Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

*старательно конспектирует "сходить к верблюду. сказать, что от Гара"*


Истинная правда!!!!!!!!


да... нынче Корр-У обнищал... никто не желает скинуться на восстановление мира?
*старательно прикрыл всю золотую посуду*

меня ещё не короновали


1. Я его уже завоевал
2. Т.е., мир должен быть разрушен?!

Ты выпила мою кровь…
Я не сдамся без бою ©

А по ночам здесь раздавался волчий вой. Едва на болота опускались сумерки, люди тут же закрывали на замок все двери и плотно захлопывали ставни, в каждом доме был подвал, куда они готовы были прятать детей, при малейшей угрозе опасности. А опасность была: говорили, волки здесь просто огромны. Но никто не мог рассказать насколько. Потому что после встречи с ними никто не выживал. И вот так проходила каждая ночь: взаперти своих домов люди слушали устрашающий волчий вой, надеясь, что минует их участь сия.
Но приходил рассвет, и начинался новый день. Радостные, что волки их пощадили, люди шли в лес и собирали травы, делая вид, что при свете дня волки им не страшны. Глупые, они не ведали, что волкам неважно время суток… © Сказания Вольного Сказочника.

СТАНИСЛАВ
Когда король смотрел на поверженных врагов, он довольно улыбался. Глядя на карту Корр-У, он всегда сосредоточенно хмурился, а осматривая своё войско, удовлетворёно кивал, едва улыбаясь. Когда же король смотрел на меня, его лицо не выражало ничего. Отец был не из тех, кто даёт волю чувствам, даже наедине - это я понял сразу. Но вот чего понять не мог никогда, почему со своим конём он был ласковее, чем со мной?!
Признаюсь, я часто желал ему смерти. И чем мучительнее, тем лучше. По возможности, в плену - он всегда этого боялся.
Но даже после своей смерти он продолжил меня удивлять. Даже после того, как его тело остыло в одной из королевских опочивален, мой папаша умудрялся испоганить мою жизнь. Я увидел это воспоминание, когда Бограт смотрел на семью одного из советников. В его голове мелькнул какой-то образ, даже тень. Но смутные очертания показались мне знакомы, я ухватился за них, как за паутину - с силой, но аккуратно.
И увидел последние минуты жизни моего отца... Перед смертью он думал обо мне. Беспокоился? Он надеялся, что спрятал меня? Что в монастыре я в безопасности?
Чувство зависти, так явно исходившее от Бограта при этом воспоминании, удивляло. Он ведь знал мою историю! Знал, как поступил со мной отец. Но его собственные воспоминания, его собственное прошлое, доставляло ему лишь досаду. Я чувствовал лёгкие оттенки разочарования, ненависти, когда он думал о своём отце, когда сравнивал его с моим.
И в эти минуты я почти понимал его. Человеческую часть его.
Но вот сам Бограт понять меня не желал. Мысль о том, чтобы принять мою душу, была ему противна! И это тот, в ком уживаются две ипостаси: человека и животного!
Ну что же! У меня не получилось ничего достичь при жизни, но мне был дарован второй шанс. Узнать, что такое настоящая жизнь после смерти. Бограту придётся поделиться со мной своим телом. А если нет… Значит, это тело станет только моим.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~*****~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
С момента своего создания зеркала были окружены тайнами и легендами, порой настолько страшными и кровавыми, что оставалось только поражаться, как этот дьявольский предмет мог попасть к людям и стать столь необходимым. В Корр-У позволить себе зеркало могли немногие. В основном, - дворяне, а значит, зеркала были лишь в Тёмном замке. Но даже там с ними обращались с предельной осторожностью. Люди верили, что зеркало может украсть душу, что с его помощью можно попасть в иной, таинственный мир, что оно является проводником мёртвых в другие земли.
Как бы то ни было, в замке можно было найти парочку больших зеркал. Все они были похожи. Длинные прямоугольные листы ковкого металла, отполированного до такой степени, что он мог отражать всё вокруг. Но было среди этих зеркал одно особое. С давних времён оно висело в одном из тронных залов. Круглое, светящееся словно изнутри золотым блеском. Люди верили, что зеркало это обладает собственной волей и что может оно отражать истинную сущность человека. Так ли это? Ответить могли лишь те, кто в него смотрелся.
Однако, шли годы, замок перестраивался, про это крыло стали забывать, тронный зал пришёл в запустение. Люди сюда не заглядывали, лишь свободно гуляли сквозняки, да мыши скребли каменный пол. Пауки сплели занавеси из паутины, которые теперь украшали все углы, большую люстру с огарками свечей и круглое металлическое зеркало, висящее в просторной нише. Его отполированная поверхность давно скрылась за слоем пыли. Зеркало больше не отражало ничего.
Бограту нравился Тёмный замок. Это было место, которое он уже начал привыкать называть своим домом. Отремонтированный, достроенный он выглядел теперь иначе, чем при его первом появлении. Замок не был большим. Скорее, это была средних размеров крепость, предназначенная для обороны, в которую каждый новый владелец стремился привнести что-то своё. Но не смотря на скромные размеры у Тёмного замка было много тайн и секретов. А ещё много потайных комнат и коридоров, которые Бограт стремился обнаружить. Он любил ночами расхаживать по замку в поисках нового прохода или залы, а затем наносить их на план замка, который взялся составлять.
Одна из подобных вылазок привела его в забытый тронный зал. Видимо, некогда здесь шумели пиры, праздновались победы и совершались государственные сделки. Зал не был столь уж большим, но внушал почтение. Огромный камин, в котором мог поместить и человек, кованная железная люстра с витыми рожками для свечей, помост, на котором до сих пор возвышался резной деревянный трон.
Этот трон заворожил Бограта. Он был невероятно прост, но в тоже время выполнен искусно и... Странное чувство возникло при взгляде на него: словно тот, кто завоюет право сидеть на этом престоле, сможет править миром. Бограт долго рассматривал этот деревянный трон. И спинки и сидение были самыми обычными. Но по краям их украшала хоть и обычная, но мастерски выполненная резьба, спинку венчали два острых наконечника, на которых были вырезаны человеческие черепа. Такие же черепа украшали и подлокотники.
Не удержавшись, Бограт сел.
На него нахлынула волна эмоций, странных видений, образов. Он чувствовал себя одним из тех древних королей, которые правили, ещё когда этот мир только зарождался. Он чувствовал себя властителем, захватившим этот престол в череде кровавых сражений, готовым столь же жестоко отстаивать его при малейшем посягательстве. О да, на нём когда-то сидели те древние, что создавали этот мир. Они брали то, что хотели, отстаивая своё право мечом. Они бились как в последний раз, и не было числа их жертвам. А потом сидели они, суровые и безжалостные, на этом троне и наблюдали, как их люди празднуют победу. Они пили вино, но никогда не хмелели. А рядом сидела женщина, прекрасная и гордая. Её древний король тоже заполучил в одном из сражений. И сидя на том пиру, хмурясь, он думал, что вскоре и её ему придётся покорять. Грубо насиловать, подчинять, а возможно дарить ей нежнейшие из ласк...
Всё это пронеслось перед глазами Бограта. А потом он увидел зеркало...

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~*****~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Сейчас на древнем языке почти не говорили. Считалось, что он давно утрачен. Лишь в монастырях можно было отыскать пару-тройку книг, начертанных первыми письменами, да иногда на древних алтарях встречались грубо вырезанные надписи, которые никто из ныне живущих прочитать не мог.
Библиотека в Тёмном замке не изобиловала книгами. Скорее, она была создана, чтобы отдать дань моде. Серое пыльное помещение с грязными окнами и клочьями паутины, свисающими с редких шкафов. Вот и вся библиотека. Здесь даже не потрудились повесить люстру – никому и в голову не приходило, что здесь что-то можно было читать.
Но теперь всё изменилось. В одном из отдалённых монастырей Корр-У Бограт отыскал механика, с которым они вместе преобразили библиотеку. Переплетение сложных механизмов, замаскированные рычаги, металл и дерево. Стоило надавить на один из рычагов, и куполообразный потолок раздвигался в стороны, открывая небо. Благодаря сложному механизму, прямо в полу можно было открыть проход в Хранилище. Именно здесь и находилась настоящая библиотека. Все эти свитки, пергаменты и огромные пыльные тома, обнаружил один из рабочих, когда разбирал завалы одной из разрушенных башен. Замурованные в стены книги оказались настоящим сокровищем. Многие из них обветшали и истлели, находясь между сырых каменных стен, но остальные можно было спасти. Пара монахов день и ночь восстанавливала книги, которые затем были бережно отнесены в Хранилище.
Но почти все древние тома были на мёртвом языке. И по приказу короля трое монахов начали их переводить.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~*****~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Надпись на древнем зеркале в заброшенном зале гласила: «Да узреет смотрящий истину». И истина, которую увидел Бограт, посмотрев в зеркало, оказалась пугающей. С блестящей золотой поверхности на него смотрело во все не его лицо. Все черты как будто заострились, напоминая волчью морду и вместе с тем… однажды виденное им лицо. Нос стал длиннее. Один глаз, как и прежде, зелёный, но второй – превратился в карий. Губы уже, подбородок более остр, а волосы стали длиннее. Волнистыми прядями они падали на плечи. Рука сама собой взметнулась к голове, но на ощупь, волосы были такими же короткими, как и раньше. Бограт снова потрясённо взглянул в зеркало: это всё ещё было его лицо, но черты постепенно стирались, превращая его в Станислава, истинного короля Корр-У.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~*****~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Пир был в самом разгаре. Слуги сновали между столов, разнося тяжёлые подносы с едой и кувшины с вином. Ароматные запахи пробуждали просто зверский аппетит, и гости, не стесняясь, изо всех сил налегали на еду, стремясь попробовать как можно больше приготовленных яств. Время шло, а кушанья не иссякали. Гостей начали развлекать менестрели, акробаты, шут выделывал забавные коленца, а потом в центр зала вышли артисты…
Это была одна из уличных трупп, передвижной кукольный театр , с тощими актёрами и старыми куклами . Но стоило им начать представление, как в зале воцарилась тишина. Выцветшие, потрёпанные от времени, куклы жили своей собственной жизнью. На полчаса марионетки превратились в настоящих людей, и не были заметны нити, удерживающие их руки и ноги. Словно настоящая бежала по лесу прекрасная черноволосая девушка. Трепет и страх, охватившие её при виде одинокой избушки, передались и зрителям. Любопытство, с которым она заглядывала в красивое окошко, было в каждом из сидящих в зале. Когда скрипнула маленькая дверца кукольной избушки и на пороге появилась уродливая старуха, одна из дам испуганно ахнула. Рассказывая старинную легенду, актёры заворожили всех. Словно зачарованные, поддавшиеся какому-то неведомому древнему волшебству, зрители сидели неподвижно на своих местах, застыв, как каменные изваяния.
А потом, одна из девушек запела…

Пряди волос твоих живут своею жизнью.
Дыхание с хрипом вырывается, тихо-тихо.
Наши жизни давно сплелись одной нитью.

Ткала я полотно плотное, крепкое,
Да поизносилось оно, истёрлось.
Время бежало, хитрое, вечное.
Истлела ткань, выбросишь её…
Да позабудешь обо мне.
Горько и больно, сердце разрывает рёбра.
Уйду я далеко, надолго, в края неведомые и опасные.
Там при луне жёлтой, таинственной,
Сварю я напиток приворотный
Да не выпьешь ты его, разольётся вино по полу,
Как кровь впитаются в пол капли красные.
Не забыть мне тебя. Да и надо ли?
Пойду я бродить по свету белому,
Загляну в глаза месяцу ясному,
Отдам тело для поцелуев ветру сильному.
Быть мне невестой тьмы кромешной.
Окаменеет сердце.

А волосы твои развеваются на ветру
Пламенно, строптивые.
Другая в них лицом зарывается.
Её ты целуешь искренне,
С ней в объятиях сплетаешься…

Ещё долго в зале стояла полная тишина. Не сразу все поняли, что представление окончено. Лишь когда артисты отложили своих кукол и встали перед зрителями, те, наконец, поняли, что это был конец. Раздались громкие аплодисменты. Смущённые актёры поклонились и, собрав свои вещи, быстро удалились из зала.
― Поразительно. Они заворожили всех здесь, но только не вас, Канцлер… - Бограт сделал глоток вина и наклонился к Канцлеру, сидевшему слева.
Мужчина вздрогнул, но так быстро подавил свою реакцию, что будь Бограт обычным человеком, то и не заметил бы этого.
― Они были весьма впечатляющи, Ваше Величество. – Канцлер учтиво поклонился и потянулся к своему кубку.
― Я рад, что вы это заметили, глядя всё время в совершенно другую сторону. – Бограт криво усмехнулся и слегка поднял свой кубок.
― Простите?
Король поднял брови и кивком головы указал влево, где среди придворных дам сидела Катарина дель Арон.
Канцлер выпрямился на своём месте, превратившись в недвижимое изваяние.
― Я не понимаю, о чём вы, Ваше Величество. – Голос прозвучал так холодно, что Бограт едва не поёжился.
Он усмехнулся, пожав плечами, и снова сделал глоток.
― Действительно, о чём это я?..
― Какой же ты ублюдок… - В голове явно раздался голос Станислава, но на его слова король ничего не стал отвечать.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~*****~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Потолок в библиотеке был открыт так, чтобы пропускать свет луны и соответствовать положению звёзд на небе. Сейчас в этой маленькой обсерватории матово сияли искусственные звёзды, точь-в-точь их небесные собратья. От этого библиотека наполнялась таинственным голубоватым светом. А лунное сияние, расползшееся по полу, выхватывало из темноты необычный рисунок плитки. Всё это место было наполнено каким-то странным волшебством. Тайной.
Бограт расположился на деревянной лестнице, приставленной к одному из стеллажей. Он листал одну из древних книг, бережно переворачивая страницы, когда услышал тихий шёпот в другом конце зала. Он без труда узнал Канцлера и Катарину. Пир ещё продолжался, даже пяти минут не прошло с тех пор, как Бограт удалился, а эти двое уже здесь… Бесшумно забравшись вверх по лестнице, он смог даже видеть этих двоих. Леди Катарина была взволнована. Она цеплялась за своего любовника, умоляя выслушать. Канцлер, наоборот, как всегда холоден и сдержан. Бограт поразился тому, что эти двое нашли друг в друге. Но тут Катарина вновь заговорила, и он принялся внимательно слушать.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~*****~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Леди Элизабета мрачно наблюдала, как два дюжих конюха грузят её багаж. На дворе было уже темно, но хмурый лакей удерживал на длинном шесте фонарь, который должен был улучшить видимость. Но его света едва хватало на то, чтобы лакеи находили дорогу до кареты . Интересно, это очередной способ господина дель Арона унизить её? Показать, что она ничего не значит и зависит лишь от его милости?
Элизабета поёжилась и плотнее закуталась в плащ. Она никогда и ни для кого ничего не значила. Сначала был отец, заключивший «выгодный» брак, в котором она была всего лишь пешкой, потом муж, который… Ох. О нём вообще лучше не вспоминать. Теперь вот это. А она всего лишь хотела помочь бедной влюблённой девочке. Помочь испытать то, чего никогда не испытывала сама. В результате? В результате Катарину срочно выдают замуж, а её саму ссылают в монастырь.
Лакей повесил фонарь на крючок кареты, открыл ей дверцу и спустил ступеньки. Вздохнув, Элизабета забралась в тёмную холодную карету и забилась в дальний угол. Она всегда испытывала страх перед поездками. Они сулили неизвестность. Никогда не знаешь, чем окончится твоё путешествие, да и что случится с тобой в пути. Возница взмахнул поводьями и, дёрнувшись, карета покатила по ухабам.
Элизабета отвернулась от окна и смахнула слёзы. Ей ещё никогда не было так страшно.
Начинались долгие пять дней её путешествия.

БАР! Ты молодец!
Дамы, господа, с первым днём весны!


спасибо, стараюсь


вот меня тоже этот вопрос волнует...

А ведьмы те с виду были – обычные женщины. Но осенью, когда день становится равен ночи, собирались они по пять, и уходили далеко в лес. Там возведён был каменный алтарь, в который складывали они волшебный травы, а потом зажигали их. Вдохнув ароматный дым, сбрасывали они свои белые одежды и начинали плясать обнажёнными, в свете яркой луны. И завораживали эти пляски любого смертного, ибо поддавшись магии природы, колдуньи эти становились частью её. Не было ничего прекраснее плавных и резких движений их разгорячённых тел. И каждый, кому доводилось хоть однажды подглядеть за ними, мечтал собрать языком капельки пота, скатывающихся с их перламутровой кожи…©
Сказания Вольного Сказочника.

День первый… Утро
Из-за начавшегося дождя в карете было сыро и холодно. Элизабета старалась закутаться в плащ, но даже это не помогало. Из тёплых вещей больше ничего не было, поэтому, оставалось забраться с ногами на сидение и согревать ладони своим дыханием. Карета подскакивала на каждом ухабе, в щели забирался противный ветер, а за окном нельзя было ничего разобрать. С тех пор, как она села в карету, прошло всего несколько часов, но окрестностей Элизабета уже не узнавала. Кажется, она оказалась совсем в другом мире.

День второй… Вечер
Дождь закончился лишь к вечеру второго дня. Большой тракт, по которому они держали путь, закончился. Последний в этой местности трактир боязливо скукожился возле кривого указателя с двумя стрелками. Одна указывала в ту сторону, откуда они ехали – на столицу, другая – на север, в далёкие земли. Кучер ушёл в трактир, пополнить запасы снеди, а Элизабета воспользовалась возможностью размять ноги. Грязь неприятно чавкала, ветер пробирал до костей, но она с удовольствием вдыхала запах сырости. Запах свободы. Ей нравилось, как пахло после дождя, сырая, гниющая листва, пыль, аромат хвои… Будет ли там, на севере, пахнуть так же?
Боже, что её волнует?! Какая разница, какой там будет запах! Она окажется в ссылке, в монастыре. Ей придётся вести жизнь полную «смирения и благочестия», как выразился господин дель Арон. Но не такой жизни она хотела! Слишком долго она была смиренна и благочестива. Никогда не позволяла себе ни малейшей вольности. Манеры леди Милевской всегда были столь изысканны, что сердобольные мамаши ставили её в пример своим дочерям. А её репутации могла позавидовать любая монахиня – послушная дочь, верная жена, убитая горем вдова. Вот только не этого она хотела. Как хорошая актриса она исполняла те роли, которые ей давали, но никогда не была самой собой. В тайне она всегда завидовала тем свободным гордым женщинам, которые вели себя так, как хотели.
Ей хотелось быть безрассудной, смелой, даже распущенной. И вместо того, чтобы стоять в стороне и слушать осуждающий шёпот старых, злобных женщин, погрязших в лицемерии, ей хотелось быть той, о ком шептались. Как например, любовница прежнего короля. Каждый её выход в свет сопровождался скандалом, провокационным платьем и блеском бриллиантов. Поговаривали, что она может доставить удовольствие мужчине лишь словами, ездит на лошади без седла и принимает ванны из молока…
Правда это или нет… Король всегда держал её при себе, женщины завидовали и ненавидели, а каждый мужчина королевства желал её. И Элизабета, запертая в годах траура и зашнурованная в чёртов корсет, мечтала быть похожей на неё, хоть немного.
Лишь однажды она почувствовала себя такой женщиной. Пару дней назад… Элизабета кинулась к багажу в поисках своей маленькой греховной тайны…

День третий… Рассвет
Пару дней назад, возвращаясь с прогулки, Элизабета обнаружила у себя под дверью подарок. В простой обёрточной бумаге была книга сказок и легенд , бытующих в Корр-У. внутри, среди страниц, оказался зажат маленький букет фиалок – цветы ещё хранили свой нежный запах, хоть их лепестки и были примяты страницами. Сначала, Элизабета подумала, что это маленький сюрприз от Катарины или кого-то ещё, но читая книгу, обнаружила одну странность: некоторые слова и буквы были обведены красным. Когда она соединила их вместе, получилось предложение, прочитав которое, её тут же бросило в жар.
Хочу чувствовать, как ваша кожа становится горячей под моими ладонями.
Ей никто и никогда не писал такого. Да и мысль о том, что она может вызывать в ком-то такие чувства, ей в голову не приходила. Но было что-то чарующее и греховное в этой фразе. В том, как она была зашифрована. Элизабете нравилось лежать ночами в своей постели и перелистывать страницу за страницей, в поисках выделенных слов. Она уже давно выучила наизусть номера страничек, но каждый раз, сердце вырывалось из груди, а между ног становилось горячо и влажно, когда она листала книгу.
Вот и сейчас, забившись в уголок кареты, Элизабета не спеша просматривала книгу. Буквы алой кровью горели на бумаге, а едва ощутимый запах засохших фиалок заполнил собой всё пространство кареты. Кто он, тот, кто подарил ей такой простой, но вместе с тем скандальный подарок? Действительно ли, ему этого хотелось?
Хочу чувствовать, как ваша кожа становится горячей под моими ладонями.
Представлял ли он их вдвоём? Ночью, днём, утром, в опускающихся сумерках… Как его зовут? Что он любит? Как выглядит?.. Десятки, сотни, миллионы вопросов одолевали её. Знает ли он, что её заставили уехать? Будет ли по ней скучать?
Хочу чувствовать, как ваша кожа становится горячей под моими ладонями.
Элизабета захлопнула книгу. Не стоит попусту мечтать о том, чему не суждено сбыться. Может, это вообще чья-то злая шутка?! Хватит и того, что читая книгу, она согрелась…
Но даже когда она вновь принялась смотреть в окно на унылый пейзаж, мысли об этом таинственном человеке её не покидали. Смутные образы вспыхивали перед глазами, туманя зрение, заставляя желать неосуществимого. Желать его…

День четвёртый… Вечер
По словам кучера они уже были в Ведьминой лощине. До монастыря оставался ещё день пути по узкой тропе в лесу. Элизабета выглянула в окно, что-то в этом месте было неправильное, противоестественное. Она едва не ахнула, когда поняла, что это. Высоко на деревьях были подвешены кресты . Они были сделаны из обычных веток и перевязаны какими-то бечёвками. Спускаясь на разной высоте с сучьев, они мерно раскачивались над головой на всём протяжении дороги. Элизабета сглотнула и вцепилась в плащ. Что же это за место такое?! Куда её привезли?
Внезапно карета подпрыгнула и с громким треском опустилась вниз. Элизабета едва удержалась на сидении, больно ударившись коленом о металлический обруч, опоясывающий дверь. Дверь распахнулась, и взволнованный кучер помог ей выйти.
― С вами всё в порядке?
Элизабета едва не упала, наступив на ногу. Так больно.
― Да… Ударилась ногой. Что случилось?
― Колесо сломалось… - Кучер досадливо пнул треснувшее колесо ногой и огляделся. При взгляде на подвешенные кресты его брови сдвинулись у переносицы.
― Зачем они? – Элизабета кивком головы указала на кресты.
Кучер снова посмотрел вверх и перекрестился:
― Местные верят, что они отгоняют ведьм, не дают им пробраться в лощину.
― А если ведьма уже в лощине?..
На этот вопрос кучер не знал ответа.

День пятый… Вечер. Закат.
Стражники на пограничном посту помогли починить колесо. Однако, до нужного места они добрались лишь под вечер. Солнце садилось, окрашивая всё вокруг в багровые тона. Над лесом, кажется, даже поднимался пар. Кроваво-красные лучи проникали сквозь зелёный свод листвы, превращая всё в какой-то нереальный мир.
Элизабета выбралась из кареты и огляделась. Монастырь оказался чем-то вроде каменной крепости, окружённой деревянным частоколом. Судя по всему, здание было одноэтажным. Всё, что она смогла разглядеть отсюда – запущенный двор, каменные изваяния и виноградные лозы, опутывающие каменные выступы. Такое впечатление, людей здесь не было уже очень давно.
Тем не менее, ворота со скрипом распахнулись, и к ним вышла женщина средних лет, закутанная в чёрную рясу.
― Добро пожаловать. Я так полагаю, вы леди Милевская?
Элизабета присела в реверансе:
― Благодарю…
Видя её замешательство, женщина заговорила вновь:
― Я мать-настоятельница монастыря. Прошу, следуйте за мной…

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~*****~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
― Мы давно хотели восстановить мыловарню. Я думаю, поручить это вам и сестре Агнешке . – Мать-настоятельница кивков головы указала на высокую бледную женщину, склонившуюся над грядкой с растениями. – Она сведуща в травах, а ваших знаний вполне хватит на то, чтобы разобраться со старыми рецептами. Сестра Агнешка, подойдите сюда. – Женщина выпрямилась и взглянула в их сторону. На её лице не было никаких эмоций – полное равнодушие. Стремительными шагами она подошла к Элизабете и матери – настоятельнице, поклонилась
― Сестра Агнешка, покажите леди Элизабете мыловарню. Думаю, вам лучше всего на месте обсудить, что и как сделать. Монастырю нужен дополнительный доход, мы едва концы с концами сводим.
Задумчиво прикусив губу, мать-настоятельница ещё несколько секунд стояла неподвижно, но затем развернулась и ушла.
Элизабета взглянула на неразговорчивую Агнешку. Видимо, вдвоём им предстояло улучшить благосостояние монастыря. Правда, каким образом они это сделают, Элизабета не понимала. Она выжидающе взглянула на монахиню, но та лишь пожала плечами и быстро зашагала в сторону леса.
― Следуйте за мной.
Элизабета покорно приподняла рясу и пошла за монахиней.
Мыловарней оказалась старая покосившаяся избушка, обнесённая плетнём, по которому расхаживал толстый белый кот . В одной из стен всё ещё сохранилось красивое резное окно, которое больше подходило сказочному домику, нежели этой заброшенной сторожке. Элизабета попыталась заглянуть внутрь, но стекло было таким грязным и пыльным, что ничего нельзя было увидеть. Дверь висела на одной петле и устрашающе скрипела при малейшем порыве ветра. Вдвоём с Агнешкой они кое-как её отворили и вошли внутрь.


На листьях осень, паутина,
С дождем легла, меняя цвет,
В лесах заобрелась, рябина,
В душе обид и боли нет. ©

КОРРУ-У. ТЁМНЫЙ ЗАМОК
В самой чаще леса возводили алтарь. Грубый, вытесанный из камня ,он стоял серди деревьев, как часть этого леса. Вокруг росла рябина, злая осина, мудрая ель. Древние оборотни, те, самые первые, которых теперь называли лугару, верили, что у каждого дерева есть своя душа, и эта душа оберегает какого-нибудь человека.
Бограт не знал, какое дерево должно оберегать его. те знания давно были утрачены, и можно было надеяться только на себя. Но старые ритуалы ещё сохранились. Он возводил алтарь, чтобы молить древним богам – это была единственная надежда на то, чтобы остаться самим собой.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~*****~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Зеркало больше не отражало его лицо. Это был какой-то другой человек. Не Бограт, но и не Станислав. Кто-то, похожий на них обоих, кто-то, кто мог быть их братом. Высокий, худой, со впалыми глазами странного, то ли голубого, то ли зелёного цвета. Его волосы волнистыми прядями падали на плечи – слишком длинные для Бограта, но короче, чем у Станислава. На лице появилась щетина, которой не было ни у одного, ни у второго. Он стал более мускулистым, но выглядел как-то болезненно. И глядя в Зеркало, он понимал, что не принадлежит больше себе. Станислав становился частью его, превращая в кого-то другого. Они сливались в единое целое, и нельзя было сказать, где мысли одного, а где – другого. Но иногда ещё можно было их различить. Когда случалось что-то, что было абсолютно безразлично одному, на важно другому.
Когда Станислав узнал, что леди Милевскую изгнали, он впал в ярость. Он громил всё, что попадалось ему на глаза. Сдирая ладони в кровь, он уничтожал каждую вещь, которую можно было сломать. Слуги, пажи – все пострадали от его сумасшедшего приступа. Кровь, обломки, боль… Бограт обнаружил себя сидящим посреди этого безумия. Всё вокруг было разрушено, сломано. Его тело покрылось ранами, глубокими кровоточащими царапинами, руки были в крови. Он не мог больше так жить. Станислав убивал его. медленно, но неотвратимо. И тогда он понял, что нужно сделать.
Единственное, что было важно для настоящего короля, единственное, что держало его здесь, и было ему желанно – леди Милевская. Бограт чувствовал неумолимое приближение смерти. Он не знал, где, когда и как, но понимал, что скоро, из-за Станислава. Когда наследник поймёт, что он сделал, то умрут оба. Но ему было всё равно. Главное – избавиться от этого сумасшествия в голове. От чужого голоса в ушах, чужого желания к женщине, чужих мыслей, чужих действий. Он сделает то, что убьёт их обоих – он уничтожит причину. Леди Элизабету.

Его Величество, ну, почти Его Величество, но это только вопрос времени, уже с утра был в приподнятом настроении. Он уже весь извёлся от нетерпения, в ожидании дорогих (да уж не дешёвых, судя по их райдерам) гостей. Но вот тамада нежным любящим пинком пнул Попу Его Будущего Королевского Величества из чата (да-да, корруанцы теперь продвинутый народ), и Величество быстро отправился менять свой домашний костюм на парадный





Съезжая по парадной лестнице, Величество приземлилось аккурат на свой трон

-ГОСТИ ДОРОГИЕ! ПРОХОДИТЕ, НЕ СТЕСНЯЙТЕСЬ! ПОДАРКИ И ВСЯЧЕСКОЕ РАБОЛЕПИЕ ПРИВЕТСТВУЮТСЯ! КАК ЖЕ Я РАД ВАС ВСЕХ ВИДЕТЬ! *уставился на единственного тамаду*

Это не Тьме слава - это составителю списка приглашённых слава!


Парень из села (а так же первый на деревне девственник) подарок оценил и тут же решил испробовать на своей свежевскопанной грядочке! Он выскочил из тронного зала, махнул рукой, типа ай-да все за мной, и принялся грабельками пропалывать грядки с капустой, тыквой и новым видом чеснока, выведенным в тайной лаборатории.


Запишите мой указ! Сделать сие строки государственным гимном!


на радостях прочитал "презик".
Габушка, сладенький мой! Дай я тебя расцелую! Только грабли уберу в домик для садового инвентаря.

Услышав новость, Почти что Король (далее: ПЧК) бросился в срочном порядке выкапывать весь чеснок. Ну, так, на всякий случай

достав свой берестафон, ПЧК, высунув от напряга язык, напечатал: морковка?

под носом? усы, что ли?????

почему один раз?!
презерватив????????

я знаю!!!!!!! это всё морковка!!!!!

оргазм, и точка!
Мика, ты подарила мне оргазм?!)))))))

мне досталась тётка без рук и без головы... ни минета, ни... ээээх!

Мика, слушал достоинством и честью!