Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Всё то, что происходило дальше, напоминало скорее комедию положений, а не один день из жизни Юлии Романовой. Если вы ещё не успели догадаться - Юлия Романова - это я. Обычная девушка с обычным именем, попавшая в историю, в которую не всякому суждено угодить. И из которой можно было бы выбраться, сделав всего один, крохотный шаг. Но я, вопреки всем доводам здравого рассудка, пренебрегла этим шансом.
Старик в плаще - весьма, кстати, высокий, особенно когда забывался и не горбил спину - почему-то виделся мне таким одиноким среди этого карнавала тлена, что вот так вот просто взять и сбежать показалось мне предательством. Очень глупые мысли, учитывая, что знала я этого дедулю от силы десять минут, за которые он даже не показал мне своего лица. Проказой оно у него, что ли покрыто? И если да - вспомнить бы, заразна ли эта болезнь.
- Ну зачем сразу торжественно? Можно просто прикопать, - пожала я плечами с таким видом, будто всю жизнь только и делала, что хоронила трупы. - Или давайте вызовем полицию. Пусть расследуют дело об убийстве. Знаете, они иногда даже умудряются что-нибудь раскрыть.
Я замолчала, думая о том, что скажет папа, если моё имя снова замелькает в криминальных хрониках. Не иначе, сочтёт, что где бы я ни оказалась - всегда попадаю в центр какого-нибудь скандала. И раз уж дело дошло до окровавленных трупов, меня не то, что в Лисичках запирать нельзя - меня самое время в монастырь отправить. В тесную, душную келью, где я буду вымаливать у бога прощения за свои грехи.
Но в бога я не так, чтобы очень верила - это раз. И два - оказываться в монастыре и доживать в нём до конца своих дней, хотела в самую последнюю очередь.
Эти мысли мелькали в моей голове серовато-унылым калейдоскопом, пока старик, стоящий рядом, терпеливо ждал, что я скажу дальше. А мне было стыдно признаться в том, что моя собственная идея с вызовом полиции только что была мысленно разбита мною же в пух и прах.
- А вообще нет, - продолжила я, пока дед не побежал на почтамт, откуда можно было бы позвонить полицейским. - Если у вас тут принято закапывать трупы на кладбище - так и поступим.
Я снова воззрилась на несчастного со сломанной шеей, гадая, что же такого могло с ним произойти, если его не просто кроваво убили, но ещё и подкинули на это заброшенное кладбище, где его вряд ли бы нашли в ближайшее время. Если бы не я…
Осознание, что я невольно стала свидетельницей преступления, за что меня могут пожелать точно так же прикончить, было таким внезапным, что я округлила глаза и задышала чаще. Какой же я была неразумной, когда привела сюда старика! Почему - ну почему? - я просто не сбежала от него без лишних слов? И почему ходила сюда день за днём, хотя, должна была бы просто тихо сидеть дома и никуда не высовываться, пока папенька бы не сменил гнев на милость?
Дед всё ещё молча ждал, но мне казалось, что он из последних сил сдерживается, чтобы не смеяться. И хоть лица его я не видела, мне чудилось, что глаза старика блестят весельем.
- Несите лопаты - будем копать, - решила я наконец, с трудом отводя глаза от трупа. - Есть свободное местечко, где мы его похороним?
Мне даже удалось произнести этот вопрос относительно спокойным тоном, и хоть голос дрогнул на слове «похороним», надо было отдать себе должное - держалась я с достоинством.
- Лопаты?
Теперь в голосе старика сквозил смех, которого он даже не скрывал, и это начинало меня злить. Может, у него это и вызывало приступы веселья, а вот у меня - отнюдь. Вся ситуация в целом была довольно пугающей, а уж когда мне даже не хотели помочь справиться с тем, что в одиночку я бы точно не осилила, к страху примешалось раздражение.
- Всё ясно. Я так и знала. Инвентаря у вас нет.
Намереваясь исчезнуть и уже зная, что возвращаться на кладбище я не стану даже под дулом пистолета, я вновь испытала необъяснимое чувство, которое рождалось внутри от близости этого несчастного одинокого старика. Как будто я должна была вот-вот совершить непростительное предательство.
Всё же отогнав неуместные мысли, я отвернулась от трупа и заверила дедушку:
- Ждите здесь. Скоро вернусь с лопатами.
И быстро, пока он не успел остановить меня, и пока я сама не передумала, помчалась к выходу с кладбища, даже не глядя, куда ступаю.

Отдышаться от быстрого бега и ужаса, который охватил меня, стоило только выбежать за окружавший погост забор, я смогла только когда оказалась дома. Разумеется, искать лопаты и бежать обратно, чтобы хоронить на закате незнакомый труп, я не собиралась. И совсем не понимала, почему от этой лжи, которой я прикрыла свой побег с кладбища, внутри меня рождается стыд?
Взбежав по шаткой лестнице на второй этаж, я принялась стаскивать с себя перепачканную в кладбищенской грязи одежду. Её уже никакая стирка не спасёт. Придётся выкинуть тряпьё, а лучше - сжечь. Несмотря на то, что брендовые вещи было очень жалко.
Снизу доносились чудесные запахи, бабушка наверняка снова затеяла на ужин жареную картошку. Только сейчас эти ароматы вызывали у меня скорее тошноту. Я уселась по-турецки прямо на полу возле кровати, достала из-под неё сумку и вытряхнула содержимое перед собой. Здесь в основном были всякие безделушки, которые я собирала по принципу «на что взгляд упадёт», как только отец сообщил мне, что через десять минут мы отбываем в сторону Малых Лисичек. Взгляд упал, как выяснилось, на четыре флакона духов, три комплекта белья и фотографии в рамках, которые стояли на прикроватном столике.
Я взяла одну из них, долго сидела, всматриваясь в счастливые лица, запечатлённые на снимке. Казалось, они из прошлой жизни как минимум. Тогда я сама была совсем другой. Дни напролёт мечтала о скорой свадьбе, в деталях представляла её и желала только одного - чтобы этому торжеству могли позавидовать даже королевские особы. Какой наивной и глупой я тогда была! И как быстро всё изменилось. Быстро и бесповоротно.
Просидев так с полчаса, пока не иссякло желание предаваться ностальгии и дальше, я собрала весь свой нехитрый скарб обратно в сумку и, крикнув бабушке, что ужинать сегодня не буду, сбегала в баню, приняла местный «душ», и улеглась спать.

Мне снилось… кладбище. Преданный мною и моей ложью старик бродил меж вековых каменных плит, и сердце моё жалобно сжималось от этой картины. Одинокий, брошенный и обманутый - он вызывал только одно желание: вернуться к нему и подарить дедуле хоть каплю заботы на старости его лет. Серебристая луна, вышедшая из облаков, высветила его фигуру более чётко, и я даже перестала дышать во сне, лишь бы только не проснуться раньше времени. Я чувствовала, что вот-вот передо мною начнёт открываться какая-то тайна, которая была древнее всех этих надгробных плит, немыми стражами окружающих старика.
Вот он запрокинул лицо, и тёмный капюшон соскользнул с его головы, открывая моему взгляду… какого-то дико сексуального мужика. Клянусь, если бы вместо Спиридонова я выходила замуж за него, можно было бы просто расписаться в ЗАГСе - мне бы завидовала не только вся Москва, но и Подмосковье впридачу.
Даже с расстояния, которое разделяло лже-старика и меня, было видно, насколько тот хорош. Но самыми примечательными были насмешливые ярко-голубые глаза на его лице. Глаза, в которых жило самое настоящее, неприкрытое лукавство…
Я вздрогнула, просыпаясь и чертыхаясь про себя из-за того, что мне не удалось досмотреть настолько красочный и яркий сон. Одеяло сбилось, майка, в которой я спала - задралась почти до груди. Интересно, чем я тут во сне занималась, если очнулась в таком виде?
Через приоткрытое окно доносились звуки летней ночи, которая вот-вот должна была превратиться в раннее утро. Понимая, что заснуть снова мне вряд ли удастся, я села на постели, и тут же вскрикнула, когда заметила, что в комнате не одна.
Затянутая в перчатку ладонь легла мне на рот, не позволяя разразиться совсем уж оглушительным криком. И я поняла, кто сейчас находится рядом со мной. Этот старик с кладбища не только отыскал дом, в котором я жила, но ещё и умудрился каким-то образом забраться через окно в мою спальню на втором этаже!
Я замерла, глядя на него во все глаза и дыша так глубоко, что моя грудь, едва прикрытая тканью, вздымалась, должно быть, на добрых полметра. Нет, он не был плодом моего воображения или последствием сна, как бы мне того ни хотелось.
От перчатки пахло землёй, дымом и почему-то можжевельником, а шорох тёмного плаща был слишком явным - почти осязаемым, чтобы я вдруг решила, что придумала себе всё это.
Едва старик осторожно убрал руку от моего лица, будто знал, что я больше не собираюсь кричать, я шепнула сдавленно первое, что пришло в голову:
- Вы за лопатами, да? Они в сарае, ключ сейчас принесу…

Всем привет)

Ого! Значит, я была не в счет до этого?)))

Тебе там было уютно, я помню) Один Вано чего стоил)))

Жду, мой Божественный)))

Барбас и Вероника! Поздравляю вас с такой датой) Желаю вам безграничного счастья и бездонного океана любви

Я вот пришла вся разодетая, уселась за стол и думаю сижу) Жаль меня тогда не было, я бы тоже не отказалась съехаться... например, с Богом Лжи)))
Эерон, приходи на вечеринку, будем пить и говорить о вечном))) Ну и не только говорить)))