Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Сдабриваю свои слова очаровательной улыбкой и чуть приопускаю ресницы. Мужчина тянется за бутылкой самодовольно улыбается и расправляет плечи. Продолжаю демонстрировать белоснежный оскал наблюдаю как он льет в маленькую рюмочку изумрудную жидкость, лицо начинает болеть.
- Сейчас будут фисташки, - он подмигивает и уходит.
Улыбка тут же слетает и я фыркаю в раздражении. Нетерпеливо пританцовываю. Машинально касаюсь скулы и шикаю от боли. Черт подери...

Выдыхаю. Подкатываю глаза и медленно поворачиваю голову. Смотрю искоса и прищурившись. Окидываю быстрым взглядом говорящего и ехидно улыбаюсь:
- Люблю и крепость и горечь... и чтобы жгло...

Любимая сестричка, вдогонку к комплекту)))

Отсалютовав ему рюмкой делаю пол глоточка. Получив от бармена фисташки делаю еще пол глотка и начинаю кашлять от того что внезапно появилось в воздухе. Брюнетка за стойкой проказливо улыбается оглядывая толпу. Прикрываю рот рукой и понимаю что тело охватывает слабость и голова начинает кружится. Нетвердо ступая шагаю к своему столику. Буквально падаю на стул и ставлю на стол вазочку с фисташками. Раскрываю первый орешек и бросаю его в рот. Встряхиваю головой пытаясь прогнать свое наваждение...

Остров Оккултус

Прошло еще семь невыносимых дней. Я терпеливо ждала, что для меня крайне удивительно, когда же брат принесет мне вести. Плохие ли, хорошие, не важно, лишь бы не мучиться в неизвестности. Если все хорошо, и меня скоро отпустит, то так и быть, успокоюсь и буду ждать, а если плохо… Над этим я еще не думала. Все должно быть хорошо, по крайней мере, в моем понимании. Ведь даже если все очень плохо, то можно среди этого плохого найти капельку хорошего и за нее держаться… правда день ото дня мне это удавалось все хуже. В начале второй недели, когда все казалось не столь критичным, я решила создать видимость того, что все хорошо, и пошла с друзьями шататься по городу. Все было как всегда, мы устроили гонки на рыночной площади, хвастаясь, кто совершит большее количество финтов… и я сломалась на самом старте. Пробежав всего ничего до угла таверны, я услышала стук копыт. Прямо на меня неслась небольшая колесница, запряженная парой гнедых лошадей. Пораженная, я не могла и шагу ступить, а лошади все неслись. Слышалась брань того, кто правил лошадьми, я даже видела его глаза, наполненные яростью, крики моих друзей, топот, и в следующий момент все померкло… Когда же мои глаза снова открылись, я уже была дома. Лежала на кушетке в большом зале, надо мной суетился маленький сухонький человек – судя по всему, лекарь. Повернув голову, я увидела, что поодаль стоит моя мама и мужчина, что был в колеснице. Высокий, худощавый, длинная коса серебристо-белого цвета переброшена через плечо. Скользнув глазами по ней, замечаю серебристую защелку и подкатываю глаза – «Ну, прям нашествие рыцарей!».
- Она, кажется, пришла в себя, - прозвучал тихий голос лекаря.
Послышались шаги. Семенящие мамины, твердые и уверенные нашего гостя. Нервно сглотнув, открываю сначала один глаз, потом второй. Вижу бледное лицо мамы и пытаюсь ободряюще ей улыбнуться, но получается только жалостливая гримаса.
- Жива? – усмехается мужчина.
Молча киваю и отвожу глаза.
- Адианн, дочка, что случилось? – вопрошает мама.
Ее глаза наполнены слезами. Но ни одна из них не прольется, по крайней мере до тех пор, пока мы не останемся одни, а сейчас слишком много свидетелей для ее чувств…
- Я просто растерялась, - бессовестно лгу, глядя в глаза самому родному человеку, - я хотела перебежать, и тут фаэтон….
- Я кричал, чтобы она ушла с дороги, но девчонка не слышала совсем…
- Я растерялась… я не думала… простите, пожалуйста…
Видимо мой вид настолько жалок, что мужчина тут же смягчается…
- Я, правда, тогда не думал совсем, что это девушка… Она выглядела как оборванец…
- Да… И мы, к своему стыду, ничего не можем с этим поделать, - вздыхает мама.
Мужчина в ответ только усмехается:
- Я бы на вашем месте ничего и не делал бы… На уличного оборванца никто не обращает внимания, и ваша дочь в полной сохранности…
- Да уж я вижу…
- Это досадная оплошность, - встреваю в разговор.
На большее сил не хватило. Вскоре мужчина ушел, пообещав зайти на днях, его примеру последовал и лекарь. При помощи Суоши я перешла в свою комнату и остаток дня провела в постели. Не скажу, что мне было так уж плохо… Просто было пусто. До меня, наконец, доходит насколько беспомощен нагвал, лишившийся обоняния. Словно младенец. Мир запахов такой многогранный и необыкновенный и…
«Я теперь вне его…»
От этой мысли я заскулила и крепче обхватила колени руками.
На горизонте брезжил рассвет. Небо окрашивалось розовыми всполохами. 3а ночь не сомкнувшая глаз, я сидела на перилах балкона – там притуплялось это чувство, и думала. Я устала. Я очень-очень устала от этого всего… И Азам молчал. Он в последние дни вообще редко бывал дома, а все больше оставался в резиденции рыцарей. Отец говорил, что у него были очень важные дела, а мне чем дальше, тем больше казалось, что он просто избегает меня... Мучится в неизвестности я не хотела, потому решила расставить все точки над i.
Едва на улице просветлело, я натянула свои потрепанные бриджи и рубашку, волосы оставила лежать на плечах, платок положила на шею и двинулась в путь. Я храбрилась. Старалась быть смелой и шагать твердо, не давая себе возможности свернуть назад, но уже перед высоченными воротами застыла. Чего скрывать, испугалась… И уверенность свою стремительно теряла. Сердце колотилось, как безумное…
Круто развернувшись, я бросилась бежать. Трусиха. Вниз мимо забора, по сети улочек туда, где соленый воздух и теплая вода…
Город сменяется небольшой рощицей оливковых деревьев, затем высокой травой, а потом я вижу уже знакомый берег, с которого так люблю прыгать… Пара секунд на то, чтобы скинуть одежду. Разбег. Прыжок! 3адыхаюсь от холода. Еще утро, солнце только начало свой разбег, и вода не успела прогреться. Вынырнув, жадно хватаю губами воздух и откидываю с лица мокрые волосы. Пару минут держусь на поверхности, а потом, вдохнув, снова ныряю. Выныриваю уже на приличном расстоянии от берега и, рассекая руками водную гладь, двигаюсь дальше... А потом я просто лежала на берегу. Кто-то скосил часть травы, она уже подсохла и служила мне удобной подстилкой. Солнце уже заметно пригревало, высушивая мое тело и волосы. Полежав еще немного, я все же встала и начала собираться.
Не давая себе думать о разговоре с братом, накручивать себя, и тем самым иметь шанс передумать, я почти бегом преодолела расстояние к резиденции рыцарей. Беспрепятственно вошла в ворота и пустилась на поиски Азама. Сначала проверила комнату, в которой он обычно ночевал, потом столовую, потом внутренний двор, где он занимался тактикой боя на мечах с новыми воинами… Но и там его не оказалось. Поймав слугу, я спросила, где можно найти Азама таал Крю, и мне указали пальцем в сторону конюшен:
- Он только вернулся…
- Спасибо большое! - крикнула я уже убегая.
Шлепая босыми ногами по булыжникам, которыми был вымощен внутренний двор, я перепрыгивала и оббегала кучки навоза, старалась не врезаться в мужчин, которые сопровождали меня раздраженными взглядами типа «Носятся тут всякие!». Но им было не понять…
Притаившись за углом сарая, где хранился корм для лошадей, я наблюдала за братом. Как он сначала вытирал коня, а потом сыпал ему овес и лил свежую воду. Как, покончив с делами, подошел к бочке с водой и стал плескать ее на себя…
Было самое время выходить из укрытия. Воспользовавшись тем, что он увлечен водными процедурами, я осмотрелась по сторонам и крадучись пошла к нему, словно к добыче. Медленно. Неслышно. Едва дыша. На последних метрах ускоряюсь. Пригибаюсь. Атакую…
Грозно рыча висну у него на спине. Скольжу вниз по мокрой коже. Кряхтя, обхватываю рукам его шею, сучу ногами, пытаясь укрепиться на занятых рубежах. Горестно вздохнув, Азам заводит руки за спину и подталкивает меня под зад, что дает возможность обхватить его талию ногами и удобно устроится на спине.
- Поймала! – радостно вскрикиваю и стараюсь подавить волнение, которое подобно волнам подмывает мою уверенность.
- Мышь?
- Нет… скорее суслика!
Он только смеется в ответ и, как ни в чем не бывало, подхватив рубашку, шагает из конюшен туда, где расположен сад. Прижавшись к его спине затихаю, подбирая слова для нашего разговора, но это кажется мне непосильной задачей, да и, честно говоря, разговоры никогда не были моей сильной стороной… Я предпочитала действие пустым словам. Но сейчас действие не имело смысла. Что толку бежать, выбиваясь из сил, если даже не знаешь, куда…
Азам прошел добрую половину сада, прежде чем остановился возле небольшой беседки. Спрыгнув с него, я вошла внутрь и села на старые, выбеленные солнцем и дождями доски и, подобрав под себя ноги, с надеждой посмотрела на него. Он понял без слов, я знала это уже по тому, как он опустил голову и закусил губу… Новости неутешительны… Совсем…
- Прости, что не приходил…
- Ничего…
- На острове происходит что-то…
Интонация, с которой говорит Азам, настораживает меня… Медленно поворачиваю голову и вопросительно смотрю, но он не поднимает головы, смотрит в пол и в волнении кусает губы. Чувствуя, что во мне вскипает гнев, выдыхаю и тихо говорю:
- Что именно?
Он снова молчит. По движениям ресниц вижу, как бегают его глаза, словно на досках пола он пытается прочесть ответ. 3люсь. Но молчу, жду пока он сам скажет…
- Камали пробудились… И это больше не те амулеты, что были раньше… Они…
Пораженная, я не слышу больше ничего. Камали пробудились… Они пробудились.
- Как раньше они действовали?
- Анн, я тебя прошу…
- Просто скажи, на что это было похоже?
- На пение. Которое было доступно владельцу… Это то, что описано в летописях…
- Скажи, были еще какие-то проявления?
- Что ты имеешь в виду?
- Жажда, бессонница или потеря аппетита…
Азам хмурится, старается вспомнить,
- Где-то про это было… но очень редко, всего пара случаев…
Я киваю… После долгой паузы перевожу разговор в совершенно другое русло, и он поддерживает. Видимо, ему тоже нелегко это дается…После получасовой беседы я, изобразив улыбку, встаю. На душе неспокойно, в мыслях сумбур. Дергаю край платка. Торопливо прощаюсь… Но внезапно Азам меня останавливает, хватая за руку:
- Малыш, будь осторожна сегодня вечером, я постараюсь быть к ужину…
- А что случилось?!
- Олинн с родителями сегодня ужинает у нас…

Устроившись поудобнее откидываюсь на спинку стула и неспешно уничтожаю фисташки. Иногда глотаю сок, иногда абсент. Расслабляюсь. По крайней мере пытаюсь... На сцене уже творится невообразимое. Парня с микрофоном качает но он мужественно держится на ногах и старательно поет. Публика была в восторге, и я тоже приплясываю хоть и сидя. И рада бы пойти и потанцевать, но боюсь что меня заденут в толпе...
Дико чешетсяя нос. Тру его хоть и приказываю себе прекратить, снова чешу, снова приказываю, и так увлекаюсь что не замечаю мужчину который пробирается между столиками. Одно неловкое движение и столешница врезается в мои ребра, дернувшись стону и сквозь зубы выдавливаю крепкое ругательство.

Медленно поворачиваю в его сторону голову и пытаюсь улыбнуться:
- Нет... Все хорошо...

Смотрю на него взглядом из серии "Я вас всех подозреваю!", еще много ругательств вертятся на языке,но я их сдержу по крайней мере пока не смогу нормально дышать. Больно елки пушистые. Маленькими порциями вдыхаю воздух. Весьма недружелюбно смотрю на незнакомца что в принципе не слишком его смущает потому что спустя пару мгновений он садится за мой столик.

Вопрос застигает меня врасплох. Глотнув абсент облизываю губы и выдаю первое что пришло в голову:
- С чего бы это?

- Не аргумент... Не нужна... Не скажу...
Лениво гоняю по столу не расколотую фисташку. Не имею не малейшего желания рассказывать подробности своей жизни, да и что рассказывать то? Что в погоне за адреналином меня внесло в очень плохую компанию? и теперь раз в две-три недели как только все заживет я снова дерусь? Ну нет...


Усмехаюсь и поднимаю на него глаза:
- У меня все предельно хорошо...

Княже... я не удержалась... Примите маленький презент... вдохновил последний пост... очень...

Опустив голову я гоняла по столу орешек и покачивала головой в такт музыке. Иногда почесывала нос. Рюмка с абсентом опустела. Разломив очередной орешек я бросила его в рот и покосившись на мужчину рядом снова хмыкнула.
"Неужели не надоело...
"
Пропускаю колкость мимо ушей. устала.
Очередной орешек. Очередная ухмылка. Это становится интересным. Откинув голову вдыхаю воздух наконец полной грудью и трясу головой когда она снова начинает кружится а в горле пересыхает...


Поворачиваю голову к нему и облизнув нижнюю губу улыбаюсь:
- А меня зовут Джо...
Обхватив рюмку пальцами рисую кружочки на столе, затем поднимаю:
- 3а знакомство, Дэн...

Качаю головой и уже откровенно смеюсь. Что уж тут неплохого? Обычное имя... Правда мужское но что уж поделаешь, некоторые родители и не так извращаются над детьми.

Отставив рюмку качаю головой и грожу пальчиком:
- Нет-нет... Мне хватит... А то рискую выйти из под контроля...

Милые леди Эротикона)))
Всех с праздником!

****
Дописано:
Джей спасибо за праздник)))) понравился и праздник и ожидание его... и ничего что в процессе подготовки к нему я чуть не запытала пару человек)))))
Цертрон, спасибо за подарочек, за компанию в баре и за абсент))) И прости что я букой сидю... Болею я... Болею...
Мистерия Астик, большое спасибо за подарок))) было интересно для вас поработать...

*сонное вползает в тему*
Всем привет!
кому чего тут отрывать собрались? Я тоже хочу!!!

Сестрииичкааааа Пофигу кому! Пошли проливать!!!! По ходу дела или разберемся или Крис одумается

Остров Оккултум
Они действительно сделали это. 3а моей спиной договорились с родителями Олинна и, собственно, самим Олинном о помолвке. Видимо так их достала, что все-таки решили сбыть с рук…
Ужин, не смотря на все старания создать радостную атмосферу, словно был окутан трауром. Мама и Ирна – мать Олинна радостно щебетали, отцы обеих семейств всеми силами старались вовлечь в свой разговор всех присутствующих за столом. Но тщетно. Молчал счастливый жених, не сводя с меня липкого неприятного взгляда. Молчала тетя Оника, которая всегда задавала тон застольям и могла поддержать любой разговор. Молчал Азам и только ошарашено смотрел на меня. Слуги подобно теням скользили по залу и ни на кого не смотрели, но по ним было видно – «счастливое» известие уже разнеслось по поместью. Единственная, кто не скрывал своих эмоций, это Суоша. По лицу моей служанки струились слезы, губы дрожали, опуская на стол большое блюдо с мясом, она едва не пролила на стол подливку, а после, прижав к лицу передник, убежала. И только меня словно не касалось ничего. Совершенно. Ни аппетитная пища, ни прекрасное вино, ни сочные фрукты не привлекали. Сложив руки на коленях и тупо глядя перед собой, лишь изредка бросая взгляды на соседей по столу, я думала только о том, что мое темно-фиолетовое платье как нельзя лучше подходит к этому траурному пиршеству…
Как и всегда Азам ухаживал за мной за столом. Подкладывал в тарелку аппетитные кусочки мяса и козьего сыра, печеные на углях овощи… Подливал вина в кубок, но заговорить не пытался. Он не посмел бы оспаривать авторитет старшего мужчины в семье, а потому молчал – если бы заговорил, уж точно ничего хорошего не сказал.
Напряжение за столом нарастало. Разговоры все больше казались наигранными. Тетя Оника, всегда сдержанная и спокойная, все сильнее стучала вилкой и ножом о тарелку, Азам все чаще прикладывался к вину… И только мой нареченный был спокоен, сидел себе за столом, неторопливо отправлял в рот куски мяса и смотрел на меня. Никогда не замечала за собой склонностей к насилию, но все больше мечтала о том, чтобы иметь возможность убивать силой мысли. Представляла, как самоуверенность сползает с лица Олинна, как глаза наполняются страхом, изо рта начинает с пеной идти кровь, а потом его просто разрывает, разнося ошметки по залу. От ясности нарисованной моей фантазией картины меня затрясло…
- Вы не притронулись к пище, Адианн…
Голос Олинна заставляет скрежетать зубами…
- Я не голодна.
- Тогда, может быть, вы согласитесь прогуляться со мной по саду?
Медленно поднимаю на него глаза. Мой взгляд не скрывает ничего. И он это понимает. Но только улыбается. Сминаю пальцами платье на бедрах, сдерживаюсь, как могу, чтобы просто сейчас не кинутся на него и не перегрызть горло. Меня трясет уже вполне ощутимо. По испуганным взглядам тети и брата понимаю, что мое состояние не укрылось от них… Удар... Такой сильный, что у меня темнеет в глазах…
Со сдавленным криком падаю на пол. Снова. Вместе со стулом. Комната плывет. Рядом тут же оказывается Азам. На пару мгновений позже - Олинн. Все плыло, но я смогла увидеть их откровенно неприязненные взгляды. О чем они говорили, уже было не доступно моему пониманию, только когда Олинн протянул ко мне руки, Азам оттолкнул его и, подхватив меня, решительно направился в сторону комнат. Сжавшись в комочек, я прижалась к его груди и погрузилась во тьму…
В себя я пришла уже в своей комнате. Рядом была тетя Оника, чуть поодаль стоял Азам.
- Очнулась?
- Да…
- Как ты, милая? Что случилось?
Ласковый голос тетушки вызвал совершенно неожиданную реакцию. К глазам подступили слезы. Я бы и рада была их сдержать, скрыть, но не получилось. Рыдание. 3а ним второе. Еще секунда, и рядом уже Азам. Обнимает. Успокаивает. Обессилено приваливаюсь к его груди, цепляюсь дрожащими пальцами за его сорочку.
- Я не оставлю этого так… Я подниму на уши всех, но эта помолвка будет разорвана! - с презрением шипит тетя Оника.
Азам молчит. Только укачивает меня в своих объятиях и поглаживает большой ладонью по спине. Вскоре мои рыдания иссякают. Только редкие, задыхающиеся всхлипы рвутся из груди. Напоив меня водой, тетя Оника садится рядом. Приваливается к кроватному столбику и задумчиво смотрит перед собой. Какое-то время я смотрю на нее, а потом, кажется, начинаю дремать. Определенно дремать, потому что когда на меня обрушилось, иначе и не скажешь, привычное чувство, я вздрогнула так, что стукнулась макушкой о подбородок Азама. Видимо думая, что мне что-то снится, он начал успокаивающе поглаживать меня по спине и тихо шикать словно ребенку… 3асопев, я плотнее вжалась в его тело, словно он мог меня защитить, и только потом посмотрела на Онику, что спокойно, с легким прищуром смотрела на меня. Словно все понимала… Опустив глаза, я стала смотреть в постель, старательно делая вид, что меня не беспокоит ничего, да только она взгляд не отводила.
-Ты чувствуешь, - не спрашивала, утверждала.
- Что? – робкая попытка сделать вид, что ничего не понимаю.
- Ты тоже это чувствуешь… Жажда, бессонница, отсутствие аппетита… Иногда что-то словно сшибает тебя с ног… Ты мечешься как зверь, не зная, где место себе найти, а под утро, утомленная, просто проваливаешься в сон… Так?
Я могла бы отрицать. Но смысла не видела… Тем более перед единственным человеком, который меня мог понять в этой ситуации.
- Так…
- Так и со мной было… когда отец отыскал мне, по его мнению, достойного спутника жизни… А мне он не по душе был.
Повисла пауза. Кусая губу, я пыталась осмыслить услышанное. Тетя твердо смотрела на меня, и только Азам нашел в себе силы подать голос:
- А как же…
- Твой отец - это другая история. Он просто выкрал меня, не сумев договорится с моим отцом. Прямо посреди рыночной площади выкрал. Был жуткий скандал… Едва не началась война между нашими семьями… Но семья твоего отца была очень влиятельной…
Голос ее дрожал. Глаза наполнялись слезами. Все знали, как любила Оника своего мужа и как тяжко переживала его смерть… Но ей хватило мужества продолжить:
- Камали вовсе не потеряли своей силы. Просто из-за сетки мы перестали их чувствовать, лишь иногда их зов проникает через те места, где сетка имеет прорехи, и тогда мы чувствуем… Это больше не зов, который приводит нас к спутникам… Это то, что уводит нас от тех, кто нам не нужен…
Это началось в тот день, когда в нашем доме впервые появился Олинн. Это началось именно тогда… Но что мне делать?! Ну, проснулся амулет, ну, предупреждает он меня… Дальше что? Он сможет убить Олинна? Или меня? Или что? Ничего… Совершенно.
Вскоре тетушка ушла. Азам не ушел. Остался рядом. Устроился в кресле, а ноги сложил на край кровати и начал, кажется, дремать. Я пыталась спать, но назойливый зов не оставлял меня. Его природа немного изменилась. Это было не чувство. Это был настоящий зов. Словно нечто внушало мне идти. Не сидеть, не ждать. Идти… Вперед. Только вперед.
Не в силах больше бороться, я тихонько, чтобы не разбудить брата, слезла с постели. Выскользнула за дверь и, неслышно ступая, пошла по коридору. Я все еще чувствовала себя отвратительно и потому, чтобы удержаться на ногах, цеплялась за стены. Иногда застывала, чтобы перевести дыхание и побороть головокружение… И опять вперед. Только вперед. На нетвердых ногах с дрожащими коленями. Задыхаясь от страха и волнения, что кто-то может меня застать, ведь, судя по голосам, трапеза еще не окончена. Пируют. Обсуждают. Празднуют… Продали и радуются. Не думая о том, что он неприятен мне. Совсем. Да кто обо мне думал-то? Кто и о ком вообще думал? В лучшем случае могли спросить мнения мужчины. Он мог попросить руки той, что захотел, и все… Во что нас превратили? Неужели никто не задумывался о том, что нас всех превратили в каких-то рабов. Безвольных. Разве можно поставить целью существования только продолжение рода?! Стерпится-слюбится, как же… Словно лошадей взвешивают, обмеривают, признают пригодными и по заданным параметрам подбирают подходящего партнера для спаривания. Чтобы потомство было здоровым и крепким. Чтобы оно могло дать такое же здоровое потомство, а потом пусть живет, как хочет… Его миссия выполнена!
Этот праведный гнев словно придавал мне сил. Будто на крыльях я летела на зов и только когда замерла, поняла, КУДА он меня привел! Кабинет отца… Толкнув дверь, я медленно вошла внутрь. В кабинете было темно, да свет мне и не нужен был. Я уже знала, что мне нужно и где оно находится. На книжных полках. На третьей снизу, справа… Торопливо вытащив пять книг, я улыбнулась, увидев, что за ними полость… а в ней небольшая шкатулка, из нутра которой исходило лазурное свечение. Присев на колени, я было потянулась рукой к крышке, но тут же отдернула ее в нерешительности… Мне страшно было увидеть, что там… к чему может привести этот мой шаг?
«А если все только хуже станет?»
- Не станет…
Рванув вверх крышку, я снова замерла. На темном бархате лежала ракушка… Красивая перламутровая ракушка с россыпью камней, напоминающих капельки моря, что застыли в углублениях. Дрожащими пальцами я взяла ее в руку и невольно прищурилась от того, что свет, исходящий от амулета, стал прямо-таки ослепительным, да и сам амулет пульсировал… словно жил своей жизнью. Свет все усиливался, и в какой-то момент комнату озарила вспышка…
Выронив ракушку, я прижала ладони к глазам, чувствуя, как из-под век катятся горячие капли. Было больно, очень больно. Когда боль поутихла, я, щурясь, приподняла веки, осмотрелась по сторонам и обомлела – полки больше не было. На ее месте было нечто похожее на зеркало, от него исходил лазурный пульсирующий свет, а поверхность переливалась и расходилась кругами. Амулет больше не светился, валялся на полу, как простая безделушка, и мне его даже стало жаль: такой же заложник чужих прихотей, как и все мы, он все равно пытался выполнить свое назначение. Подняв его, я крепко зажала амулет в руке и шагнула к зеркалу. Протянула руку и коснулась, но пальцы прошли сквозь, и там, с той стороны, их коснулся легкий ветерок… Просунув руку дальше, я вздрогнула, когда дверь с грохотом распахнулась. На пороге, тяжело дыша стоял Азам.
- Отойди! Прошу тебя, отойди! Ты хоть знаешь, что это?!
- Нет… Не знаю, - ответила дрожащим голосом, но и шага назад не сделала.
- Это – портал…
О порталах я немного знала, хоть и не представляла, как они выглядят, а потому с любопытством уставилась на то, что сменило собой полки, и шагнула еще ближе.
- Анн, это может быть опасно…
- Уж лучше смерть чем то, что меня ждет тут!
Обернувшись, смотрю на Азама, понимаю, что больше мы, может, и не свидимся, улыбаюсь… Хочу сказать, что люблю его куда сильнее, чем просто брата, но в последний момент раздумываю и, выдохнув, делаю только один шаг вперед…

Медвежоооонооооок