Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Дорогие мои эротиконианцы! Сегодня наш день!









Верса! любовь моя и я тебя поздравляю

Что нужно делать, когда тебя насилуют?
Правило первое: расслабься и получай удовольствие. (хз откуда)

Когда я уселся в кресло и попросил свою неукротимую красавицу раздеться, то всерьез приготовился вкушать хлеба и зрелищ. И нате мне, зрелище было обеспечено по полной программе.
Сначала взорвался экран телевизора.
Она злилась и сопротивлялась заклинанию, стало даже любопытно узнать, что же последует дальше. Так что я продолжал находиться в томительном предвкушении и глотать коньяк.
Далее, гордо вскинув голову, красавица обхватила пальцами ворот плаща.
Дело пошло еще веселее.
Пальцы медленно прошлись по ткани и распахнули полы. Кокетливое движение плеч, и ткань спадает с них вниз. Но тут же подхваченная и скомканная, она снарядом летит мне в голову. Но ее злость мне только за радость. Она придает вожделению особую, сладкую нотку.
Положив руки на бедра, она делает шаг вперед. Ладони скользят вверх, нежно гладят плоский живот, поднимаются к округлой груди и замирают у ворота платья. Мне невольно хочется проделать тоже самое и продолжить дальше. Но нет, я держусь из последних сил, дабы не портить нашу увлекательную игру. Увлеченный моментом, в предвкушении созерцаю, как руки скользят вниз, расстегивая молнию и открывая моему взору все больше и больше обнаженной плоти. Сначала медленно, но под конец резко - она расстегивает молнию, выскакивает из платья и бросает его опять же в меня же. Даже не припомню, когда последний раз я был так закидан женской одеждой. Поймав ткань, я украдкой ткнулся в нее носом, вдыхая с нее прекрасный аромат разгоряченной женской кожи. Но почти сразу мне стало не до этого, когда взгляду открылась стройная полу обнаженная фигурка в чулочках и кружевном белье, которое больше не прикрывало, а... да черт его знает, в чем может заключаться его функция, кроме как «сведению с ума сильной половины мира сего».
Хвала Богам! Неужели это все мне? Тсс, тихо! Спокойно Эш, дыши глубже. Не хватало еще скончаться на радостях в счастливых конвульсиях, или попросту кончить раньше времени. Но кажется, моя красавица добивалась именно этого, когда шагнула ко мне, по пути расстегивая бюстгальтер и доставая из чулочка стилет. Черт, как я люблю подобные сюрпризы.

Подойдя ко мне, красотка поставила ножку на кресло, или точнее уж сказать на мой пах. Вот нахалка, омлет в меню не предусмотрен. Но, уже готовый раскрыть ей свои объятья, я натыкаюсь на преграду. Да что за ***! Я снова не в состоянии пошевелить ни одной своей конечностью!
Вожделение снова резко стало смешиваться со злостью, которая поднималась внутри меня. Опять! Опять ей удалось обвести меня вокруг ху… пальца!

О, черт!
- И настоятельно рекомендую тебе больше не преследовать меня и оставить в покое.
Не дождешься!
Чувствуя мои эмоции, чертовка спокойно уселась мне на колени и потрепала за волосы.
- Ну-ну, будь хорошим мальчиком и не злись.
Я стиснул зубы, пытаясь найти своему негодованию хоть какой-то выход. Ну, держись, красавица…
Мне под челюсть уперся кончик стилета, принуждая поднять подбородок. При этом, ее глаза смотрели в мои, и прекрасно там видя все бурлящие эмоции, она ничего не опасалась. Еще бы, когда у тебя в рукавах припрятано столько козырей, что можешь себе спокойно позволить таскать хищника за хвост и быть уверенной, что он тебе ничем не ответит. Но, надолго ли?
Холодное лезвие поехало по коже вниз, обостряя все эмоции. Я задышал чаще. Обнаженная красотка со стилетов в руках сидит у меня на коленях – тут было отчего возбудиться до крайности. Я бы с удовольствием показал ей эту крайность, но пока был вынужден терпеть свое возбуждение. Ждать, и наблюдать за ее действиями, в которых она, бесстыжая, перестала что-то стесняться. Обхватив рукой мой подбородок, она провела пальцем по нижней губе, поиграла с ней, а потом и вовсе коснулась губами… Я затаил дыхание, наблюдая, как она начинает таять сама же от своей смелости. Вот так, детка, давай, сними уже с меня это заклинание и позволь показать, как мне это нравится…
Но не тут то было! Вместо этого, она отскакивает от меня, будто я ее укусил. Глаза блестят, искрятся недоумением. Тут впору ухмыльнуться, по причине того, что я был вполне удовлетворен ее реакцией, но я замкнулся на злости.

Говорит она, находя в моем плаще ключи от своего мотоцикла. Надо было их вообще выкинуть в окно, или смыть в унитаз.

О, и не надейся, милая. Остыну я только в тебе. Обещаю, что постараюсь это сделать как можно скорее.
Она оделась, собрала свои вещи и бросила ключи от номера на кровать.

Сказала она и была такова.

Сколько я так просидел, в красках представляя себе подробный план мести, не имел понятия. Но когда заклятие спало, комната быстро превратилась в хаос, потому что мебель оказалась первым, что попалось мне под руку в тот момент.
Открыв окно, я нетерпеливо свистнул Ашера. Ворон полусонный прилетел через несколько минут.
- Ты чего буянишь, морррда айррранитская? – недовольно прокаркал он, нахохлившись от озноба. – Поспать не даешь.
- Найди мне девушку.
- Опять?! – удивленно каркнул тот.
Нас перебил стук в дверь и последующая за ним попытка войти в номер, которую я пресек, быстро оказавшись возле двери и едва не впечатав эту дверь в лоб молодого охранника. Мне пока номер еще был нужен, причем без посторонних проблем, поэтому парню повезло - для него я сегодня добрый.
- Приятель, у вас там все нормально? – спросил он, с любопытством пытаясь заглянуть мне через плечо, что удавалось плохо – малец не дорос. – Соседи жалуются на шум.
- Им показалось.
- Уверен? Могу я зайти?
- Нет, извини приятель, - добродушно ответил я, - моя подруга не одета.
Со спины послышалось недовольное карканье.
- А, тогда все ясно, - разулыбался парень. – Ну, вы потише там.
- О’кей.
На этом я закрыл дверь, чертыхаясь про себя – подруга, блин, у меня не одета! Да ее вообще в номере уже и след простыл.
- Это кого ты тут подррругой обозвал? - возмущался мой пернатый друг, расправляя смоляные крылья.
- Аш, из тебя такая же Ашерона, как из меня балерина. И хватит мне тут зубы заговаривать. Девушку мне ищи, да побыстрее, - дал я ему указание, направляясь в душ.
- Ту же? – устало спросил он вслед.
- Именно. Ты еще здесь?
Прокаркав что-то ругательское, он вылетел в окно. Я таки, наконец, добрался до душа, привел в порядок самого себя и одежду. Плащ в руку, и шагнул через окно вслед за Ашером, расправляя крылья и взмывая в небо.

Какого же было мое удивление, когда Ашер привел меня к земным апартаментам самой Королевы Нариам. Любопытно. Что же эту хитрицу связывает с Королевой? Хотя все же первым вопросом стоял – откуда она вообще такая взялась на мою голову? Ну и только четвертым – ее имя. Над третьим же я как раз работал.
- Тут она, - каркнул мне Ашер, перетаптываясь лапами на подоконнике окна второго этажа.
- Молодец, получишь за это кусок сахару, - ответил я ему, приземляясь рядом, цепляясь рукой за выступ стены и складывая за спиной крылья.
Под охраной ли это здание – а пофигу. Это Земля, детка, а не Шезгарт, а значит другие правила.
Как и оказалось, в комнате за окном находилась нужная мне девушка, и она сладко спала.
- Свободен пока, - тихо сказал я птичке, наблюдая сверху вниз, как мимо проходит мужчина, охранник, видимо прочесывающий территорию и попоутно ковыряющийся в носу.
Ашер каркнул и переполошился, слетая с подоконника и поднимая шум. Вот лопух! Я закатил глаза, а потом опустил их вниз. Охранник остановился и стал прислушиваться. Тем временем Ашер не унимался. Подлетев ко мне со спины, он клюнул меня в зад, тихо приговаривая:
- Меньше мешка не пррринимаю. Надоело мне бегать за твоими бабами. Нет бы дело какое дельное.
- Слышь, - отмахнулся я от него рукой. – Исчезни, по-хорошему говорю, а то вообще ничего не получишь. Будет тебе дело, но попозже. Только сейчас отстань.
Охранник вскинул голову, видать сообразив – откуда шум. Успели только округлиться его глаза, прежде чем я прыгнул на него со спины и зажал в стальной хватке, ладонью перекрывая подачу кислорода в легкие. Он отмучился быстро и бесшумно. Забросив тело на крышу, я вернулся к окну. Ашер уже улетел, видимо обидевшись или догадавшись, что следующий может получить от меня он, этот неугомонный птиц-говорун. Если бы я хотел шума, то вошел бы через парадный вход. Но не в этот раз, к тому же аудиенции у Королевы я не просил, да и первостепенные цели у меня были сейчас совсем иные.
Просунув руку в приоткрытое окно, я открыл изнутри соседнюю створку и свободно вошел внутрь, почти бесшумно ступая на пол.
Ну здравствуй, малышка, - говорила моя ухмылка.
Девушка продолжала спать, лежа на спине, одетая в ту же одежду, в которой посмела меня покинуть. Как кстати, а то я не все успел рассмотреть.
Я подошел ближе, отбрасывая плащ на рядом стоящий стул. Желание обладать этой красавицей стало настолько огромным и невыносимым, что меня уже трясло от нетерпения. Обычное предвкушение переросло в потребность, подогретую моим проклятьем – взять, сейчас, немедленно, именно ее. Не переставая пожирать девушку взглядом, я расстегнул ремень, который уже буквально душил мою набухшую плоть. Красавица заерзала на постели, тихо застонав. От этого легкого звука в тишине комнаты меня окатила волна жара. Ей что-то снилось, причем не очень приятное. Что-ж, это мы сейчас исправим.
Опустившись на кровать одним коленом, я наклонился над девушкой. Я был как никогда аккуратен и едва дышал, дабы не разбудить ее раньше времени. Пальцы, едва касаясь, прочертили линию красивого лица от виска до подбородка. И эти пальцы заметно тряслись, черт бы их побрал. Довела, блин! Отдернул, поднес пальцы ко рту и слизал с них ее тепло. Плащ девушки был расстегнут, так что мне оставалось только его распахнуть. Далее пришла участь платья. Упершись ладонь в кровать возле ее плеча, медленно потянул молнию вниз, замирая на половине пути, когда девушка снова заерзала ото сна. Распахнув полы платья, я открыл своему взору, пожалуй, самые прелестные прелести. Из глотки рвалось нетерпеливое урчание. Уже не в состоянии себя сдерживать, я наклонился к холмикам груди, отодвинул тонкую ткань и с нажимом лизнул нежную вершину, пока свободная рука расстегивала молнию брюк…
И тут моя спящая красавица проснулась, о чем меня известил резкий вдох, после которого последовала попытка закричать. Сонная, не ожидавшая, а возможно еще под впечатлением сна, она естественно поддалась панике, что лишь сильнее меня завело. Накрыв ее рот ладонью, я придавил голову к подушке, попутно укрепляя позиции меж ее ножек. В зеленых глазах эмоции сменялись с небывалой быстротой, от страха до гнева. Она попыталась сопротивляться, царапаясь и извиваясь подо мной. Острые ноготки прошлись по скуле, оставляя тонкий след. Отдернув голову, я выхватил с ножен на икре клинок и поддел острием край трусиков на ее бедре. Ткань поддалась быстро, как и ее кожа, которая слегка пострадала из-за нашей возни. Еще секунда, и лезвие под наклоном врезалось ей в горло, принуждая запрокинуть подбородок, а моя плоть уже уверенно врывалась в узкое лоно… Резкий вдох, ноготки до боли врезаются в кожу моего плеча, и я не сразу соображаю, почему же там так узко…
Какого беса?! Да она девственна, как только что выкованная сталь. Ох ты-ж...
Мы оба замерли, каждый от своего шока. Поистине, эта малышка таила в себе одни сюрпризы. Убрав клинок, я обхватил пальцами подбородок и повернул к себе ее лицо, чтобы видеть глаза.
- Прости, сладкая, но я не в силах от тебя отказаться, и не в твоих силах мне помешать. Ты можешь снова остановить меня, но я снова буду тебя искать, и как видишь - находить успешно. Я могу стать твоим кошмаром, а могу остаться приятным воспоминанием. Это решать тебе. Но прими один мой хороший совет – если ты расслабишься, будет не так больно.

Верса, зая, выйди, плиз на минутку в чат

Милые наши леди, спасибо всем



Спасибо тебе, любовь моя



Вот это да я в восторге спасибо моя хорошая


Правда не припомню, чтобы я спрашивал



Шикарно мастерицы вы наши


Тати, добро пожаловать


Эйд, класс! и просто очень познавательно

Дари, пробегаю я тут мимо, а тут таки дела
Присоединяюсь к поздравлениям!

То, что моя желанная не из робкого десятка, я понял с самого начала, и она не переставала мне это доказывать. Вытащив руку из-под подушки, она приставила к моему виску дуло пистолета. Щелкнул взведенный курок. Вот так сюрприз. Но мне определенно нравилось ее упорство. Это возбуждало еще сильнее. Хотя куда уже.. ?

Тут я вполне мог бы и согласиться, но не до этого мне сейчас было.

Иногда я, конечно, мечтал умереть от руки прекрасной незнакомки, но чаще предпочитал умирать внутри них, раз за разом.
В довершении к своим словам красавица надавила пальцами на рану в боку. От резкой боли я втянул воздух. Вот только вряд ли она учитывала, что боль для меня сейчас будет лишь приятным контрастом.

Не был бы я так возбужден, наверняка бы улыбнулся. Неужели она это серьезно? Но когда пальчики еще сильнее вдавились в рану, стало яснее.

Такие попытки в сопротивлении умиляли. Но пора было с ним заканчивать. Выбив из ее руки пистолет, я перехватил тонкие запястья, завел оба ей за голову и сцепил одной ладонью. Красавица зашипела, пытаясь высвободить руки. От ее ерзания меня обдало жаром, и как на рефлексе я двинул бедрами ей навстречу. Она простонала, но не от удовольствия – от боли.

Снова угрозы, которые лишь ласкали мой слух, словно музыка, и под которые я продолжал толкаться в ее напряженное тело. Амулеты на шее создавали характерный перестук в такт моим движениям. Но черт! Такой пытки я себе давно не устраивал, хотя мною предполагалось, что будет наоборот. Красавица оказалась невероятно тесной, что не мудрено, зато грозило тем, что все могло закончиться быстро. К тому же я пытался двигаться аккуратнее, сам не зная почему. Обычно меня не волновало, как себя чувствует подо мной женщина. Впрочем, недовольных оставалось мало, либо они просто не в состоянии были что-то озвучить после меня.
Так что же сейчас? Может, от нее хотел услышать стоны совсем другого характера?
Пожалуй.

О да, пожалуй и пытки у нас сегодня будут совсем другого характера. Заслужила. Ибо игры с Грешником всегда чреваты.
- Ты слегка припоздала с этим, милая, - ответил я, наклоняясь к ее лицу. – Я уже давно проклят.
Моя попытка одарить поцелуем оказалась так же отвергнута. Но настаивать я не стал (пока что), касаясь губами ее скулы. Толкнувшись бедрами до упора, до ее короткого шипения, я остановился. Пусть пока ко мне привыкает. Пока я буду исследовать ее тело губами – сначала шейку, нежно касаясь языком бьющейся жилки, потом ключицу, проводя по ней кончиком языка. Опускаясь ниже, медленно покидаю тугое лоно. Пусть пока от меня отдохнет. Губы смыкаются на розовом бутоне соска, втягивают в рот, язык с нажимом шлифуют тугую горошину, легкий прикус подготавливает для новой ласки. А теперь повторим, посасывая и снова растягивая ее лоно собой так заботливо, как способен только самый нежный любовник. В зеленых распахнутых глазах появляется замешательство. Неспешным движением выскальзываю из нее снова… Пусть почувствует разницу.
Она опять хочет что-то сказать, но я обхватываю ее подбородок пальцами и затыкаю рот губами, языком, и новые угрозы утопают в глубине моего рта. Она пытается сопротивляться, кусает, приправляя поцелуй моей кровью. Поймав зубами пухлую нижнюю губку, кусаю в ответ, напираю, заставляю мне подчиниться, снова аккуратно заполняю ее собой… и начинаю проклинать богов – за какие такие грехи мне сегодня досталась девственница?! А?! И какого беса я вообще с ней вожусь?!
Со злостью толкаюсь в нее слишком резко. Она выдыхает болезненный стон, закусывая губу, чтоб не в голос. Нас обоих уже колотит, каждого от своих незабываемых ощущений. Напряженная, как тетива лука, глупышка сама делает себе хуже. Так как мне с ней быть, черт подери? Не обращать внимания? Или же… Сорвав с себя очередной амулет, кладу ей на солнечное сплетение, и шепчу в губы заклинание.

Испуганно выдыхает она вопрос, ответ на который понимает вскоре сама.
Всю боль смывает с нее волной, которую заменяет другая, горячая, уносящая в водоворот более приятных ощущений, особенно когда я проникаю в нее снова, и снова, и снова. Потрясенная непривычными и наверняка сильными ощущениями, красавица подо мной начинает плавиться. Тело выгибается мне навстречу, предавая хозяйку, на усладу мне. Я отпускаю ее руки, которыми она хватается за мои плечи, сжимая пальцами кожу, едва не царапаясь. С ее губ слетает стон восторженного удовольствия, который уже ничем невозможно заглушить, ведь подобное для нее ново.
- Так бывает, когда не сопротивляешься, - пояснил я ей срывающимся голосом. – Нравится?
За нее отвечает ее тело. Горячее, податливое, жаждущее, оно уже принимает меня с трепетным удовольствием. Под шорох одежды и простыней, под наши общие стоны, она забывает, что ненавидела меня еще несколько минут назад. Но быть может, мне это только казалось...

Милые дамы
Хочу уже вас поздравить с этим замечательным наступающим праздником 8 Марта



И да позволит мне Эйд побуду я сегодня ди-джеем



но чем я руководствовался в выборе клипов, лучше не спрашивать


















Ежели кого забыл, а ниче подобного!
Милые наши женщины Эры - вы все у нас зэ бэст

Видео

Парни! Ну и давайте вздрогнем за наш праздник

Страсть, доведенная до точки кипение, желание на грани потребности, удовольствие в истинной форме – это было всем, что я ощущал. И сдавалось мне, что красавица подо мной ощущала то же самое. Об этом мне пело ее податливое тело, требуя от меня больше, чем я давал, и эта ее ненасытность стала для меня немалым и очередным сюрпризом. Сдавшись на милость своему желанию, а так же и мне, она осмелела настолько, что я оказался в капкане ее ножек, когда тонкие каблучки впились мне в зад, позволяя заполнить ее всю, без остатка, о чем она так же неумолимо требовала, лишь бы сильнее и глубже. Ожидал ли я подобного? Скорее нет, чем да, только не от этой строптивицы. Но я с удовольствием давал ей все то, о чем она просила, не сразу замечая, до какого предела она доводит меня самого, отчего с моих губ слетало протестующее рычание. Не так быстро, моя красавица.

- шепчут ее губы, пока тело выгибается навстречу каждому моему новому вторжению.
Но не ослышался ли я?
- Повтори это вновь, - настал мой черед выдвигать требования.
Ожидая вопроса, я замедлил темп, чтобы не отвлечь ее, чтобы она вообще смогла мне ответить. Но кажется, я с этим даже перестарался.

– выпалила она мне, подавая бедрами навстречу, как в немой просьбе продолжать.
И как у такого пылкого тела может быть такой острый язычок?
Едва находя в себе силы, я медленно выскальзываю из нее, заставляя томиться, изнемогать, сгорать от неутоленного желания. Наблюдать за ее муками было приятно, но сколько пыток это стоило мне самому.
- Ну же, давай, просто повтори - и получишь то, о чём так просишь, - говорю я ей в губы, снова медленно растягивая собой, дразня, обещая.
В ответ она рычит, царапает ноготками кожу на плечах, и наверняка проклинает. Дрожа от собственной сдержанности, повторяю свою пытку вновь, медленно и тягуче лишая ее своей плоти.

Опять не то, что я хотел бы услышать. Но тем не менее – вполне ласкающие слух слова. И наконец, она признает поражение, выдыхая мне в губы то, что я просил:

Резкий толчок бедрами, ее восторженный стон, и все заново, я снова срываюсь с цепи.
- Вот так? – спрашиваю я на выдохе, постепенно увеличивая темп.
- Да, - выдыхает она, лишь бы отстал.
Уже балансируя на грани разрядки, она упирается лбом в мое плечо. Но я хотел видеть каждую ее эмоцию, каждый отклик на мое тело. Собрав в горсть ее волосы на затылке, сжимаю в кулак и оттягиваю назад, заставляя посмотреть на меня.
- Не слышу. Так? – продолжаю я упиваться своим триумфом.
- Да! – уже выкрикивает она, достигая пика, и губы раз за разом повторяют это короткое слово.
На этом пытка началась для меня, когда и без того узкое влагалище стало ритмично сокращаться. Если она хочет, чтоб я в ней погиб, то она чертовски была к этому близка. Но только мне этого было еще мало. Замедляюсь, перевожу дыхание, позволяю ей передохнуть, пытаюсь отвлечься.
- Как тебя хоть зовут, красавица? – спрашиваю наконец у нее.
- Не твое дело, сволочь, - было мне ответом.
- Не заставляй меня спрашивать дважды.
- А то что?
- А то я с тебя сегодня не слезу, - отвечаю я ей, продолжая неспешно двигаться внутри нее.
- Даже не надейся, что тебе снова удастся получить надо мной власть. Подожди только, когда я приду в себя.
Это прозвучало как угроза, но почему-то на вкус она мне казалась сладкой. Может потому, что у меня все еще были на нее такие же сладкие планы?
- Хочешь поспорить? – спрашиваю я, поднимая ее одним движением руки, садясь сам и усаживая ее на себя.
Сбросив с ее плеч пальто, перекручиваю рукой ворот за ее спиной, заставляя отвести назад зажатые тканью руки, а так же выгнуться ко мне навстречу. Темный сосок удобно упирается мне в губы. Провожу по нему языком, смотрю в ее глаза и спрашиваю:
- Неужели не интересно, какое еще удовольствие я могу тебе дать?
Свободной рукой держу ее попку, подталкивая наверх, заставляя на мне скользить. Во все времена и в каждом мире девственницы всегда отличались любопытством. И именно на этом я намеревался сыграть.
- Нет, не интересно, - отвечает она мне, а сама поднимается вверх по стволу.
А может она просто собралась от меня сбежать? Прикусываю тугую горошину, толкаюсь в нее, заставляя к тому же резко сесть. Слушаю едва уловимый сдавленный стон через прикушенную губу. Она почти не сопротивляется, потому что уже осознает – полученного ей недостаточно так же, как и мне самому. Мне не приходится показывать ей второй раз, что нужно делать. И словно в подтверждении моих слов, она начинает на мне двигаться, садиться и снова вставать, все смелее ускоряя темп скольжения, увеличивая мое и свое удовольствие, смешивая их в одно. Так кому что там не интересно?
- Пусти, - просит она о своих руках.
- Еще не заслужила, - отвечаю я ей, на секунду отвлекаясь от терзаний ее прекрасной груди. – Быстрее.
- Ах ты! – выдает она протестующий возглас, а сама ускоряется, словно стараясь мне доказать, на что способна. – Ненавижу!
- Я знаю это, только не останавливайся, - произношу ей ее же слова с ухмылкой, позволяя понять, как они приятно звучат со стороны.
Она не выдерживает, срывается.
- Да пусти же ты меня, черт тебя подери!
Отпускаю, и острые ноготки тут же впиваются в мои плечи, царапают спину, пока моя наездница испытывает на мне новые па. Я помогаю ей руками, придерживая за попку, попутно не упуская возможности потискать эти аппетитные округлости. Она снова с легкостью достигает оргазма. Но я не отпускаю ее и в этот раз, снова укладывая на спину.
- Хватит, я не мог больше, - говорит она мне, уже уставшая и удовлетворенная.
- Можешь, поверь мне. К тому же, ты не сказал свое имя. Помнишь, что я за это обещал?
- Зачем тебе мое имя?
- Хочу знать, каково оно на вкус.
- Если я скажу, ты наконец слезешь с меня?
- Почти сразу.
- Версалия, меня зовут Версалия. Доволен? Слезай.
Я улыбнулся, действительно довольный еще одной своей победе, и снова толкнулся в нее бедрами.
- Я же сказал, что почти сразу.
Версалия простонала, понимая, что ее снова вскоре ожидает.
- Кстати, я Эш, будем знакомы.
- Хорошо, буду знать, что написать на твоем надгробии.
Красавица, умница, да еще юмористка – черт, как мне сегодня повезло.
- Обязательно, Версалия, - произношу я вслух, перекатывая на языке ее имя. – На вкус так же сладко, как сладка и его обладательница.
Тонкий комплимент завершается моим напористым поцелуем, что дает начало нашей новой совместной пытке. Но я уже не прислушиваюсь к ее телу, я повинуюсь только своему, постепенно забывая об аккуратности и хороших манерах. Под моим напором ей остается только стонать и за меня держаться, правда руки скользят по моим плечам, уже исполосованных ею же в кровь. Двигаюсь резко, требую глубже, и уже почти сам молю о разрядке, обдавая ее губы полу-стоном полу-рыком. Уверенно подплываю к грани, и наконец, добиваюсь желаемого, предусмотрительно успевая выскользнуть из уютного лона своей спасительницы.
На этом меня покидают силы и азарт. Отдышавшись, вслушиваясь и в ее прерывистое дыхание, встаю с нее, молча, потому что не в состоянии разговаривать, поднимаюсь с кровати и чешу в ванную комнату, по пути едва не спотыкаясь о ковер. Встаю под холодный душ, опираюсь руками о стену, и все еще прихожу в себя.
Черт, так значит… Версалия?..

Эйд, Кукляшка - посты божественные тихо прусь в сторонке

Холодная вода струились по коже, остужая, приводя в чувства, бодря. Я старался ни о чем думать, просто наслаждаясь своим состоянием покоя, когда ни на кого не хочется залезть. На какое-то время проклятье отступило, за что было спасибо Версалии. Дорога вышла ее цена, но я надеялся, что оплатил ее сполна. В конце концов, грешно было ходить девственницей. А для нее просто непозволительно, с такими-то формами и пылом, и лишая себя всех сладких удовольствий.

Донесся до меня женский голосок через дверь. Соскучилась что ли?
Простояв под душем еще минут пять, я вылез, вытерся полотенцем, повязал его на талии и вышел. Что и следовало ожидать, встречала она меня отнюдь не поцелуем.

Сказала Верса, для убедительности своих слов направляя на меня дуло своего пистолета. Черт, да где она его опять взяла?
- И даже не угостишь чаем? – поцокал я языком – Какая негостеприимность.

, - усмехнулся я. –
- Твоего ли? Может быть, ты здесь такая же гостья, как и я? – спросил я, шагая на нее.

Она занервничала и взвела курок, пытаясь убедить, что настроена серьезно.

- Не верю, что ты выстрелишь, красавица.

И ведь действительно оказалось зря. Зажмурившись, она нажала на курок. Реальность сузилась до одного прерванного вдоха. Пуля обожгла щеку. Хвала Жрице! Хоть жив остался, чтобы дать по заднице этой горе снайперше. Да кто так стреляет, мать… ? – матюкался я, подходя к ней. Не спрашивая согласия, выбивая из рук оружие, разворачиваю спиной к себе и припираю телом к комоду. Ну сейчас кто-то огребет. Собираю в горсть волосы, сжимаю их в кулак и оттягиваю назад.
- Тебе нужно учиться меткости, милая, потому что стреляешь ты паршиво.

Ругаясь, она начинает ерзать в тщетной попытке вырваться. Я снова матюкаюсь, но уже по другому поводу – она снова меня заводит. Проклятье!
- Не так быстро… Версалия, - предупреждаю я и провожу языком по шейке. - Я ещё не насладился тобою сполна. – Она снова елозите по мне своей попкой, натирая и без того уже тугой орган. – К тому же, тебя стоит наказать за такую дерзость.
- Размечтался. Только посмей меня еще хоть пальцем тронуть, - слышу недовольное ворчание, которое вызывает во мне лишь искренний смех.
Свое наказание я решаю провести в ванной комнате. Все-таки виделась мне несправедливость в том, что я был уже свеж и чист. Возможно, когда Верса посвежеет под душем, то станет сговорчивее? Ведь женщины любят принимать водные процедуры, к которым я Версалии еще собирался кое-что добавить, а именно - себя. Выкинув в окно оружие, от греха подальше, я повел строптивую в ванную комнату.
- Что ты собрался делать? - Спросила она меня с подозрением, когда я затолкнул ее в душевую кабинку.
- Сейчас узнаешь, сладкая, - мурлычу ей в затылок, включая воду.
От холодной воды Верса завизжала и подпрыгнула. Но я лишь крепче стиснул ее руки, удерживая девушку на месте. Заморозить ее у меня не входило в планы, но я не мог отказать себе в удовольствии и не понаблюдать, как промокает и липнет к ней тонкая ткань пеньюара, и как соблазнительно набухают горошины сосков.
- Мне холодно, - произнесла она голосом, требующим что-то сделать с этим неудобством.
Я повернул вентиль и добавил горячей воды. Стало немного теплее. После чего аккуратно развязал пояс ее пеньюара и вытащил из петель. Сдернув с ее плеч мокрый предмет одежды, бросил его на пол. Верса ахнула от возмущения, которое дошло до предела в следующий момент, когда я завел ее руки вперед и стал их связывать.
- Нет! – выкрикивала она, дергая руками, чем вынуждала меня только сильнее затягивать ткань. – Не смей этого делать, сволочь!
Черт, она когда-нибудь запомнит мое имя?
С усилиями против ее сопротивления и под тихое забавное кряхтение, смешанное с протестами, я поднял ее руки вверх и без труда теперь закрепил их на крючке душа.
- Гад! Мерзавец! Подонок! – выкрикивала она, каждый раз дергая руками.
Я шлепнул ее по круглой попке, следом сминая эту округлость в свое ладони.
- У меня есть имя, сладкая.
- Мне плевать на него, ясно? Мерзавец тебе больше к лицу. Кстати, как ранка, не болит?
Я хмыкнул и потянулся за губкой с гелем.
- Хочешь меня пожалеть?
- И не мечтай. В следующий раз я не промажу, будь уверен.
- Обязательно.
Выключив воду, я коснулся ее губкой и стал намыливать круговым движением, сначала спинку, потом попку, опустился к ногам, потер пальчики, едва не получив коленкой по зубам. Потом поднялся снова вверх, нежно провел губкой по животу, по груди, уделяя особое внимание каждой, потер шейку.
- Может хватит? Я уже чистая! – начала она возмущаться, чем добилась того, что я небрежно провел губкой по ее подбородку, отчего ей пришлось сомкнуть губы, чтобы не глотнуть пены.
Верса засопела, явно злясь, чем я только забавлялся. В гневе она выглядела великолепно. Отбросив губку, я пустил в ход руки, чтобы уделить внимание деликатным участкам тела. Мои руки легли на ее бедра, скользнула по ним и чуть вперед. Верса сжала ножки, стараясь мне воспротивиться, но мыльная пена была мне в помощь, и пальцы спокойно проскользнули в тесный треугольник. Там все еще было горячо, или стало снова? Может, ее возбуждает собственное сопротивление мне? Хотелось бы верить. Впрочем, я бы довольствовался и причиной в своей персоне.
Включив воду, я смыл пену с ее кожу, медленно и методично, пользуясь моментом, чтобы вволю полюбоваться красивыми женскими формами. И что-то я так увлекся, что решил на этом не останавливаться. Следующим номером нашей программы стали волосы. Взяв шампунь, я намылил им темные локоны.
- Боже мой, какая забота, - съехидничала Версалия, все-таки прикрывая глаза от удовольствия, пока я массировал кожу ее головы, не забывая при этом целовать плечи там, где не было пены.
- А ты меня подонком называешь, не стыдно? – усмехнулся я в ответ.
- Ни сколько.
- Я так и знал - ты бесстыжая девчонка.
На что было мне ответом:
- Сам дурак.
Смыв с волос шампунь, я, наконец, приступил к самому интересному – к полировке кожи своими губами. Первой была спинка, где я особенно задержался на пояснице у маленьких впадинок, потом ягодицы, которые подверглись не только поцелуям, но и легким укусам. После чего я подлез к стене перед Версой, встал на колени и закинул одну ее ножку себе на плечо.
- Нет, на это я не согласна, - возразила она, пытаясь вырваться.
- Разве, я спрашивал?
Пришлось удерживать ее ножку на месте одной рукой, пока вторая придерживала за попку. Язык скользнул по складочкам, слизывая пряный сок, словно спелого плода, созревшего лично для меня. Верса выдохнула, начиная тихо сквернословить. Нежными и влажными движениями языка, виртуозно хозяйничая им внутри нее, я упорно добивался своего, подготавливая, возбуждая, разогревая, увлажняя еще сильнее. Чтобы после, поцеловав ее ножку на внутренней стороне бедра, встать и снова ворваться в ее тесное лоно, уже готовое для меня, жаждущее ласк и трения, и все тех же восхитительный ощущений, которые я мог ей подарить. И она это знала. Потому и выгнула спинку, двигаясь бедами мне на встречу…

Кукляшка, за карту аплодирую стоя

Товарищи, не могу не отметить, какие у всех забубенные наряды глаз радуют.

Горячая и влажная, тесная и бархатная, она принимала меня с большим удовольствием. Выгибалась навстречу, ласкала слух музыкой своих тихих стонов, и медленно тлела от неудержимой страсти. И все словно для меня, и словно бы по своей воле, так что хотелось дать ей больше, чем я был способен, и даже хотелось верить, что это только начало. И тело ее так пылко просило, что я не смог удержатся от соблазна, уже заведомо понимая, что что-то идет не так.
- Обхвати меня ножками, - прошу я ее после того, как разворачиваю лицом к себе.
К черту начальные планы. Пусть будет так, как будет, как я хочу сейчас, а хотел я лишь продолжать ее чувствовать, плотью, телом, каждым органом чувств.
Она повинуется. И моя пытка продолжается вновь. Моя, не ее, в чем у меня вскоре не остается никаких сомнений.
- Развяжи, - требует моя сладкая девочка.
- Зачем?
Она настаивает.
- Развяжи мне руки, чёртов подонок!
- Ты не ответила на мой вопрос, сладкая.
В ответ первым делом в кожу спины впиваются острые ноготки. И эта легкая нотка боли кажется приятным контрастом, слишком.
- Чтобы расцарапать твою наглую физиономию - такой ответ устроит?
О да, я почти удовлетворен таким ответом, почти.
- Вполне, красавица. Но у меня одно условие: попроси, как следует.
Сыграем снова по моим правилам, ведь эта игра пришлась по вкусу нам обоим.
- Иди к чёрту! – слышу то, что и хотел услышать.
- Я жду... – предупреждаю, и вонзаюсь в ее лоно резким толчком.
В томительном ожидании ласкаю губами шейку, слизываю биение пульса, прикусываю нежную кожу, добавляю остроты, увеличиваю темп, нагнетаю, поторапливаю…
- Господи, что ты делаешь со мной... – слышу шепот сдавшейся мне на милость.
- Называй меня просто Эш.
- Ненавижу! Развяжи мне руки, мерзавец, иначе я тебя убью! – звучит вдохновляющая угроза.
Одурманенный переполняющими меня эмоциями, развязываю руки. Но черт, как же зря я это сделал!

- Доверься мне, - говорит мне Серена.
А это уже становиться интересно. Повинуясь сему порыву, отдаю инициативу в ее хрупкие ручки, позволяя поменяться местами.
- Хороший мальчик, - слышу смелые слова, которые могли бы стоить ей расправы, но сложно думать обо всем сразу, и думать о чем-то еще, кроме… - И такой... - кроме ее губ, которые она кокетливо облизывает на моих глазах, кроме ее рук, которые с нескрываемым любопытством исследуют тело, сжимая в ладони напряженный член. – Горячий, - шепчет она уже мне в губы. - Но слишком доверчивый, - заканчивает она свою соблазнительную тираду, и я не сразу понимаю, к чему это все было, осознавая в первую очередь, что снова… обездвижен!
- Спасибо за оказанные услуги, сладкий.
О, так это были услуги? Надо же! А я то себя уже гадом почти начал считать, мол соблазнил, мол невинную. Но невинность рассеивалась как предрассветная дымка, и уже смело опускаясь на корточки, Версалия продолжает изучать неизведанное, а именно - мою плоть, проводя по ней ладошкой и доводя до гневного, неудовлетворенного исступления. И вот бы занялась этим вплотную, так нет же! Она отпускает меня и поднимается.
- Мне нужно покинуть тебя, синеокий. Но, как радушная хозяйка, разрешаю здесь остаться: чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях.
Накинув мне на шею пояс своего наряда, она… завязывает бант?! Ну, это ты зря, моя сладкая! За это я обещаю тебе новую встречу с многократным насилием при участии этого несчастного предмета одежды.
- Знаешь, а тебе идёт красный цвет - возбуждающе.
А по-другому для тебя и не будет, - ухмыляюсь я злорадно.
- Прощай, Эш, - говорит она, перед уходом касаясь губ в спешном поцелуя.
Ну-ну, милая, поцелуй не успеет остыть, прежде чем я тебя настигну.
Правда, угрозы мои пока не оправдываются. Проходит слишком много времени, прежде чем спадает это чертово заклятье. Верса успевает уйти достаточно далеко, чтобы мне нестись за ней сломя голову. Да и не до этого мне было. Разгневанный и неудовлетворенный (снова!), я отыгрывался на предметах мебели, пока выхожу из ванной в комнату, и здесь учинив небольшой погром. Остановился я тогда, когда на глаза мне попался поднос с едой. Схватив яблоко, я впился в него зубами. Жрать хотелось больше чем е*аться. Хотя нет, этот и тот голод были едины и постоянны, как тьма Шезгарта. Но бант был развязан аккуратно, пригодится еще мне эта вещица.
- Опять неудача? - прокаркал в окне Шер.
- Это мы еще посмотрим. Далеко она от меня не уйдет, - отвечал я ему так эмоционально, что плевался недожеванными кусочками яблока. – Зараза, второй раз меня обставила.
- Может ну ее? Отвлекает она тебя.
- Пусть отвлекает. Я не успокоюсь, пока не выбью своим телом из нее всю спесь. Ты нашел что-нибудь?
- Наконец-то мы заговорррили о деле.
- И?
- Нашел я одну любопытную вещицу тут неподалеку.
Взяв с подноса кусок твердого сыра, я сунул его под клюв Ашера. Заслуживает ведь, пернатая морда, своего любимого лакомства, которое он тут же цапнул клювом.
- Хорошо, покажешь после того, как отследишь мне девушку.
Ага?! А протестовать то рот занят. Птица только в растерянности взирала на меня черными бусинками глаз.
- Давай-давай, кыш, - кивнул я ему на окно. - Я пока тут перекантуюсь.
Ашер так молча и вылетел. А я взял еще одно яблоко и улегся на кровать, на которой еще не так давно спала Версалия. Прикрыл веки, сжал в руке красную ленточку, раздумывая над тем, что же сделаю с ней при встрече, возьму ли сзади, стоя или как-нибудь еще, да такими темпами провалился в зыбучую дрему. И снился мне сон…

Я снова стою у стены под душем, мокрый и обнаженный. Вокруг пар, но вода не кажется горячей, только я все равно горю, изнутри. А вместо Версы рядом вижу ту, которая наложила на меня проклятье. Руки как на рефлексе дергаются к ее лилейной шейке, чтобы сжать до потери ее пульса. Но меня постигает знакомая неудача. Я не могу сдвинуться с места. Ее это только радует, о чем мне говорит и взгляд, и губы с полуулыбкой и каждый жест обнаженного тела, по которому я сходил с ума уже долгие годы из-за ее наложенного проклятья. Хочу от злости кричать в голос, а получается лишь фыркать на манер коня в брачный период. Она подходит ко мне вплотную, прижимается бедром к паху, а грудью к груди, и я уже задыхаюсь от вожделения. Оглядывает мое лицо, задерживаясь на губах, прикасается к коже под ребрами, скользит вверх, обводит контуры своего имени на моей груди. Бес тебя раздери!
- Ты меня никогда не забудешь, - шепчут ее губы у моего лица, задевая кожу щеки. – Не сотрешь, не перестанешь желать…
Черта-с два ты угадала. Я знаю способ, вижу цель, и уду к ней, медленно, но верно.
Поцеловав меня в щеку, она опускается вниз. И я уже готов снова проклинать богов, за что мне такое наказание? Прикрываю глаза, ударяясь затылком о стену, с губ срывается ругань, когда теплая ладонь сжимает член. Но уже в следующую секунду, когда я снова открываю глаза, то вижу внизу только Версалию. И именно она уже держит в руке мой восставший орган. Черт!.. И на этом не останавливается. Со знанием дела влажный ротик умело вбирает в себя член, язык лижет головку, и у меня сбивается дыхание от скачка пульса. Ладонь скользит по стволу, усиливая и нагнетая. Не осознавая, что теперь могу двигаться, на чистом первобытном рефлексе слегка толкаюсь бедрами навстречу ее умелому ротику, запуская пальцы в темные локоны, собираю в горсть, сжимаю в кулак, придерживаю или удерживаю, этого я уже не знаю и сам. И я уже почти на пределе, так близко к краю, и так бесконечно недостаточно. А она продолжает томить, игриво работая языком, сжимая зубками, и губами, губами, губами…

Я очнулся вспотевший, злой, мега неудовлетворенный и желающий ее, Версалию. Плоть пульсировала и требовала женщину. Комнату заполнил мой рев. Взгляд упал на ворона, который стоял на подносе с едой и с испугу замер, так и не успев проглотить последний кусочек фрукта – того и гляди подавится.
- Ты нашел ее? – спросил я птицу, не узнавая свой голос.
Птица сглотнула, и кусок таки застрял в ее жадном горле. Пока я ждал, когда он вытолкнет из себя кусок пищи, то думал, что если он сейчас не подавится, то я задушу его сам.
- Тьфу, ты, бес тебя ррраздеррри! Чуть не померрр! Нельзя так воррронов пугать в обеденный перррерррыв, морррда ты крррылатая!
Я слетел с кровати, заставляя ворона закаркать и расправить крылья.
- Да наел я ее, нашел. Фу, надоел ты мне как. Одевайся уже, а то хозяйство пррростудишь.
Приведя себя в порядок, я надел штаны с ботинками, взял в руку пальто, засунул в его карман красную ленточку и выпрыгнул в окно, расправляя крылья уже в вечерних сумерках.

Дорогая наша Фео Поттер! Сердечно

В этот раз портал не принес никаких сюрпризов, хотя, я бы не отказался от того, чтобы на меня снова свалилась Версалия. Но это вряд ли. Мечты, мечты… Не надеясь на случайную встречу, я решил ее устроить сам. Ашер вел меня по следу, и к моему удивлению, мы оказались в Шезгерте. Было странно, потому как Версалия не походила на женщину нашего мира. Правда, все мысли о характере ее магии сходились на том, что она была ведьмочкой. А это значило, что она может оказаться мне очень полезной. Что главное! Мое проклятье могла снять лишь ведьма, только жаль, на данный момент у меня не было остальных составляющих, а именно недостающих артефактов. Но их поисками я собирался заняться в ближайшее время. А пока…
Леса Шезгарта в любое время суток несли опасность, предвещая смерть каждому заблудшему путнику. Здесь тьма дышала десятками затаившихся и голодных существ. И каким-то макаром именно тут оказалась Версалия. Я увидел ее с высоты птичьего полета. Она была на коне, который взволнованно топтался под ней на месте и фырчал. Воздух прорезал волчий вой, недалеко от ведьмочки. И мне было прекрасно видно, как ее окружает стая рогатых волков. Я улыбнулся с предвкушением веселья, пикируя с высоты вниз и принимая свою вторую и не менее родную мне ипостась. В руке у Версалии сверкнула сталь – приготовилась, значит, молодец девочка, может и сможет здесь выжить. И главное вовремя, потому что к моменту моего приземления два зверя с разинутыми пастями уже бросились на нее.
Стая начала нападение.
Один получил от меня по зубам, второго я схватил за рог и бросил брюхом о землю. За моей спиной заржал конь, вставая на дыбы, и что-то мне подсказывало, что взволновали его отнюдь не волки. О да, в своей второй ипостаси я был неотразим, так что можно было смело поспорить, кто тут теперь хищник – волк или я? Какая-то из зараз цапнула меня за задницу, на том и прекращая свое жалкое существование. Не осознавая даже не уровне инстинктов, с кем имеют дело, одно за другим зверье бросалось снова и снова. Я рвал их на части, драл когтями и зубами, нещадно, дико, умываясь кровью этих мелких жертв. Но их было слишком много. Версалии тоже пришлось отбиваться. Ее магия дышала жаром, так что у меня на коже пробегали мурашки. Только вот, эта ведьмочка нужна была мне целой и невредимой. И я быстро решил, что вечеринке пора заканчиваться. Свернув шею очередному нападающему на нее волку, я подхватил Версалию и взмыл вверх, раскрывая крылья.
Версалия оказалась от меня в ужасе, чего и следовало ожидать. Вряд ли она поняла, кто ее держит в объятьях, а если бы и знала, это только усилило бы ее смертоносные порывы. Первым делом она попыталась ударить меня своим клинком. И это когда я был там, в лесу, на ее стороне. Вот она, женская благодарность! Но руку я успел перехватить. Вторым делом начала брыкаться и вырываться. Но стоило ей осознать, как высоко мы от земли, то быстро затихла, и даже наоборот – крепче за меня схватилась, но только лишь одной рукой, потому как вторая судорожно сжимала книгу... Книгу Теней. Что она у нее делает – это было любопытно узнать. Но об этом после. Своим сопротивлением Версалия добилась лишь того, что испачкалась от меня в крови с головы до ног. И надо признать – выглядела она для меня потрясающе. Слегка напуганная, и в тоже время решительная, горячая телом и влажная от крови, алая кожей, сладкая запахом, и до боли в чреслах желанная, несмотря ни что вокруг…