветных мест и он, как настоящий раб желания, тут же воплотил ее мечты в жизнь. Они куда-то шли, куда-то подальше ото всех, музыка становилась все тише, пока почти совсем не заглохла. Берта почувствовала холод ночи, коснувшийся ее обнаженной кожи в самом сокровенном месте. Негодник слишком быстро раздевал ее, она почти не замечала, как это происходит, ведомая его голосом, дрожащая от желания.

- О, да… - простонала Берта, изгибаясь в объятиях своего незнакомца, который тотчас же воспользовался преимуществами отсутствия помех в виде одежды и стал страстно убеждать ее в том, что это сон и можно делать все, что пожелаешь. А она только и могла отвечать что-то, неразборчиво бормоча. Что-то о том, что ей нужен только он, прямо сейчас, иначе она не выдержит и сама на него набросится.
Они оказались возле какого-то склепа, за которым можно было скрыться, и там, прижав ее к стене, мужчина продолжал свои умелые ласки, утопая длинными сильными пальцами в ее неге, усиливая движения и подводя к грани. Берта стонала, подставляя шею сладостным поцелуям и едва слыша шепот с привкусом соблазна.

- Ты прав. Важно, что ты здесь, - согласилась Берта, затрепетав от охватившей ее дрожи, когда мужские пальцы нашли особенно чувствительное место и усилили нажив, творя магию. Она, не стесняясь, стонала уже в голос, и достигнув пика, обмякла в руках своего властителя.
- Я все еще голодная, - прошептала она ему на ухо, укусив мочку и лаская гладкий торс мужчины. – И все еще хочу тебя. Прямо сейчас.
Опустив руки между их телами, Берта быстро справилась со всеми препятствиями и выпростала наружу налитый, закаменевший от желания член мужчины, обхватывая его пальцами и лаская до самого основания к кончику. От ощущения этой мощи перехватило дыхание, и низ живота отозвался тугой болью.
- Я хочу, чтобы он оказался во мне, - проговорила она с придыханием, чувствуя, что ее переполняет первобытная, самая дикая и порочная похоть. В голове появились требовательные нотки: - Люби меня.

Дважды просить соблазнителя не пришлось. Он усадил Берту на холодный камень, но она даже не успела пискнуть и пожаловаться, только пообещала, что ее мужчине придется долго жалеть несчастные телеса, скользящие по шершавой поверхности камня, но эти досадные мелочи забылись, как только ее властно притянули к себе, широко раздвинув ноги. Горящий взгляд мужчины обещал немыслимые наслаждения, боль и наказание, сладость и мощь обладания. Боль перетекала от жестких пальцев, сжимающих бедра, куда-то внутрь, питая внезапно открывшуюся сущность мазохиста, и Берта застонала, желая большей боли, больше мучений. Удивительно нежно мужские пальцы коснулись лица, и губы снова приблизились, дразня близостью.
Берта потянулась к своему мучителю, но он одним властным рывком за волосы запрокинул ее голову и вжался губами в шею, туда, где билась жизнь. Горячо и влажно касаясь кожи, вызывая стон-проклятие. Снова боль. Теперь уже в груди, до крови стиснутой острыми ногтями незнакомца. И острое наслаждение, когда его губы утешающе касаются нанесенной ранки, слизывают кровь, втягивают сосок.
Блаженство и боль. Берта поняла, что сегодня вкусит их сполна. Ей хотелось кричать, умолять, сделать все, что угодно, лишь бы мужчина прекратил ее мучить и дал то, чего она так жаждет, отдал себя, и она потянула к нему руки, тут же заведенные назад. Так, чтобы не даже не могла коснуться. Разочарованный сон перешел в протяжный, когда ее властный незнакомец начал входить в нее. Она задышала часто, чувствуя, как ее растягивает до предела горячая возбужденная плоть, краткая боль сменилась неописуемым удовольствием, которое хотелось растянуть на века. Никакой опыт не мог подготовить Берту к тому, что происходило, к таким необъятным ощущениям. Она улетала куда-то ввысь и опускалась во мрак, превращалась в стонущее распутное существо, царапающее спину мужчины освобожденными руками, его сильное горячее тело, притягивая его к себе скрещенными в лодыжках ногами.
Глаза мужчины горели потусторонним красным огнем, он буквально рычал, пронзая ее снова и снова, проникая все глубже, стискивая грудь. Уже, казалось, не человек владеет ей, а какой-то неистовый зверь, существо, способное убить ее этим актом наслаждения и боли. Берте показалось, что она умирает, рассыпаясь на осколки, сгорая в этом огне, внутри вспыхнула белая молния, заставив Берту на мгновение ослепнуть и замереть от непередаваемого наслаждения, которое родилось внутри от особенного сильного толчка и разлилось по телу ураганной волной. Берта закричала, отдаваясь целиком, а потом почувствовала, что ослабла так, будто ее разом лишили всех сил.
- Держи меня, иначе я упаду, - попросила она, цепляясь за своего мужчину и по-прежнему вжимаясь в его влажное от испарины тело. Ей никуда не хотелось от него уходить, будь он хоть самим Дьяволом.

Мой демон, меня саму периодически ворует реал. Жду с нетерпением новой встречи.

Смайл просто фантастически повлиял на пост) До задания с плющом я буду доползать))

Ненасытный демон!)

Во время этого сумасшедшего секса Берта потеряла все ориентиры в пространстве. Она действительно уже лежала на каменной плитой, распятая под мощным мужским телом, ощущая внутри напряженный член, собственную дрожь и слабость, и слушала его гипнотический голос, который нашептывал ей удивительные вещи.

- Я твоя, - вторила она, как будто под гипнозом, с восторгом принимая очередной толчок и реакцию своего тело, которое только что, казалось, было неспособно даже пошевелиться, но уже отзывается на движение твердой плоти внутри.
- Я принадлежу тебе, только тебе, - срывалось с губ, и снова сильное проникновение внутрь, и очередной взрыв удовольствия, нескончаемого, как вечный бег времени.

Ее обольститель будто бы прощался, обрекая ее на дальнейшие муки, расписывая их в красках. Он не отпускал ее, продолжая терзать измученное тело. Берта содрогнулась, понимая, что он прав. Разве кто-то может с ним сравниться? Разве кто-то способен подвести ее к таким вершинам безумства? Завладеть ей целиком, подчинить и сделать безрассудной, готовой бросить все и убежать с незнакомцем? Только он, этот мужчина с совершенным телом и демоническим взглядом. А она что, игрушка? Очередная жертва этого коварного сластолюбца? Он покажет ей высшее блаженство и оставит с чувством порабощенности им? Только он и никто другой?.. Это так жутко…

Но возникшие в воображении картинки вовсе не были жуткими. Берта смотрела в сверкающие огнем глаза незнакомца и не сомневалась, что это он посылает ей эти образы, сопровождая их порочными речами. Ее искуситель… Она видела себя томящейся по его ласкам, одинокой, в тисках нестерпимого желания. Его пальцы, ее пальцы переплетались в сознании. Явь и вымысел слились воедино, и Берта не различила две стороны этой новой реальности. Ее грудь снова пронзила боль, и Берта застонала. Мужчина поймал стон губами, лаская их нежно и основательно.

Даже то, как он ее покинул, было преисполнено соблазна. Медленное, дразнящее скольжение, достойное прощание плоти с плотью. Вот только он пойдет дальше, а ей предрек вечные муки по одному-единственному мужчине. Себе. Но изображалась сильную гордую женщину Берта была неспособна. Он утвердил свою власть, показав, что господин, а кто – раба, и Берте оставалось только одно: подчиняться ему и дальше. С трудом дыша, она распрямилась на каменной плите, подтаскивая к себе то, что осталось от ее одежды в то время, как ее незнакомец резво опустился на землю, демонстрирую свою мощь. Берта загляделась, невольно сжимая бедра, чтобы хоть как-то дать успокоение тому самому зуду, которой ей был обещан теперь до скончания веков.

Досадливо бодрый, мужчина подгонял ее одеваться. Откуда в нем столько энергии? Берта чувствовала себя опустошенной, разнеженной и слабой, вяло двигая руками и пытаясь как-то привести в порядок перекрученный корсет и порванный подол. Кое-как прикрыв самое сокровенное, она сползла с каменной плиты и собралась идти за мужчиной, который будет чьим-то, но точно не ее.
Приказав себе не думать об этом коварном соблазнителе всех невинных, Берта гордо подняла подбородок и стала шагать куда-то, вот только делать это было совсем не просто. Одежда натирала ей тело в самых неожиданных местах, особенно доставалось соскам, упирающимся в твердый корсет. Возбужденные и распухшие от нескончаемых ласк, они побаливали и заставляли Берту морщиться. Но присутствие мужчины даже позади не оставляло ее равнодушной. Черт его побери! Он заставляет ее думать о нем, даже просто находясь поблизости. Берта представила, как он нежно обводит соски языком, прося прощения за причиненную грубость, обещает быть нежным и начинает дразнить ее легкими ударами языка, едва касается его, заставляя выгибаться в спине и просить о более дерзких ласках. О, Берта прямо-таки явственно видела, как этот негодник нависает над ней, выписывая узоры на животе, спускаясь ниже… Как же выгнать его из головы? Что за наваждение? Она способна думать только о нем и о всех возможных вариациях секса с ним… Безумие…

О, он явно не упрощал ей задачу, оказываясь рядом и сжимая ладонь. Простое прикосновение пальцев, и она уже горела. Нужно было срочно на что-то переключиться.

- Ты уверен? - прошептала Берта, крепко держа мужчину за руку и тихо ступая вдоль сплетенных ветвей плюща, но рядом закричала Марго, перехваченная ожившей лианой, и Берта замерла. Тактика тихой поступи здесь не пройдет. - Кто тут местный и знает, как справиться с сорняками?

Плющу не понравилось, как его обозначили, и обидчивые побеги застелились по земле, затягивая петли на лодыжках и дергая резко, чтобы Берта грохнулась на землю со всего маху. Вот это номер! Ну нет. Боль она намерена терпеть только от своего мужчины, а не каких-то там плющей!

- Уууй, - простонала девушка, потирая ушибленное место. - Хорошенький, красивенький плющ, это я про другой плющ, огородный...

Плющ сразу же смилостивился и поднял Берту, даже ласково погладил по голове и что-то прошуршав.

- Кажется, растениям нравятся комплименты, - поделилась Берта со всеми своим открытием.

Не только ненасытный, но еще и сверхскоростной демон) Поползать сверху я очень даже "за")

Отыграем и выход, и вход. Мне нужно быть рядом, чтобы тебя не утянуло на такую манящую оргию)))

Плющ оказался очень коварным и долго не отпускал, пока не добился сонма цветистых комплиментов, а уж ее искуситель был горазд на них. Как он только ни называл растения, опутывающие то ноги, то руки, его голос с сексуальной хрипотцой посылал волны дрожи по несчастному телу Берты, предназначенному теперь, по всей видимости, только для одной цели: удовлетворять ненасытные потребности этого таинственного мужчины. Берта плелась следом за ним, ведомая его рукой, и слушала, слушала, слушала, забывая, кому предназначались эти обольстительные слова. Ее лоно снова увлажнилось, стало горячим, соски набухли в ожидании новых ласк, во рту пересохло…
Похотливые мысли не давали покоя. Какая же она распутная и ненасытная… Сегодня Берта узнала о себе много нового. И это все он виноват! Этот мужчина, что идет себе, думая только от несчастном плюще, даже не задумываясь о том, что девушка позади него сходит с ума от желания к нему. Как быстро она пристрастилась и стала зависимой. Готова ради дозы на все. И, самое страшное, что ей не хочется от этой зависимости избавляться.
Мужчина остановился и повернулся к ней. О, он точно знал все, о чем она думала. Его взгляд ясно говорил, что ни одна, даже самая порочная мысль, не осталась тайной. Берта густо покраснела, но стояла на месте, понимая, что не сбежит, даже если он ее прогонит. Но какой же он невероятный… И когда вот так смотрит, Берта думает только об одном: лишь бы он скорее ее коснулся.

Берта с жадностью путника в пустыне, нашедшего заветный родник, ответила на поцелуй, понимая, что пропала окончательно и бесповоротно. Она перестала быть собой и теперь полностью принадлежала этому мужчине, которого знает всего несколько часов. Она представила, сколько еще немыслимых удовольствий может с ним испытать и прошептала:
- Ты заберешь меня с собой отсюда? Мне уже надоело это холодное заброшенное кладбище. Хочу туда, где есть горизонтальные поверхности и ты.
Почему-то не верилось, что такой мужчина живет в обычном доме. Глядя на него, Берта рисовала себе в воображении какой-то старый замок или шикарный отель с огромной кроватью и шелковыми простынями, толстыми свечами в канделябрах и рубиновым вином выдержки хвостатого года. Ее мысли унеслись в свою собственную фантазию, куда-то далеко от этого холодного и мрачного пристанища духов. Она никогда не чувствовала себя такой живой. Это все он, ее соблазнитель, разбудил ее потаенную сущность для своего собственного удовольствия. Берта молилась, чтобы он не был так жесток, чтобы бросить ее после того, как совершил с ней такое. В глубине души она понимала, что совсем не особенная, что она не первая и не последняя, кого поработит этот мужчина, но сердцу не прикажешь, и оно, глупое, надеялось на какое-то чудо.

От опасной улыбки, мелькнувшей на губах мужчины, Берта растаяла, как снег на летнем солнце, и стала льнуть к мужскому телу, впитывая его жар. Она прикрыла глаза, наслаждаясь ласками, бархатный голос снова опутывал паутиной и погружал в состояние нетерпения.
- Я не сомневаюсь, - улыбнулась Берта плотоядной улыбкой, облизывая вновь пересохшие губы. Она томно выгнулась, как кошка, под лаской своего хищного любовника. Его рука властно сжала ей попку, поглаживая натертую камнем кожу, и Берта стала тереться всеми выпуклостями о твердое мужское тело. Такое желанное, что хотелось запустить в него острые ноготки и царапать в изнеможении в то время, как твердый мужской член будет таранить влажное лоно. Берта застонала, представляя, как это будет в следующий раз, и спрашивая себя, дотерпит ли она до момента, когда они окажутся наедине или снова отбросит приличия, предаваясь разврату на глазах у всех…

Он целовал ее уже знакомыми ласками, начиная с нежной мочки уха и переходя на шею, ставшую невероятно чувствительной, но Берте все еще было мало, она постоянно хотела еще и еще. Играя кончиками пальцев с маленькими пуговицами на рубашке мужчины, Берта шептала в ответ, сбиваясь от реакции своего тела и теряя дыхание:
- Все мои гимнастические этюды будут только для тебя. Тебе понравится, милый.
Она не успела представить, как это будет. Образы сами возникли в ее голове. Берте нравился способ, каким незнакомец делился с ней своими фантазиями. В них он раздвигал ее ноги очень широко, испытывая границы ее возможностей и восторгаясь ее умениями. Его довольная улыбка говорила о том, как ему нравится ее гибкость, ее стройное спортивное тело. Никогда еще Берта не была так рада, что посвятила свою жизнь гимнастике. Вот для чего она ее занималась, оказывается. Не для наград и здоровья, а чтобы быть самой искусной любовницей для своего мужчины. Поток грешных картинок, кажущихся невероятно живыми, будто это происходит наяву, заставил ноги Берты подогнуться. Ее лихорадило от невероятной чувственности мужчины. Воздух вокруг них стал плотным и как будто даже потрескивал от электрических разрядов. Этот мужчина опасен. Очень опасен, но она уже попала в капкан.
- Прекрати меня соблазнять! – пригрозила Берта шутливо, опустив руку и слегка сжав большой бугор, скрытый плотной тканью. Ей нравилось чувствовать силу и мощь под своими пальцами и знать, что это она так влияет на этого опытного мужчину.

- Я уже сама ненавижу эти лохмотья, - простонала Берта, ахнув от легкого укуса. Сколько же всего грешного готовит ей этот мужчина. Она вкусила только самую малость, а у него в арсенале еще масса эротических ласк. Тихо вскрикнув от того, как ее подхватили на руки и понесли куда-то так быстро, что ветер засвистел в ушах, Берта ухватилась за широкие плечи своего мужчины.
Но выйти из этого гиблого места оказалось не так просто. Главный скелет с горящими глазами, одетый в ветхое одеяние, требовал даров.
- У меня есть только моя одежда, - сказала Берта то, что уже было так очевидно. – Но она… мм… пропитана соками любви, а наш Ёрик хоть и костлявый, но все же мужчина. Попробую подарить ему то, что у меня осталось.
Встав на землю, Берта осторожно ступала по твердой земле кладбища, распутывая на ходу шнуровку корсета. Стянув корсет, она протянула его Ёрику, но глядя на лицо с пустыми глазницами, абсолютно ничего не выражавшее, решила, что корсета маловато. Склонившись вниз, расстегнула "молнии" на высоких сапогах и стянула их, передав скелету.
- Вы можете подарить корсет и сапожки своей избраннице, ведь у такого мужчины не может не быть невесты, - льстиво улыбнулась она, закидывая удочку.
Он снова ничего не сказал, поэтому она решила продолжить свой неожиданный стриптиз, опасаясь заглянуть на плечо и посмотреть на реакцию своего поработителя на эти экзерсизы… А вдруг он жутко ревнивый? Она же не знает его совсем. Вдруг ее ожидает наказание за плохое поведение?.. В любом случае, она узнает об этом совсем скоро. Одежды осталось совсем немного. Подол юбки, который она выдрала с корнем, бросила на землю в виде коврика, чтобы не стоять на голой земле, да чулки, с которыми тоже придется расстаться. Положив руки на ажурную кромку чулка, Берта начала медленно скатывать его вниз, осмелившись повернуться к стоявшему совсем уже близко мужчине. Пальцы замерли. Берта ждала, что скажет он, и что решит Ёрик насчет ее даров.

В его объятиях она сразу же почувствовала себя голой и покорно раскрыла губы для жесткого поцелуя-клейма, утверждающего ее принадлежность этому мужчине для всех вокруг. Эти губы были созданы для того, чтобы дарить наслаждение. Пусть не ей одной. Берта не тешила себя надеждой, чтобы может полностью удовлетворить сексуальные запросы этого альфа-самца. Она была романтичной, но вовсе не наивной дурочкой, чтобы поверить, будто можно стать для него единственной, но всего лишь ночь она у него украдет и позволит себя блаженствовать. Да и о чем еще она могла думать, целуясь с мужчиной, тесно прижимающим ее тело к себе? Только о том, чтобы он скорее оказался на ней и в ней… Ни о чем больше она думать не могла и не хотела.

- Ты посмотри, какой заботливый! - всплеснула Берта руками, крепко хватая одежду и слепо подчиняясь приказу скелета в плаще. Она вообще отлично усвоила два действия: крепко хватать и подчиняться чужой воле. Что же дальше? - Спасибо, уважаемый Скелетонское Величество. Вы очень любезны и заботливы. Спасибо за такой чудесный праздник. Вот только... - Берта наклонилась к скелету и зашептала ему на ухо (недаром мама Берты была отчаянной любительницей вечеринок и знала в них толк): - Если уже вы так о гостях заботитесь, то поставьте рядом с надгробиями парочку мягких диванчиков, а рядом столики. И коктейли там, абсенты всякие и текилы. От клиентов отбоя не будет. Я вам это обещаю!

- Даже тебя трогать нельзя? - сразу как-то приуныла Берта, осматриваясь чисто автоматически. Она так и не поняла, что нужно делать и искать. Как можно вообще думать, когда ты стоишь практически голая, а твой мужчина не выпускает из объятий?

- О-о-о-о, кажется, это тот самый ключ, что нам нужен! - возликовала Берта, подскакивая к блестящему предмету. Скакать ей пришлось, поскольку она не успела натянуть сапожки. Вся кипа одежды висела ненужной грудой в руках девушки. Она обессиленно уселась на первый попавшийся выступ и пожаловалась: - Надоело! Хочу ванную, вина и удовольствий!