Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Неужели, я дома?????

ох, Мика, поставила ты меня на место лихо хд и так непринуждённо указала на глупость и несуразность моего высказывания! умница!

Прекрасен Корр-У осенью, хорош зимой. Чарующ этот дивный край весной. Но ни один из миллиардов миров вселенной не сравнится с Корр-У летом. Нет ничего краше укрытых зеленью полей и яркого чистого неба, лишь изредка опороченного белоснежным облаком. Цветы соревнуются друг с другом в яркости и аромате. Птицы выводят такие песни, что диву даёшься. А в солнечных лучах танцуют свой неповторимый танец прозрачные пылинки. И ни одна даже самая искусная одалиска не сравнится с ними в этом танце, не сможет так же заворожить, околдовать. 
Но как жаль, что не все ценят красоту корруанского лета. Вот и это утро омрачилось лязгом металла и стонами умирающих воинов на поле брани. Как не понимают эти несчастные, что их конец уже близко? Отчего они портят предсмертными стонами песнь сверчков? Вряд ли этот бой войдёт в историю и получит славное название в летописях и свитках посланцев. Лишь очередная битва, раздирающая на куски истосковавшуюся по покою землю. Здесь бы возделывать поля, да веселиться на праздниках. Но кто-то решил иначе. И вот уже по воле жалкого труса гибнут тысячи солдат. Но нет. Вот один остался в живых. Он перепачкан грязью и кровью, своей и своих врагов. Доспехи тянут его к земле, словно призывая лечь в могилу. И какая разница, где будет покоиться его тело?! 
Но что-то заставляет солдата идти вперёд. Ползти. Карабкаться. Чем не угодило ему окровавленное поле, раскрашенное зеленью и багрянцем. Что тянет его в таинственную глубину елового леса? Собрав последние силы, воин двигается вперёд. Может, это песни ведьм притягивают его измученную душу? Или карканье ворон указывает на верную холодную могилу? Какая власть, затаившаяся в мрачном сумраке, жаждет получить новую жертву? 
И продолжает идти смелый воин, и продолжает литься ведьминская песнь, что зовёт его куда-то вглубь веков. И вот уже его перебитые ноги ступают по хвойному ковру, а нутро наполняет запах гнили. Странное место выбирает воин, чтобы умереть. Чем лучше серая грубая могильная плита яркого душистого луга? Зачем он пришёл сюда, к одинокой могиле, когда там, на поле брани можно умереть в компании своих друзей? 
Чтобы украсить алой кровью эту безымянную землю, чтобы напитать её. Храбрый воин опирается на могильный камень, но перед его глазами уже слишком темно, чтобы прочитать почти стёршуюся от времени надпись. Кто был здесь похоронен, обречённый на одиночество даже после смерти? Но нет больше сил сражаться с птицами смерти - вот они, уже парят над головой, поют прощальную песнь и ждут жертву, которую можно сопроводить на другую сторону Жизни. Подает воин на землю. Замирает его дыхание. И не слышен более стук горячего сердца. Но всё же сможет ещё свершить он последнее деяние. Покидает кровь его вены, впитывается в землю, наполняя её силой, подобно дождевой. Но намного питательнее она, ибо пробуждает к жизни не просто одинокие травы, но того безымянного, что уже не одно столетие покоится в земле. Разгорячённая схваткой, густая и ароматная, она наполняет пустой сосуд, обволакивает голые кости, сплетает узор мышц и кожи. Именно она даёт силы раскопать пласт тяжёлой сырой земли и выбраться наружу. Именно она создала новые лёгкие взамен истлевших, дав возможность дышать воздухом леса. Именно она пустила седину во вновь отросшие пряди. Именно она подарила зелёный взгляд - единственный, которому ещё подвластно рассмотреть надпись на могильной плите. Здесь покоится тот, кто правил. Он жил и умер по собственному выбору. Благороден был умерший солдат, сильна его кровь, вновь подарившая жизнь и силу. И последнюю почесть может оказать тот, кто возродился своему спасителю - похоронить в своей могиле. И вот камень венчает старую могилу с новым мертвецом. Но как же велико желание разбить на куски ненавистный камень. Нет... Пусть хоть после смерти бедный солдат будет тем, кто однажды обладал властью. 
А что же тот, в чьих венах теперь бежит его кровь? Он отдал свой прежний дом - свою могилу. Теперь ему нужен новый - его замок. 

Спасибо-спасибо-спасибо!
Да, я увидел, что тут практически никто не королевствует, и решил прийти провести тренинг нашей Нари "Как уберечь власть и честь. Практические советы бывалого короля", ну и заодно приятно провести время в вашей тёплой компании *осматривается в поиске наложниц для приятного времяпрепровождения"
мне же устроят чмоки-чмоки?

Привет, брат! Да, прошлое возвращается! *зловещий смех* пора ответить за свои грехи! *ещё более зловещий смех... Поперхнулся*
Спасибо, взаимно! Скучал...

Мика, прекрасная, а в чём мне исповедоваться? Я же девственник! Безгрешен.

Нари, ты ждала меня? Как приятно! Но тебе продали подделку! Пиратскую версию! Ибо у нас в Корр-У снимают на бересту 3D, кодак-лубок - называется.
Сюжет примерно такой:
Звонок в дверь. Открывает сексуальная горничная.
-О! Король вернулся!
А дальше всё, как в хорошем порно.

воскрешая ведьм.

Корр-У изменился. За четыреста лет, что Бограт отсутствовал, всё стало иным. И дело было даже не в одежде или оружии, или в том, как крестьяне теперь обрабатывали земли. Иным стал воздух. Вода. Земля. Деревья стали выше, и их кроны отбрасывали тень на землю, которой больше не касались солнечные лучи. Да и само солнце теперь появлялось лишь изредка, сокрытое серыми тучами. С гор наползал густой туман, который мог держаться неделями...
Но было ещё кое-что. И вот эти изменения казались самыми страшными. Грязь, нищета и страх. Грязь на одеждах крестьян. Нищета в их домах. Страх в их глазах. В деревнях, окружённых частоколом, больше не слышалось весёлого смеха, а с наступлением сумерек, наглухо закрывались все ставни. Туман наползал на сторожевые башни, и лишь редким кострам удавалось указывать одиноким путникам дорогу к ночлегу. Или к погибели. Ведь люди верили: это нечисть зажигает костры, заманивая в своё логово. Потому что теперь в Корр-У было две напасти. Оборотни и ведьмы. 
Правда, Бограт не мог сказать, кто действительно от этого страдает. На копья, вокруг малочисленных поселений, были насажены отрубленные головы волков, а узловатые ветви деревьев украшены повешенными женщинами. Девушек почти не осталось, а на каждую новорождённую девочку смотрели одновременно с жалостью и страхом. 

Эта таверна была одной из самых богатых. Об этом говорили и круглые толстые свечи, и чистая посуда, и ароматная вкусная еда. Может, так было из-за удалённости от королевского замка, или же уставшие путники охотнее расставались с монетами, чем завсегдатаи, кто знает... Именно потому, что сюда часто заглядывали застигнутые грозой путешественники, никто не обратил внимания на старика, закутавшегося в длинный тёмный плащ. Он ничем особым и не выделялся-то, кроме бороды с парой седых прядей, заплетённой в косицу, да цепким взглядом. Будь посетители таверны внимательнее, они бы наверняка заметили, что если бы старик не горбился, то оказался бы весьма высокого роста, с широкими плечами, что кожа у него на руках ещё не покрылась старческими пятнами и морщинами, что веки не нависли над странно зелёными глазами. Поэтому, когда старик, так и не скинувший с головы капюшона, поднялся со своего места и лишь парой секунд позже ссутулился, как многие пожилые люди, никто не обратил на это внимания. Он бросил на стол пару монет, поднял с пола свой мешок и, закинув его на плечо, вышел из таверны. 

…Несколько веков назад. Излучина реки Пенистой…

Я душистой травы соберу охапку.
Позову я к себе ворожею-бабку

Река Пенистая огибала Одинокий холм. Пенистой её прозвали потому, что своё начало река брала высоко в горах. Водный поток разбивался о многочисленные каменные препятствия, и на воде образовывались «барашки». Да к тому же на обрыве левого берега реки рос грыжник, от которого вода становилась мыльной и пенилась ещё больше. Возле Пенистой стояла лишь одна деревенька. Жители её очень любили свою речку, но и боялись - ведь верили, что за излучиной, с другой стороны Одинокого холма, Пенистая протекает по мёртвым землям. Часто видел суеверные крестьяне, как по реке скользят лодки, устланные то еловыми ветвями, то ветками бузины. А иногда на носах судёнышек был зажжён фонарь – наверное, для того, чтобы указывать мёртвым путь в их новый дом.
Вот и плыл ладно сколоченный челн, усыпанный сухими еловыми иголками. Его заметил лишь одинокий старик, который грибы в лесу собирал. Остановился дед, во все глаза уставился на красивую ладью. Много слышал он от деда своего и других жителей о чудных лодках, да сам разу не видал. Подумал было, что зрение его подводит, потёр глаза – тут лодка!, плывёт по Пенной, устремилась в излучину. Подошёл старик ближе к берегу, глядит: письмена по бортам странные, рисунки какие-то на тёмном дереве словно выжжены. Силился он заглянуть, кто же в лодке лежит, да так и не смог. А ладья, тем временем, обогнула холм, да и исчезла. А старик отправился обратно в деревню – рассказать, какое диво с ним приключилось.


Жизнь Лючии Сирагоссы не изобиловала событиями. Она родилась ещё в те времена, когда королём мог стать любой, чей меч достаточно остр, а самой страшной напастью были мерзкие ведьмы. Жила Лючия в бедной горной деревушке и зарабатывала себе на жизнь тем, что ходила в лес, где собирала грибы, ягоды, корни и хворост, которые потом меняла у других жителей. Родители Лючии умерли, когда ей было ещё десять, и с тех пор она заботилась о себе сама. Местные не очень любили Лючию, ведь жила она одна на краю деревни, почти у самого леса, куда совсем не боялась ходить. А ведь о лесе том ходила дурная слава. Лишь самые отчаянные охотники отваживались ступать на его территорию. А Лючия, наравне с мужчинами отправлялась в лес, и никогда лесное зверьё не трогало её. Всегда возращалась она с полными корзинами да сумками. Вот и начали завистники и трусы говорить, что знается Лючия с нечистью, и сам Рогатый оберегает её. Лючия лишь посмеивалась над этими разговорами и шла себе дальше. Однажды, поздней осенью, когда уже ни грибов, ни целебных трав почти не осталось, забрела Лючия в их поисках далеко в лес. Так далеко, как никогда ещё не ходила. Деревья над головой сплетались длинными ветвями, образуя потолок и не пропуская солнечные лучи. Здесь было темно, влажно и сумрачно. Дыхание изо рта вырывалось облачками пара, а жухлая листва под ногами покрыта тонкой плёнкой инея. Полуголые деревья, покрытые тонкой коркой изморози. Чем дальше Лючия шла, тем темнее становилось в лесу. Сюда не попадали лучи солнца и его тепло. Могильный холод окутывал всё кругом. По земле поплыл низкий туман, а на деревьях что-то заблестело. Неужто снег? Садящееся за горизонт солнце освещало скорчившиеся в агонии деревья. Казалось, что на каждом из них можно было разглядеть лицо, застывшее в предсмертной муке. Как будто, каждое из них испытало на себе губительное действие болезненных пыток. Ни пения птиц, ни шороха листвы, неслышно было даже, как копошатся в земле насекомые. Неверный свет закатного солнца выхватил узловатые корни высокого дуба, среди которых застыла посиневшая человеческая рука. Лючия вздрогнула, зажмурилась, а когда открыла глаза, страшное видение исчезло. Не было окоченевших пальцев, пробивших себе путь сквозь мёрзлую землю.
Быстро стемнело, - а Лючия одна, в дремучем страшном лесу. Холодный ветер забирался под тонкое платье, заставляя всё тело дрожать.
Заметила Лючия огонёк вдалеке, и пошла к нему - вдруг это лесник, у него и помощи попросить можно. Осторожно двинулась вперёд. Странно, но тут деревья как будто сами раздвигали свои ветви, очищая ей путь. Оказалась перед покосившимся деревянным забором, на котором словно каменное изваяние застыл белый пушистый кот. Его красный немигающий взгляд прожигал насквозь. Глаза – словно два уголька из адского пламени. 
Зачарованная этим взглядом, Лючия толкнула покосившуюся калитку, петли которой безбожно скрипели. Этот скрип вырвал её из власти взгляда кота. Кот мяукнул, спрыгнул с забора и, распушив хвост, побежал прямо к старой завалившейся избе. Последний луч солнца дрогнул, и на ветке ивы блеснул талисман. Лючия подошл. ближе – старый оберег, с выгравированными на нём рунами. Люди считали, что он должен предупредить о приближении ведьм.  Помогает ли он тому, кто живёт здесь? В месте, где всё дышало, было пропитано злом, такой оберег выглядел как бесполезная детская игрушка. Противясь своему страху, подошла Лючия к избе и заглянула в окошко. На грубо сколоченной лавке лежала старуха. Лючия сразу поняла, - та умирала. Вот старая женщина приподнялась на локтях, пытаясь дотянуться до ковша с водой, но силы покинули её, и она едва не упала на пол. Лючия поспешила к старушке. Скрипнула старая дверь, девушка вошла внутрь и приблизилась к умирающей. Она набрала воды в ковш и поднесла к губам старухи. Та поразителен проворно выхватила ковш из рук Лючии, выпила всю воду и отдала ковш обратно. Поблагодарила девушку и умерла. А Лючия... А Лючия не знала, что старуха была ведьмой. И что нельзя ничего брать у ведьм из рук перед смертью. Ведь передала колдунья Лючии свой чёрный дар.
Ну а жители деревни, давно невзлюбившие девушку, так и ждали повода. Стали они замечать, что Лючия становилась день ото дня краше, что лягушки да жабы тянулись к её дому. Не долго думая, сотворили они суд над девушкой, назвали ведьмой и повесили на суку. Потом разрезали живот Лючии, натолкали туда камней, зашили да привязали к столбу под водой, чтобы уж наверняка злая ведьма на свободу не выбралась. А ведь никому Лючия ничего плохого не сделала.

После смерти обязанностью Лючии было помогать умершим. Она следила за тем, чтобы лодки причаливали к берегу, встречала душу и указывала, куда можно отправиться, оказавшись на Той Стороне. Она стала полноправной хозяйкой леса, следя, чтобы души и духи существовали в согласии, чтобы у каждого было своё место и дело.
Когда рука Лючии коснулась носа погребальной ладьи и притянула её к берегу, было начало зимы. Бограт решил остаться с ведьмой. От неё он узнавал многие секреты ворожбы, какие травы могут быть и лекарством, и отравой. Пока Лючия готовила отвары, Бограт пытался залатать крышу.
Был вечер, Бограт и Лючия ужинали. Сегодня на траве впервые появился иней. Начиналась настоящая зима. Первая зима Бограта в этом удивительном месте. В простое квадратное окно их жилища вдруг заглянула необычная девушка. Её кожа была настолько бледной, что казалась голубой в наступающих сумерках.
-Кто это? - Бограт во все глаза смотрел на необычную гостью. Таких он раньше не видел.
-Это зима. - Лючия кивнула девушке, и та отошла окна. - Идёт в Живой мир.
Бограт соскочил со стула и высунулся в окно. Зима шагала по траве, и там, где проходили её босые ступни, отавался серебристый иней. С её пышного платья сыпались снежинки. Вскоре Зима скрылась из виду, оставив лишь льдистый след.
-Почему она такая... печальная? - Бограт вернулся на своё место. Он напоминал себе ребёнка, донимавшего мать скучными вопросами.
-Потому что, Зиму никто не любит. Все жалуются, что заканчиваются запасы, что она суровая, что нет хвороста. Она всё это слышит и грустит.
-А как же зимние гуляния? Снежки? Сани?
Лючия хмыкнула.
-Ты же не будешь играть в снежки всю зиму напролёт. Надо и о еде подумать.
Зиму Бограт видел ещё несколько сотен раз. С каждым годом она становилась всё печальнее, иногда даже плакала. Её слёзы превращались в длинные тонкие сосульки, которые разбивались, падая на землю. Он пообещал себе, что когда вернёт власть, обязательно придумает какой-нибудь праздник чествования Зимы.
Но были и другие. В квадратное окно заглядывала полуобнажённая Весна, укрытая лишь нежными цветами. И загоревший принц Лета, в плаще из птичьих перьев. И невероятно красивая Осень, в платье из листьев. Здесь было столько чудес... И всё же, нестерпимо хотелось вырваться отсюда. Вернуться.

Через несколько месяцев Бограт, наконец, нашёл нужное место. Деревни, в которой родилась Лючия, давно и след простыл. Но озеро с деревянным мостком сохранилось. Всё, как рассказывала лесная ведьма. Бограт прошёл по гнилым деревянным доскам, остановившись у самого края. Здесь, к одной из свай, была привязана Лючия. Бограт опустился на колени. В воде отразилось лицо уже немолодого мужчины. На вид ему было лет пятьдесят. Чтобы полностью восстановиться, ему нужна особая кровь. Кровь испуганных крестьян, а тем более животных, не подойдёт. Кто-то, кто столь же силён, как и он... Но эту проблему он будет решать позже. Сначала Лючия. За тысячелетия, которые прошли с момента её казни, уровень воды в озере уменьшился. Бограт нагнулся над самой водой, опуская в неё руку. Он почти свесился с моста, но смог нащупать толстые верёвки. Жители деревни не поскупились на них. Острыми ногтями Бограт перерезал путы и, ухватив за руку тело Лючии, выдернул её на поверхность.
Он ожидал увидить сгнившие останки или даже просто скелет. Но Лючия почти не изменилась. Только её кожа была серой, а вены почернели и были отчётливо видны. Итак, у него есть тело одной из самых могущественных ведьм. Необходимо было вернуть ей душу. А в этом ему поможет Гримуар Тенебриса, спрятанный на Земле.

книги прошлого.

…пятьдесят лет назад. Та Сторона…

-Это самая могущественная книга. Там не просто собраны заклинания, рецепты зелий, секреты магии. Она… как бы тебе объяснить… Она обладает своей собственной магией.
- И где она? – Бограту слабо верилось, что книга может «обладать собственной магией». Артефакты – возможно. Но в них магию вкладывали колдуны.
- Она повсюду…
Бограт вздёрнул брови, с сарказмом глядя на Лючию.
- Ты не понимаешь… Тенебрис считали настолько опасным, что один из ковенов решил избавиться от книги. Но уничтожить её не удалось. Тогда эти глупые гусыни решили спрятать гримуар. Изодрали его и каждый лист спрятали в определённом месте.
- Каждый лист? Серьёзно? – Брови Бограта поползли ещё выше.
- В ней двадцать листов.
- Не так уж много для великого вместилища.
- Говорю же, это не обычная книга. Тенебрис может показать тебе то заклинание, которое требуется. На одной странице может быть сокрыто до десятков рецептов и заговоров.
- Откуда ты всё это знаешь? Может, книга всего лишь выдумка?
Лючия прищурилась и коварно улыбнулась, превратившись в истинную ведьму, слишком долго томившуюся в заточении на Той Стороне.
- Ты забыл, кто я, и сколько времени я здесь провела.
- И зачем нам нужна эта книга?
- С помощью Тенебриса можно оживлять мёртвых. Не только тело, но и вернуть в него душу. – Глаза Лючии загорелись алым огнём – вот чего она желала, всего лишь вернуться к жизни. – Можно путешествовать во времени, не изменяя прошлое. Там столько всего записано…
- Значит, он нам необходим?
- Да! Если найдёшь гримуар, то с помощью какой-нибудь ведьмы сможешь оживить меня, а я помогу тебе прочитать все заклинания и вернуть былую власть. Увеличить её стократ.
Сейчас уже Бограт не был уверен, что ему нужна та власть, которой он обладал. Что ему нужна вообще какая бы то ни было власть. Он давно уже понял, что жизнь вне стен замка намного дороже. И всё-таки… Почему бы и нет? Тем более, Лючия так хотела вернуться. За четыре столетия, что они соседствовали в тесной избушке, она стала ему сестрой. Так неужели он не поможет сестре вернуться к жизни?
- И как найти Тенебрис?
- Нужно собрать двадцать страниц. Каждая найденная страница будет указывать путь к последующей.
- И это всё? – Бограт с сомнением посмотрел на девушку. - Никаких подсказок? Карты? Стишка-загадки?
- Всё, что известно, это то, что одна из страниц спрятана «На земле, под водой, в пепле»
Бограт не смог сдержаться и рассмеялся. Ох уж эти смертные. Зачем оставлять эти указатели, если вы пытаетесь спрятать то, что никогда не должно быть найдено?
- Понятия не имею, что это значит? – Лючия почти уткнулась носом в одну из своих книг. – Как может быть на земле и под водой одновременно? Может, книга у русалок? И почему «на земле», а не «в земле»?
Бограт встал из-за стола и подмигнул девушке.
- Потому что имеется ввиду планета.

…сейчас. Остров Сицилия. Берег Средиземного моря…

Не зови, брат, за собой.
Я пока ещё живой.
Жизнь моя, как ветер.
Кто там меня встретит, на пути домой?

Чтобы отыскать это место, Бограту пришлось перевернуть вверх дном несколько библиотек. Он и раньше не особо увлекался чтением, теперь же, при виде букв, перед глазами начинало рябить. Казалось, что мозг пульсирует от обилия той информации, что он пытался переработать. «На земле, под водой, в пепле». «На земле, под водой, в пепле». «На земле, под водой, в пепле». Эти слова уже звучали как проклятие. Может, он был не прав, когда думал, что речь идёт о планете. Под водой… Реки, океаны, моря, озёра… Что, дьявол побери, могло иметься ввиду? В пепле? Кто-то пытался сжечь проклятый гримуар?
Бограт уже чувствовал, что начинает сходить с ума, когда случайно натолкнулся на записи одного инженера-римлянина. Некий Ульпий Вирилис жил почти тысячелетие назад. По приказу императора он создал систему туннелей на морском дне. Для этого почти тысяча рабов вырыли искусственные гроты в скалах, куда можно было проникнуть только через специальный лаз, вход в который Ульпий соорудил в жерле давно затонувшего вулкана.
Бограт не сразу справился с желанием отыскать могилу инженера, чтобы умертвить этого извращенца повторно. Но ненароком он проникся уважением к фантазии и познаниям этого дядьки. Хранилище в жерле вулкана. Это надо же такое придумать!
Но что этому инженеру приказали там спрятать? Нигде ни одного упоминания. Пока, наконец, Бограт не наткнулся на ещё одну запись.
Церковь Пресвятой Девы Марии в Космедин была построена на руинах Большого жертвенника Геркулеса. От этого жертвенника остались лишь развалины в крипте церкви. Бограт был потрясён украшенными полуразрушенными сводами. Его совершенному зрению были подвластны все трещинки и оттенки потолков, стен и пола. Он бродил по древней крипте пока не наткнулся на нишу для гробницы. Не понимая, что заставило его остановиться, Бограт замер на месте, вглядываясь в простую, покрытую трещинами стену. За слоем извёстки виднелась надпись. Кто и когда её сделал? Зачем? «Нам поручили скрыть зло. Пусть же оно покоится в водах Тетиса» Это была единственная зацепка. Каких трудов стоило найти одно море, на дне которого были бы вулканы. Единственным логичным выбором было только Средиземное.

Последний раз сверившись с картой, Бограт забрался на небольшой выступ в скале. У него была только одна попытка найти необходимое. Бриз трепал рубашку и брюки. Луна отражалась в водной поверхности. Послав отчаянную молитву Светлоликой, Бограт дотронулся до кольца на шнурке, повязанном вокруг шеи. Если всё получится, он сможет вернуться домой. Набрав полные лёгкие воздуха, он прыгнул в море.
Оборотни могли задерживать дыхание на многие часы, но хватит ли этого времени, чтобы отыскать нужное место. Вынырнув на поверхность, Бограт поплыл на север, всё дальше удаляясь от острова. Когда три звезды выстроятся в прямую линию, он узнает место. Но нужные звёзды упорно застыли в вершинах прямоугольника. Дурацкая планета! Здесь всё не так. Рассекая воду мощными гребками, Бограт плыл вперёд, не зная устали, и не собираясь отступать от своей цели. Он совсем забыл про звёзды, лишь умолял Луну указать дорогу. Сколько времени прошло? Сицилия превратилась в смутную полоску. Бограт поднял голову, чтобы вновь взглянуть на Луну, и вдруг заметил, что звёзды и впрямь образовали прямую. Вдохнув, он нырнул…
Под водой сложно было что-то разглядеть, даже обладая его зрением. Но вдруг морские создания начали светиться, привыкая к ночному вторжению. Через десятки томительных минут, слыша лишь шум в ушах, Бограт достиг дна. Песок, водоросли, подземные жители, кораллы… Он не мог сильно отклониться от курса. Вход должен быть где-то здесь… Но ничего похожего на жерло вулкана Бограт не видел. Он пытался расчистить дно, подобно сумасшедшему взрывая пальцами песок, но лишь мутил чистую спокойную воды. Как долго он сможет не дышать? Сможет ли он найти хоть что-нибудь? Ладонь вдруг провалилась в холодное, каменное на ощупь, углубления. Напрягшись, Бограт начал орудовать с утроенной силой, расчищая дно, пока не увидел на самом дне Уста истины. Он едва не расхохотался сумасшедшим смехом. Вот уж эти римляне! Ну что же, за свою жизнь Бограт достаточно солгал, пощадит ли его дух морского божества? Медленно он вложил ладонь в углубление рта, пытаясь нащупать внутри какой-нибудь рычаг. Но внутри было пусто. Едва только он сильнее надавил на горло, как почувствовал холодное лезвие, разрубающее кость. Из щели рва вырвались потоки крови. Лишь из-за привычки терпеть боль, Бограт смог сдержаться и не закричать. Но вдруг маска пошла трещинами, которые разделили её на три части. Они разъехались в стороны, образуя лаз, достаточной, чтобы взрослый мужчина мог пролезть в него. Вместе с потоками воды Бограт нырнул внутрь. Спустя несколько секунд части Уст вернулись ан место, а Бограт оказался в подземном гроте. Рука кровоточила. Лезвие почти отсекло кисть. Отодрав рукав рубашки, он кое-как привязал ладонь к руке, затянув зубами узел. Если он найдёт Тенебрис, то первым оживит инженера-римлянина. Убьёт его, а затем оживит снова и прикажет построить нечто подобное в Корр-У.
Итак, осталось попасть в жерло вулкана… Бограт пошёл вперёд по узкому туннелю, пока не понял, что ходит кругами. Так в чём же следующая загадка? Он начал осматривать потолок, пол стены… Ничего. Но ведь что-то же должно быть! Вода стекала по каменистым стенкам. Бограт внимательнее всмотрелся. Дурак! Как же он сразу не заметил?! Вода очищала стены, и отчётливо начали проступать три больших римских медальона с изображением то ли правителей, то ли ещё кого. Мозаичные изображения были скрыты налётом грязи и вулканического пепла. Это и было жерло вулкана. А один из трёх медальонов должен был хранить лист Тенебриса. Бограт начал до боли в глазах рассматривать каждый. Ни одно из изображений ему ни о чём не говорило. Проклятье! Он просто по частям разберёт мозаику каждого из них, пока не доберётся до сути! Вдруг, внизу что-то блеснуло. Под каждым суровым мужским лицом были выбиты римские цифры. Пять, тридцать восемь и шестьдесят. Это какая-то подсказка? Явно не вораст этих мужчин. Век? Год? Номер? Номер… Конечно. В Тенебрисе двадцать страниц. Если двадцать, то подходит только… Бограт начал ощупывать первый медальон. Мозаичная кладка была такой плотной, что нигде не было видно ни малейшего отверстия. Так, ладно… Замахнувшись, Бограт со всей силы всадил кулак прямо в изображение. Мозаика пошла трещинами. Ещё один удар, и из показавшегося отверстия вырвался поток воздуха. В маленькой каменной нише не было ничего, кроме кожаного футляра. Бограт протянул руку и достал футляр. Кожа до боли напоминала человеческую. По спине пробежал озноб. Стараясь отогнать дурные мысли, мужчина открыл футляр. Внутри лежал сложенный вдвое чистый лист пожелтевшей бумаги. Разве на нём не должно быть что-то написано? Он уже собрался достать листок, как вспомнил о предупреждении Лючии – не касаться книги голыми руками. Что ж, чистый или исписанный – он нашёл то, что искал. Нужно было как-то выбираться отсюда.

Волчий слух уловил странные повторяющиеся звуки. Бограт прислушался. Это волны ударялись камни. И звук этот шёл из ниши, где хранился лист Гримуара. Засунув футляр со страницей за пояс брюк, Бограт ухватился одной рукой за выступ ниши, оттолкнулся и изо всех сил ударил ногами по дальней стенке. Послышался треск камней. Ещё три удара, и стенка поддалась, осыпавшись. Бограт пролез в нишу. Он находился прямо в отвесной скале, над самым морем, слева виднелся берег какого-то острова. Бограт уже собирался воспользоваться кольцом-порталом, но вдруг замер. Ветер донёс до его ноздрей потрясающий аромат. Запах горячей древней крови, нежных духов и чистой кожи. Кровь, которая способна пробудить инстинкты. Кровь, которая способна возродить. Кровь, которая может подарить новую жизнь…
Из последних сил цепляясь за выступы в скале, Бограт спускался вниз. Кости руки всё никак не срастались, и приходилось обходиться одной рукой. Но запах горячей крови подогревал. Сколько прошло времени, мужчина не знал. Но когда достиг берега, к первому запаху добавился ещё один. Он был грубее. Кровь, несомненно, сильного существа, но не такая притягательная.
Бограт замер около скалы, вслушиваясь в ночные звуки.

Женский голос. Красивый. Властный. Но печальный.

Ваше Величество? Как интересно… Королева встречается со своим любовником? Бограт принюхался. Демон…
[quote]- Я слышал, что вампиры любят кусать здесь своих жертв [\quote]
Бограт вновь потянул носом воздух. Значит, вампирша…

О, да, мальчишка. Не тебе одному это интересно. Бограт почти вжался в скалу. Ветер дул в его сторону, и увлечённая парочка, занятая лишь друг другом, не могла его учуять. Наверное, им вдвоём слишком интересно, чтобы обращать внимание на инородные шорохи.

Бограт едва не хмыкнул. Вот как? Нариам? Та самая? Конечно, он о ней слышал. Но что ей нужно здесь, на земле?
С берега послышался какой-то шелест. Мальчишка демон решил перейти к активным действиям прямо на берегу, под Светлоликой луной? Как это романтично. К сожалению, Бограт не был романтиком, и не мог оценить пейзаж для уединения, выбранный парочкой.

Я вас умоляю! Бограт перебрался ближе к берегу, стараясь цепляться за скалу. Ему стоит её убить? Ну так чего же ты стоишь? Хотел бы, давно уже убил бы.
Почти бесшумно Бограт опустился в воду. Даже тихий плеск не нарушил полночную тишину. К тому же, эти двое были слишком заняты…
Сняв шнурок с кольцом с шеи, Бограт зажал его в кулаке, готовый надеть на палец в любую минуту. Тихо, едва слышно он продвигался влево, пока не оказался за спинами милой парочки. Убить бы двоих махом, и весь Шезгарт принадлежит ему одному! Но в душе Бограт был слишком мирным парнем для кровавых разборок на берегу мира.

- Не хотелось бы вас прерывать, но… - Его ладонь обхватила женскую руку и сжала стальной хваткой. – Позвольте украсть вашу даму!
Бограт надел кольцо на палец, и вокруг его и красавицы-королевы замерцало синим всполохом холодное пламя портала. Мужчина рванул девушку на себя, прижимая к своему телу, пока они кружились в сумасшедшем вихре тысячи миров. Как только под ногами почувствовалась твёрдая земля Корр-У, Бограт склонился над шеей девушки.
Надеюсь, пробовать можно не только демонам? Сказал ли он это вслух или подумал? Неважно. Лишь только его клыки прокусили бархатистую кожу, а в горло хлынула горячая солёная кровь, всё стало неважным. Вот, что он искал всё своё существование, вот ради чего возродился! Для этого места, для этого момента, для этой женщины…

Katy Perry - Kiss me

Тишина...

Я! Как есть - я!
Почему это страшная? Очень даже симпатичная сила! Я шлем потому и ношу, чтобы никого не смущать))


Только если мистерия готова к многодневному разврату и нескончаемым оргиям!

Бар, Ника, с юбилеем! Пять лет - это срок! И вы его отмотали)))