Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Рати, вот тебе маска, и бегом в "Распутник"...*хлопнул по попке*

— А когда тебя не было, ты где-нибудь был?
— Угу.
— Где?
— Там, — сказал Ежик и махнул лапой.
— Далеко?
Ежик съежился и закрыл глаза.

Ёжик в тумане.


– Девушка посмаковала на языке моё имя, перекатила, словно мятную конфетку и выдала абсурдное предположение на счет ангела, ну какой же из меня ангел? -
Я слежу за ее шутовскими движениями, но лишь насколько мне позволяет усталость.
- Чернокнижница, - констатирую очевидный для меня факт. Чернокнижницы пока приносили мне одни лишь неприятности. От осознания, что мне вновь приходится общаться с женщинами этой расы я лишь театрально вздыхая, возношу глаза к небесам, мысленно вопрошая, за что мне такая кара?
Девица удивленно приподнимает свои темные брови, улыбаясь:
- негодяйка тут же разворачивается, намереваясь слинять.
Черт подери, я не могу позволить ей уйти! Я слишком уставший и голодный, измотанный и опустошенный, чтобы продолжить свой путь дальше.
- Эй, эй, эй, - делаю один шаг в её сторону, перехватывая руку, побуждая повернуться вновь лицом, - погоди, - улыбаюсь чуть мягче, но должно быть слишком вымученно, - мне нужна, - через паузу, перебарывая себя, - твоя помощь или одолжение, называй, как хочешь.
По лицу нахалки, я понял, сейчас она что-то выдаст.

Оглядываю внимательным взглядом фигуру чернокнижницы стараясь разгадать, что там под одеждой, попутно раздумывая, что порка ей не помешает. Но это потом, позже.
- Нужна, в долгу не останусь.
Чернокнижница разворачивается ко мне всем корпусом, сокращая между нами расстояние, и интересуется:

Наклоняюсь к ней так, что могу разглядеть крапинки в её глазах:
- Проси, что хочешь, а взамен накорми, напои и спать уложи, - выпрямляюсь и улыбаюсь широкой улыбкой.

Кажется, во время словесной перепалки я совсем забыл о голове, которую следует доставить Абигору. Вновь беру в руки одеяло, и, перекидывая через плечо, обращаюсь к девице:
- Веди, раз согласилась, - устало произношу я, стараясь не задумываться о том, что потребует от меня чернокнижница, да и сил думать об этом у меня не осталось, ужасно хочется уснуть и очень долго не просыпаться.

Я улавливаю смысл донесшегося до меня оскорбления, намеренного или нет, не имеет значения, чувствую, как глаза вспыхивают огнем.
- Ты не веришь моему слову? - ярость слегка вибрирует в моем теле, достаточно чтобы чернокнижница это ощутила.
Девица запускает руку за спину, я догадываюсь, что она хранит там свое оружие, скорее всего нож, и думаю, что она может сделать мне – бессмертному демону, оцарапать? Смешная девчонка. Игры в кошки-мышки мне начинают наскучивать.
- Ты можешь мне верить или не верить, твое дело.


Чернокнижница доводит меня до замка, проводит внутрь, где нас никто не встречает и не попадается на пути. Я устало оглядываю внутреннее убранство.

- Мне больше и не требуется, - безразлично бросаю я.
Прохожу вслед за лакеем в по-спартански обставленную комнату

Первым делом мне хотелось вымыться. Нет. Побриться.
Прохожу в ванную комнату, в центре которой стояла тяжелая чугунная лохань, наполненная горячей водой от которой исходил пар. Подойдя к умывальнику, я взглянул в зеркало, висевшее над ним.
- Черт, я похож на моджахеда, - ухмыляюсь я собственному отражению, поворачиваю лицо в разные стороны, чтобы внимательно с ним познакомиться – таким заросшим я еще никогда не был.
Древнего вида бритвенные принадлежности я нашел в одном из ящиков. Когда прохладный воздух попал на гладкие после бритья щеки, я даже немного поежился от непривычки.
Сняв с себя джинсы, со стоном наслаждения залез в дымящуюся воду и закрыл глаза, ловя удовольствие. Вода была до того горячей, что обжигала кожу, я улыбнулся, размышляя о том, что могу еще испытывать и различать такую легкую боль.
Кажется, я заснул, мозг отключился на пару минут, следовало бы уже вылезать из ванной и идти спать, а утро… утром я решу, куда идти дальше.
Я намыливал грудь, когда услышал, как в комнату входит Ратиниара.

Обернувшись, я смерил её взглядом, раздумывая о цели ее прихода к заведомо обнаженному мужчине.
- Пришла потереть мне спинку?
Ответа на мой вопрос не последовало.

От её вопроса меня охватывает смех, и я вновь плюхаюсь на спинку ванны, сотрясаясь от хохота.
- Что-то не припомню, что в наш договор входила исповедь, - наконец отвечаю я, отсмеявшись, и поднимаюсь из воды, оборачивая бедра махровым полотенцем, а затем сажусь на край ванны, чтобы увидеть разгневанное лицо чернокнижницы.
- Ты же на самом деле не думаешь, что я расскажу тебе что-то?
Ухмылка заиграла на сочных губах:

Вновь откидывая голову назад, заливаюсь смехом, но потом, становлюсь почти серьезным и с дерзкой улыбкой произношу:
- Если мне и нужно что-то излить, то не душу.
Она бросает на меня колючий взгляд, значение которого я не могу распознать, кроется за ним смешинка или же желание меня убить на месте? Не знаю.
Грациозно поднимаясь с кресла, девушка делает пару шагов в мою сторону и, проводя пальцем по кромке бокала, произносит:


Я проснулся на следующее утро бодрым и свежим, ощущая как силы Деметрии опутали мои мышцы, сухожилия, даже кости, я наслаждался новой энергией и мощью в себе. Потянулся на белых простынях, по-новому чувствуя свои мускулы, и издал гортанный звук от подобного приобретения, чертовски крутой бонус за убийство своего врага.

- Как мило с твоей стороны собственнолично меня разбудить, - улыбаюсь я расслабленной и довольной улыбкой чеширского кота.

Странно.
Я бросаю на нее взгляд, раздумывая, кому она могла меня сдать.
На письме нет обратного адресата. Но печать на сургуче рассказывает мне от кого оно.
Отправитель отец. Ломаю сургуч и разворачиваю письмо. Отец лаконичен. Он выслал за мной свою охрану. Просит меня вернуться в семью. Даже не знаю, как на это реагировать. В свертке нахожу одежду. Черт, должно быть матушка об этом позаботилась.
Чувствую, что на лбу сейчас будет прожженная дырка, поднимаю глаза и вижу ожидающий взгляд Ратиниары.
- Через десять минут я уберусь из твоих апартаментов, не переживай.

Лэйд, с Днюхой тебя!)

ну и для праздничного стола

Рати, я тут компромат надыбал...

— Мне бы знаешь чего больше всего хотелось? — подумав, сказал Медвежонок, Ежику. — Мне бы больше всего хотелось, чтобы на каждой твоей иголке выросло по шишке.
— А что бы выросло потом?
— А потом бы ты стал настоящей елкой и жил целых сто лет.
— Это хорошо… А как бы ты со мной разговаривал?
— Я бы забирался на самую макушку и шептал в темечко.

Ёжик в тумане.


Недовольство легкой волной прошлось по комнате, холодком отражаясь в глазах некромантки.
- изучая меня, напомнила девушка. Сейчас при свете дня, она смотрела на меня так, будто впервые видела. Вчера не успела на меня налюбоваться?
Что-то было в этой девице, что подталкивало меня говорить первое, что на ум приходит, слова сами соскользали с языка, и мой мозг не успевал их обработать и остановить за хвост.
- Да, ты права, в десять минут мы не уложимся, - поддел её я, похлопав по свободному месту на постели рядом со мной. Мои губы сами собой расплылись в улыбке, наблюдая, как перемена настроения отражается в светлых глазах некромантки.
Казалось, не смотря на то, что проникнуть в мозг некромантки я не могу, я вполне способен прочитать все мысли на её лице. Вот её губы подрагивают, стараясь не улыбаться сладкому видению в своем воображении того как она перерезает мои вены, и я истекаю кровью, но должно быть, вспомнив, кто я, девица отбрасывает эту бесполезную идею, и переходит к другому способу меня помучить.
И вот, у нее назрел план. Ратиниара с видом голодной дикой кошки забирается на постель, проводит губами по моему животу, мышцы которого тут же сокращаются, а дыхание захватывает от неожиданной ласки, она поднимается выше, пока не становится вровень с моими устами и, вливая в них порцию яда своих слов, произносит:

Нет, кошечка, когда рядом ты, я больше думаю о тебе.
Ратиниара покинув поле боя, встала, поправляя безделушку на тонком запястье, с таким видом, будто песочные часы вот-вот истекут, а я превращусь в прах…в ее мечтах.

Я уже давно собирался покинуть это место, а тем паче, мне было куда идти, и задерживать столь «гостеприимную» хозяйку желания не возникло.
- Говори, - решив не ходить вокруг да около, произношу я, принимая вертикальное положение.
Девица вновь осмотрела меня хищным взглядом, будто я был куском мяса с кровью, но ввиду своих вегетарианский наклонностей, который она не может себе позволить.
«Право, кошечка, зря, - мысленно добавляю я, - я в твоем распоряжении, только попроси».
Ратиниара, тяжело вздыхая (неужели от воздержания?), обращает свои глаза на меня и произносит:
- еще пуще вцепившись в мое лицо взглядом, напряженно ожидает моего ответа.
Хм, я, конечно, рассчитывал иначе отплатить нахалке.
- Хорошо, я скоро пойду к нему, - поразмыслив, произношу я. Меня ни на гран не интересовало, что ей нужно от моего Лорда, только ему решать, будет он говорить с чернокнижницей или нет. Кроме того мне было по пути, и скосив взгляд на то, что осталось от Диметрии, добавил: - Мне нужно ему кое-что ...подарить.
Я сморщил лоб, заметив, что после смерти, демоница стала обладать всеми слабостями людей, и разложение плоти не обошло ее стороной: трупные пятна, уродуя, разлились по лицу.
- Кстати, можешь сделать так, чтобы голова не портилась? – поинтересовался я, вспомнив, что напротив меня стоит без дела некромант, - раз нам вместе к нему идти, не думаю, что ты захочешь ощущать запах разложившийся плоти.

Я вновь упал на теплые подушки, решил чуть-чуть пораздражать и без того натянутые нервы чернокнижницы:
- Ммм, - вальяжно растягиваю я слова, - теперь мне надо к родителям, а потом…., потом я хотел бы отдохнуть в «Распутнике», - произнося название заведения, я ухмыляюсь, предвкушая свои развлечения, - к тому же, спешить к Абигору смысла нет, его нет сейчас в Шезгарте.

Ни столько её последние слова меня удивили, сколько тон, уверенный и бескомпромиссный вызвал во мне волну протеста.
- Об этом не может быть и речи, - отрезал я.

Право, эта девица умеет меня рассмешить как никто другой.
- Интересно, что же ты сделаешь? – любопытствую я, с трудом сдерживая смех, и дабы напомнить ей, с кем она разговаривает, поднимаюсь с кровати, лениво наблюдая как простыня соскальзывает с моей кожи, обнажая её.
Выпрямившись во весь рост, я подошел к чернокнижнице, чтобы иметь возможность смотреть ей прямо в глаза, рассчитывая, что она испытывает дискомфорт, от очевидной демонстрации силы…и не только.
- объясняет она, будто я был в школе двоечником, а она зазнайкой отличницей. В моём мозгу тут же закружились похотливые мысли, с содержанием, запрещенным для просмотра до восемнадцати лет, о том, как я буду учить умницу уму-разуму.
- Не советую переходить рамки, дорогая, - предупреждаю я глупышку.
– подливает она масла в огонь, улыбаясь коварно и надменно.
Черт, сложно в обнаженном виде наводить страх на девиц.
- А ты подумай, - сузив глаза, взираю на неё, ожидая, когда же винтики в её красивой головке придут в движение, и дабы прояснить свои намерения, перевожу красноречивый взгляд с Ратиниары на голову Деми и обратно.

Впрочем, я не собираюсь вводить прецедент в постоянную практику и с особами женского пола, я предпочитаю заниматься другими вещами.
Я опустил взгляд ниже, к чувственным губам, упрямому подбородку, тонкой коже шеи и распахнутому, но, увы, недостаточно, вороту рубашки и пальцы сами собой, подсознательно желая избавить девицу от лишней одежды, потянулись к пуговице.
- А сердце потерять не боишься? - тихо спрашиваю я, перекатывая между пальцами пуговку.
Любопытно, почему меня это интересует…

Что она имеет ввиду, говоря про потерянное сердце? Неужели, кто-то постарался до меня. Какая досада…
Мои пальцы отпускают пуговицу, обретая равнодушие к рубашке и моим намерениями по отношению к чужой одежде:
- Хорошо.
Мне стало в миг безразлично, что я оставляю свой презент Лорду у чернокнижницы. В любом случае, когда мне будет нужно, я достану её и из-под Шезгарта, если она надумает скрываться. А сейчас, нужно убираться отсюда.
***
Я оделся и метнул взгляд в зеркало, белая рубашка, черные брюки, как мало нужно, чтобы вновь ощутить себя демоном. Попрощавшись с Ратиниарой, я спустился по витиеватой лестнице, прошел через темный холл и почувствовал, как что-то ударило в меня, точнее кто-то распластался на моей груди. Отстраняюсь и аккуратно беря за худенькие плечи отрываю от себя… черт побери!
- Ты!? – хором раздаются наши голоса, ударяясь о каменные стены.
Я убираю от нее руки, будто обжегшись, и сразу же пячусь назад. Почему я полагал, что больше не увижу ее? Темные, почти багровые губы плотно сжаты, глаза с холодком и напряжением взирают на меня. Нет, надо держаться от нее как можно дальше, ощутить то пакостное чувство вновь у меня не было никакого желания.
– злобно бросает она мне в лицо, точно это слово оскорбление. Пытаюсь его осмыслить. О чем это она? Ах, о душе, а не о теле. Выдыхаю через нос воздух из легких, как бык перед сражением.
- А ты, - ехидно бросаю в ответ, - пришла за долгом?
Позади послышались шаги, но я не обращал на них внимания, пока не раздался знакомый голос:
, - Темный Владыка! Мир тесен. Если бы я знал, что он где-то рядом, то обратился бы сразу к нему.
Я протянул руку, пожимая ладонь старого знакомого.
– насупив в раздумьях брови, переводил он взгляд с меня на Адель.
Я пожал плечами.
- Гостил у Ратиниары, - усмехнулся я.
Владыка кивнул, должно быть так и не поняв, что я забыл в его жилище.
- но прежде чем уйти, он кинул на меня предостерегающий взгляд, в котором читалось: «обидишь её – убью».

Я перевел взгляд на чернокнижницу, стоявшую поодаль от меня, с удивленными огромными, как блюдца глазами, несомненно, шок вызвал я, но чем?
Черт, она же не знала, что я в курсе, кто её папаша! А кто не слышал про блудную дочь Темного владыки?
Я увидел её отчаянный жест, остановить Владыку, не дать ему оставить нас наедине. Ну что ж, я не собирался более здесь задерживаться и создавать ей дискомфорт своим присутствием. Позади девчонки была дверь, к ней-то я и направился, предварительно попрощавшись с Адель:
- Рад был увидеться, - произнес я стандартную фразу, - хорошего дня, мне пора.
Но в ответ на это, чернокнижница, уперев руки в бока, приняла грозную позу, что вызвало у меня улыбку. Она была достаточно высокой, но такой тоненькой, что я мог бы её сломать точно тростинку.
- посмела отдать она приказ, раньше Адель себе подобного не позволяла. Я пытался понять, что же изменилось с нашей последней встречи. Кажется, тогда она была мягче, и смотрела на меня другими глазами – глазами влюбленной школьницы. Неудивительно, что чувства растаяли после попытки убийства.
Думаю, она чувствовала себя гораздо увереннее, здесь, в границах своего дома, что выражалось в упрямо поднятом подбородке, и прямой, как жердь спине. Я рассмотрел её тонкое облачение. Интересно, она в курсе, что при попадании на неё света, платье становится практически прозрачным, отчего вырисовывается каждый изгиб хрупкой фигурки?
Несмотря на прелести, открывшиеся моему взору, делать мне здесь больше было нечего. Я не должен к ней притрагиваться, а желательно, еще когда-либо с ней встречаться. Слабость, не то чувство, которое мне нравится испытывать, а любовь, что промелькнула во мне, пусть и на пару секунд, забирает силы.
- Я спешу, чернокнижница, в другой раз – непременно, - слукавил я. Другого раза не будет.
Только я сделал шаг, как девушка сделала ответный шажок, преграждая мне путь. Так мы «протанцевали» пару секунд, пока мне это не надоело, и я не отстранил ее. Но вместо того чтобы убраться с моего пути, Адель схватила меня за рукав, потянула на себя, и дернула со всей силы, отчего ткань разорвалась.

Ошарашенный подобным безумным поступком чернокнижницы, я, недоумевая, переводил взгляд с рубашки и пальчиков, что по-прежнему стискивали материал, на лицо девушки. Будь она мужчиной, вероятнее всего уже лежала замертво, с остекленевшими пустыми глазами. Я, молниеносным движением перехватив её запястья, прижал легкую как пушинка чернокнижницу к стене, придавливая её своим телом. Подняв её руки вверх, лишив всякой возможности сопротивляться, впился глазами в её лицо.
- Смотри на меня, - сквозь стиснутые зубы прорычал я.
Огромные глаза девушки, наполненные разнообразным коктейлем чувств, поднялись на меня. Я был так тесно к ней прижат, что ощущал, как быстро бьется её сердце.
Из головы вылетело, что двигало мной, когда я применил к ней силу, но сейчас планы несколько изменились, моя натура искусителя всегда побеждала, когда рядом была красивая девушка. Пусть даже она не поддается моим чарам.
Приблизив губы к мочке уха, спросил я, скорее утверждая:
-Однажды я уже почти забрал твою душу, тебе должно быть это понравилось, хочешь попробовать ещё?
Мои губы захватили мочку уха, а зубы чуть прикусили, едва оставляя след на нежной коже.
Она начала таять. Черт, что я делаю? Пора уносить отсюда ноги, пока по-варварски не задрал её платье, и не взял прямо тут.
Я резко отстранился, отпуская ее, направился к двери. Покинув замок, мои ноги стремительно уносили меня подальше от этого места, я уже видел своих сопровождающих, ожидавших меня за воротами.
Я не хотел оборачиваться, но обернулся, сам не знаю зачем. Девушка стояла на том же месте, смотря мне в след.

Во главе сопровождающих, был наш слуга, Дориан, держащий под узды моего коня светло-серой масти. Черт, я давно так не радовался старым друзьям, как обрадовался при виде Калиго (caligo лат. Туман), лошадь, заметив меня, встрепенулась и фыркнула.
- Маркиз Темпер, - поприветствовал меня Дориан, но я, не обращая на него внимания, направился к жеребцу.
- Калиго, друг, - потянув его за белую гриву, дабы обратить на себя внимание, обиженного животного, решившего, что его бросили.
- Дор, у тебя есть яблоко? Морковь? Сахар?
Слуга протянул фрукт, и я показал алое яблоко животному, пытаясь его подкупить. Калиго скосил на лакомство глаза, затем поднял их на меня, и должно быть, в знак прощения, принял с моих рук маленький дар.
Я пустил коня в галоп, чувствуя, как ветер ударяет в лицо и забирается под рубашку, мышцы животного перекатываются под моими бедрами сжимающими его бока. Как не поспевали за нами охранники, но догнать или хотя бы приблизиться к нам, им так и не удалось. Поэтому я прибыл в дом раньше них.
Слуги, стоящие на входе, узнав меня, сразу распахнули передо мной ворота, и я направил взмыленное животное в конюшню, отдав его конюху.
«Ну, вот я и дома», - подумал я, стаскивая с себя мокрую рубашку, мимо прошла служанка и задорно мне улыбнулась, на что я ответил лёгким хлопком по её пышной попке.
И чего я ожидал? Что родители выйдут встречать меня с распростертыми объятиями? Нет, должно быть, они ожидают меня в гостиной.
Стоило бы для начала принять ванну, но мне было слишком любопытно узнать, почему они переменили своё решение.
Единственная живая душа, выразившая радость, когда я пересек порог комнаты, была Даниэла, моя младшая семилетняя сестра, она подбежала ко мне с криком достойным вождя апачей:
- Габи!
Я наклонился, подхватывая малышку, и закружил:
- Привет, крошка.
- Фу, ты мокрый, - сморщила она свой маленький носик, отстраняясь.
Вернув девчушку на пол, я почувствовал, как отец похлопал меня по спине, а я даже не заметил, когда он успел ко мне подойти:
- Мы рады, что ты вернулся, - как всегда, лаконично и скупо выразил свои чувства отец, но в глазах его, я увидел явное потепление. Мать же сидела на кресле, сжимая край своей юбки, хотя я знал, что она бы с удовольствием проделала тоже самое, что минуту назад сделала Дани.
Я дома.

Девочки, это ШИКАРНО)))

по такому случаю я станцую)

Тати, привет)

Дарита, с Днем рождения!)))

Верс!
*исходя слюной на морковку* до чего же ты хорошо знаешь мои вкусы!!!!!!))))
спаааааасибо, ведьмочка!))) *затянул: вооооляяяярэээээ*

Райкин, спасибо, утащил себе))

Леос

Акулы рождаются с зубами, а брутальные самцы с усами)




Спасибо, прекрасная Богиня) но самый главный подарок был ночью




Энней, знаешь, что говорить!)


*положил ключ в карман* Эйд, спасибо, воспользуюсь как буду в "Распутнике"

Нари, королева наша клыкастая, спасибо)

Всем спасибо!)

Спасибо


ааа...красивучий какой)))))))) зааяяяяя



Зайка-невольница из закромов Распутника?)))

Дари, спасибо наша БДСМ-ная душа

*демон натянул на свой 46 размер ноги заек, хлопает от восторга пятками*
Дари, спасибо

*йа плачу*

Мои любимые девы, которых я обожаю всей своей огромной демонической душой, поздравляю вас с праздником Весны)))



Королева наша клыкастая , это супер!)))

Китэ, добро пожаловать!!!)))