Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Эро, с наступающими праздниками!


Дед Эрос?))


И я люблю шарики) Тем более, что они все такие разные и красивые

Ты самый-самый лучший дед Эрос)

Какая прелесть...

И красиво, и вкусно)))

Даааа... это особенно приятный подарок...
У меня для тебя тоже есть кое-что) Разворачивай)))

И я поискала, не удержалась))))

Вечер добрый, Эро. Добрый, жаркий, страстный…

До весны совсем немного осталось, любимый, а благодаря тебе мне было тепло и зябкой осенью и в первые месяцы зимы… И ждать марта с тобой… мммм,

Да пусть считает Не претендую я на участие в вашем клубе) У меня поинтереснее дела есть. В кустах, разумеется, вдали от любопытных глаз
А пост 13 ноября был, это так, чтобы никого подсчетами не напрягать.

Лоренца, добро пожаловать. Хорошей и интересной игры.

Эро, хорошего дня!


Дари, тебе определённо идёт корона


Габриэлль, как оригинально смотрится количество колец))

Дари, я не подсматривала, я любовалась.
Красиво же

Эро, добрый вечер всем.

Родной, растрогал меня до глубины души...

Спасибо за пост замечательный... за подарок... все подарки... и за тебя - больше всего.

Нужен, только без "ещё". Всегда нужен. Очень-очень. И завтра больше, чем вчера.

Ты и радуешь... и у тебя получается это очень хорошо. Потому что ты сам - моя главная радость.


И спасибо, что продлеваешь такой замечательный праздник...

А мне радостно это говорить

Ты на самом деле моя главная радость, поэтому краснеть по этому поводу не обязательно)
Но... *заинтригованно задумалась* я бы с удовольствием посмотрела на покрасневшего тиХра))


Каждый день такой и есть, когда ты рядом

Гар, за ТЕБЯ. Кем бы ты ни был.

Не помню Хочу посмотреть

Любимый, я думаю, мы справимся) Без роддомов)))

Астик, спасибо)

Я всего лишь правду сказала. Ты же лучше любого титула



Вот и проверим)

А я не сомневаюсь)

С весной, Эро!

С удивлением обнаружила, что сегодня не только весна наступила (пока хотя бы по календарю), но еще и день кошек .

Любимый, с праздником

Так радостно встречать эту весну вместе. Пусть она будет яркой и необыкновенной, как все, что связано с тобой



Остальным кошачьим)))
Ади, ты среди нас больше всех кошка))


Дари,

Присмотри за моим сердцем... Я оставляю его с тобой...

Когда он заговорил о браке... о браке с Севериной, от боли, накатившей в этот миг, стало нечем дышать. Я не просто ревновала. Я ей завидовала. Своей кузине, чья жизнь меня никогда особо не заботила. У нас с ней не было ничего общего, но и поводов для вражды тоже не возникало. А теперь... теперь я желала ей оказаться так далеко, чтобы все порталы вселенной, вместе взятые, не позволили бы её отыскать. Никогда. Глупая и по-детски наивная мечта, будто отсутствие Северины сделает Гаральда моим. Но в тёмных глазах склоненного надо мной мужчины я видела такую решимость, что стискивающая сердце боль становилась сильнее с каждым мгновеньем.

Неужели я не знала его еще совсем недавно? Это казалось немыслимым. Невозможным. На его присутствие отзывалось тело, вибрируя нестихающим желанием в каждой клеточке. Он все ещё находился во мне, и пережитое наслаждение отзывалось томительной тяжестью в мышцах, а я уже жаждала его опять. Еще острее. Хотела так сильно, что это причиняло боль, и она, сплетаясь с болью, терзающей сердце, опутывала меня своей сетью.

В жизни моего отца не встречалось того, кто мог бы его одолеть, ни силой, ни хитростью. Зоркий и проницательный, он всегда находил нужный путь, оберегая от любых возможных опасностей и ловушек и себя, и свою семью. Мать была ему под стать, ее мудрой осторожности и ловкости завидовали многие. Я старалась походить на них. Достойная дочь достойных родителей. Они научили меня всему, что умели сами, раскрыли тайны о том, как выжить и остаться невредимым в любых обстоятельствах. Как миновать западню и одолеть врага, даже если его силы многократно превышают твои. Как победить.

Но сейчас их уроки не работали. Свободолюбивая кошка была готова стать добровольной пленницей. И не только готова. Я уже сделала это, сдалась, еще там, на озере, когда позволила незнакомцу смотреть на меня жадным взглядом. Когда разрешила ему приблизиться настолько, куда не допускала еще никого: не только тела коснуться, сводя с ума от вожделения, но проникнуть в глубину души. Когда захотела, чтобы все это не заканчивалось, ни сейчас, ни впредь. Никогда не заканчивалось.


«Я не хочу! Не хочу, чтобы она была рядом с тобой!» Жена? Я была готова вцепиться зубами в шею той, что сейчас стала самым ненавистным существом во всем мире. Он ведь был не нужен ей, ни тогда, когда об их свадьбе говорили все в прайде, ни тем более теперь. Моя капризная, избалованная кузина давно выбрала себе другую судьбу, отринув данное жениху обещание. Мы никогда прежде не были соперницами, личная жизнь Северины не только не интересовала меня – вызывала снисходительную усмешку. Что же изменилось? Почему я терзалась при одной мысли, что они встретятся? Почему перебирала в памяти то, что произносили очарованные моей кузиной самцы о притягательности ее глаз или соблазнительных формах? Почему боялась так, как никогда в жизни, что встреча кузины с бывшим женихом завершится не только церемонией коронации?

Ведь Гаральд говорил о свадьбе, видя в этом решение для себя. Я плохо знала эту историю раньше. Вернее, совсем не знала. Еще до побега Северины придворные интриги и борьба за власть нисколько не интересовали меня. Теперь же испытывала почти облегчение оттого, что некогда на пути моей кузины повстречался Эрик Найтвуд. Тогда свадьба с Гаральдом не состоялась именно из-за него. Этого алхимика, который оказался для Северины важнее трона, обязательств и всего остального. Было ли в их связи что-то серьезное, или они просто поддались сметающей рассудок страсти, я никогда не задумывалась. До этого самого момента, когда таяла от сумасшедших ласк того, кто в один миг стал значить больше целого мира.

Как бы мне хотелось сейчас знать, поверить в то, что Найтвуд влюблен в мою двоюродную сестру. Что они по-прежнему вместе, и на это ничто не сможет повлиять. И никто. Но удары сердца становились все чаще, и я отчетливо понимала, что причина этому – не возбуждение, а страх. Страх потерять, едва обретя.

Губы саднило, но не от жесткости поцелуя. Мне было мало. Катастрофически. Его – мало. Проведенная вместе ночь не принесла облегчения, не насытила, но лишь разожгла сильнее. И гораздо больше телесной потребности ощущать его рядом, пить слетающие с губ стоны, чувствовать неровное дыхание, втягивать каждой клеткой дрожь его экстаза, была иная потребность: раствориться в нем. Забыть о Северине и всем прочем, что могло разделить нас.

– Твоя… – Как же я ценила свою независимость, как была готова грызться за нее с каждым, кто осмелился бы встать на пути. Думала, что никогда не произнесу этих слов, а сейчас они казались единственно верными: – Твоя. Вся без остатка – твоя.

По его губам скользнула удовлетворенная улыбка: услышанное Гаральду определенно понравилось. А я и не собиралась ничего скрывать. Ни от него. Напротив – хотела рассказать обо всем, что тревожило сердце. Признаться в том, как дорожу им, как хочу быть рядом. И принадлежать ему, снова и снова.

Если бы только телом, я отреклась бы, отвлеклась, забылась в обстоятельствах насыщенной жизни. Но глубже – насквозь. Твоя. Каждым вздохом и биением сердца готовая подчиниться, потому что без тебя невозможно быть свободной. Эта свобода – лишь в тебе и с тобой. Покориться – чтобы взлететь до тех высот, что прежде были неведомыми.


Снова боль, но какой же сладкой она была. След на коже – острой, нестираемой меткой прошил внутренность и впечатался в рассудок.

Я как будто ослепла от застилавших глаза слез. Их не получалось удержать, они текли, дразня воспаленную от прикосновений кожу.

– Люблю тебя, – сплела ноги на его пояснице, продолжая содрогаться от оргазма. А новая волна голода уже окатила с ног до головы. Цунами. Сила, перед которой невозможно устоять. Она захлестывает, переполняя, она утягивает на дно и возносит до небес, даря крылья и помогая воспарить. Любовь…

Насколько проще было жить, не зная об этой стихии, что не поддается ни описаниям, ни управлению. Жить, лишь изредка соприкасаясь со страстями, не затрагивающими сердце. Но теперь, столкнувшись с ней, я поняла одну непреложную истину.

Не важно, что ждёт впереди. Счастье в его объятиях – или жгучая боль разлуки. Граничащее с исступлением желание – или беспросветное одиночество. Я ничего не забуду. Ни как сияли его глаза, когда он склонялся ко мне. Ни как терялась грань между нашими телами. Ни пьянящий солоноватый вкус его кожи. Ни полное горечи откровение о прошлом, сделавшее его сильнее этой слабостью признания. Ничего не забуду. Даже если сейчас он выйдет из моей спальни, и я никогда больше не увижу его – сберегу в душе каждое мгновенье, пережитое с ним. Нежданно подаренная любовь останется величайшим даром, за который я не устану благодарить судьбу. Всегда, каждый день, пока жива.

Пальцы дрожали, когда я подняла их, чтобы коснуться его лица. Смотрела, не отрываясь, в ставшую родной за столь короткое время пленительную темноту глаз. Тонула в них. И теряясь от переполняющей меня безграничной нежности, запоминала. Его. Мою судьбу, счастье, страсть и любовь.

Сколько времени это продолжалось? Несколько часов или всего секунды, по истечению которых я должна была сделать то, чего хотела меньше всего на свете. Сказать ему правду. Прильнуть ещё раз к его рту распухшими от поцелуев губами, а потом...

Я выпрямилась, не чувствуя ослабевших ног, и прошептала, отводя глаза и поднимая с пола невесомую ткань халата.
– Я знаю, где находится Северина.

Любимый...
Спасибо за чудесный подарок, спасибо за тебя и за нас.