Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Дома все также шумно, льются женские голоса и звуки музыки. Мортиды в самом разгаре праздника, который обрывается спустя секунды после моего появления, когда стены дома меняют окрас с белого на бордовый. Каждый мой шаг, как железом по бетону, с эхом в полной тишине среди толпы. Даже не помню, когда последний раз так злился. Астик умет завести, во всех смыслах.
- Продолжайте, - бросаю им, прежде чем уйти в свою спальню.
Достаю из бара первую попавшуюся бутылку. Оказалось – черный ром. Только сейчас замечаю, что руки все еще испачканы в золотой пыли, а также одежда, даже лицо. Словно яд. Небрежно сбрасываю плащ на пол. Дальше спасет только душ.
- Где ты был? – спрашивает за спиной Энья.
- Уже не важно. Все обошлось.
- А что там случилось, важно?
Она подходит ближе, одетая в то же золотое платье. И я уже начинаю ненавидеть этот цвет нашей крови.
- Нет, - отвечаю ей, делая глоток рома. – Сними это дуратское платье.
Она улыбается и тянется к молнии на спине.
- Как пожелаешь…
- Да не здесь! – выкрикиваю так резко и громко, что она вздрагивает - Энья, самая стойкая из мортид.
- Диран, это невыносимо, - начинает она возражать, подходя еще ближе. Ее ладонь ложится на мою щеку и поворачивает голову к ней лицом. – Позволь мне тебе помочь. Ты же знаешь, что я смогу отстоять свое место рядом с тобой.
- Мы это уже проходили. Хватит. Больше никаких раздоров в...
Договорить не удается, когда внутри внезапно разливается тепло, и совсем не от рома. Это нечто иное, с присутствием Мистерии во всем этом. Поначалу кажется, что брежу. Но постепенно до меня доходит, что я упустил. Астик пила живую воду и мой ихор. Вода и ихор - не лучшее сочетание. Я бы даже сказал, что это чертов адский коктейль. Он подчиняет моей воле, он может возродить огонь жизни, а может разрушить или даровать лишнее время. Только в случае с Мистерией сложно предугадать его действие, потому что это Мистерия, а моя воля рядом с ней не поддается контролю и управлению. Теперь я чувствую незримую связь между нами, прекрасно понимая, что за пытка мне предстоит. Внутри уже растекается вожделение, ее поверх моего, и стены дома начинают светлеть, переливаясь всеми оттенками красного.
- Что происходит? - волнуется Энья.
Смотрю в ее глаза и слышу протяжный стон Астик. Я убью ее. Эту Мистерию Шейд.
- Происходит очень неприятная вещь, - отвечаю и начинаю смеяться, когда приходит понимание одного момента. - Она делает это специально.
- Кто?
- Астик.
От этого имени Энья меняется в лице, а в ее глазах отражается лютое чувство ревности.
- Нужно ли мне что-нибудь сейчас знать? - спрашивает она.
- Нет, - говорю то, что хочет услышать. - А если хочешь мне помочь, покарауль за дверью часок-другой, чтоб сейчас ко мне никто не совался.
Она покорно идет исполнять приказ, и я остаюсь один на один с тем, что творит сейчас Астик. Она все-таки раздвинула перед кем-то свои длинные ножки. Кто-то имеет ее вместо меня, и я это чувствую, почти вижу, как она подается бедрами навстречу мужским толчкам, как запрокидывает голову и закрывает глаза от удовольствия, как...
Бутылка с остатками рома летит в камин, рождая вспышку пламени, что так походит на состояние моего нутра.
Слышу, как Мистерия шепчет мое имя. Кому-то другому.
Если Астик думает, что я сорвусь и прибегу к ней, чтобы это прекратить, то ошибается. Я давно был бы там, если бы был уверен, что не займу место того, кто сейчас доводит ее до оргазма. А ведь это почти заставляет звереть. Стены собственной спальни начинают напоминать клетку, алые-алые стены. За дверью слышен гомон, но мне не до мортид.
Открываю новую бутылку. Жду, когда все закончится. Чем дольше длится, тем меньше времени остается у Астик между моментом моего прихода к ней и ее последним вдохом. Эта заноза в заднице меня так допекла, что уже плевать на ее принадлежность к Шейд. Я даже готов забыть о том, что являюсь светлым богом, ровно на пару секунд.
Ее оргазм заставляет схватиться за выступ камина. Это накрывает с головой и лишает воздуха. Это рождает спазмы внизу моего живота, и я кончаю вместе с ней, слишком мелко для полного удовлетворения. Но когда кажется, что все кончилось, это начинается снова, по кругу. У Астик не будет ни секунды, чтобы сказать мне «прощай».
После второго раза приходится присесть передохнуть. Зная, что Астик в «Распутнике», нетерпеливо жду, когда она покинет нейтральную территорию. Только когда хочу подняться, вниз опускает уже другое ощущение - боль, и это уже не проделки Астик, это побочный эффект моего напитка. Мне бы радоваться за Мистерию, если бы самого не скручивало от неприятного рода спазмов. Зато, должно быть, теперь она хорошо поняла, что не стоит связываться с Богом Смерти и воровать у него личное.
В ожидании, иду в душ. То и дело прерывают болезненные ощущения, эхо боли Мистерии. Это так сладко, если бы только не выбивало из собственной колеи.
- Доигралась? - спрашиваю у Астик, зная, что услышит.
Не сразу понимаю, что она покинула «Распутник», пока одеваю чистую одежду – штаны из кожи и свободную черную кофту с длинными рукавами. Теперь Астик у Шейд, и это не совсем то, на что я рассчитывал. Верховная Богиня не позволит, чтобы на ее глазах обижали ее подопечную. Даже не даст протянуть руки к шейке Мистерии. Но когда в очередной раз боль дергает за нервы, отчего роняю початую бутылку рома – ну это уже слишком.
Найти Мистерию не составляет сейчас для меня труда. Это как идти по ниточке, что нас связывает. Не тратя время, беру ее на руки и уношу из покоев Шейд быстрее, чем та успела бы моргнуть. Так же быстро мы оказываемся у источника мертвой воды. Я стою у самого края и у меня одно желание – сбросить Мистерию в тягучую, черную воду, чтобы та поглотила ее, избавила. Только почему-то медлю, глядя ей в глаза, и она все понимает.
- Как благородно с твоей стороны, наконец-то прийти мне на помощь, - язвит Мистерия. – Так давай. Сделай это.
Это так желанно, выполнить ее просьбу. Только руки не желают на ней разжиматься. Вдруг снова накатывает волна боли, сначала на нее, потом передается и мне. Астик крепче хватается за мою шею, стонет мне в щеку. Я лишь стискиваю зубы и покачиваюсь на прямых ногах.
- Мне так холодно, - шепчет на ухо, прижимаясь еще ближе.
Она завернута в одну простыню, только что из-под какого-то демона. Закрываю глаза, поднимая изнутри себя всю свою ненависть к этой заразе. И бросаю ее вниз. Только не в мертвую воду, а уже на собственную кровать, потому что на удивление никак не решу, что делать с ней дальше, и что мне очень и очень не нравится.

Не могу понять, как так получилось. Что я чувствую Астик у себя под кожей. Ее вязкое желание, ее боль - все как свое. Почему же не смог скинуть эту заразу в мертвую воду? Это же так просто. Избавиться от нее, забыть.
Забыть.
Забыть.
Нет, не забыть эти два омута глаз, в которых плещется мольба, желание, боль. Это хрупкое тело, которое манит к себе: взять, усладить, истерзать. Они сидит на моей кровати и тянет ко мне руки. Эту картинку не стереть из памяти, не вытравить. Словно старое пятно крови на белоснежной простыни. Она останется в памяти, даже если этого не хочешь. Она будет приходить в собственных мыслях, во снах, в видениях.
Хуже всего, что уже не понять, где мои чувства, а которые принадлежат Астик. Наша общая страсть, общая ненависть. Мы как отражение друг друга, слишком тесно вошли в резонанс. Мне бы злиться сильнее, но уже некуда, и без этого чувство удвоено.
Новый спазм заставляем Астик податься ближе ко мне, упереться лбом в живот. Я вижу это, я чувствую эту боль, и по коже проносятся мурашки от смеси различных ощущений. Вожделение берет верх, бьет как туз младшую карту. Уже не хочу, чтобы это прекращалось. Жадность страшный порок.
Когда в комнату врываются мортиды, инстинктивно выбрасываются крылья. Хлопок, шорох. Спрятать, укрыть. Только моя. Мой десерт на день рождения, которым я не собираюсь делиться. Одно белое, другое черное, два полярных цвета, как напоминание о моей смешанной сущности. В глазах мортид алый блеск, что кидается отражением от стен. Они все знают и люто злятся, все до единой. Будто предал. Кто-то вдруг понимает, кого прячу, и по комнате шуршит тихий шепот из двух слов:
- Мистерия… Астик…
Хорошо, пусть знают, кого нужно ненавидеть вместо меня. Пусть сделают то, что не смог я. После.
- Вон из моей спальни, - говорю им. – Все до одной.
Уже чувствую запах бунта, словно запах дождя перед летним ливнем. Это назревает как никогда близко.
- Вон!
Приходится повторять, громко, чтобы послушали, и они слушаются, приучены.
- Теперь я понимаю, почему ты на меня не реагируешь. Сколько ревности в их глазах, - говорит Мистерия, опаляя новым всплеском ненависти.
Моя рука уже стискивает ее подбородок. Так и хочется придушить. Только трахнуть – сильнее.
- Ты ничего не понимаешь, - отвечаю сквозь сжатые зубы, отталкивая на кровать.
Резко выпускает воздух и тут же прекращает дышать, когда начинаю избавляться от одежды. Смотрит с предвкушением, едва ли веря своим глазам.
- Мне нравится способ, который ты выбрал для объяснений, - говорит, когда сдергиваю с нее простынь.
- Я бы предпочел, чтобы ты помолчала.
Обхватываю пальцами ее лодыжку и дергаю к себе ближе. Астик пытается ухватиться за мою шею, но я отталкиваю и переворачиваю ее на живот.
- Нет! – возмущается Мистерия. – Не хочу так… ох!
Но ее мнение меня не интересует, особенно когда вторгаюсь во влажное лоно, до упора резким движением. Она не просто готова, она подготовлена кем-то другим. Немая ревность разрывается внутри бомбой. Но там не только она. Первые ощущения слишком сильны, для обоих, словно удар по голове, почти нокаут. Так давно это было последний раз, и никогда с Астик, так ненавистно желанную. Она сминает пальцами простынь, пока я дышу ей в затылок, давясь запахом ее волос. Это смесь ароматных масел и других мужчин, пота недавнего секса.
- О, они были великолепны, - говорит, дразнит, заставляя рычать от злости.
- Замолчи, - пытаюсь приказать, но выходит ноющей просьбой.
- Так заставь. Сотри…
Она давится новым приступом боли, и я вместе с ней. Новый толчок в нее, как первый взмах крыльями, в бездну. Еще один, попытка поймать ритм, взлететь, но тщетно. У безумия нет порядка, есть только хаос. Стон, хрип, удар плоти об плоть. Хрип, стон, удар и удар. Стон. Мало, и не только мне. Астик подается ко мне бедрами каждый раз, насаживается, просит еще. Прогибается в пояснице, стараясь помочь мне оказаться как можно глубже. Не так. Давлю ладонью, запускаю пальцы в копну волос, в горсть, дергаю, вторгаюсь еще глубже. Снова боль. Но эта уже иного рода, она дополняет и усиливает все остальное. До остервенения. Уже не остановиться, не прекратить, даже если будут решиться все миры, если падет Неффастус. Весь центр моих мыслей сосредоточен на кончике члена. Сплошной примитив. Даже не помню, как моя рука оказалась на груди Астик. Не просто держит - мнет, ласкает, наслаждается. Выбивают из седла первые же волны ее оргазма, когда каждая проходит через меня. Это ошеломляет. Воздержание не идет мне на пользу, как и сама Мистерия. В такие моменты возникает жажда двигаться быстрее, выше, сильнее. Обхватываю руками ее идеальные бедра, бьюсь внутрь, выталкивая не стоны, а крики.
Накрывает быстро, вслед за ней. Слишком сильно, снова и снова, по кругу. Возвращаясь бумерангом, уже кажется, что это никогда не закончится, когда наконец-то начинает затихать. Постепенно проясняются мысли, которым лучше бы заткнуться. Внутри Астик я словно в капкане. Это не просто секс, это поражение. Это еще пара серьезных причин для ненависти. Словно испачкался так, как уже не отмыться, от ее запаха, от влаги, от ощущений внутри нее.
- Это и все, на что ты способен?
Спрашивает, дразнит и сама знает, что я прекрасно чувствую весь ее восторг, который упорно пытается просочиться в меня.
- Тебе хватит.
Встаю и ухожу в соседнюю комнату. Там холодных душ, льется прямо из потолка. По стенам вьется плющ, под ногами ковер из моха. Стирая капли с лица, мечусь, как тигр в клетке. Пытаюсь понять, в какой же гадский момент все покатилось бесовке под хвост.

До сего дня у моей ненависти было имя и куча оттенков. Сейчас к ней добавились совершено не сопутствующие ей чувства. Это похоть, злая, жестокая и отчаянная, как голодный зверь. Это чувство нехватки, когда бесконечно мало того, что удается взять охапками. И это все Астик, ее уловки. Только она виновата в том, что меня выворачивает наизнанку от желания обладать ею, снова и снова. Причем, часть из моих эмоций принадлежали ей, когда мы сидели под кожей друг друга. И это было самое худшее, что со мной когда-то происходило.
Но ей будто мало моих мук, она хочет добиться агонии.



Она нарушает мой покой в этой крохотной комнатке, опутанной плющом. С ней становится слишком тесно, слишком жарко, даже несмотря на холодные капли душа, падающего с потолка.



От злости сводит зубы. Если бы не был с ней связан, если бы только так не желал, уже бы вышвырнул из своего дома. Вместо этого я терпеливо смотрю, как она опускается передо мной на колени. Она знает, чего хочу. Ее, снова, и не важно, как именно. Поэтому сквозь зубы отдаю короткий приказ, когда она медлит:
- Давай…
Она победно улыбается, прежде чем обхватить губами мою налитую плоть. Это мука, к которой прилагается особенное удовольствие. Ее сладкий рот подобен капкану, из которого нет возможности выбраться самостоятельно. Здесь одно желание, только двигаться, трахать, вбиваясь внутрь ее влажности до упора, что я и делаю, держа ее за мокрые волосы, все чаще сам и все быстрее, пока не кончаю внутрь нее и вместе с ней, когда мой оргазм передается и ей.





Я не сразу понимаю, о чем она говорит. От мозга отхлынуло слишком много крови. Опять Шейд, опять эти уловки, которыми сыт по горло. Говорит про какую-то любовь, на которую не способна. Я не верил в это. Опять играет на моих нервах. И весьма удачно, потому что, стоило ей выйти, как внутри зашевелилась странное ощущение сродни паники. Раздери все бес, это не мои чувства! Это ее. Давит на больное, на самый пах. Хочет уйти? Нашла способ избавиться от связи между нами? Я только рад. О, я чертовски этому рад! До такой степени, что готов с удовольствием повторить на бис нашу последнюю симфонию. Даже спокойно, без злости и порчей дряни.
- Ты всегда найдешь выход, - говорю ей, шагая за ней в комнату. – Отсутствие тебя рядом и внутри меня – лучший подарок на день рождения.
В ее глазах загораются всполохи злости. Наверное, если мы оба переборщим и дойдем до точки кипения, то поубиваем друг друга.
- Всегда рада тебе угодить, - ответила мне с ядовитой улыбкой на порочных губах.
Уже хотела отвернуться, когда я схватил за руку, развернул и прижал к себе.
- Не торопись. Раз это наша последняя встреча, предлагаю повторить.
Закончив фразу, я не завершил саму мысль. Я все еще дико ее желал, а значит, нужно было насытиться ею так, чтобы больше не вспоминать. Она хотела что-то ответить, но я заткнул ей рот своим языком. В этот раз я дал себе волю наслаждаться происходящим по-настоящему. Начиная от поцелуя, в котором почти ее жрал, и заканчивая нетерпеливыми ласками. Но ей, почему-то, это не понравилось.
- Нет! – выкрикнула она мне в лицо, пытаясь оттолкнуть. – Тебе хватит.
Била моими же словами. Ее явно не устраивала такая смена моего настроения, когда я всего лишь радовался, что вскоре от нее избавлюсь. Вскоре, но не сейчас. Сейчас мне пришлось применять силу, чтобы уложить Мистерию на кровать. Почти дралась, царапалась и протестовала, несколько раз ударила по лицу. Пока мы не замерли в странной позе. Она, лежа на спине с распахнутыми ножками, и я между ними, нависая сверху в попытке ворваться внутрь нее, вместо чего мой член оказался стиснут ее ладошкой, лишь бы не пустить.
- Убери руку, - потребовал я.
- Нет, - дерзко ответила она на это.
- Убери, сказал, - повторил хрипло, начиная двигать бедрами.
После душа оба еще не обсохли, так что плоть свободно заскользил в ее влажной руке. Она застонала вместе со мной, когда стало нестерпимо приятно.
- Ну же. Я жду.
Но в следующий момент она разжала пальцы.
- Ах, да, ты просил убрать руку. Извини, не расслышала.
- Стерва, - не удержался я от комплимента.
- Только для тебя.
После такого у мне окончательно срывает тормоза. Сцепив ее запястья в одной руке, я завожу их ей за голову, пока второй направляю себя в нее, чтобы свободно врезаться внутрь. Ощущения, как в первый раз, накрывают с головой до пят, приковывая взгляд к глазам и лицу Астик, куда смотрю словно в зеркало эмоций. Внутри нее потрясающее место, в котором хочется остаться надолго и потоптаться как следует. Но мне надолго нельзя, здесь можно погибнуть. Я двигаюсь мощными толчками, заставляя ее кричать мое имя мне в шею. Она всхлипывает, просит пощады, врезается зубками в кожу, оставляя свой след. Приподнимает бедра мне навстречу, выгибает спину, лишь бы я заполнил ее полностью. И бурно кончает, заставляя взорваться и меня...
Вот и все, на этом точно должно хватить. Пусть теперь спокойно катиться к своей Шейд. Перевалившись с нее на спину, я прикрыл глаза рукой и произнес:
- Теперь свободна. Передавай Шейд от меня большой привет.

Приветствую, Эротикон!
Рад вернуться после затяжной командировки)
Вновь прибывшим - хорошей игры!


Тео, да вас на минуту оставить нельзя))

Золотце, я скучал

Дорогая, есть более интересные способы мести, а с твоей фантазией не верю, что ты выберешь такую простоту))


))) твое сочувствие - моя отрада) хочешь помочь с этим?)


Согрею в следующем посте)) до зимы успеем?))

Всем привет!
Какое оживление в теме, не успеваю ловить оповещалки)

Золотце, я знаю отличный способ лечения горла, попробуем?)


Всегда возбуждают эти слова из твоих уст))


Размялась и в путь?))


Сколько рекламы твоей оргии, жду с особым нетерпением откровение Мистерии о том "Как я провела лэто")

У меня идея получше, тебе понравится)


Ты на это надеешься или действительно в это веришь?)) Какая милая наивность в твои годы))

Дорогая, не обязательно всем показывать нашу репетицию к новому году))))

Кимран аль Хайад. Айранит, 245 лет



Это был день моего столетия. Горы Шесгарта утопли в морозном тумане. Мы с братом жарили на костре летучих мышей, на нашем излюбленном месте, пили бесовский эль и трепались по поводу всякой ерунды. Это было время моей беззаботной молодости, когда еще знал, что такое семья и относительная свобода.
- Может, завалимся к бесовкам? - предложил брат, ковыряясь в зубах тонкой косточкой.
- Мы только оттуда.
- Да я че-то соскучился.
- По той, рыжей?
- И по ней тоже.
- Только если к вечеру. Лейсандра сказала, что будет моей, если я принесу ей какую-то клубнику с Земли. Ты знаешь, что это такое?
- Неа. Какая-то цацка?
- Нет. Это едят.
- Надеюсь что-то мясное?
- Я по чем знаю? Давай сгоняем на Землю да узнаем.
- А давай!
Так, с легко принятого нами решения, мы оказались на Земле. Это был далеко не первый раз, когда гуляли по людскому миру. Здесь всегда было весело, порой даже увлекательно. Здесь тоже были потрясающие горы. Но, сколько я здесь бывал, а никогда не слышал о "клубнике".
- Так где будем искать? - спрашивал меня брат, шагая рядом по человеческой улице какого-то городка.
Мы шли быстро, по привычке, почти вколачивая в асфальт тяжелые ботинки. Прохожие обтекали нас, как вода скалу, чувствуя исходящую от нас опасность. Мы привыкли. И к любопытству, и к страху, и даже к их глупости. Именно все это рождали в них два высоких мужских тела в черных кожаных одеждах с проблесками стальных элементов.
- Не знаю еще, - ответил ему, оглядываясь по сторонам.
- Ты хоть знаешь, как она выглядит?
- Откуда? Думаешь Лейсандра стала бы упрощать мне задачу?
Брат резко остановился, хватая меня за руку.
- Так может у кого-нибудь спросим?
- У кого?
Он мотнул головой по сторонам, пока не остановил взгляд на тощем пареньке со стеклами в черных кольцах перед глазами.
- Да вот хотя бы у него!
Заметив к себе наше внимание, парень замер, побледнел, резко вдохнул с ужасом в глазах и дал деру.
- А ну, стой! - крикнул брат, отправляясь в погоню.
С криками "помогите", парень забежал за угол здания, где мы его и поймали. Но, стоило брату его схватить, как тот безвольно повис в его руках.
- Что с ним? - спросил я.
- Откуда я знаю? Обмяк, как девчонка с испугу. Я думал, с мужиками такого не бывает.
- Может, это баба? - хохотнул я.
Брат принюхаться к его щеке:
- Да мужик, вроде. Проверь.
Я аж удивился.
- Тебе надо, ты и проверяй, - буркнул ему. - А вообще, какая разница? Приведи его в чувства. Чем быстрее узнаем, что нужно, тем быстрее пойдем к бесовкам.
- И то верно.
Парня пришлось трясти несколько раз, шлепать по щекам и щипать за нос, пока он не очнулся.
- Кто вы? Что вам нужно? У меня ничего нет! - начал тот.
- Слышь, не дави на уши, - сказал ему брат. - Ответишь на пару вопросов, и мы тебя отпустим.
Тот даже слегка успокоился.
- На какие?
- Что такое клубника?
- Что?! - снова начал нервничать. - Я... я ничего не знаю! Не убивайте меня!
Пришлось снова трясти и повторять:
- Что такое клубника?
- Ягода, - наконец ответил он.
- Что такое ягода?
Парень сглотнул, переглядываясь с меня на брата.
- Съедобный плод.
- И где растет этот съедобный плод?
- На... на ферме.
- Что такое ферма?
- Это место за городом.
Мы с братом переглянулись - за городом, так за городом.
- И как он выглядит? - спросил брат парня.
- Кто?
- Съедобный плод клубника.
- Как маленькая красная ягодка. Надеюсь, вы знаете, что такое красный, - осмелел парень на самодеятельность, тем не менее, вжимая голову в плечи.
Я довольно оскалился, вынимая из потайного места в кожаной куртке свой клинок.
- Конечно, знаем. Это цвет твоей крови. Я прав, брат?
- Ах... - издал парень, прежде чем потерять сознание.
- Ты че делаешь? - начал возмущаться старший. - Ты зачем его напугал?
- Теперь я виноват? Да он мне надоел уже. Берем его с собой и отправляемся за город.
- Это я его еще должен тащить?
- А почему я?
- Потому что это тебе нужна клубника, чтобы забраться под хвост бесовки. И вообще, я здесь старший, а значит и командую тоже я.
- Ой-ой-ой, - передразнил его я, отталкивая плечом от парнишки.
Снова пришлось встряхивать.
- Эй! Слышишь? - спросил у него, пока тот пытался открыть глаза. - Как нам понять, что это клубника?
- Я могу нарисовать. У меня есть листок и ручка.
- Давай.
Подобрав свои вещи с асфальта, парень что-то достал, тонкую палочку и квадратную яркую хрень. В этот момент я понял, что слишком мало знаю о Земле. Как ни заскочу, то все в горы, да редко "бары" - как их называют люди. Парню стоило только поводить палочкой по хрени, как на ней появилось изображение. Затем он отделил от хрени верхнюю пластину с рисунком и дал мне, назвав ее "стикером".
- Оу, - удивился я, когда хрень прилипла к моим пальцам. - Что это?
- Ого! Как прикольно! А дай мне, - засуетился брат, отбирая у паренька стикеры.
Отдирая пластину за пластиной, он начал клеить их на все подряд. Даже на лоб паренька, который после этого снова потерял сознание.
За город мы отправились на машине. Поймали какую-то желтую, вместе с водителем, которого даже не пришлось заставлять нас куда-то вести. Он только по прибытию потребовал с нас деньги, которых у нас не было, и которые, я думал, нужны только в барах. Но когда мы отказались их давать, даже не стал настаивать и быстро уехал. А мы остались у деревянных ворот. За ними была обширная территория, на которой и правда что-то росло. Деревья с плодами, кусты и прочее. Я достал листок, и мы отправились искать красную клубнику.
- Во, смотри, вот оно! - воскликнул брат.
Я начал сравнивать. У меня листке был изображен неправильной формы почти круг, на земле же пучками рос похожий, но продолговатой формы.
- Уверен?
- Красная?
- Красная.
- Похоже?
- Похоже.
- Значит, оно. Все, берем и к бесовкам.
Как вдруг, позади послышался чей-то возглас:
- Ах, вы, черти, проклятые! Воровать у меня вздумали? Грядки топчите?
Раздался выстрел. Это позади нас оказался седой старик, с ружьем в руках. Уж про людское оружие я знал побольше прочего.
- Что ему от нас надо? - спросил брат, пока мы смотрели, как старик целится в нашу сторону.
- Хочешь у него спросить? Я бы посоветовал нам пригнуться.
Раздался выстрел, и мимо просвистела... нет, не пуля, что-то другое.
- Это чем же у него заряжено ружье? - пытался я понять, глядя на то, как старик засыпает в ружье белый порошок.
- Сейчас-сейчас, - произносил тот, от радости и усердия ворочая языком по сухим губам. - Сейчас вы у меня попляшите.
- Он собирается нам спеть? - не понял брат. - Как-то недобро он настроен на веселье. Тебе не кажется?
Мимо снова что-то просвистело.
- Мне кажется, что нам пора возвращаться.
Присев, я сорвал пучок клубники. Брат сделал то же самое, после чего мы развернулись и спокойно пошли на выход, пока старичок возился со своим ружьем.
Бесовки в своей норе встретилась нас радостно, как и всегда. Хихикали, флиртовали и улюлюкали. Брат схватил свою рыжую и потащил в укромное место. Я пошел вслед за Лейсандрой, которая обрадовалась моему подарку и теперь манила за собой с обещанием в глазах.
- Это и правда клубника? - спросила она меня, разглядывая ягоды. - Такая ароматная. Ты правда это сделал? Ради меня?
В этот момент я был горд собой, и уже сбрасывал куртку, рассчитывая получить особенную награду.
- Конечно. Все для тебя. Нас даже чуть не убили, на той Земле. Свистели пули, таранили желтые машины, душили стикерами...
- Чем?
- Это не важно, - ответил я ей, прижимая к себе за талию. - Так где моя награда?
Я уже начал расстегивать штаны, кусая ее нижнюю губу, когда она оттолкнула меня, продлевая это чертово томление.
- Подожди, я ведь еще не попробовала. Вдруг мне не понравится. Хотя, моя подруга говорит, что это лакомство, достойное богов. Ей уже приносили его с Земли.
- Хорошо, - согласился я, рассчитывая на то, что ее благодарность будет более страстной, когда она попробует эту клубнику.
Бесовка отошла, виляя хвостом. Отщипнула одну красную ягодку, поднесла ко рту и взяла в рот, быстро начиная жевать с протяжным почти что мурлыканьем. Как вдруг, резко прекратила это делать. Ее глаза округлились, ее вообще странно перекосила. А потом она открыла рот и громко закричала...
Я уносил ноги, как никогда в жизни. Тогда я впервые узнал, какими бешенными бывают бесовки в гневе. И только позднее узнал то, что же все-таки ей принес, когда большее узнал о Земли, все чаще ее посещая. Это был молодой перец чили.

А мне вот интересно, где наши девушки-красавицы?)
Дарита, твоя одежка невероятно поднимает настроение))) Бобрита - это сильно
Теодор, спасибо за барабаны, было супер!

Кимран аль Хайад. Айранит, 245 лет



Ночи на Земле светлые. Гораздо светлее, чем в Шезгарте. В больших же городах всегда, как днем. Люди любят свои яркие огоньки. Именно из-за них моя задача здесь усложнялась. Свет пожирал тени, в которых можно было укрыться. Хотя, какая задача? Сплошная забава для хозяйской потехи. У Князя Фейри изощренная фантазия. Когда я упустил из вида его дочь на приеме королевы, и та чуть не сбежала со своим женихом, он придумал мне самое бесполезное занятие. Я был наказан и отправлен на Землю охранять какую-то человеческую девушку. Большего унижения для воина было не придумать. Важна она или нет, в опасности ли - Князь не посчитал нужным сообщать мне это. Ночи тянулись за днями, а я просто находился рядом с ней, стараясь не попадаться на глаза и не нарушать ее одиночество, чтобы даже не подозревала о моем существовании.
Эстель, так звали девушку. Хрупкая, темноволосая, с тонкими чертами лица. По моим меркам совсем юная, но в ее глазах было слишком много грусти, которая приходит с опытом прожитого. Каждый ее новый день мало чем отличался от предыдущего. Утром кофе, затем на работу в книжный магазин недалеко от дома, вечером снова домой. Все. Ночами долго не может уснуть, читает свои книги, смотрит телевизор. Иногда, очень редко, к ней приходят подруги, бывает выходит с ними куда-то по вечером. Никакой опасности вокруг нее, не больше, чем пьяный ухажер в каком-нибудь баре. Я наверняка бы уже давно взбунтовался и вернулся в Шезгарт, если бы не начал к ней привыкать.
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что мне нравится наблюдать за ней. Как она ходит по квартире, как заваривает себе кофе и с наслаждением выпивает его. Как читает, иногда улыбаясь или хмурясь. Как раздевается или меняет одежду, иногда делая этого в комнате, а не в ванной. Такие моменты были особенной пыткой, когда приходилось давиться слюной и сжимать ладони в кулаки, чтобы только не сорваться. Она стала некстати желанной. Человеческая девушка с потрясающей фигуркой. Слишком хрупкая для такого, как я, беззащитная.
Но я все-равно позволял себе то, чего не стоило бы. Ступить на территорию ее квартиры, подойти к кровати, когда она спит. Никогда не прикасаясь, как бы не велико было искушение, только вдыхая ее сладкий запах. Единственное, чего касались мои пальцы, это ее одежды, чего-то из ее вещей. Я открывал ее книги, но к сожалению не знал письменного человеческого языка настолько хорошо. Для меня оставалось загадкой, что в них вызывает ее улыбку. Я зря все это делал, слишком близко подходил. Иногда казалось, что она чувствует меня рядом, что-то подозревает.
Этот день начался, как обычно. Эстель встала рано утром, выпила кофе и отправилась на работу. К вечеру пошел дождь. Сегодня она почему-то задержалась в книжном магазине допоздна. Я следил за куполом ее темно-красного зонта с крыш соседних домов, и не сразу заметил, что за ней следит кто-то еще. Это был мужчина в кожаном плаще. Он будто бы куда-то спешил, пока не поравнялся с Эстель. Тогда внезапно обнял ее за плечи и поволок в переулок. Она даже не успела закричать, или не смогла. Но я уже был рядом, вынимая из куртки острые клинки. Соперник почувствовал меня сразу, как и я уловил в нем вонь младшего демона. Но я чертовски рад был его присутствию. Наконец-то мог сделать то, ради чего был рожден. Мы сцепились в борьбе, проливая кровь друг друга. Это было таким наслаждением, что я пытался его продлить как можно дольше. Пока раненому демону не удалось нанести мне очередной удар, прежде чем сбежать. Я с ним слишком заигрался, даже не удалось ничего выпытать. Но, когда он исчез, а я остался, до меня быстро дошло осознание того, что я не один, что Эстель стала невольным свидетелем всего того, что сейчас происходило. Что она смотрит мне в спину, полная испуга и чего-то еще. Радовало то, что дождь стремительно смывал с меня кровь, мою и чужую. Мне стоило бы немедленно повернуться к ней и спросить, как она. Но я продолжал стоять на месте, будто в надежде, что она сейчас испугается и убежит. Да, именно на это я и рассчитывал. Лучше пусть боится и держится в стороне. Для нее же и будет лучше, потому что вблизи я для нее не безопаснее того же демона.

Эро, с праздником!


Крис, с Днем рождения!


Дарита, я тут застукал, как ты


Карма моя, эротичная

Кимран аль Хайад. Айранит, 245 лет



Я услышал ее шаги. Неспешные, тихие. Она приближалась, вместо того, чтобы уйти. Зря, не нужно. Я с досадой зажмурился, открывая глаза перед ее взором. Задаваясь вопросом – зачем? Ей просто любопытно, и это у людей в крови. И ее интерес завораживал. Вся она, которая стояла прямо передо мной, впервые так близко. Первым делом, я осмотрел ее с головы до ног, втянул носом воздух, пытаясь уловить запахи сквозь влагу дождя, пока не убедился, что девушка не ранена.



От ее прикосновения я шумно втянул воздух через сжатые зубы. Но больше не от боли - от удовольствия. Дрожь в теле некстати выбивала из колеи. Даже голова начала кружиться. У меня. Ее пальцы причиняли особенную боль, когда хочется еще, но ты понимаешь, что не можешь себе этого позволить. Поэтому я поспешил перехватить ее запястье и отвести от своего лица.
- Не делай так больше, - попросил хрипло.
Она дрогнула, испугалась, глянув на наши руки. Ее кожа ощутимо жгла мою ладонь. Надо было надеть перчатки. Мне пришлось прилагать усилия, чтобы разжать пальцы и отпустить.
- И помощь мне не нужна, - грубо добавил я. – Возвращайся домой. Иди.
Сложно было приказывать той, которая частично мною владела. Но у меня не было выбора. Или вернее, я позволил его сделать за нас. Но, вместо того, чтобы послушать, она тихо спросила:
- А ты? Ты пойдешь со мной?
Этот вопрос поставил меня в тупик. Я плохо понимал, зачем ей это нужно. Что нужно от меня? Почему бы ей просто не развернуться и не уйти?
- Если я скажу «да», ты отправишься, наконец-то, домой?
Она улыбнулась и смущенно опустила глаза.
- Прости, я не хотела навязываться.
Такое чувство, что она неверно меня поняла. Но зато наконец отходит назад. Поднимает с земли свой зонт и прячется за ним. Я следую за ней по пятам. Теперь от нее ни на шаг. У входа в дом выкрикиваю:
- Стой!
От неожиданности роняет ключи. Я поднимаю их и передаю ей, стараясь не коснуться пальцами ее кожи. Отвлекаюсь на ее глаза, опять, которые смотрят на меня с интересом и удивлением. Захожу в дом первый, осматриваю помещение, ища угрозу в каждом углу. Пропускаю внутрь ее. Порог квартиры переступать сложнее. Но мне нужно убедиться, что под ее кроватью не затаился какой-нибудь очередной демон.
- Подожди! – просит она, когда я уже стою в коридоре. – Только сними, пожалуйста, ботинки.
Я опускаю взгляд на свою обувь, грязную и мокрую. Девушка не хочет, чтобы я запачкал ковры. Приходится выполнять этот женский каприз, оставаясь босым.
- И куртку, - произносит в спину. – С нее течет.
- Может, мне вообще раздеться? – спрашиваю с недовольством.
Мой вопрос ее смущает. Я же сбрасываю куртку и кидаю на пол, оставляя ножи в руках. Но снова слышу:
- Постой!
В этот раз оказывается, что я оставляю кровавые следы, когда вода стекает с меня вместе с кровью. Но теперь уже я игнорирую ее протест и иду вперед, просто стараюсь не проходить вглубь каждой из комнат, мне достаточно осмотреть беглым взглядом, чтобы оценить обстановку. Все чисто. Возвращаюсь в коридор, к ней, забираю свои вещи и иду к выходу со словами:
- Закрой за мной дверь.
- Ты не мог бы остаться?! - торопится она сказать. - Я могла бы приготовить кофе.
Даже не поворачиваясь, я чувствую ее страх. Она боится оставаться одна. Я же хочу уйти, очень. Приходится себя убеждать, чтобы остаться. Один довод находиться сильнее прочих, когда понимаю, что так будет надежнее. К тому же, ее просьба для меня сродни приказу, если она не идет вразрез с моими обязанностями. Поэтому я поворачиваюсь, бросаю свои вещи в угол и иду к ней.
- Только тебе придется привести себя в порядок, - говорит она мне, показывая на ванную комнату.
- Только если ты пойдешь вместе со мной.
Мои слова снова действуют на нее странным образом.
- Впервые вижу именно такую наглость.
Интересно, о чем она подумала? Я не имел ввиду ничего лишнего. Да только у самого участилось дыхание от одной мысли. Рядом с ней еще хуже, чем в полной боевой готовности. Натянут, как тетива. Так и хочется взорваться. Кого-то убить, успокоиться через боль, или же... секс. С ней. Так пересохло во рту, что уже стягивает кожу на губах.
- Я серьезно, - говорю ей. - Тебе лучше не оставаться сейчас одной, в этом ты права.
Теперь она удивляется.
- Ты собирался вообще уйти.
- Я бы не ушел далеко. Тот, кто напал, может вернуться.
Теперь расстраивается, опускает взгляд и уходит в ванную, куда я иду за ней.

Всем привет!
Золотце, у меня сегодня праздник?))
Какое изобилие фееричных постоф)