Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Привет, Эро, хорошего выходного дня!

Вы с такой скоростью пишете, что за вами не угнаться)))


Любимый, спасибо за вкусный и такой чувственный пост


Какой же ты у меня труженик)) Ммммм...



Мне нравится твоя игра на барабане И не только на барабане... Так нравится, что я даже местечко приготовила, где буду слушать, как ты

Внимааааательно так слушать будуууу....

Чтобы ничего не пропустить...

Эро, хорошего дня!


Беа, вот это да))) Я про такой праздник и не слышала) Тогда подарки для тех, кто будет праздновать)


Дари, а вот эти мне почему-то твоих тюленей напомнили)))


И для любителей мяса)


и виски))


ну и парадный костюмчик)


Гар, ты ведь не обидишься, что тебя я без подарка оставлю?)

Еда должна приносить насыщение. Давать новые силы для жизни. В первую очередь. Остальное – вторично. Это всегда было аксиомой для меня. Нет, конечно, существовали любимые блюда, вкус которых мне просто нравился, даже если они и не давали той сытости, в которых нуждалась тигрица. Лакомясь ими, я получала наслаждение. Но только иногда, не придавая этому процессу особого значения.

С сексом было почти то же самое. Я хорошо знала, как и с кем снять напряжение, чем утишить голод, в определенные периоды пробуждающийся в теле, чтобы это не мешало привычному течению моей жизни.

Но то, что происходило сейчас, не поддавалось никакой логике и здравому смыслу. Одолевающие меня ощущения превосходили голос тела. Я хотела этого мужчину каждой своей клеточкой, но дело было далеко не только в физической жажде.

Мне нравился его запах, нравилось смотреть на шикарное обнаженное тело, нравилось видеть, как он возбуждается от моего присутствия. Я помимо собственной воли представляла, как сомкну зубы на его коже, прикусывая шею или плечи, или бедра, напряженные от желания.

А на его рот вообще не получалось смотреть спокойно. Я хотела испробовать вкус дерзкой, вызывающей улыбки, почувствовать, как его губы сомнут мои, а язык ворвется в глубину моего собственного рта, перебивая дыхание. Это пугало почти до дрожи. Я привыкла контролировать свою жизнь и свои желания, а сейчас ни о каком контроле не могло идти речи. Разум упорно не откликался, а жажда слиться с этим мужчиной уже превышала все мыслимые и немыслимые пределы. А ведь мы только начали…



Его слова прозвучали почти как приказ, безошибочно выдавая того, кто не привык встречать хоть какие-то возражения. И я не стала возражать – наоборот, подчинилась с такой готовностью, как будто ждала этого. Исполнила его указание, чтобы окончательно потеряться в происходящем.



Мне никто никогда не говорил такого. И тем более не делал. Я бы не позволила. Никогда не хотела, чтобы кто-то ласкал меня так, смело и неповторимо. Действительно вкусно.

Почувствовав ласкающие меня губы, влажный, теплый язык, я затаила дыхание. Ощущения словно пробивали током вдоль позвоночника, поднимая волну желания, от которой я едва сдерживала крик. Вцепилась пальцами в его волосы, притягивая ближе к себе. Внутри нарастала пульсация, и я каждое мгновенье была готова взорваться в оглушительном оргазме. А Гаральд как будто оттягивал этот момент, заставляя меня извиваться на постели. И чувствовать происходящее с невероятной остротой: его язык внутри меня, губы, не позволяющие расслабиться из-за нарастающих ласк, руки, почти грубо вжимающие меня в кровать. Прикосновения изредка сменялись укусами, не доставляя боли, но доводя меня почти до грани и заставляя желать большего. Потом его язык затрепетал, и ласки стали непрерывными, оборачиваясь жгучим теплом где-то в самой внутренности, чтобы взорваться в один миг, рассылая горячие волны по всему телу.

Но внезапно наслаждение сменило сначала неудомение, а дальше – гнев, когда я ощутила, как мои бедра намокли от его семени. Страсть никуда не ушла, лишь разгорелась еще сильнее, но теперь отчетливо напоминала схватку. Я теряла себя в его руках, под его губами, изнемогала от его ласк, но при этом меня не покидало ощущение какой-то неправильности происходящего.

Казалось, что он уже не целует, а кусает, а его руки я чувствовала везде, и подавалась навстречу, стараясь как можно крепче обхватить ногами, приближая удовольствие. Стремилась к нему изо всех сил, переполняемая терпким жаром, вздрагивая от все более острых судорог внизу живота. Каждый толчок мужчины отзывался немыслимой по силе и удовольствию дрожью, от которой хотелось кричать. Кажется, я и кричала, или стонала, не узнавая собственного голоса.



От его хриплого возгласа стало нестерпимо горячо. Не только на ягодицах, покрытых его семенем. В груди, там, где я, наверное, никогда в жизни не испытывала такого жара. И в глазах, мгновенно затянувшихся странной пеленой.



Я не знала, как объяснить ему все то, что кипело внутри одновременно с неутихающим желанием. Я позволила себе заняться сексом с чужим женихом, зная, кто он такой и прекрасно понимая, куда направится после того, как выберется из моей постели. Теперь было не сложно представить, что и как он будет делать с моей кузиной, когда наконец-то обнаружит ее. В том, что такое случится, я не сомневалась, воочию убедившись в напористости Гаральда. Только от этого осознания хотелось выть. И чтобы Северина была как можно дальше. Так далеко, чтобы найти ее не предоставлялось возможным. Никогда…

Хотя разве ее отсутствие что-то меняет? Он ведь все равно уйдет, если не к невесте, то просто из этого дома. Рана затянулась, желания плоти исполнены… Задерживаться в общем-то нет смысла. Разве что на ужин… который тоже скоро закончится, а нового предлога я не смогу выдумать.

Мне же хотелось больше всего на свете дотянуться до его губ, распробовать, наконец, их вкус, оседлать бедра, унимая опять нарастающую тяжесть внутри и вновь потеряться в ни с чем не сравнимых ощущениях. Но позволить себе этого я не могла. Больше не могла. Я и так насквозь пропиталась его запахом, и на теле в нескольких местах горела кожа от сладких укусов. А уверенные, целенаправленные действия Саважа показали, чем все случившееся было для него. Пиршество для тела, короткое, ничего не значащее развлечение с доступной самкой. Я ведь и сама планировала почти то же самое. Просто удовлетворить нездоровый голод, охвативший меня при виде Гаральда. Просто получить удовольствие. Просто провести время приятно для обоих. В какой же момент нарушились все планы? И почему так больно от того, что всему наступает конец? Откуда обида из-за того, что он не захотел остаться внутри меня в момент высшего наслаждения? Наоборот, следовало быть благодарной за такую предусмотрительность. Разумный шаг разумного мужчины – а я жалела, что он не утратил до конца контроль на собой. И злилась на себя все сильнее за все эти невероятные, неправильные чувства, для которых не находила объяснения.

– Ни в чем, – я вывернулась из его рук, одновременно стирая ладонью предательские слезы. – Что-то в глаз попало.

Спрыгнула с кровати, подхватывая с пола халат. В нем в общем-то не было никакого смысла, за то время, что мы провели вместе, Гаральд наверняка успел рассмотреть меня с ног до головы, включая самые укромные места. И не только рассмотреть… Но одежда представляла собой хоть какую-то броню. Пусть эфемерную, но защиту от его по-прежнему жадных глаз и моих собственных желаний.

Не оборачиваясь, я натянула халатик и метнулась к двери, бросив на ходу:
– Внизу в кухне Криста, служанка, скажешь ей, что я велела накормить тебя ужином. Она чудесно готовит, наверняка найдется что-то по твоему вкусу.

Пробежала по коридору, выбирая самую дальнюю комнату, ту, в которой располагалась ванная. Если я смою его запах с себя, мне обязательно полегчает. А потом завалюсь спать, стараясь не думать ни о Севе, ни о ее соблазнительном женихе.

Но когда я оказалась в ванной, поняла, насколько тщетна и нелепа была моя идея. Все помещение пропиталось его запахом. Пьянящим, дразнящим и таким возбуждающим, что я опять ощутила тягучую боль в животе и острое желание вернуться назад и воплотить в действие все свои дикие фантазии. Но глупостей на сегодня точно было достаточно. Я торопливо умылась, смывая холодной водой слезы, которые теперь текли по щекам почти непрерывно, и вернулась в ближнюю к ванной комнату. Тетка зачем-то велела поставить там кровать, узкую и жутко неудобную, на которой спать было невозможно. Да и некому: для гостей, которые у нас появлялись нечасто, существовали более удобные комнаты. Но сейчас странный поступок родственницы был мне только на руку. Я устроилась прямо на покрывале, утыкаясь лицом в подушку с твердым намерением поскорее уснуть. Какое там! Жесткое, неуютное ложе не позволяло расслабиться, а мысли о том, кто где-то совсем рядом находится Саваж, не давали мне покоя. Я лежала, прислушиваясь к звукам в коридоре, но не слышала ровным счетом ничего, словно он до сих пор не вышел из моей спальни. Лишь когда дверь внезапно распахнулась, запоздало вспомнила, что Гаральд умеет двигаться так же бесшумно, как и я.

Подпрыгнула на кровати, сердито уставившись на него: ведь он смотрел в упор и видел мое зареванное лицо. Слова прозвучали наверняка грубо, но мне в этот момент было совсем не до вежливости.

– Ты, кажется, дверями ошибся. Кухня внизу, сразу под лестницей, еще и с другой стороны.

Выдала – и поняла, что впервые в жизни уподобилась тем, кого всегда осуждала: тем странным личностям, которые говорят совсем не то, чего желают на самом деле. Я пыталась прогнать Гаральда, сказать что-то обидное, чтобы он ушел как можно скорее. И мечтала, чтобы он остался. Здесь, со мной… На всю ночь… и с ужасом осознавала, что даже если так получится, мне не хватит одной ночи. И двух не хватит. И больше. Потому что… потому что я вообще не хочу никуда его отпускать…

Я вообще не помнила, когда плакала в последний раз. В слезах не было нужды, я умела справляться с проблемами другими, более умными и эффективными способами. А теперь никак не могла успокоиться. Дурацкая вода текла и текла по лицу, и распухшие от поцелуев губы саднило от ее солености.

А в висках стучала фраза, прочитанная в одной из книжек, когда-то давно привезенной отцом с далекой Земли. Слова какого-то героя среди людей, полководца (или как его там?), хотя я до конца не понимала значения этого странного наименования. Что-то вроде нашего короля или вожака прайда. Да неважно, главное, что сказанное им было вполне уместно сейчас.

«Veni, vidi, vici» – «Пришел, увидел, победил»…

Я хмыкнула. Лучше не скажешь. Именно так и случилось, стоило Гаральду появиться рядом со мной. И какой, должно быть, легкой кажется победа, когда противник сам, добровольно, сдается в плен…

Я сделала очередную тщетную попытку заглушить рыдания и одновременно задумалась.
Разве мы противники? Делить вроде бы нечего и воевать повода нет. Да, Саваж получил, что хотел, да, я подчинилась почти безропотно (слабое возмущение вообще не в счет!), да, он по-прежнему был женихом моей ненавистной кузины, а я… я – всего лишь временным развлечением. Но не было похоже, что он собирался со мной воевать, разве что отыграться за то, что я пыталась возражать. Но такая схватка была даже заманчивой. Вот только что делать дальше, сообразить я никак не могла. И появление мужчины сейчас совершенно не ждала, почему-то снова наивно полагая, что он насытился, наконец, и теперь завалится спать. Или вообще уйдет.




– Тебя стучаться не учили? – игнорируя вопрос, буркнула я почти беззлобно, только чтобы хоть как-то отвлечь его от моих слез.

Если и учили, то данным умением он вполне успешно пренебрег. В его глазах в этот момент почудилась усмешка, словно Гаральд, угадывая мысли, бесцеремонно пробрался в мою голову, как немного раньше – в жизнь. Опять не спросив разрешения.



Он был прав: я проголодалась. Слишком много всего случилось за день, а последний раз я ела только ранним утром, перед тем, как отправиться на лесное озеро. Да и то совсем чуть-чуть. Намеревалась тогда поохотиться после купания, но и думать забыла о еде, оказавшись в плену чар этого тигра.

Откровенный подтекст в его словах и немедленная реакция собственного тела привели к тому, что я едва не застонала. Да что же это такое! Может, я больна?! За последние пару часов секса в моей жизни случилось больше, чем за несколько предыдущих лет, а желание нисколько не уменьшилось. Наоборот, кажется, стало еще острее, значительно преобладая над физическим голодом.

Я опять принялась рассматривать его мощное, натренированное тело, с каким-то мстительным удовольствием задерживая взгляд на царапинах на плечах. От моих ногтей. Интересно, как он в таком виде собирается показаться перед Севериной? Какими словами будет объяснять наличие этих знаков на своем теле? Мне вдруг захотелось, чтобы их стало больше, так много, чтобы ни одна другая женщина не осмелилась претендовать на того, кто помечен мной. Тем более Сева, сама же добровольно выбравшая другого.



Уцепилась руками за его плечи, потянув на себя.
– Иди сюда. Погрейся. Холодно, наверно, ходить в таком виде?

Ему определенно не было холодно, но меня сейчас это волновало мало, а придумать другой повод, чтобы затащить его в ванну, я не могла. Почему-то не осмеливалась признаться, что хочу его ничуть не меньше. Достаточно и того, что мое тело предательски выдает все мысли и желания.

Гаральд опустился в воду, упираясь руками в стенки ванны по обе стороны от меня. Одним уверенным жестом раздвинул колени, приближаясь вплотную и вынуждая ощутить всю полноту его возбуждения. А потом толкнулся так резко, что я едва сдержала вскрик от смеси боли и удовольствия. Словно опять наказывая меня за какие-то неведомые прогрешения.

От нового толчка я невольно зажмурилась и стиснула зубы, стараясь не выдать своих ощущений. Он и так получил сегодня очень много, не только мое тело, проник туда, куда я никого и никогда не подпускала. Позволить ему сейчас еще и заглянуть в глаза, прочесть всю гамму одолевавших меня чувств, я не хотела. Потому сжалась невольно, мешая проникновению, и этим, кажется, раздразнила тигра еще сильнее.

Ногти впились в кожу, наверняка оставляя новые следы, и я снова подумала о Севе. Пусть увидит. И узнает, что она не единственная, кто может рассчитывать на внимание Гаральда.

Мужчина что-то прошептал, но, поглощенная своими мыслями и переживаниями, я не поняла, что именно. Он прижался своей щекой к моей, цепляя языком мочку уха, и мое тело напряглось еще больше. Очередное порывистое движение внутри вызвало стон – я все-таки не сдержалась, выгибаясь ему навстречу. Тяжесть мужского тела была ощутимой даже в воде, а моя любимая, просторная ванна в этот момент показалась совсем крошечной. Она явно не предназначалась для двоих, и даже находящееся в беспорядке сознание уловило шумные всплески воды, то и дело обрушивающейся на пол. При каждом новом толчке.

А перед закрытыми глазами заискрились звезды, словно я была где-то в ночном лесу. Только небо не простиралось высоко над головой, как обычно, а находилось где-то рядом, сотнями разноцветных вспышек затмевая разум.

– Горячо… – прошептала скорее для самой себя, на ощупь дотянувшись до крана и выключая воду. Кажется, Гаральд хмыкнул, понимая, что я имею в виду. А потом медленно выдохнула, когда он погрузился на всю длину. Аккуратно на этот раз, позволяя подстроиться под него. И столько же аккуратно вышел, давая расслабиться, чтобы потом снова войти резко и неожиданно. И так глубоко, что на этот раз сдержать крик не удалось. Я дернулась навстречу, смыкая зубы на его плече, ощущая солоноватый привкус кожи, и поняла, что больше передышки не будет.

Поймала его ритм, не имея ни желания, ни сил спорить. Гаральд опять был почти жестким, вбивался в меня, подчинял, подминал – и одновременно сводил с ума. И это было так дико и сладко, что ни о чем другом не получалось думать. А потом и мысли закончились, уступив место одним лишь ощущениям.

Мне по-прежнему не хотелось открывать глаза. Сейчас это было лишним. Я только слушала голоса наших тел, отпустив и страх, и бунтующее сознание, и позволяя желанию перейти за ту грань, где уже не существует двух отдельных личностей, а остается одна, неделимая, а все, что вокруг – мишура, ничего не значащая в такие моменты. Мне действительно было горячо, но совсем не от воды. Пылала внутренность, сотрясаемая его острыми толчками, жгло губы от бесконечных поцелуев, и что-то взрывалось в груди, такое жаркое, что грозило спалить дотла. Но это не пугало, а наоборот, притягивало, словно магнит.

Лишь когда тело сотряслось в оглушительном по своей силе оргазме, одном на двоих, позволила себе, наконец, распахнуть глаза. Поморгала, попытавшись на чем-то определенном сфокусировать взгляд и, естественно, в первую очередь наткнулась на лицо Гаральда. Он все еще тяжело дышал, медленно приходя в себя, и смотрел на меня. В упор. С непонятным, необъяснимым выражением.

Я вытянула руку из воды, разжимая затекшие пальцы, до этого стискивающие его плечи, и осторожно провела по щеке мужчины. Вряд ли бы смогла объяснить, если бы кто-то пожелал спросить, что означал это жест. Но мне хотелось его касаться. Просто так. Чувствовать кожу кончиками пальцев. Он все еще находился во мне, и это казалось правильным. Логичным и совершенно уместным. Затихающая пульсация его плоти внутри, тяжесть тела, не позволяющая сделать глубокий вздох, пол, до неприличия залитый водой…

– Ты что-то говорил про ужин? – из-за хрипоты я не узнала собственного голоса.

Чуть надавила на плечи мужчины, заставляя подняться, и выбралась из ванны, слегка поморщившись, когда ноги ступили на холодный пол.

– Ужасно проголодалась, – я ничуть не лукавила. Сейчас казалось, что желудок вот-вот начнет урчать, требуя к себе внимания. Да и это был повод отвлечься от всего произошедшего, хоть на время. Нам непременно придется поговорить, и, скорее всего, этот разговор не будет приятным. Потому и хотело оттянуть этот момент как можно дольше. До конца ужина, а лучше – вообще до утра. Мысль о том, чтобы провести с Гаральдом целую ночь, прежде чем он уйдет, показалась такой соблазнительной, что я тряхнула головой и поспешила в комнату, вынуждая себя переключиться на еду. Криста действительно готовила великолепно, и на подносе было столько блюд, что хватило бы на как минимум на семерых. Я забрала тарелку, накидав на нее всего понемножку, и уселась на кровать, предварительно нацепив на себя все тот же злополучный халатик, который в этот вечер никак не хотел задерживаться на моем теле. И кивнула вошедшему следом мужчине.

– Выбирай, что тебе больше нравится, здесь всего полно. И уже пора спать, у меня глаза слипаются, – я задумалась на мгновенье, а потом решила не строить из себя недотрогу. В этом уже точно не было смысла, особенно если учесть, что тигр все равно не задержится здесь дольше завтрашнего дня. Но сейчас об этом думать не хотелось, чтобы не расстроиться окончательно. – Можем переночевать в моей комнате, – тут я спохватилась, что он совсем не обязательно должен разделять те же намерения, что есть у меня, и поспешила добавить: – Если хочешь, конечно.

Доброго вечера, Эро!



Любимый, спасибо... Ты мой самый лучший подарок. Самый-самый-самый-самый


Дари, Беа, спасибо за поздравления, неожиданно и очень приятно



Я со всем согласная... Только вот послушный Гаральд... *задумалась*

Как-то плохо укладывается в голове это сочетание
И по-моему непослушный интереснее)))

Вечер добрый, Эро!

Спасибо всем огромное за поздравление и подарки. Приятно очень-преочень

Привет, Эро!


Доминика, спасибо большое. Мне очень приятно


Адри, мне нравится, что тебе нравится)))



Ух, какая ты шумная, оказывается)))


Никуда мы не смывались. Нашли бухточку уютную, где искупаться можно. И все ныряем, ныряем... Скоро вернемся

Эро, хорошего вечера!

Как же я соскучилась, мой любимый, почти вернувшийся тихр...



Ну вы даете, давно я так не смеялась)))
Дари, ты превзошла саму себя

Джейсон, я бы присоединилась к созданию вашего коллективного опуса.

Доброй ночи, Эро!

Гааааррррр... Любимый,

Я бесконечно рада, что в моей жизни есть такой шикарный, неповторимый и совершенно потрясающий тихр.
Пусть у тебя сбудется все самое лучшее и всегда будет море радости.
Очень, очень, очень, очень люблю.
Возвращайся скорее, я расскажу, как скучала.

Доброй ночи, Эро))


Мммм... Как я рада... поторопись...


Обязательно покажу... И расскажу...



А ты что-то имеешь против рыжего цвета?

В комнату пробились тусклые лучи Дневного светила, возвещая о наступлении утра, и я открыла глаза, потянулась и беззвучно застонала от сладкой ноющей боли, зазвеневшей в мышцах.

События предыдущего дня ожили в памяти, да и не могло быть иначе, когда и руки, и губы, и все тело помнили пережитое накануне. Каждый вздох, вскрик, каждый толчок, пресыщенность и одновременный голод по его ласкам. Мне было мало. Опять. Виновник моего смятения крепко спал, разметавшись на постели, демонстрируя жадным глазам совершенное, роскошное тело, украшенное отметинами нашей страсти. В воздухе до сих пор витал запах секса, щекотал ноздри, обращаясь потребностью повторить все заново.

Я улыбнулась, чувствуя новый голод. Гаральд сейчас был в моей власти, соблазнительный, манящий, привлекательный настолько, что при одном взгляде на него перехватывало дыхание. И упускать представившуюся мне возможность я не собиралась.

Невесомыми касаниями провела по лицу, повторяя его контур. Разгладила легкий след от подушки на щеке. Ощутила кожей сладкую мягкость его сомкнутых губ и едва удержалась, чтобы не склониться к ним, слизывая сонное тепло. Но так рисковать было нельзя: поцелуй мог разбудить мужчину, а это пока не входило в мои планы.
Я скользнула по постели вниз, с удовольствием рассматривая ту часть его тела, что уже вырвалась из оков сна. Самую вожделенную для меня сейчас.

Медленно провела по всей длине ствола. Лизнула самым кончиком языка, знакомясь и пробуя на вкус. Его бархатная твердость была так близко, что от ощущения это близости я возбудилась еще сильнее. Привычная тяжесть зашевелилась внизу живота, заставляя плотнее стиснуть ноги и поджать ягодицы, уже покрытые просочившимся по бедрам обильным соком желания.

Язык постепенно осмелел и пустился в причудливый танец, выводя неведомые узоры на затвердевшей плоти. Она все больше твердела под его нашествием, делаясь такой большой, что я на мгновенье изумилась, как это могло целиком уместиться во мне. А потом неожиданно представила острое, пронзительное проникновение. Резкий толчок члена, ожившего сейчас у моих губ, и то, как мышцы мгновенно сомкнутся, обнимая и втягивая его в себя. Как можно глубже.

Стало больно. Реальная физическая боль тоненькой змейкой оплела грудь, превращая соски в твердые камешки, скрутила живот, жаля вожделением и начала виться между ног, кусая и растягивая напряженные до предела мышцы.

Губы обхватили мужскую плоть, пропуская ее внутрь влажного рта, и у меня вырвался тихий, протяжный стон удовольствия.
Гаральд все еще спал, но его дыхание сделалось тяжелее, и бедра инстинктивно дернулись вперед, заставляя впустить его еще глубже.
Язык снова пришел в движение, прорисовывая все выпуклости и венки, добрался до головки, несколько раз обводя ее по кругу, и влажная солоноватая вязкость растеклась во рту, даря предвкушение будущего упоения. Для двоих.

Собственное тело нестерпимо ныло, настойчиво требуя ласки, внутренняя поверхность бедер не просто увлажнилась – сделалась настолько мокрой, словно я целиком погрузилась в воду.

Я не выдержала, скользнув рукой себе между ног и обводя пальцем набухшие складочки. Это не помогло, лишь разожгло еще сильнее. Я жалобно всхлипнула, ускоряя движение руки, и хотя это даже отдаленно не напоминало волшебство, подаренное ЕГО вторжением, но позволило ненадолго унять боль и целиком отдаться восхитительной игре, которую я затеяла.

Отпустила член, на миг убирая язык и легонько, не причиняя боли, куснула. Мужчина дернулся, и в мое собственное тело будто ударила молния. Горячее, острое наслаждение заставило сокращаться мышцы, опаляя внутренность до самого позвоночника.

Снова провела языком по средоточию его желания, мучительно медленно для себя самой принимаясь рисовать на нем. Теперь помогали губы, то втягивая затвердевший до предела член, то выпуская его из плена своего рта, и зубы время от времени вонзались в плоть, недостаточно сильно, чтобы хоть как-то навредить, но определенно позволяя лишиться рассудка.

Подняла глаза, встречаясь с затуманенным остатками сна и разгорающимся желанием взглядом, и тут же почувствовала, как рука мужчина зарылась в моих волосах, прижимая голову к бедрам еще плотнее. Это словно стало спусковым крючком. Сил сдерживаться не осталось, и я целиком погрузилось в охватившее меня сладостное безумие. Сделалась дикой, неуправляемой самкой, на время утратившей способность мыслить. Могла только чувствовать и хотеть так, что от желания, казалось, завибрировал воздух.

Пальцы проникли между бедер мужчины, чуть разводя их в стороны и продолжили бесстыжий танец языка. Они ласкали, то и дело задевая мягкую кожу ногтями и усиливающиеся толчки бедер воспламеняли все сильнее. Я позволяла члену проталкиваться все дальше, впуская до самого горла, а от шумевшего в ушах возбуждения уже не слыша ни хрипов, ни стонов Гаральда.

Прикрыв глаза, подушечкой пальца пробралась вглубь, касаясь промежности. Провела от мошонки вниз, обводя колечко ануса, и, когда бедра приподнялись навстречу, впилась ногтями в поясницу, с наслаждением различая гортанное рычание тигра.

Чуть отстранилась, выпуская член из жаркого рта, но лишь для того, чтобы повторить движения пальцев языком. И не удержалась – застонала сама, вторя стону мужчины от граничащего с безумием удовольствия, пылающей лавой растекающегося по телу.

Это как будто была не я. Не Тайра Блейк, никогда особенно не интересующаяся сексом. Неуправляемая, неконтролирующая себя тигрица, которую сейчас никакие силы не смогли бы оторвать от Гаральда.

Распахнутые для меня мощные мужские бедра толкались вперед, а я сходила с ума от желания вылизать его всего. И делала это, позволяя себе проникать туда, где тело только и ждало вмешательства моего языка.

Мужчина опять зарычал, когда я впилась зубами в натянувшееся сухожилие у самой промежности и тут же зализала место укуса. Сильные пальцы дернули за волосы, а член толкнулся так глубоко, что я поперхнулась. И, уже не останавливаясь, принялась насаживаться на него, плотно сомкнув губы и едва успевая дышать. Но это было и не нужно. Сейчас моим воздухом стал Гаральд , и потребность довести его до экстаза превзошла все другие нужды.

После еще нескольких толчков мужчина захрипел и попытался отстраниться, но я не позволила. Снова провела ногтями по бедрам, наверняка оставляя на коже следы, и притянула их вплотную. И когда с последним рывком рот наполнился вкусом его наслаждения, собственное тело словно разлетелось на части. Лоно запульсировало, сокращаясь, хотя Гаральд сейчас даже не пытался доставить мне удовольствие. Оно пришло само, острыми спазмами прошивая насквозь и срывая полустон-полувсхлип с мокрых от мужского желания губ.

– Гааааааррррр… – захлестнуло сознание, и потом имя тем же стоном вырвалось наружу, словно соприкасаясь с увлажнившейся от испарины кожей мужчины. Я выдохнула, чувствуя, как растекаются по телу волны удовольствия, закрыла глаза, а потом опустилась на Гаральда, прижимаясь щекой к его груди и утопая в водовороте ощущений.

Эро, хорошего вечера!


О нет, вот умирать точно не надо... Ты мне нужен живой... очень-очень живой... Для пробуждений, для засыпаний... и для всего остального времени тоже...

Ммммммм.... с тобой всегда жарко... даже в холодной воде


Ох, эта цензура... Тогда жду с нетерпением моего художника, который будет рисовать словами... и не только ими...
может и я какую-нибудь картину нарисую...



Ну если тебе нравится... можно и не смывать)

Наряд замечательный *любуется тихром*

Привет, Эро!
Всех с началом зимы!



Здесь мы, здесь, никуда не подевались. И даже не спим))) *поправляет подушку у дремлющего рядом тихра*
Просто осень выдалась событийной, так что расслабились слегка. Снежком решили поиграть)

С тобой хорошо даже в метель... и в мороз... и всегда...


Очень хочу с тобой в лес...

как бы я хотела замерзнуть...


Спасибо, любимый... Такие красивые стихи и их особенно сегодня хочется перечитывать и перечитывать...

Эро, привет!
И с праздником, я даже не знала, что бывает день чая


Гар, люблю пить чай




А я нашла)))
А почему панду? Давайте кота искать))) Не тигр, конечно, но все-таки поближе


Кассия, Тео, Мрак, спасибо, повеселили. Прямо захотелось в магазинчик заглянуть)))) Присмотреть что-то для чаепития