Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Сны насылают боги. Мятежные и исполненные спокойствия, пропитанные страстью к незнакомым любовникам, щедро расточающим ласки в сновидениях, или же с привкусом горечи одиночества - в бесконечных сплетениях грез можно потерять разум и душу. Но какой бы опасностью ни веяло от снов, я стремилась к тому, чтобы поскорее закрыть глаза, нежась в колыбели ночной прохлады, и отдаться своим грешным фантазиям. Порою я делила их с Ним. Он проникал в мои сновидения, ласкал меня прикосновениями, которые едва ли можно было назвать нежными.
Я не знала ни его имени, ни того, откуда он. Мужчина, что приходил ко мне все чаще, почти каждую ночь, менял обличия, словно в нём уживалось сразу несколько существ. И я принадлежала им всем. Порою мне казалось, будто незримые цепи сдерживают его сущность, и он сам, словно раб, заключённый в изысканном сосуде моих греховных мыслей, жаждет их покинуть. Я же знала, что не хочу его отпускать, потому что сама была такой же узницей, как и он. Но принадлежала я не снам, а ему.

Ветер в Шезгарте переменчив. Он то обманчиво спокоен, то становится неумолимым в своей беспощадности. Я тщетно листала страницы древней книги в поисках ответа на тот вопрос, что казался единственно важным. Бесконечные строки сливались воедино, а слова складывались в заклинания, написанные незнакомым языком. Что толку от них, заключенных во внушительном гримуаре, если я не могу прочесть ни буквы? С досадой захлопнув увесистую книгу, я отвела от лица пряди непослушных волос и всмотрелась в бесконечный горизонт, состоящий из полоски каменистой земли и стального небосклона со всполохами ржавых отсветов. Фолиант притягивал моё внимание и был смертельно опасным. Необходимость немедля разузнать, какие тайны он содержит - сродни потребности жить. Налетевший порыв ледяного ветра играючи распахнул книгу, зашелестел страницами и утих, а я склонилась над раскрытым гримуаром, вздрагивая от ужаса, когда мой взгляд наткнулся на искусно выполненный рисунок. Мужчина, скованный цепями, с горящим взглядом, в котором читалась неприкрытая ненависть. Он смотрел прямо на меня, проникая в самую душу, испепеляя и возрождая единственное желание - принадлежать ему одному...

- Княгиня, нам пора двигаться дальше, - тихий размеренный голос донёсся до Мореллет, и она поспешно запахнула на груди бархатную амазонку, пряча медальон, который отчего-то стал горячим. Не будь Илис уверена в том, что его брат-близнец не может находиться где-то поблизости, обманулась бы в своих надеждах и решила, что Ариэль и Прах в демтеррии или по левую сторону Чёрного Серпа - в Волфаре.
- Едем, - согласно кивнула княгиня, устраиваясь в седле вороного коня. Добраться до демтеррии можно было и другим способом, но Илис предпочитала путешествовать верхом. Обернувшись, она долгое время всматривалась в очертания редколесья, растущего на границе с землями Лунных волков, но когда Чёрный Серп остался позади, отвернулась, словно разом потеряв к оборотням интерес. Демоны влекли её куда больше.

Немногим позднее, Мореллет, спешившись при помощи слуги, поднималась на невысокое крыльцо о пяти ступенях, намереваясь отыскать церемониймейстера демонов, Кассию Ле Нард.
- Доложите своей госпоже, что её хочет видеть княгиня Лэнвэ, - отдала Илис распоряжение прислуге, стоило ей войти в богато обставленную гостиную. Она устала с дороги, но была готова терпеть тяготы путешествия и дальше, и если бы церемониймейстер демонов сказала ей, что до особняка, в котором княгине надлежало остановиться на время церемонии избрания Лорда, придется ехать ещё полдня, не выказала бы недовольства. Расстегнув пару верхних пуговиц амазонки, Мореллет прошлась по гостиной, надеясь, что Кассия не заставит себя долго ждать.

Кассия, спасибо! Я, как и полагается фейри, без особого приглашения появилась. Как в голове сформируется идея для сюжета, я тебе напишу подробно.
Доминика, спасибо, мне очень приятно.
Барбас, я тоже обязательно буду. Такое действо пропустить нельзя ни в коем случае.

...мы всегда были связаны с Шезгартом так крепко, как то не было дано демонам, вампирам, оборотням или даже драконам. Когда-то давно, когда свет Флеймода, подёрнутого дымкой от взлетающих в небо снопов искр из жерл вулканов, озарял бескрайние пустоши прекрасного мира, в Шезгарте жили только фейри. Шло время, менялся искусно вылепленный создателем-Богом ландшафт. Белоснежные Алебастровые скалы стали приютом для метаморфов, на острове Интерим возвели Крепость Угнетённых пришельцы с Земли - чернокнижники, драконы стали легендой, укрывшись на островах Крылатых, а с равнодушного полотна небосклона так и продолжало наблюдать за жизнью обитателей Шезгарта созвездие Четырёх Волков, изредка сменяющееся причудливой россыпью светил Кошачьего Глаза.
Междоусобицы и кровавые сечи в своей бесконечности готовы были поспорить с теми, кто испокон веков сплетал воедино полотна судеб, связывая их так крепко, что не под силу было разорвать никому и никогда. Боги словно потешались на своими созданиями, посылая им краткие мгновения счастья, которое сменялось днями лютых страданий. Насылали сновидения и грёзы, столь желанные и беспощадные, что в них можно было потерять не только душу, но и тело. Щедрой рукой, словно звезды на бескрайнем небосклоне, рассыпали боги по мирам частички самих себя, заключая их в гримуарах, амулетах, клинках и медальонах. Впоследствии они становились редкостью, исчезая вместе со своими владельцами и теми, кто оказывался связан с ними. Древнейших артефактов становилось всё меньше, но жажда испытать те крохи блаженства, которое впоследствии сменялось веками мучительной агонии, превращалась в иссушающую потребность.
Мы всегда были связаны с Шезгартом слишком тесно, чтобы давным-давно не стать его неотъемлемой частью. Наша вечность, поистине бесконечная и берущая истоки в рождении миров Священного Круга, была чрезмерным искусом для того, чтобы желать чувств и страсти, расплатой за которые могла стать непомерная цена. Но мы готовы были заплатить её сполна...

Демтеррия. Особняк Кассии Ле Нард

Мореллет присела на краешек одного из удобных кресел, сложив руки перед собой и выпрямив спину. Слишком сдержанная в своей холодности, Илис боролась с внезапно нахлынувшими ощущениями, столь противоречивыми, что они почти вытеснили все остальные мысли и чувства. Возможно, было не очень удобно беспокоить Кассию, наверняка занятую подготовкой к церемонии избрания Лорда, но сделанного было не вернуть.
Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Мореллет неосознанно прикоснулась к витой цепочке медальона, на мгновение позволяя себе погрузиться в водоворот своих ощущений. Ей казалось, будто часть из них не принадлежит ей, но в то же время она отныне стала их надёжной хранительницей. Они были чужими и одновременно её. Шёпот едва различимых голосов доносился сразу из царства фантазий, из прошлого, надёжно похороненного в веках, и... из будущего. Словно яркие пятна видений грядущего сменялись запылёнными картинками минулого. Судьба сплетала на своём полотне разноцветный узор, яркими нитями вписывая имена тех, кого Илис не знала, подле её имени. Кончики её пальцев покалывало от желания прикоснуться к шершавым страницам древней книги, исписанным незнакомым языком. Был ли этот гримуар фантазией или же существовал в реальности, Илис не знала. Понимала лишь, что он связал вместе несколько судеб, как связывает строками стародавних летописей фатум существ из разных времён и миров.

Вздрогнув, Илис поспешно убрала руку от медальона, учтиво улыбаясь вошедшей хозяйке особняка. Они встречались всего раз или два, но Мореллет отчего-то неосознанно направилась именно к Кассии, словно мойры, что ткали полотна их судеб, сплели узор воедино. Возможно, в верованиях жителей нижнего мира - Земли - была доля правды.
Демонесса казалась сотканной из пламени, но ощущалось это Илис на каком-то ином уровне восприятия. В том, как Кассия грациозно устраивается напротив неё, и в том, как произносит учтивые слова, приличествующие случаю, не было и тени огненных всполохов. Огонь же всегда был ярким и сметающим всё на своём пути. Но разве в самой княгине не соседствовала с пламенем холодность?
- Благодарю за гостеприимство, Кассия, - тут же смягчая их беседу обращением по имени ответила Мореллет. - В вашем роскошном жилище нет ничего скромного. У вас очень изысканный вкус.

Сдержанная во всем, в том числе и во вкушении наслаждений от яств, Мореллет внезапно почувствовала насколько проголодалась. Отказаться от приглашения Кассии Илис не смогла бы даже если бы разверзлись небеса и глас одного из богов призвал её в Запретное царство.
- Думаю, что сейчас в демтеррию все направляются с одной целью - поучаствовать в качестве зрителей в церемонии возложения венца на чело нового правителя демонов. Я тоже решила, что не в силах пропустить столь чудесное событие, как появление Железного замка. В тот раз, когда Шезгарт приветствовал Дарк-Шейда, я была ещё слишком нелюбопытна, - сопроводив свои слова лёгкой улыбкой, Илис взяла с подноса, поданного служанкой, бокал вина и тут же отпила глоток. Её мало интересовали те цели, которые наверняка будут ставить перед собою представители вампиров, оборотней или чернокнижников. Заключать политические союзы или участвовать в сговорах - не в этот раз. Для Мореллет было достаточно просто пойти хоть раз за велением своего сердца и разобраться в том, что казалось первостепенным. Медальон, странные сны о древней книге и мужчине. - Да, вы могли бы помочь мне. С тем, как отправиться и разместиться на Пустоши "Всех Королей", я думаю, что справлюсь. А вот немного перекусить, принять ванну и переодеться не отказалась бы. - Илис лукаво посмотрела на демонессу и прибавила: - Иногда женские капризы гораздо важнее судьбы целого мира, неправда ли?

Алекзандр, да, выбрала путь, полный опасностей и диких... зверей.

Странно, кажется, как раз сегодня электрошокер я забыла дома.

Ощущения очень интересные. С особенным трепетом прочла о сестре и о том, что с ней сталось.

Всем добрый день. С прошедшим праздником, дорогие Эротиконовцы. Желаю всем самого главного - любви. Она и есть жизнь, хотя, слышать такое из уст княгини Анклава Праха странно)
Кассия, я сейчас буду писать пост, прости, что задержала.
Алекзандр, я прочла. Очень интересное видение одной из нитей возможной судьбы. Спасибо, мне очень приятно.
И спасибо всем, кто создавал этот номер журнала. Очень понравились "Записки из кельи", было приятно увидеть в них и свою историю.
Остальное всё на очень высоком уровне, получила огромное удовольствие от просмотра выпуска.
До встречи в сюжете у Лорда.

Демтеррия

Мореллет всегда была истинной дочерью своего рода. И истинной фейри. Принцип невмешательства в происходящее в Шезгарте с лихвой окупался переплетением заговоров и заключением союзов, которыми пестрила жизнь в Диктатуме. К тем, кто пришёл в Сумеречный мир после фейри, Илис относилась с холодностью. Что толку тратить на них саму себя, если они всего лишь последователи истинных жителей Шезгарта? Заключение союзов и вступление в коалиции - дело Диктатума. Он же, со временем, возможно решит и её судьбу. И ей надлежит стать супругой князя фейри, с которым они увеличат мощь и силу своих родов. Так если ли смысл растрачивать себя на то, чем так или иначе займутся другие?

- Мне достаточно всего лишь знать, что я могу позволить себе подобную слабость, и я буду чувствовать себя свободно в вашем доме, Кассия, - благодарно улыбнувшись демонице, кивнула Мореллет. - А если продолжать говорить о вкусе... Если вкуса нет, то сколь бы много ни было в запасе средств и времени, оттачивать и совершенствовать будет нечего, - пожала она плечами. - Чего не скажешь о вас. Вы и без времени и средств являлись бы обладательницей вкуса, я уверена.
Обмен любезностями был завершён, Илис почувствовала себя свободнее и удобнее расположилась в кресле. Рука её, помимо воли, приподнялась в привычном жесте, которым обычно княгиня обхватывала медальон, но тут же опустилась, дабы не привлекать внимание Кассии к амулету.

- Только любопытство, - бросив на демоницу быстрый взгляд, в котором, как надеялась Илис, Кассия не прочтёт ничего лишнего, Мореллет сделала ещё один глоток рубиновой жидкости. - Не каждый год в Шезгарте можно присутствовать на восхождении на трон нового Лорда. Кто знает, доведётся ли мне стать вновь участницей столь интересного события? - Снова глоток изысканного вина, за которым Илис попыталась скрыть свои мысли. С Кассией стоило быть осторожнее. Возможно, она бы открылась демонице и даже попросила помощи в поиске второго медальона, если бы её уверенность в том, что стоит искать амулет именно в демтеррии, не была основана всего лишь на догадках. - Вино превосходно, благодарю. Даже на Земле есть истинные шедевры, которыми грех не воспользоваться, не правда ли?

- Женщины - крайне любопытные создания, - тихо рассмеялась Илис. - Думаю, вы и сами это знаете, Кассия. Кстати, у меня очень много вопросов относительно предстоящей церемонии и настоящая дилемма: стоит ли задавать их вам прямо сейчас или же подождать того, когда я получу на них ответы сама.
Ответный жест Мореллет сопроводила открытой улыбкой, в которую постаралась вложить всё, что её так тщательно учили скрывать. Не стоит показывать себя настоящую ни с кем, кто по-настоящему тебе дорог и близок. Эту истину Илис усвоила с ранних лет.

- В столь опасном мире, пусть и настолько близком и понятном, найти кого-то, с кем можно забыть о различиях - очень ценно, - с улыбкой, в которой сквозила грусть, ответила Мореллет. В воспоминания Илис вихрем ворвались те дни, когда они с Ариэль были рядом. Беззаботные и слишком краткие годы. - Уверена, что в нас с вами действительно не столь много различий и гораздо больше похожего, чем может быть между фейри и демоницей.
Илис отставила бокал вина, так и не притронувшись к закускам, поднялась со своего места, расправляя несуществующие складки платья и склонила голову в благодарном жесте.
- Благодарю вас, Кассия. Вы угадываете все мои желания, за что я готова стать вашей должницей. Отдых и ванна - то, чего мне действительно не хватает.

Немногим позднее, когда Мореллет воспользовалась приглашением Кассии провести время с нею время за бокалом вина перед отправлением к Пустоши, она поняла, что демонесса была права: в них обеих действительно гораздо больше общего, чем различного. Огонь, весело потрескивая в каменном плену камина, словно становился ярче, когда они неспешно вели беседу, с каждым произнесённым словом все более доверяясь друг другу. Огонь жил внутри каждой. Пусть пламя было разной природы, но оно отражалось сиянием в их глазах, когда они улыбались друг другу или одна подхватывала то, что не успевала закончить другая.
Пускаясь в путь к Пустоши, княгиня Мореллет не знала, что ждёт её впереди, но искренне надеялась на то, что обрела если не друга, то ту, которая стала ей немного ближе, чем все те, кто соберётся на церемонии совсем скоро.

Паоло, добро пожаловать.
Очень интересен собрат по несчастью князь фейри. Особенность тоже завораживает. Предвкушаю ваше знакомство с дамой сердца и сопутствующие трудности. Не знаю, почему, но уверена, что она (дама) у вас будет. А мрачность интригует. Надеюсь в ближайшее время тоже написать пост, в котором я расскажу о том, как расположилась.

Нас ожидает горячее развлечение под неистребимый хит Трубача и Моисеева? Предвкушаю.

Теодор, однако, вы очень интересный Бог. И очень смелый.

Полотна знамён развевались на ветру над тёмно-серыми шатрами. Когда слуги занесут в шатры огонь, каждый, кто будет смотреть на них со стороны, подивится тому, какую иллюзию будет вызывать движение всполохов внутри временного прибежища княгини и её свиты. Тёмно-серая ткань покажется чернильно-чёрной, подсвеченной снизу ярко-алыми мазками. Так вулканическая лава лижет тёмную землю, переливаясь через жерло вулкана.
Мореллет слабо улыбнулась, потирая тонкими пальцами виски, в которых угнездилась боль. Если даже княгиня фейри испытывает столь неприятные ощущения, будто под кожу головы ей вонзили тысячи тонких игл, то любой смертный просто не смог бы пережить и сотой доли из всего спектра этих ощущений. В этом месте, где вскоре надлежало появиться одному из самых древних артефактов Шезгарта, Илис чувствовала себя странно. Словно одновременно питалась стихиями мира, ожившими и готовящимися принять нового Лорда, и в то же время лишалась сил. Пламя и Земля. Они были источником сил, они же и готовы были иссушить.
Служанка куда-то запропастилась, но сейчас Мореллет было не до неё и её докучающей заботы. Ей на память пришли слова Кассии о маскараде. За разговором Илис не спешила отвечать демонессе прямо, хотя с уст так и хотели сорваться слова о том, что всё это событие и есть маскарад. Щедро приправленный роскошью и вычурностью нарядов и драгоценностей, он станет всего лишь ширмой для истинных желаний тех, кто соберётся на Пустоши. И у самой Мореллет будет ровно столько же поводов надеть маску, что и у остальных жителей Шезгарта.
Даже сквозь мигрень - слишком непривычное для княгини фейри состояние - Илис почувствовала чьё-то присутствие. Поднявшись с пуфа, на котором устроилась пятью минутами ранее, Мореллет зябко повела плечами и всмотрелась в полог шатра, возле которого воздух колебался. Пламя свечи было слишком тусклым, чтобы заставить пространство переливаться так, вызывая обманчивое ощущение, будто на этом месте вот-вот возникнет портал. Нехорошее предчувствие сковало сердце Илис ледяным панцирем. Инстинктивно достав из складок платья сложенную вчетверо страницу древней книги, Мореллет сжала её пальцами, будто кто-то хотел её украсть...

Несколькими днями ранее

Шершавая страница с начертанными на ней символами. Кроваво красный рубин кольца, заключённый в потемневшую от времени оправу, хрупкое стекло флакончика, липкое от ароматного масла, в котором растворена капля крови, - всё это истинные богатства Мореллет, княгини Земли и Пламени, которая готова была пойти на отчаянные меры в том, чтобы отыскать и вернуть в Шезгарт свою сестру.
- Что прикажете делать с мальчишкой, княгиня? - слуга почтительно поклонился Илис, протягивая ей испещрённую древними символами страницу старинного фолианта, которую удалось добыть едва ли не ценой собственной жизни. Впрочем, вполне может статься, что если хозяин книги узнает о пропаже, на кону будет стоять существование Мореллет.
- Мальчишку убить, - ледяной голос Илис не дрогнул, и в нём не послышалось и капли сомнения. Иногда в погоне за призрачным спасением бесценной жизни, существа вроде Мореллет готовы положить к ногам Дирана судьбы многих людей, кажущихся им безликими.
- Слушаюсь.
Дверь за слугой затворилась, и Илис победно улыбнулась. Она не знала, сколько времени у неё есть, прежде, чем хозяин фолианта спохватится и придёт за тем, что принадлежит ему. Но медлить было нельзя. Ей необходимо было как можно скорее оказаться на пустоши.

Пустошь

Поспешно спрятав драгоценную страницу, Илис ещё раз передёрнула плечами, прогоняя наваждение, откинула тяжёлый полог шатра и вышла на улицу. Напоенный ароматами костров, предвкушения и звенящим преддверием скорого действа, воздух тягуче проникал в лёгкие и казался нестерпимо душным. Жестом приказав слуге оставаться возле шатра, княгиня накинула на голову капюшон расшитого жемчугом плаща и направилась в сторону одного из сторожевых фортов, немыми стражами возвышающихся по периметру Пустоши. Золото, роскошь, драгоценные каменья. Штандарты и знамёна, взвивающиеся в небеса. Каждый прибывший словно хотел показать своё богатство и великолепие, готовясь оспаривать все регалии, которые налагались вместе с изобилием позолоты и алмазов, усыпающих ткань шатров, платьев и камзолов. Боги и демоны, вампиры и князья фейри, - соседство было пёстрым, но не привлекало внимания Мореллет. Княгиня пламени направлялась по одной ей известному пути.
Несколько пролётов каменистых ступеней остались позади, когда Илис, наконец, нашла то, что искала - небольшое прямоугольное помещение, освещаемое лишь тусклым светом одного факела. Аскетизм и противовесом городку из шатров - тишина и спокойствие. Заложив руки за спину, Мореллет прошла вглубь помещения, чуть склонив голову набок и прислушиваясь к происходящему снаружи. Гомон и голоса прибывших на Пустошь были почти не слышны, и Илис окончательно успокоилась, поняв, что совсем одна. Вынув из потайного кармана флакончик, кольцо и страницу книги, Мореллет принялась осматриваться, чтобы найти наиболее удобное место для того, что прочесть начертанное на древней бумаге. Если будет нужда, она прикажет огню светить так ярко, как то будет нужно княгини Пламени, но пока что ей хватало и тусклого света факела.
Под атласной туфлей Илис хрустнуло крошево камня, и сердце Мореллет забилось чаще, а медальон вдруг стал нестерпимо горячим, опаляя нежную кожу груди. Быстро спрятав страницу, флакончик и кольцо, княгиня повернулась к дверному проёму, вновь заложила руки за спину и принялась наблюдать за приближением незнакомца, гадая, он ли является хозяином гримуара, или же судьба подарила ей встречу с кем-то, кто готов был помешать её планам.

Предчувствие вести о том, чего Мореллет боялась больше всего, превращало ожидание в муку. Княгиня готова была принять все мучительные казни, когда-либо изобретённые палачами, лишь бы только не пребывать в этом испепеляющем разум и душу неведении. Пламя сыграло с ней злую шутку и сейчас не подчинялось Илис, но, растекающееся под кожей, причиняло нестерпимую боль.
Словно в полусне, она наблюдала за приближением незнакомца и за тем, как он срывает с шеи медальон. Рука непроизвольно потянулась к вырезу платья, в котором покоился брат-близнец амулета Праха. Осознание того, что через несколько мгновений она услышит ту истину, которую знала и так, казалось убийственным, но выдержки Илис хватило на то, чтобы спокойно смотреть на мужчину и ждать того, что их встреча может принести ей.

Болезненная улыбка, чуть искривившая губы княгини, исчезла тотчас, как она жадно всмотрелась в амулет в руках незнакомца. Для него он был всего лишь вещью. Для Илис в нём сосредоточились все её надежды и попытки не сойти с ума. Протянув руку, княгиня прикоснулась к медальону, как прикасаются к лицу любимого человека, чтобы запечатлеть в памяти всё, связанное с ним. Или вспомнить о том, что казалось давно забытым. Мореллет чудилось, что она идёт на собственную казнь, но, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, сама продлевает этот путь, полный мучительной агонии.
- Ариэль? - наконец, выдохом произнесла она, боясь поднять глаза и встретиться взглядом с незнакомцем, в котором она прочтёт правду раньше, чем услышит её.

Единственная спасительная мысль билась в голове Илис: она не чувствует сестру ни среди живых, ни среди мёртвых. И пока у неё есть эта надежда и знание, её поиски не окончены. Она отстранённо наблюдала за тем, как мужчина опускается на колени. Словно он желал принять вместе с нею ту казнь, на которую она так отчаянно долго шла. Кем он был для Ариэль? Врагом, другом, любовником или любимым? Был ли он ей дорог настолько, что сестра отдала ему свой медальон, желая спасти от смертельной участи ценой собственной жизни? Во всём его облике сквозили сила и власть, каждое его движение, чуть порывистое и резкое, выдавало в незнакомце уверенность. Кем он был для Ариэль? Отчего-то Илис казалось, что её сестра могла бы выбрать себе в спутники именно такого мужчину. Даже стоящий на коленях, он не выглядел сломленным и виноватым.

Сделав глубокий вдох, Мореллет на мгновение прикрыла глаза, воскрешая в памяти образ сестры. Она была самой Жизнью, она любила саму возможность любить. Что сказала бы она, услышав признание незнакомца? Впервые за долгие века своего существования, Мореллет мыслила так, как стала бы мыслить Ариэль. Сестра заверила бы мужчину, стоящего перед ней на коленях, что погубить любовью невозможно. Повинуясь внезапному порыву, княгиня опустилась рядом с мужчиной, обхватывая его лицо ладонями и всмотрелась в его глаза. Силилась ли она увидеть в них своё отражение, которое вдруг станет отражением Ариэль или же просто желала прочесть подтверждение тому, что надеялась не напрасно? И что если она доверится ему сейчас, это не станет крушением всех её чаяний?
- Я не знаю вашего имени, милорд, как и не знаю того, кем вы были для Ариэль. Но сегодня и сейчас заклинаю вас: если моя сестра была вам дорога, если вы любили её, сделайте всё, чтобы отыскать её. Я знаю - её нет ни среди живых, ни среди мёртвых. Но ведь она не могла просто исчезнуть!
Убрав ладони от лица мужчины, Мореллет сняла с шеи свой амулет и вложила его в ладонь незнакомца, возвращая медальон Жизни медальону Праха. Пламя факела взмыло вверх, лизнув мрачные каменные своды форта. Всего на мгновение ощутив нестерпимую тоску и потребность вернуть свой амулет на его законное место, Илис поднялась с пола и проговорила едва слышно:
- Я очень прошу вас.
Теперь у Илис был только один путь - использовать страницу гримуара и отправиться искать сестру там, откуда, возможно, и самой княгине не будет выхода.

В глазах незнакомца Илис видела отражение своей надежды. Она не ведала, что творилось в его душе, не понимала истинных чувств того, подле которого стояла на коленях, но слепо верила в то, что в его растерянности кроется её надежда. Которой надлежит сбыться. Знал ли он что-то теперь, когда она открыла ему своё сердце с живущим в нём наитием? Взглянул ли по-новому на обстоятельства гибели Ариэль, в которой был уверен до этого?

Я Мореллет. Сказать это? Непереносимо глупо. Пожалуй, король безлюдного королевства знал это и так. Но не ответить на это Илис не могла.
- Кем бы вы ни были, Алекзандр, я верю в то, что любимую вы не потеряли. Ариэль не погибла, я знаю... Знаю это.
Она порывисто выдохнула, не узнавая саму себя в той женщине, что испытывала самую настоящую бурю чувств. Всегда излишне холодная, Мореллет часто становилась объектом беззлобных шуток со стороны сестры, для которой всё вокруг было полно Жизни. И что же стало теперь? Где пряталась всё это время княгиня, в душе которой пылало столь много всего сразу? На эти вопросы у Мореллет не было ответа.

Илис печально улыбнулась, стараясь ни чем не выдать собственных мыслей. Она сама готова была отправиться в Призрачное Междумирье, если бы это могло вернуть ей сестру. Даже если бы княгиня знала, чем это может для неё обернуться, если в этом случае ей пришлось бы принести себя в жертву, она бы, не задумываясь, пошла на это. И у неё ещё будет такая возможность, ибо она хотела верить словам Алекзандра, но не могла отдать ему на откуп всё. Испытать все возможности судьбы - для Ариэль Мореллет была готова пойти на любые шаги.
Просто кивнув Алекзандру, Илис подала ему руку, опираясь на неё, чтобы подняться на ноги.

Всполох злости кинжалом прошёлся по нутру Мореллет, когда она услышала короткое признание Алекзандра, но тут же утих, ибо позволить себе пойти на поводу у своих чувств означало лишиться призрачной надежды. Бросив ещё один взгляд на свой амулет, обретший свою пару, Илис ещё раз коротко кивнула:
- Как бы то ни было, всё неважно сейчас, пока Ариэль нет с нами. Верните её нам, всё остальное - прах.
Краткое прикосновение губ незнакомца к её ледяным пальцам отозвалось в сердце Мореллет волнением. Сейчас, когда амулеты были связаны воедино и принадлежали Алекзандру, Илис одновременно была словно лишена всего и в то же время чувствовала то, что могла испытывать Ариэль.

Больше не было произнесено ни слова. Провожая короля взглядом, в котором сквозило столь много всего, Мореллет старалась запомнить только одно - надежду, которая окрепла со слетевшим в воздух словом "клянусь".

Придя в себя, когда пламя факела заискрилось, будто противилось долгому ожиданию своей княгини, Илис поспешно вынула из кармана страницу гримуара и её губы беззвучно зашевелились, когда она принялась читать начертанное на старинной бумаге. Поток ледяного воздуха, пронесшийся по форту, заставил Мореллет вздрогнуть и плотнее закутаться в плащ. Ей пока только предстояло понять, что делать дальше с тем, что оказалось в её руках. Она лишь знала, что действовать нужно как можно быстрее.
Вернувшись на Пустошь, Илис присоединилась к тем, кто уже направлялся на ужин, первый в череде торжеств, устроенных в честь нового Лорда. Занимая место за столом, княгиня даже не подозревала, чем обернётся для неё эта трапеза.

Мореллет раз за разом прокручивала в памяти встречу с Алекзандром. Её разрывали на части чувства столь полярные, что Илис впервые за долгое время не знала, как совладать с ними. Ощущение бесконечной потери, возникшее в тот момент, когда она добровольно рассталась с медальоном, хотя, была так близка к тому, чтобы обрести и Прах, и Жизнь, сочеталось с верой в то, что она поступила правильно, отдав свой амулет незнакомцу.
Ночь после ужина прошла в бесконечных раздумьях о том, стоит ли оставаться на церемонии или же лучше будет покинуть Пустошь и вернуться в Диктатум. Она верила Алекзандру. Хотела верить. Надеялась, что он вернёт Ариэль, и совсем скоро они с сестрой увидятся. Но в то же время испытывала потребность продолжить поиски, тем более, что в руках княгини было всё необходимое, добытое ценой невероятной опасности. Так стоило ли ждать, если её цель была настолько близко?
На маскарад княгиня явилась чуть позднее, чем открылось пышное празднество - одно их череды задуманных Кассией для церемонии избрания Лорда. На лице Илис была бархатная полумаска, а струящийся подол длинного платья обнимал ноги, словно вторая кожа. Яркий цвет наряда казался всполохами Пламени, что сегодня вновь проникло в саму сущность княгини, возвращая стихию её обладательнице.
Несколько глотков терпкого вина разлились по венам приятным теплом. Вечер, до этого момента казавшийся лишь обязательством, постепенно стал приятным и увлёк своим великолепием и предвкушением чего-то нового и неизведанного. Отставив бокал на один из столов, Мореллет шагнула в сторону танцующих, когда её слуха достиг тихий баритон, от которого по телу прошла дрожь как от озноба.

Чуть склонив голову набок, Илис призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы не выказать ледяные нотки страха, мгновенно сковавшие её сердце.
- Станет незабываемым для вас или для меня? - чуть хрипловато выдохнула Мореллет, всё же вкладывая ладонь в руку незнакомца, который безошибочно узнал её, несмотря на скрывающую лицо полумаску. Его взгляд, казалось, гипнотизировал её, и вздумай княгиня отказать мужчине, он бы всё равно получил желаемое. Пока это был лишь танец. Что он захочет получить ещё - пока оставалось тайной.
Незнакомец подвел её к кругу танцующих, и властно прижал к себе, удерживаясь на грани между отчуждением двух едва знакомых людей и моментом, когда их близость нарушит все возможные правила приличия.
- Вы знаете моё имя, а я ваше - нет. А я не привыкла быть невежливой, милорд, - испытывая странный калейдоскоп эмоций, прошептала Мореллет, ощущая прохладными пальцами тепло ладони незнакомца и испытывая от этого касания странное удовольствие, схожее с наваждением.

Поздравляю всех с началом весны!
Дарита, письмо получила. Принято.
Алекзандр, с первым местом в рассылке. Приятно, что наша с вами короткая история нашла такой отклик.
Ариэль, сестрёнка, как хорошо, что ты теперь рядом.
Дориан, с нетерпением жду продолжения нашей игры.

Всем спасибо за неизменный позитив, яркую игру и хорошее настроение.

Наваждение и разлитая в воздухе опасность, исходящая от мужчины, который нарушил сегодняшним вечером все границы дозволенного. Мир Мореллет состоял только из этих ощущений, оплетающих танцующую пару тонкой серебристой паутиной под цвет всех пяти Лун Шезгарта. Незнакомец, пока не назвавший своего имени, рождал внутри княгини настоящее пламя, о которое она боялась обжечься. Впервые за долгие тысячи лет своего существования властительница огня не знала, как совладать со своей стихией.

А что если..? Нет, этого не может быть. Тот, кого Илис опасалась увидеть в эту ночь, вряд ли будет иметь такой облик. Облик, от которого даже по венам княгини, растекалось подобие вулканической лавы. И такой жар, какой исходил от тела мужчины, тоже не мог принадлежать хозяину страницы гримуара, с которой Илис не могла расстаться, как не могут расстаться с самым бесценным даром небес.
Но эти мысли растворились, исчезли в калейдоскопе ощущений и касаний, когда незнакомец, чьего имени Илис не забудет в любом случае, лишил её дыхания. Тем, что развернул спиной к себе, тем, как продолжал прижимать, властно, словно она была его... вещью. Игрушкой, чья судьба уже предрешена. И тем страшнее становилось наваждение Мореллет, чем острее она понимала: ей это нравится. Она сама жаждет продолжения, хочет познать все грани обещанного удовольствия. А если он прекратит, она лишь огромным усилием воли остановится прежде, чем начать умолять его продолжить. Всё было слишком... жарко, жадно, но в то же время изысканно и болезненно-сладко. Всё было слишком не принадлежащим привычному миру княгини земли и пламени, оттого так удивительно было предвкушать и желать большего.

- Иногда и они не спасают от того, чтобы дисгармония и прелесть момента стали единым целым, - эхом выдохнула Илис, не зная, произнесла ли она эти слова вслух или всего лишь они родились в её голове. Впрочем, она была уверена, что даже если она всего лишь успела подумать об этом, незнакомец уже прочёл не только её мысли, но и каждое тайное желание.
Снова нотка горькой опасности возникла в калейдоскопе жарких ощущений, но Илис проигнорировала её, словно именно она могла разрушить прелесть момента, а не имя мужчины, что не торопился его называть. Что он способен сделать ей? Пожалуй, ничего. Откуда у него могло возникнуть такое желание? Тоже, пожалуй, ниоткуда. Но почему же сейчас она чувствует себя мотыльком, летящим на пламя? Пламя, которое сожжёт и испепелит, хотя раньше подчинялось одному лишь мановению её руки.

Дориан. Синклер. Это имя ничего не говорило Мореллет. Кем бы ни был её незнакомец, они никогда не встречались ранее. И оснований испытывать опасения, равно как и позволять себе жаждать его прикосновений, у Илис не было. Она напряженно застыла, будто предвидя, чем закончится этот вечер. Минуты вокруг них замедлили свой ход, вбирая их с Дорианом в кокон безвременья. Через мгновение, которое сейчас казалось вечностью, княгиня непременно услышит то, что опасается услышать весь вечер. Оттого желание остаться в секунде, растянувшейся до бесконечности, становилось испепеляющим. Боги, если она так легко и просто погрузилась в это безумие и наваждение, что стоит Синклеру потребовать от неё гораздо большего?

В висках рвано застучал пульс, а тонкие пальцы сжались в кулачки. Вздёрнув подбородок, Илис повернулась лицом к Дориану тотчас, как мужчина выпустил её из своих объятий. Отрезвление наступило слишком быстро, а отвращение к самой себе заставило её передёрнуть плечами. Что она вообще себе позволила? Как смела Мореллет, княгиня
фейри, допустить подобное? Как смела вообще помыслить о том, что она не только чувствует себя игрушкой в чужих руках, но это приносит ей удовольствие?
- Не понимаю, о чём вы говорите, милорд, - холодно отчеканила Мореллет, гневно сверкнув на Дориана взглядом сквозь прорези полумаски. - Если нам и есть что обсудить, то только то, в какой именно форме вы принесёте мне свои самые искренние извинения за то, что посмели только что сказать.
Ей стоило огромных усилий воли позволять мужчине и дальше держать её под руку, увлекая в сторону шатров. Со стороны казалось, что они пара, прогуливающаяся среди веселящихся гостей Лорда, заинтересовавшаяся товарами торговцев.

- Вы слишком много на себя берёте милорд, - процедила Илис, входя под полог шатра и без интереса наблюдая за тем, как его хозяйка и её посетительница выходят, подчиняясь взгляду Синклера. О, она бы многое отдала за то, чтобы стереть с его лица то выражение, которое он и не думал скрывать. - Поэтому смею предположить, что вы либо не особо умны, раз угрожаете смертью княгине фейри. Либо слишком любите умолять о прощении. Последнее мне кажется наиболее правдоподобным. А я буду милостива и разрешу вам это сделать наедине, а не на глазах у всего Диктатума.

Устроившись на подушках, на которые - очень по-джентльменски после угроз убийства - её усадил Дориан, Мореллет отвернулась от мужчины, изучая бархатный полог шатра так, словно он в данную минуту отвечал всем запросам её любопытства. В отличие от Синклера.
- Зависимая от вашей воли? - Мореллет откинула голову назад и расхохоталась. - Я здесь только лишь потому, что хочу сама узнать, как далеко вы готовы зайти в вашем безумии. И я нисколько не боюсь ни вас, ни какой-то мифической смертельной опасности. Мне даже любопытно, куда вас могут привести ваши домыслы, которые очень далеки от истины.
Она горько усмехнулась, но тут же вновь надела на лицо непроницаемую маску, которая скрывала её истинные эмоции гораздо эффективнее, чем то делал бархатный клочок ткани. О какой смертельной опасности он говорит? Даже если она существует, Мореллет никогда и ни за что не откажется от своих планов и надежд. Лучше смерть, чем знать, что она имела возможность спасти Ариэль и не воспользовалась ею. Но делиться этими мыслями с Дорианом она не станет даже если он лично возведёт её на эшафот и поставит на колени перед гильотиной.
- Я не знаю, о чём вы говорите, милорд. Мне неведомо, какие обряды и божества вы имеете ввиду. Потому, сочту за единственно верное окончание нашего знакомства, если вы принесёте мне свои извинения, я, так и быть, сочту их искренними, а после вы исчезнете из поля моего зрения и постараетесь не показываться мне на глаза в ближайшие пару тысяч вечностей.
Пламя от нескольких свечей, расставленных на столике, взметнулось вверх, подчиняясь безмолвному приказу княгини, в котором она сама не отдавала себе отчёта, а после утихло, погружая всё кругом в полумрак. Княгиня склонила голову набок, смело встречая взгляд Синклера, искривила губы в ледяной усмешке и добавила:
- Я уверена, вы согласны с каждым моим словом, Син.

Всем добрый вечер.
Теодор, не могла пройти мимо Вашего опроса. У меня есть пункт "Предложить своё".
А что если довести Шейд до "хитрости"? Не знаю, правда, насколько это соответствует задуманному, но все же рискну предложить.
Ваше "нудение" (с) может привести к тому, что Шейд превратит Вас в человека. На время, конечно, но знать об этом маленьком нюансе Вы не будете. И отправит к гуляющей по коридорам Ксандре прожить человеческую жизнь. Выдержите пару лет (здесь вообще можно описать, как чуждо Вам, не привыкшему считать года, понимать, что вы старитесь и медленно приближаетесь к смерти) - Шейд дарует вам обратно божественность, заодно и Ксандре подарит бессмертие.
Надеюсь, что сильно не наплутала в своих попытках предложить что-то.