Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Я предложил Далиле пройти в мою келью и заметил на ее лице нечто вроде смятения. Да, мы могли бы обсудить все и здесь, но нам могли бы помешать, а мне этого так не хотелось! Что, если брат Сантьяго придет с какой-нибудь новостью? Или кому-нибудь потребуется моя помощь... Или... Мне почему-то не хотелось нарушать наше уединение, и моя келья казалась наиболее подходящей для этого. А если честно, я просто чувствовал внутри пульсирующий комок, как будто живущий своей жизнью, и мне нужно было время привести мысли в порядок. Но маленькая, теплая и чуть влажная ладонь Далилы не давала мне этого сделать. Мы шли по пустынному в это время коридору, освещенному факелами, и молчали. Но это молчание, казалось, сближало больше иных бесед. Тысячи слов не нужны, когда понимаешь все и так. Один неуловимый жест - и ты читаешь собеседника как открытую книгу. Мой опыт в работе с молодежью проявил эти черты еще больше. Нет необходимости говорить, когда можно сказать все без слов. Но вот мы пришли. Я открыл дверь:
- Прошу! - сказал я со всей учтивостью и пропустил Далилу вперед. Скромная обстановка показалась какой-то неуместной. Я был удивлен своим смущением. На тренировках с молодежью, или когда отдавал приказы, руководил работой Ордена, я чувствовал себя полноправным властителем, знающим, что и для чего он делает, но сейчас, с этой женщиной... Она сведет меня с ума! Магия, не магия, неважно! Чтобы избавиться от неловкости - надеюсь, ее не заметно? - предложил сыграть на вироне. Достал инструмент, перебрал струны... И, подбирая по памяти мелодию, чувствовал, что липкий пульсирующий комок становится все больше, разрастаясь и превращаясь в жаркий покров. Нет, так дело не пойдет. Но нужно было узнать, что к чему.
- Далила, вы... ты, - поправился я, - ты ведь не первый раз принимаешь участие в церемонии Омовения Светом? Давай поговорим о нашем участии в церемонии.

Далила сначала подшучивала надо мной, потом стала спрашивать о ревности... Какая тут может быть ревность? Разве равных богам можно ревновать? Глядя в лукавые зеленые глаза Далилы, слушая ее голос, я чувствовал, что моя уверенность вернулась. Что ж, простительно, я ведь один раз ее видел, и это изменило всю мою жизнь. Но больше я этого не позволю. Я сцепил пальцы, подошел к окну и встал за ее спиной.
- Я никогда не нарушал данное слово, и я думаю, ты это чувствуешь. Так вот, я даю тебе слово, что буду тебе другом, опорой, ну и конечно, любовником - на последнем слове я хитро улыбнулся и обнял Далилу. Мне хочется многого особенно скрепить узы прямо сейчас но всему свое время, и потому я постарался, чтобы мои объятия не напугали девушку, постарался вложить в этот жест тепло и обещание исполнить просьбу. Она подалась ко мне, а я потерся щекой об ее волосы, такие мягкие, шелковые, пахнущие неведомыми мне травами и чем-то вкусным и сладким. Хотелось бесконечно перебирать и гладить их, но обещание есть обещание, поэтому я чуть отстранился и продолжил разговор.
- Да, Меган мне помогла, она отлично справилась и, знаешь, у нее талант. Я чувствую потенциал своих воинов, но она показала мне нескольких, о которых я пока ничего не смог сказать. Значит, завтра, - утвердительно закончил я. Нужно подготовиться. Я мысленно проговорил все детали, перед глазами встала площадь, залитая светом, каменная чаша Источника, и мы с Далилой...
- Говоришь, у Делик веселый нрав? Это хорошо. Впрочем, я не прочь бы и силу продемонстрировать, - вернул я Далиле ее шутку, - но лучше я продемонстрирую ее тебе... когда придет время, - закончил я хрипловатым шепотом. Магия или нет, но огонь внутри не ослабевал, и это меня радовало.

При словах о гранате я насторожился. Вот обязательно что-нибудь... мне хотелось выругаться. И тут я вспомнил, что некоторое время назад наш капеллан что-то говорил. Только он упоминал какой-то указ... За последними событиями мне совершенно некогда было вспомнить. Потом разберемся, - решительно прервал я поток мыслей. Новость о том, что Меган останется в монастыре, была несколько неожиданной, хотя мне не помешал бы помощник с таким даром, как у нее. Брат Сантьяго в конце концов больше занимается хозяйственными делами и приемом гостей, кроме исключительных случаев.
Обнимать Далилу было божественно приятно, и я уже чувствовал, как снизу стала подниматься жаркая волна, но тут она отстранилась и решила, что пора идти спать. Правда, все-таки сказала эти слова про магию Храма... Конечно же, я все понял и улыбнулся. Далила ушла и я остался один. Накануне праздника чувствовалось легкое волнение. Все, к счастью, было уже готово. Ужинать не хотелось, и постучавшему было в дверь послушнику я сказал, что подготовлюсь к церемонии, что мне нужен покой и молитва. Послушник посмотрел на меня с глубочайшим уважением и ушел. Молитва, как же! Не будь я монахом, и тем более Магистром, снял бы какую-нибудь девку! Но сам устыдился своих мыслей. Только что со мной была равная богам, и о чем я думаю? Чтобы унять эту дикую смесь вожделения, стыда, вины, решительности и внешней сдержанности, я снова достал вирон и заиграл нежную мелодию, которую обычно исполняют на первом свидании или на свадьбах. Нежная-нежная, тихая, похожая на переливы горного ручейка, и такая же хрустальная и прозрачная. Иногда она прерывалась, как и ручеек пересыхает в жару, но потом осторожные дождевые капли снова наполняли его русло. Постепенно ко мне вернулись привычная твердость и решительность. Пора спать.
***
Рассвет в этот день всегда необыкновенный, келья вся была в золотых пылинках, а небо - необыкновенно светлое и высокое, как будто чуть опаленное огнем с краю. Вода в умывальнике была очень холодной, прогнавшей остатки сна. Перед церемонией не положено завтракать, но не возбраняется немного вина и хлеба, что я сейчас же съел и выпил. Праздничное облачение я надевал впервые, и казался совсем другим в этой белой мантии, расшитой серебряной нитью. С Далилой я встретился уже у источника. На ней тоже было особое праздничное одеяние. Утро было прохладным, и я не удержался от заботливого взгляда, получив в ответ теплую улыбку. Разговаривать было уже некогда, последние минуты перед церемонией был слышен только водопад, как обычно, и легкий стук капель, переливавшихся через край чаши Источника, возле которой мы стояли. Ворота медленно открывались, и мое сердце стучало в такт этим хрустальным каплям. Сейчас начнется самое главное...

Мы с Далилой стояли возле Источника. Я зачерпнул воды и поил подходящих ко мне женщин, как это положено по ритуалу. Кто-то смело брал кубок из моих рук, кто-то наоборот, боязливо прикасался, не смея взглянуть на меня... Церемония шла своим ходом, Далила увела за собой женщин в Вечно Цветущие сады, я же с воинами остался в монастыре. Право петь молебен я передал брату Сантьяго, и те, кто не был отобран для церемонии, ушли на обычную утреннюю мессу. С избранными тридцатью я ушел в залы, предназначавшиеся для тренировок. Сегодня особый день, и это ощущалось каждой клеточкой моего тела.
- Давайте, в честь Дня Омовения Светом, омоем наши души молитвой... - начал я с особой формулы, призванной напоить воинов энергией. Вскоре мы начали занятие по рукопашному бою, как обычно. Ничто не напоминало праздник. Кто-то разочарованно протянул, что не видит в этом дне ничего особенного.
- Не святотатствуй! - строго сказал я, - самое главное наступит вечером. Терпение! Ты понял? - спросил я и резко ударил воина. Тот покачнулся, но не упал, а выхватил меч, сделал выпад. Я отразил удар своим мечом, заблокировал противника и оттолкнул.

В тренировках прошел весь день. Несмотря на то, что мы постились и ничего не пили, кроме воды, сил было необыкновенно много. Наконец, когда стало темнеть, нас разыскала Меган и напомнила мне, что пора идти в Храм. Я дал команду воинам собираться, и мы пошли. Честно, я думал, что Храм находится дальше, однако не сказать, чтоб он был близко. И вот мы стоим у врат, испещренных неизвестными мне иероглифами и светящимися барельефами с картинами ритуальных слияний. Меган постучала, нас встретили послушницы и провели тайными ходами в подземную залу с высокими сводами, утопающими во тьме. Там были купальни с водой, напитанной живым, мерцающим светом. Послушницы объяснили, что перед церемонией нам всем необходимо омовение и особое облачение.
Вода купальни была теплой и необыкновенной, похожей на ощупь на шелк, и я расслабился. Зачерпнул немного, полюбовался бликами света, затем позволил послушнице потереть мне спину, а после омовения - умастить мое тело благовониями. Я чувствовал необыкновенное блаженство, но и некоторое волнение перед предстоящей церемонией. Терпкий запах мускуса кружил голову. Послушница подала мне мантию из полупрозрачной голубоватой ткани, которую я небрежно накинул на плечи, не запахивая. Послушница поманила меня за собой. Я оглянулся, убедившись, что остальные воины тоже совершили омовение и были облачены в мантии и подал им условный знак, чтоб следовали за мной.

Послушница проводит нас к Церемониальной Зале. Я робко вступаю в святая святых, послушница уходит и уводит за собой моих воинов. Я остаюсь один... Вскоре я привыкаю к необычному голубоватому освещению стен и тусклым светильникам и вижу, что там ждет меня Она. Далила. Ждет, возлежа на алтаре. Я медленно ступаю по ковру, ведущему к алтарю. С каждым шагом мое волнение все увеличивается и его совершенно нечем прикрыть! Да и не очень-то хочется - пусть видит, как я желаю ее! Во всем прекрасном бесстыдстве я подхожу к алтарю, становлюсь на колени и говорю:
- Я готов, ты видишь! Я призван - и я пришел!
И сердце мое замирает от предвкушения, горячая волна прокатывается по телу, унося с собой способность трезво мыслить. Я могу подумать только о том, что меня ждет. Дыхание перехватывает... Сейчас все начнется!