Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Он не понимал ее. И никогда, наверно, не поймет. Сначала она протестовала против того, чтобы помочь ему, а теперь радостно улыбается тому, что придумала выход - так, будто это касалось ее лично. Дарита сбивала его с толку. Рафаэль только диву давался, как в одной вампирше уживаются две такие разные личности: похотливая развратница, какой она обычно виделась ему, и шаловливый непоседливый ребенок, которого она напоминала ему сейчас в этой своей чистой детской радости. Он покачал головой, отказываясь думать обо всем этом. По крайней мере, в данный момент.
Но это было только начало. Все, что произошло дальше, он понял еще меньше.

Это было глупо с его стороны, но он действительно надеялся на нее. Поэтому покорно, хоть и не без толики недоумения, создал водяной шар, в который Дарита добавила крови, а потом также послушно, запрещая себе думать о смысле того, что делает, по ее просьбе вылил этот странный кровяной раствор на несчастную лошадь. Но то, что за этим последовало, подвергло его выдержку адскому испытанию.

Рафаэль внезапно обнаружил, что слушает ее как зачарованный. Ее руки на его теле, ее дыхание, ласкающее его ухо, ее близость, наконец... все это будоражило чувства, пробуждало давно подавленные желания. Он почти не разбирал слов, которые она говорила. Каждый его нерв напрягся и Раф ощутил, как зудят кончики пальцев от желания прижать ее к себе еще ближе. Наверно, еще никогда его тело не казалось ему таким чужим, таким неуправляемым. Он внимательно следил за тем, как двигаются ее губы, выговаривая слова, как Дарита облизывает их языком... но вдруг последнее сказанное ею слово дошло до его сознания.
"Ненавижу".
Это мигом остудило его. И он должен был быть ей за это благодарен, но ощутил только холодную ярость. Дарита играла с ним, а он повелся, как сопливый мальчишка, никогда не знавший женщины!
Последнее, вообще-то, соответствовало истине.
В К`юнтерии был дефицит представительниц женского пола. Одна женщина могла иметь по несколько мужей. И все относились к этому, как к должному, но только не он.
Откровенно говоря, он брезговал не только делить с кем-то женщину, но и брать тело, которым кто-то уже пользовался до него.
Именно поэтому Дарита Фейн тор Карадор была совершенно неподходящей для него женщиной. Для него отнюдь не было секретом, что монашеского образа жизни она не вела. Боги, да чего стоит одно только то, что едва он отвернулся на этой чертовой демонской коронации, как она уже обжималась с бесом! Так какого дьявола его к ней так тянет?
Ведь он уже давно научился обуздывать свои плотские желания. То, что произошло сейчас - был первый случай на его памяти, когда его мужское эго настолько вышло из-под контроля. Проклятье!
Но он не даст ей понять, как она действует на него. Ни за что.
- Это взаимно, - ледяным тоном отозвался Рафаэль на ее признание. И тут его голова мотнулась в сторону от звонкой пощечины. Сверкнув на Дариту холодом голубых глаз, он уже готов был схватить ее за шею и доходчиво объяснить, что к лицам королевской крови стоит относиться с большим почтением, как вдруг их размалеванная лошадь с громким ржанием поскакала прочь, уводя за собой двух вампиров, мешавших им незаметно пройти во дворец. Теперь он понял, чего добивалась Дарита, но гнев его отчего-то не утих. И все же он не выдал себя ни словом, ни взглядом.
Они проскользнули внутрь, но в этот день им, кажется, не слишком-то везло. Навстречу вывернул вампир и Дарита быстро увлекла Рафаэля в нишу и повисла у него на шее. Он посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом, его руки безвольно висели вдоль тела.

План. Да, черт возьми, план. Ведь он пришел сюда, чтобы спасти брата и ради этого был готов обнять хоть самого дьявола! Руки Рафаэля сжались на талии вампирши и невольно в этом движении выразилась вся его злость, все еще текущая по венам. Он сжимал Дариту так, будто хотел переломить ее напополам. Но Рафаэль забыл, с кем имеет дело, и не был готов к тому, что она сказала:

Это было уже слишком.
На мгновение им овладело сумасшедшее желание сдернуть с нее брюки, прижать к стене и наглядно показать, кто тут кого трахнет. Но он подавил его. Нет, он не опустится до такого. Мысль об Армуне, ждавшем его, верящем в него, помогла Рафаэлю сделать решительный шаг назад.
- Некогда, - ограничился он короткой фразой, сказанной безо всякого выражения.

Дарита повела его к подземельям. На этот раз Рафаэль был не склонен осторожничать, он действовал на скорость.
К`юнтерианцы были прекрасными воинами, этому мастерству их обучали с младых ногтей, и наследный принц не был исключением. Но и стража в вампирском дворце набиралась из самых лучших воинов разных рас. Вооружившись пикой и саблей, которые он содрал с одной из стен, Раф рванулся ко входу в темницы, слыша шаги Дариты у себя за спиной.
Все, что случилось дальше, отпечаталось в его памяти как сумасшедшая катавасия.
Вот он кидается на стражника-айранита с пикой наперевес, а у второго на спине оказывается Дарита. В неверном свете факелов мерцают ее белоснежные клыки и в следующее мгновение из вены на шее несчастного хлещет кровь. С каким-то остервенением Рафаэль прокручивает в животе первого айранита пику, вымещая на нем всю свою злость. Этого оказывается достаточно, чтобы на некоторое время вывести противника из борьбы. Он срывает с крюка ключи, открывает дверь и бросается по темному коридору к камере брата. В голове проносится мысль, что Дарита за ним не идет. Возможно, она уже сбежала с поля битвы. Ну и черт с ней!
Молча Раф выпускает Армуна и они бегут, обнаруживая на выходе Дариту за кровавым пиршеством, высасывающей кровь у того стражника, которого Рафаэль продырявил. Ее лицо в крови. Рафаэль содрогается, сочувствуя в этот момент бедняге всей душой. Но время поджимает.
Брат бежит с трудом, Рафаэль чувствует, как слаб Армун, как тяжело дается ему каждый шаг, как непривычно более яркое освещение после прибывания в темнице. В конце концов, они оказываются в ловушке, когда с обеих сторон длинного коридора их окружает стража. Рафаэль быстро оглядывается и только сейчас понимает, что Дарита все еще здесь. Его мозг лихорадочно работает. Раф понимает, что из этого положения есть только один выход.
Он презрительно кривит губы, окидывая вампиршу полным отвращения и жалости взглядом.
- Ну что стоишь? - с холодной насмешкой спрашивает он, - это все, на что ты способна? Все твои таланты - это ложиться под каждого встречного и поперечного?
Он видит, как кровь бросается ей в лицо. Кажется, она способна сейчас убить его.
- Тебе даже сказать нечего, - продолжает бить словом Рафаэль, - так может ты просто молча ляжешь под эту ораву и отвлечешь их?
Больше ничего говорить не понадобилось. Дарита стала исчезать на глазах, принимая вид того самого существа, чья природа была Рафу непонятна и пугающа. Но другого выхода у него не было.
Не дожидаясь момента, когда он станет ее добычей, Рафаэль вскочил на спину этого полудракона и утянул за собой Армуна. Пытаясь их скинуть, Дарита взметнулась вверх, но Рафаэль сидел крепко. Он погладил существо по шее и сказал:
- Извини. У меня не было выбора.
Странно, но ему показалось, что она поняла его. Неужели внутри этого чешуйчатого тела все-таки брезжил разум Дариты? Как бы там ни было, существо оставило попытки их сбросить и вместе с беглецами на спинах стрелой вылетело из замка через открытый балкон.

Каждую секунду Рафаэль опасался, что Дарита скинет их с огромной высоты, но этого не произошло. Армун устало привалился к братскому плечу - изможденный, зато живой. И свободный.
- Лети к морю, - попросил Рафаэль Дариту, не уверенный, что она поймет его, и был очень удивлен, когда они в конце концов приземлились на берегу.
И тут произошло что-то странное.
Его едва спасенный брат, на вид совершенно измученный, заявил, что ему нужно идти. Неотложное дело звало его. Ничего не объясняя, лишь коротко поблагодарив Рафаэля, Армун ушел. Полный недоумения и обиды, Рафаэль позволил ему исчезнуть вновь.
Он остался один на один с Даритой. Точнее, с тем существом, в которое превратилась вампирша. Этот мини-дракон расхаживал по берегу, принюхиваясь и не выпуская его из поля своего зрения. Рафаэль физически ощущал на себе ее взгляд.
- Может, примешь свой прежний облик? - наконец предложил он, - в виде вампирши ты гораздо симпатичнее.
Боги, неужели он сказал ей комплимент?

Я тебя за язык не тянул.
https://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?p=5189447#5189447

Давай сюда свои... груди.

Зависит от того, насколько хороша твоя грудь.
Посмотрел.
Оно того стоило.

Дорогая, мне бы эта игра понравилась больше, если бы ты еще и делала все, что говоришь.

Кнут всегда рядом и всегда все видит.

А ты, женщина, прикройся. А не то...

Не сможешь. У тебя рот будет занят.

Ты все правильно поняла. Так интереснее.

*лениво наблюдаю* Дите ты сущее, Дарита.

Ну хоть что-то досталось мне одному.

Очень хорошо. Вот и пососешь.

Некоторые факты моей биографии не означают, что я не знаю, как тебе хорошенько засадить.

Меньше слов - больше дела.

Я не боюсь птичек и прочих хомячков.

Дарита, (крово)сосущая моя, после твоего поста у меня что-то нет желания продолжать наш спор. Пост шикарен. Я впечатлен и сражен.
Но чтоб потом не было претензий про кусты...

Провоцируешь? Зря.

Часы едва не перетекли в сутки. Но этот пост можно было и подождать.

Дарита, боюсь, что тебя может ждать некоторая неожиданность. Трепесчи, моя клыкастенькая.

Знаешь, я сейчас промолчу. Это я хорошо умею.

Не хочу разводить полемику, но выход есть всегда.

У берега моря

Рафаэль молча ждал. Страха не было. Теперь, когда они приземлились, и в двух шагах от него билось море, облизывая песчаный берег кудрявым языком волн, он был совершенно спокоен. Это его территория. Если непонятное существо рискнет на него напасть - он предоставит ему честь познакомиться с тем, кого Шезгарт еще никогда не видел. И это зрелище будет последним, что этот ящер увидит в своей жизни.
Другое дело, что внутри дикого чудища была Дарита. Раф не хотел причинять ей вред. Она немало помогла ему в освобождении Армуна. Армуна, который тут же исчез, не заботясь ни о чем. Ни о смертельно больном отце, ни даже о себе самом. Рафаэль затолкал эту горькую мысль подальше в глубины своего сознания, запирая ее там, словно в сундук. Он просто будет считать, что у брата были серьезные основания так поступить. Это проще, чем терзаться предположениями.
А у самого Рафа сейчас были собственные проблемы, с чешуйчатыми крыльями и острыми клыками.
Существо наблюдало за ним, будто размышляя о чем-то. Он готов был поклясться, что в какой-то момент ящер хитро усмехнулся, если такое было вообще возможно.
Интересно, что творится сейчас в голове этого существа? Контролирует ли его Дарита?
Он открыто смотрел на своего противника и стал свидетелем того, как ящер внезапно снова уступил место вампирше. Так легко? Странно.
Лицо Дариты, принявшей прежний облик, на какой-то момент исказилось, словно от острой боли, и Рафаэль непроизвольно шагнул к ней.

Он послушно остановился, продолжая наблюдать за ней. На ее лице отражались следы происходившей внутри нее борьбы. Он пытался понять ее суть и оценить перспективы того, что ему грозило. Что она может ему сделать? Накинется, чтобы высосать кровь? Но ведь вампирша уже полакомилась двумя айранитами, неужели ей этого было мало?
Или она просто-напросто не хочет его видеть после того, что он ей наговорил? Но Рафаэль не собирался извиняться за это еще раз. Это была вынужденная мера.
Он уже повернулся было, чтобы просто исчезнуть в море, оставив ее на берегу, ибо с этого момента их пути должны были разойтись. Теперь они квиты и больше не нужны друг другу.
Но тут она заговорила.

Он не понимал. Понятия не имел, о чем она говорит. Природа ее превращений была ему совершенно неясна. И еще меньше он понимал, зачем она снимает с себя одежду. Но слово "трахну" все ему объяснило.
Черт возьми, это возбуждало его. То, как она раздевалась. То, что она говорила. То, чем угрожала ему.
Похоть тонкой струйкой зазмеилась по телу, превращаясь постепенно в бурный поток. Только годами оттачиваемая самодисциплина помогла ему остаться стоять на месте спокойно, когда вампирша подошла ближе. Ее желание было буквально осязаемым. Никогда еще он не видел ничего более чувственного и эротичного, чем обнаженная Дарита с растрепавшимися волосами.
Он с трудом удержался от того, чтобы вздрогнуть, когда она прикоснулась к его груди - сначала руками, затем губами. В какой-то момент он почувствовал, как что-то кольнуло его и невольно отшатнулся, с удивлением глядя на две маленькие дырочки над своим соском. Но и эта секундная боль не отрезвила его. Напротив - возбудила еще сильнее.
После того, как она поцеловала его, он понял, что уже не в состоянии вспомнить о причинах, по которым воздерживался от секса столько лет. Сумасшедшая похоть смела на своем пути все - принципы, запреты и все мысли до единой. Кроме одной.
Он не позволит ей воображать, что она может подчинить его себе. Этого не будет никогда. В эту игру они сыграют по его правилам и никак иначе.
Она прижималась к нему всем телом, практически терлась об него, как кошка. Рафаэль поднял руку и, схватив ее за волосы, оторвал от себя. Глядя ей прямо в глаза, он медленно произнес:
- Никогда не воображай, что можешь взять надо мной вверх, Дарита. Ты любишь боль? Я тебе ее обеспечу.
С этими словами, все также держа ее за волосы, Рафаэль поволок вампиршу к ближайшей скале. Он прижал ее к неровной поверхности своим телом, зная, как впиваются сейчас в ее кожу острые выступы камня. Он оттянул ее голову за волосы назад и поцеловал. Он целовал ее, грубо сминая пухлые губы, кусая их до боли. Не было смысла ждать. Она истекала похотью, он - тоже. Разведя ее ноги в разные стороны, Рафаэль слегка приподнял ее так, чтобы его плоть соприкасалась с ее. Он дразняще потерся своим все еще заключенным в грубую ткань брюк членом о влажные складки ее лона, а потом резким движением сорвал мешавшую преграду и быстро, жадно вонзился в плоть вампирши.
Возможно, он и был последним девственником Шезгарта, но такие вещи, как секс, был способен постигнуть интуитивно.
Переведя дыхание после резкого вторжения, он сжал рукой грудь Дариты, до боли прикусив сосок. Поиграв с ним языком, он проделал то же самое со второй грудью. Его член болезненно пульсировал в глубине тела вампирши, требуя действия. Глядя Дарите прямо в глаза, Рафаэль начал двигаться. Он яростно вонзался в ее тело, грубо впечатывая ее тело в скалу. Раф не отрываясь смотрел ей в лицо, ловил каждый вздох и стон, пока не взорвался внутри нее от сумасшедшего удовольствия.
В ушах у него шумело. Резко отпрянув от Дариты, он быстро натянул брюки и сделал несколько шагов назад. Глядя на песок у себя под ногами, Рафаэль пытался обдумать то, что натворил.

Иди, посмотри, какая я "девочка".
https://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?p=5195968#5195968

Без комментариев.

Как минимум - всегда можно выйти вообще.

Кхм.

Я бы поспорил о том, кто кого взял.

И не надейся. Цел и невредим.

Что-то я не согласен с формулировкой про месяц. Один-единственный раз задержал пост существенно, с тех пор как мы контактно играем.

С технической - не спорю.

Тем интереснее будет нам дальше.

Пропущу насчет "настоящего мужчины", чтобы не влезать в спор, давай просто отметим.

На берегу

Рафаэль стоял и сверлил взглядом песок у себя под ногами так, что было удивительно, как тот еще не загорелся.
К горлу подкатывала тошнота от затопившего нутро отвращения - к себе, к ней, к тому, что произошло. Мало того, что он в считанные секунды потерял над собой контроль и забыл о тщательно лелеемых всю жизнь принципах, так еще и сделал все вот так. Быстро, грубо, яростно. Хотя Дарита явно получала от этого удовольствие, судя по ее реакции на его действия, сам он чувствовал себя мерзко до крайности.
Раф вдруг с удивлением понял, что спину его саднит. Только сейчас он осознал, что Дарита царапала его во время их неистовой близости. И он получал от этого удовольствие. В те безумные мгновения боль и наслаждение слились, превратившись в горючую смесь, сводившую его с ума. И теперь он не знал, как вернуть себе прежнее спокойствие и - что гораздо важнее - самоуважение.
Он не услышал ее шагов, но почувствовал, когда она оказалась у него за спиной. Рафаэль обернулся, но поздно - с неожиданной силой Дарита повалила его на песок, оказываясь сверху. Черт возьми, чего еще ей от него нужно? Ей мало того, что уже случилось? Она и так забрала сегодня слишком многое. Он до конца жизни не забудет, как она выгибалась в его руках, как стонала, как закусывала губы, вкус которых он все еще ощущал на своих губах.
Раф прошил Дариту жестким взглядом и хотел резко приказать ей слезть с него, но щеку обожгла внезапная боль от хлесткой пощечины. Он уставился на нее с ненавистью, ярость быстро растекалась по его венам, обжигая внутренности. А хуже всего было то, что он снова хотел ее. Но больше он был не намерен давать ей власть над собой.
Едва почувствовав ее губы на своих, он понял, что стремительно теряет контроль и попытался скинуть ее с себя. Они сцепились в ожесточенной схватке и покатились по песку. Песок вперемешку с галькой впивался в саднящую кожу, забивался в кровавые борозды на спине. Дарита стонала, получая от этого удовольствие, и эти звуки били по его натянутым нервам, отдаваясь в теле возбуждением.
В конце концов она снова оказалась сверху. Их взгляды скрестились. В эту игру он мог играть долго, но Дарита сделала то, чего Рафаэль никак не ожидал.
Одно быстрое движение - и его плоть оказалась в ее руках. Он дернулся, желая оттолкнуть ее и понял, что не в силах этого сделать.
Своими губами и языком она вытворяла с его членом то, чего он раньше и вообразить не мог. Теперь он уже не сумел бы прервать это безумие, даже если бы от этого зависела его жизнь.
Но она, кажется, забыла то, что он говорил ей совсем недавно. Он не позволит ей одержать над ним верх.
Он схватил ее за волосы, намотав их на кулак и стал насаживать на себя так, как хотел именно он, утверждая этим свое господство.
Но когда он уже готов был разрядиться, кончив ей прямо в рот, она резко вырвалась и встала на колени задом к нему, открывая ему вид своей увлажнившейся плоти и призывно улыбаясь. Она снова передавала власть в его руки и осознание этого окончательно снесло ему крышу.
Он быстро поднялся и одним молниеносным движением ворвался во влажные глубины. Разум затуманило, остался только инстинкт.
Он снова входил в нее резкими, глубокими толчками, вонзаясь до самого основания, желая заполнить собой ее всю. Неожиданная мысль о том, как точно также она, должно быть, стояла раньше перед кем-то другим и отдавалась ему с такой же готовностью и страстью, заставила его руку сжаться на ее горле, превращая стоны, вырывавшиеся из ее груди, в хрипы. Его движения стали еще резче, еще яростнее, еще быстрее. Желанная разрядка была уже близка, но Дарита оставила последнее слово за собой.
Он не противился, когда она снова взяла в рот его член. Мучительно пульсируя от безумного удовольствия, о котором еще пару часов назад не имел никакого понятия, он взорвался у нее во рту, разлетаясь на сотни и тысячи осколков.

Дарита устало уткнулась ему в плечо, но он не прикоснулся к ней в ответ. Пытаясь выровнять дыхание, он думал о том, почему именно эта женщина возымела над ним такую власть.
Он хотел ее и раньше. Раф до сих пор помнил тот случай, когда ворвался к ней в ванную. Помнил, как влажно поблескивало ее тело в свете свечей, как дьявольски красива она была в белом облаке пены.
Но ведь его и до этого пытались соблазнить. Их было много - женщин, чьих лиц он уже не помнил. Женщин, которые видели в нем только одно - его будущую корону и все почести, которые к ней прилагались.
Его сердце дрогнуло, когда он вдруг понял, что Дарита понятия не имела, кто он такой. Она хотела его самого. Он неожиданно почувствовал внутри что-то вроде эйфории, но эта иллюзия была недолгой. Рафаэль вспомнил, что все, что произошло между ними - не более, чем побочный эффект от ее перевоплощений, о чем она сама ему прямо и сказала.
Но было и еще кое-что, кроме попранных принципов, о чем он забыл, потонув в чувственном тумане.
Проклятие. Его проклятие.
Это была еще одна причина, по которой он сторонился женского общества. Рафаэль всегда боялся, что первая же близость свяжет его с женщиной опасными узами. Смертельно опасными для нее узами. А он не хотел повторять путь отца, убившего своей любовью его мать.
Ровное, мерное дыхание касалось его груди. Он опустил взгляд на Дариту, доверчиво прижавшуюся к нему, и понял, что она спит. С нарастающим ужасом он почувствовал, как от этого зрелища внутри него зарождается непрошеная, запретная нежность.
Совсем недавно Рафаэль считал, что они с Даритой смогут просто разойтись в разные стороны и забыть друг о друге, как о страшном сне. Но то, что было пережито ими за последние дни, сделало это невозможным, перевернув все с ног на голову. Теперь у него не было выбора. Ему придется сделать то, чего он делать совершенно не хотел. Не хотел с пугающим его самого, невесть откуда взявшимся, отчаянием.
Стараясь не потревожить сон Дариты, Рафаэль встал. Полностью обнаженный, он направился к берегу и, застыв в одной позе, позволил волнам лизать себе ноги. Он простоял так некоторое время, немигающим взором глядя на море. Но это не могло продолжаться долго, у него было слишком мало времени. В любой момент Дарита могла проснуться и это сильно усложнило бы ему дело.
Очередная волна выкинула к его ногам ракушку. Подчиняясь порыву, он взял ее в руки и пробежался по ней пальцами. Она была колючей снаружи и нежной внутри. Совсем как Дарита. Ракушка была совершенно необязательным атрибутом для того, что он должен был сделать, но ему хотелось позволить себе эту глупую слабость.
Вернувшись к спящей девушке, он присел рядом с ней на колени и погладил ее по щеке в последней ласке. Затем, не давая себе возможности передумать, прикоснулся к ее лбу. Он не убирал руку до тех пор, пока на кончиках его пальцев не появилось мягкое голубое свечение. Это были воспоминания, которые он отнимал у Дариты. Когда она проснется, уже не сможет вспомнить ничего, что было связано с К`юнтерией, в том числе и его самого. Рафаэль поднес светящиеся пальцы к ракушке и голубой огонек послушно нырнул внутрь нее. Собрав свою одежду в один грязный ком, Рафаэль отшвырнул ее подальше от этого места. Дарита не должна была заподозрить, что находилась здесь не одна.
Не оглядываясь на нее, Рафаэль пошел к морю, медленно, шаг за шагом, погружаясь в родные глубины. Он уносил с собой воспоминания Дариты и жгучую горечь от того, что не представлял, как избавиться от своих собственных.

Всем доброе утро.

А вот Кнут ничего не хотел. Только ноги унести.

И мы тебя удовлетворяем? Как читателя.

Спасибо. Думаю, вчера нас было везде даже много.

Тео, большое спасибо за столь высокую оценку.

Ну вот, дозлила. Теперь приятно?

Всем привет, эротиконовцы.
Дарита, извини, я снова на некоторое время выпал. Можешь мне высказать все, что накопилось.
Люк, спасибо за то, что читал о наших с Даритой приключениях и за слова о моем посте. Мне очень приятно.
Итай и Брин, добро пожаловать в игру! Итай, я рад видеть нового представителя своей расы. Но трон не отдам))

Мальчики в детсадике, а я - Принц) И да, твердо намерен занять трон своего отца, отвечая на нечестную борьбу тем же.

С удовольствием! За тебя и твою Единственную! С почином!